Критика. О творчестве Э.Т.А. Гофмана. Эстетические идеи Гофмана. Тема искусства и образ художника в творчестве Гофмана Нужна помощь по изучению какой-либы темы

Третий период немецкого Романтизма приходится на эпоху реставрации феодализма. В Германии этот процесс отразился с наибольшей полнотой. Самые яркие художники этого периода — Гофман, Шамиссо, Гейне. В своем творчестве они сконцентрировали то лучшее, что было в Романтизме. Но они пристальнее всматриваются в действительность, последовательнее и жестче критикуют ее, предпринимают попытку анализа социальных противоречий. В это время Романтизм соединяется с реализмом, граница между ними нарушается.

24 января 1776 года в городе Кенигсберге (теперь — Калининград) в семье королевского адвоката родился мальчик, которого нарекли Эрнст Теодор Вильгельм. В историю мировой литературы он вошел как великий фантазер, мечтатель, сказочник и романтик Эрнст Теодор Амадей Гофман. Свое “прусское” имя Вильгельм в 1805 году он заменил на имя своего кумира Моцарта.

Отец писателя, Кристоф Людвиг Гофман (1736-1797), был необычайно способный, легко поддающийся настроению человек, не чуждый музам. Он женился на своей кузине Ловизе Альбертине Дерфер (1748-1796), набожной, нелюдимой, слегка истеричной женщине. Через несколько лет после рождения сына родители Гофмана расстались.

После развода родителей мальчик с 1778 года жил у бабушки, его вос­питанием занимался набожный дядюшка Отто Вильгельм, человек строгих правил. Уклад в семье был традиционным, здесь боялись событий и перемен. Изначально в Гофмане жил внутренний разлад между суровым, саркастическим восприятием действительности и робкой, мягкой, ранимой душой.

Немногими радостями для мальчика были домашние концерты. Писательский талант складывался именно под влиянием музыки. Страстная любовь к музыке, которая, по слонам Гофмана, была “наследственным недугом” в их семье, а позднее и к рисунку, особенно карикатуре, и большие успехи в обоих искусствах, казалось, определили его призвание. Вынужденный обстоятельствами, Гофман поступает в Кенигсбергский университет и изучает по семейной традиции право, не питая, впрочем, никакого интереса к карьере юриста. В то время в Кенигсберге преподавал И. Кант, но Гофман в его аудиторию не заглянул ни разу.

В студенческие годы Гофман открывает для себя литературу и пишет первый роман “Корнаро”, оставшийся неопубликованным. В Берлине Гоф­ман окунается в городскую жизнь, посещает театры, музеи, концерты, про­должает музыкальное образование, сочиняет музыку, сам преподает музыку, влюбляется в свою ученицу, юную замужнюю даму. По окончании университета для Гофмана начинается длительный период странствий. За распространение карикатур на высшее начальство его высылают в Плоцк, где в 1802 году он женится на дочери польского литератора Михаэлине Ро­рер. В 1804 г. его переводят в Варшаву, где он полностью отдается искусству: возглавляет филармоническое общество, дирижирует концертами, читает лекции на музыкальные темы, сочиняет музыку, в частности оперу “Веселые музыканты” на текст К. Брентано, “Шарф и цветок” на сюжет Кальдерона, даже расписывает фресками помещение для концертов, служит в судебном ведомстве.

В 1807 г. Варшаву заняли наполеоновские войска, государственные учреждения были закрыты, и Гофман остался без службы. Он переезжает в Берлин, но и там не находит работы. В 1808 г. ему пришлось занять должность театрального капельмейстера в Бамберге, где он ставит драмы Кальдерона и пьесу Г. Клейста “Кэтхен из Хайльбронна”.

В Бамберге Гофман выступает одновременно как композитор, дирижер, режиссер, живописец, график, критик, новеллист. Искусство и жизнь переплетаются в творческой биографии Гофмана в таком сочетании, которое породило позже романтическую легенду, сопровождавшую его до кон­ца дней, об отражении реальных страданий в художественном творчестве.

В начале 1809 г. Гофман заявляет о себе как писатель. Редактор “Всеобщей музыкальной газеты” предложил ему написать историю гениально одаренного, но несчастного, дошедшего до нищеты музыканта. Вскоре на страницах газеты появилась серия зарисовок о капельмейстере Крейслере, которые положили начало литературной известности Гофмана. Вслед за “Крейслерианой” были опубликованы новеллы “Кавалер Глюк” и “Дон Жуан”, а также статьи о музыке, вошедшие позднее в первую книгу “Фантазии в манере Калло”.

После годичного пребывания в Дрездене в качестве театрального капельмейстера (здесь он в 1813 г. заканчивает начатую в Бамберге оперу “Ундина” на либретто своего друга Фуке) Гофман осенью 1814 г. переезжает в Берлин, приняв место в министерстве юстиции. Нелюбимая юридическая служба, где он образцово исполняет свои обязанности, по-прежне­му не заслоняет занятий искусством, не препятствует дружеским связям в артистических кругах и растущей популярности, упрочившейся после того, как в Берлинском королевском театре с блеском была поставлена его опера “Ундина”.

Именно Гофман блестяще осуществил один из серьезнейших замыслов Романтизма. Романтики мечтали о синтезе искусств, они настаивали на том, что живопись должна учиться у музыки, музыка — у живописи, высоко ценили архитектуру, так как та объединяет живопись, скульптуру, особенно церковную архитектуру, поскольку она привносит в этот ансамбль музыку.

Вероятно, популярность Гофмана подтолкнула высшее начальство назначить его членом правительственной комиссии по расследованию политических преступлений. И тут неожиданно бывший ранее абсолютно аполитичным Гофман стал открыто и смело протестовать против произвола и беззаконий, чинимых комиссией, и даже пошел дальше — высмеял председателя комиссии в сатирической сказке “Повелитель блох”.

Узнав о существовании сказки, министерство юстиции издало указ о ее конфискации и возбудило против Гофмана судебное расследование. Тем временем тяжелая болезнь, которой давно страдал писатель, стремительно развивалась и приковала его к постели. В таком состоянии он, обвиненный в политической неблагонадежности, вынужден был давать показания. 25 июня 1822 г. на сорок седьмом году жизни, прикованный к постели, отвернувшись к стене, диктуя очередную новеллу, Гофман скончался от прогрессирующего паралича. При всех своих трудах и при всей своей популярности Гофман ничего не смог оставить жене, кроме долгов, и ей пришлось отказаться от наследования ему по завещанию.

Надпись на надгробном камне на берлинском кладбище гласит: “Он был одинаково замечателен как юрист, как поэт, как музыкант, как живописец”. В этих словах заключена глубочайшая драма жизни, раздваивавшая и терзавшая душу: будучи разносторонне одаренным художником, одержимым искусством, Гофман всю жизнь был прикован заботой о хлебе насущном к своей службе судейского чиновника, которую он сравнивал со скалой Прометея.

По времени вступления в литературу Гофман ближе к гейдельбергской школе, но по принципам художественного воспроизведения действительности, по мировоззрению продолжает йенскую традицию. Он сам был воплощением мечты ранних романтиков об идеале поэта (вспомните роман Новалиса ): талантливый юрист, композитор, художник (в 1813-1814 годах он зарабатывал на жизнь, рисуя карикатуры на Наполеона), писатель. Его творчество занимает не более десятилетия.

Романтик выработал свои принципы художественного отражения действительности. Главным в его мировосприятии было осознание двойственного положения художника, что нашло отражение в принципе двоемирия. Другая особенность — специфическое сочетание фантастики и реальности: каждое вмешательство темных сил получает реальное объяснение (поэтому его называют романтическим реалистом).

Гофман был первым немецким романтиком, получившим всемирную известность. А вот в Германии к нему относились сдержанно: Гете считал его третьеразрядным беллетристом, Тик упрекал в карикатурности. Э.-Т.-А. Гофман оказал огромное влияние на русскую литературу: гротеск Гоголя, фантастика В. Одоевского, трагизм Лермонтова, психологизм романов Достоевского берут истоки в его творчестве. В XX веке интерес к нему не пропадает: Вс. Иванов, К. Федин, М. Зощенко, В. Каверин — писатели, образовавшие группу “Серапионовы братья”, выбрали Гофмана своим духовным покровителем. Заметное влияние немецкий романтик оказал на творчество М. Булгакова (“Дьяволиада”, “Мастер и Маргарита”), А. Блока, А. Ахматовой, А. Тарковского.

Тема взаимоотношений искусства и жизни, художника-творца и мещанина-филистера — основная в творчестве писателя, а центральный конфликт — разлад между мечтой и действительностью, поэзией и правдой. Этот конфликт приобретает у Гофмана безысходно трагический характер, так как стремление примирить эти два враждующих начала жили в нем рядом с сознанием их непримиримости, невозможности преодолеть власть жизни поэтической мечтой. “Как высший судия, я поделил весь род людской на две неравные части. Одна состоит только из хороших людей, но плохих музыкантов или вовсе не музыкантов, другая же — из истинных музыкантов. Но никто из них не будет осужден, наоборот, всех ожидает блаженство, только на различный лад” . Хорошие люди — филистеры (обыватели). Герой Гофмана не витает в сферах возвышенных утопий (как у Новалиса), он не сливается с другими людьми, как у гейдель­бержцев. Писатель резче, чем другие, акцентирует разрыв с действительностью: его герой живет в гуще реальности, он обмирщен. Место действия в большинстве произведений Гофмана не идеализированное средневековье, а современная Германия, изображенная иронически или сатирически и шаржировано. Две сферы — идеал и реальность — постоянно сталкиваются, что рождает двоемирие — сосуществование двух миров (часто в сознании романтического героя, в художественном пространстве произведения).

Нужно пояснить значение и происхождение слова “филистеры”. Оно появилось в немецком языке в XVII веке. Во время одного из столкновений студентов и горожан был убит школяр. Священник, произносивший проповедь после этого трагического происшествия, сравнил погибшего с библейским героем Самсоном, погубленным племенем филистимлян, которым он уподобил горожан. Со временем слово “филистимляне” трансформировалось в “филистеры”, так стали называть горожан в отличие от “буршей” — школяров. В сочинениях Гофмана слово “филистеры” не только обозначает горожан, но и имеет негативное оценочное значение — “ограниченные люди, живущие лишь материальными интересами”.

В представлении писателя внешний мир роковым образом тяготеет над миром внутренним, духовным, превращая жизнь в трагикомический фарс, в мрачную и смешную фантасмагорию, в которой таинственные, роковые силы играют человеком, обрекая его на одиночество и страдания. Все это достаточно полно отразилось уже в первых книгах — “Крейслериана” (1811-1815) и “Фантазии в манере Калло” (1814-1815). “Крейслериана” — цикл очерков и критических статей, с которых начинается немецкая романтическая музыкальная критика. Прототипом Крейслера был сам Гофман.

“Фантазии” — первый прозаический сборник писателя, принесший ему литературную славу. По структуре, тематике, по форме и разнообразию представленных в нем текстов сборник был для своего времени очень необычным: в него входили произведения разных жанров (высокопрофессиональная музыкально-литературная критика, веселая романтическая новелла-сказка, остроумная театральная юмореска, эссе в духе готической литературы с модной тогда идеей “животного магнетизма”, предвосхищавшей гофмановские, “Ночные этюды” (1817)). Название сборника отсылает читателя к французскому художнику Жаку Калло (наиболее известен его графический цикл 1632-1633 гг. “Бедствия войны”).

В творческой манере Калло и в нем самом Гофман ценил силу таланта, смелость и оригинальность художественного мышления, лаконизм и энергию художественных образов, наконец, цельность и достоинство твор­ца. Гофман подводит читателя к осознанию того, что ему предстоит иметь дело с некой непривычной для него разновидностью литературы. Писатель заранее оговаривает за собой право не только на авторский произвол в обращении с предметным миром, но и вообще на новую эстетику и новую философию, на сосредоточенность не на внешнем мире, а погруженность в собственную фантазию. Гофман как бы предупреждает, что его герой, его alter ego (второе “Я”) — духовидец, а не просто наблюдатель.

В сборник “Фантазии в манере Калло” Гофман включил и свое любимое творение новеллу-сказку “Золотой горшок” (1814), это своеобразная вершина его раннего творчества. Автор дал ей подзаголовок “Сказка из новых времен”, тем самым подчеркнув специфику произведения, в котором фантастические события разворачиваются в реальной обстановке современного писателю Дрездена. Писатель очень точно передал реалии своего времени: прямо с земли торговали у Черных ворот, обыватели развлекались, гуляя семьями по городу и т. п. В новелле соединяются фантастика и обыденность, проникнутые романтической иронией, создается литературное двоемирие. Гофман назвал главы вигилиями, что означает “ночное бдение” (указание на то, что новелла писалась ночью).

Герой сказки — студент Ансельм — самая характерная из романтических фигур Гофмана, бедняк, над которым тяготеют роковые силы, превра­щающие его жизнь в цепь трагикомических злоключений. Он отличен от традиционных героев романтических произведений, Ансельм — неудачник: “А ведь это верно, что я родился на свет для всевозможных испытаний и бедствий! Я уже не говорю о том, что я никогда не попадал в бобовые короли, что я ни разу не угадал верно в чет и нечет, что мои бутерброды всегда падают на землю намасленной стороной, — обо всех этих злопо­лучиях я не стану и говорить; но не ужасная ли это судьба, что я, сделавшись наконец студентом назло всем чертям, должен все-таки быть и оставаться чучелом гороховым? Случалось ли мне надевать новый сюртук без того, чтобы сейчас же не сделать на нем скверного жирного пятна или не разорвать его о какой-нибудь проклятый, не к месту вбитый гвоздь? Кланялся ли я хоть раз какой-нибудь даме или какому-нибудь господину советнику без того, чтобы моя шляпа не летела черт знает куда или я сам не спотыкался на гладком полу и постыдно не шлепался? Не приходилось ли мне уже и в Галле каждый базарный день уплачивать на рынке определенную подать от трех до четырех грошей за разбитые горшки, потому что черт несет меня прямо на них, словно я полевая мышь? Приходил ли я хоть раз вовремя в университет или в какое-нибудь другое место? Напрасно выхожу я на полчаса раньше; только что стану я около дверей и соберусь взяться за звонок, как какой-нибудь дьявол выльет мне на голову умывальный таз, или я толкну изо всей силы какого-нибудь выходящего господина и вследствие этого не только опоздаю, но и ввяжусь в толпу неприятностей. Боже мой! Боже мой! Где вы, блаженные грезы о будущем счастье, когда я гордо мечтал достигнуть до звания коллежского секретаря”. Автор изображает своего героя иронически: показывает его смешным, неумелым, не приспособленным к жизни. Мечтатель и фантазер, Ансельм одержим душевным разладом, который раздваивает сознание, заставляя метаться между обыденностью и фантастическим миром, куда его уводит воображе­ние. Ему дано видеть то, что не замечают филистеры, поэтому обычные люди воспринимают его рассказы как бред.

Все развитие действия — это колебания Ансельма между двумя мирами. В новелле автор показывает их взаимодействие, что проявляется даже в речевом стиле: “Дух взирал на воды, и вот они заколыхались, и поднялись пенистыми волнами, и ринулись в бездну, которая разверзла свою черную пасть, чтобы с жадностью поглотить их” (Вигилия 3). Это фрагмент из рассказа Линдгорста, погружающий читателя в мир сказки. Гофман индивидуализирует язык персонажей, что разрушает единство романтического стиля. Прием непосредственного введения другого пласта текста в повествование использовал в своем романе М. Булгаков: ершалаимские главы впервые предстают то ли как рассказ Воланда, то ли как видение.

Необычность поведения студента удивляет “нормальных людей”, они считают его чудаком и сумасбродом: “А господин-то, должно быть, не в своем уме!” — сказала почтенная горожанка, которая, возвращаясь вместе со своим семейством с гулянья, остановилась и, скрестив руки на животе, стала созерцать безумные проделки студента Ансельма. Он обнял ствол бузинного дерева и, уткнув лицо в его ветви, кричал не переставая: “О, только раз еще сверкните и просияйте вы, милые золотые змейки, только дайте раз еще услышать ваш хрустальный голосок!” (Вигилия 2). Ансельм — поэтичная натура, поэтому именно он может жить в двух мирах: к реальному он привязан своей земной природой, к миру сказки влечет его тонкая душевная организация.

К этому же типу героев принадлежит и архивариус Линдгорст, почтенный старец, тайный советник и королевский архивариус, но он одновременно великий волшебник, огненный принц саламандр, живущий параллельно в поэтическом царстве — Атлантиде, где он властитель огненных духов. В этот сказочный мир Линдгорст вводит Ансельма. Любовь к младшей дочери архивариуса, голубоглазой Серпентине, преображает героя и пробуждает в нем простодушную веру в чудесное, благодаря которой природа открывает ему свои сокровенные тайны и разговаривает с ним на понятном ему языке. Ансельм становится поэтом в том смысле, какой вкладывали в это понятие немецкие романтики: человеком, освободившимся от бремени земного и приобщившимся к чудесам иного, прекрасного мира.

Все персонажи сказки относятся к одному из двух типов героев: “хорошие люди” и “музыканты”. Некоторые являются героями двух миров: сказочного и реального (старуха-торговка в сказке — гадкая свекла, архивариус — принц саламандр, Серпентина — золотисто-зеленая змейка). А вот Вероника, Геербранд, конректор живут лишь в одном мире, то есть это люди ограниченные.

В “Золотом горшке” появляется навсегда с Гофманом связанная тема двойника. (Вспомните, у кого из романтиков вы встречались с таким образом. ) Двойник здесь еще не назван двойником. Двойником Ансельма является примитивный Геербранд, который полностью заменяет героя в жизни Вероники. В вигилии пятой дочь конректора Паульмана предается грезам: “Она была госпожой надворной советницей, жила в прекрасной квартире на Замковой улице, или на Новом рынке, или на Морицштрассе. Шляпка новейшего фасона, новая турецкая шаль шли к ней превосходно, она завтракала в элегантном неглиже у окна, отдавая необходимые приказания кухарке…” Прогуливающиеся по улице франты восхищаются сидящей на балконе супругой надворного советника. Появляется муж и преподносит ей великолепные серьги.

Спустя какое-то время Геербранд, ставший надворным советником, делает Веронике предложение и преподносит те самые серьги, о которых она грезила. Это уже вигилия одиннадцатая. Эпизоды пятой и одиннадцатой вигилий почти тождественны: мечты героини воплотились в реальность, но Ансельма благополучно заменил респектабельный Геербранд.

Сама Вероника является двойником Серпентины: Ансельм колеблется между двумя мирами, между двумя девушками. Его колебания показывают, насколько привлекателен может быть мир филистеров даже для романтического героя. Сближая два мира — идеал и действительность, Гофман использует романтическую иронию, которая проявляется в изображении равноправия, равнозначности двух миров.

Весьма важна сцена “под стеклом”: это метафорическое изображение существования современных обывателей, скованных некими рамками, ограниченных, но пребывающих в полном довольстве собой. Лишь Ансельм замечает это состояние и чувствует себя неуютно.

Герой Гофмана делает свой выбор: женится на Серпентине. Через любовь к ней, как и для Генриха фон Офтердингена, Ансельму открываются тайны природы. Писатель иронически изображает символ единения природы и человека, романтического героя и поэзии. В качестве приданого Ансельм получает от Серпентины золотой горшок, из которого вырастает огненная лилия — своеобразная пародия на голубой цветок Новалиса. В этом двойном образе (лилия в горшке) опять проявляется романтическая ирония: символ природного и поэтического начала вырастает из символа филистерского благополучия. Тем самым Гофман стремился подчеркнуть, что высокое и низкое, прозаическое и поэтическое тесно взаимосвязаны. Это осмеяние и романтического идеала, и филистерского мира.

Финал сказки — разговор автора и Линдгорста об Ансельме, о поэтическом мире, о мечте, из которого выясняется, что Атлантида — это мир фантазии, куда могут на время отправляться романтические герои, но и они вынуждены возвращаться в реальный мир.
© Елена Исаева

Глава 1. Генезис понятия «демонизм».

§1.1. Проблема демонизма - история вопроса.

§ 1.2. Понятие демонического в литературе.

§1.3. Эстетика романтического демонизма.

§ 1 А. Особенности изображения демонических мотивов у

Э.Т. А.Гофмана.:.

Глава 2. Проблема демонического в интерпретации

Э.Т.А.Гофмана (темы, мотивы, образы).

§2.1. Двоемирие как основная концептуальная черта мировоззрения

Э.Т.А.Гофмана.

§ 2.2. Проблема двойничества.

§ 2.3. Отрицательные (негативные) персонажи писателя.

§ 2.4. Инфернальные топосы.

§ 2.5. Концепция рока / судьбы.

§ 2.6. Мотив демонической игры.

§ 2.7. Концепция механизма (автомата).

