Портрет е шварца. Евгений шварц - биография, информация, личная жизнь. Биография Евгения Шварца

Евгений Шварц является известным советским писателем, поэтом, драматургом и сценаристом. Его пьесы не раз экранизировались, а также ставились на сценах ведущих театров, а многие сказки до сих пор пользуются популярностью не только среди маленьких, но и среди взрослых читателей. Особенностью его произведений является глубокий философский подтекст при видимой простоте и даже узнаваемости сюжетов. Многие его сочинения стали оригинальными трактовками уже знакомых читателям историй, которые он переделал так интересно, что новые произведения позволяли пересмотреть известные сказки.

Молодые годы

Евгений Шварц родился в 1896 году в Казани в семье врача. Его детство прошло в многочисленных переездах, что было связано с работой отца. В 1914 году будущий знаменитый писатель поступил на юридический факультет Московского университета. Уже в это время он сильно увлекся театром, что и предопределило его дальнейшую судьбу. В годы Первой мировой войны он служил в армии, был произведен в прапорщики.

После февральской революции Евгений Шварц поступил в Добровольческую армию, принимал участие в боевых действиях белого движения. После демобилизации стал работать в театральной мастерской.

Начало карьеры

В 1921 году будущий драматург переехал в Петроград, где начал играть на сцене. Тогда же он зарекомендовал себя как прекрасный импровизатор и рассказчик. Его литературный дебют состоялся в 1924 году, когда вышло детское произведение «Рассказ старой балалайки». Через год Евгений Шварц уже был постоянным сотрудником и автором двух известных детских журналов. 1920-е годы были весьма плодотворны в его карьере: он сочинил несколько произведений для детей, которые вышли отдельными изданиями. 1929 год был знаковым в его биографии: ленинградский театр поставил на своей сцене пьесу автора «Ундервуд».

Особенности творчества

Писатель работал много и плодотворно. Он не только сочинял литературные произведения, но и писал либретто к балетам, придумывал смешные подписи к рисункам, делал сатирические обзоры, репризы для цирка. Еще одной характерной чертой его творчества было то, что он часто брал за основу своих уже знакомые классические истории. Так, Шварц написал сценарий для культового кино «Золушка», который вышел на экраны в 1946 году. Старая сказка под пером автора заиграла новыми красками.

Например, Евгений Шварц тщательно прописал тех персонажей, которые в оригинальном произведении оставались обезличенными. Принц стал озорным и смешливым молодым человеком, король забавлял зрителей своими остроумными репликами и милым простодушием, мачеха оказалась не столько злобной, сколько хвастливой и честолюбивой женщиной. Фигура отца героини также приобрела реальные черты заботливого и любящего родителя, в то время как обычно его образ оставался неясным. Итак, писатель мог вдохнуть новую жизнь в старые произведения.

Военная тематика

Произведения Евгения Львовича Шварца поражают многообразием тематики. Во время войны он оставался в блокадном Ленинграде и отказывался уезжать из города. Впрочем, через некоторое время его все-таки вывезли, и он в Кирове написал несколько сочинений о войне, среди них - пьеса «Одна ночь», которая была посвящена защитникам города. Произведение «Далекий край» повествует об эвакуированных детях. Таким образом автор, как и многие его современники, сочинил ряд своих произведений про страшные дни военного времени.

Работа в кино

Сказки Евгения Шварца неоднократно экранизировались. Выше уже было сказано о том, что именно он стал автором сценария знаменитой «Золушки». Помимо этой работы, массовый зритель наверняка еще помнит старый фильм «Марья-искусница», также снятый по мотивам его сочинения.

Писатель вновь в свойственной ему тонкой и философской манере пересказывает на новый лад с детства знакомую всем историю о злом водяном, похитившем прекрасную молодую женщину. Несомненная удача автора - введение в повествование ребенка в качестве одного из главных действующих лиц. Ведь прежние сказки с аналогичным сюжетом обходились, как правило, двумя положительными персонажами (похищенной царевной и ее освободителем) и одним отрицательным. Автор же расширил рамки сюжета, что пошло фильму на пользу.

«Обыкновенное чудо»

Книги Евгения Шварца отличаются сложным интеллектуальным подтекстом, который скоро стал основным приемом автора. Некоторые его произведения иногда даже при всей своей видимой простоте сюжета оказывались сложными для понимания. Над своей, наверное, самой известной пьесой «Обыкновенное чудо» автор работал десять лет. Она вышла в 1954 году и вскоре была поставлена на сцене. В отличие от других его сказок, данное произведение не имеет конкретной исторической привязанности; в тексте присутствует только упоминание о том, что усадьба хозяина расположена в Карпатских горах. Персонажи пьесы получились весьма неоднозначными: король при всей своей жестокости безоглядно любит дочь, охотник, который вначале демонстрируется как комедийный герой, соглашается убить сотого медведя. Действующие лица постоянно рефлексируют и тщательно анализируют свои поступки с психологической точки зрения, что было совсем не характерно для традиционных сказок.

Постановки и экранизации

Евгений Шварц для детей создал почти все свои произведения. В этом ряду выделяется пьеса «Обыкновенное чудо», которая скорее предназначена для взрослого читателя. Критика, как правило, обходила постановки стороной. Некоторые авторы статей отмечали своеобразие пьесы, однако упрекали автора за то, что его герои не борются за свое счастье, а всецело полагаются на волю волшебника, что не совсем справедливо, так как Принцесса и Медведь, наоборот, по ходу повествования ведут себя самым неожиданным даже для самого Хозяина образом.

Первые постановки, впрочем, были тепло приняты публикой, а также некоторыми другими писателями, которые по достоинству оценили тонкий философский юмор и оригинальность героев. Также в разное время были осуществлены экранизации данной пьесы: черно-белая Э. Гарина и цветная М. Захарова. Последняя приобрела статус культовой за счет звездного актерского состава, великолепной режиссерской постановки, прекрасной музыки, оригинальной интерпретации действующих лиц, а также колоритных декораций.

«Тень»

Биография Евгения Шварца неотделимо связана с его работой для театра, для которого он написал несколько известных пьес. Упомянутая в подзаголовке была создана в 1940 году. Она была сочинена специально для сценической постановки. Наряду с некоторыми другими произведениями драматурга отличается некоторой памфлетностью. Это весьма специфическая история, которая повествует о необычном происшествии, случившемся с ученым, который потерял свою тень. Через некоторое время последняя заняла его место и причинила ему много вреда.

Однако преданность любящей его девушки помогла ему преодолеть все испытания. Это произведение было экранизировано Н. Кашеверовой, а две главные роли исполнил известный советский артист О. Даль.

