После расставания с Элен Пьер Безухов на­правился в Петербург. На одной из остановок свое­го пути, на почтовой станции, он погружается в серьезные размышления о жизни и смерти, о се­бе и людях вокруг, о богатстве и бедности, о люб­ви и ненависти. Пьер запутался, все вокруг ка­жется ему отвратительным, но одновременно притягивает, не отпускает. В пути ему встречает­ся странный пожилой человек, с которым ему по­чему-то хочется поговорить, однако все попытки завязать беседу наталкиваются на равнодушную позу, в которой этот человек пребывает. На руке его массивный перстень.

Попутчик все-таки сам заговорил с Пьером, ска­зав, что знает о его несчастье и хочет помочь ему. Он принадлежит к масонам, состоит в братстве свободных каменщиков, о чем и свидетельствует его перстень. Образ мыслей Пьера он называет «од­нообразным плодом гордости, лени и невежест­ва», «печальным заблуждением». Они говорят о Бо­ге, в которого Пьер не верит. «Вы не знаете его, оттого вы и несчастны… Он здесь, в моих словах, он в тебе и даже в тех кощунственных речах, ко­торые ты произнес сейчас… Ежели бы его не было, мы бы с вами не говорили о нем, государь мой. О чем, о ком мы говорили? Кого ты отрицал? Кто его выдумал, ежели его нет? Почему явилось в тебе предположение, что есть такое непонятное сущест­во? Почему ты и весь мир предположили существо­вание такого непостижимого существа, существа всемогущего, вечного и бесконечного во всех своих свойствах? »

Пьер поверил своему попутчику всей душой. Поверил в то, что в мире есть всего одна наука, объясняющая мироздание и место человека в нем, и, чтобы понять эту науку, нужно совершенство­вать свое внутреннее «я», а также не забывать о Божьем свете - о совести. Масон советует Пье­ру изменить свою жизнь, очистить ее и познать муд­рость, перестав ненавидеть все вокруг.

Пьер решает стать последователем масонского движения. Попутчик - а это был Осип Алексеевич Баздеев, один из известнейших масонов и марти­нистов - дает ему рекомендательное письмо к гра­фу Вилларскому. В Петербурге Пьер никого не поставил в известность о своем приезде. Он ведет отшельнический образ жизни, целые дни прово­дит дома, читая труды средневекового мистика Фомы Кемпийского, который проповедовал аске­тизм и смирение.

Через некоторое время Пьера посещает граф Вилларский. Цель его визита - сообщить, что бла­годаря ходатайству высокопоставленного лица Бе­зухова могут принять в братство раньше положен­ного срока. Пьер заверяет Вилларского в том, что он отрекся от прежней жизни и верит в Бога.

Вилларский с Пьером едут на обряд посвяще­ния. Во время процедуры он видит своих знако­мых из высшего общества.

На следующий день в доме Пьера внезапно по­является князь Василий, приехавший, чтобы уго­ворить его помириться с Элен. Пьер не стал с ним разговаривать. Через неделю Безухов попрощался с новыми друзьями по братству, оставил им боль­шие пожертвования и уехал распространять ма­сонскую веру. Члены братства дали ему рекомен­дательные письма к масонам Киева и Одессы.

В обществе же полным ходом обсуждают исто­рию дуэли Пьера и Долохова. Пьера называют глупым ревнивцем, сравнивают с его отцом, кото­рый также имел крутой нрав. Никто из участни­ков дуэли не был наказан законом, но у велико­светских особ появилась тема для бесед. Элен по-прежнему звезда модных салонов, только те­перь к ее образу примешивается еще и репутация несправедливо обиженной жены. В салоне Анны Павловны Шерер Элен встречает Бориса Друбец­кого. Он только что возвратился из прусской ар­мии, где был адъютантом при высокопоставленной особе. Элен явно симпатизирует ему. Что до Бори­са, то он уже давно забыл о Наташе и тех детских чувствах, которые якобы связывали их.

Элен приглашает Бориса в гости. После прие­ма, на котором было много гостей, хозяйка вечера шепотом приглашает Бориса прибыть к ней вече­ром следующего дня. Они сближаются.

Между тем война разгорается. Большому рис­ку подвергаются границы России.

У Болконских большие изменения, старый князь был назначен государем одним из восьми главно­командующих по ополчению.

Старший Болконский чрезвычайно доволен этой деятельностью, он уже не проводит время исклю­чительно в своем имении, напротив, колесит по всей России.

Маленький Николай, сын князя Андрея, живет с кормилицей и няней. Заботится о нем княжна Марья, стараясь заменить умершую мать.

Князь Андрей в основном живет в собственном имении Богучарово, в сорока верстах от Лысых Гор. Имение после его возвращения было отдано ему отцом. После Аустерлицкого сражения Андрей ре­шил никогда более не возвращаться в армию.

С началом войны это обещание, данное самому себе, исполнять становится трудно, и Андрей, вы­бирая из двух зол, принимает должность под на­чальством отца по сбору ополчения.

26 февраля 1807 г. старый князь отправляется в очередной разъезд. Князь Андрей остается в Лы­сых Горах. Его сын болен вот уже четвертый день, у него не спадает жар. Старый князь в письме тре­бует, чтобы Андрей отправился в служебный разъ­езд, но он не едет. Его отношение к службе не ме­няется со временем.

Оказавшись в своем имении в Киеве, Пьер со­брал всех управляющих и объявил им свою волю. Прежде всего он пожелал незамедлительно при­нять меры к совершенному освобождению кресть­ян от крепостной зависимости. Согласно его воле крестьяне более не должны быть отягчаемы рабо­тами, женщины с детьми не должны посылаться на работы вовсе, крестьянам должна оказываться помощь, наказания следует употреблять увещатель­ные, а не телесные, в каждом имении должны быть учреждены больницы, приюты и школы. Из его слов управляющие почти ничего не поняли, а те, что поняли, тут же увидели возможность собст­венного обогащения.

Пьер очень богат, но этого богатства он не ощу­щает. Деньги утекают в неизвестном направле­нии, ему постоянно сообщают о пожарах и неуро­жаях, и даже в то время, когда отец выделял ему десять тысяч в год, он ощущал себя более обеспе­ченным. Есть острая необходимость заняться де­лами самостоятельно, но Пьер не имеет нужных задатков управленца, да и не горит желанием ста­новиться настоящим хозяином.

Весной 1807 г. Пьер решает вернуться в Петер­бург, по дороге заглянув во все свои имения. По приказу главного управляющего в каждом име­нии были совершены приготовления с религиоз­ной окраской и скромными угощениями. Хитрый распорядитель знает, что Пьеру не по душе ши­карные торжества в честь его приезда. Зато Бе­зухову весьма понравилось, как встретили его в имениях по воле управляющего. Чрезвычайно до­вольный, он по дороге заглянул к Болконским. Не застав в имении Андрея, поехал по указанному адресу. Князь Андрей рад приезду друга, но ему не удается его обмануть, он видит, что Болкон­ский смотрит потухшим взглядом и ничто его не радует.

Андрей говорит, что лишь две вещи в жизни мешают счастью: угрызения совести и болезнь. Их отсутствие - уже счастье. Жить, согласно его словам, нужно для себя, избегая только двух зол. Пьер не согласен с этим, спрашивает, как же лю­бовь к ближнему, самопожертвование? Он приво­дит примеры из собственной-жизни, говорит, что жил для себя, не делая зла, чем почти погубил свою жизнь, и только теперь, когда старается жить для других, ощутил все счастье жизни.

Андрею кажется, что мысли Пьера схожи с мыс­лями его сестры. Он сам «жил для славы», для других и «не почти, а совсем погубил свою жизнь». С тех пор он стал спокоен, как начал жить для од­ного себя. По поводу реформ, затеянных Пьером, князь Андрей высказывается отрицательно, счи­тает, что мужик, свободный от физического тру­да, лишается условий существования; что калека от лечения не выздоравливает, а лишь получает дополнительное время для мучений. На вопрос об оставленной службе Андрей говорит, что даже ес­ли бы Бонапарт стоял у Смоленска, угрожая Лы­сым Горам, то он и тогда бы не стал служить в рус­ской армии.

Сам князь считает, что крестьянам нужно дать свободу не ради них самих, а ради себя и тех бла­городных людей, которых портит власть над дру­гими. Он с интересом слушает рассказы Пьера о масонстве, он не слишком понимает это течение, но стремится к этому. Впервые после той битвы

Болконскому становится радостно, впервые ему от­крывается высокое и чистое небо. Андрей снова меняется, на этот раз в лучшую сторону. Княжна Марья при встрече с Пьером говорит, что ее брат гибнет от безделья, ему необходимо быть посто­янно занятым.

Визит к Болконским чрезвычайно благотворно действует на Пьера. Он уезжает в прекрасном на­строении.

По возвращении из отпуска Ростов понимает, как много значит для него армия. Она для него по­добна родному дому. В то же время его смущают обстоятельства, при которых он оставил родитель­ский дом. Николай решает отныне экономить и за пять лет выплатить долг родителям.

В армии ожидается приезд государя. Готовит­ся новая военная кампания, но условия для нее не самые лучшие: погода плохая, дороги развезло, не хватает продовольствия. В заброшенных де­ревнях люди разыскивают картофель. Голод и бо­лезни подкашивают солдат.

