Личность гофмана как воплощение типа художника романтика. Третий этап развития немецкого романтизма. Эрнст Теодор Амадей Гофман. Список использованной литературы

Третий этап развития немецкого романтизма. Эрнст Теодор Амадей Гофман

1814 г. — год начала третьего этапа развития немецкого романтизма. Творчество всех писателей и поэтов этого периода отражает все противоречия этой эпохи. Писатели более глубоко останавливаются на реальном мире и критикуют имеющиеся в нем социальные противоречия. Авторы стараются ставить вопрос о губительной силе денег и о ничтожном значений человеческой личности в условиях современного общества. Все это создает почву для грядущего реализма. Наиболее яркими представителями этого периода являются Э. Т. А. Гофман, А. Шамиссо и Г. Гейне.

Эрнст Теодор Амадей Гофман. Биография и обзор творчества

Эрнст Теодор Амадей Гофман — гениальный немецкий деятель культуры эпохи романтизма. Прежде всего он, конечно, замечательный писатель, но также и композитор, автор первой немецкой романтической оперы «Ундина», живописец, театральный критик, декоратор, график, дирижер, театральный постановщик — воплощение романтического идеала универсальной гармоничной личности. Он родился в Кенигсберге в семье адвоката 24 января 1776 г. Получив юридическое образование, он работал судебным чиновником в разных прусских городах.

Однако его судьба складывалась нелегко из-за нежелания примириться с существующими порядками и законами. Работал в Познани юристом, откуда был уволен и сослан за то, что рисовал карикатуры на важных чиновников. Служба в армии закончилась безработицей, так как он отказался дать присягу Наполеону во время похода на Польшу. Но подлинная жизнь Гофмана проходила за стенами судебных учреждений, в занятиях искусством, музыкой, литературой. Оставшись безработным и без средств к существованию, он долгое время работает руководителем театральной труппы, пишет музыку и декорации к спектаклям, дирижирует оркестром. Он создает два романа: «Эликсир сатаны» (1813 г.) и «Житейские воззрения кота Мурра» (1820-1822 г.). Но прежде всего Гофман-писатель прославился своими причудливыми фантастическими новеллами-сказками. Жанр этих новелл можно опредёлить, используя выражение самого автора: «сказка о реальном», или «сказка из новых времен».

Музыке он учился сначала у своего родного дяди, позже — у органиста Я. Подбельского и И. Ф. Рейхарда.

После обучения Гофман организовал филармоническое сообщество и симфонический оркестр в Варшаве, где с 1807 по 1813 гг. работал дирижером, композитором и декоратором. Его творчество распространялось на все известные театры Европы — в Берлине, Лейпциге, Дрездене и других городах. Гофман уже на раннём этапе своего музыкального творчества сформулировал основные положения музыкальной романтики и представил музыку как особый, волшебный мир, полный чувств и страстей. Из-под его пера вышла первая в истории романтическая опера «Ундина», позже — опера «Аврора», а также масса симфоний, хоров и сочинений для камерного оркестра.

Герои-романтики Гофмана способны видеть в обычном течении жизни нереальное, фантастическое (как Ансельм в «Золотом горшке», наблюдающий игру зеленоглазой змейки в кусте бузины), либо открывать за видимостью, иллюзией.что-то настоящее, какую-то реалию действительности (как Бальтазар, не поддавшийся чарам феи и не давший себя ослепить мнимыми достоинствами уродца Цахеса).

Сатира Гофмана имеет огромную силу по глубине и остроте критики современного ему общества. Гофмана-новеллиста неоднократно сравнивали с французским писателем-реали-стом Оноре де Бальзаком. Творчество Гофмана стало важным этапом в развитии немецкого романтизма. Он получил широчайшее признание как у себя на родине, так и далеко за ее пределами, и оказал огромное влияние на творчество таких великих авторов, как Н. В. Гоголь, Ф. М. Достоевский, О. Бальзак, Ч. Диккенс, Э. По и др. Особенную популярность его творчество получило в России. В. Г. Белинский называл его «гениальным художником», а А. И. Герцен посвятил ему и его творчеству огромную восторженную статью.

