В Третьяковской галерее в четверг, 16 февраля, открылась экспозиция «Оттепель». Выставка, подготовленная при участии десятков музеев, НИИ, частных коллекций и работающая до 11 июня, заставляет думать не только об эпохе 1950-1960-х, но прежде всего о времени, в котором мы живем.

Вопрос, почему вдруг к столетию краха империи сразу три важные культурные институции столицы - Музей Москвы, где выставка «Московская оттепель» открылась еще в декабре прошлого года, Третьяковка и ГМИИ им. А.С. Пушкина (там проект на эту тему стартует в марте) - подгадали масштабные выставки про оттепель, повисает в воздухе. Но вопросов здесь вообще возникает много, и это созвучно эпохе, наступившей после смерти Сталина: впервые в стране настало время, располагавшее к поиску смыслов. Страх перестал быть определяющим фоном жизни советских людей. Быстро закончившись, самый вольный и плодотворный период в истории СССР дал тем не менее достойные всходы: перестройку затеяли те, кто вырос и сформировался в годы оттепели. И даже расхождения в оценках нынешней выставки - ее можно, пожалуй, счесть слишком благостной, напоминают нам: оттепель - время задавать вопросы и искать на них самые разные ответы.

От Тютчева до Эренбурга

За исторический термин «оттепель» мы привыкли благодарить Илью Эренбурга - так он назвал свою повесть, опубликованную в 1954-м в журнале «Знамя». Но в статье об «оттепельной» литературе, написанной для каталога выставки (книга эта, представляющая подробный анализ оттепели, раскрывающая ее интриги и конфликты, достойна отдельного изучения), всплывает другой автор - . Его стихотворение «Оттепель» было написано еще в 1948-м, когда поэт вернулся из лагерей и ссылки. Первым же применил это слово к определению политического климата Федор Тютчев - после смерти Николая I. Этот факт заставляет задуматься о неминуемой смене времен года не только в природе, но и в обществе, и искать в залах Третьяковки следы небывалых холодов, после которых настала оттепель. Но их здесь почти и нет.

Абстракция и пародия

В первом же разделе, представляющем диалог юных шестидесятников с поколением родителей, - кураторы выставки (заведующий отделом новейших течений Третьяковской галереи и его коллеги Юлия Воротынцева и Анастасия Курляндцева) назвали его «Разговор с отцом» - есть две темы для рефлексии: правда о войне и сталинские репрессии. Память о репрессиях была тогда свежа - только что освободили выживших, шла массовая реабилитация: впервые в отечественной истории власть расписалась в своей неправоте.

Тему репрессий иллюстрирует «Портрет отца» Павла Никонова - белый офицер Федор Никонов десять лет провел в ссылке в Караганде. Но зритель, не найдя аннотации к картине, наверняка подумает, что отец пришел с войны. Есть еще темпера Игоря Обросова, апеллирующая к 1937 году, и портрет работы Биргера (с писателем его познакомила ). Кураторы переживают, что оттепельные художники почти не касались темы сталинского террора, поэтому визуальный ряд ограничен. С ними можно поспорить: существуют, например, тюремные рисунки Юло Соостера (его живописное «Яйцо» присутствует в другом разделе выставки). Можно еще вспомнить живопись расстрелянного - москвичи ее увидели в 1962 году на выставке в Манеже к 30-летию МОСХа, той самой, где Хрущев обругал нонконформистов, и заслуга, в частности, Павла Никонова состояла в том, что репрессированных и забытых художников там вообще показали. Эта история, видимо, не укладывается в концепцию легкой и приятной оттепели, какой ее показали нам.

Никонов и Гелий Коржев висят рядом - но оба ли герои? Как раз на выставке в Манеже и прошел водораздел: Коржев выступил против «формалистов» и независимых художников, Никонов был за. Но о Манежной выставке мы узнаем здесь только благодаря участию в исторической экспозиции студийцев абстракциониста Элия Белютина - между тем в Манеже тогда были впервые выставлены , . Да, в нынешней «Оттепели» их работы тоже участвуют - наряду с холстами учеников Белютина и представителей сурового стиля - Гелия Коржева, . Абстракции Немухина и Зверева, Вечтомова и Турецкого, работы Оскара Рабина, и Лидии Мастерковой, скульптуры Сидура, Неизвестного, Силиса показаны в одном пространстве с гигантским триптихом соцреалиста Решетникова - карикатурой на западных абстракционистов. То, что размещены эти вещи на равных, рядом, может создать у непосвященного зрителя - и создает - ошибочное впечатление, что те и другие выставлялись в годы оттепели. Но было-то совсем не так.