Крепнет дружба Ростова с Денисовым. Денисов заботится о Ростове и других людях в своем полку, даже отбивает чужой транспорт с продовольстви­ем, чтобы накормить людей. У Денисова начались проблемы, его обвиняют в мародерстве. Ему пред­писано явиться в штаб дивизии. Однако до назна­ченной даты Денисов был ранен на задании и оп­ределен в госпиталь.

Ростов направляется в госпиталь проведать своего товарища. Видит, в каких условиях пребы­вают тяжело раненные солдаты: они лежат на со­ломе, ими некому заниматься. По просьбе Денисо­ва Николай едет с письмом к государю в Тильзит. Там находятся французский и русский императо­ры. Среди немногих офицеров, присутствующих при встрече императоров, есть и Борис Друбец­кой. Он теперь на хорошем счету, его знает в лицо сам император. Ростов приехал с письмом, в кото­ром - просьба о помиловании Денисова, но при встрече с Друбецким становится ясно, что он ни­как не поможет в этом вопросе. К государю тоже не прорваться, он постоянно на переговорах или званых обедах. Ростов передает письмо бывшему начальнику дивизии. Тот переговорил с госуда­рем и получил от него отказ в помиловании.

Ростов набрасывается на одного из офицеров, который обсуждает перемирие, заключенное с На­полеоном. Николай уверен, что обсуждать мотивы императора нельзя, иначе ничего святого не оста­нется.

Между тем сближение между русским и фран­цузским императором очевидно. В 1808 г. русский корпус выступает для содействия своему бывше­му врагу против Австрии.

Князь Андрей вот уже два года живет в дерев­не, практически не выезжая. Он стал поверенным Пьера в делах имения и ведет их вполне успешно. Кроме того, он много читает, анализирует, почему две последние военные кампании закончились провалами, а также составляет проект изменения военных уставов и постановлений.

Весной 1809 г. князь Андрей отправляется в ря­занские имения своего сына. По дороге он много размышляет о жизни, о любви и приходит к выво­ду, что любовь - это удел молодых, к которым он уже никак не относится. Он смотрит на старый уродливый дуб, стоящий среди веселых берез. Тот будто говорит Болконскому о том, что любовь - это обман, на который ему не стоит поддаваться. (Де­рево в данном случае - образ, с которым можно сравнить Андрея, заключившего себя в оковы рав­нодушия, апатии, душевной тоски.) Он в очеред­ной раз решает, что ему уже не создать ничего но­вого, он должен просто доживать свой век, не де­лая зла и не тревожась.

В середине мая Андрей едет к уездному пред­водителю графу Илье Андреевичу Ростову. Возле имения ему навстречу устремляются веселые смеющиеся девушки, впереди бежала тоненькая черноволосая и черноглазая девушка в желтом сит­цевом платье. Увидев ее, Андрей испытал стран­ное чувство, ему вдруг стало больно, и он с недоу­мением подумал: чему она так радуется?

Поддавшись уговорам хозяев, Андрей остался в имении. Вечером он долго не может заснуть. Глядя в ночное небо, он вдруг неожиданно услы­шал женские голоса. Говорили Соня и Наташа. Наташа восхищается красотой, удивляется пре­лести ночи, недоумевает, как можно спать. Ее слова поселяют в Андрее странное чувство, будто и ему вдруг захотелось такого же отношения к жизни, противоположного его собственному.

На другой день князь уезжает, не простившись с девушками. На обратном пути он вновь видит тот самый старый дуб. И что же? Никакого урод­ливого вида нет и в помине.

Дуб преобразился, он тонет в зелени, хвастливо показывает нежно-зеленые листья. Андрей вдруг чувствует беспричинное веселье. Наверное, жизнь совсем не так бессмысленна, как он о ней думал в свои тридцать с небольшим лет.

В августе 1809 г. князь Андрей едет в Петер­бург. У него появилась цель - он везет государю свой проект нового устава. Его приглашают к Арак­чееву, который говорит, что не одобряет новые за­коны, ведь и старые исполнять некому. Проект Болконского он считает списанным с французско­го, однако рекомендует Андрея членом Комитета по воинскому уставу, правда, без выплаты ему жа­лованья.

Князь Андрей интересуется личностью Спе­ранского, который в то время находится на пике популярности. Умного и начитанного Болконского пытаются привлечь в свои ряды либералы, им близки его цели и поступки, в частности касаю­щиеся освобождения крестьян. Все замечают, как изменился Андрей: в нем больше нет прежнего притворства и гордости. Познакомившись со Спе­ранским, князь проникается к нему уважением, как к человеку, соответствующему его новым представ­лениям об идеале. Андрей невольно во всем согла­шался с ним, смущает его лишь «холодный, зер­кальный, не пропускающий к себе в душу взгляд Сперанского, и его белая, нежная рука».

Через неделю после разговора со Сперанским князь Андрей становится членом Комиссии состав­ления воинского устава и, чего он никак не ожи­дал, начальником отделения Комиссии составления законов.

По просьбе Сперанского Андрей взял первую часть составляемого гражданского уложения и с по­мощью Наполеоновского кодекса и кодекса Юсти­ниана работал над составлением раздела «Права лиц».

В 1808 г. возвращается из своей поездки по име­ниям Пьер. Он становится главой петербургского масонства. Пьер вербует новых членов, заботится о соединении различных лож и о приобретении подлинных актов, дает деньги на устройство хра­мин и пополняет по возможности сборы милосты­ни. На собственные средства он поддерживал дом бедных, устроенный орденом в Петербурге. Что ка­сается его частной жизни, то она не слишком из­менилась. Как и раньше, Пьер много ест и выпи­вает, развлекается по-холостяцки. Чем больше он смотрит на своих братьев по масонству, тем отчет­ливее понимает, что они стремятся к чинам, что они скупы на милостыню.

В душе Пьера поднимаются сомнения, он чувст­вует неудовлетворенность деятельностью общест­ва, подозревает, что русское масонство движется по ложному пути.

Для посвящения себя в высшие тайны ордена Пьер едет за границу, где пребывает до лета 1809 г.

По возвращении Безухова петербургские ма­соны постоянно посещают его с визитами. Им ка­жется, что у Пьера какие-то планы в отношении братства. Назначено торжественное заседание, на котором Безухов должен выступить от лица выс­ших руководителей ордена. В страшном смуще­нии он провозглашает, что нужно действовать, а не спать. Нужно подключать к ордену достойных лю­дей, распространять особый образ жизни, находить союзников по всему миру. Эти горячие слова не на­ходят поддержки, Пьер с горечью это понимает.

Через некоторое время Пьер получает письмо от Элен. Она пишет, что едет в Петербург, и умо­ляет о свидании.

Некий представитель ордена в разговоре с Пье­ром замечает, что он несправедлив по отношению к супруге. Жена князя Василия пригласила его к себе для важного разговора. Чтобы все обдумать и посоветоваться с Осипом Алексеевичем Баздее­вым, мнение которого он очень уважает, Пьер едет в Москву. Масон советует ему стремиться к совер­шенству и самопознанию, и по возвращении в Пе­тербург Пьер мирится с женой.

За время разлуки за Элен закрепилась репута­ция редкой женщины, которая не только красива, но и умна. Пользоваться ее расположением, бы­вать в ее салоне означало иметь пропуск в мир ин­теллектуалов. Пьер удивлен таким положением вещей и со страхом ждет, когда же все поймут, что Элен на самом деле глупа. Однако этого не происходит. На приемах Пьеру часто встречается Борис Друбецкой, по непонятной причине этот че­ловек раздражает Безухова.

В семье Ростовых финансовое положение ни­сколько не поправилось за те годы, что они пробы­ли в деревне. Дела имения ведутся плохо, долги растут. Чтобы миновать кризис, старый граф ре­шает выйти на службу. Семейство переезжает в Петербург.

Берг делает предложение Вере, старшей дочери Ростовых. Он повсеместно рассказывает, как от­личился в Аустерлицком сражении, как, раненый продолжал сражаться в самой гуще событий, хвас­тается полученными наградами, отличиями в Фин­ляндской войне. В Петербурге он занимал какой-то важный пост. У семейства Ростовых Берг выторго­вывает себе приданое в двадцать тысяч наличных, а также вексель на восемьдесят тысяч рублей.

Шестнадцатилетняя Наташа ждет встречи с Бо­рисом, которого не видела вот уже четыре года. Он же желает сразу обозначить, что детскому увле­чению нет места. В настоящее время он занимает видное место в обществе благодаря расположению Элен. Однако при встрече с Наташей он приходит в изумление от произошедших в ней перемен и вновь увлекается ею. Его визиты к Ростовым становятся более длительными и частыми, Элен же, напротив, видит Бориса все реже и реже, в чем не перестает упрекать. Графиня в разговоре с Наташей заме­чает, что та не любит Бориса, а после разговора гра­фини с Друбецким он перестает бывать у Ростовых.

Грядет грандиозный бал у екатерининского вель­можи, первый большой бал для Наташи. Он должен состояться в последние дни старого, 1809 г. Ожи­даются весь дипломатический корпус и сам госу­дарь. Наташа день перед балом проводит в страшном волнении. Она старается придать себе достойный вид, опаздывает, когда все уже собраны, нервнича­ет и чувствует себя абсолютно счастливой.