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Поэтика демонического в творчестве Э.Т.А. Гофмана»

Рубеж XVIII - XIX веков - один йз самых трагичных в мировой истории. Переломные моменты развития цивилизации, ставящие человека в разного рода «пограничные условия» существования, меняющие менталитет общества, всегда вызывают повышенный интерес учёных: историков, социологов, психологов, философов, культурологов. Именно в кризисные периоды чаще всего происходит смена литературных стилей, философских, религиозных и культурных концепций. Убыстрение темпа жизни закономерно влечёт за собой калейдоскопическую смену течений, взглядов, философских систем <.> в устойчивые, срединные эпохи наблюдается высокий статус мастерства художников, ибо существуют чёткие каноны, представляющие своего рода эталон для произведения (хотя факторы спонтанности, непредсказуемости творчества обнаруживаются в любую эпоху); в переходные же, мятущиеся эпохи (к таковым можно отнести последнюю четверть XVII века, рубеж XVIII - XIX веков, начало и конец XX века) приоритет переходит в. область иррационального, экспериментаторского. Возникает волна новых течений, форм, экспериментальных попыток синтеза различных областей искусства .

О значимости изучения переходных эпох говорили многие учёные. Так, Н.А.Соловьёва считает, что такое изучение «.позволяет объективно, полно, во всём многообразии и диалектической сложности представить себе не только специфику отошедших в прошлое явлений и феноменов, но и увидеть их в общей перспективе литературного процесса, глубже ощутить связь эпох. При этом переходные эпохи требуют определённого - более всестороннего -метода исследования» . В.И.Грешных добавляет: «Изучая переходную эпоху, следует учитывать многое, но в первую очередь надо обратить внимание на специфику самого перехода. Ведь главное не в том, чтобы выстроить классиков в один ряд и показать их несхожесть, а в том, чтобы увидеть классическое лицо их творений, духовную. связь, преемственность, противоречие, их место в национальной литературе. На уровне литературной эпохи такой духовный контакт писателей и составляет суть литературного процесса» .

Рубеж XVIII - XIX веков ознаменовался целым рядом катаклизмов: Французской революцией, чредой наполеоновских войн, сменой общественных формаций, религиозными и политическими распрями.

Французская революция 1789-1794 годов явилась своеобразным венцом эпохи Просвещения и одновременно почти полным развенчанием её, ибо кровавым и трагическим финалом этой революции стали наполеоновские войны. Золотой век разума, обещанный французскими просветителями, так и не наступил. Наиболее слабым звеном в идеологии Просвещения оказалась его «рационалистическая» струя - вера в то, что всё в мире можно уладить с помощью некой рационально сконструированной модели: стоит нескольким мыслящим головам придумать разумное устройство мира и затем путём просвещения или даже организованного насильственного переворота -внедрить его в жизнь, как все проблемы человеческие сами собой и навсегда исчезнут. Против подобной картины мира и человеческой жизни ещё до событий во Франции выступили и философы, и литераторы: в философии началось так называемое субъективно-идеалистическое течение, в литературе же появились сентиментализм и «Буря и натиск», а затем - уже после Французской революции - романтизм.

Вера в рационалистическую науку, питавшая многих просветителей, была почти полностью отброшена романтиками, повсюду видевшими причудливую игру непознаваемых и демонических сил, расположенных как вне человека, так и в его собственной душе. Отсюда у романтиков такое пристальное внимание ко всяким мистическим и «ненаучным» сферам: религии (зачастую в её крайних, мистических формах), гипнотизму, сомнамбулизму, вампиризму, метампсихозам, астрологии, чёрной магии, хиромантии, . физиогномики, року и судьбе (в их независимости от человеческой воли) и всякого рода болезненным проявлениям психики и иррационализму.

Литературный процесс Германии этого периода представляет собой сложную и многообразную картину. Рубеж столетия - важная веха в развитии немецкой литературы, прежде всего в том отношении, что здесь мы наблюдаем, как в недрах мировоззренческих и эстетических принципов позднего Просвещения и классицизма формируется новое мировосприятие с новыми принципами художественного видения действительности -романтизм. Закономерность общественного развития привела к необходимости преодоления феодальных отношений, к постепенному формированию буржуазного общества . Литература романтизма в Германии, как и в других европейских странах, формируется с учётом богатейшего опыта предшествующей ей культуры. Истоки романтического движения следует искать во французской и английской литературах. Свою специфическую форму романтизм получил и в немецкой литературе.

Не случайно, видимо, именно в Германии эпохи Возрождения возникла легенда о Фаусте и подытожила в своём сюжете многочисленные европейские средневековые истории о союзе человека с дьяволом. Однако ядро фаустовского сюжета, по мнению Г.Г.Ишимбаевой, зародилось много раньше и напрямую связано с ветхозаветным мифом о грехопадении человека, с мифологемой утрачиваемого и вновь обретаемого рая. В свою очередь, Фауст, с точки зрения литературы последующих столетий, приобрёл качество метафоры архетипического поведения, поэтому легенда была архетипически узаконена как фаустовская . Первая литературная обработка фаустовской легенды была сделана в 1587 году, когда И.Шпис опубликовал в своём издательстве книгу «История о докторе Иоганне Фаусте, знаменитом чародее и чернокнижнике». Далее это были книги Г.В.Видмана «Достоверная история Фауста» (1599) и Н.И.Пфитцера «Жизнь Фауста» (1674). В Англии в XVII веке был подхвачен и переосмыслен, правда, в комедийном варианте, пришедший с германских берегов сюжет о чернокнижнике и чёрте, хотя незадолго до- этого, в конце XVI* века, подобной переработкой занялся, К. Марло. Он был первым писателем, обработавшим в драматической форме легенду о.Фаусте. Пьеса К.Марло «Трагическая* история Доктора Фауста» (1588-1589) значительно» видоизменяет философский и нравственный смысл предания. Своеобразна у Марло* трактовка как самого Фауста, так д образа Мефистофеля: он не похож у него на чертей средневековых легенд, и в нём нет никаких комических черт, - многое в нём, по- мнению В.М.Жирмунского и М.П.Алексеева, своей патетикой предвосхищает образы Сатаны у Мильтона и Байрона: Мефистофель Марло - это дух, «изнемогающий от страдания», носящий ад в своём сердце; и в то же время мятежник против божественных сил . Темш договора, продажи души дьяволу в. обмен на определённые привилегии была подхвачена в XIX веке и в многозначной символике развёрнута романтиками. Перенеся идею о средневековом чёрте в подсознание человека^ в виде его негативного двойника, тему договора как искушения, исходящего извне, они переосмыслили её в аспекте внутричеловеческой проблемы, обратив её в «сложную диалектику борьбы между добром и злом» .

Исторические условия, а также сама жизнь, формируют русло, по которому устремляется в том или ином направлении общественная мысль, выражая и формируя нужные для данных условий настроения. Французская-революция, как и революционная* борьба в Америке, оказали двойственное воздействие на общественность. С одной стороны, рождая надежду на результативность активного действия, веру в возможность освобождения, а с другой, - вызывая неуверенность, трагическое ощущение безысходного одиночества и бессилия в реальном жестоком мире . Германия не стала здесь исключением и также испытала разочарование в возможностях Разума объяснить и «переделать» мир, как то чуть раньше произошло в Англии. Следствием разочарования и стал «демонизм». И если «дьяволизм» в качестве явления литературной сюжетики и христианской демонологии-существовал давно, то демонизм в его романтическом изводе был явлением новым.

А.Мюссе в 1836 году в «Исповеди сына века» назовёт в числе причин возникновения демонизма как литературного явления «любопытство ко злу», стимулированное, по его мнению, Французской революцией, сместившей привычные аспекты в определении доброго-злого и на практике утвердившей их взаимную относительность." <. .> Безусловно, Французская революция была далеко не первым случаем в истории человечества, когда во имя и под маской добра творилось зло (так было, кстати, и во времена крестовых походов). В эпоху Средневековья дилемма «добро-зло», несмотря, на контрастность своего оформления, представляла для теологов довольно сложную и неоднозначную картину, что нашло отражение, в частности, в «Сумме теологии» Фомы Аквинского, в трудах Августина Блаженного, где зло трактовалось либо как «лишение добра», то есть не-сущее, либо как составная часть добра. Однако сомнения в природе добра и зла как сущностей в эпоху Средневековья не отражались на всеобщем мироощущении средневекового человека со свойственной тому полярностью. Отчего же именно Французской революции было дано разрушить традиционный менталитет западноевропейского человечества? Однозначного ответа на этот вопрос не существует. Буржуазная революция, происшедшая в Англии ещё в середине XVII века, вызвала к жизни поэму Мильтона «Потерянный рай» (1667), по-новому осмыслившую библейскую историю и библейские образы. Поскольку революция, бунт, ассоциировались с библейским первым бунтом архи-врага Бога -, Сатаны, то именно к.фигуре последнего возникает повышенный интерес, и именно с поэмой Мильтона, преломившей отношение к Сатане как к фигуре аллегорической, олицетворяющей мировое зло, можно связывать, как считает Л.А.Романчук, начало литературного явления демонизма . П.Б.Шелли, анализируя влияние, которое оказала эта поэма на мировой литературный процесс, писал: « «Потерянный рай» привёл в систему современную мифологию. Что касается Дьявола, то он всем обязан Мильтону. Данте и Тассо представляют его нам в самом неприглядном виде. Мильтон убрал жало, копыта и рога; наделил величием прекрасного и грозного духа - и возвратил обществу» .

На протяжении всей своей истории романтическое миропонимание претерпевало существенные изменения. Мечта о безграничной свободе и полноте жизни столкнулась в системе романтизма с удручающей реальностью. На смену раннему романтическому томлению приходит позднеромантическая скорбь, обретающая универсальный характер («мировая скорбь», Weltschmerz). Человек, энтузиаст, художник, погруженный в конечное, испытывающий его непрерывное давление, его бесчеловечную власть^ обречён на скорбь, которая становится доминантой позднеромантической личности. Печаль, тоска - свидетельство власти реальности и одновременно свидетельство неслияния с реальностью, форма протеста и борьбы духа с торжествующей реальностью . Творчество Э.Т.А.Гофмана как раз и выпадает на тот период в романтизме, когда разочарование стало доминирующим, а реальность вследствие этого стала обретать демонические черты. Это, в свою очередь, не могло не отразиться на художественном наследии писателя. Оценки его творчества в критике были и остаются довольно противоречивыми. Проблематична жанровая принадлежность произведений Гофмана, что порой вызывает разногласия в среде исследователей. Так, к примеру, роман «Эликсиры сатаны» некоторые учёные относят к жанру романа-испытания (Д.Л.Чавчанидзе), о готических традициях в романе достаточно полно сказано в работе К.Г.Ханмурзаева «Эликсиры сатаны» Гофмана в свете эволюции немецкого романтического романа» , а В.Мазин говорит о плодотворности исследования этого романа с позиций жанра семейного романа (Familienroman) (своё определение жанра этого произведения попытались дать и мы в работе «Роман Э.Т.А.Гофмана

Эликсиры сатаны» - проблема жанра» ); многие произведения этого писателя называют сказками и новеллами одновременно (такое неразличение в рамках одной работы усматривается, в частности, в монографии

A.Б.Ботниковой «Немецкий романтизм: диалог художественных форм» ). Несмотря на внушительный объём отечественной гофманианы, в последнее десятилетие наблюдается новый всплеск интереса к творчеству этого автора. Исследуются, в основном, отдельные проблемы и мотивы, а также рецепция творчества Гофмана в России в различные исторические периоды.

Первый русский перевод его произведения «Мадемуазель де Скюдери» (1822) вышел в самый год смерти писателя, и с тех пор интерес к нему не ослабевал. В 30-40-е годы XIX века было переведено большинство его новелл и сказок, вызвавших широкий отклик в отечественной литературной критике. На сегодняшний день на русский язык переведены все его тексты.

B.Г.Белинским и А.И.Герценом Гофман был отмечен как явление значительное в литературе; некоторыми аспектами своего творчества связан был с этим немецким романтиком Н.В.Гоголь; активно интересовался им Ф.М.Достоевский. Следы Гофмана можно обнаружить и в художественном творчестве Одоевского; в немалой степени прямым подражателем Гофмана был А.Погорельский. Широкой известностью пользовался Гофман во Франции (в 1832 году в Париже было издано собрание сочинений Гофмана в переводе Леве-Веймарса). Творчество его вызвало в своё время большой интерес О. де Бальзака, считавшего, правда, что Гофман «ниже своей славы». Т.Готье, В.Гюго, А.де Мюссе, А.Дюма, Ж.де Нерваль отдали дань духу позднего немецкого романтика, и ещё Ш.Бодлер, открыватель «искусственного рая», видел в «divin Kreisler» нечто вроде оправдания собственной склонности к смутному и причудливому.

Восприятие наследия Гофмана современниками не было однозначным. Имелись и откровенные хулители его творчества. Так, голос Вальтера Скотта, порицавшего «безумные фантазии» немецкого романтика, не был одинок (но, тем не менее, и он отдаёт ему первенство в создании фантастической литературы, назвав немецкого романтика «писателем, который открыл дорогу этому (фантастическому. - E.H.) литературному направлению» ). Строго осудил всё иррациональное в романтизме Гегель, считавший, что «.из искусства следует как раз изгонять тёмные силы, ибо в искусстве нет ничего тёмного, а всё ясно и прозрачно. Введением сил, стоящих выше нашего понимания, поощряется лишь болезнь духа, а поэзия становится туманной и пустой». Точно так же И.В.Гёте, исходя из своей теории «здорового» и «больного» искусства, отнёс творчество Гофмана к «брльной» струе (как задолго до того он к ней причислил Гёльдерлина, Клейста и целый ряд других романтиков), выразив в 1827 году сожаление о том, что «.болезненные произведения страдающего человека столь долгое время пользовались успехом, в Германий и привили здоровым душам столько заблуждений.» [цит. по 62, с. 31]. Из русских писателей Гофмана не понимал и не принимал Л.Н.Толстой, любое отклонение от достоверности в искусстве представлялось русскому классику ложью.

Но были у Гофмана и верные поклонники. Среди ценителей его творчества можно назвать А. фон Шамиссо, который назвал его «ныне, бесспорно, первым нашим юмористом» ," Г.Гейне, сравнивая талант Гофмана и Новалиса, пишет: «как поэт Гофман гораздо выше Новалиса» , в «Письмах из Берлина» Гейне восторженно отзывался в 1822 году о романе «Эликсиры сатаны»; высокую оценку это произведение получило и от немецкого писателя. Ф.Геббеля, назвавшего этот роман «в.высшей степени значительной книгой.» [цит. по 109, с. 278]. Среди тех, кто продолжал традицию Гофмана, обычно называют Э.А.По, некоторых символистов, экспрессионистов начала XX века.

При -жизни писателя немецкая критика была не очень высокого мнения о Гофмане: в ту пору предпочтение отдавалось романтизму глубокомысленному и серьёзному, без примеси сарказма и сатиры; и влияние Гофмана на немецкую литературу не было фактором существенным. Лишь спустя чуть более ста лет В^Бергенгрюн скажет: «Его влияние на немецкую и зарубежную-литературу невозможно переоценить» , а Ф.Фюман признается: «Когда в результате сознательного отказа от романтизма я разочаровался в классике, то пришёл к Гофману, и на фоне Гофмана, Клейста, Новалиса, Тика значение Гёте открылось мне лучше, чем когда-либо прежде. Теперь я начинаю догадываться о его величии; раньше я считал, что постиг его. И отталкиваясь от Гёте, я открываю для себя Гофмана» . В XX же веке его принялись изучать с особой тщательностью. Над исследованием творчества этого писателя трудились такие учёные и литераторы, как Н.Вернер, Г.Кайзер, А.Краус, К.Негус, Х.Мюллер, Л.Пикулик, Н.Ребер, Р.Сафрански, Р.Хух и многие другие.

На наш взгляд, как в отечественном, так и в зарубежном литературоведении наибольшее предпочтение отдавалось исследованию юмористического и сатирического аспектов творчества Гофмана, немало внимания -уделялось его фантастике, мистике. Но вопрос о демонической стороне его творчества не был освещён достаточно полно, хотя, бесспорно, отдельные стороны демонического и входили в репертуар исследований, например, проблема двойника, мотив куклы, автомата.

Демоническое», представляющее собой вариант поэтики романтизма, в силу трагически-метафизического мироощущения, свойственного романтикам, стало одним из главных признаков, позволяющих относить творчество Гофмана к романтическому искусству. Оно приобрело у него особую окраску, особую специфику, выявлению которой и будет посвящена данная работа.

В наше время проблема демонического обрела к тому же особый резонанс, что делает актуальным и исследование её развития, включая современные усложнённые интерпретации. Демоническое - один из центральных элементов поэтики романтизма в целом и творчества Э,Т.А.Гофмана в частности. Механизмы функционирования демонического невозможно понять без детального анализа структурных составляющих этого явления. Образы, топосы, мотивы и ситуации, входящие в состав демонического, у романтиков во многом эквивалентны (то есть имеют схожее значение). Их семантика в равной мере проявляется и в контексте творчества Гофмана

Объектом исследования нашей диссертации стали художественные тексты произведений Э.Т.А.Гофмана. Для анализа были выбраны: сборники новелл «Ночные рассказы», «Серапионовы братья» и роман «Эликсиры сатаны». К анализу привлекаются и другие произведения как самого Гофмана, так и других писателей-романтиков.

Предметом исследования выступает в диссертации демоническое как литературный феномен и его отражение в творчестве Гофмана.

Научная новизна работы заключается в анализе элементов, составляющих отрицательный полюс оппозиции Добро - Зло и складывающихся в парадигму демонического. До настоящего момента описания такого вида парадигмы применительно к творчеству Гофмана не проводились.

Цель исследования заключается в выявлении и описании элементов, из которых образуется отрицательное начало в герое, подпавшем под влияние иррациональной силы, для чего в диссертации решается ряд конкретных задач:

Проследить историю развития демонизма как явления в немецком романтизме;

Дать определение понятию «демоническое» у Гофмана;

Вписать творчество Гофмана в контекст демонической области романтизма; выявить и описать мотивы, образы, топосы и ситуации, присутствующие в произведениях Гофмана как некие смысловые I константы, складывающиеся в парадигму демонического.

Теоретическую и методологическую базу исследования составляют труды русских и зарубежных учёных: М.М.Бахтина, В.С.Вахрушева, Ю.В.Манна, Е.М.Мелетинского, А.Ф.Лосева, М.Б.Ямпольского. Оценочному осмыслению подвергается богатый опыт в изучении немецкого романтизма отечественных исследователей (Н.Я.Берковский, А.Б.Ботникова, А.С.Дмитриев, В.М.Жирмунский, A.B.Карельский, С.В.Тураев, Ф.П.Фёдоров, К.Г.Ханмурзаев, Д.Л.Чавчанидзе). В работе используется творческое наследие немецких литературоведов: Е.Клесмана, А.Краусса, О.Ниппердау, Л.Пикулика, Н.Ребер, А.Хильденброка, Р.Хух, В.Яспер и других.

Выявление и описание структурных элементов демонического в художественном мире Гофмана - задача, которая решается при помощи следующих методов анализа: герменевтического, интертекстуального, комплексного, сравнительного, структурного.

Теоретическая значимость проведённого исследования заключается в том, что оно углубляет представление о поэтике прозы Э.Т.А.Гофмана и о значимости гофмановской традиции для последующего развития мировой литературы.

Практическая значимость работы состоит в том, что её результаты могут быть использованы при чтении вузовских курсов по истории зарубежной литературы первой половины XIX века, в спецкурсах и спецсеминарах, при написании курсовых и дипломных работ.

Сделанные в работе выводы открывают перспективы для дальнейших исследований, посвящённых творческому наследию Гофмана.

Положения, выносимые на защиту:

1. Демоническое - один из важных элементов поэтики Гофмана. Компонентами демонического у Гофмана выступают: образы (демонов и демонических героев), топосы, темы (жизни-в-смерти, демонической трансформации (автомата), мотивы (двойника, демонической игры, пустоты). Сама же демоническая тема у Гофмана с самого начала носит обытовлённый характер.

2. Тема двойничества - одна из граней демонического. У Гофмана тема двойника распадается на две подтемы: - тема двойников в социуме (подмена человеческой индивидуальности общими стереотипами) и - тема двойственности человеческого сознания.

3. В прозе Гофмана, помимо образа самого дьявола, присутствует множество фигур, в которых персонифицировано инфернальное, злое начало. Это люди, некогда вступившие с ним в договор и так или иначе выполняющие его функции.

4. В пространственной структуре произведений Гофмана, помимо посюсторонней реальности, непременно присутствует «действительность» запредельная, сверхъестественная. Чужеродное пространство у романтиков могло проявить себя везде, в любое время. Любой человек или объект может быть «посланцем» «того мира» и втянуть героя в опасную для него ситуацию.(принцип демонической игры). Реальность таит в себе постоянную угрозу.

5. Встреча персонажа с демоном ведет к трансформации духовного мира героя, вследствие чего он отпадает от себе подобных, превращаясь в «инородное тело». «Инородные тела» обретают черты кукольности, автоматизма, нежити, обитающей в пограничной области жизни-смерти.

6. В творчестве Гофмана отсутствуют персонажи, прямо олицетворяющие мировое зло, - сам дьявол появляется лишь в нескольких его новеллах и то в обытовлённом виде. Дьяволу не обязательно представать в конкретно чувственном образе. Его присутствие сказывается на самой атмосфере действия, по той обнаруживающей себя пустоте, по метафизическим «дырам», которые своим наличием (присутствием отсутствия) обязаны дьяволу. Дьявол - как последняя, не поддающаяся исчислению мнимость - стоит почти за всеми.его персонажами или тем, что с ними случается. Дьявол в этом смысле не просто сильный противник, ведущий борьбу с людьми, но некая фикция, имманентно присущая миру. Дьявол - это метафора пустоты, небытия, которая всё-таки - парадоксально трагически - в этом мире присутствует.