Пока не похолодало

По сути то, что мы видим в залах на Крымском валу, - дайджест эпохи, очередная версия почившей программы «Намедни», срез конкретного временного пласта: чем жили современники, где трудились, какие совершали открытия и победы… Такой взгляд, безусловно, имеет право на существование. Понятно, что победы тут важнее поражений - страна жила от хорошего к лучшему: «Куба рядом», великие научные открытия, дизайн интерьеров космических кораблей, трогательная живопись академика Блохинцева, кинобестселлер Ромма «Девять дней одного года» (кино оттепели представлено на выставке едва ли не полнее, чем изобразительное искусство).

Изображение: Государственная Третьяковская галерея

Жанр определил и структуру. Отталкиваясь от драматического «Разговора с отцом», мы попадаем в «Лучший город Земли», оттуда переходим к «Международным отношениям» или попадаем в «Новый быт». Потом «Освоение», «Атом - Космос», «В коммунизм!». Гагарин снова наше единственное все.

В центре экспозиции архитектор Плотников выстроил условную площадь Маяковского, которая провоцирует размышления о поэтах и поэзии (скульптурный портрет работы нельзя пропустить). Здесь много по-настоящему большого искусства. Третьяковка выиграла у Пушкинского битву за «Счетчик Гейгера» Юрия Злотникова (Юрий Савельевич, умерший несколько месяцев назад, не дожил до этого момента - между тем на выставке несколько его вещей). Есть и свой «красный угол» - выгородка с работами кинетистов, развешанных на темных стенах: Льва Нусберга, Раисы Сапгир, Франциско Инфанте. Но кажется, что фотографий больше, чем холстов. В воздухе разлито счастье. Стенограммы заседаний Союза писателей, осуждавших Пастернака и Синявского с Даниэлем, и те не нарушают романтическую картину. Дождь на полотнах

Мы знаем, чем закончится оттепель. Изящную форму, в которую облекли кураторы финал счастливой эпохи, нельзя не оценить. Это гигантское полотно карельского художника Ниеминена «Тяжбуммашевцы»: рабочие во время обеденного перерыва или перекура, один из них - с газетой в руках. В углу газетного листа отчетливо видна дата: 23 августа 1968 года. День, когда советские войска вошли в Прагу. Второе название картины - «Танки 1968». Оттепель замерзла.

Но не закончилась. Тема требует продолжения. Ее нельзя считать закрытой хотя бы потому, что впереди нас ждет, как уже сказано, еще одно исследование на оттепельную тему - выставка «Лицом к будущему», посвященная европейскому искусству 1945-1968 годов. Проект, подготовленный независимым берлинским куратором Экхартом Гилленом, знаменитым венским акционистом, а сегодня - главой Центра искусства и медиатехнологий в Карлсруэ Петером Вайбелем и Данилой Булатовым из Пушкинского музея, уже полгода путешествует по Европе. В ГМИИ он откроется в марте. Независимое советское искусство там будет представлено как часть европейского - это будет еще один взгляд на нашу оттепель. Издалека.

Сразу три ведущих московских музея с участием еще трех десятков других организаций решили вспомнить переломную для СССР хрущевскую эпоху

Юрий Пименов. Ожидание. 1959. Государственная Третьяковская галерея

Три музея: Музей Москвы, Государственная Третьяковская галерея и Государственный музей изобразительных искусств им. А.С.Пушкина — этой зимой открывают выставки о самой энергичной советской эпохе. Изобразительное искусство, архитектура, наука, поэзия, кино, мода — все стороны жизни хрущевского времени будут представлены в экспозициях. Причем в выставочном марафоне примет участие около 30 институций, и это беспрецедентный случай в нашей музейной практике.

Афиша к фильму
Летят журавли. 1957.
Режиссер Михаил Калатозов, художник Евгений Свидетелев Государственная Третьяковская галерея

Первая выставка — «Московская оттепель: 1953-1968» в Музее Москвы — стартовала уже в декабре. Хронологически она отсчитывает время со смерти Иосифа Сталина и первых шагов к потеплению политического климата в СССР, начавшемуся еще до знаменитого ХХ съезда партии в 1956 году, где генеральный секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев впервые осудил культ личности. Одной из основных задач кураторской группы (в нее вошли Евгения Кикодзе, Сергей Невский, Ольга Розенблюм, Александра Селиванова и Максим Семенов) было погружение в атмосферу той поры. Выставка устроена как лабиринт, ее экспонаты — а их на выставке почти 600, — будто мирные атомы, объединены в одну экспозиционную молекулу. Каждый раздел визуализирует структурные векторы эпохи: мобильность, прозрачность, решетка, капсула, органика, — единые ритмы невидимыми волнами соединяют вещи из совершенно разных областей жизни. Часы, фарфор, скульптура, одежда, фотографии, картины, плакаты и архитектурные макеты включаются в свободную выставочную импровизацию, пульсирующую в джазовом ритме.