На бал собирается огромное количество гостей. Наташа переживает, что никто не пригласит ее на танец и придется весь бал простоять у стены. Пьер просит Болконского пригласить Наташу на танец. Кружась с ней в вальсе, Андрей ощущает себя по­молодевшим и счастливым. Счастлива и Наташа, она превосходно танцует с замечательным кава­лером. После танца с Болконским приглашения посыпались на нее, некоторые из них Наташа пе­редает Соне. Когда в следующий раз кавалером Наташи оказался князь Андрей, он рассказал, что слышал ночной разговор Наташи в Отрадном. Бол­конский удивлен своими чувствами, Наташа опре­деленно нравится ему, причем настолько, что он даже загадывает на то, будет ли она его женой.

Пьер на балу недоволен тем, как воспринимают Элен в высшем обществе. Наташа жалеет его, хо­чет помочь, мучится от несправедливости - стра­дает такой хороший человек.

После бала Андрей постоянно думает о Ната­ше. Она настолько завладела его сознанием, что даже взгляды Сперанского, который прежде имел большое влияние на князя, для него померкли. Из гостей Болконский уходит рано, дома вспоминает о том, как создавал свой проект военного устава, вспоминает о заседаниях комитета, о своей зако­нодательной работе и прочих делах, которые заб­росил. Он чувствует стыд за то, что перестал го­реть идеями. На другой день князь Андрей едет к Ростовым, чтобы повидать Наташу.

Проведя время в доме Ростовых, Андрей не­ожиданно почувствовал себя счастливым. Впер­вые за долгое время он стал строить планы. Андрей представляет себе Наташу, и его душа наполня­ется ощущением счастья и довольства происходя­щим. Пьер чувствует, что между князем Андреем и Наташей что-то происходит. Оба они странно ведут себя на семейном вечере в честь женитьбы Берга на Вере Ростовой. Этот вечер был как две капли воды похож на аналогичные: те же люди, те же разговоры, преимущественно на политические темы, вокруг свет и чистота. Наташа молчалива, Андрей пытается ее разговорить и улавливает свет какого-то внутреннего огня, который горит в ней. Она вся преобразилась.

На следующий день князь Андрей снова прие­хал к Ростовым. Он провел у них весь день, и в до­ме поняли, что побуждает его так часто приезжать. Домашние находятся в ожидании, но князь Андрей странно робок, словно хочет что-то сказать Ната­ше, но не может решиться. Она изумлена.

Пьеру князь Андрей признается в том, что влюб­лен. Это сообщение повергает Безухова в грусть - его собственная судьба на фоне светлого будущего Болконского выглядит темной и бесперспективной.

На следующий день Андрей едет к старому кня­зю, чтобы просить его согласия на брак с Наташей. Отец выслушивает его с мнимым спокойствием, однако внутри него кипит злоба. Он не желает, чтобы в его жизни, в том наверняка небольшом отрезке, который ему остался, происходили ка­кие-то изменения. Жизнь для него уже конча­лась, так «дали бы только дожить так, как я хочу, а потом бы делали, что хотели».

Тем не менее сыну он всего этого не высказы­вает, а приводит разумные, как ему кажется, до­воды, чтобы отговорить сына от женитьбы. По его мнению, во-первых, эта партия отнюдь не заме­чательна в отношении родства, богатства и знат­ности.

Родство с Наташиным семейством старшему Бол­конскому кажется своего рода мезальянсом. Во-вто­рых, князь Андрей далеко не так молод, как Ната­ша. К тому же у него слабое здоровье. В-третьих, у него есть сын, станет ли молодая девчонка ему хорошей матерью? И, подытоживая свои доводы, старый князь, насмешливо глядя на сына, просит его отложить мысли о женитьбе на год. «Съезди за границу, полечись, сыщи, как ты и хочешь, немца для князя Николая и потом, ежели уж любовь, страсть, упрямство, что хочешь, так велики, тогда женись». Это последнее слово отца, которому князь Андрей решает последовать.

Через три недели после своего последнего вече­ра у Ростовых князь Андрей возвращается в Пе­тербург.

Все это время Наташа тщетно ждала его, волно­валась и чрезвычайно переживала. Она почувст­вовала себя очень несчастной, но вот наконец при­езжает Болконский. Он объяснил свое отсутствие поездкой к отцу и попросил руки Наташи.

Графиня принимает предложение. Узнав, что отец Андрея желает отложить свадьбу на год, гра­финя подзывает Наташу, и князь объясняется ей в любви. На вопрос о том, любит ли она его, Ната­ша отвечает: «Да!»

«Князь Андрей держал ее руку, смотрел ей в глаза и не находил в своей душе прежней люб­ви к ней. В душе его вдруг повернулось что-то: не было прежней поэтической и таинственной пре­лести желания, а была жалость к ее женской и дет­ской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшее его с нею». По­молвку решают оставить в тайне, за год молодые узнают друг друга, и уж тогда можно будет сооб­щить о предстоящей свадьбе.

Отныне князь Андрей начинает ездить к Рос­товым на правах жениха. Накануне своего отъез­да из Петербурга он приезжает вместе с Пьером и наказывает Наташе, чтобы она в любых обстоя­тельствах обращалась к Безухову за помощью.

После отъезда Наташа погрузилась в очень тя­желые переживания. Разлука с Андреем сделала ее молчаливой, грустной, но ненадолго - уже че­рез две недели после его отъезда окружающие заметили, что она вновь стала такой, как прежде, веселой и беззаботной.

Старый князь Болконский в последние годы сдал сдавать. У него ухудшилось здоровье, он стал раз­дражительным, подверженным приступам злос­ти. Княжна Марья страдает от его выпадов, одна - единственная, кто принимает на себя все удары старика и ничего не может сделать, чтобы изба­вить себя от его нападок.

В ее жизни есть только две ценности - пле­мянник Николай и религия.

Ничто более не доставляет ей радости. Старый князь, зная это, пытается уколоть побольнее. Марья же, несмотря ни на что, считает, что он прав и спра­ведлив, она находит ему оправдания.

Единственное, чего хотелось бы княжне Марье, - это оставить семью и родной дом, переодеться в одеяние странницы и отправиться в далекий путь. Не совершая зла, она мечтает странствовать и мо­литься за всех на свете. Странница по имени Фе- досьюшка описала ей прелести такой жизни, Марья посоветовалась с духовником и получила от него одобрение. Однако пока она не решается покинуть отчий дом, так как, несмотря ни на что, очень лю­бит отца и не желает оставлять племянника.

Марья получает от брата письмо, в котором тот просит ее спросить отца, не сократит ли он срок, данный ему на обдумывание женитьбы, на три месяца. Половина срока уже прошла. Сейчас Анд­рей Болконский находится в Швейцарии.

В ответ на такие просьбы старый князь прика­зывает Марье написать, чтобы Андрей подождал его смерти, а уж потом женился. Мол, недолго уже осталось…

4.1 (81.25%) 16 votes

Здесь искали:

• Война и мир 2 том краткое содержание
• война и мир 1 том 2 часть краткое содержание
• война и мир краткое содержание 2 том

1805 год. Русские войска находятся в селах Австрийского эрцгерцогства, многие же из новоприходящих полков останавливались у крепости Браунау, именно здесь находился главный штаб Кутузова. И вот еще один из полков подошел к крепости. Предстоит осмотр солдат главнокомандующим. Командир получил приказ подготовить солдат к осмотру, вот только тот так и не понял, как именно должны быть одеты солдаты, то ли в походном нужно их оставить, то ли в парадной. Словом, приказал главнокомандующих всех одеться в парадные одежды, что солдаты и сделали. Все выглядели, как с иголочки, вот только обувь очень износилась, но здесь не вина командира, просто до сих пор не получили замену.
Чуть позже в полк прибывает адъютант, чтобы разъяснить командиру о том, как именно должны быть одеты солдаты. Как оказалось, нужно, чтобы они были в походном. Все это нужно было, чтобы показать союзникам, которые требовали быстрого присоединения русских войск, в каком плачевном состоянии пребывает русская армия.

Солдаты переодеваются, все как один, вот только один солдат был в других одеждах. За это командир накричал на генерала, под чьим командованием был солдат. Но, оказалось, что это разжалованный Долохов. Командир приказывает и ему переодеться, но Долохов не соглашается, так как не обязан, тогда командир не приказывает, а просит по-человечески.

Глава2

И вот въезжает коляска, где сидит Кутузов вместе с австрийским генералом. Все солдаты стали по струнке «смирно» и приветствовали въезжающих. Кутузов с генералом начинают осмотр во время которого Кутузов постоянно указывал австрийцу, насколько растрепалась обувь солдат. Проходя мимо знакомых солдат, Кутузов каждому говорит ласковое слово. Рядом с главнокомандующим постоянно шел Болконский, который исполнял роль адъютанта. Он же, по просьбе Кутузова, и напомнил главнокомандующему о Долохове. Подойдя к Долохову, он услышал, что Долохов готов изгладить свой проступок и доказать свою преданность и верность. Далее все расходятся под звуки песни, которую запели солдаты.

Глава 3

После осмотра Кутузов возвращается к себе в штаб. С ним австрийский генерал и Андрей Болконский. Болконский приносит карты и письма, после чего Кутузов говорит австрийцу, что не видит необходимости присоединения русских войск к австрийской армии, ведь, как написано в письме, эрцгерцога Фердинанда, генерал Мак получил победу. Вот только австриец нахмурился после таких слов, посчитав упоминание о победе насмешкой. Кутузов приказывает Андрею написать меморандум из донесений от лазутчиков. Кстати, Андрей очень изменился, теперь это не ленивый парень, а человек, который занят интересным для него делом, человек, которым не нахвалится Кутузов, отправляя письма его отцу.
Все ждут вестей от австрийского генерала Мака. В коридоре Андрей со своими друзьями Несвицким и Жерковым встречают незнакомца, который хочет пройти к Кутузову. Ребята в нем узнают генерала Мака. Вести о его поражении подтверждаются. Андрей теперь прекрасно понимает, что ожидает русскую армию, и что война с французами неизбежна. С одной стороны он рад, так как сможет повоевать, но с другой стороны страшится встречи с войском Бонапарта.