Апробация работы. Материалы диссертации были- положены в основу докладов, прочитанных на конференциях: Чтения в -честь 75-летия профессора В.С.Вахрушева (БФСГУ, Балашов 2007), на XXXI Зональной конференции литературоведов Поволжья (ЕПГУ, Елабуга 2008), на Всероссийской научной конференции «Державинские чтения. Иностранные языки» (ТГУ, Институт иностранных языков, Тамбов 2009) и получили отражение в шести научных публикациях. Две работы («Особеннострт инфернального топоса в произведениях Э.Т.А.Гофмана» и «Роман Э.Т.А.Гофмана «Эликсиры сатаны» - проблема жанра») опубликованы в журнале, рекомендованном ВАК России; о результатах исследования сообщалось на ежегодных научно-практических конференциях, проводимых в БИСГУ им. Н.Г.Чернышевского в период с 2005 по 2010 гг.

Объём и структура диссертации. Работа состоит из Введения, двух глав, Заключения и Списка литературы. Общий объём исследования - 183 страницы. Список литературы содержит 246 наименований, в том числе 34 на немецком языке.

Заключение диссертации по теме «Литература народов стран зарубежья (с указанием конкретной литературы)», Нечаева, Елена Александровна

Заключение

Среди писателей позднего немецкого романтизма одной из наиболее значительных фигур был Э.Т.А.Гофман. Он был одним из самых талантливых и ярких представителей немецкого романтизма, художником чрезвычайно сложным и противоречивым. Причудливая разорванность и двойственность его художественной системы складывались в мучительных противоречиях его жизненной и творческой биографии и под большим влиянием острой и болезненной реакции многих немецких художников того времени на безотрадную общественную ситуацию, связанную с позорным разгромом Пруссии и Австрии французами, с последовавшей вскоре -в условиях сохранившейся феодально-монархической раздробленности Реставрацией без предшествовавшей ей революции.

Демоническое - неотъемлемая сторона поэтики Гофмана, и не случайно этот феномен привлекал и привлекает внимание исследователей творчества этого великого писателя. В научной, критической и философской литературе проблема демонического, как одна из характеристик романтизма, существенная и для творчества Гофмана, анализировалась с различных позиций, как правило, взаимодополняющих, а не взаимоисключающих друг друга. В первой главе диссертации был обозначен круг тем, мотивов, образов, топосов и ситуаций, выявленных впоследствии как структурные составляющие отрицательного полюса (демонического начала в мире и в душе человека) в художественном пространстве романтизма. Эти темы, положенные в основу романтического видения и ставшие своего рода «визитной карточкой» новой эпохи, во многом были предвосхищены ещё в творчестве предромантиков и ранних романтиков: таковы темы жизни-в-смерти, демонической трансформации («окукливания»), двойничества. Но своего апогея они достигли только в творчестве позднего романтика -Э.Т.А.Гофмана. Иное философское и образное освещение получили в его творчестве и старые «демонические» темы, культивировавшиеся на протяжении веков: темы договора человека с дьяволом, двойника, автомата.

Творчество Гофмана ознаменовало собой одну из вершин немецкого романтизма и в то же время по-своему вскрыло его противоречивую, глубоко трагическую основу. Судьба человеческой личности - главная тема романтизма - остаётся, центральной и для этого писателя.

Тема мира внутреннего и внешнего, видимости и сущности пронизывала мироощущение и творчество Гофмана, вырабатывая у него художественную зоркость - умение воспринимать людей и обстоятельства в гротескно преображенных или даже в совершено отчуждённых формах. Так, в его произведениях вырабатывается и получает наиболее полное художественное выражение принцип двоемирия (Doppelwelt). Этот принцип рельефно высвечивает противоречивость человеческой личности. Двоемирие, освящённое авторитетом как Бога, так и Сатаны, абсолютизирует эту противоречивость, достигающую кульминации в теории и практике двойничества. Так рождается проблема «двойника» - Doppelgänger. Эту тему Гофман трактовал по-разному: то в трагическом, то в комическом ключе. Однако наличие её в его творчестве всегда свидетельствовало о стремлении охватить сложные явления жизни, а порой и фатальную непостижимость бытия. Правомерно утверждение Ц.Тодорова, считавшего, что «в каждом конкретном произведении двойник имеет, особый смысл, зависящий от связей данной темы с другими». Однако сомнение вызывает тезис учёного о том, что «у Гофмана появление двойника служит источником радости», что «это победа духа над материей» .

Отличие гофмановской трактовки темы двойника в том, что он придавал своим «двойникам» глубину психологической реальности, вводя их в исторический и социальный контекст эпохи. Двойничество стало одним из центральных мотивов поэтики Гофмана, именно оно позволило писателю заглянуть в глубины человеческой души, разгадать многие важные её тайны.

Читая Гофмана, - пишет А.В.Карельский, - мы всё больше понимаем, что перед нами не мистика, не мистификация <.> В его творчестве фантазия и реальность перемешаны - фантазия оказывается злой, как реальность, а реальность становится фантастической, как кошмар. Это ощущение полной дисгармонии мечты и действительности лежит в основе мировоззрения и творчества Гофмана. Он как бы приговорён к действительности, к реальной земной жизни, как бы жестока и трагична она ни была. Ему порой действительность во многом представляется бредом, ибо она находится в кричащем противоречии с нормальным, достойным человека бытием» .

Если человек - филистер, то он движется по заранее определённому направлению, мыслит в пределах заданного. И формы, и структура связей между людьми определены и нерушимы. Выйти из установленных рамок, из «запрограммированной» реальности никто из обывателей не в силах. Их существование как будто мнимое существование «наоборот». И действия в таком обратном мире совершаются соответственно его законам. Механические души не терпят в своей среде живых душ, поэтому по логике мира, в котором ход событий определяется «от противного», художник (энтузиаст) становится жертвой людей, вернее тех, кто мнит себя за таковых.

Если романтики первого поколения верили в исправление мира красотой и искусством, то пришедшее им на смену более позднее поколение художников видело в мире торжество безобразия, а потому и обращалось в своих творениях ко всему уродливому. Так, «Ночные рассказы» Гофмана, роман «Эликсиры сатаны», а также ряд рассказов из сборника «Серапионовы братья» знаменуют период безысходного трагизма, ибо чем сложнее и тоньше духовная организация персонажа, тем более он зависим от враждебного начала. Обилие двойников также свидетельствует о настроениях страха перед непостижимой реальностью, о торжестве безобразного.

С уст не одного из героев Гофмана слетает крик ужаса: «Вы не узнаете его! Смотрите: оно схватило моё сердце огненными когтями. Оно прячется за самыми разнообразными смешными масками - то оно дикий охотник, то дирижер оркестра - то шарлатан, то актер. Крейслер! Крейслер!* Будь настороже! .Ты видишь его - бледный "призрак с красными горящими глазами. Из-под лохмотьев он протягивает к тебе свои пальцы скелета, и трясётся на его голом и гладком черепе венок из соломы. То - безумие. Держись крепко! О, как ты трясёшь меня, злой призрак! Куда бежать? Оставь, оставь меня, - кричит в безумии Крейслер» .

Жизнь в глазах Гофмана незаметно превращается в трагикомический фарс, поставленный на сцене мирового театра.

Уступая Г. фон Клейсту в динамизме конфликта и лаконизме повествования, а Л.Тику - в лиричности и живописной музыкальности интонации, составивших особый колорит его творчества, Гофман превосходит их в разносторонности и диалектичности взгляда на тёмные, загадочные и потусторонние силы, управляющие судьбой человека. Активный интерес к этим непознанным и таинственным силам характеризует почти всех немецких романтиков от Новалиса до Эйхендорфа, но у большинства из них эти силы рассматриваются как природно-метафизические. Гофман же сделал в этом направлении огромный шаг вперёд: загадки природы он перенёс в самого человека, в его душу. И даже более того - только через душу человека он познавал и саму природу. В разносторонности психологических мотивировок, в раскрытии огромного спектра обычных и необычных стимулов человеческих поступков Гофман превзошел даже Клейста, самого значительного из его романтических предшественников .

Наряду с миром «светлым», художественный мир Гофмана включает в себя мир, противоположный ему, предстающий нашему воображению.в виде различных кишащих существ, где во сне и наяву царят феи и ведьмы, привидения и демоны. Эти существа следуют за героями по пятам, ослепляют их чувства, тревожат, обманывают и мучают. Складывается ощущение, что многие произведения этого романтика напоминают собой dance macabre (Totentanz) - пляску мертвецов, где в нескончаемом хороводе сменяются мертвые и живые. Смерть, пустота протягивает руки к живому, желая увести его за собой - того, кто ещё не до конца покорился его воле. Г.Гейне пишет: «Когда Гофман вызывает своих мертвецов и они встают из могил и пляшут вокруг него, тогда он сам содрогается от ужаса, сам пляшет среди них и корчит при этом самые безумные гримасы» .

Страшный мир ужасен тем, что он окончательно сложился, не обещая движения и перемен, это мир, в котором история кончилась, просветы кончились, это мир без окон и без дверей, мир со сплошными стенами. В остановившемся мире все люди лишние, всем вынесен приговор бездеятельности и вымирания. А сам мир как целое стал механизмом, геометрическим построением, исключающим жизнь и душу. Граница между миром реальным и миром потусторонним оказывается столь зыбкой, что герой, порой не замечая этого, пребывает то там, то здесь. У Гофмана мир в; привычном для нас понимании расширяет свои границы за счёт того, что в пространство этого мира включается пространство мира «другого». Отсутствие точной локализации определяет универсальный характер «чужого» пространства. На страницах многих гофмановских произведений отчётливо звучит к тому же мысль о повсеместном присутствии в мире злого начала.

Демоническое в интерпретации Гофмана связано с пустотой, омертвением, свёртыванием многомерности бытия до состояния плоскости, ограничивающей жизнь персонажей, доводя их до полного или частичного превращения в симулякры, в живых мертвецов. Произведения Гофмана носят обытовлённый характер. Проблемы демонизма Гофман решает на уровне обыденной человеческой психологии. Демонизм у Гофмана произрастает из самой жизни. В отличие от метафорико-символического бытия героев того же Байрона (Конрад, Манфред, Каин), герои Гофмана нередко живут в двух измерениях (Ансельм, Бальтазар, Крейслер), хотя есть и такие, которые прочно «заземлены», поданы в привычном для них измерении (Медард, Деннер, Эразм Спикер, Эллис Фрёбём). Демонические герои Гофмана - не титанические"личности, а художники или обыватели.

В некоторых его произведениях финал подспудно драматичен. В новелле «Состязание певцов» победу одерживает Вольфрам, Генрих фон Офтердинген воссоединяется с Богом, Клингсор же галопом ускачет в ночь (во мрак) на вороном коне; в новелле «Игнац Деннер» даже в, казалось бы, благополучном финале в подтексте ощущается перспектива противоположного исхода. Убив «чёрного Деннера», Андрее выбрасывает его злополучный подарок (шкатулку с драгоценностями и целебными эликсирами: - E.H.) в глубокое горное ущелье, после чего «наслаждается мирной счастливой старостью, и никакая вражеская сила не могла нарушить его спокойствие» . Казалось бы, всё закончилось благополучно, но вот только «.-.когда Андрее на другой день пришёл, чтобы поставить крест на могиле Трабаккио, он нашёл могилу разрытой, а труп исчез. Были ли в этом виноваты дикие звери, или это произошло как-то иначе - осталось под сомнением» . Смерть и здесь носит явно условный характер, и такая концовка вносит в повествование некую неясность, вопрос, двусмысленность. Зло-то вроде и наказано, да вот только истребить его окончательно невозможно, да и вряд ли это когда-либо удастся. " .

Несмотря на глубокую увлечённость Гофмана «тёмной» стороной жизни, он никогда не становился на сторону зла, сил тьмы. Подобно другим романтикам, писатель постоянно боролся с демоническим миром, причём нередко эта борьба принимала у него форму игры. Многие его произведения, несмотря на внешний мрачный колорит, полны надежды на то, что Добро, Красота, Жизнь восторжествуют в этом мире, пусть даже не сейчас. Так, судьба Медарда, какими бы путями, светлыми или тёмными, ни петляла - приводит героя к раскаянию и примирению. Примиряются Георг и Деодад («Двойники») - вопреки постоянно звучащему в новелле изречению «Жизнь - страшная игра зловещих тёмных сил». А в новелле «Принцесса Брамбилла» автор просто откровенно смеётся над демонской (дьявольской) властью. Здесь во всеуслышание звучит мотив весёлого итальянского карнавала (романтическая обработка пьес К.Гоцци). В незавершённом романе «Житейские воззрения кота Мурра» (1822) (даже и в незаконченном виде это одно из самых значительных произведений писателя, представляющих в наиболее совершенном художественном воплощении почти все основные мотивы его творчества и художественную манеру), писавшегося Гофманом в преддверии смерти, наглядно проявилась борьба «тёмных» и «светлых» сил. В образе кота Мурра автор представил пародию на Крейслера (который ведь, в. свою очередь, выступает как двойник самого Гофмана), а потому художник предстаёт в романе в единстве своих противоположностей: Крейслера и Мурра (добра и зла, творчества и филистерства).

Быть может, Г.Гейне слишком обобщает, назвав творчество Гофмана «криком ужаса.в двадцати томах» . Так, о романе «Эликсиры сатаны» и примыкающих к нему «Ночных рассказах» он писал: «В «Эликсирах дьявола» заключено самое страшное и самое ужасающее, что только способен придумать человеческий ум. Как слаб в сравнении с этим «Монах» Льюиса, написанный на ту лее тему. <.> В «Ночных рассказах» превзойдено всё самое чудовищное и жуткое. Дьяволу не написать ничего более дьявольского» [там же, с. 88].

Гофману, как в своё время и Гоголю, был дан свыше страшный дар -дар созерцания изнанки жизни. Но дан им обоим был и другой дар -художественной гениальности, чтобы воплотить увиденное в своих творениях, показывая его всем. Вопрос о том, отчего в своих произведениях

Гофман так много изображал зло остаётся открытым. А.Зегерс в своём небольшом рассказе «Встреча в пути» (Reisebegegnung) устами самого Гофмана даёт гипотетический ответ на этот непростой вопрос: «Оттого так велик соблазн показывать зло, даже дьявольщину, что изображение зла больше трогает сердце и несёт утешение <. .> Читателю зло знакомо <. .> и, читая о нём в книге, чувствует, что не одинок в своих бедах. Ему потом легче на душе, как после исповеди» . Своеобразной исповедью стало и само творчество Гофмана - человека, художника, музыканта.

Мир инфернальный у писателя побеждает, но не заглушает до конца мира светлого. Его любимый герой - художник, то есть человек, который обязан играть с тёмной стороной сознания и природы. Но - не изменять при этом своей «небесной» родине.

Романтизм - многогранное и неоднозначное явление человеческой культуры, и вряд ли можно дать ему однозначную оценку, точно так же, как многогранно и противоречиво и явление демонизма в контексте всего романтического движения.

В данной работе, не претендующей на всесторонность раскрытия темы, были высказаны некоторые положения, требующие дальнейшего исследования. Среди них можно было бы назвать дифференциацию героев на демонических и недемонических, проблему путей «заражения» злом, определение топосов, носящих демонический характер, и ряд других.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Нечаева, Елена Александровна, 2010 год

1. Основные тексты для изучения

2. Гофман, Э. Т. А. Новеллы Текст. : пер. с нем. / Э. Т. А. Гофман. JI. : Лениздат, 1990. - 526 с.

3. Гофман, Э. Т. А. Собрание сочинений Текст. : в 3 т. / Э. Т. А, Гофман. М. : Худож. лит. - 1962.

4. Гофман, Э. Т. А. Собрание сочинений Текст. В 3 т. Т 1 / Э. Т. А. Гофман. М. : Худож. лит. 1962. - 590 с.

5. Гофман, Э. Т. А. Собрание сочинений Текст. В 3 т. Т 2 / Э. Т. А. Гофман. М. : Худож. лит.- 1962. - 519 с.

6. Гофман, Э. Т. А. Собрание сочинений Текст. В 3 т. Т 3 / Э. Т. А. Гофман. -М. : Худож. лит. 1962. - 519с.

7. Гофман, Э. Т. А. Собрание сочинений Текст. В 6 т. Т. 6 / Э. Т. А. Гофман. М. : Худож. лит. 2000. - 350 с.

8. Гофман, Э. Т. А. Ночные рассказы Текст. // Эликсиры"сатаны. Ночные рассказы.: пер. с нем. / Э. Т. А. Гофман. М. : Республика, 1992. - С. 259-508,

9. Гофман, Э. Т. А. Серапионовы братья Текст. // Серапионовы братья: Э. Т. А. Гофман «Серапионовы братья» ; «Серапионовы братья» в Петрограде. Антология. / Сост. предисл., комент., подготовка текста А.

10. A. Гугнин М. : Высш. шк., 1994. - С. 42 - 594.

11. Гофман, Э. Т. А. Эликсиры сатаны Текст. // Эликсиры сатаны. Ночные рассказы / Э. Т. А. Гофман; пер. с нем. .Н. Славятинского. М. : Республика, 1992. - С. 3 - 257.

12. O.Hoffmann, Е. Т. А. Die Elixiere des Teufels Text. / E. T. A. Hoffmann.1. СПб. : KAPO, 2006. 496 c.1. .Hoffmann, E. T. A. Märchen und Erzählungen Text. / E. T. A. Hoffmann. 1. B.U.W., 1975.-95 S.

13. Hoffmann, E. Т. A. Meistererzählungen Text. I E. T. A. Hoffman. / Herausgegeben von J. Fierz. - Zürich: Manesse Verlag. - 1993. 620 S.

14. Hoffmann, E. T. A. Die Serapionsbrüder Text. Im 2 Band / E. T. A. Hoffmann. Berlin: Weimar, 1978. - 485 S.

15. Hoffmann, E. T. A. Nachtstücke Text. / E. T. A. Hoffmann. M. : ACT Арестель, 2006. - 354 с.1. Критическая литература

16. Абдуллаев, Е. Гений и демон: о двух античных терминах в «Маленьких трагедиях» Текст. / Е. Абдуллаев. // Вопросы литературы. 2008. -№1.- С. 140- 170.

17. Амфитеатров, А. В. Дьявол Текст. / А. В. Амфитеатров. М. : ИЦ МП «ВНК», 1992. - 839 с.

18. Андреев, Д. Роза мира Текст. / Д. Андреев. М. : Товарищество «Клышников - Комаров и К0», 1993. - 303 с.

19. Аникин, Г., Михальская, Н. П. История английской литературы Текст. / Г. Аникин, Н. П. Михальская. М.: Высш. шк., 1985. - 431 с.

20. Архимович, Н. Б. Фантастическое в творчестве Э. Т. А. Гофмана Электронный ресурс. / Н. Б. Архимович. Электрон, дан. - Режим доступа:http://www.newacropolis.org.ua/ua/mif2003.htm/archimovich41.htm/ -Загл. с экрана.

21. Арьес, Ф. Человек перед лицом смерти Текст. / Ф. Арьес / общ. ред. С. В. Оболенской. М. : Издат. группа «Прогресс» - «Прогресс-Академия», 1992. - 528 с.

22. Бакалов, А. С. Теодор Штор и его «Всадник на белом коне» Текст. / А. С. Бакалов // Т. Шторм Новеллы. М. : Ладомир, 2005. С. 171 - 252.

23. Бальзак, О. Шагреневая кожа Текст. // Собрание сочинений. В 10 т. Т. 10 / О. Бальзак. М. : Худож. лит., 1987. - С. 7 - 236.

24. Батай, Ж. Литература и зло Текст. / Ж. Батай. М. : Изд-во МГУ, 1994.-166 с.

25. Бахтин, М. М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет Текст. / М. М. Бахтин. М. : Худож. лит., 1975. - 504 с.

26. Бахтин, М. М. Творчество Ф. Рабле и народная смеховая культура средневековья и Ренессанса Текст. / М. М. Бахтин. Изд. 2-е. - М. :,1. Худ. лит, 1990.-543 с.

27. Бахтин, М. М. Эстетика словесного творчества Текст. / М. М. Бахтин. М. : Искусство, 1979. - 421 с.

28. Бергенгрюн, В. Из книги «Великие немцы» Электронный ресурс. / В. Бергенгрюн. Электрон. дан. - Режим доступа: http://etagofman.narod.ru. - Загл. с экрана.

29. Бердяев, Н. Человек и машина Текст. / Н. Бердяев // Вопросы философии. 1989. - № 2. - С. 147 - 163.

30. Берковский, Н. Я. Лекции и статьи по зарубежной литературе Текст. / Н. Я. Берковский. СПб. : Азбука - Классика, 2002. - 480 с.

31. Берковский, Н. Я. Романтизм в Германии Текст. / Н. Я. Берковский. -Л. : Худож. лит., 1973. 567 с.

32. Берковский, Н. Я. Романтизм Текст. / Н. Я. Берковский, А. Г. Сучкова // Краткая литературная энциклопедия. Т 6. М. : Сов. энцикл., 1972. -С. 369-387.