Юрий Пименов. Район завтрашнего дня. 1957 Государственная Третьяковская галерея

Яркие стильные платья эмоционально близки абстракции Льва Кропивницкого «Печальная безответственность». Спиральные модернистские скульптуры Николая Силиса рифмуются с моделью памятника первому искусственному спутнику Земли. Портрет физика-ядерщика Льва Ландау работы Владимира Лемпорта не противоречит свадебному мини-платью из модной тогда синтетики. А фотографии стройных рядов хрущевских пятиэтажек ритмически совпадают с геометрической абстракцией на тканях Экспериментального бюро фабрики «Красная роза». Их автор Анна Андреева явно была знакома с похожими работами русских авангардистов: ее ткани с геометрическим рисунком напоминают образцы 1920-х Варвары Степановой.

Михаил Рогинский. Мосгаз. 1964 Государственная Третьяковская галерея

Слово «экспериментальный» встречается на выставочных этикетках часто. Сама оттепель была фантастическим экспериментом во всех областях жизни. Тесный альянс физиков и лириков сделал возможным самые смелые опыты, и потому искусство того времени столь наукообразно, а научные достижения — столь красивы.

Экспериментальная студия электронной музыки на фирме «Мелодия» разработала первый синтезатор АНС, на выставке представлены его фотографии. Фотоэлектронный оптический синтезатор был элегантен, как рояль, и при этом оставался образцом новейших технологий. В 1960-1970-е годы на нем писали музыкальные треки к фильмам на космическую тему, в том числе к «Солярису» Андрея Тарковского. А первая советская электронно-вычислительная машина УМ-1 НХ, выпущенная Ленинградским электромеханическим заводом, напоминает скульптуру швейцарца Жана Тэнгли. В то же время живопись художников круга журнала «Знание — сила» Юло Соостера и Юрия Соболева — это научные трактаты, облеченные в художественную форму.

Оттепель — это и новая организация быта. Впервые со времен авангарда художники занимаются профессиональной разработкой жилых пространств. В -1960-е повсюду: в кино, на выставках, в журналах — появляются образцы новых интерьеров. В СССР развивается дизайн. Кресло, журнальный столик, торшер становятся непременной триадой нового интеллигентского быта. Часы «Заря» на выставке — образец высокого стиля, созданный советскими дизайнерами. Уже в 1950-е годы в дипломах студентов Архитектурного института разрабатываются новые стильные интерьеры, промышленные и жилые, основные тенденции которых совпадают с мировыми трендами.

В 1960-е расцвел и второй русский авангард, инспирированный несколькими выставками западного искусства в Москве. Советский модернизм на первоначальном этапе был подражательным и все же вырос в оригинальное явление. Ранние работы Юрия Соболева, в будущем главного художника журнала «Знание — сила», в начале 1960-х еще напоминают позднего Пабло Пикассо, а первые абстракции Владимира Немухина — дриппинговые сюиты Джексона Поллока.

Владимир Гаврилов. Кафе. Осенний день. 1962 Государственная Третьяковская галерея

Шестидесятые невозможно представить без темы космоса. Культ Юрия Гагарина и восторг по поводу первого космического полета объединили миллионы людей, что отразилось в массовой культуре. Кураторы ограничились несколькими важными артефактами. Конфеты «Лунные», «Белка и Стрелка», макеты памятников, номер газеты «Известия» с заголовком «Свершилось!» и несколько редких фотографий дают живое впечатление о времени начала покорения космоса.

Американская национальная выставка. Сокольники. Кабриолет Бьюик Электра 225. 25 июля 1959 Государственная Третьяковская галерея

Кирилл Светляков
Заведующий отделом новейших течений Государственной Третьяковской галереи и куратор выставки «Оттепель»

Оттепель давала иллюзию прямого общения всех со всеми, и даже не просто иллюзию, но и возможность, это был опыт прямой демократии. Хрущев задавал тон. Этот диалог развязал языки, дал свободу — помимо того, что начались реабилитационные процессы. Сформировалась идея некоего универсального человека, одна из важных для 1960-х. Если ты колхозник, ты думаешь об управляемых комбайнах. Если ты физик, ты интересуешься искусством. Если ты поэт, ты обязан физикой интересоваться, иначе физики тебя не поймут. Такое было не только в СССР — по всему миру.