Другие произведения

В 1944 году Шварц написал философскую сказку «Дракон». В этом сочинении он снова прибег к своему излюбленному приему: переделал уже знакомые народные сюжеты, однако в этот раз в качестве первоначальной основы ему послужили фольклорные мотивы азиатских народов о страшном драконе, которого никто никак не может убить, поскольку в свое время победитель также превращается в диктатора. В этой пьесе автор провел мысль о том, что люди предпочитают довольствоваться сносной жизнью при диктаторе, чем рисковать ею в борьбе за свободу. Никто из них не в состоянии почувствовать себя по-настоящему свободным, и поэтому главный герой, рыцарь Ланселот, победив чудовище, оказывается проигравшим, потому что так и не смог изменить психологию людей. Произведение было экранизировано М. Захаровым в 1988 году.

До сих пор пользуются популярностью те сказки, которые сочинил в свое время Евгений Шварц. «Потерянное время» (точнее, "Сказка о потерянном времени") - произведение, предназначенное для детей. В этой истории автор проводит мысль о необходимости дорожить каждой минутой времени и не терять его понапрасну. Несмотря на узнаваемость сюжета, композиция, тем не менее, отличается оригинальностью, так как в этот раз писатель перенес действие произведения в современную эпоху. История рассказывает о непутевых детях, которые потеряли много драгоценных часов, украденных злыми волшебниками, превратившимися за этот счет в подростков, а главные герои стали стариками. Им пришлось пройти немало испытаний, прежде чем снова удалось вернуть себе привычный облик. Сказка была экранизирована А. Птушко в 1964 году.

Личная жизнь писателя

Первой женой автора была актриса театра Ростова-на-Дону. Однако через некоторое время он с ней развелся и женился второй раз на Екатерине Зильбер, с которой прожил до смерти. Однако у них так и не появились дети. Евгения Шварца все называли чрезвычайно романтичным человеком, склонным к эксцентричным поступкам. Так, например, он добился согласия на брак первой жены тем, что прыгнул в холодную воду зимой. Этот первый брак оказался счастливым: у супругов родилась дочь Наталья, которая была смыслом жизни для писателя.

Однако вторая любовь драматурга оказалась намного сильнее, так что он решился пойти на этот разрыв. Автор скончался в 1958 году в Ленинграде. Причиной смерти стал инфаркт, так как раньше он долго страдал от сердечной недостаточности. В наше время творчество писателя по-прежнему актуально. Фильмы-экранизации часто можно увидеть по телевидению, не говоря уже о театральных постановках по мотивам его произведений. В школьной программе предусмотрено прочтение некоторых его сказок и пьес.

русский советский писатель, драматург

Евгения Шварца обожали женщины, дети и домашние животные. Лучших доказательств того, что Шварц был хорошим человеком, не придумать. И, хотя это обстоятельство еще не гарантирует счастья, хороший человек Евгений Шварц прожил очень счастливую жизнь.

Е. Л. Шварц. 1899. Екатеринодар.

Оксюморон - стилистический прием: парадокс, сочетание в одной фразе несочетаемых понятий и вещей. Самый простой пример - "живой труп". Это оксюморон.

Хороший человек, проживший счастливую жизнь, может, и не совсем оксюморон. Ну а если эта жизнь, 60 с небольшим лет, совпала большей своей частью с победой рабоче-крестьянской диктатуры и ее последствиями? А если человек - писатель, ни словом не солгавший ни в одной из своих книг?


Кинофильм "Тень". Студия "Ленфилъм"

И не только не солгавший, а написавший - открыто, не в стол, а для постановки на сцене - "Тень", "Голого короля" и "Дракона"? Писатель, ни разу не пропевший осанну власти и не замаравший рук подписью ни под одним доносом. И при всем при этом бывавший на допросах у следователя лишь в качестве свидетеля, да и то по смехотворному, в сущности, делу - о разводе Бориса Житкова с повредившейся рассудком супругой...


Е. Л. Шварц на репетиции спектакля «Тень» в Ленинградском театре комедии.

"До чего ж мы гордимся, сволочи, что он умер в своей постели!" - написал на смерть Пастернака Александр Галич (поразительно похожий на Шварца почти всем - кроме судьбы).

Шварц тоже умер в своей постели. Признанным, титулованным, безусловно, и безумно любимым всеми, кто его знал. Состоявшимся драматургом, ответственным квартиросъемщиком прекрасной квартиры в Ленинграде, бессменным арендатором голубого дачного домика в элитном Комарове и даже - это в 1958 году! - обладателем собственного автомобиля.


О. Ф. Берггольц и Е. Л. Шварц. 1956-1957 гг. Комарово.

Кстати, лучшая из пьес Шварца называется, как вы помните, "Обыкновенное чудо". Это тоже оксюморон.

Семья. 1906 г, Майкоп
Справа от Е. Л. Шварца – его брат Валентин

Шварц появился в Петрограде в 1921 году. Меньше чем через год не было в Питере литературного общества или кружка, в котором не знали бы Женю Шварца и не ждали бы его с распростертыми объятиями. Высокий, статный, светлоглазый красавец-блондин с классическим римским профилем, которого совсем уж невероятным образом не портило даже отсутствие двух передних зубов. Наоборот, добавляло ему не то ребячливого озорства, не то сурового мужества, особенно если учесть, что зубов он лишился, служа в 1918 году в продотряде в Ростове-на-Дону.


М. Ф. Шварц – мать Е. Л. Шварца 1930-е гг.

Почти по дням свою жизнь он описал в дневниках-мемуарах, но существует загадочный пробел в пять лет. Лишь одно пишет он об этом периоде: «Мне не хочется рассказывать о тех годах, куда меня несло, туда я и плыл, пока несчастья не привели меня в себя».
Только через столетие выяснились обстоятельства, которые Евгений Шварц тщательно скрывал всю свою жизнь.


Л. Б. Шварц - отец Е. Л. Шварца. 1930-е гг.

Шварц изумительно каламбурил, сыпал шутками, над которыми надрывали животы самые записные остряки из числа питерских литераторов (в их числе, между прочим, и Зощенко, и Хармс!), но умудрялся никого не обидеть. Даже когда высказывал на обсуждениях после читки свое мнение о только что прозвучавших стихах или прозе. Обычно в столь же уморительно-смешной форме, но при этом еще и глубоко и точно. В общем, если затевался диспут, ни у кого не возникало вопроса, кто будет ведущим. А если уж зрело застолье, то никому и в голову не приходило задуматься, кого назначить тамадой. Двадцати пяти лет от роду Евгений Шварц решительно покорил весь литературный Петроград.



В Доме творчества "Комарово".

Не написав при этом ни строчки. Шварц в начале 20-х был кем угодно, но только не писателем. Он грузил уголь в порту, работал продавцом в книжном магазинчике, потом, благодаря шумному успеху в литературной среде, сделался на недолгий срок личным секретарем Корнея Чуковского. А приехал в Петроград актером в составе труппы ростовского театра.


Е. Л. Шварц 1911 г. Майкоп.

Да, как раз актером он в ту пору вернее всего и был. Ярким, темпераментным, способным держать публику, какой бы текст ни вложил в его уста режиссер. А то и вовсе без текста: его друзья по Майкопу, где прошли детство и юность Шварца, с вечным восторгом вспоминали сценку "Заседание суда", которую Женя не раз исполнял там на публике.