33. Blagoi D., Satanizm // Slovar literaturnyh terminov. Т. 2. 1925 Электронный ресурс. - Электрон, дан. - Режим доступа: http://feb- web.ru/feben/slt/abc/lt2/lt2-7492.htm? cmd=2&istext=l. - Загл. с экрана.

34. Бодлер, Ш. Об искусстве Текст. / Ш. Бодлер. М. : Искусство, 1986. - 421 с.

35. Ботникова, А. Б. Немецкий романтизм: диалог художественных форм Текст. / А. Б. Ботникова. М. : Аспект-Пресс, 2005. - 351 с.

36. Бэлза, И. Чудный гений Текст. / И. Бэлза // Гофман, Э. Т. А. Крейслериана. Новеллы [Текст] / Э. Т. А. Гофман. М. : Музыка, 1990. -С. 380-399.

37. Вайскопф, М. Сюжет Гоголя. Морфология. Идеология. Контекст Текст. V М. Вайскопф. 2-е изд., доп. и испр. - М. : Изд-во РГГУ, 2002. - 686 с.

38. Ванслов, В. В. Эстетика романтизма Текст. / В. В. Ванслов. М. : Искусство, 1966. - 405 с. . *

39. Вахрушев, В. С. Джек Линдсей. Жизнь и творчество Текст. : из истории русско-английских культурных связей / В. С. Вахрушев. -Саратов: Изд-во СГУ, 2007.-104 с. " " .

40. Вахруш"ев, В. С. Образ. Текст. Игра Текст. В 2 ч. Ч. 2: очерки по теории литературы / В. С. Вахрушев. Балашов: Николаев, 2002. -128с.

41. Вахрушев, В. С. Уроки мировой литературы в школе Текст. : 5-11 кл. / В. С. Вахрушев. М., 1995.-226 с.

42. Веселова, В. История, увиденная в зеркалах Текст. / В. Веселова // Вопросы литературы. 2008. - № 2. - С. 183 - 200.

43. В мире Гофмана Текст. : сб. ст. / Гл. ред. Грешных В. И. Калининград: Гофман-центр, 1994. - Вып. 1. 224 с.

44. Волошин, М. Скрытый лик войны Текст. / М. Волошин // Из творческого наследия современных писателей. Л., 1991.

45. Время // Ве."а\"и: энциклопедия культур Электронный ресурс]. -Электрон, дан. Режим доступа: ЬПр://ес-сЫ avu.rU/t/Time.html. - Загл. с экрана.

46. Вулис, А. 3. Литературные зеркала Текст. / А. 3. Вулис. М. : Сов. писатель, 1991.-473 с.

47. Гейне, Г. Романтическая школа Текст. // Собрание сочинений. В 10 т. Т. 6 / Г. Гейне. М. : Худож. лит., 1958. - С. 143 - 272.

48. Герцен, А. И. Гофман Текст. // О литературе / А. И. Герцен. М. : Худож. лит., 1962. - С. 35 - 52.

49. Гильманов, В. Мифологическое мышление в сказке Гофмана «Золотой горшок» Текст. // В мире Гофмана: сб. ст. / Гл. ред. Грешных В. И. Калининград: Гофман-центр, 1994. - Вып. 1. - С. 27 - 40.

50. Гинзбург, Л. О психологической прозе Текст. / Л. Гинзбург. М. : МШАБА, 1999.-410 с.

51. Гиппиус, В. В. От Пушкина до Блока Текст. / В. В. Гиппиус. М. ; Л. : Наука, 1966. -347 с.

52. Гоголь, Н. В. Вий Текст. // Повести / Н. В. Гоголь. М. ; Л. : Худож. лит., 1951.-С. 329-364.

53. Гоголь, Н. В. Петербургские повести Текст. / Н. В. Гоголь. Л,: Дет. лит., 1956.-176 с.

54. Голова, К. В. Рецепция творчества Э. Т. А. Гофмана в русской литературе первой трети XIX века Текст. : автореф. . канд. филолог, наук / К. В. Голова. М., 2006. - 23с.

55. Гофман", Э. Т. А. Жизнь и творчество. Письма, высказывания, документы Текст. : пер. с нем. / Э. Т. А. Гофман; сост. предисл., послесл. и вступит, текстов К. Гюнцель. М. : Радуга, 1987. - 462 с.

56. Гностицизм Электронный ресурс. Электрон, дан. - Режим доступа: http://www.krugosvet.ru/ene/kultura 1оЬгагоуап1е/геНй1уа/ОЫ08Т1Т5^ M.html. - Загл. с экрана. .

57. Грешных, В. И. В мире романтического романтизма: Ф. Шлегель, Э. Т. А. Гофман, Г. Гейне Текст. : учеб. пособие / В. И. Грешных. -Калининград: Изд-во Калинингр. ун-та, 1995. 91 с. .

58. Грешных, В. И. Мистерия духа Текст. : художественная проза немецких романтиков [Текст] / В. И. Грешных. Калининград: Изд-во Калинингр ун-та, 2001. - 406 с.

59. Грешных, В. И. Художественная проза немецких романтиков: формы выражения духа Текст. : автореф. . д-ра филолог, наук / В. И. Грешных. М.: Изд-во МГУ, 1994. - 35 с.

60. Гугнин, А. А. Серапионовы братья в контексте двух столетий Текст. / А. А. Гугнин // Серапионовы братья: Э. Т. А. Гофман «Серапионовы братья» ; «Серапионовы братья» в Петрограде. Антология. М. : Высш. шк., 1994. - С. 5 - 40.

61. Гудкова," Е. Ф. Теоретические аспекты анализа пространственно-временных (хронотопа) ориентаций художественной литературы Электронный ресурс. / Е. Ф. Гудкова. Электрон, дан. - Режим доступа: Ьйр:Г1е1://1окаШоз1/А:/Нгопо1ор.Мт. - Загл. с экрана.

62. Гуревич, А. Что есть время? Текст. / А. Гурев"ич // Вопросы литературы.-1968.-№ 11.-С. 151-174.

63. Дежуров, А. С. О Э. Т. А. Гофмане Электронный ресурс. / А. С. Дежуров. Электрон. дан. - Режим доступа: ЬЦр://е1ацо1тап.пагоё.ги/кгк1ка6е]игоу.111т1. - Загл. с экрана.

64. Делюмо, Ж. Грех и страх. Формирование чувства вины в цивилизации Запада (XIII - XVIII века) Текст. / Ж. Делюмо. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2003. - 752 с.

65. Демонология Электронный ресурс. - Электрон, дан. - Режим доступа: Ьйр://йе1е://1окаШоз1УА:/тёех5.ru.htm. Загл. с экрана.

66. Дмитриев, А. С. Немецкая литература: Романтизм Текст. / А. С. Дмитриев // История зарубежной литературы XIX века / под ред. Н. А. Соловьёвой. М. : Высш. шк., 1991. - С. 34 - 113.

67. Дмитриев, А. С. Романтизм и Просвещение борьба или взаимодействие? Текст. / А. С. Дмитриев // Вопросы литературы. - 1972.-№ 10.-С. 117-130.

68. Долгов, К. М. От Киркегора до Камю Текст. / К. М. Долгов. М. : Искусство, 1990. - 399 с.

69. Европейский романтизм Текст. / вступ. ст. М. П. Алексеева. М. : Наука, 1973. - 495 с.

70. Жирмунская, Н. Новеллы Э. Т. А. Гофмана в сегодняшнем мире Текст. / Н. Жирмунская // Гофман, Э. Т. А. Новеллы / Э. Т. А. Гофман. Л. : Лениздат, 1990. - С. 5 - 20.

71. Жирмунская, Н. От барокко к романтизму Текст. : статьи о французской и немецкой литературах / Н. Жирмунская. СПб. : Изд-во СПГУ, 2001. - 464 с.

72. Жирмунский, В. М. Немецкий романтизм и современная мистика Текст. / В. М. Жирмунский. СПб. : Аксиома, 1914. - 232 с.

73. Жирмунский, В. М., Сигал, Н. А. У истоков европейского романтизма Текст. / В. М. Жирмунский; Н. А. Сигал // Г. Уолпол. Жак Казот.

74. Зегерс, А. Встреча в пути Текст. // Собрание сочинений. В 6 т. Т. 6 /А

75. Игнатов, С. С. Э. Т. А. Гофман. Личность и творчество Текст. / С. С. Игнатов. СПб., 1914. - 195 с.

76. Игра Электронный ресурс. Электрон, дан. - Режим доступа: http://www.krugosvet.ru/enc/gumanitarnye nauki/filosofiya/IGRA.html. -Загл. с экрана.

77. Ионкис, Г. Загадочный и многоликий Гофман Текст. / Г. Ионкис. М. : Аспект Пресс, 2005. - 285с.

78. История всемирной литературы Текст. В 9 т. Т. 6 / под ред. Д. В. Затонского. М. : Наука, 1989. - 880 с.

79. История зарубежной литературы Текст. В 2 ч. Ч. 1 / под ред. А. С. Дмитриева. М.: Изд-во МГУ, 1979. - 346 с.

80. История зарубежной литературы Текст. : западноевропейский и американский романтизм / под ред. Г. Н. Храповицкой. М. : Флинта: Наука, 2002. - 408 с.

81. История зарубежной литературы XIX века Текст. / под ред. Я. Н. Засурского, С. В. Тураева. - М. : Просвещение, 1982. - 320 с.

82. История зарубежной литературы XIX века Текст. В 2 ч. Ч. 1 / Н. П. Михальская, В. А. Луков, А. А. Завьялова [и др.] / под ред. Н. П. Михальской. - М. : Просвещение, 1991. 256 с.

83. История зарубежной литературы. Средние века и Возрождение Текст. / М. П. Алексеев, В. М. Жирмунский, С. С. Мокульский, А. А. Смирнов. -М. : Высш. шк., 1987. -415 с.

84. Ишимбаева, Г. Г. Проблемы фаустианства в Германии Текст. / Г. Г. Ишимбаева. Уфа: Изд-во Башкир, ун-та, 1997. - 240 с.

85. Камю, А. Бунтующий человек Текст. / А. Камю. М. : Политиздат, 1990.-412 с.

86. Карасев, Л. О «демонах на договоре» Текст. / Л. Карасев // Вопросы литературы. 1988. - № 10. - С. 3 - 26.

87. Карельский, А. В. Беседы по истории западных литератур Текст. : о Новалисе и Гофмане // Иностранная литература. 2006. - № 6, - С. 173 -206.

88. Карельский, А. В. Модернизм XX века и романтическая традиция Текст. / А. В. Карельский // Вопросы литературы. 1994. - Вып 2. - С. 163-176.

89. Карельский, А. В. От «субъективного пламени» к «теплу объективности» Текст. : жизненные воззрения Гофмана / А. В. Карельский // А. В. Карельский От героя к человеку: два века западноевропейской литературы. М. : Сов. писатель, 1990. - С. 51-59.

90. Карельский, А. В. Э. Т. А. Гофман Текст. / А. В. Карельский // Э. Т. А. Гофман. Собрание сочинений в бтт. Т. 1 [Текст] / Э. Т. А. Гофмана -М.: Худ. лит., 1991.-С. 5-23.

91. Ковалёва, О. В. Зарубежная литература XIX. Романтизм Текст. / О. В. Ковалёва, Л. Г. Шахова. М. : Оникс, 2005. - 272 с.

92. Кожикова, А. В. Восприятие Гофмана в России 30-40х гг. XIX века: к проблеме формирования и трансформации культурного мифа Текст.: автореф. . дис. канд. филолог, наук /- А. В. Кожикова. Череповец.2007. 22 с.

93. Королёва, В. В. Блок и Гофман: к проблеме"двойничества Текст. / В. В. Королёва // Шахматовский вестник. Вып. 9. -М., 2008. 196-204.

94. Кривонос, В. Ш. М. А. Булгаков и Н. В. Гоголь. Мотив «заколдованного места» в «Мастере и Маргарите» Текст. / В. Ш. Кривонос // Известия Академии наук. Серия литературы и языка 1994. -Т.53 .- № 1. - С. 42-47.

95. Кривонос, В. Ш. Мотив «связи женщины с чёртом» в прозе Гоголя Текст. / В. Ш. Кривонос // Поэтика русской литературы. Сб. ст. к 70-летию Ю. В. Манна. М. : РГГУ, 2001. - С. 65 - 79.

96. Кривцун, О. Эволюция художественных форм Текст. / О. Кривцун. -М. : Наука, 1992.-303 с.

97. Кузнецкая, В. А., Мисюров, Н. Н. Магия чисел и мистическая нумерология в новелле-сказке Э. Т. А. Гофмана «Золотой горшок» Текст. / В. А. Кузнецкая, Н. Н. Мисюров // Вестник Омского университета. 2004. - № 1 (31). - С. 80 - 83.

98. Куличихина, М. А. Тело-автомат в новелле Гофмана «Песочный человек» Текст. / М. А. Куличихина- // Филологические этюды: сб. науч. ст. молод. Ученых. В 3 ч. : ч. 2: вып. 11.- Саратов: Изд-во СГУ,2008.-С. 26-29.

99. Лаптева, И. В. Культурологическое прочтение Э. Т. А. Гофмана: онтологизм фантастического Текст. : автореф. дис. . д-ра философ, наук / И. В Лаптева. - Саранск. 2008. - 40 с.

100. Лаптева, И. В. Смешение реального и виртуального в творчестве Гофмана Текст. / И. В. Лаптева // Гуманитарные исследования: традиции и инновации. Вып. 2. Саранск, 2006. - С. 155 - 159.

101. Лаптева, И. В. Эстетическая концепция Э. Т. А. Гофмана Текст. / И.

102. B. Лаптева. Саранск, 2006. - 92 с.

103. Левинтон, А. Г. Роман Э. Гофмана «Эликсиры сатаны» Текст. // Э. Т. А. Гофман «Эликсиры сатаны» / А. Г. Левинтон; пер. Н. А. Славятинского. Л. : Наука, 1984. - 286 с.

104. Легенда о докторе Фаусте Текст. : сб. науч. тр. / под ред. В. М. Жирмунского. М. : Наука, 1978. - 574с.

105. Ле-Гофф, Ж. Цивилизация средневекового Запада Текст. / Ж. Ле-Гофф. М. : Мысль, 1992. - 344 с.

106. Литературная энциклопедия терминов и понятий Текст. / гл. ред. А. Н. Николюкин. М. : НПК «ИНТЕЛВАК», 2001. - 1600 стб. .

107. Литературные манифесты западноевропейских романтиков"Текст. : сб. текстов / вступ. ст., общ. ред. А. С. Дмитриева. М.: Наука, 1980. -638 с.

108. Лосев, А. Ф. Конспект лекций по эстетике нового времени. Романтизм Текст. / А. Ф. Лосев // Литератур, учеба. 1990; - № 6.1. C. 139--145.

109. Лосев, А. Ф. Хаос Текст. / А. Ф. Лосев // Философская энциклопедия. В 5 т. Т. 5 / под ред. Ф. В. Константинова. М. : Сов. энцикл., 1970. -С. 580-581.

110. Лосев, А. Ф. Форма. Стиль. Выражение Текст. / А. Ф Лосев. М. : Наука, 1995.-320с.

111. Ломброзо, Ц. Гениальность и помешательство Текст. : параллель между великими людьми и помешанными / Ц. Ломброзо: пер. с итал. К. Тетюшиновой. СПб., 1990. - 252 с.

112. Лосский, Н. О. Бог и мировое зло Текст. / Н. О. Лосский. М. : Республика, 1994.-431 с.

113. Лосский, Н. О. Условия абсолютного добра Текст. / Н. О. Лосский. -М. : Политиздат, 1991. 368 с.

114. Луговская, Т. В. Этико-философская концепция люциферизма Электронный ресурс. / Т. В. Луговская. - Электрон, дан. Одесса: Одес. гос. юрид. акад., 1997. - Режим доступа: http://warrax.df.ru/Others/luciferianstvo.htm. - Загл. с экрана.

115. Мазин, В. Между жутким и возвышенным Электронный ресурс. / В. Мазин. Электрон. дан. - Режим доступа: http://www.philosophy.m/uvarov/tonatos/tan04html. - Загл. с экрана.

116. Малинин, С. Страсти по Гофману Текст. / С. Малинин // Будь здоров. 2000. - № 9. - С. 104 - 109.

117. Манихейство Электронный ресурс. Электрон, дан. - Режим доступа:http://www. kr u gos vet. ru/ene/ku 1 Iura i obrazovanie/reli giya/MANIHESTV O.html. Загл. с экрана.

118. Манн, Ю. В. Поэтика Гоголя. Вариации к теме Текст. / Ю. В. Манн. M. : Coda, 1996. -474с,

119. Марион, Ж. Зло как оно есть Текст. : из книги «Пролегомены к любви» / Ж. Марион // Культурология: дайджест. 2004. - № 1. - С. 133 - 160.

120. Матушевский, И. Дьявол в поэзии Текст. : история и психология фигур, олицетворяющих Зло в изящной поэзии всех времён и народов / И. Матушевский. М., Товарищество И. Н. Кушнеров и К., 1902. -282 с.

121. Махлин, В. JI. К проблеме двойника (прозаика и поэта) Текст. / В. JI. Махлин // Философия М. М. Бахтина и этика современного мира. -Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 1992. С. 84 - 94.

122. Махов, А. Е. Демоническое Текст. / А. Е. Махов // Литературная энциклопедия терминов и понятий / под ред. А. Н. Николюкина. М. : НПК.«Интелвак», 2001. - С. 213 - 218.

123. Махов, А. Е. Романтизм Текст. / А. Е. Махов // Литературная энциклопедия терминов и понятий / под ред. А. Н. Николюкина. М. : НПК «Интелвак», 2001. - С. 894 - 902.

124. Мелетинский, Е. М. Поэтика мифа Текст. / Е. М. Мелетинский. М. : Наука, 2000. - 407 с.

125. Мелетинский, Е. М. О литературных архетипах Текст. / Е. М, Мелетинский // Чтения по истории и теории культуры. Вып. 4. М. : Изд-во РГГУ, 1994. - 136 с.

126. Мельшиор-Бонне, С. История зеркала Текст. / С. Мелыпиор-Бонне М. : НЛО. -2005. -456с.

127. Мережковский, Д. С. Гоголь и чёрт Текст. / Д. С. Мережковский М. : «Скорпион», 1906. - 224 с.

128. Миримский, И. Гофман Текст. / И. Миримский // Гофман, Э. Т. А. Избранные произведения. В 3 т. Т. 1. М. : Наука, 1962. - С. 5 - 27.

129. Миримский, И. В. Статьи о классиках Текст. / И. В. Миримский. -М. : Худож. лит., 1966. 251 с.

130. Мифы народов мира Текст. : в 2 тт. Т1. /гл. ред. С. Токарев. М. : Сов. энцикл. : МП Большая Российская энциклопедия, Олимп, 1998. -671 с

131. Михалева, А. А. Герой двойник и структура произведения (Гофман и Достоевский) Текст. : автореф. дис.- . канд. филолог, наук / А. А. Михалева. М., 2006. - 31 с.

132. Нечаева, Е. А. Новелла Э. .Т. А. Гофмана «Игнац Деннер» Текст. (попытка целостного анализа) / Е. А. Нечаева // Актуальные проблемы образования: сб. науч. ст. / под общ. ред. С. А. Ляшко. -Балашов: Николаев. 2008.- С. 89 - 94.

133. Нечаева, Е. А. Роман Э. Т. А. Гофмана «Эликсиры сатаны» -проблема жанра Текст. / Е. А. Нечаева // Вестник Вятского государственного гуманитарного университета. № 4 (2): Филология и искусствоведение: Научный журнал. Киров, 2009. С. 186 - 189.

134. Носов, Д. М. Отчуждение Текст. / Д. М. Носов // Философия: энцикл. словарь / под ред. А. А. Ивина. М. : Гардарики, 2004. - С. 621 -623.

135. Нямцу, А. Идеи и образы Нового завета в мировой литературе Текст. / А. Нямцу. Черновцы: Рута, 1999. - 328 с.

136. Нямцу, А. Миф и легенда в мировой литературе Текст. : творческие и историко-литературные аспекты традиционализации / А. Нямцу. -Черновцы: Изд-во ЧГУ, 1992. 160 с.

137. Орлов, М. Н. История сношения человека с дьяволом Текст. / М. Н. Орлов. М. : ИЦ МП «ВНК», 1992. - 839 с.

138. Осин, Е. Отчуждение, как психологическое понятие Электронный ресурс. / Е. Осин. - Электрон, дан. - Режим доступа: http://hpsy.ru/public/x3403 .htm. Загл.с экрана.

139. Подорога, В. А. Метафизика ландшафта Текст. / В. А. Подорога. - М. : Наука, 1993.-320 с.

140. Потницева, Т. Н. Проблема романтического метода в романах М. Шелли «Франкенштейн», «Матильда» Текст. : автореф. дисс. . канд. филолог, наук / Т. Н. Потницева. М. : Изд-во МГПИ, 1978. -32 с.

141. Рассел, Дж. Б. Дьявол. Восприятие зла с древнейших времён до раннего христианства Текст. / Дж. Б. Рассел; пер. Чулкова. СПб. : Евразия, 2001.-408 с.

142. Рассел, Дж. Б. Колдовство и ведьмы в средние века Текст. / Дж. Б. Рассел; пер. А. М. Татлыбаева. СПб. : Евразия, 2001. - 480 с.