Почему 1960-е так важны? Сейчас, отчасти истерично, ищутся связи и общности, и та эпоха дает их пример. Общность ли это драмы войны, полета в космос, сельского происхождения новых горожан или веры в коммунизм — в любом случае у человека 1960-х коллективная идентичность. Плюс -1960-е дают разнообразные модели культуры: реформированная официальная культура, контркультура, субкультуры… Например, субкультуры ученых и самых разных самодеятельных художников — мы немножко показываем в том числе живопись физиков-атомщиков.

У нас используются все медиа, потому что, если это демократическая модель, нам важна каждая чашка и каждый кусок фильма, и документы. В экспозицию зритель будет проходить через сталинский фильм о ВДНХ, а потом увидит три перформанса, связанные с темой разрушения, взятые из разных советских фильмов. Как, например, знаменитая сцена, ставшая символом борьбы с мещанством, когда юный герой Олега Табакова рубит родительский шкаф. Или сцена из фильма «Приходите завтра», где герой Анатолия Папанова, скульптор, крушит свои работы в мастерской как недостаточно искренние.
Ни в коем случае не надо воспринимать эту выставку как некий перечень олицетворяющих эпоху имен. Скорее, это попытка сформулировать главные темы этого времени. Первая тема — травмы войны и репрессий (точка отсчета — 1953 год). Очень трудно было найти визуализацию этой темы в произведениях искусства, она была подсознательно вытеснена. Вторая — город. Это очень важная тема. Город — это главное место действия той эпохи, публичное пространство, площадь, кафе со стеклянными стенами… Будут темы диалога поколений и международного противостояния, нового быта и мирного атома. Мы займем весь -60-й зал, где были выставки Серова и Айвазовского, и антресоли (там у нас будет коммунизм, слегка в пародийном ключе). До тысячи предметов собираемся задействовать. Закончится все 1968-м: танками, диссидентами, разрешениями на выезд.

Мне бы очень хотелось, чтобы эта выставка развилась в трилогию: «Оттепель», «Застой», «Перестройка». Вот, например, московский концептуализм — явление очень брежневское, когда человек пришел на работу, повесил пиджачок и ушел, исчез, его нет. Я очень хочу сделать выставку про 1970-е.

1960-е годы долго были неким идеалом, иконой. И вот теперь их начинают переосмысливать. Современники, вспоминая о той эпохе, все по-разному о ней говорили. Пришло ли сейчас то самое время, когда можно дать однозначную оценку этой эпохе? Не факт.

16 февраля выставочную эстафету принимает Третьяковская галерея на Крымском Валу. Здесь откроется выставка «Оттепель» под кураторством Кирилла Светлякова, Юлии Воротынцевой и Анастасии Курляндцевой, где эпоха предстанет не только как период тотального оптимизма, но и во всем своем противоречии. На ней покажут живопись флагманов времени: Эрика Булатова, Анатолия Зверева, Гелия Коржева, Эрнста Неизвестного, Таира Салахова. Интересным будет и сопоставление двух направлений советской абстракции: научного Юрия Злотникова и лирического Элия Белютина. Рядом с работами профессионалов можно будет увидеть художественные опыты физиков-атомщиков, ставших ключевыми фигурами эпохи. Среди художников-любителей оказался академик Дмитрий Блохинцев, директор Объединенного института ядерных исследователей в Дубне.

Еще одним хитом выставки станут эскизы интерьеров космических кораблей советского дизайнера Галины Балашовой, до недавнего времени засекреченные. В работах же живописца Николая Вечтомова и скульптора Вадима Сидура затрагивается болезненная тема военной травмы. Во фрагментах эпохальных для 1960-х годов фильмов будут подняты вопросы о соотношении частного и общественного, формировании новой элиты и меняющемся представлении о мещанстве.

Выставку в Третьяковке будет сопровождать серия лекций «Преодолевая границы. Искусство после Второй мировой войны. Европа и СССР». Готовится в музее и фестиваль под названием «Площадь Маяковского» со спектаклями располагавшегося там в 1960-1970-х годах театра «Современник», и кинофестиваль «Война окончена».

Наконец, уже в марте свою версию оттепели представит ГМИИ. Выставка «Лицом к будущему. Искусство Европы 1945-1968» соберет 200 работ разных художников из 18 европейских стран. В ее рамках пройдет шесть круглых столов с участием зарубежных экспертов.