Глава 4

Ростов Николай попал в гусарский Павлоградский полк. Его командиром является ротмистр Денисов, с которым они и проживают вместе у одного немецкого крестьянина, недалеко от крепости Браунау. Как-то Ростов пришел в дом и не застал Денисова. Лакей сказал, что тот играет и скорее всего проиграл. Так оно и было. Денисов пришел злой и не в духе. Отдал кошелек Ростову, чтобы тот посчитал деньги и положил их под подушку. Вместе с Денисовым приехал и Телянин – офицер, которого за что-то перевели из гвардии. Этого Телянина никто не любил. Ростову нужно было выйти, а Денисов пошел попить воды. Когда Телянин ушел, а Денисов хотел взять кошелек, то никто его не нашел. Ростов понял, кто взял деньги, хоть Денисов стал обвинять именно лакея. Однако Ростов вышел и пошел на встречу к Телянину, но тот поехал в штаб. Там в штабе располагался трактир, где и застал Ростов Телянина. Там же при всех Ростов заставил признаться офицера в краже и забрал кошелек, при этом бросил ему свой.

Глава 5

Вечером в даме у Денисова собрались офицеры и стали обсуждать произошедшее событие. Так как Ростов обвинил в краже сослуживца при всех. То полковому офицеру ничто не остается, как отдать Телянина под суд, вот только это ляжет темным пятном на весь полк. Ростову, дабы тот извинился перед полковым командиром, который сказал, что Ростов врет. Вот только Ростов не отказывался от своих слов, да и просить прощенье не собирался. Долго офицер уговаривал Ростова, который, наконец-таки, согласился извиниться, а самого же Телянина, под видом больного, решили исключить из полка. Во время разговора в дом вошел еще один офицер и рассказал о том, что Мак сдался, теперь им всем предстоит поход. А солдаты только рады, ведь засиделись они уже.

Глава 6

Кутузов со своей армией отступил к Вене. На своем пути он сжигал все мосты. В октябре наши войска переходили реку Энс. Вдали виднелся городок, там были дома и монастырь, а также был виден лагерь неприятеля. Русские солдаты шутят при разговоре, ведь пока еще не осознают всю сложность ситуации, ведут разговоры между собой. Среди солдат находится и Несвицкий, которого прислал главнокомандующий. Несвицкий всех угощает пирожками. На переправе задержки, поэтому генерал поторапливает солдат. И тут неприятель начинает обстреливать мост, который было приказано после переправы, поджечь.

Глава 7

Солдаты переправляются через мост. Они идут, теснясь друг с другом, и ведут различные разговоры. По пути встретились девушки, с которыми каждый хотел заговорить. Денисов, которого раздражала медленная переправа, стал высказывать Несвицкому, дабы тот погонял солдат, а между тем, солдаты постепенно перебираются через реку. Время от времени, над головами солдат пролетают неприятельские ядра.

Глава 8

Уже почти все перебрались, оставался последний полк Денисова. И тут показались французы. Неприятель стал обстреливать эскадрон. Солдаты с каждым выстрелом волновались все больше и больше. Солдаты переправились без потерь. Теперь был приказ спалить мост. Полковник сам вызвался зажигать мост, взяв с собой людей второго эскадрона, где был и Ростов. А тем временем на другом конце Несвицкий с Жерковым раздумывали над тем, поспеют ли солдаты поджечь мост или же их перебьют раньше времени. И как раз в троих солдат попал снаряд. Один свалился наповал, двоих ранили. Ростов тем временем рассуждал о том, насколько он трусливый, но никто его трусости не заметил, ведь все, кто впервые попадают на войну, чувствует то же самое. Солдатам удалось поджечь мост и с небольшими потерями они вернулись к своим. Полковник при этом не забыл сказать, дабы доложили главнокомандующему, что именно он поджигал мост.

Глава 9

Армия Кутузова отступает, так как стотысячная армия Бонапарта не дает шансов на победу. Чтобы не потерять своих солдат, Кутузов и принял решение отступать, поэтому о защите Вены даже речи быть не может. По пути армии Кутузова приходилось отбиваться от неприятеля.

Вот армия Кутузова перебралась на левую сторону Дуная, здесь ему, за долгое время, удалось разбить французские силы под командование Мортье Во время борьбы был убит генерал Шмит. Андрей Болконский был отослан к императору с известием об это незначительной победе. Андрей ехал с хорошим настроением, но когда его по прибытии отправили к военному министру, все настроение куда-то ушло, Такого равнодушия ему не приходилось видеть и Андрей подумал о том, что так, сидя в кресле, можно воевать. Между тем, военный министр сказал, что император его примет, но на следующий день.

Глава 10

Андрей останавливается у своего приятеля Билибина – дипломата. Это был один из тех дипломатов, которые любят работу и работать. Приятели разговорились о войне. Андрей рассказал о встрече с военным комиссаром и о его холодном приеме, на что Билибин ответил, что все в порядке вещей, ведь им дела нет до русских побед. Вот если бы австрийская армия разбила неприятеля, да и к тому же, Вену сдали французам, Шмита убили. На этом фоне победа Кутузова незначительна. После разговоров, Андрей пошел спать и ему снилось поле боя.

Глава 11

На следующий день, когда Болконский проснулся, он спустился вниз, где и застал Библина и его друзей. Они разговорились все не о войне, а о наградах, которые каждый может получить. Ребята шутили и были в хорошем расположении духа. Болконский же поехал на встречу с императором Францом.

Глава 12

Встретившись с императором, Андрею показалось, что тому не о чем поговорить. Он стал попросту задавать разные вопросы, ответы на которые очевидны. Здесь же Андрей получает свою награду австрийским орденом. Кутузова также наградили орденом. А тем временем узнают, что армия французов перешла на эту сторону, а сам мост так и не взорвали, хотя он был заминирован. Андрей собирается ехать обратно в полк. Билибин пытается его отговорить, но Андрей уверен, ему нужно ехать, чтобы спасать армию.

Глава 13

Андрей возвращается в армию. По дороге он боится, чтобы его не перехватили французы. Дорогой встречается армия, солдаты, что беспорядочно передвигались и всюду были повозки. Добравшись до деревни, он встречает Несвицкого, который и указал дом главнокомандующего Кутузова. Андрей идет к Кутузову, который в это время с Багратионом и австрийским генералом. Подойдя ближе, Андрей увидел, как Кутузов проводил Багратиона, а после с Кутузовым они разговорились. В разговоре Кутузов расспрашивал о поездке к императору.

Глава 14

Французы были сильны своим количеством и все время пытались преградить путь солдатам Кутузова, чтобы они не смогли соединиться с другими войсками. Кутузов отправляет вперед армию Багратиона, чтобы тот как мог, сдерживал французов. Багратион с небольшим количеством солдат прибыл в пункт назначения. Багратион отправляет к французскому командиру парламентеров для переговоров. Небольшое количество солдат и ввело в заблуждение француза Мюрата, который подумал, что это и все солдаты. Он предлагает трехдневное перемирие и для Кутузовской армии это настоящее спасение. Вот только Бонапарт все раскусил и отправил грозное письмо Мюрату в то время, как русские войска, ни о чем не подозревая, сидели у костра, пили и ели.

Глава 15

Андрей Болконский все-таки присоединяется к Багратиону, хоть Кутузов и говорил ему о том, что Андрей нужен и ему. Андрей отправляется по штабу, чтобы посмотреть все вокруг. Там вовсю шли подготовки к сражению.

Глава 16

Андрей вернулся с осмотра и направился туда, где все поле было видно. Там он увидел, что у французской армии линия была шире и они с легкостью могли бы обойти русскую армию. Русской армии, напротив, будет тяжелее продвигаться, и сложно отступать. Далее Андрей сделал зарисовки, как расположить лучше армию, которые хотел показать Багратиону. Потом Андрей услышал голоса. Это был Тушин и другие артиллеристы, которые говорили о жизни и смерти. И тут послышалось, как пролетело ядро и упало совсем близко.

Глава 17

Началось сражение. Андрей направился к Багратиону и слышал, как канонада все увеличивалась и увеличивалась. Это Мюрат получил письмо Бонапарта и чтобы как-то исправить положение, начал наступление. Везде суета, солдаты стали браться за оружие. Багратион с Андреем подъехали к батарее Тушина, который стал обстреливать деревню, где остановились французы. Багратион отправляет адъютанта Жеркова к генералу с просьбой того отступить за овраг. Андрей видит, что все идет не как планировалось, все дано на волю командующих, однако само присутствие Багратиона дает солдатам силу и уверенность.

Глава 18

Бой продолжается. Багратион не дает новых приказаний. Просто стал продвигаться по полю вперед. Уже и лица французов стал различать. И тут послышался выстрел. А там и второй. Несколько наших ребят упало замертво. Багратион обернулся и прокричал «Ура».