143. Реизов, Б. Г. Из истории европейских литератур Текст. / Б. Г. Реизов. Л.: Изд-во ЛГУ, 1970. - 373 с.

144. Реутин, М. Ю. Игры об антихристе в Южной Германии Текст. / М. Ю. Реутин // Чтения по истории и теории культуры. Вып. 5. М. : Изд-во МГУ, 1994. - С. 6 - 24.

145. Романтизм // Энциклопедия современной эзотерики. Сайт лотоса Электронный ресурс. Электрон, дан. - Режим доступа: http://ariom.ru/wiki/ Romantizm/print. - Загл. с экрана.

146. Романтизм Электронный ре.сурс. - Электрон, дан. Режим доступа: http://www.krugosvet.ru/ene/kultura I оЬгагоуате/ШегаПдга/КОМАКТ! ZM.html. - Загл. с экрана.

147. Романчук, Л. А. Демонизм в западноевропейской культуре Текст. / Л. А. Романчук. Днепропетровск: Изд-во ДГУ, 2009. - 232 с.

148. Россман, В. Разум под лезвием красоты Текст. / В. Россман // Вопросы философии. 1999. - № 12. - С. 52 - 62.

149. Руднев, В. П. Словарь культуры XX века Текст. / В. П. Руднев. М. : Аграф, 1998.-384 с.

150. Рымарь, Н. Т. Введение в теорию романа Текст. / Н. Т. Рымарь. -Воронеж: Изд-во Вор. ун., 1989. 270.с.

151. Сад демонов НОЫТШ БАЕМОМЖ Текст. : словарь инфернальной мифологии Средневековья и Возрождения / авт.-сост. А. Е. Махов. - М. : ШТКАБА, 1998. - 320 с.

152. Сандулов, Ю. Дьявол Текст. : исторический и культурный феномен / Ю. Сандулов. СПб. : Лань, 1997. - 190 с.

153. Сафрански, Р. Гофман Текст. / Р. Сафрански; пер. с нем., вступ. ст., примеч. В. Д. Балакина. М.: Мол. гвардия, 2005. - 383 с.

154. Святое Евангелие Текст. -М.: Изд. Сретин. монастыря, 2009. 383с.

155. Серапионовы братья: Э. Т. А. Гофман «Серапионовы братья»; «Серапионовы братья» в Петрограде Текст. : антология / сост. предисл, комментар., подгот. текста А. А. Гугнина. М. : Высш. шк., 1994.-734 с.

156. Симулякр Электронный ресурс. Электрон, дан. - Режим доступа: http://www.velikanov.ru/philosophv/simuliakr.asp. - Загл. с экрана.

157. Скотт, В. О сверхъестественном в-литературе, и, в частности, в сочинениях Гофмана Текст. // Собрание сочинений. В 20 т. Т. 20 / В. Скотт. М. : Худож. лит., 1965. - С. 602 - 652.

158. Славгородская, Л. В. Гофман и романтическая концепция природы Текст. / Л. В. Славгородская // Художественный мир Гофмана. М. : Наука, 1982.-С. 185-218.

159. Соловьёва, Н. А. У истоков английского романтизма Текст. / Н. А. Соловьёва. М. : Изд-во МГУ, 1988. - 230 с.

160. Соловьева, Н. А. XIX век: романтическое сознание эпохи Текст. / Н. А. Соловьева // Вестник Моск. ун-та. Сер. 9. Филология. 2001. - № 1. - С. 7-21.

161. Тамарченко, Н. Д. Хронотоп Текст. / Н. Д. Тамарченко // Литературная энциклопедия терминов и понятий / под ред. А. Н. Николюкина. М. : НПК «Интелвак», 2001. - Стлб. 1173.

162. Твен, М. Таинственный незнакомец Текст. // Собрание сочинений. В 12 т. Т. 9 7 М. Твен. М. : Худож. лит.,1961- С.567 - 674.

163. Тертерян, И.А. Романтизм как целостное явление Текст. / И. А. Тертерян//Вопросы литературы. 1983. -№ 4. - С. 151-181.

164. Терц, А. (Синявский). Сочинения Текст. В 2 т. Т. 2 / А. Терц (Синявский). М.: СП «Старт», 1992. - 295 с.

165. Тик, Л. Белокуруй Экберт Текст. / Л. Тик; пер. В. Жуковского // Песнь о любви и смерти / сост. Н. Будур. М. : ТЕРРА, 1998. - С. 233 - 247."

166. Тодоров, Ц. Введение в фантастическую литературу Текст. / Ц. Тодоров. М. : Дом интеллектуальной книги, 1999. - 144 с.

167. Тресидер, Д. Словарь символов Текст. / Д. Тресидер. М. : ФАИР-ПРЕСС, 2001.-448 с.

168. Трикстер Электронный ресурс. Электрон, дан. - Режим доступа: // http://ru.rn. wikipedia■org/wiki/Tpикcтep?wasRedirected=tnle. Загл. с экрана.

169. Тураев, С. В. От Просвещения к романтизму: (трансформация героя и изменение жанровых структур в западноевропейской литературеконца 18 начала 19 веков) Текст. / С. В. Тураев. - М. : Наука, 1983. -255 с.

170. Фёдоров, Ф. П. Время и вечность в сказках и каприччо Гофмана Текст. // Художественный мир Гофмана: сб. ст. / ред. кол. И. Бэлза. -М. : Искусство, 1982. С. 81 - 107.

171. Фёдоров, Ф. П. Романтический художественный мир: пространство и время Текст. / Ф. П. Федоров. Рига: Зинатне, 1988. - 456 с.

172. Фёдоров, Ф. П. Система точек зрения в художественном мире позднего Гофмана Текст. // В мире Гофмана: сб. ст. / гл. ред. В. И. Грешных Калининград: Гофман-центр. - 1994. - Вып. 1. - С. 88 -110.

173. Философия. Энциклопедический словарь Текст. / под ред. А. А. Ивина. М.: Гардарики, 2004. - 1072 с.

174. Философский энциклопедический словарь Текст. / под ред. С. Аверинцева. М. : Сов. энцикл., 1989. - 814 с.

175. Франс, А. Восстание ангелов Текст. // Собрание сочинений. В 8 т. Т. 7 / А. Франс. М. : Худож. лит., 1959. - С.7 - 223.

176. Фрейд, 3 Жуткое (о новелле Гофмана «Песочный человек») Текст. // Художник и фантазирование / 3. Фрейд. М. : Наука,1999. - С. 43-85.

177. Фрейденберг, О. М. Поэтика сюжета и жанра Текст. / О. М. Фрейденберг. М. : Лабиринт, 1997. - 448 с.

178. Фрер, Ж. К. Сообщества Зла, или Дьявол вчера и сегодня Текст. / Ж. К. Фрер. М. : Аграф, 2000. - 272 с.

179. Фриче, В. М. Поэзия кошмаров и ужаса Текст. / В. М. Фриче. М.: Наука," 1912.-345 с.

180. Фрэзер, Д. Д. Золотая ветвь Текст. : исследование магии и религии: пер. с англ. / Д. Д. Фрэзер. М.: ACT, 1998. - 784 с.

181. Фюман, Ф. Отзывы о Гофмане Электронный ресурс. / Ф. Фюман. -Электрон, дан. - Режим доступа: http://е t agofman.narod.ru. Загл. с экрана.

182. Ханмурзаев, К. Г. Немецкий романтический роман. Генезис. Поэтика. Эволюция жанра Текст. / К. Г. Ханмурзаев. Махачкала, 1998. -332с.

183. Ханмурзаев, К. Г. «Эликсиры сатаны» Э. Т. А. Гофмана в свете эволюции немецкого романтического романа. Текст. / К. Г. Ханмурзаев // В мире Гофмана [Текст] : сб. ст. / гл. ред. В. И. Грешных. Калининград: Гофман-центр. Вып. 1. - 1994. - С. 41 -53.

184. Храповицкая, Г. Н. Двоемирие и символ в романтизме и реализме Текст. / Г. Н. Храповицкая // Филологические науки. 1999. - № 3. -С. 35-41.

185. Хрестоматия по зарубежной литературе 19 века Текст. В 2 ч. Ч. 1 / под ред. А. Аникста. -М. : Учпедгиз, 1955. 783 с.

186. Художественный мир Э. .Т. А. Гофмана Текст.: сб. ст. / ред. кол И. Бэлза. М. : Искусство., 1982. - 295 с.

187. Чавчанидзе, Д. JL Романтический роман Гофмана. Текст. / Д. JI. Чавчанидзе // Художественный мир Э. Т. А. Гофмана [Текст]: сб. ст. / ред. кол. И. Бэлза. М.: Искусство. - 1982. - С. 45 - 80.

188. Чанышев, А. Н. Трактат о небытии Текст. / А. Н. Чанышев // Вопросы философии. 1990. -№ 10. - С. 158 - 165.

189. Четина, Е. М. Евангельские образы, сюжеты и мотивы в художественной культуре Текст. /Е. М. Четина. М. : Флинта, 1998. -112с.

190. Шамиссо, А. Удивительная история Петера Шлемиля Текст. / А. Шамиссо: пер. И. Татариновой // Песнь о любви и смерти / сост. IT. Будур. М. : ТЕРРА, 1998. - С. 353 - 400.

191. Шелли, П. Б. О дьяволе и дьяволах Текст. // Письма. Статьи. Фрагменты / П. Б. Шелли. М. : Наука, 1972. - С. 401 - 410.

192. Шеллинг, Ф. Философия искусства Текст. / Ф. Шеллинг. М. : Мысль, 1966.-460 с.

193. Шильман, М. Трикстер, герой, его тень и её заслуги Электронный ресурс. / М. Шильман. - Электрон, дан. - режим доступа http://abuss.narod.ru/textlitm/trickster. htm. - Загл. с экрана.

194. Шор, Р. О. Демонизм Текст. / Р. О. Шор // Литературная энциклопедия. В 12 т. Т. 3 / под ред. А. В. Луначарского. М. : Коммунист, акад., 1932. - С. 199 - 200.

195. Шпис, К. X. Петер маленький человечек: история 13 века о духах Текст. / К. X. Шпис; пер. Э. Ивановой // Песнь о любви и смерти / сост. Н. Будур. - М.: ТЕРРА, 1998. - С. 27 - 177.

196. Шторм, Т. Всадник на белом коне Текст. // Новеллы в 2 т. Т. 2 / Т. Шторм.- М. : Худож. лит., 1965. С. 427 - 559.

197. Щитова-Романчук, Л. А. Генезис демонического героя в романтизме Текст. / Л. А. Щитова-Романчук // Придншровський науковий вюник.- 1998. -№130.- С. 17-28.

198. Щитова-Романчук, Л. А. Символика небытия в романистике Годвина Текст. / Л. А. Щитова-Романчук // Вюник ДГУ. Лггературознавство. Вип. 3. Т. 2. Дшпропетровск: Изд-во ДГУ, 1999. - С. 53 - 66.

199. Щитова-Романчук, Л. А. Творчество Годвина в контексте демонического романтизма Текст. : автореф. дисс. . канд. филолог.наук / JI. А. Щитова-Романчук. Днепропетровск: Изд-во ДГУ, 2000. -20 с.

200. Щукин, В. Г. В мире чудесных упрощений (к феноменологии мифа) Текст. / В. Г. Щукин // Вопросы философии. 1998. - № 11;- С. 20 -29.

201. Энциклопедия колдовства и демонологии Текст. / сост. Р. Хоупс Роббинс. -М. : Астрель, 2001. 684 с.

202. Энциклопедия сверхъестественных существ Текст. / сост. К. Королев. М.: Локид: Миф, 1997. - 592 с.

203. Энциклопедия. Символы, знаки, эмблемы Текст. / авт.-сост В. Андреева, В. Куклев, А. Ровнер. -М. : Астрель: ACT, 2006. - 556 с.

204. Юнг, К. Архетип и символ Текст. / сост. и вступ. ст. А. М. Руткевича / К. Юнг. М. : Ренессанс, 1991. - 3 04 с.

205. Якушева, Г. В. Дьявольское пари в литературе XX века: от великого до смешного. (к проблеме дегероизации образов Фауста и Мефистофеля) Текст. / Г. В. Якушева // Филологические науки. -1998.-№4.-С. 40-47.

206. Якушева, Г. В. Три цвета дьявола (Мефистофель XVIII века и его потомки) Текст. // XVIII век: Литература в контексте культуры. М. : Изд-во УРАО, 1999. - С. 218 - 226.

207. Ямпольский, М. Демон и лабиринт Текст. / М. Ямпольский. М. : НЛО, 1996.-335 с.

208. Auhuber, F. In einem fernen dunklen Spiegel Text. : E. T. A. Hoffmanns Poetisierung der Medizin / F. Auhuber. Opladen, 1986.

209. Baumann, B. Deutsche Literatur in Epochen Text. / B. Baumann. -Germany, 1985.-368 s.

210. Bühler, B. E. T. A. Hoffmann Электронный ресурс. / В. Bühler. -Электрон, дан. режим доступа http://v i adrina. eu vfrankfurto.de/~w3weslit/lehrstuhl/lehre/2005 ws/etahoffmann.htm. Загл. с экрана.

211. Chamisso, A. Peter Schlemels wundersame Geschichte Töxt. / A. Schamisso. München, 1996. - 80 s.

212. Der goldne Topf von E. T. A. Hoffmann Электронный ресурс. -Электрон. дан. - Режим доступа: http://www.nthuleen.com/papers/142paperprint.htm. Загл. с экрана.

213. Deterding. К. Das allerwunderbarste Märchen Text. / К. Deterding // E. Т. A. Hoffmann. Dichtung und Weltbild. Band 3. Würzburg: Königsschauen & Neumann. - 2003. - 187 s.

214. Drux, R. Marionette Mensch: Ein Metaphernkomplex und sein Kontext von Hoffmann bis Bücher Text. / R. Drux. München, 1986. Europäische Romantik : In 2 Bd. - Wiesbaden, 1982.

215. Frick, K. Das Reich Satans: Luzifer / Satan / Teufel und die Mond- und Liebesgöttinnen in ihrer lichten und dunklen Aspekten Text. / K. Friclc. -Graz., 1982.

216. Fuchs, E. Gut und Böse. Text. / E. Fuchs. Tübingen. -1906.

217. Graf, A. Naturgeschichte des Teufels Text. / A. Graf. Jena, 1907.

218. Gramer, T. Das Groteske bei E. T. A. Hoffmann Text. / T. Gramer München. 1966.

219. Hildenbrock, A Das andere Ich: Künstlicher Mensch und Doppelgänger in der engschprachigen Literatur Text. / A. Hildenbrock. Tübingen, 1986.

220. Hoffmann, E. Т. A. Leben und Werk in Briefen, Selbstzeugnissen und Zeitdokumenten Text. / E. T. A. Hoffmann. Berlin, 1976.

221. Hoffmeister, G. Deutsche und europäische Romantik Text. / G. Hoffmeister. Stutgart, 1978.

222. Huch, R. Die Romantik Text. / R. Huch. Leipzig, 1924.

223. Kaiser, G. R. Hoffmann Text. / R. G. Kaiser. Stuttgart, 1988. - 256 s.M

224. Kohlschmidt, W. Formel und Innerlichkeit Beiträge zur Geschte und Wirkung der deutschen Klassik und Romantik Text. / W. Kohlschmidt. -Bern, 1964.

225. Kleßmann, E. E. T. A. Hoffmann oder die Tiefe zwischen Stern und Erde Text. / E. Kleßmann. Stuttgart, 1988. - 303 s.

226. Krauss, A. Beiträge zum Doppelgängermotiv bei E. T. A. Hoffmann Text. / A. Krauss .- 1914.

227. Kremer, D. E. T. A. Hoffmann Erzählungen und Romane Text. / D. Kremer. Berlin, 1999.

228. Martini, F. Deutsche Literaturgeschichte: von den anfangen bis zur gegenwart Text. / F. Martini. Stuttgart, 1968. - 697 s.

229. Matzker, R. Der nutzliche Idiot, Wahnsinn und Initiation bei J. Paul und E. T. A. Hoffmann Text. / R. Matzker. Frankfurt-a. M. ; Bern, 1984.

230. Müller, H. Untersuchungen zum Problem der Formelhaftigkeit bei E. T. A. Hoffmann Text. / H. Müller. Bern, 1964. - 386 s.

231. Nipperday, O. Wahnsinsfiguren bei E. T. A. Hoffmann / O. Nipperday. -Köln-, 1957.

232. Pikulik, L. Romantik als Ungenügen an der Normalität. Am Beischpil Tiecks, Hoffmanns, Eichendorffs Text. / L. Pikulik. Frankfurt-a. M., 1979.

233. Reber, N. Studien zum Motiv des Doppelgängers bei Dostoewskij und Hoffmann Text. /N. Reber. Marburg, 1969.

234. Sauer, L. Marionetten, Maschinen, Automaten. Der Künstliche Mensch in der deutschen Romantik Text. / L. Sauer. Bonn, 1983.

235. Jasper, W. Faust und die Deutschen Text. / W. Jasper. Berlin, 1998. -303 s.f

236. Werner, N. G. E. T. A. Hoffmann Darstellung und Deutung der Wirklichkeit im dichtirischen Werk Text. / N. G. Werner, Weimar. -1962.

Обратите внимание, представленные выше научные тексты размещены для ознакомления и получены посредством распознавания оригинальных текстов диссертаций (OCR). В связи с чем, в них могут содержаться ошибки, связанные с несовершенством алгоритмов распознавания. В PDF файлах диссертаций и авторефератов, которые мы доставляем, подобных ошибок нет.

И ПОЗДНЕГО НЕМЕЦКОГО РОМАНТИЗМА
Э.Т.А.Гофман (E.T.A.Hoffmann, 1776-1822) – один из гениальных писателей мировой литературы, мастер фантастической новеллы и сказки, яркий сатирик, чьи художественные открытия по-разному отразились в творчестве художников слова России, Франции, США. По семейной традиции, получив юридическое образование, Гофман служил в судебных учреждениях Пруссии и Польши. Однако его настоящим призванием было искусство. Он был талантливым композитором, дирижером, музыкальным критиком, художником-графиком, декоратором, но мировую известность получил как писатель.

Первую новеллу «Кавалер Глюк» («Ritter Glük», 1808) Гофман опубликовал, когда ему было уже тридцать три года – в феврале 1809 года. За четырнадцать лет он создал несколько циклов новелл: «Фантазии в манере Калло» («Phantasiestücke in Callot’s Manier», 1808-1814), «Ночные этюды» («Nachtstücke», 1815-1817), «Серапионовы братья» («Die Serapionsbrüder», 1819-1821). Последняя новелла «Угловое окно» («Des Vetters Eckfenster», 1822) была закончена в апреле 1822 года, за два месяца до смерти.

Гофман – поздний романтик. Он пришел в литературу в период расцвета гейдельбергских романтиков (1805-1808), но не входил в их группу. Более того, его позиция была ближе иенским романтикам (1798-1802). В отличие от ранних романтиков, считавших возможной подмену действительности сказочным миром, Гофман полагал, что такая замена невозможна. Отсюда разное восприятие двоемирия, изменение соотношения идеала и действительности. Г.Гейне в «Романтической школе» противопоставляет Новалиса и Гофмана: если первый «со своими идеальными образами постоянно витает в голубом тумане, тогда как Гофман со своими карикатурами всегда и неизменно держится земной реальности» . Земная действительность становится исходным материалом и для создания гофмановской фантастики.

Из писателей-современников Гофману близки А. фон Шамиссо (A.von Chamisso, 1781-1838) и Ф.де ла Мотт Фуке (F.de la Mott Fouque, 1777-1843). Выбирая сходные темы для изображения, они все-таки давали им разное толкование. Здесь особенно ярко проявляется индивидуальная манера Э.Т.А.Гофмана. Так, новелла Гофмана «Приключение в ночь под Новый год» (1815) близка повести Шамиссо «Удивительная история Петера Шлемиля» (1813) и новелле Фуке «Адский житель» (1810). Эти произведения тематически связаны и восходят к новелле Л.Тика «Белокурый Экберт» (1796). Они основаны на сказках и легендах, повествующих о пагубности нечестных путей для личного обогащения или достижения счастья.

Герой новеллы Гофмана «Приключение в ночь под Новый год» страстно полюбил красавицу-итальянку. Чтобы добиться взаимности, он отдает свое отражение в зеркале. Затем Джульетта и сопровождающий ее доктор Дапертутто требуют, чтобы Эразм Спикер убил жену и своего сына. Прозревший герой отказывается. Теперь, всеми покинутый, он бродит по свету. Гофмановский герой даже встречается с Петером Шлемилем, потерявшим тень. Апелляция к уже знакомому – прием, который часто использует Гофман. Однако несчастный Петер находит себя: он становится ученым, естествоиспытателем. Герой Шамиссо видит цель жизни в занятиях наукой. В новелле «Адский житель» Фуке изображает еще один вариант сделки с нечистой силой. Рейхард становится обладателем колбы с адским жителем, выполняющим его желания. Как и Петер Шлемиль, освободившийся от «господина в сером», Рейхард тоже избавляется от «адского жителя». Эразм Спикер у Гофмана лишен надежды. Трагический финал «Приключения в ночь под Новый год» автор переводит в сферу земного. Э.Т.А.Гофман убежден в непреодолимости реальности.