Но и это еще не все. В феврале планируется провести вечеринку на катке в парке Горького, куда приглашаются все желающие. Единственное условие: надо одеться в стиле 1960-х. В апреле же в Музее парка Горького ожидается открытие выставки предметов быта, одежды, аксессуаров и спортивного инвентаря. В мае к фестивалю присоединится кинотеатр «Пионер», где пройдут показы фильмов, а также лекции о моде и встречи с сотрудниками парка, работавшими там в -1960-е годы. И завершится весь этот каскад оттепельных мероприятий в июне грандиозным концертом в парке Горького с хитами 1960-х и при участии актеров театра «Современник».

Государственный музей изобразительных искусств им. А.С. Пушкина
Лицом к будущему. Искусство Европы 1945-1968
7 марта- 21 мая

В экспозицию вошли картины, скульптуры, фотографии, фрагменты фильмов, сервизы, образцы тканей и даже швейная машинка. Они показывают эпоху оттепели как время надежды, достижений и творческого расцвета, а также проблем, конфликтов и разочарований.

Одной из великих утопий ХХ века, целой эпохе, длившейся около 15 лет, посвящена новая выставка в Третьяковской галерее. В двух залах на Крымском Валу собрано около 500 экспонатов из 23 музейных собраний и 11 частных коллекций. Это живопись, графика, скульптура, декоративно-прикладное искусство, предметы быта, фотографии, архивные документы и отрывки кинолент.

«Эта выставка — пример спокойного, серьёзнейшего, системного анализа той эпохи из нашего сегодняшнего времени», — рассказала генеральный директор Третьяковской галереи Зельфира Трегулова. Это попытка взглянуть на оттепель с её достижениями и проблемами глазами нынешней молодёжи. Не случайно и её кураторы молоды и помнить ту эпоху не могут.

На полотнах и кадрах лент горожане у витрины магазина, бампер «Волги», очередь к газетному киоску, карикатурные абстракционисты, за стёклами — швейная машинка Подольского механического завода и целая коллекция тканей. Куратор выставки Кирилл Светляков пояснил: «В эпоху оттепели не было иерархии. Каждый вид человеческой деятельности, не только искусство, воспринимался как творчество». Здесь нет ничего второстепенного, каждый экспонат сообщает что-то важное, и зритель, собирая эти сообщения, моделирует своё представление о том времени.

Экспозиция похожа на город: она выстроена вокруг так называемой площади Маяковского — большого белого круга с бюстом поэта в центре. «Это особенное пространство — пространство, предназначенное для встреч, дискуссий и самых активных обсуждений, высказывания своего мнения. Оно стало центром выставки, посвящённой тому периоду, когда это всё стало возможно и когда основной нерв и общественной, и художественной, и интеллектуальной жизни был на площадях, в огромных аудиториях университетов, в научно-исследовательских институтах», — так объяснила архитектуру экспозиции Зельфира Трегулова.

К «площади» ведёт первый раздел экспозиции «Разговор с отцом» — диалог поколений в послевоенном советском мире. Беседу подогревают две темы: правда о войне и лагерях. Неслышный разговор со зрителем ведут картина Александра Крюкова «Освенцим», модели мемориала «Разорванное кольцо» Константина Симуна и памятника погибшим от бомб, созданного Вадимом Сидуром, портрет Варлама Шаламова кисти Бориса Бергера. «Модернистский язык становится способом разговора на эти темы, о которых не то что запрещено было говорить — да, это было запрещено, — но и трудно говорить», — сказал Кирилл Светляков.

Вторую часть экспозиции назвали «Лучший город Земли». Это место, где соприкасаются частное и публичное, где жители не закрылись в маленьких квартирах, не ушли на кухни, как это будет в годы застоя, в 1970-е. Здесь и фотография «Рассвет. Молодёжь у ГУМа» Виктора Ахломова, и офорты Владимира Волкова из серии «На улице», и картина «Свадьба на завтрашней улице» Юрия Пименова. Последний посвятил жилищному строительству целую живописную серию «Новые районы».

«Международные отношения» — это история противостояния СССР и США во время Карибского кризиса. Перед зрителями вырастает здание ООН на полотне Якова Ромаса, бронзовый бюст Фиделя Кастро, созданный Николаем Штаммом, гвардеец-бородач из серии «Куба» художника Виктора Иванова, плакат к фильму Михаила Калатозова «Я — Куба».