Класс реального училища. 1912 г. Майкоп.
Е. Л. Шварц – второй слева во втором ряду.

Это было самое настоящее заседание суда: с речами прокурора и адвоката, с репликами судьи и председателя присяжных, только все действующие лица были... собаками. Шварц выходил на сцену - и лаял на разные голоса, невероятно похоже на настоящий собачий лай, но так, что слушатель сразу понимал, кто выступает в данный момент - защитник или обвинитель.


Е Л. Шварц с родителями М. Ф. и Л. Б. и братом В. Л. Шварцами. 1917 г.

В Майкопе семья Шварц обосновалась в самом начале ХХ века, после того как доктор Лев Борисович Шварц был арестован за участие в социал-демократическом кружке в подмосковном Дмитрове. Последовали недолгое тюремное заключение и высылка с запретом селиться и практиковать в окрестностях столиц, а также в губернских городах. Шварцы выбрали Майкоп: теплый климат, свежие фрукты... (Вечная эта любовь нашей интеллигенции к теплому климату в сочетании с нелюбовью к властям. Типичный российский оксюморон.)


Е. Л. Шварц (в центре) с друзьями юности Ю. В. Соколовым (слева) и Е. Я. Фреем (справа). 1912 г. Майкоп.

Здесь Женя вырос ярким, веселым и начитанным мальчиком, уехал учиться в Московский университет на юриста. Сюда мечтал вернуться, когда в 1917-м Россию начало лихорадить и стало ясно, что закончить учебу не получится. Семье суждено было воссоединиться годом позже, но уже в Ростове-на-Дону.

А задолго до всего этого и как раз в Майкопе мама однажды спросила маленького Женю, кем он хочет стать. От смущения ребенок улегся на ковер и некоторое время перекатывался с боку на бок. После чего шепотом ответствовал: "Романистом".



Л. Шварц (во втором ряду первый слева) с друзьями юности Л. М. Оськиным и сестрами Е. Г. и М. Г. Зайченко (сидят). 1915 г.

Первой женой Евгения Шварца была миниатюрная красавица-армянка Гаянэ Халайджиева, актриса того самого ростовского театра, в котором играл и Шварц. Согласия он добивался почти год. И добился самым экстравагантным способом. Поздним ноябрьским вечером они шли по берегу Дона, и Шварц в который уже раз твердил Гаянэ, что готов ради нее решительно на все.


Е. Л. Шварц. Лето 1956 г. Комарово. На заднем плане – Е. В. Юнгер.

- Ну уж и на все? - зябко поежилась красавица, глядя на черную ледяную воду. - А вот если я скажу тебе прыгнуть в Дон - прыгнешь?

Ответом ей был гулкий всплеск. В пальто, шляпе и калошах Шварц сиганул через парапет и непременно бы утонул, не подними Халайджиева визг и не докричись до подмоги.

Понятно, что ей только и оставалось, что согласиться. Тем более что еще одно условие свадьбы было совсем уж пустяковым. Очень традиционная семья Гаянэ потребовала, чтобы будущий родственник непременно вошел в лоно армянской, грегорианской церкви. Шварц, к религии абсолютно равнодушный, пожал плечами и вошел. После чего в паспорте его довольно долгое время чин по чину значилось: "Шварц Евгений Львович, армянин". (Каков оксюморонище!)



Н. И. Альтман, Е. Л. Шварц, И. Г. Эренбург. 1957 г. Ленинград

На самом-то деле ничего экстравагантного для Шварца в том прыжке не было. Он просто говорил правду, сказав, что готов ради любви на все. Потом ему пришлось еще раз эту свою готовность доказывать, уже в Петрограде. И не прыжком в Неву, а куда более тяжелым шагом.

У них уже подрастала дочка Наташа, Шварц перестал уже разгружать уголь, потому что начал писать и печататься, а Гаянэ приняли в труппу БДТ, и вся их питерская жизнь налаживалась на глазах, из веселой и голодной становясь счастливой и сытой. И пора бы: Евгению Львовичу минуло 30, не мальчик.


Е. Л. Шварц с дочерью Н. Е. Крыжановской и внуками Андреем и Машей

Ну надо же было Каверину на каком-то очередном литературном сборище познакомить Шварца со своим братом Александром и его женой Екатериной! Тяжелые золотые косы вокруг гордой головы, холодные глаза, почти небрежное "очень приятно". Ах вот так, да? Ничего, через пять минут захохочет как миленькая. Через пять минут она хохотала, через несколько месяцев всем стало не до смеха.



Знакомая вспоминает, как встретила в ту пору Шварца в трамвае. Он сидел, прижимая к груди огромную охапку полевых цветов, и смотрел в окно. Знакомая оказалась еще и соседкой, окликнула на нужной остановке: "Евгений Львович, нам ведь выходить!" Шварц было вскочил, рассыпая цветы, и тут в глазах его появилось выражение отчаянной, какой-то собачьей совершенно тоски. Он растерянно повертел головой и опустился на сиденье: "Да-да, спасибо. Но я... Мне сейчас дальше..."


Е. Л. Шварц. Портрет работы Е. И. Чарушина. 30-е гг.

Для Евгения Шварца не было ничего мучительнее, чем мысль о том, что он может заставить страдать кого-то из близких. Одна только мысль, допущение. Но у брата Каверина Александра не стало жены Екатерины. А у семьи Шварца не стало отца и мужа. Евгений Львович и Екатерина Ивановна остались вместе уже навсегда, на тридцать лет, до последних дней Шварца. Они любили друг друга и были счастливы, и нечего тут добавить.

Шварц позже напишет в своих дневниках:

…в лето 29 года, переменившее всю мою жизнь …жил я напряжено и несчастливо и так счастливо… В те дни я, уклончивый и ленивый и боящийся боли, пошел против себя самого силою любви. Я сломал старую свою жизнь и начал новую. И в ясности особенной, и как одержимый, как в бреду. Всё это было так не похоже на меня, что я всё время думал, что умру. И в самом деле старая жизнь моя осенью умерла окончательно – я переехал к Катюше… Да и в самом деле я старый, прежний умирал, чтобы медленно–медленно начать жить. До тех лет я не жил.


Е. Л. Шварц. Портрет работы Н. П. Акимова.

А что до всего остального, то женщины, и правда, обожали Шварца. Никто не умел, как он, говорить комплименты и поднимать настроение. Сочинять дурашливые серенады и радовать неожиданными подарками как раз тогда, когда о каком-нибудь подарке только и мечтаешь, даже еще не отдавая себе в том отчета. И, уже уверенно и сладко предвкушая следующий, главный и решительный шаг со стороны очаровательнейшего Шварца, далеко не сразу понимали очень многие женщины, что не дождутся его никогда. Евгению Львовичу просто не нужен был этот шаг. Сумел он порадовать людей и сделать им хорошо? Ну вот и славно, чего ж еще? Что-что вы говорите? Помилуйте, да как можно, ведь он женатый и глубоко порядочный человек!