Глава 19

Правый фланг русской армии сумел отступить. Батарея Тушина продолжала перекрывать движение французской армии. Жерков, который должен был сообщить генералу об отступлении, не смог туда доехать из-за страха и не передал приказ. Командующие двух флангов стали ссориться А между тем, французы нападают на солдат. Денисов, где служил Ростов, приказывает наступать. Ростов охвачен азартом атакует с остальными, вот только под ним убивают лошадь, а его ранят в руку. Испуганный, он вместо того, чтобы стрелять в неприятеля, бросает пистолет, а потом начинает бежать. Бежать к кустам, где находятся русские стрелки.

Глава 20

Солдаты бежали, отступали и тут рота Тимохина неожиданно атаковала французов. Те стали поворачивать. Долохов сумел взять в плен француза. За суматохой, забывают об армии Тушина, вспомнив, Багратион приказывает и им отступать, но Тушин не слушает, продолжает стрелять. Он стрелял так, что французам казалось, будто в центре сосредоточена основная масса русской армии. Андрей напоминает Тушину о том, что нужно отступать. Андрей прощается с Тушиным.

Глава 21

Начальство набрасывается с претензиями на Тушина. Приезжает повозка, где оказывается и раненый Ростов. Тушин разговаривает с Ростовым, а после приказывает найти лекаря. Тушина вызывают к генералу, где Багратион делает выговор капитану, обвиняя его в том, что тот оставил оружие. Вот только Андрей становиться на защиту Тушина, рассказывая о том, что успешно завершилась дневная операция только благодаря усилиям Тушина. Тушин уходит.

Ростов терпит тем временем ужасную боль. Когда он уснул, ему приснилась мать, Наташа, вспомнилась и история с Теляниным. Ему кажется, что он одинок.
На другой день к Багратиону подоспевает армия Кутузова.

• Пьер Безухов – во второй части второго тома судьба Пьера Безухова резко меняется. Он расстается со своей женой и сначала уезжает в Петербург. По дороге герой романа знакомится с масоном, и под влиянием его убеждений вступает в эту организацию. Считая себя обязанным делать добро, помогает крестьянам.
• Элен Курагина – в этой части произведения автор показывает её как женщину, которую все, в отличие от Пьера, жалеют и которой сочувствуют, взваливая всю вину на мужа, который участвовал в дуэли с Долоховым.
• Андрей Болконский – один из главных героев романа. В этой части показан как беспокоящийся о своем ребенке отец (во время болезни маленького Николая сидел у его постели и сильно переживал). Отошел от военных дел и большую часть времени проводил в имении под названием Богучарово.
• Марья Болконская – дочь Николая Болконского. Девушка добродетельная, заботящаяся о бедных странниках, которых принимает у себя в доме. Взяла на себя заботу о племяннике, маленьком Николае, которого очень любит.
• Николай Ростов – в этой части показан как военный офицер. После отпуска вернулся в полк, который считал «вторым домом». Любит своих сослуживцев, но особенно переживает за лучшего друга – Василия Денисова, который живет с ним в одном доме. Когда товарищ попадает в беду, целью Николая становится выручить его во что бы то ни стало.
• Василий Денисов – ротмистр полка, в котором служит Николай Ростов. Человек добрый, но очень вспыльчивый. Из-за своей борьбы за справедливость и нежелания смириться, попадает в очень неприятную ситуацию. Ему грозит военный суд. Будучи раненым в ногу, отправляется в госпиталь. Николай Ростов ходатайствует о друге, решив подать прошение на имя государя.
• Борис Друбецкой – во второй части второго тома показан как человек, для которого в приоритете продвижение по карьерной лестнице. Добиваясь поставленной цели во что бы то ни стало, получает место в штабе главнокомандующего, становясь адъютантом “важного лица”.
• Наполеон Бонапарт – французский император. В этой части показан как действующий персонаж во время перемирия французской и русской армии. Автор описывает его как человека, на лице которого играет притворная улыбка. Участвует в награждении солдата Лазарева орденом.
• Император Александр – показан как действующий согласно ситуации во время перемирия двух армий – русской и французской. Подает руку Наполеону Бонапарту. Отличительная черта царя – «…соединение величия и кротости…»

Глава первая

В первой главе говорится о поездке Пьера Безухова в Петербург, куда он был вынужден выехать из-за сложных отношений с женой. Невероятно грустные мысли одолевали героя повести по дороге, и не было возможности сосредоточиться на происходящем вокруг. Он был в депрессии: «Все в нем самом и вокруг него представлялось ему запутанным, бессмысленным и отвратительным. Но в этом самом отвращении ко всему окружающему Пьер находил своего рода раздражающее наслаждение».

Странное состояние души, не знающей ответов на мучающие вопросы, не давало Пьеру покоя, а его внешнее поведение вызывало недоумение у окружающих. Вдруг вошел человек, «который с угрюмо-усталым видом, не глядя на Пьера, тяжело раздевался с помощью слуги». Он «уставил свой твердый и строгий взгляд прямо в лицо Пьеру, который чувствовал от этого себя очень смущенным.

Глава вторая

Проезжающий заговорил с Пьером и предложил по мере сил помочь ему. Оказалось, что это был представитель масонства, который предложил молодому человеку стать членом их организации. Сначала Пьер колебался и немного скептически воспринимал слова собеседника, но потом стал соглашаться с умными доводами, особенно по поводу разъяснения о том, почему надо быть уверенным, что существует Бог: «Кто Его выдумал, ежели Его нет? Почему явилось в тебе предположение, что есть такое непонятное существо? Почему ты и весь мир предположили существование такого непостижимого существа, существа всемогущего, вечного и бесконечного во всех своих свойствах?» – спрашивал масон. Он говорил, а Пьер всей душой и сердцем воспринимал информацию и понимал, что соглашается со всем. Проезжающий, которого звали Осип Алексеевич Баздеев, узнав, что граф Безухов едет в Петербург, передал для графа Вилларского бумажник со сложенным вчетверо листком.

После отъезда Баздеева Пьер еще долго думал над его словами и «твердо верил в возможность братства людей, соединенных с целью поддерживать друг друга на пути добродетели, и таким представлялось ему масонство».

Глава третья

Когда Пьер приехал в Петербург, то никому не сообщил об этом, но углубился в чтение книги Фомы Кемпийского и по мере ознакомления с произведением приходила уверенность в том, что можно верить в достижение совершенства и братской и деятельной любви между людьми.

Через неделю после его приезда молодой польский граф Вилларский, войдя вечером в комнату, затворил за собой дверь, обратился к нему: «Я приехал к вам с предложением и поручением» вступить в братство свободных каменщиков». Пьер согласился и на вопрос, верит ли он в Бога, ответил «да». Он думал теперь, что его высшая цель – противоборствовать злу, царящему в мире, и выполнил все необходимые ритуалы, касающиеся вступления в эту организацию.

Глава четвертая

После необходимых обрядов масонов, некоторые из которых были странными, Пьера стали одолевать сомнения: ««Где я? Что я делаю? Не смеются ли надо мной?», но это продлилось всего лишь одно мгновение. Он радовался, что стал членом такого общества. Когда заседание окончилось, Безухов чувствовал себя так, будто приехал из какого-то дальнего путешествия, где провел десятки лет.

Глава пятая

На следующий день после того, как Пьера приняли в ложу, он сидел у себя дома. Недавно ему сообщили, что слух о дуэли с Долоховым дошел до сведения царя, и теперь желательно покинуть Петербург.

Причем, факты измены отрицались князем Василием как не имеющие под собой основания. Пьер же в этом разговоре не мог вставить даже слова – во-первых, потому что князь Василий не давал такой возможности, и во-вторых, «сам Пьер боялся начать говорить не в том тоне решительного отказа и несогласия, в котором он твердо решился отвечать своему тестю».

Но вдруг, после очередной фразы князя Василия, касающейся примирения супругов, настроение Пьера изменилось и, рассердившись, он выставил тестя за дверь.

Через неделю Пьер уехал в свое имение, оставив масонам большие суммы на благотворительность.

Глава шестая

Государь снизошел к дуэли Долохова и Безухова, и делу не дали ход. Однако, слухи об этом чрезвычайном происшествии распространились в обществе, и репутация Пьера сильно пострадала. В произошедшем обвиняли только его одного, говоря «что он бестолковый ревнивец, подверженный таким же припадкам кровожадного бешенства, как и его отец…»

Дорогие читатели! Предлагаем ознакомиться в романе Льва Николаевича Толстого “Война и мир”.

А вот Элен, наоборот, все сочувствовали, относясь к ней даже с некоторой долей почтительности.
Когда, в 1806 году, началась вторая война с Наполеоном, Анна Шерер собрала в своем доме вечер. Присутствовал на нем и Борис Друбецкой, который только что приехал курьером из прусской армии. Но как он добился такого повышения по службе? Это стало возможным, во-первых, благодаря заботам его матери Анны Михайловны; во-вторых, роль сыграли свойства его сдержанного характера; в-третьих, до повышения он был адъютантом при очень важном лице, что тоже положительно повлияло на обстоятельства.

Глава седьмая

На вечере у Анны Павловны Шерер беседовали, в основном, на политическую тему. Особенно гости воодушевлялись, когда речь шла о наградах, которые вручил государь. Ипполит, присутствовавший в этом доме, хотел разрядить атмосферу, вставив шутку, но хозяйка решительно хотела говорить о том, о чем сама считает нужным и что желает слышать.