«Новый быт» иллюстрирует программу по созданию комфортного быта. Здесь эскизы коллекции одежды для модных селянок, выполненные Вячеславом Зайцевым, отрезы тканей, предметы из кофейного сервиза. Экспонаты «Освоения» дышат романтикой дальних странствий и героизацией трудовых будней, когда молодёжь отправлялась осваивать целину, а художники и поэты ехали вслед за ней, чтобы воспеть тяжёлый труд. В этот раздел, например, вошли картины «Строители Братска» Виктора Попкова, «Плотогоны» Николая Андронова и «Конструкторы» Ивана Степанова, скульптура «Монтажники» Юрия Чернова.

Героями эпохи оттепели были студенты и учёные, которым посвящён раздел «Атом — космос». Именно атом и космос, как самая маленькая и самая большая величины, определяли масштабы вселенского мышления шестидесятников. Кроме картин «Земля слушает» Владимира Нестерова или «Спираль бесконечности» Франсиско Инфантэ-Араны, здесь есть причудливый стеклянный винный набор, похожий на колбу, и керамическая композиция, изображающая сотрудников Института физических проблем и членов семьи Петра Капицы, а ещё — макет передвижной атомной электростанции и спутника.

Экспонаты последнего раздела «В коммунизм!» словно парят над остальными: они расположились на втором этаже, куда ведёт пандус. Здесь можно увидеть большое полотно «Реквием» Элия Белютина, таблицу Артура Кларка «Контуры будущего» с предсказаниями до 2100 года, сатирический мультфильм о счастье «Ключ», а также «Человечка нарисовал я», рассказывающий о царстве лжи.

«Оттепель» в Третьяковке продлится до 11 июня. Она должна стать первой частью выставочной трилогии. Планируется, что её продолжат показ искусства эпохи застоя, а затем — времени перестройки. «Оттепель» сопровождают лекции, кинопоказы, поэтические чтения. Стихи Андрея Вознесенского, Евгения Евтушенко, Беллы Ахмадулиной, Иосифа Бродского и Геннадия Шпаликова прозвучат в исполнении известных артистов. Откроет цикл 17 февраля Артур Смольянинов, а закроет 21 апреля Чулпан Хаматова.

Зрителей ждут фильмы «Карета в Вену» и «Убийцы среди нас», а также цикл лекций «Преодолевая границы», который расскажет о том, как развивалась послевоенное искусство. А для старшеклассников приготовили олимпиаду, посвящённую искусству ХХ века. Часть этой программы входит в межмузейный фестиваль «Оттепель: лицом к будущему» .

Посвященный эпохе советской истории, которая длилась 15 лет. сайт рассказывает о важнейших событиях, героях и идеях времени, которые нашли отражение в экспозиции выставки. Выставка откроется 16 февраля и продлится до 11 июня.

Юрий Пименов. Свадьба на завтрашней улице.1962

Что я увижу на выставке "Оттепель"?

Юрий Могилевский. Портрет Владимира Маяковского

Команда Третьяковской галереи работала над проектом "Оттепель" четыре года, и так тщательно подошла к подготовке, что, по словам гендиректора по просветительской и издательской деятельности музея Марины Эльзессер, сумела даже "заказать специальную погоду на день открытия выставки". Действительно, в Москве потеплело и уже второй день светит солнце. Что касается экспозиции, то здесь представлено 500 произведений искусства – живопись, графика, скульптура, предметы декоративно-прикладного искусства, фотографии, предметы обихода, символизирующие эпоху, изобретения ученых, документы, фрагменты кинофильмов. Работы собирали из 23 музеев и 11 частных собраний. То есть выставка "Оттепель" – беспрецедентный проект уже только по своему масштабу.

Прекрасна и архитектура экспозиции: 60-й зал (где недавно показывали Айвазовского, а до этого Серова) поделен на отдельные тематические зоны, придуманные куратором Кириллом Светляковым ("Разговор с отцом", "Лучший город Земли", "Новый быт", "Освоение", "Атом – космос" и "В коммунизм!"), а в центре – большая круглая площадь с бюстом Маяковского. Именно на площади Маяковского в Москве поэты-шестидесятники читали когда-то свои стихи.

Почему Третьяковка решила провести эту выставку именно сейчас?