Е. Л. Шварц (во втором ряду первый слева) с друзьями юности Л. М. Оськиным и сестрами Е. Г. и М. Г. Зайченко (сидят). 1915 г.

Прослужив несколько лет украшением литературного Петрограда, в середине 20-х Евгений Шварц начал-таки писать. Вскоре процесс этот сделался неостановим на манер реакции распада урана.

Представить себе его полное собрание сочинений невозможно. Пьесы-сказки Шварца, конечно, знают все. Но они разве что сотая часть. "Пишу все, кроме стихов и доносов", - говорил Чехов, любимый писатель Шварца. Шварц сделал исключение только для доносов.



Е. Л. Шварц на встрече с юными читателями. Середина 1940-х гг. Ленинград.

Он писал стихотворные фельетоны для донбасской газеты "Всероссийская кочегарка", писал стихи, рассказы, сказки и смешные подписи под смешные картинки для легендарных детских журналов "Чиж" и "Еж", писал обозрения для Аркадия Райкина и кукольные пьесы для Сергея Образцова, сценарии для детского классика Роу и взрослого классика Козинцева, либретто для балетов и репризы для цирка, писал мемуары, наконец, - стесняясь самого этого слова и называя их нелепым "сокращенным" словечком "ме". И умудрялся никогда не халтурить, радуясь удачной подписи под картинкой не меньше, чем гениальным афоризмам в "Драконе" или "Обыкновенном чуде".



Е. Л. Шварц с детьми, эвакуированными из Ленинграда 1942 г. Оричи.

Естественно, не все оказалось равноценно. Но добрым и честным было все. И если драконья тень не застит до сих пор весь свет над нашими головами, то благодаря отчасти и тому, что дети 20-х, 30-х, 40-х и всех последующих (а Б-г даст, и будущих) годов росли не на одной только были про Павлика Морозова, но еще и на сказках Шварца. Пусть даже частью забытых сегодня.




А невероятная работоспособность сочеталась у Шварца с еще более невероятной способностью к ничегонеделанию. Он мог месяцами пребывать в чудесном расположении духа и поддерживать его в окружающих блистательными каскадами острот, решительно ничего не сочиняя. Сам Шварц проклинал себя за эту особенность, увещевал повзрослевшую дочь Наталью не терять в жизни ни секунды времени - и продолжал терять его помногу и с удовольствием.


Е. Шварц с Наташей в Комарове.
Начало 50-х

Кроме того, он органически был неспособен переделывать написанное. Нет, если пьеса, например, принималась к постановке, то режиссер мог только мечтать о таком чудесном соавторе, как Шварц: искрометные диалоги сочинялись по ходу репетиций, эпизоды, а то и целые действия могли меняться за считанные дни, становясь с каждым разом все лучше. Но, если пьеса приходила из заоблачного Реперткома с требованием что-то поменять и сместить какие-то акценты, Евгений Львович клал рукопись в ящик стола, не меняя ни слова.


Е. Л. Шварц и В. М. Глинка. Ленинград. Начало 50-х гг.

И, наконец, Шварцу были свойственны совсем уж загадочные приступы безразличия. Самый яркий пришелся на 1943 год. Пережившие несколько месяцев блокады, эвакуированные из Ленинграда и едва-едва пришедшие в себя, Шварц с женой сидели без копейки. И в этот самый момент пришло письмо. Центральный детский театр предлагал Шварцу очень выгодный договор. От Евгения Львовича требовалось одно - отправить ответ со словом "да".



Он порадовался письму. Потом посожалел, что денег придется ждать еще долго: пока дойдет его ответ, да пока заключат договор. На этом основании не ответил в тот же день. На следующий день как-то не дошли руки. На третий день он о письме забыл. Нашел его под ворохом бумаг дней через десять и только что не убил себя от гнева и стыда. Договор так и остался незаключенным.


Е. Л. Шварц. Портрет работы Н. П. Акимова. 1944 г

Вообще материальная сторона жизни Шварца практически не занимала. Он бесконечно одалживал всем нуждающимся, даже если для этого сам вынужден был брать у кого-то в долг! Отказывался от выгодных предложений, если крупного гонорара надо было ждать, предпочитая маленькие деньги, но сразу. Вдохновенно транжирил полученное на пустяки, если у него не успевали тут же, у окошечка очередной кассы, попросить взаймы. И все же Шварцы вовсе не голодали.




То ли закон перехода количества в качество отрабатывал свое, то ли благая воля свыше, но гонорары, потиражные, постановочные и прочие выплаты неуклонно настигали Евгения Львовича. Так что его жена даже смогла позволить себе увлечься коллекционированием старинного английского фарфора. (Покупая ей в подарок очередную вещицу, Шварц радовался как дитя.) А сам он обзавелся вообще неслыханной по тем временам роскошью - машиной. Поездить на которой, правда, так толком и не успел.


Плакат к спектаклю Ленинградского театра комедии «Тень». Работа Н. П. Акимова.

Где на самом деле потерял Шварц два своих передних зуба, так и останется загадкой. Потому что ни в каком продотряде в 1918 году он не служил. Служил он в этом году в Белой армии. И участвовал в Ледяном походе Корнилова из Ростова-на-Дону на Екатеринодар. Том самом, когда Корнилов взял на себя ответственность перед Б-гом и Россией за приказ "пленных не брать". Когда бойцы в покрытых коркой льда шинелях (был конец марта, и дневные дожди каждый раз сменялись ночными заморозками) брали станицу за станицей в отчаянной надежде поднять казачество на борьбу с большевиками.


Фильм-притча. по мотивам пьесы Евгения Шварца "Убить дракона".

Казачество не поднялось, штурм Екатеринодара провалился, Корнилов погиб, Шварц вернулся домой. Как он воевал, не брал ли пленных и что там случилось с его зубами, не узнает никто и никогда. Неизвестно даже, ушел ли он добровольцем или был призван насильно. Знавшие эту историю решились рассказать о ней биографам Шварца лишь семь десятилетий спустя. А теперь никого из знавших уже нет в живых.

Но даже не это главное. Как сумел Шварц скрыть этот факт своей биографии, сочинив взамен историю с продотрядом?! В годы, когда и намека на классово чуждых предков в седьмом колене хватало, чтобы сгинуть безвозвратно, Евгений Шварц служил в детском отделе Госиздата, облеченный доверием растить младую поросль рабоче-крестьянской державы. И ведь не сидел в тени - печатался, ставился, выступал, был на виду и слуху. Как не увидел никто? Не вспомнил? Не донес?

И этого тоже мало. Да, "Голого короля" так и не разрешили при жизни Шварца к постановке. Да, иные его сказки с партийно-писательских трибун обзывали "вредной пошлостью". Но с кем из порядочных советских писателей такого не случалось? Зато "Тень", поставленная Николаем Акимовым в Театре комедии в 1940-м, несколько месяцев собирала аншлаги, прежде чем спохватилась цензура. Да что "Тень"! Вспомните, как захватывало дух от дерзости захаровского фильма "Убить дракона" в конце 80-х. Так вот, премьера спектакля по пьесе Шварца "Дракон" состоялась... в 1944-м! Тут, впрочем, цензуре хватило двух не то трех спектаклей.