Гофмановские новеллы основаны на странных происшествиях, которые происходят с необычными людьми. Его героями чаще всего становятся люди искусства. Гофман даже разделил «весь род человеческий на две неравные части. Одна состоит только из хороших людей, но плохих или вовсе не музыкантов, другая же из истинных музыкантов» . Хорошими людьми, но не музыкантами, Гофман называет филистеров. Эти люди могут быть счастливы, но они не понимают, что их счастье ложное. Истинные музыканты (Гофман их называл еще энтузиастами) в земной жизни обычно не чувствуют себя счастливыми, но становятся ими в мире искусства или в царстве грез и мечтаний. Музыкантами могут быть не только люди, профессионально занимающиеся музыкой. Музыкант – это состояние души .

Тема искусства и художника является ведущей в творчестве Э.Т.А.Гофмана. Герой новеллы «Кавалер Глюк» - великий композитор, ставший в 1756 году кавалером ордена Золотой Шпоры и умерший в 1787 году, - оказывается в реальном городе Берлине поздней осенью 1808 года. Гофман показывает одиночество героя среди пестрой вереницы филистеров, гуляющих по Унтер-ден-Линден. Однако конфликт музыканта и филистерского общества не является главным. Герой привык «томиться в царстве грез»: «Там, именно там! Я обретался в роскошной долине и слушал, о чем поют друг другу цветы. Только подсолнечник молчал и грустно клонился долу закрытым венчиком. Незримые узы влекли меня к нему. Он поднял голову – венчик раскрылся, а оттуда мне навстречу засияло око. И звуки, как лучи света потянулись из моей головы к цветам, а те жадно впитывали их. Все шире и шире раскрывались лепестки подсолнечника – потоки пламени полились из них, охватили меня, - око исчезло, а в чашечке цветка очутился я». Символ цветка , с помощью которого описывается творческое вдохновение, значим для немецкого романтизма, начиная с голубого цветка Новалиса.

Однако в новелле «Кавалер Глюк» присутствует не только традиционный конфликт разлада между композитором, творческой личностью и обществом, земной жизнью. Гофман показывает, что композитор в большей степени страдает не от непонимания окружающих, а от «несовершенства» своих произведений: жизнь идет вперед, а его творения остаются неизменными, он хотел бы внести в них изменения, но не может. В новелле Э.Т.А.Гофмана «Дон Жуан» (1812) исполнительница роли донны Анны тоже страдает не столько из-за непонимания окружающих, сколько из-за того, что лучше чувствует себя на сцене, в выдуманном мире, а не в реальной жизни.

Музыкальные новеллы Э.Т.А.Гофмана восходят к новелле В.Вакенродела «Достопримечательная музыкальная жизнь композитора Иозефа Берглингера» (1796), ставшей первым произведением с условным обозначением «новеллы о художнике». В.Вакенродер (W.Wackenroder, 1773-1798) вводит в повествование молитву, сочиненную Берглингером, стихи и письмо. В них ярко отражено мучительное состояние главного героя, который находится в «горьком противоречии» между «природным энтузиазмом и неизбежным участием в жизни, сужденной каждому, насильственно вырывающей из мира мечтаний» . Большая часть новеллы – изложение в хронологической последовательности жизни человека, наделенного «небесным энтузиазмом». Здесь были сформулированы и другие конфликты, характерные для этой жанровой разновидности: между композитором и слушателями, исполнителями; между стремлением к творчеству и каждодневными, земными заботами; между замыслом и возможностями его практического воплощения.

Романтическая музыкальная новелла станет очень популярна в Германии. После В.Вакенродера и Э.Т.А.Гофмана к этому жанру обратятся: Г.Гейне («Флорентийские ночи»), Э.Мерике («Моцарт на пути в Прагу»), Р.Вагнер («Паломничество к Бетховену») и др.

Новелла В.Вакенродера и другие его произведения были включены Л.Тиком (L.Tieck, 1773-1853) в книгу «Об искусстве и художниках: Размышления отшельника, любителя изящного, изданные Л.Тиком» (1799). Она начиналась главой, написанной В.Вакенродером, «Видение Рафаэля». В ней говорилось о том, как отшельник нашел в библиотеке монастыря запись устного рассказа Рафаэля о видении ему во сне образа Богоматери. На стене Рафаэль якобы увидел то, что давно не мог передать на полотне. «Он проснулся как бы вновь рожденным на свет; видение навеки четко запечатлелось в его душе, и теперь ему удавалось всегда изображать матерь Божию такой, какою она виделась его внутреннему взору, и сам он с тех пор смотрел на собственные картины с благоговением» . Чудесный сон, видение, посредством которого художник бессознательно завершает создание чуда, будет не раз встречаться в трактатах и художественных произведениях немецких романтиков.

На основе легенды о Рафаэле по-новому прозвучала тема художника-творца, рассматриваемая в рамках романтического мировосприятия. Кроме того, страна Рафаэля представлена здесь как зовущей край, обетованная земля искусства. В романе Л.Тика «Странствия Франца Штернбальда» (1798), созданном под влиянием В.Вакенродера, повествуется о немецком художнике, ученике Дюрера, который отправляется из Германии в Италию, чтобы овладеть мастерством Рафаэля. Начиная с этих произведений, в немецкой литературе формируется оппозиция Италия – родная страна. Она часто присутствует в новеллах, рассказывающих о немецких художниках.

Любимой книгой героя новеллы Э.Т.А.Гофмана «Выбор невесты» (1820) являются «Странствия Франца Штернбальда». Эдмунду даже «нравилось узнавать себя в герое этого романа» . Почитаемый Гофманом роман проецируется на судьбу героя новеллы. Отношение к искусству, к мастерству живописца, к прекрасной Италии объединяет героев раннего романтизма и Гофмана. Однако взаимоотношения с женщинами строятся иначе. В романе Л.Тика изображается возвышенная, таинственная незнакомка. Невеста Эдмунда – очень земная и практичная. Расставшись с отправившимся в Италию женихом-художником, Альбертина быстро нашла ему замену в образе учтивого докладчика по судебным делам.

В новелле Гофмана «Артуров двор» (1819) сопоставление Германии и Италии является сюжетообразующим. Начинающий коммерсант Траугот – яркая творческая личность. «Родина искусства» предстала перед ним в «волшебном свете». Призвание художника и любовь к итальянке Дорине навсегда оставляют служащего фирмы в Италии.

Отправляется в Италию и молодой немецкий художник из новеллы Гофмана «Церковь иезуитов в Г.» (1816). Бертольду долго не удавалось понять суть вещей. Однажды во сне, как наяву, он видит великомученицу Екатерину, излучающую небесный свет. Под влиянием созерцания ангельского лика святой к нему, наконец, приходит творческое вдохновение, как и к вакенродеровскому Рафаэлю.

Тема Италии для Э.Т.А.Гофмана не является столь однозначной, как для иенских романтиков. Италия – не только «обетованная страна искусств», но страна, таящая опасность для романтически настроенных мечтателей. Италия – родина не только Рафаэля, но и графа Калиостро, к которому Гофман относился крайне отрицательно. Именно в Италии немецкий художник Эразм Спикер (новелла «Приключение в ночь под Новый год») встречает роковую красавицу-итальянку и сопровождающего ее доктора Дапертутто. Италия – страна демонических фигур, всевозможных колдунов, алхимиков, лжеученых, а также талантливых, красивых, но обладающих разрушительной силой женщин. Так, в новелле Гофмана «Песочный человек» (1815) создатели куклы с живыми глазами, в которую влюбляется немецкий мечтатель Натанаэль, носят итальянские фамилии – профессор Спаланцани и продавец барометров Коппола. Одним из самых зловещих героев Гофмана, вступивших в сговор с сатаной, является доктор Трабаккио из новеллы «Игнац Деннер» (1814). Он изобрел чудодейственные капли, которые изготавливал «из сердца ребенка, которому исполнилась девять недель, девять месяцев или девять лет, при этом надо, чтобы ребенок был передан знахарю добровольно. Чем ближе ему ребенок по родству, тем живительнее бальзам, он способен даровать омоложение, а еще с его помощью можно делать искусственное золото» .

По контрасту с преданными искусству немецкими музыкантами Э.Т.А.Гофман описывает итальянских примадонн в новеллах «Советник Креспель» (1818) и «Фермата» (1819). Советника Креспеля именуют чудаком. Он – ученый юрист и изготовитель великолепнейших скрипок. Советник оказался в Италии в поисках редких скрипок. В Венеции он услышал прославленную певицу Анджелу Л., которая поразила его своим искусством и ангельской красотой. Увлечение завершилось свадьбой. Однако за ангельской внешностью блистательной певицы скрывались черты тирана и мучителя. Искреннее увлечение итальянской примадонной заканчивается разрывом всех отношений с ней. В новелле «Фермата» таинственные и обворожительные певицы-итальянки пробудили талант композитора в девятнадцатилетнем немецком юноше. Теодор оставляет родные места и отправляется с ними. Однако скоро наступает прозрение. Сначала он был обижен капризной Лауреттой, а затем стал случайным слушателем разговора сестер с итальянским тенором, в котором они безжалостно издевались над наивным юношей. Как советник Креспель, сумевший принять быстрое решение, так и Теодор навсегда покидает оскорбивших и унизивших его итальянок.

Для Э.Т.А.Гофмана Италия была и сказочно-возвышенной страной . Он несколько раз строил планы о поездке в Италию, но так и не побывал в ней. Однако эту страну Гофман ясно представлял себе по произведениям искусства, прежде всего, по художественному миру своего любимого писателя К.Гоцци (1720-1806). В новелле «Дож и догаресса» (1819) пространство Италии представлено Гофманом в ореоле величия и разрушения. Лунный свет, бегущие волны, чарующие напевы, башни и дворцы прекрасной Венеции создают атмосферу сказочной таинственности и тревожности. Мятежные натуры престарелого дожа Мариино Фальери, а также отца и дяди его молодой жены Аннунциаты являются порождением волшебно-сказочного мира, в котором обязательны страсти: они были казнены. Фантастические события, таинственные совпадения и случайности связывают итальянскую догарессу и немецкого юношу, которые оказались игрушками в руках заговорщиков против синьории. Антонио вместе с Аннунциатой отправляются в Германию, но поднялась буря и «бездонная пропасть» поглотила молодых людей. Несмотря на трагических финал жизни молодых людей, любовь, которая была ниспослана им свыше, объединила их перед смертью и сделала безмерно счастливыми.

Однако в целом изображение Италии Э.Т.А.Гофманом и поздними романтиками коренным образом отличается от вакенродеровско-тиковской традиции. На место «восхитительной Италии» с «прекрасными небесами», «бодрящим воздухом» приходит демонически-хаотическая страна. Если раньше она вдохновляла героев иенских романтиков, то теперь отъезд героев из Рима является поворотным пунктом в их судьбе, готовящим счастливую развязку. Путешествует в Рим герой романа Э.Т.А.Гофмана «Эликсиры сатаны» (1816). Медарда гонит в Италию дух его предков. Только вернувшись обратно, в монастырь Святой Липы, расположенный в Восточной Пруссии, он, как когда-то его предок Франческо, обретает покой. Гофман связывает с родной страной представление не только об истинной музыке, но и об истинной религии.

Й.Эйхендорф (J.Eichendorf, 1788-1857) – поздний немецкий романтик – в новелле «Из жизни одного бездельника» (1826) тоже изображает путешествие героя в Рим и обратно. Герой Эйхендорфа после знакомства с Италией дает ей следующую характеристику: «Я твердо решил навсегда покинуть вероломную Италию, ее безумных художников, померанцы и камеристок…» . Эмоционально-возвышенный тон В.Вакенродера и Л.Тика (иногда и Гофмана) при изображении Италии меняется у Й.Эйхендорфа на гротескно-комический .

Тема вмешательства «враждебных сил» в человеческую жизнь интересовала Э.Т.А.Гофмана на протяжении всего творческого пути. По мнению писателя, человек часто оказывается бессильным против темных сил, которые он называет «враждебным началом». Эта тема рассматривается Гофманом в разных направлениях.

Особую популярность в романтическую эпоху приобрела легенда о договоре человека с дьяволом. С эпохи Средневековья в Германии самой известной была легенда о докторе Фаусте. Мотив договора человека с дьяволом ярко изображается в новеллах Гофмана с помощью завуалированной фантастики. В новелле «Магнетизер» (1814) договор датского майора с чертом освобождается от авторского свидетельства: это важное событие приурочено к прошлому. Поэтому повествование о нем переводится в форму слухов и предположений. О своих встречах в молодости с датским майором рассказывает старый барон: «Старик-инвалид, приставленный ко мне слугой, со всей уверенностью заявлял, что с майором, дескать, дело не чисто и что много лет назад ему явился на море дьявол, посулив спасение от гибели и сверхчеловеческую силу творить чудеса, и тот принял это, предавшись тем самым сатане…». Э.Т.А.Гофман обычно изображает представителей других наций в роли заключающих сделку с дьяволом. Так, в новелле «Стихийный дух» (1822) в сговор с нечистой силой вступает майор О’Маллей. Очень высокий, неуклюжий, ирландец по происхождению, с широко расставленными стеклянными глазами. Он был обязан жизнью Виктору фон П., чувствовал расположение к молодому другу, называя его «мой сын». Благодарный О’Маллей изготавливает романтически настроенному Виктору куколку-терафим или саламандру, которая превращается в женское существо, вызывающее восторг: «никогда я даже во сне не видел ни такой нежной благородной фигуры, ни такого прекрасного лица» . Виктор назвал таинственную незнакомку Авророй и мечтал о союзе с ней. Однако ледяной ужас овладел им, когда за обладание Авророй нужной заплатить ценой блаженства в загробном мире. Герой чувствует себя «попавшим в когти к дьяволу»: «Майор захохотал мне вслед. Мне почудился в этом смехе насмешливый хохот самого сатаны» . «Дьявольское искусство» по вызыванию стихийных духов называется «черным искусством». Демоническая сила, вторгшаяся в жизнь Виктора фон П., приносит страдание, но не приводит героя к смерти. Ему на помощь приходит верный слуга. В результате Виктор фон П. не продает свою душу дьяволу, хотя осознает, что вступил в союз с демоническими силами. Это отличает героя от героев «Истории Петера Шлемиля» А. фон Шамиссо и «Приключения в ночь под Новый год» Э.Т.А.Гофмана. Петер Шлемиль продает свою тень «господину в сером», а Эразм Спикер – свое отражение в зеркале.

В новелле «Песочный человек» (1815) Гофман подробно описывает вмешательство «враждебных сил» в жизнь немецкого мечтателя. По мнению автора, именно энтузиастически настроенная личность особенно подвержена влиянию демонических сил. На Натанаэля губительно воздействует «образ отвратительного продавца барометров Копполы» . Дьявольская сила в облике героев с итальянскими фамилиями (Коппола и Спаланцани) помогает им стать создателями куклы-автомата. Натанаэль полюбил Олимпию, не зная, что это искусно сделанная механическая кукла. К «враждебным силам» Гофман относит «бесовскую механику», создающую циничное подобие человека. В контексте этой темы описываются и оптические инструменты – очки, зеркала. Они могут искажать восприятие мира, как это и случилось с Натанаэлем. Карманная подзорная труба, приближающая предметы, деформировала облик Олимпии: ее глаза, казавшиеся мертвыми и неподвижными, теперь кажутся излучающими лунное сияние.

Первым ввел образ автомата, подменяющего реального человека, немецкий романтик гейдельбергской группы А.фон Арним (A.von Arnim, 1781-1831). В повести «Изабелла Египетская» (1812) используется образ голема – глиняного человека. Здесь голем – двойник и соперница Изабеллы.

Мотив двойника тоже связан с «враждебным началом». Продавец барометров Коппола является двойником старого адвоката Коппелиуса, который, в свою очередь, в воображении Натанаэля восходит к образу Песочника из нянюшкиной сказки: «это был отвратительный призрачный колдун, который всюду, где бы он ни появлялся, приносил горесть, напасть – временную и вечную погибель» . С мотивом двойничества связана невероятная история маленького уродца Цахеса из новеллы Э.Т.А.Гофмана «Крошка Цахес, по прозванию Циннобер» (1819). Двойник присваивает себе общественное положение и заслуги других. Все окружающие ослеплены видимостью. Для них Цахес-Циннобер – умный, красивый, наделенный многими талантами.

Мотив двойничества присутствует уже в новелле Л.Тика «Белокурый Экберт» (1797). Двойниками старушки, мстившей Берте и Экберту, оказываются Филипп Вальтер и Гуго фон Вольфсберг, которые в конце концов и приводят к гибели героев.

Мрачный колорит в изображении мотива двойничества объединяет Э.Т.А.Гофмана, А.фон Арнима и Л.Тика. Однако в представлении Новалиса – автора романа «Генрих фон Офтердинген» (1802) – с образами двойников может быть связана и положительная трактовка.

Э.Т.А.Гофман стал создателем образцовой романтической новеллы. Хотя он часто и вступал в полемику со своими предшественниками и современниками, для него важнее была «жизнь в мечте», «жизнь в поэзии». Поэтому он переносит в воображаемые сказочные страны своих любимых героев. В Атлантиде оказываются счастливые Ансельм и Серпентина – герои новеллы «Золотой горшок» (1814). Э.Т.А.Гофман предоставляет читателю право выбора: можно всерьез принять сказочно-мифологический вымысел как противопоставление убожеству окружающей жизни, а можно и примириться с его иллюзорностью. Но сам мечтатель Гофман в обращении к читателю призывает: «Попробуй, благосклонный читатель, в том волшебном царстве, полном удивительных чудес, вызывающих могучими ударами величайшее блаженство и величайший ужас… Попробуй, говорю я, благосклонный читатель, узнать там давно знакомые лица и образы, окружающие тебя в обыкновенной или, как говорится, повседневной жизни, и ты поверишь, что это чудесное царство гораздо ближе к тебе, чем ты думаешь…» .

Список использованной литературы

1. Гейне Г. Романтическая школа // Гейне Г. Собрание сочинений: В 10 тт. – М., 1976. – Т.6. – С.219.

1. 
   Гофман Э.Т.А. Дневники // Гофман Э.Т.А. Крейслериана. Житейские воззрения кота Мурра. Дневники. – М., 1972. – С.467.
2. 
   Гофман Э.Т.А. Кавалер Глюк /Пер. Н.Касаткиной //Гофман Э.Т.А. Крейслериана. Житейские воззрения кота Мурра. Дневники. – М., 1972. – С.13.
3. 
   Вакенродер В.Г. Достопримечательная музыкальная жизнь композитора Иозефа Берглингера» /Пер. А.Алявдиной // Избранная проза немецких романтиков: В 2-х тт. – М., 1979. – Т.1. – С.34.
4. 
   Об искусстве и художниках; Размышления отшельника, любителя изящного, изданные Л.Тиком /Пер. С.Шевырева. – М., 1826. – С.15.
5. 
   Гофман Э.Т.А. Выбор невесты /Пер. И.Татариновой // Гофман Э.Т.А. Новеллы /Сост. Н.А.Жирмунская. – Л., 1990. – С.446.
6. 
   Гофман Э.Т.А. Игнац Деннер /Пер. Б.Хлебникова // Гофман Э.Т.А. Собрание сочинений: В 6 тт. – М., 1994. – Т.2. – С.363.
7. 
   Эйхендорф Й. Из жизни одного бездельника /Пер. Д.Усова // Жизнь льется через край. Сказки и истории немецких романтиков /Сост. И.Солодинина. – М., 1991. – С.536.
8. 
   Гофман Э.Т.А. Магнетизер /Пер.А.Славинской //Гофман Э.Т.А. Новеллы. – Л., 1990. – С.28.
9. 
   Гофман Э.Т.А. Стихийный дух /Пер. А.Соколовского //Гофман Э.Т.А. Серапионовы братья. Сочинения: В 2 тт. – Минск, 1994. – Т.2. – С.247.
10. 
    Гофман Э.Т.А. Песочный человек /Пер.А.Морозова //Гофман Э.Т.А. Собрание сочинений: В 6 тт. – М., 1994. Т.2. – С.304.
11. 
    Гофман Э.Т.А. Золотой горшок /Пер. В Соловьева //Гофман Э.Т.А. Золотой горшок и другие истории. – М., 1981. – С.89.

А.Мицкевич как основоположник польского романтизма. Особенности цикла «Крымские сонеты»
Польский романтизм связан с особенностями исторической обстановки. В 20-е годы XIX века развернулась активная деятельность польских конспиративных организаций. Романтизм рассматривается как направление, способное выразить новые общественные настроения.

Большую роль в подготовке «романтического перелома» сыграл сентиментализм. Казимеж Бродзиньский в статье «О классическом и романтическом, а также о духе польской поэзии» (1818) предлагает «средний» путь, поскольку достоинства и недостатки есть в классицизме и в романтизме. «Средний» путь связан с использованием национальной традиции, связанной с фольклором. Теоретические разработки новой художественной системы представлены в работах Мауриция Мохнацкого – критика и члена тайного общества. Он опирался на философию Ф.Шеллинга и рассматривал национальную литературу как средство «самопознания нации в ее естестве», защищал принципы творческой свободы художника, требовал от литературы отражения действительности.