Э. Т. А. Гофман вступил в литературные ряды писателей-романтиков намного позже других литературных деятелей и как бы подытожил все нововведения своих предшественников. В его творениях отражается характерное для авторов его времени ощущение прекрасного в обыденном, чувство красоты мира и природы, а также мысль о высоком назначении творчества и писателя, восторженное отношение к музыке и уважение к музыкантам и композиторам. Гофман настолько глубоко и правильно анализировал и критиковал низкие меркантильные интересы своих современников, что обогнал не только своих предшественников, но и своих современников, яростнее остальных заявляя об убивающем начале скудного обывательского существования. Его легкая романтическая ирония над несовершенным устройством современной действительности постепенно переросла в жесткую сатиру на уродливую реальность.

Писательская карьера Э. Гофмана начинается в 1809 г., когда в музыкальной газете впервые опубликовали его рассказ «Кавалер Глюк».

«Фантазии в манере Калло»

Первый период литературного творчества Э. Гофмана отражается в сборнике рассказов «Фантазии в манере Калло», который вышел в 1814 г. В каждом рассказе раскрывается невероятная сила воображения автора и его неуемная фантазия. Гофман продолжает заострять внимание на уродствах современного мира. В его рассказах очень много места уделяется музыке. Например, в них появляется герой — руководитель хоровой капеллы Крейслер, который предстает перед читателями в виде доброго и романтичного энтузиаста, радеющего за успех своего дела и преданного своему искусству. Именно этот образ является во многом автобиографичным, в нем Э. Гофман показал самого себя, свои чувства и переживания. Его герой очень тонко чувствует несовершенство окружающего мира, так как вынужден играть в богатых домах, обитатели которых на самом деле не могут оценить красоты музыки и относятся к музыканту как к антуражу, а к. музыке — как к приятному десерту. Подобные переживания становятся причиной конфликта между героем и окружением и делают его глубоко несчастным и одиноким.

«Дон Жуан»

Рассказ «Дон Жуан» — уникальное творение, поскольку сочетает в себе литературное произведение и глубокое романтическое толкование оперы, написанной В. А. Моцартом, сохраняя при этом сюжет об известном ловеласе и покорителе дамских сердец. Известный литературовед С. И. Бэлза, комментируя рассказ Э. Гофмана, сказал, что «автор смог так глубоко постичь замысел Моцарта, как до Гофмана не было дано еще никому, даже Бетховену....

Для Гофмана Дон Жуан — это сильная и незаурядная личность, яркая индивидуальность, которая стоит над всеми обычными посредственными людьми, штампованными, «как фабричные изделия». В глубине души он очень тоскует по идеалу и сам пытается достичь его через наслаждение любовью. Главный герой, так же как и автор, не приемлет общепринятые нормы и понятия, и своими многочисленными победами над женщинами он старается утвердиться как личность выдающаяся. Естественно, что этот путь неверен, и поэтому сластолюбца ждет возмездие. В этом рассказе Гофман представил читателям столь ярре стремление к безграничной свободе, наблюдаемое у главного г*ероя как соблазн нечистых сил, как дьявольское искушение. Впервые за всю историю романтизма автор ставит перед читателями вопрос о причинно-следственной связи. Дон Жуан заслуженно получил свой страшный конец, потому что поддался низменному мирскому искушению. Весь трагизм и обреченность современного искусства автор выразил в последних строках своего рассказа, когда посетители ресторана с досадой рассуждают о том, что им не удастся насладиться сегодня «порядочной оперой», из-за смерти итальянской артистки:

«...Умник с табакеркой (громко стуча по ее крышке). Какая досада! Не скоро доведется нам теперь услышать порядочную оперу! Вот что значит потерять всякую меру!

Смуглолицый. Верно, верно! Я без конца твердил ей то же самое! Роль донны Анны всегда ее порядком утомляла. А вчера она и вовсе была как одержимая. Весь антракт, говорят, пролежала без чувств, а сцену второго действия будто бы провела в нервическом припадке.

Незначительный. Скажите на милость!

Смуглолицый. Да, да, в нервическом припадке! И ее никак нельзя было увести из театра.

Я. Бога ради, припадок был не опасный? И мы скоро вновь услышим синьору?

Умник с табакеркой (беря понюшку). Навряд ли — нынче под утро, ровно в два часа, синьора скончалась...»