Эскиз к спектаклю «Дракон». Б. Зон.

Пьесу отчаянно защищали Акимов, Погодин, Образцов, Эренбург. Доказывая инстанциям, что дракон - это фашизм, а бургомистр - Америка, мечтающая его победить руками Ланцелота-СССР и присвоить все лавры себе. Инстанции покивали, но потребовали серьезной переделки, чтобы рядовому зрителю стало яснее, кто тут фашизм, а кто СССР. Разумеется, Шварц ничего не переделал. Но за ним же никто и не пришел!



Аргументы друзей Шварца понятны. Но удивительно, что и много лет спустя находились критики, считавшие, что Шварц ничего другого в виду и не имел. Потому что не понимал, не отдавал отчета и не осмелился бы. Это он-то не понимал? Скаламбуривший в узком кругу насчет очередных перестановок в советской верхушке: "А вы, друзья, как ни садитесь, только нас не сажайте". Он не отдавал отчета? Может, он еще и не знал, куда подевались без права переписки его друзья - Олейников, Хармс, Заболоцкий? А насчет "не осмелился бы" - перечитайте того же "Дракона". Там все есть.


О. Янковский-Дракон

Хотя делать из Шварца Ланцелота без страха и упрека - другая крайность. В 1954-м, вскоре после того как грянули постановление о журналах "Звезда" и "Ленинград" и ждановская речь, смешавшие с грязью Ахматову и Зощенко, мировая общественность забеспокоилась. И советские мудрецы решили устроить встречу Ахматовой и Зощенко с английскими студентами: вот, мол, все живы-здоровы. Студенты задавали вопросы, писатели отвечали.



Убить дракона (Марк Захаров) 1988г.

И как-то не очень правильно Зощенко ответил. По горячим следам назначили писательское собрание. Вылили на Зощенко новую порцию помоев, вызвали на трибуну каяться. Он вышел и проговорил: "Чего вы хотите? Чтобы я согласился, что я подонок, хулиган, трус? А я русский офицер, награжден Георгиевскими крестами. Моя литературная жизнь кончена, дайте мне спокойно умереть!" И в гробовой тишине раздались одинокие аплодисменты.

Вы ошиблись, если решили, что хлопал Шварц. Хлопал Израиль Меттер, негромкий писатель и достойнейший человек (автор, кстати, повести про пограничную собаку "Мухтар", по которой сняли потом знаменитый фильм). А Шварц после собрания подбежал к нему с упреками. Зачем было хлопать?! Ну неужели же неясно, что это только разозлит затеявших всю эту мерзость подлецов?! И только навредит Зощенко!


1960. Е. Евстигнеев в роли Короля в спектакле "Голый король" по Е. Шварцу.

Можно считать это конформизмом, трусостью или чем вам еще будет угодно. Но знаете, почему на том собрании прорабатывали одного Зощенко? Потому что Анна Андреевна Ахматова на встрече с английскими студентами твердым и ясным голосом произнесла, что и речь товарища Жданова, и постановление ЦК партии о журналах "Звезда" и "Ленинград" считает абсолютно правильными.


Дружеский шарж, подаренный Е. Л. Шварцу на его юбилейном вечере в Доме писателей им. Вл. Маяковского. Октябрь 1956 г. Ленинград.

И все-таки однажды вечером тишину в коридоре у Шварца располосовал звонок - длинный, настойчивый, наглый. Шварц схватился за папиросу, повертел в руках, потом положил на стол. Постоял немного и пошел открывать. За дверью никого не было. Вниз по лестнице громыхали удалявшиеся торопливые шаги. Это была шутка - довольно распространенная, как оказывается, в Питере и Москве в ту пору. Розыгрыш. Вряд ли очень удачный. Хотя, с дугой стороны... Евгений Львович всегда считал, что любой розыгрыш должен заканчиваться хорошо.

Он вообще признавал только счастливые финалы. С самого детства, когда наотрез отказывался дочитывать книжку, заподозрив, что она может кончиться грустно. Мама пользовалась этим в педагогических целях: едва Женя садился за еду, она начинала импровизировать сказку. И к середине тарелки герои непременно оказывались на утлом суденышке в бушующем море. "Доедай, а то все утонут!" - строго говорила мама. И Женя обреченно доедал.



Н. П. Акимов. Эскиз декорации к «Обыкновенному чуду». 1956 г.

Может, поэтому он не мог не стать сказочником. Хотя скорее он просто был им с самого начала. Не зря же дети висли на нем гроздьями, где бы он ни появился, задолго до того, как Шварц начал писать сказки. Он умел играть с детьми. Не давя и не унижая, просто быть равным.

А еще он умел разговаривать с животными. Хотите верьте, хотите нет, но это правда. И в конце сороковых жил у Шварца кот, который не только ходил в туалет на унитаз, но и спускал за собой воду. Друзья, завсегдатаи домов творчества, зубоскалили, что этому и иных членов Союза советских писателей обучить не удается. А случайно оказавшийся в гостях у Шварца известный дрессировщик едва не хлопнулся в обморок. Он отказывался верить своим глазам, настаивая, что кошки не поддаются такой дрессировке в принципе! Дрессировке, может, и не поддаются, но если попросит сказочник...



Невозможно представить, какой огромный и светлый мир жил внутри этого человека. Но нет и никакого иного объяснения тому, что Шварц писал так, как он писал, и жил так, как жил. А он написал и выжил. Его считали бесконфликтным, но с ним просто нельзя было конфликтовать. Его это огорчало - и включались защитные механизмы. И становилось смешно, легко и радостно, как будто поворачивались полоски жалюзи, выпуская наружу этот внутренний свет. Рефлекс, биология.



В редакции детской литературы Ленинградского отделения Госиздата. Слева направо: Н. М. Олейников, В. В. Лебедев, З. И. Лилина, С. Я. Маршак, Е. Л. Шварц, Б. С. Житков. Конец 20-х гг.

Хотя и другое объяснение тоже есть. Было чудо. И им даже проще объяснить, почему не дотянулись до Шварца руки из той тьмы, куда заказан был путь его персональному свету. Сама собой сочиняется сказка про то, как отнималась рука у человека, собравшегося написать на Шварца донос. А у другого просто кончались чернила. А третий донос, написанный уже и отправленный, терялся на почте, на сортировке. Четвертый же, дошедший по адресу, но еще непрочитанный, случайно смахивала в мусорную корзину уборщица в высоком кабинете... Только обязательно так - без сошествия ангельских ратей с небес и отверзания земли под ногами злодеев. Чем обыкновеннее, тем лучше. Да, может, так оно все и было, кто теперь скажет? Есть в этом добрая ирония небес над поцелованным ими в макушку остряком и атеистом Шварцем.