Таир Салахов. Гладиолусы

Выставка охватывает период с 1953 года, когда после смерти Сталина произошли первые перемены в советском обществе, и до 1968 года, когда ввод советских танков в Чехословакию окончательно развеял иллюзию свободы. Это время было столь переломным, сколь и показательным. С одной стороны – в СССР росло первое послевоенное поколение, которое не понимало, зачем огораживаться от всего мира и не знало правды о сталинских лагерях, о чем старшее поколение по привычке предпочитало молчать. С другой стороны – это была эпоха великих открытий. Космос, расщепление атома, ледокол "Ленин", Белка и Стрелка, Юрий Гагарин – вот о чем говорило это новое общество. Как бы то ни было, с тех пор прошло 50 лет, и теперь мы должны оглянуться назад, понять какой путь прошел мир за это время, провести переоценку ценностей.

В своем для сайт директор Третьяковской галереи Зельфира Трегулова сказала, что "в такой выставке сегодня есть определенная потребность". "Об этом свидетельствует то количество проектов на данную тематику, которое сегодня делается в Европе и в США. Только что МоМА открыл большую экспозицию, посвященную 1960-м годам, в Брюсселе открылась выставка "1945 –68", где представлено искусство этого периода без разделения железным занавесом, что очень правильно. В Музее Москвы и в ГМИИ также пройдут выставки, посвященные соответствующему времени. Возможно, это был последний мощный творческий виток XX века, происходивший в условиях невероятной свободы тех, кто творил. И нам есть, что об этом сказать", – заключила она.

Где я могу больше узнать об этой эпохе?

Юрий Пименов. Бегом через улицу

Вместе с ГМИИ им. А.С. Пушкина, парком Горького и музеем Москвы Третьяковская галерея проведет фестиваль "Оттепель: лицом к будущему", который станет продолжением выставочной программы. В Третьяковке до конца апреля будут читать лекции , посвященные самым разным аспектам эпохи: параллелям в советском и западном искусстве, отражению советского быта в живописи ("Поп-арт и "коммунальный модерн"), связям между наукой и искусством ("Искусство эпохи Научно-технической революции"). Читать лекции будут куратор проекта Кирилл Светляков, один из главных арт-критиков советской закалки Виталий Пацюков, директор Центра культуры и искусства "МедиаАртЛаб" и куратор международного симпозиума Pro&Contra Ольга Шишко и другие специалисты.

На открытии выставки Марина Эльзессер представила 700-страничный каталог. В нем собрано большое количество статей и исследований по истории искусства эпохи "Оттепели", который можно будет купить в книжном магазине галереи.

Какие экспонаты на выставке самые интересные?

Виктор Ахломов. Рассвет. Молодежь у ГУМа. Москва, 1964

На самом деле экспозиция "Оттепели" прекрасна в своей целостности: здесь кино, фото и живопись дополняют друг друга. У кураторов получилось представить эту эпоху чересчур оптимистичной. Искусство этого периода действительно отличается особенным многообразием: здесь есть и абстрактные скульптуры Вадима Сидура (чью выставку "Скульптуры, которых мы не видим" в Манеже), и фигуративный соцреализм Юрия Пименова, и соцарт Михаила Рогинского – каждый из 500 экспонатов достоин упоминания.

Также на "Оттепели" есть серия фотографий Виктора Ахломова – чудесные снимки Москвы и московской молодежи, фрагменты одного из главных фильмов эпохи "Июльский дождь" Марлена Хуциева, абстрактный экспрессионизм Николая Вечтомова, чьи картины выглядели слишком "прозападными" (напрашивается сравнение с Джексоном Поллоком или , чья выставка прошла недавно в Еврейском музее), и "светящиеся" работы Франсиско Инфантэ-Арана, художника-инженера, работающего в пограничной зоне между искусством и наукой.

Что еще будет в рамках проекта "Оттепель"?

Виктор Попков. Двое

Помимо самой выставки и образовательной лекционной программы, в Третьяковской галерее пройдут кинопоказы и поэтические вечера , где стихи шестидесятников будут читать актеры театра "Современник" Артур Смольянинов, Дарья Белоусова, Полина Пахомова, Дмитрий Гирев, Евгений Павлов и Чулпан Хаматова. Чулпан прочтет стихи Беллы Ахмадуллиной, образ которой актриса создала в сериале , снятом по последнему роману Василия Аксенова.

"Подтаивают льдины тоталитаризма"

«Оттепель» началась! Третьяковская галерея настолько основательно - 3,5 года - готовилась к этой выставке, что заказала даже соответствующую погоду. На дворе - вешние воды, а в залах, как и тогда, в 1953–1968 годах, подтаивают льдины тоталитаризма и дорогу себе пробивают ручьи обновления. Именно вода как символ изменчивости стала центральным образом проекта.