Наконец, все собрались уходить, и Элен настоятельно попросила Бориса Друбецкого быть у нее во вторник. Молодой человек согласился, и приехал в салон к Курагиной в назначенное время, но так и не понял, зачем она его позвала. Прощаясь, Элен вдруг сказала: «Приезжайте завтра обедать… вечером», настаивая на необходимости этого.

Глава восьмая

Война с Наполеоном разгоралась, известия с фронта приходили самые противоречивые и зачастую ложные. Именно с этого времени, 1806 года, произошли изменения в жизни Болконских. Они коснулись и старого князя, и Андрея, и княжны Марьи. Николай Болконский, несмотря на свою старость, был определен одним из восьми главнокомандующих по ополчению, и в связи с этим разъезжал по губерниям и относился к новой должности очень ответственно, порою будучи до жестокости строгим со своими подчиненными.

Княжна Марья уже не брала математические уроки у отца. Она, если князь был дома, входила в его кабинет по утрам, держа на руках маленького Николая. Добрая девушка, как могла, старалась заменить мать своему племяннику.

Что касается Андрея Болконского, он большую часть времени проводил в имении под названием Богучарово, которое выделил отец, строился там и старался быть в уединении. После Аустерлицкой компании младший Болконский уже не хотел идти на войну.

26-го февраля 1807 года старый князь уехал по округу. Князь Андрей решил в этот период оставаться в Лысых Горах. К сожалению, маленький Николай уже четвертый день болел, и его отец сильно переживал. Княжна Марья, как могла, пыталась успокоить брата, и убеждала не давать малышу лекарство, пока он заснул. Измученные болезнью мальчика, они ссорились и спорили по этому поводу. Князь Андрей в сильном волнении за сына, у которого был сильный жар, все же хотел дать ему капли. Наконец, Марья уступила брату и, «и, подозвав няньку, стала давать лекарство. Ребенок захрипел и закричал».

Тем временем Андрей стал распечатывать письма, которые привез кучер. Одно было с радостным содержанием, о том, что «Бенигсен под Прейсиш-Эйлау над Буонапартием якобы полную победу одержал», в другом – указание отца к тому, чтобы он скакал к Корчеву и исполнил приказ. Однако, теперь, когда болеет ребенок, это было уже не настолько важно.

Глава девятая

Письмо от Билибина было на французском языке. В нем он подробно описывал всю военную кампанию, и изливал недовольство по поводу того, что творится в армии. Однако, Андрея злила эта информация, кроме того, он не доверял автору этих строчек, чуждая жизнь не волновала его. Болконский переживал только из-за болезни Николая. Он очень испугался, что ребенок умер, потому что, подойдя к детской, не увидел, как обычно, княжны Марьи у кроватки племянника. Затем подсознание стало рисовать жуткие картины: сейчас он не увидит мальчика в постели, и опасения подтвердятся. К счастью, переживания оказались ложными: Николушка спал на своем месте, кризис миновал, он начал выздоравливать. Княжна Марья от радости поцеловала брата.

Глава десятая

Пьер Безухов уехал в Киевскую губернию, где находились его крестьяне. У него были хорошие намерения: во-первых, освободить их от крепостной зависимости, во-вторых, не изнурять тяжелым трудом, а женщин с детьми вообще не подвергать работам. Кроме того, необходимо отменить телесные наказания и построить в каждом имении приюты, больницы и школы. Однако, как ни хотел Пьер преобразований, дела в этом направлении двигались медленно, и отчасти добрым начинаниям мешал управляющий, обращая внимание на то, что прежде нужно заплатить долг Опекунскому совету, а также предлагая продажу лесов Костромской губернии.

Предлагаем ознакомиться с в романе Льва Толстого “Война и мир”.

В 1807 году Пьер принял решение снова ехать в Петербург, а по дороге хотел убедиться в том, что его предписания по поводу крестьян исполняются.

Главноуправляющий, который считал все затеи молодого графа почти безумством, обманывал его, создавая видимость того, что преобразования совершаются. Вот как это описывает автор: «Пьер не знал, что там, где ему подносили хлеб-соль и строили придел Петра и Павла, было торговое село и ярмарка в Петров день, что придел уже строился давно богачами-мужиками села, теми, которые явились к нему, а что девять десятых мужиков этого села были в величайшем разорении». Увы, Пьер не знал, что за маской благочестия и благотворительности творились руками священника и управляющего большие беззакония и притеснения крестьян. Он был явно обольщен тем, что видел внешне, не заботясь, чтобы вникнуть в дело глубже и вывести обманщиков на чистую воду.

Глава одиннадцатая

По дороге обратно, пребывая в прекрасном расположении духа, Пьер решил заехать к своему другу Андрею Болконскому, с которым не виделся два года. Ну вот, наконец, и Богучарово, которое лежало в некрасивой, плоской местности. «Барский двор состоял из гумна, надворных построек, конюшен, бани, флигеля и большого каменного дома с полукруглым фронтоном, который еще строился. Вокруг дома был рассажен молодой сад». После того, как Пьер был высажен из коляски, он вошел в чистую прихожую. Андрей вроде и обрадовался приезду неожиданного гостя, но глаза при этом были потухшими, мертвыми, без живого, веселого блеска. И на протяжении всего разговора с Андреем Пьер наблюдал эту отстраненность во взгляде и улыбке. Но Безухову, в свою очередь, хотелось показать, что он изменился к лучшему, и уже не тот, которым был в Петербурге.

За обедом разговор коснулся женитьбы Пьера, и Андрей признался, что очень удивился, когда услышал об этом. Затем плавно беседа перешла в рассуждения о смысле жизни, и каждый отстаивал свою точку зрения.

Позиция Болконского по поводу крестьян кардинально отличалась от той, которой придерживался Пьер. Андрей доказывал, что бить крестьян и посылать их в Сибирь – в порядке вещей, ведь и там они будут вести «ту же свою скотскую жизнь» – и в глазах Пьера был крайне неправым в своих суждениях.

Глава двенадцатая

Вечером Андрей и Пьер отправились в Лысые Горы. Теперь они будто поменялись ролями: Болконский был в хорошем расположении духа, показывая по дороге поля и рассказывая о своих усовершенствованиях; Безухов же, напротив, мрачно молчал и, казалось, был погруженным в свои мысли.

Вдруг он стал превозносить учение масонов, доказывая, что это не секта, но лучшее выражение лучших сторон человечества. Князь Андрей не перебивал и не смеялся, как обычно, над его словами. Находили ли они отклик в его сердце? Это было непонятно, но речи Пьера наталкивали на новые мысли. «Ежели есть Бог и есть будущая жизнь, то есть истина, есть добродетель; и высшее счастье человека состоит в том, чтобы стремиться к достижению их. Надо жить, надо любить, надо верить» - говорил Пьер.

Глава тринадцатая

Когда Андрей и Пьер подъехали к главному подъезду дома в Лысых Горах, они увидели какую-то странную суматоху. Оказалось, что это испугались странники, которым в тайне от отца давала милостыню княжна Марья. Андрей называл их «Божьими людьми» и предлагал Пьеру посмотреть на них. Болконский и Безухов вошли в комнату Марии. Сразу стало заметно, как насмешливо Андрей относится к этим странникам, и как покровительствует им его сестра. Женщину звали Пелагея, а юного мальчика – Иванушка. С некоторыми взглядами старушки Пьер был не согласен, но его доводы вызвали бурю протеста в душе наивной странницы. Успокоилась она только тогда, когда Пьер сказал, что пошутил. Его глаза выражали искреннее раскаяние.

Глава четырнадцатая

Странники остались допивать чай, а княжна Марья повела Пьера в гостиную. Девушка выразила искреннее беспокойство за жизнь брата, который еще не совсем оправился после ранения. Наконец, подъехал экипаж князя Николая. Он поздоровался с Безуховым, а потом долго беседовал с ним у себя в кабинете.

Только теперь, в Лысых Горах, Пьер оценил всю важность и силу дружбы с Андреем Болконским.

Глава пятнадцатая

Возвратившись из отпуска, Николай Ростов особенно осознал, как тесно связан и с Денисовым, и со всем полком, который был для него вторым домом. Когда Ростов явился к полковому командиру, получил назначение в прежний эскадрон, сходил на дежурство и на фуражировку, вошел во все маленькие интересы полка, он испытал такое же успокоение, какое испытывал дома, в кругу любящей семьи. «Тут, в полку, все было ясно и просто. Весь мир был разделен на два неровные отдела: один - наш Павлоградский полк, и другой - все остальное». Но, несмотря на восторженное отношение Ростова к товарищам по службе, проблемы в Павлоградском полку были, и довольно-таки серьезные. «В госпиталях умирали так верно, что солдаты, больные лихорадкой и опухолью, происходившими от дурной пищи, предпочитали нести службу, через силу волоча ноги во фронте, чем отправляться в больницы». Из-за того, что солдаты употребляли в пищу вредное растение под названием «машкин сладкий корень», у многих открылась новая болезнь – опухоль рук, ног и лица.

Офицеры жили в полуразоренных домах, по два-три человека. Ростов делил кров с Денисовым, и дружба их после отпуска стала еще крепче. «Денисов, видимо, старался как можно реже подвергать Ростова опасностям, берег его и после дела особенно радостно встречал его целым и невредимым».

Глава шестнадцатая

В апреле состоялся очередной смотр, «который делал государь в Бартенштейне», но Николай Ростов попасть туда не смог.