"Слава храбрецам, которые осмеливаются любить, зная, что всему этому придет конец. Слава безумцам, которые живут, как будто они бессмертны, - смерть иной раз отступает от них", - написал он в "Обыкновенном чуде". И разве только самую малость перепутал. Смерть все же не отступила, прорвавшись к нему двумя тяжелыми инфарктами один за другим. Зато воплощенная в его сказках любовь оказалась бесконечной.

«Эльза, дай руку. Я люблю всех вас, друзья мои.
Иначе чего бы ради я стал возиться с вами.
А если уж люблю, то все будет прелестно.
И все мы после долгих забот и мучений будем
счастливы, очень счастливы, наконец!»


Е. Л. Шварц. Последняя фотография. 1957 г. Ленинград.

Львович – выдающийся русский советский драматург, сказочник, сценарист и прозаик, который создал 25 пьес. Однако не все его произведения были изданы при жизни. Ему принадлежат такие известные пьесы как «Дракон», «Обыкновенное чудо», «Тень» и т.д.

Полностью отдавая всего себя - так работал Шварц Евгений Львович. Краткая биография для детей будет интересна тем, что, благодаря его сценариям, появились такие шедевры кино как «Золушка», «Дон Кихот», «Первоклассница» и многие другие. Он резко повернул свою профессиональную судьбу от юриста к драматургу и писателю, и не жалел о сделанном никогда, но об этом чуть позже.

Шварц Евгений Львович: биография

Будущий писатель родился в Казани в 21 октября 1896 года в семье православного еврея Льва Борисовича Шварца и Марии Федоровны Щелковой, они оба были медицинскими работниками. Лев Борисович закончил Казанский медицинский университет, в котором он и познакомился со своей будущей женой Марией Федоровной, посещавшей в то время акушерские курсы. В 1895 году они поженились. В этом же году Лев Борисович стал православным христианином в Казанской Михайло-Архангельской церкви.

Вскоре у них и родился маленький Шварц Евгений Львович. Биография дальше указывает на то, что его семья переехала из Казани в Армавир.

Аресты и ссылки отца

Хоть и был Лев Шварц из числа «неблагонадежных» студентов, однако он хорошо закончил учебу в университете и в 1898 г. уехал в город Дмитров. И в этом же году он был арестован за подозрение в антиправительственной пропаганде. Его семья была выслана в Армавир, потом Ахтырь и Майкоп. Однако это был не единственный эпизод разбирательств с представителями власти, еще будут аресты и ссылки.

Но на его маленьком сыне события, связанные с политическими пристастиями отца, почти не отразятся. Евгения тоже крестили в православной церкви, и поэтому он всегда считал себя к русским. Православие для него было равно принадлежности к русской национальности, и он никак себя от нее не отделял.

Детство

Именно в Майкопе провел свое детство и юность Шварц Евгений Львович. Краткая биография писателя свидетельствует, что о том времени он вспоминал с особой теплотой и нежностью.

В 1914 году он поступил в университет им. Шанявского в Москве на юридический факультет. Но через пару лет понял, что это не его призвание и решил посвятить себя литературе и театру.

Революция и гражданская война

Когда в 1917 году Шварц пошел на военную службу, тут же случилась революция, и Евгений попал в добровольческую армию. В битве за Екатеринодар он получил сильную контузию, и его демобилизовали. Это ранение не прошло для писателя бесследно, потом всю жизнь его сопровождал тремор рук.

После демобилизации Шварц Евгений Львович (краткая биография которого предоставлена вашему вниманию) не на миг не забывает о своей мечте. Он становится студентом Ростовского университета. Работая в «Театральной мастерской», он знакомится с Николаем Олейниковым, который чуть позже станет его лучшим другом и соавтором.

Театральная работа

В 1921 году Шварц Евгений Львович со своим театром, в котором он работал, приехал в Петроград на гастроли. Критики отмечали его великолепные актерские задатки. Но и это он решил оставить и стал секретарем у детского писателя Корнея Ивановича Чуковского, которому он помогал в многочисленных литературных вопросах.

После, в 1924 году, он опять вернулся в Ленинград, в редакцию Госиздата, где помогал молодым авторам найти свои пути в писательском искустве. Шварц также учавствовал в создании детских юмористических журналов «Еж» и «Чиж». Писал туда стихи и рассказы, общался с группами ОБЭРИУ.

Литературное творчество

Первой работой, которая принесла Евгению Шварцу успех, стала пьеса «Ундервуд», написанная в 1929 г. В 1934 г., подвергшись уговорам Н. Акимова, он создал первую сатирическую пьесу «Похождение Гогенштауфена».

В 1940 году была написана драма «Тень», которая представляла собой политическую сатиру, но она недолго пробыла на сцене - ее просто убрали из репертуара. Во время этого спектакля хохот стоял неимоверный, но потом в головах зрителей были горькие раздумья.

После этого Евгений Шварц работал над несколькими реалистичными, на современные темы, произведениями. В годы Второй мировой в эвакуации он проживал в Кирове и Сталинабаде. Там он создавал свой шедевр «Дракон», который попал в классификацию вредной сказки и, как и другие драматические работы, не имел долгого века на сцене.

После ряда таких провалов драматург шутил с друзьями, что, может быть, ему написать пьесу об Иване Грозном и назвать ее «Дядя Ваня»?

Только после смерти Сталина благодаря усилиям Ольги Берггольц, которая высоко ценила творчество Шварца, свет увидел его первый сборник произведений.

Шварц Евгений Львович: интересные факты

Писатель с детства отличался остроумием и фантазией. Многочисленные фото Шварца Евгения Львовича показывают нам солидное и серьезное выражение лица, но почти всегда с очень милой и по-детски наивной улыбкой.

Один из его современников вспоминал, что в те времена, когда писатель работал в журналах «Чиж» и «Еж», помещение шестого этажа Госиздата на Невском 28 ежедневно сотрясалось от хохота. Это Шварц и Олейников веселили коллег своими шутками. Им нужна была аудитория, и они ее нашли.

Первая книга стихов для детей знаменитого писателя вышла в 1925 г. - «Рассказ старой скрипки». Затем были изданы пьесы «Клад», «Приключения Гогенштауфена», переложения и переделки сюжетов Перро и Андерсена: «Голый король», «Свинопас» (1934), «Красная шапочка» (1937), «Снежная королева» (1938), «Тень» (1940), «Обыкновенное чудо» (1954).

Свобода

С наступлением настоящей свободы его пьесы сказки начали ставить за границей - в Германии, Израиле, США, Польше, Чехословакии и т.д. Наш современник режиссер Марк Захаров создал великолепный фильм «Обыкновенное чудо».

Зрители и читатели не устают восторгаться смелым полетом мысли писателя и его раскованностью, а когда-то это был «эзопов язык». Шварц восторгался и даже завидовал Пикассо, который был независим во взглядах, внутренне свободен и поэтому творил все, что хотел.