В центре зала хотели установить бассейн, но не вышло по техническим причинам. Зато получилось собрать из 23 (рекорд для галереи!) музеев и 11 частных коллекций почти 500 экспонатов. Дело, конечно, не в количестве (во времена «оттепели» на выставках и по 3000 картин показывали), а в качестве вещей и их грамотной развеске. Кураторы экспозиции во главе с Кириллом Светляковым ненавязчиво и комфортно для глаза умудрились разместить примерно равное количество живописи, графики, скульптуры, декоративно-прикладного искусства, фотографии, фрагментов кино, документов, предметов быта…

Тон диалога, а «оттепель» прежде всего отличалась возможностью дискутировать, задают при входе в экспозиционный зал. На трехметровом экране параллельно прокручивают перформансы из фрагментов знаковых для своего времени фильмов: «Приходите завтра», «Дайте жалобную книгу» и «Шумный день». Скульптор (Папанов) разбивает свои произведения, Табаков шашкой рубит мещанскую мебель, а студент-архитектор отказывается от старых макетов.

Казалось бы, дальше должен возникнуть дивный новый мир, но организаторы играют на контрасте и отправляют нас в мрачный коридор. Это один из семи тематических разделов выставки, получивший название «Разговор с отцом», где речь идет о возникшей возможности узнать правду о войне и лагерях. Отсюда - бронзовые воины Неизвестного и Сидура, портрет Шаламова, кадры из спектакля «Мой бедный Марат» в режиссуре Анатолия Эфроса, где очаровательная Ольга Яковлева наливает в стакан воду Александру Збруеву. Здесь же громоздится бюст Солженицына, в котором скульптор Нисс-Гольдман отразил разочарование писателя, незаслуженно отсидевшего восемь лет в лагерях.

Может, дело в черном коридоре? В следующем белом пространстве Солженицын на фото, вполне жизнерадостный, мокнет под дождем у двери «Нового мира», где Твардовский по личной рекомендации Хрущева опубликовал «Один день Ивана Денисовича». Здесь, в зоне «Лучший город земли», почти все радостные: на полотнах, фотокарточках, плакатах, экране… Смеются Любимов, Ростропович, Магомаев, хохочет Михалков, шагая по мокрой Москве и юркая между однотипными домами.

Масштабы массовой хрущевской застройки ощущаются с центральной точки экспозиции - площади Маяковского. Отсюда открывается архитектурное решение Владимира Плотникова - строительство выставки по формуле города с радиально-кольцевой системой. Стройные дорожки разделяют десятки однотипных стен и стеллажей, напоминающих хрущевки. Все в ч/б: вслед за Неизвестным и его знаменитой скульптурой дизайнеры решили передать дуализм эпохи.

Одни наслаждаются комфортом в модернизированном жилом квартале Новые Черемушки, пьют чаи из сервизов Ленинградского фарфорового завода, пользуются пылесосами «Сатурн» и тканями морских оттенков ситценабивной фабрики. Одеваются в элегантные наряды Зайцева, а за зонтами и иными аксессуарами ходят в ГУМ, который предоставил редкие кадры своих витрин тех лет. В отпуск веселятся на Черноморском побережье, о чем свидетельствует яркая керамическая серия скульптора Ольги Рапай.

В это время другие, типа Рабина и Кабакова, гоняют тараканов и мух в коммуналках и бараках. Возятся в грязи, прокладывая железную дорогу и строя очередные многоэтажки, как на картине Пименова. Осваивают целину, возводят Братскую ГЭС, добывают нефть на Севере, при этом недоедают, недосыпают, моются в морской воде. Все это запечатлели художники сурового стиля: Салахов, Андронов, Павлов… Через нарочитую грубость они передали правду времени.

А оно было таково, что СССР соревновался с США почти во всем: от вооружения и освоения космического пространства до архитектуры. Тогда на месте храма Христа Спасителя построили бассейн и начали возводить кинотеатры с подиумами для международных фестивалей. А строительством широких проспектов вообще хотели не только утереть нос нью-йоркским авеню, но и вписаться в глобальную географию. Как и получилось с Новым Арбатом, который стал побратимом главной улицы тоже послевоенного Рио.

Выставка через плакаты, графику, архивные документы передает все это без наценок и скидок. Хотя некоторые арт-критики обвинили Третьяковку в отбеливании и частичном искажении действительности. Конечно, легко судить тем, кто не жил в «оттепель». Ее же очевидцы (Таир Салахов, Зоя Богуславская, Мариетта Чудакова и другие), пришедшие на вернисаж, одобрили проект в первую очередь за объективность. И это говорит о многом.