Денисов и Ростов жили в вырытой землянке, которая представляла собой «канаву в полтора аршина ширины, два глубины и три с половиной длины». Однажды после дежурства Николай вернулся домой. Давала о себе знать бессонная ночь, и юноша, выпив чаю, сложив вещи и помолившись Богу, прилег отдохнуть. Вдруг послышался крик Денисова, обращенный к вахмистру Топчеенке: «Я тебе пг’иказывал не пускать их жг’ать этот ког’ень машкин какой-то!» Но Ростов был настолько уставшим, что поначалу не обратил внимания на эти слова. Потом, сквозь дремоту, он услышал, как Денисов приказывает оседлать второй взвод, как они куда-то едут.

Проснулся Николай только под вечер и присоединился к игре в свайку. Вдруг подъехали повозки. Оказалось, прибыл провиант, и разгоряченный Денисов спорил по этому поводу с одним из офицеров. В конце концов, он силой отбил транспорт с продуктами, чтобы еда попала именно к его солдатам.

Затем ротмистр поехал в штаб, желая уладить это дело, но вернулся оттуда в ужасном состоянии: «Денисов не мог говорить и задыхался. Когда Ростов спрашивал его, что с ним, он только хриплым и слабым голосом произносил непонятные ругательства и угрозы». В конце концов, ротмистр рассказал, что комиссионер по провизии, которого он, войдя в штаб, увидел сидящим за столом, – Телятин, и его он в ярости чуть не убил. «Но в полдень адъютант полка с серьезным и печальным лицом пришел в общую землянку Денисова и Ростова». Дело принимало серьезный оборот, и была назначена военно-судная экспертиза. Все могло бы закончиться, в лучшем случае, разжалованием Денисова, но ситуацию спасло одно происшествие. Во время рекогносцировки неприятеля с двумя казачьими полками одна из пуль, пущенных французскими стрелками, попала Денисову в мякоть верхней части ноги. В другое время Василий Дмитриевич не обратил бы на столь легкое ранение никакого внимания, но сейчас это был шанс лечь в госпиталь и избежать явки в дивизию.

Глава семнадцатая

После Фридландского сражения, в котором не участвовал Павлоградский полк, было объявлено перемирие. Ростов увидел в этом хороший шанс проведать своего друга. «Госпиталь находился в маленьком прусском местечке, два раза разоренном русскими и французскими войсками и представлял из себя жалкое, мрачное зрелище». Оказалось, что в этом заведении свирепствовал тиф, но, снизойдя к просьбам офицера, фельдшер с доктором стали помогать разыскивать среди больных Денисова. По дороге Ростов заглянул в солдатские палаты и ужаснулся, в каких жутких условиях находились эти люди. Они «приподнялись или подняли свои худые, желтые лица, и все с одним и тем же выражением надежды на помощь, упрека и зависти к чужому здоровью, не спуская глаз смотрели на Ростова». Поразил Николая и тот факт, что здесь не всегда вовремя убирали мертвых, которые лежали рядом с еще живыми солдатами.

Глава восемнадцатая

В офицерских палатах условия были лучше: больные лежали на кроватях. Наконец, Ростов нашел своего друга, который «закрывшись с головой одеялом, спал на постели, несмотря на то, что был двенадцатый час дня». Денисов очень обрадовался, увидев Николая и приветствовал его: «А! Г’остов! Здог’ово, здог’ово!» Рана его, несмотря на то, что была неглубокой, еще не зажила, хотя прошло уже шесть недель. Дело в отношении Денисова оставалось в силе, и любые увещевания, в том числе о том, чтобы просить государя о помиловании, воспринимались Василием Дмитриевичем в штыки. Он считал себя правым, ведь был уверен, что выводит разбойников на чистую воду.

Но в конце дня вдруг переменил свое мнение и передал Ростову большой конверт, составленный на имя аудитора, в котором содержалась просьба о помиловании.

Глава девятнадцатая

Ростов исполнил просьбу друга и с письмом к государю поехал в Тильзит. Тем временем Борис Друбецкой добивался права быть причисленному к свите, которая была назначена состоять в Тильзите – и удача улыбнулась молодому человеку. Положение его утвердилось. «Два раза он исполнял поручения к самому государю, так что государь знал его в лицо, и все приближенные уже не только не дичились его, как прежде, считая за новое лицо, но удивились бы, ежели бы его не было».

С Борисом в комнате жил граф Жилинский, который решил устроить ужин для своих знакомых французов. Здесь был почетный гость, адъютант Наполеона, а также несколько офицеров французской армии и молодой мальчик старой французской фамилии. Николай Ростов тоже пожелал присутствовать там, но чтобы остаться неузнанным по дороге, воспользовался темнотой и приехал в Тильзит в статском платье.

Когда он появился на пороге дома, где жил Друбецкой, лицо Бориса на какой-то миг выразило досаду, но он тут же сделал вид, что очень рад гостю. Однако, от взгляда Николая не ускользнуло первая реакция Бориса на его приезд, и он произнес: «Я вижу, что я не вовремя». Друбецкой поначалу повел друга в комнату, где был накрыт ужин, оправдываясь перед ним. Но Ростов пришел не просто так, а по делу, которое он хотел изложить Борису. Наконец, по настоятельной просьбе Николая, они уединились, и Ростов рассказал, в какую страшную и, казалось бы, безвыходную ситуацию попал Василий Денисов. Друбецкой обещал сделать, что может.

Глава двадцатая

Николай Ростов упорно преследовал цель ходатайствовать за Василия Денисова, и поэтому приехал в Тильзит. Но, как оказалось, он выбрал не самое удобное время, ведь «27-го июня, были подписаны первые условия мира». Все были заняты приготовлениями к празднику по этому поводу.

Но Николай отступать не хотел: он думал только о том, как самому, без посредников, передать письмо императору Александру. Однако, к большому сожалению, к государю не пускали, и напуганный Ростов теперь проклинал свою смелость и замирал от мысли, что всякую минуту может быть опозорен и даже арестован за такой дерзкий поступок. Вдруг раздался басистый голос: «Вы, батюшка, что тут делаете во фраке?» Оказалось, это был кавалерийский генерал, заслуживший особую милость у царя.

Конечно же, Николай воспользовался выпавшим ему шансом, рассказал о сложной ситуации, в которую попал его лучший друг и передал письмо с ходатайством на имя государя.

А потом вдруг представился случай увидеть самого императора Александра: «Государь в Преображенском мундире, в белых лосинах и высоких ботфортах, со звездой, которую не знал Ростов, вышел на крыльцо, держа шляпу под рукой и надевая перчатку». Чувство восторга и любви к царю с новой силой охватило Николая.

Глава двадцать первая

Батальон французской гвардии и батальон преображенцев стояли лицом к лицу.

Император Александр и Наполеон Бонапарт встретились. «Кавалерийский глаз Ростова не мог не заметить, что Наполеон дурно и нетвердо сидел на лошади. Батальоны закричали: «Ура» и «Vive l’Empereur!» Наполеон что-то сказал Александру. Оба императора слезли с лошадей и взяли друг друга за руки. На лице Наполеона была неприятно-притворная улыбка. Александр с ласковым выражением что-то говорил ему».

Видя резко изменившееся отношение императора Александра к Наполеону, наблюдая за награждением солдата Лазарева орденом, Николай Ростов стал терзаться страшными сомнениями о смысле этой нелепой и подлой войны. «Для чего же оторванные руки, ноги, убитые люди?» – думал он, и буря поднималась в душе. «Денисов наказан, а Лазарев награжден» – эта мысль приводила юношу еще в более мрачное настроение. Решив отобедать и оказавшись среди офицеров, Николай выпил две бутылки вина, и то ли под воздействием спиртного, то ли убеждая себя, стал оправдывать поступки государя. «Как вы можете судить о поступках государя, какое мы имеем право рассуждать?! Мы не можем понять ни цели, ни поступков государя!» – доказывал он. Окружающие люди очень удивились подобной вспыльчивости, но снисходили к юноше, думая, что он ведет себя подобным образом под воздействием спиртного. На этом заканчивается вторая часть второго тома романа «Война и мир».

Описание второй части второго тома романа Льва Николаевича Толстого «Война и мир»

5 (100%) 1 vote

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

I

В начале 1806 года Николай Ростов вернулся в отпуск. Денисов ехал тоже домой в Воронеж, и Ростов уговорил его ехать с собой до Москвы и остановиться у них в доме. На предпоследней станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался, лежа на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве, приходил все более и более в нетерпение.

«Скоро ли? Скоро ли? О, эти несносные улицы, лавки, калачи, фонари, извозчики!» думал Ростов, когда уже они записали свои отпуски на заставе и въехали в Москву.

Денисов, приехали! Спит! - говорил он, всем телом подаваясь вперед, как будто он этим положением надеялся ускорить движение саней. Денисов не откликался.

Вот он угол-перекресток, где Захар извозчик стоит; вот он и Захар, и всё та же лошадь. Вот и лавочка, где пряники покупали. Скоро ли? Ну!

К какому дому-то? - спросил ямщик.

Да вон на конце, к большому, как ты не видишь! Это наш дом, - говорил Ростов, - ведь это наш дом! Денисов! Денисов! Сейчас приедем.

Денисов поднял голову, откашлялся и ничего не ответил.

Дмитрий, - обратился Ростов к лакею на облучке. - Ведь это у нас огонь?

Так точно-с и у папеньки в кабинете светится.