Адам Мицкевич (1798 – 1855) – уроженец Белоруссии, сын адвоката, окончил Виленский университет. Он был активным участником тайных обществ «филомантов» (=друг науки) и «филаретов» (= друзья добродетели), за свою деятельность в 1824 г. был выслан из Литвы, где в это время работал учителем в Ковно. Четыре года он провел в России – Петербург, Одесса, Москва; сблизился с будущими декабристами, с А.С.Пушкиным, был обручен с Каролиной Яниш. В 1829 г. покинул Россию, но на родину не вернулся, жил в Европе, в основном, в Париже.

Сборник «Поэзия» (1822) А.Мицкевича рассматривается манифестом польского романтизма. В предисловии он говорит об исторических корнях романтической поэзии. Условием расцвета литературы считает ее истинно национальный характер, ориентацию на народ, а не на избранных. Основа цикла – «Баллады и романсы». В этих жанрах наглядно проявилось увлечение фольклором, обогащение языка за счет простонародных говоров. Мицкевич использует мотивы народного творчества, переосмысливает, выделяя нравственный аспект; активно использует фантастику: сверхъестественные силы защищают невинность, наказывают за преступления. С влиянием незримого мира на человеческую жизнь связано романтическое двоемирие.

Творчество Мицкевича делится на два периода: I – 1817 – 1831: драматическая поэма «Дзяды» (дзяды – это народный белорусский обряд поминовения умерших; хор крестьян произносит суждения о нравственности и долге, вызывая на суд духов усопших и вынося свой приговор их поступкам), романтическая поэма «Гражина» (изображается время борьбы литовцев с Тевтонским орденом), «Крымские сонеты», поэма «Конрад Валленрод» (эпоха войн с крестоносцами, герой – байроновского типа); II – 1831-1855: поэма «Пан Тадеуш» (панорама жизни польской шляхты начала XIX в.) и др.

Сборник «Крымские сонеты» (1826) написан в «русский период» творчества Мицкевича. Он Объединен темой родины и единством героя. Пушкин в «Путешествии Онегина» писал:

Там пел Мицкевич вдохновенный.

И, посреди прибрежных скал,

Свою Литву воспоминал…

Тоска по родине – основное настроение лирического героя. Это – польский поэт, изгнанный из своего Отечества, тяжело переживающий разлуку. Так, в сонете «Аккерманские степи» он пишет:

Постой! Какая тишь! Прислушайся! – вдали

Незримые шумят крылами журавли;

Я слышу – мотылек едва колышет колос,

Я слышу, как змея по зарослям ползет…

Но нет… Поехали! – никто нас не зовет»

Перевод А.М.Ревича

Это настроение отчетливо звучит в сонете «Гробница Потоцкой». Одно из крымских преданий связано с именем польки из рода Потоцких – возлюбленной хана Керим-Гирея. Своей невольнице он поставил памятник.

Дочь Польши! Так и я умру в чужой стране.

О, если б и меня с тобой похоронили!

Пройдут здесь странники, как прежде проходили,

И я родную речь услышу в полусне,

И, может быть, поэт, придя к твоей могиле,

Заметит рядом холм, споет и обо мне.

Перевод А.М.Ревича

Глядя на звездное небо, изгнанник не в силах восторгаться красотой восточной ночи. Звезды пунктирами обозначают ему путь к родной земле, куда несется его мысль:

Откуда столько звезд во мраке засверкало

Вон там, на севере, над польской стороной?

Иль твой горящий взор, летя к земле родной,

Рассыпал угольки, когда ты угасала?

Перевод А.М.Ревича

Тоска по родине выражается в оппозиции юг/север . Трясины родной земли предстают в воображении прекраснее крымских садов с их пышным покрывалом.

Лирический герой – странник , не сгибающийся под ударами судьбы, восхищается «краем довольства и красоты», но тоскует по Отчизне и близким. Лирический герой выражает важную особенность польского романтизма – человек рассматривается не только как объект приложения внешних сил, но и как субъект, воздействующий на обстоятельства.

В «Крымских сонетах» создается своеобразная поэтическая биография, которая могла совпадать с реальной, но не была ей тождественна.

Ориентализм Мицкевича возникал не только под непосредственным впечатлением от поездки в Крым, но и как художественный стиль, позволивший выразить своеобразие личности скитальца.

В то время Крым сохранил яркий колорит мусульманской культуры. Мицкевич создает собственную космогонию , обращаясь к гиперболизации, используя образы восточной мифологии и усложненный метафорический язык . В цикле даны пышные и красочные описания южной природы. Очень ярко представлены степи, море, горы. Например, сонет «Чатырдаг»:

Великий Чатырдаг, о мачта крымских гор!

Целую с трепетом подножье грозной кручи.

Вселенский минарет. Султан вершин могучий!

Ты голову вознес в заоблачный простор.

Перевод А.М.Ревича

Лирический герой сонетов все время пытается преодолеть пропасть отчуждения от природы – подняться на вершину Чатырдага, заглянуть в таинственную расселину вселенной, найти успокоение в бурной стихии моря. Но горечь воспоминаний при этом всегда с ним. В этом трагическом разладе с действительностью выражена главная идея «Крымских сонетов».

Сонеты отличаются богатством зрительных наблюдений . Например, Мицкевич посвящает несколько сонетов Бахчисараю – «Бахчисарайский дворец», «Бахчисарай ночью», он описывает Алушту в сонетах – «Алушта днем», «Алушта ночью».

Каждый из сонетов Мицкевича много раз переводился на русский язык. Так, один и тот же фрагмент сонета «Бахчисарай ночью» выглядит следующим образом:

Светильниками звезд гарем небес расшит;

Меж ними облачко плывет неторопливо,

Как лебедь, дремлющий на синеве залива, -

Крутая грудь бела, крыло, как жар, горит…

Перевод А.М.Ревича

В гареме неба – звезд блистают миллионы;

В эфире голубом там плавает средь них

Одно лишь облачко, как будто лебедь сонный,

Грудь белая – края в каемках золотых...

Перевод Ю.И.Познанского

Гаремом звезд его зажегся небосвод,

Одно лишь облачко в лазоревом эфире,

Как лебедь белая среди зеркальной шири,

Каймою золотой повитое, плывет…

Вопрос 20. творчество Гофмана – общая характеристика.

Гофман (1776 Кенигсберг, – 1822 Берлин), немецкий писатель-романтик, композитор, музыкальный критик, дирижер, художник-декоратор. Тонкую философскую иронию и причудливую фантазию, доходящую до мистического гротеска, сочетал с критическим восприятием реальности, сатирой на немецкое мещанство и феодальный абсолютизм. Блистательная фантазия в сочетании со строгим и прозрачным стилем обеспечили Гофману особое место в немецкой литературе . Действие его произведений почти никогда не происходило в далеких краях – как правило, он помещал своих невероятных героев в повседневную обстановку. Один из основоположников романтической музыкальной эстетики и критики, автор одной из первых романтических опер «Ундина» (1814). Поэтические образы Гофмана претворил в своих сочинениях («Щелкунчик). Сын чиновника. В Кенигсбергском университете изучал юридические науки. В Берлине был на государственной службе советником юстиции. Новеллы Гофмана «Кавалер Глюк» (1809), «Музыкальные страдания Иоганна Крейслера, капельмейстера» (1810), «Дон Жуан» (1813) позднее вошли в сборнике «Фантазии в духе Калло». В повести «Золотой горшок» (1814) мир представлен как бы в двух планах: реальном и фантастическом. В романе «Элексир дьявола» (1815–1816) действительность предстает как стихия темных, сверхъестественных сил. В «Удивительных страданиях одного директора театра» (1819) изображены театральные нравы. Его символико-фантастическая повесть-сказка «Крошка Цахес по прозванию Циннобер» (1819) носит ярко сатирический характер. В «Ночных рассказах» (ч. 1–2, 1817), в сборнике «Серапионовы братья», в «Последних рассказах» (1825) Гофмана то в сатирическом, то в трагическом плане рисует конфликты жизни, романтически трактуя их как извечную борьбу светлых и темных сил. Неоконченный роман «Житейские воззрение кота Мурра» (1820–1822) – сатира на немецкое филистерство и феодально-абсолютистские порядки. Роман «Повелитель блох» (1822) содержит смелые выпады против полицейского режима в Пруссии. Ярким выражением эстетических взглядов Гофмана являются его новеллы «Кавалер Глюк», «Дон Жуан», диалог «Поэт и композитор» (1813). В новеллах, а также в «Фрагментах биографии Иоганнеса Крейслера», введенных в роман «Житейские воззрения кота Мурра», Гофман создал трагический образ вдохновенного музыканта Крейслера, восстающего против филистерства и обреченного на страдание. Знакомство с Гофманом в России началось с 20-х гг. 19 в. Музыке Гофман учился у своего дяди, затем у органиста Хр. Подбельского, позднее брал уроки композиции у. Гофман организовал филармоническое общество, симфонический оркестр в Варшаве, где он служил государственным советником. В 1807–1813 работал как дирижер, композитор и декоратор в театрах Берлина, Лейпцига и Дрездена . Один из основоположников романтической музыкальной эстетики и критики, Гофман уже на раннем этапе развития романтизма в музыке сформулировал ее существенные тенденции, показал трагическое положение музыканта-романтика в обществе. Он представлял музыку как особый мир («неведомое царство»), способный раскрыть человеку смысл его чувств и страстей, природу загадочного и невыразимого. Гофман писал о сущности музыки, о музыкальных сочинениях, композиторах, исполнителях. Гофман – автор первой нем. романтической оперы «Ундина» (1813), оперы «Аврора» (1812), симфоний, хоров, камерных сочинений.

Гофман, острый сатирик-реалист, выступает против феодальной реакции, мещанской ограничен­ности, тупости и самодовольства немецкой буржуазии . Именно это качество высоко ценил в его творчестве Гейне. Герои Гофмана - скромные и бедные труженики, чаше всего интеллигенты-разночинцы, страдающие от тупости, невежества и жестокости окружения.

Вопрос 21. форма и содержание двоемирия в новелле Гофмана «Дон Жуан».

Гофман (1776 Кенигсберг, – 1822 Берлин), немецкий писатель-романтик, композитор, музыкальный критик, дирижер, художник-декоратор. Тонкую философскую иронию и причудливую фантазию, доходящую до мистического гротеска, сочетал с критическим восприятием реальности, сатирой на немецкое мещанство и феодальный абсолютизм. Блистательная фантазия в сочетании со строгим и прозрачным стилем обеспечили Гофману особое место в немецкой литературе. Посвящён только теме музыки и музыкантов: музыкант рассказывает историю, её действующие лица – персонажи оперы Моцарта и исполнители главных партий. Автор передаёт то потрясение, которое он переживает во время исполнения оперы Моцарта, рассказывает об удивительной певицы, живущей полной жизнью только на сцене и умирающей тогда, когда её героиня – донна Анна принуждена выйти замуж за нелюбимого. Мастерство построения произведения приводит к тому, что читатель так и не может до конца понять, как произошло раздвоение личности певицы, как могло случиться, что она находилась одновременно на сцене и в ложе рассказчика. Гофману же важно показать, как музыка способна творить чудеса, полностью захватывая воображение и чувства слушателя и исполнителя. Не случайно певица умирает тогда, когда над душой её героини совершается надругательство: её принуждают отказаться от истинной любви. Второй мир представлен филистерами, рассуждающими о музыки, не понимая её, и осуждающими певицу за то, что она слишком много чувства вкладывала в исполнение: это и привело её к гибели.

Вопрос 22. романтическая ирония как основа видения мира и создания главного символа в «Крошке Цахесе» Гофмана.

Сказочная новелла «Золотой горшок » (1814), название которой сопровождается красноречивым подзаголовком «Сказка из новых времен». Смысл этого подзаголовка заключается в том, что действующие лица этой сказки - современники Гофмана, а действие происходит в реальном Дрездене начала XIX в. Так переосмысляется Гофманом иенская традиция жанра сказки - в ее идейно-художественную структуру писатель включает план реальной повседневности. Герой новеллы студент Ансельм - чудаковатый неудачник, наделенный «наивной поэтической душой», и это делает доступным для него мир сказочного и чудесного. Столкнувшись с ним, Ансельм начинает вести двойственное существование, попадая из своего прозаического бытия в царство сказки, соседствующее с обычной реальной жизнью. В соответствии с этим новелла и композиционно построена на переплетении и взаимопроникновении сказочно-фантастического плана с реальным. Романтическая сказочная фантастика в своей тонкой поэтичности и изяществе находит здесь в Гофмане одного из лучших своих выразителей. В то же время в новелле отчетливо обрисован реальный план. Не без основания некоторые исследователи Гофмана полагали, что по этой новелле можно успешно реконструировать топографию улиц Дрездена начала прошлого века. Немалую роль в характеристике персонажей играет реалистическая деталь. Широко и ярко развернутый сказочный план со многими причудливыми эпизодами, так неожиданно и, казалось бы, беспорядочно вторгающийся в рассказ о реальной повседневности, подчинен четкой, логической идейно-художественной структуре новеллы в отличие от намеренной фрагментарности и непоследовательности в повествовательной манере большинства ранних романтиков. Двуплановость творческого метода Гофмана, двоемирие в его мироощущении сказались в противопоставлении мира реального и фантастического и в соответствующем делении персонажей на две группы. Конректор Паульман, его дочь Вероника, регистратор Геербранд - прозаически мыслящие дрезденские обыватели, которых как раз и можно отнести, по собственной терминологии автора, к хорошим людям, лишенным всякого поэтического чутья. Им противопоставлен архивариус Линдхорст с дочерью Серпентиной, пришедший в этот филистерский мир из фантастической сказки, и милый чудак Ансельм, поэтической душе которого открылся сказочный мир архивариуса. В счастливой концовке новеллы, завершающейся двумя свадьбами, получает полное истолкование ее идейный замысел. Надворным советником становится регистратор Геербранд, которому Вероника без колебания отдает свою руку, отрешившись от увлечения Ансельмом. Осуществляется ее мечта - «она живет в прекрасном доме на Новом рынке», у нее «шляпка новейшего фасона, новая турецкая шаль», и, завтракая в элегантном неглиже у окна, она отдает распоряжения прислуге. Ансельм женится на Серпентине и, став поэтом, поселяется с ней в сказочной Атлантиде. При этом он получает в приданое «хорошенькое поместье» и золотой горшок, который он видел в доме архивариуса. Золотой горшок - эта своеобразная ироническая трансформация «голубого цветка» Новалиса - сохраняет исходную функцию этого романтического символа. Вряд ли можно считать, что завершение сюжетной линии Ансельм - Серпентина является параллелью филистерскому идеалу, воплощенному в союзе Вероники и Геербранда, а золотой горшок - символом мещанского счастья. Ведь Ансельм не отказывается от своей поэтической мечты, он лишь находит ее осуществление. Философская идея новеллы о воплощении, царства поэтической фантастики в мире искусства, в мире поэзии утверждается в последнем абзаце новеллы. Ее автор, страдающий от мысли, что ему приходится покидать сказочную Атлантиду и возвращаться в жалкое убожество своей мансарды, слышит ободряющие слова Линдхорста: «Разве сами вы не были только что в Атлантиде и разве не владеете вы там, по крайней мере, порядочной мызой как поэтической собственностью вашего ума? Да разве и блаженство Ансельма есть не что иное, как жизнь в поэзии, которой священная гармония всего сущего открывается как глубочайшая из тайн природы!» высоко ценил сатирический талант Гофмана, отмечая, что он умел «изображать действительность во всей ее истинности и казнить ядовитым сарказмом филистерство... своих соотечественников».

Вопрос 23. Романтич. гротеск как основа видения мира и создания главного символа в «Крошке Цахесе».

Годы 1815-1830 в Германии, как и во всей Европе, - глухое время режима Священного союза. В немецком романтизме в этот период происходят сложные процессы, существенно меняющие его характер. В частности, усиливаются черты трагизма, свидетельством чему является прежде всего творчество Эрнста Теодора Амадея Гофмана (1776-1822). Относительно недолгий творческий путь писателя - 1808-1822 гг. - охватывает главным образом время посленаполеоновской реакции в Германии. Как художник и мыслитель Гофман преемственно связан с иенской школой. Он развивает многие идеи Ф. Шлегеля и Новалиса, например учение об универсальной поэзии, концепции романтической иронии и синтеза искусств. Музыкант и композитор, автор первой романтической оперы («Ундина», 1814), художник-декоратор и мастер графического рисунка, Гофман как никто другой был близок к тому, чтобы не только осмыслить, но и практически осуществить идею синтеза. Сказка «Крошка Цахес, по прозванию Циннобер» (1819), как и «Золотой горшок», ошеломляет своей причудливой фантастикой. Программный гофмановский герой Бальтазар принадлежит к романтическому племени художников-энтузиастов, он обладает способностью проникать в сущность явлений, ему открываются тайны, недоступные разуму обыкновенных людей. В то же время здесь гротескно представлена карьера Цахеса - Циннобера, ставшего при княжеском дворе министром и кавалером ордена зелено-пятнистого тигра с двадцатью пуговицами. Сатира социально конкретна: Гофман обличает и механизм власти в феодальных княжествах, и социальную психологию, порождаемую самодержавной властью, и убожество обывателей, и, наконец, догматизм университетской науки. При этом он не ограничивается обличением конкретных носителей социального зла. Читателю предлагается поразмышлять над природой власти, над тем, как формируется общественное мнение, создаются политические мифы. Сказка о трех золотых волосках Цахеса приобретает зловещий обобщающий смысл, становясь историей о том, как доводится до абсурда отчуждение результатов человеческого труда. Перед властью трех золотых волосков утрачивают значение таланты, знания, моральные качества, даже любовь терпит крушение. И хотя сказка имеет счастливый конец, он, как и в «Золотом горшке», достаточно ироничен. В пределах романтического мировосприятия и художественными средствами романтического метода изображается одно из больших зол современной общественной системы. Однако несправедливое распределение духовных и материальных благ казалось писателю фатальным, возникшим под действием иррациональных фантастических сил в этом обществе, где властью и богатством наделяются люди ничтожные, а их ничтожество, в свою очередь, силой власти и золота превращается в мнимый блеск ума и талантов. Развенчивание же и свержение этих ложных кумиров в соответствии с характером мировоззрения писателя приходит извне, благодаря вмешательству таких же иррациональных сказочно-волшебных сил (чародей Проспер Альпанус в своем противоборстве с феей Розабельверде покровительствующий Балтазару), которые, по мнению Гофмана, и породили это уродливое социальное явление. Сцену возмущения толпы, врывающейся в дом всесильного министра Циннобера после того, как он лишился своего магического очарования, конечно, не следует воспринимать как попытку автора искать радикальное средство устранения того социального зла, которое символизируется в фантастически-сказочном образе уродца Цахеса. Это всего лишь одна из второстепенных деталей сюжета, отнюдь не имеющая программного характера. Народ бунтует не против злого временщика-министра, а лишь насмехается над отвратительным уродцем, облик которого наконец предстал перед ними в своем подлинном виде. Гротескна в рамках сказочного плана новеллы, а не социально-символична и гибель Цахеса, который, спасаясь от бушующей толпы, тонет в серебряном ночном горшке.

Вопрос 24. Своеобразие композиции в «Коте Мурре» Гофмана.

Годы 1815-1830 в Германии, как и во всей Европе, - глухое время режима Священного союза. В немецком романтизме в этот период происходят сложные процессы, существенно меняющие его характер. В частности, усиливаются черты трагизма, свидетельством чему является прежде всего творчество Эрнста Теодора Амадея Гофмана (1776-1822). Относительно недолгий творческий путь писателя - 1808-1822 гг. - охватывает главным образом время посленаполеоновской реакции в Германии. Как художник и мыслитель Гофман преемственно связан с иенской школой. Он развивает многие идеи Ф. Шлегеля и Новалиса, например учение об универсальной поэзии, концепции романтической иронии и синтеза искусств. Музыкант и композитор, автор первой романтической оперы («Ундина», 1814), художник-декоратор и мастер графического рисунка, Гофман как никто другой был близок к тому, чтобы не только осмыслить, но и практически осуществить идею синтеза. Смешное и трагическое сосуществуют, живут рядом и в романе «Житейские воззрения кота Мурра» (т. 1 - 1819, т. 2 - 1821), который считают вершиной творческого пути Гофмана. Причудливая композиция книги, представляющая параллельно биографию кота и историю придворной жизни в карликовом немецком княжестве (в «макулатурных листах из биографии капельмейстера Иоганнеса Крейслера») придает роману объемность, многомерность, тем более что в «макулатурные листы» вписывается несколько сюжетных линий.