После смерти мэтра была издана его «Телефонная книга», где он записывал свои воспоминания о людях в алфавитном порядке. Эти мемуары необыкновенно интересны, ведь в них запечатлена эпоха 20-50-х, это его «вытоптанное поле» жизни.

В них Шварц не выступает как всепрощающий добряк, в своих воспоминаниях он предельно искренен и свободен. Здесь чувствуется некая беспощадность и изощренность, колкости и насмешки сыплются одна за другой. Его главным принципом было - смотреть фактам прямо в лицо и не уходить от них.

Любимые женщины

В молодости он долго ухаживал за Гаяне Халаджевой - будущей женой, но она не поддавалась, так как он был сказочно нищ, хотя и обещал ей золотые горы как настоящий сказочник. Второй женой была Екатерина Ивановна. Перед смертью, а умирал он очень тяжело, он пытался обмануть судьбу и даже подписался на полное собрание сочинений Чарльза Диккенса, однако умер задолго до выпуска последнего тома.

Скончался Шварц Евгений Львович 15 января 1958 года. Его похоронили на Богословском кладбище в Ленинграде. О талантливом писателе было снято несколько биографических документальных фильмов.

ШВАРЦ, ЕВГЕНИЙ ЛЬВОВИЧ (1896–1958), русский драматург. Родился 9 (21) октября 1896 в Казани в семье врача. Детство Шварца прошло в г.Майкопе. Шварц не окончил юридический факультет Московского университета, где учился в первые годы после Октябрьской революции 1917, поскольку начал играть в театрах-студиях – сначала в Ростове-на-Дону, а с 1921 в Петрограде, в «Театральной мастерской». В рецензиях на спектакли «Театральной мастерской» критики отмечали выдающиеся пластические и голосовые данные Шварца и прочили ему блестящее актерское будущее. Несмотря на это, он оставил сцену в начале 1920-х годов и работал литературным секретарем К.И.Чуковского , а в 1923–1924 – журналистом различных изданий г.Донецка, в том числе журнала «Забой» и известной за пределами Донбасса газеты «Кочегарка», для которой сочинял стихотворные фельетоны под псевдонимом Дед Сарай. Сотрудничал с журналом «Ленинград».

В 1924 Шварц вернулся в Ленинград, работал в детской редакции Госиздата под руководством С.Маршака. Одной из главных его обязанностей была помощь дебютантам, многие из которых вспоминали о том, что Шварц отличался редкостной способностью развивать и дополнять чужие замыслы, помогая таким образом новичкам прояснить их индивидуальные возможности и намерения.

В эти годы Шварц был близок к группе ОБЭРИУ . Как и многие обэриуты, писал детские рассказы и стихи для журналов «Чиж» и «Еж» (Рассказ старой балалайки , 1925, и др.), издавал детские книги. Вспоминая общественную обстановку тех лет, Шварц писал: «Противники антропоморфизма, сказки утверждали, что и без сказок ребенок с трудом постигает мир. Им удалось захватить ключевые позиции в педагогике. Вся детская литература была взята под подозрение. Единственное, что, по их мнению, разрешалось делать детским писателям, это создавать некоторые необязательные довески к учебникам». В такой атмосфере рождалась драматургия Шварца.

В 1929 Шварц написал свою первую пьесу Ундервуд . Сюжет ее прост: студент Нырков получил для срочной работы на дому пишущую машинку «Ундервуд», жулики решили ее украсть, а пионерка Маруся помешала им. Детский образ, воплощающий в себе дружбу и самоотверженность, благодаря которым развеиваются силы зла, стал сквозным образом пьес Шварца – подобно Марусе из Ундервуда и девочке Птахе, героине пьесы Клад (1933).

В 1934 режиссер Н.Акимов уговорил драматурга попробовать свои силы в комедийной драматургии для взрослых. В результате появилась пьеса Похождения Гогенштауфена – сатирическое произведение со сказочными элементами, в котором борьба добрых и злых сил происходила в реалистически описанном советском учреждении, где управделами Упырев оказывался настоящим упырем, а уборщица Кофейкина – доброй феей.

Пьеса Тень (1940), написанная, как и некоторые другие пьесы Шварца, по мотивам сказок Х.К.Андерсена, была снята с репертуара сразу после премьеры, т.к. в ней сказка слишком очевидно приближалась к политической сатире. Возможно, этим объясняется обращение Шварца к современной теме с «идеологически выдержанных позиций» и без сказочных элементов. Незадолго до Великой Отечественной войны он написал пьесы Брат и сестра (о спасении детей со льдины) и Наше гостеприимство (о бдительности советских людей накануне войны). В годы войны написал пьесу о блокаде Ленинграда Одна ночь (1942), в которой также не было элементов сказки.

В годы Великой Отечественной войны Шварц был эвакуирован из блокадного Ленинграда в Киров (Вятку) и Сталинабад (Душанбе). Работал над пьесой Дракон (1943), которая была поставлена уже после войны. Спектакль был снят с репертуара сразу после премьеры в Ленинградском театре комедии. Пьеса оставалась под запретом до 1962. Содержание пьесы не сводилось к победе доброго рыцаря Ланцелота над злым правителем Драконом. Могущество Дракона было основано на том, что он сумел «вывихнуть людские души», поэтому сразу после его смерти началась борьба за власть между его приспешниками, а народ по-прежнему довольствовался своим убогим существованием.

Ознакомившись с режиссерской экспозицией Дракона , сделанной Акимовым, Шварц высказал в письме постановщику один из главных принципов своей драматургии: «Чудеса придуманы прекрасно. Но в самом обилии их есть оттенок недоверия к пьесе... Если чудо вытекает из того, что сказано в пьесе, – оно работает на пьесу. Если же чудо хоть на миг вызывает недоумение, требует дополнительного объяснения, – зритель будет отвлечен от весьма важных событий. Развлечен, но отвлечен». Читатель и зритель пьес Шварца мог делать выводы о позиции автора, исходя из конкретных образов и ситуаций, из последовательного раскрытия драматургом психологии персонажей. При наличии глубокого философского подтекста, пьесы Шварца Голый король (1934), Красная Шапочка (1936), Снежная королева (1938), Золушка (1946), Обыкновенное чудо (1954) и другие антидидактичны; необыкновенное, сказочное сочетается в них с реальным, узнаваемым. По аналогии с «комедиями характеров» критики называли их «сказками характеров».

После войны общественное положение драматурга было нелегким. Об этом свидетельствует его Автобиография , написанная в 1949 и изданная в 1982 в Париже . При жизни Сталина пьесы Шварца не ставились. За возвращение их на сцену выступила в 1954 Ольга Берггольц, назвав Шварца на съезде писателей самобытным, своеобразным и гуманным талантом. В 1956 был издан первый сборник его пьес, по ним снова начали ставить спектакли – и в СССР, и за рубежом.