Еще не ложились? А? как ты думаешь? Смотри же не забудь, тотчас достань мне новую венгерку, - прибавил Ростов, ощупывая новые усы. - Ну же пошел, - кричал он ямщику. - Да проснись же, Вася, - обращался он к Денисову, который опять опустил голову. - Да ну же, пошел, три целковых на водку, пошел! - закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда. Ему казалось, что лошади не двигаются. Наконец сани взяли вправо к подъезду; над головой своей Ростов увидал знакомый карниз с отбитой штукатуркой, крыльцо, тротуарный столб. Он на ходу выскочил из саней и побежал в сени. Дом также стоял неподвижно, нерадушно, как будто ему дела не было до того, кто приехал в него. В сенях никого не было. «Боже мой! все ли благополучно?» подумал Ростов, с замиранием сердца останавливаясь на минуту и тотчас пускаясь бежать дальше по сеням и знакомым, покривившимся ступеням. Всё та же дверная ручка замка, за нечистоту которой сердилась графиня, также слабо отворялась. В передней горела одна сальная свеча.

Старик Михайла спал на ларе. Прокофий, выездной лакей, тот, который был так силен, что за задок поднимал карету, сидел и вязал из покромок лапти. Он взглянул на отворившуюся дверь, и равнодушное, сонное выражение его вдруг преобразилось в восторженно-испуганное.

Батюшки, светы! Граф молодой! - вскрикнул он, узнав молодого барина. - Что ж это? Голубчик мой! - И Прокофий, трясясь от волненья, бросился к двери в гостиную, вероятно для того, чтобы объявить, но видно опять раздумал, вернулся назад и припал к плечу молодого барина.

Здоровы? - спросил Ростов, выдергивая у него свою руку.

Слава Богу! Всё слава Богу! сейчас только покушали! Дай на себя посмотреть, ваше сиятельство!

Всё совсем благополучно?

Слава Богу, слава Богу!

Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто-то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что-то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их - это он помнил.

А я то, не знал… Николушка… друг мой!

Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!

Да меня-то поцелуй!

Душенька… а меня-то.

Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.

Петя повис на его ногах. - А меня-то! - кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.

Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.

Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого-то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.

Но это была она в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье. Все оставили его, и он побежал к ней. Когда они сошлись, она упала на его грудь рыдая. Она не могла поднять лица и только прижимала его к холодным снуркам его венгерки. Денисов, никем не замеченный, войдя в комнату, стоял тут же и, глядя на них, тер себе глаза.

Василий Денисов, друг вашего сына, - сказал он, рекомендуясь графу, вопросительно смотревшему на него.

Милости прошу. Знаю, знаю, - сказал граф, целуя и обнимая Денисова. - Николушка писал… Наташа, Вера, вот он Денисов.

Те же счастливые, восторженные лица обратились на мохнатую фигуру Денисова и окружили его.

II

– Едет! – закричал в это время махальный.

Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.

– Смир-р-р-р-на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.

По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем-то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.

Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го-го-го-го-ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.

По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.

Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб-офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь-в-точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.

Кутузов шел медленно и вяло мимо тысячей глаз, которые выкатывались из своих орбит, следя за начальником. Поровнявшись с 3-й ротой, он вдруг остановился. Свита, не предвидя этой остановки, невольно надвинулась на него.

– А, Тимохин! – сказал главнокомандующий, узнавая капитана с красным носом, пострадавшего за синюю шинель.

Казалось, нельзя было вытягиваться больше того, как вытягивался Тимохин, в то время как полковой командир делал ему замечание. Но в эту минуту обращения к нему главнокомандующего капитан вытянулся так, что, казалось, посмотри на него главнокомандующий еще несколько времени, капитан не выдержал бы; и потому Кутузов, видимо поняв его положение и желая, напротив, всякого добра капитану, поспешно отвернулся. По пухлому, изуродованному раной лицу Кутузова пробежала чуть заметная улыбка.

– Еще измайловский товарищ, – сказал он. – Храбрый офицер! Ты доволен им? – спросил Кутузов у полкового командира.

И полковой командир, отражаясь, как в зеркале, невидимо для себя, в гусарском офицере, вздрогнул, подошел вперед и отвечал:

– Очень доволен, ваше высокопревосходительство.

– Мы все не без слабостей, – сказал Кутузов, улыбаясь и отходя от него. – У него была приверженность к Бахусу.

Полковой командир испугался, не виноват ли он в этом, и ничего не ответил. Офицер в эту минуту заметил лицо капитана с красным носом и подтянутым животом и так похоже передразнил его лицо и позу, что Несвицкий не мог удержать смеха.

Кутузов обернулся. Видно было, что офицер мог управлять своим лицом, как хотел: в ту минуту, как Кутузов обернулся, офицер успел сделать гримасу, а вслед за тем принять самое серьезное, почтительное и невинное выражение.

Третья рота была последняя, и Кутузов задумался, видимо припоминая что-то. Князь Андрей выступил из свиты и по-французски тихо сказал:

– Вы приказали напомнить о разжалованном Долохове в этом полку.

– Где тут Долохов? – спросил Кутузов.

Долохов, уже переодетый в солдатскую серую шинель, не дожидался, чтоб его вызвали. Стройная фигура белокурого с ясными голубыми глазами солдата выступила из фронта. Он подошел к главнокомандующему и сделал на караул.

– Претензия? – нахмурившись слегка, спросил Кутузов.

– Это Долохов, – сказал князь Андрей.

– A! – сказал Кутузов. – Надеюсь, что этот урок тебя исправит, служи хорошенько. Государь милостив. И я не забуду тебя, ежели ты заслужишь.

Голубые ясные глаза смотрели на главнокомандующего так же дерзко, как и на полкового командира, как будто своим выражением разрывая завесу условности, отделявшую так далеко главнокомандующего от солдата.

– Об одном прошу, ваше высокопревосходительство, – сказал он своим звучным, твердым, неспешащим голосом. – Прошу дать мне случай загладить мою вину и доказать мою преданность государю императору и России.

Кутузов отвернулся. На лице его промелькнула та же улыбка глаз, как и в то время, когда он отвернулся от капитана Тимохина. Он отвернулся и поморщился, как будто хотел выразить этим, что всё, что ему сказал Долохов, и всё, что он мог сказать ему, он давно, давно знает, что всё это уже прискучило ему и что всё это совсем не то, что нужно. Он отвернулся и направился к коляске.

Полк разобрался ротами и направился к назначенным квартирам невдалеке от Браунау, где надеялся обуться, одеться и отдохнуть после трудных переходов.

– Вы на меня не претендуете, Прохор Игнатьич? – сказал полковой командир, объезжая двигавшуюся к месту 3-ю роту и подъезжая к шедшему впереди ее капитану Тимохину. Лицо полкового командира выражало после счастливо-отбытого смотра неудержимую радость. – Служба царская… нельзя… другой раз во фронте оборвешь… Сам извинюсь первый, вы меня знаете… Очень благодарил! – И он протянул руку ротному.

– Помилуйте, генерал, да смею ли я! – отвечал капитан, краснея носом, улыбаясь и раскрывая улыбкой недостаток двух передних зубов, выбитых прикладом под Измаилом.

– Да господину Долохову передайте, что я его не забуду, чтоб он был спокоен. Да скажите, пожалуйста, я всё хотел спросить, что он, как себя ведет? И всё…

– По службе очень исправен, ваше превосходительство… но карахтер… – сказал Тимохин.

– А что, что характер? – спросил полковой командир.

– Находит, ваше превосходительство, днями, – говорил капитан, – то и умен, и учен, и добр. А то зверь. В Польше убил было жида, изволите знать…

– Ну да, ну да, – сказал полковой командир, – всё надо пожалеть молодого человека в несчастии. Ведь большие связи… Так вы того…

– Слушаю, ваше превосходительство, – сказал Тимохин, улыбкой давая чувствовать, что он понимает желания начальника.

– Ну да, ну да.

Полковой командир отыскал в рядах Долохова и придержал лошадь.

– До первого дела – эполеты, – сказал он ему.

Долохов оглянулся, ничего не сказал и не изменил выражения своего насмешливо-улыбающегося рта.

– Ну, вот и хорошо, – продолжал полковой командир. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. – Благодарю всех! Слава Богу! – И он, обогнав роту, подъехал к другой.

– Что ж, он, право, хороший человек; с ним служить можно, – сказал Тимохин субалтерн-офицеру, шедшему подле него.

– Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн-офицер.

Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.

– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?

– А то нет! Вовсе кривой.

– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…

– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…

– А другой-то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!

– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.

– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То-то и видно, что дурак. Ты слушай больше.

– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.

– Дай сухарика-то, чорт.

– А табаку-то вчера дал? То-то, брат. Ну, на, Бог с тобой.

– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.

– То-то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!

– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.

– Песенники вперед! – послышался крик капитана.

И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик-запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То-то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».

Оторвав по-солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что-то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат-песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую-то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:

Ах, вы, сени мои, сени!

«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому-то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.

Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.

Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:

– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.

– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.

Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.

– Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков.

– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?

– Прикомандирован, дежурю.

Они помолчали.

«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.

– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.

– А чорт их знает, говорят.

– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.

– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.

– Или у вас денег много завелось?

– Приходи.

– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.

– Да что ж, до первого дела…

– Там видно будет.

Опять они помолчали.

– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.

Долохов усмехнулся.

– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.

– Да что ж, я так…

– Ну, и я так.

– Прощай.

– Будь здоров…

… и высоко, и далеко,

На родиму сторону…

Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.