Обширен сатирический план романа: критическому осмеянию подвергнуты придворные нравы - интриги, лицемерие, постоянное стремление скрыть за пышными условностями этикета и притворной вежливостью умственное убожество и моральную нечистоплотность, психология немецкого филистера, при этом филистера с претензиями. Одновременно это и своеобразная пародия на романтическое поветрие, когда романтизм становится модой или скорее позой, за которой прячется пошлость и духовная нищета. Можно сказать, что у Гофмана наряду с романтическим героем появляется и своего рода романтический «антигерой». Тем значительнее на этом фоне вырисовывается образ программного героя - Иоганнеса Крейслера. Именно Крейслер в этом мире олицетворяет совесть и высшую правду. Носитель идеи справедливости, он проницательнее других и видит то, чего другие не замечают. Болезнь и смерть помешали Гофману написать последний, третий том этого романа. Но и в незаконченном виде он является одним из самых значительных произведений писателя, представляющим в наиболее совершенном художественном воплощении почти все основные мотивы его творчества и художественную манеру. Своеобразна и необычна композиция романа, основанная на принципе двуплановости, противопоставлении двух антитетических начал, которые в своем развитии искусно совмещаются писателем в единую линию повествования. Чисто формальный прием становится основным идейно-художественным принципом воплощения авторской идеи, философского осмысления морально-этических и социальных категорий. Автобиографическое повествование некоего ученого кота Мурра перемежается отрывками из жизнеописания композитора Иоганнеса Крейслера. Уже в совмещении этих двух идейно-сюжетных планов не только механическим их соединением в одной книге, но и той сюжетной деталью, что хозяин кота Мурра мейстер Абрагам - одно из главных действующих лиц в жизнеописании Крейслера, заложен глубокий иронический пародийный смысл. Драматической судьбе подлинного художника, музыканта, терзающегося в атмосфере мелких интриг, в окружении высокорожденных ничтожеств химерического княжества Зигхартсвейлер, противопоставлено бытие «просвещенного» филистера Мурра. Причем такое противопоставление дается и в одновременном сопоставлении, ибо Мурр - это не только антипод Крейслера.

Весь кошачье-собачий мир в романе - сатирическая пародия на сословное общество немецких государств: на «просвещенное»филистерское бюргерство , на студенческие союзы - буршеншафты, на полицию (дворовый пес Ахиллес), на чиновное дворянство (шпицы), на высшую аристократию (пудель Скарамуш, салон левретки Бадины).

Вопрос 25. Своеобразие комп-ии «Серапионовы братья» и принцип Серапиона.

Годы 1815-1830 в Германии, как и во всей Европе, - глухое время режима Священного союза. В немецком романтизме в этот период происходят сложные процессы, существенно меняющие его характер. В частности, усиливаются черты трагизма, свидетельством чему является прежде всего творчество Эрнста Теодора Амадея Гофмана (1776-1822). Относительно недолгий творческий путь писателя - 1808-1822 гг. - охватывает главным образом время посленаполеоновской реакции в Германии. Как художник и мыслитель Гофман преемственно связан с иенской школой. Он развивает многие идеи Ф. Шлегеля и Новалиса, например учение об универсальной поэзии, концепции романтической иронии и синтеза искусств. Музыкант и композитор, автор первой романтической оперы («Ундина», 1814), художник-декоратор и мастер графического рисунка, Гофман как никто другой был близок к тому, чтобы не только осмыслить, но и практически осуществить идею синтеза. Сборник рассказов «Серапионовы братья», четыре тома которых появились в печати в г., содержит неравноценные по своему художественному уровню произведения. Есть здесь рассказы чисто развлекательные, фабульные («Синьор Формика), «Взаимозависимость событий», «Видения», «Дож и догаресса» и др.), банально-назидательные («Счастье игрока»). Но все же ценность этого сборника определяется такими рассказами, как «Королевская невеста», «Щелкунчик», «Артусова зала», «Фалунские рудники», «Мадемуазель де Скюдери», свидетельствовавшими о поступательном развитии таланта писателя и заключавшими в себе при высоком совершенстве художественной формы значительные философские идеи.

«Серапионовы братья» (т. 1-2 - 1819, т. 3 - 1820, т. 4 - 1821) - собрание очень разных по жанру новелл, объединенных обрамляющей новеллой, в которой выступает кружок четырех друзей, по очереди читающих свои произведения и представляющих, по сути дела, разные эстетические позиции. Рассказанная здесь история о том, как человек создал себе посреди реального мира свой мнимый мир, удалившись на жительство в лес и вообразив себя пустынником Серапионом, представляет целую эстетическую концепцию: иллюзия должна быть признана за действительность. Однако в спорах друзей-литераторов обозначается и противоположный принцип: основанием для любой фантазии непременно должна служить реальная жизнь. Рамка «Серапионовых братьев» весьма условна: Гофман включил в нее рассказы разных лет, и между ними нет непосредственной связи. Среди них и новеллы на историческую тему («Дож и догаресса»), и ряд новелл о музыкантах и художниках («Фермата», «Артусова зала»), и лучезарно-праздничная сказка «Щелкунчик и мышиный король». «Серапионов принцип» толкуется и в том смысле, что художник должен отгородиться от общественной жизни современности и служить только искусству. Последнее же, в свою очередь, являет собой мир самодовлеющий, возвышающийся над жизнью, стоящий в стороне от политической борьбы. При несомненной плодотворности этого эстетического тезиса для многих произведений Гофмана нельзя не подчеркнуть, что само его творчество в определенных сильных своих сторонах далеко не всегда соответствовало полностью этим эстетическим принципам, о чем свидетельствует целый ряд его произведений последних лет жизни, в частности сказка «Крошка Цахес по прозванию Циннобер» (1819).

Вопрос 26. Творец и произ-ния ис-ва в новеллах Гофмана.

Годы 1815-1830 в Германии, как и во всей Европе, - глухое время режима Священного союза. В немецком романтизме в этот период происходят сложные процессы, существенно меняющие его характер. В частности, усиливаются черты трагизма, свидетельством чему является прежде всего творчество Эрнста Теодора Амадея Гофмана (1776-1822). Относительно недолгий творческий путь писателя - 1808-1822 гг. - охватывает главным образом время посленаполеоновской реакции в Германии. Как художник и мыслитель Гофман преемственно связан с иенской школой. Он развивает многие идеи Ф. Шлегеля и Новалиса, например учение об универсальной поэзии, концепции романтической иронии и синтеза искусств. Музыкант и композитор, автор первой романтической оперы («Ундина», 1814), художник-декоратор и мастер графического рисунка, Гофман как никто другой был близок к тому, чтобы не только осмыслить, но и практически осуществить идею синтеза. Судьба человеческой личности остается, как и для других романтиков, центральной для Гофмана. Развивая идеи Вакенродера, Новалиса и других иенцев, Гофман сосредоточивает особенно пристальное внимание на личности художника, в которой, по его мнению, наиболее цельно раскрывается все то лучшее, что заложено в человеке и не испорчено корыстными побуждениями и мелочными заботами. Новеллы «Кавалер Глюк» и «Дон Жуан» не только дают блестящий пример поэтического воспроизведения музыкальных образов - коллизии , там представленные, раскрывают важнейшую тему Гофмана: столкновение между художником и окружающей его пошлой средой. Эти новеллы вошли в книгу «Фантазии в манере Калло. Листки из дневника странствующего энтузиаста» (1814-1815). Эта тема проходит через многие произведения: художник вынужден служить тем, кто всем своим мироощущением, интересами, вкусами глубоко чужд настоящему искусству. Художник для Гофмана - не профессия, а призвание. Им может быть человек и не занимающийся тем или иным искусством, но одаренный способностью видеть и чувствовать. Таков Ансельм из повести «Золотой горшок» (1814). Повесть имеет подзаголовок: «Сказка из новых времен». Это одна из тех трансформаций жанра, которыми литература обязана немецким романтикам. Так же как и у иенцев, в основе большинства произведений Гофмана находится конфликт художника с обществом. Изначальная романтическая антитеза художника и общества - в основе мироощущения писателя. Вслед за иенцами высшим воплощением человеческого «Я» Гофман считает творческую личность.- художника, «энтузиаста», по его терминологии, которому доступен мир искусства, мир сказочной фантастики, те единственные сферы, где он может полностью реализовать себя и найти прибежище от реальной филистерской повседневности. Но и воплощение и разрешение романтического конфликта у Гофмана иные, нежели у ранних романтиков. Через отрицание действительности, через конфликт художника с ней иенцы поднимались к высшей ступени своего мироощущения - эстетическому монизму, когда весь мир становился для них сферой поэтической утопии, сказки, сферой гармонии, в которой художник постигает себя и Вселенную. Романтический герой Гофмана живет в реальном мире (начиная с кавалера Глюка и кончая Крейслером). При всех своих попытках вырваться за его пределы в мир искусства, в фантастическое сказочное царство Джиннистан, он остается в окружении реальной конкретно-исторической действительности. Ни сказка, ни искусство не могут привнести ему гармонию в этот реальный мир, который в конечном итоге их себе подчиняет. Отсюда постоянное трагическое противоречие между героем и его идеалами, с одной стороны, и действительностью - с другой. Отсюда дуализм, от которого страдают гофмановские герои, двоемирие в его произведениях, неразрешимость конфликта между героем и внешним миром в большинстве из них, характерная двуплановость творческой манеры писателя.

Вопрос 27. Английский романтизм: общая характеристика.

Англию можно считать, в известной мере, прародиной романтизма. Раннее буржуазное развитие вызвало там и первые антибуржуазные устремления, ставшие впоследствии характерными для всех романтиков. Само понятие «романтический» возникло в английской литературе еще в XVII в., в эпоху буржуазной революции. На протяжении XVIII в. в Англии наметились многие существенные особенности романтического мироощущения - ироническая самооценка, антирационализм, представление об «оригинальном», «необычайном», «неизъяснимом», тяга к старине. И критическая философия, и этика бунтарского индивидуализма, и принципы историзма , в том числе идея «народности» и «народного», развились со временем именно из английских источников, но - уже в других странах, прежде всего в Германии и во Франции. Так что возникшие в Англии начальные романтические импульсы возвращались на родную почву кружным путем. Решающий толчок, кристаллизовавший романтизм как духовное направление, пришел к англичанам извне. Это было воздействие Великой французской революции. В Англии в то же время совершалась так называемая «тихая», хотя на самом деле совсем не тихая и очень болезненная , революция - индустриальная; ее последствиями были не только замена прялки ткацким станком, а мускульной силы - паровой машиной, но и глубокие социальные перемены: исчезало крестьянство, рождался и рос пролетариат, сельский и городской, положение «хозяина жизни» окончательно завоевывал средний класс, буржуазия. Хронологические рамки английского романтизма почти совпадают с немецким (1790–1820). Англичанам, в сравнении с немцами, свойственны меньшая склонность к теоретизированию и бóльшая ориентация на поэтические жанры. Образцовый немецкий романтизм ассоциируется с прозой (хотя стихи писали почти все его адепты), английский – с поэзией (хотя романы и эссе тоже пользовались популярностью). Английский романтизм сосредоточен на проблемах развития общества и человечества в целом. Английским романтикам присуще ощущение катастрофичности исторического процесса. Поэты «озерной школы» (У. Вордсворт, Р. Саути) идеализируют старину, воспевают патриархальные отношения, природу, простые, естественные чувства. Творчество поэтов «озерной школы» проникнуто христианским смирением, им свойственно обращение к подсознательному в человеке. Романтические поэмы на средневековые сюжеты и исторические романы В. Скотта отличает интерес к родной старине, к устной народной поэзии.
Основная тема творчества Дж. Китса, члена группы «лондонских романтиков», куда помимо него входили Ч. Лэм, У. Хэзлитт, Ли Хант, – красота мира и человеческой природы. Крупнейшие поэты английского романтизма – Байрон и Шелли, поэты «бури», увлеченные идеями борьбы. Их стихия – политический пафос, сочувствие к угнетенным и обездоленным, защита свободы личности. Байрон до конца жизни остался верен своим поэтическим идеалам, смерть застала его в самой гуще «романтических» событий войны за независимость Греции. Образы героев-мятежников, индивидуалистов с чувством трагической обреченности, надолго сохраняли влияние на всю европейскую литературу, а следование байроновскому идеалу получило название «байронизма».
Поэзия Блейка содержит в себе все основные идеи, которые станут основными для романтизма, хотя в его контрастах еще чувствуется отзвук рационализма предшествующей эпохи. Блейк воспринимал мир как вечное обновление и движение, что роднит его философию с представлениями немецких философов романтического периода. При этом он был способен видеть только то, что открывало ему воображение. Блейк писал: «Мир есть бесконечное видение Фантазии или Воображения». Эти слова определяют основы его творчества: Демократизм и гуманизм.

Вопрос 28. Образы и идеи У. Блейка.

Ранним, ярким и в то же время недостаточно признанным явлением английского романтизма оказалось творчество Уильяма Блейка (1757-1827). Он был сыном лондонского торговца средней руки, его отец-галантерейщик, рано заметив способности сына к рисованию, определил его сначала в художественную школу, а затем в подмастерья к граверу. В Лондоне Блейк провел всю свою жизнь и стал, в известной мере, поэтом этого города, хотя воображение его рвалось ввысь, в запредельные сферы. В рисунках и стихах, которые он не печатал, а, как рисунки, гравировал, Блейк творил свой особый мир. Это как бы сны наяву, причем и в жизни Блейк с малых лет рассказывал, будто видел чудеса среди бела дня, золотых птиц на деревьях, а в поздние годы он говорил, что беседовал с Данте, Христом и Сократом. Хотя профессиональная среда его не приняла, Блейк обрел верных друзей, помогавших ему материально под видом «заказов»; в конце жизни, оказавшейся все же весьма нелегкой (особенно в 1810-1819 гг.), вокруг него, словно в награду, сложился своеобразный дружеский культ. Похоронен был Блейк в центре лондонского Сити, рядом с Дефо, на старом пуританском кладбище, где прежде нашли покой проповедники, пропагандисты и полководцы времен революции XVII в. Как изготавливал Блейк самодельные гравированные книги, так создавал он и самобытно-самодельную мифологию, компоненты которой оказались им взяты на небе и в преисподней, в христианской и языческой религиях, у старых и новых мистиков. Задача этой особой, рационализированной религии - всеобщий синтез. Сочетание крайностей, соединение их через борьбу - таков принцип построения блейковского мира. Блейк стремится свести небо на землю или, вернее, воссоединить их, венец его веры - обожествленный человек. Основные свои произведения Блейк создал еще в XVIII в. Это «Песни невинности» (1789) и «Песни опыта» (1794), «Бракосочетание неба и ада» (1790), «Книга Уризена» (1794). В XIX в. им были написаны «Мильтон» (1804), «Иерусалим , или Воплощение Гиганта Альбиона» (1804), «Призрак Авеля» (1821). По жанрам и форме поэзия Блейка также являет собой картину контрастов. Иногда это лирические зарисовки, короткие стихотворения, схватывающие уличную сценку или движение чувства; иногда это грандиозные по размаху поэмы, драматические диалоги, иллюстрированные столь же масштабными авторскими рисунками, на которых - гиганты, боги, могучие человеческие фигуры, символизирующие Любовь, Знание, Счастье, или же нетрадиционные, самим Блейком изобретенные символические существа, вроде Уризена и Лоса, олицетворяющих силы познания и творчества, или, например, Теотормона - воплощенной слабости и сомнения. Причудливые боги Блейка призваны восполнить пропуски в уже известной мифологии. Это символы тех сил, которые не обозначены ни в античных, ни в библейских мифах, но которые, по мысли поэта, есть в мире и определяют участь человеческую. Всюду и во всем Блейк стремился заглянуть глубже, дальше, чем это было принято. «В одном мгновенье видеть вечность и небо - в чашечке цветка» - центральный принцип Блейка. Речь идет о зрении внутреннем - не внешнем. В каждой песчинке Блейк стремился усмотреть отражение духовной сущности. Поэзия и вся деятельность Блейка - протест против ведущей традиции британского мышления, эмпиризма. Заметки, оставленные Блейком на полях сочинений Бэкона, «отца современной науки», в самом деле говорят о том, насколько Блейк изначально был чужд этой первооснове мышления Нового времени. Для него бэконовская «достоверность» - худшая ложь, равно как и Ньютон в блейковском пантеоне фигурирует в качестве символа зла и обмана. Поэзия Блейка содержит в себе все основные идеи, которые станут основными для романтизма, хотя в его контрастах еще чувствуется отзвук рационализма предшествующей эпохи.

Блейк воспринимал мир как вечное обновление и движение, что роднит его философию с представлениями немецких философов романтического периода. При этом он был способен видеть только то, что открывало ему воображение. Блейк писал: «Мир есть бесконечное видение Фантазии или Воображения». Эти слова определяют основы его творчества: Демократизм и гуманизм. Прекрасные и светлые образы возникают в первом цикле (Песни невинности) , образом Иисуса Христа осенены они. Во вступлении ко второму циклу чувствуется напряженность, неуверенность, возникшие за этот период в мире, автор ставит уже другую задачу, и среди его стихов есть «Тигр». В первых двух строках создается контрастный Агнцу (ягнёнок) образ. Для Блейка мир един, хотя и состоит из противоположностей. Эта идея станет основополагающей для романтизма

Как революционный романтик Блейк постоянно отвергает главную идею Евангелия о смирении и покорности. Блейк твердо верил, что народ в конце концов победит, что на зеленой земле Англии будет «возведен Иерусалим» - справедливое бесклассовое общество будущего.

Вопрос 29. Поэзия лейкистов: основные темы и жанры.

От англ. Lake – озеро. ОЗЁРНАЯ ШКОЛА поэтов, группа англ, поэтов-романтиков кон. 18 - нач. 19 вв., живших на севере Англии, в т. н. "краю озёр" (графства Уэстморленд и Камберленд). Поэты "О. ш." У. Вордсворт, С. Т. Колридж и Р. Саути известны так - же под именем "лейкистов" (от англ, lake-озеро). Противопоставив своё творчество классицистской и просветит. традиции 18 в., они осуществили романтич. реформу в англ. поэзии. Вначале горячо приветствовавшие Великую франц. революцию, поэты "О. ш." впоследствии отшатнулись от неё, не приняв якобинского террора; политич. взгляды "лейкистов" со временем становились всё более реакционными. Отвергнув рационалистич. идеалы Просвещения, поэты "О. ш." противопоставили им веру в иррациональное, в традиц. христ. ценности, в идеализированное ср.-век. прошлое. С годами произошёл спад в самом поэтич. творчестве "лейкистов". Однако их ранние, лучшие произв. до сих пор являются гордостью англ, поэзии. "О. ш." оказала большое влияние на англ, поэтов-романтиков младшего поколения (Дж. Г. Байрон, Дж. Китс). Поэты «озерной школы» (У. Вордсворт, Р. Саути) идеализируют старину, воспевают патриархальные отношения, природу, простые, естественные чувства. Творчество поэтов «озерной школы» проникнуто христианским смирением, им свойственно обращение к подсознательному в человеке. Романтические поэмы на средневековые сюжеты и исторические романы В. Скотта отличает интерес к родной старине, к устной народной поэзии. Наследие Вордсворта, соответственно его долгой жизни, весьма обширно. Это лирические стихотворения, баллады , поэмы, из которых наиболее известны «Прогулка» (1814), «Питер Белл» (1819), «Возница» (1805-1819), «Прелюдия» (1805-1850), представляющая собой духовную автобиографию поэта. Он оставил, кроме того, несколько томов переписки, пространное описание озерного края и ряд статей, среди которых особое место занимает предисловие ко второму изданию (1800) «Лирических баллад», сыгравшее в английской литературе роль столь значительную, что его так и называют «Предисловием»: это вроде «вступления» к целой поэтической эпохе.

Фантастические новеллы и романы Гофмана – самое значительное достижение немецкого романтизма. Он причудливо соединял элементы реальности с фантастической игрой авторского воображения.

Усваивает традиции предшественников, синтезирует эти достижения и создает свой неповторимый романтический мир.

Воспринимал действительность как объективную данность.

Ярко представлено в его творчестве двоемирие. Мир действительности противопоставлен миру нереальному. Они сталкиваются. Гофман их не только декламирует, он их изображает (образное воплощение было впервые). Он показал, что эти два мира взаимосвязаны, их трудно разделить, они взаимопроникаемы.

Не пытался игнорировать реальность, заменяя её художественным воображением. Создавая фантастические картины, он осознавал их иллюзорность. Фантастика служила ему средством постижения условий жизни.

В произведениях Гофмана нередко происходит раздвоение персонажей. Появление двойников связано с особенностями романтического миросознанияю. Двойник в авторской фантазии возникает оттого, что писатель замечает с удивлением отсутствие целостности личности – сознание человека разорвано, устремленный к добру, он, подчиняясь таинственному импульсу, совершает злодейство.

Как и все предшественники по романтической школе Гофман ищет идеалы в искусстве. Идеальный герой Гофмана – музыкант, художник, поэт, который порывом воображения, силой своего таланта творит новый мир, более совершенный, чем тот, где он обречен существовать повседневно. Музыка представлялась ему самым романтическим искусством, потому что она непосредственно не связана с окружающим чувственным миром, а выражает влечение человека к неведомому, прекрасному, бесконечному.
Гофман поделил героев на 2 неравные части: истинных музыкантов и просто хороших людей, но плохих музыкантов. Энтузиаст, романтик – это личность творческая. Филистеры (выделены в хороших людей) – обыватели, люди с узким кругозором. Ими не рождаются, ими становятся. В его творчестве они подвергаются постоянной сатире. Они предпочитали не развиваться, а жить ради «кошелька и желудка». Это необратимый процесс.

Другая половина человечества – музыканты – люди творческие (сам писатель принадлежит к ним - некоторые произведения имеют элементы автобиографичности). Это люди необычайно одаренные, способные включить все органы чувств, их мир гораздо сложнее и тоньше. Они трудно находят связь с реальной действительностью. Но мир музыкантов тоже имеет недостатки (1 причина – мир филистеров их не понимает, 2 – они часто становятся пленниками собственных иллюзий, начинают испытывать страх перед реальной действительностью = результат трагичный). Именно истинные музыканты очень часто несчастны от того, что они сами не могут найти благотворительной связи с реальностью. Искусственно сотворенный мир не является выходом для души.