В 1955–1956 Шварц вел дневниковые записи, ставшие основой его Телефонной книжки – уникальной формы мемуаров, изобретенной им самим. Телефонная книжка (впервые полностью опубл. 1997) – это миниатюрные портреты современников, с которыми сводила Шварца творческая судьба, а также меткие характеристики всевозможных советских учреждений – творческих союзов, издательств, театров, вокзалов и т.п. Цель ведения Телефонной книжки Шварц определил в ней же самой: «Я пишу о живых людях, которых рассматриваю по мере сил подробно и точно, словно явление природы. Мне страшно с недавних пор, что люди сложнейшего времени, под его давлением принимавшие или не принимавшие сложнейшие формы, менявшиеся незаметно для себя или упорно не замечавшие перемен вокруг – исчезнут.... Мне кажется, что любое живое лицо – это историческое лицо... Вот я и пишу, называя имена и фамилии исторических лиц».

Родители, происхождение, детство

Евгений Львович Шварц родился 9 (21 октября) 1896 года в Казани. Его отцом был Лев Борисович (Васильевич) Шварц (1874-1940), принявший православие еврей, матерью - Мария Фёдоровна Шелкова (1875-1942), из православной русской семьи. Православным был не только отец Евгения Шварца, но и его дед, получивший при крещении имя Борис (по восприемнику - Лукич).

Лев Шварц родился 10 (22) декабря 1874 года в портовом городе Керчь Таврической губернии в семье мещанина местечка Пяски Люблинской губернии Берки (Бориса) Шварца и его жены Хаи-Бейлы (в тот же день - 14 тейвеса по еврейскому календарю - над ним был совершён обряд обрезания). Пять лет Лев обучался в Керченской Александровской, ещё два года - в Кубанской войсковой гимназиях. Закончил же он своё среднее образование в Екатеринодарской мужской гимназии, где пробыл год и восемь месяцев и откуда в 1892 году был выпущен с отличным поведением и удовлетворительным прилежанием.

После окончания гимназии Лев Шварц был уволен из среды общества керченских «ремесленных мещан вечного цеха» (куда был причислен «к семейству отца своего» в 1883 году) «на поступление в высшее учебное заведение для продолжения курса наук». Уехав из Екатеринодара, он подал документы в Императорский Харьковский Университет, но «в комплект принятых студентов-евреев» не вошел. Мечтая продолжить учёбу, Лев Шварц обратился с прошением к министру народного просвещения, с разрешения которого в том же 1892 г. был принят «в число студентов Казанского университета на Медицинский факультет».

Здесь судьба свела молодого студента-медика со слушательницей акушерских курсов Марией Фёдоровной Шелковой - дочерью рязанского цехового Фёдора Сергеевича Шелкова (бывшего, согласно воспоминаниям Евгения Шварца, незаконнорожденным ребёнком некоего рязанского помещика Телепнева). В 1895 г. они решили связать себя узами брака. Незадолго до этого двадцатилетний Лев Шварц обратился с просьбой о просвещении его святым крещением к священнику Михаило-Архангельской церкви города Казани. 18 (30) мая 1895 году он был крещён с наречением имени Льва (по восприемнику - Васильевич). В дальнейшем Лев Беркович (Борисович) стал писаться Львом Васильевичем Шварцем

Своей жизни в Казани Евгений Шварц не помнил, так как уже через несколько лет его родители покинули город и вскоре, волею судеб, оказались на юге.

В 1898 году Лев Шварц успешно закончил Императорский Казанский университет, прослушав «полный курс наук по медицинскому факультету». Причём, как отмечалось в «Свидетельстве» от 5 (17) июня 1898 года за подписью университетского инспектора студентов, «за время своего образования в университете поведения был отличного». И это при том, что за Львом Шварцем, по распоряжению ректора Императорского Казанского Университета К. В. Ворошилова, с самого начала был установлен «особо бдительный надзор». Но уже после переезда в 1898 г. в подмосковный Дмитров в жизни Шварцев произошёл крутой поворот: за подозрение в антиправительственной пропаганде среди рабочих Лев Шварц был подвергнут обыску, аресту и высылке подальше от крупных городов. В результате семья перебралась в Армавир, а затем в Ахтыри на Азовском море, позже - в Майкоп. Лев Шварц не раз обвинялся в революционной деятельности, в результате чего он неоднократно подвергался арестам и ссылкам

Однако на отношении в семье к религии политические увлечения Льва Шварца не отразились. В возрасте 7-8 лет Евгений, крещёный, как и его родители, в православие, считал себя русским, ничуть не удивляясь тому, что его двоюродный брат был евреем. И дело здесь было вовсе не в унаследованной от матери «русской крови», а в его принадлежности к церкви. «Я православный, следовательно, русский. Вот и всё», - написал однажды о своём детском мироощущении Евгений Шварц.

Раннее детство Евгения Шварца прошло в переездах: в дневниках он вспоминает Екатеринодар, Дмитров, Ахтыри, Рязань… «Это были разновременные наезды в родной город отца в промежутки между разными его службами до Майкопа».

В Майкопе, о котором Евгений Шварц всю жизнь вспоминал с любовью, прошли дальнейшие детство и юность писателя.

Двоюродный брат Е. Л. Шварца - известный чтец-декламатор, заслуженный артист РСФСР Антон Исаакович Шварц (1896-1954).

Молодость

В 1914 году Евгений поступил на юридический факультет Московского народного университета имени А. Л. Шанявского, но проучившись там два года, решительно отказался от профессии юриста, посвятив жизнь театральному искусству и литературе. Весной 1917 года был призван в армию. В апреле 1917 года находился в запасном батальоне в Царицыне, откуда его должны были перевести в числе других новопризванных студентов в военное училище в Москву. С августа 1917 года юнкер в Москве. 5 октября 1917 года был произведён в прапорщики. После Октябрьской революции поступил в Добровольческую армию. Участвовал в «Ледяном походе» Корнилова. При штурме Екатеринодара получил контузию, последствия которой - тремор рук - ощущал всю оставшуюся жизнь. После контузии был демобилизован и поступил в университет в Ростове-на-Дону, где начал работать в «Театральной мастерской». Помимо театра, Шварц работал фельетонистом в провинциальной газете «Всесоюзная кочегарка» (тогда выходила в г. Артёмовск Донецкой обл, ныне выходит в Горловке), где судьба его свела с Николаем Олейниковым, ставшим впоследствии близким другом и соавтором, там в 1923 году, по инициативе Михаила Слонимского, Евгений с Николаем выпустили первый номер журнала «Забой» (ныне «Донбасс»), который стал генератором развития литературного движения Донбасса.

В 1921 году он приехал в Петроград в составе ростовской театральной труппы. Некоторое время работал секретарём у Корнея Чуковского, а в 1923 году начал публиковать свои фельетоны.

С 1924 года Шварц жил в Ленинграде, работал в Госиздате под руководством С. Я. Маршака, тогда же сблизился с представителями литературного объединения ОБЭРИУ. Активно участвовал в создании популярных детских журналов «ЁЖ» и «ЧИЖ».