«Золотой горшок»

«Золотой горшок» — эта сказка, вошедшая в сборник «Фантазии в манере Калло», удивила современников тем, что все фантастические события в ней происходят в реальном современном антураже. Действие сказки происходит в Дрездене, и читатели узнавали улицы, по которым они ходят каждый день, узнавали городские площади и общественные заведения, описанные в рассказе. Да и сам главный герой — вполне обычный человек, который учится в университете и является выходцем из небогатой семьи, потому в свободное от учебы время он вынужден подрабатывать. В жизни ему особо не везет, и единственное, в чем он преуспел, так это в своем воображении. Эпицентром накала страстей этой сказки являются колебания главного героя между желанием стать уважаемым и обеспеченным человеком и его стремлением в мир фантазий и поэзии, где каждый может чувствовать себя окрыленным, свободным и счастливым. Мирское, обычное, и волшебное противопоставляются друг другу в этой сказке. Быт представлен в образе дочери чиновника Вероники, а фантазия — в виде маленькой змейки Серпентины. Вероника —* довольно милая девушка, однако ее желания слишком земные и примитивные — она просто хочет выйти замуж и носить красивые платья. В борьбе за сердце главного героя ей помогает злая ведьма. Примечательно, что быт и мирская суета представлены у автора в виде уродливой старухи и приземленной девушки, в сознании которой материальное господствует над духовным. Чтобы усилить ужасающее впечатление от быта и мира приземленных людей, автор наделяет простые вещи страшными чертами: «скалит зубы дверной молоток», «корчит рожи кофейник со сломанной крышкой».

Этому обывательскому миру Гофман противопоставляет мир сказочных фантазий и поэзии. Так рождается главная отличительная черта творчества Гофмана — двоемирие. Гофман рисует нам сказочные миры, в которых обитают необыкновенные существа: князь Саламандра и его дочери — золотистые и зеленые змейки, которые при желании могут принимать человеческий облик. Вся жизнь этих волшебных персонажей наполнена поэзией, любовью и красотой. Гофман подчеркивает изящество и гармонию этого мира запахов, цветов, звуков и красок, делая акцент на его нереальной красоте.

Автор понимает, что этот мир — лишь иллюзия, и подчеркивает это словами князя Саламандры, который утешает главного героя, говоря ему, что *сказочная страна — лишь поэтическая собственность ума», плод воображения и недостижимая мечта. Ирония Гофмана заключается в том, что он сам ставит под сомнение реальность достижения и осуществления романтического идеала в реальном мире.

Гофман и впрямь воспринимал действительность как мир тьмы и эгоизма, и это часто придавало его произведениям некую нарочитую мрачность. Во многих его рассказах появляются картины раздвоения личности, безумия, а реальность предстает как нечто иррациональное и непонятное.

«Мастер Мартин-бочар»

Произведение «Мастер Мартин-бочар» было написано Э. Гофманом в поисках равновесия между творчеством и реальной жизнью. Эти поиски возвращают автора к эпохе, культуры Возрождения, где, по его мнению, ремесло (зарабатывание денег) еще не было так безнадежно далеко от искусства. Так родился утопический и идеалистический рассказ о гармоничном сосуществовании труда и искусства «Мастер Мартин-бочар и его подмастерья».

Гофман очень подробно рисует нам картину средневековой жизни в городе Нюрнберге, внутреннее убранство дома богатого мастера Мартина, пение и боевые игрища подмастерья, выборы старшины цеха и прочие житейские повседневные картины. Именно в этом рассказе автору удалось передать читателям убедительные и жизненные, полноценные характеры. Центральная фигура — старый мастер Мартин, который очень высоко ценит свое ремесло бочара, считая его высоким искусством. Его дочь — милое создание, которое он видит замужем лишь за представителем бочарной профессии, считая ее крайне достойной. И всем ухажерам юной девушки приходится уступать ее отцу и считаться с его желанием, поэтому они усердно изучают бочарное дело под его чутким руководством.

Все произведение проникнуто ощущением легкости и непринужденности, даже вспыхивающие конфликты разрешаются сами собой. Несмотря на столь подробно прорисованные персонажи, картина, переданная в рассказе, далека от реального положения дел в эпоху Средневековья. Э. Гофман не то чтобы идеализирует прошлое, как поступали все его предшественники-романтики, а скорее создает идеалистическую утопию радостной жизни на основе исторического материала.

В его рассказе нет противостояния сословий, классовой неприязни. Все собираются за одним дружным столом: и рыцари, и ремесленники, и дворяне.

Хотя, конечно, в условиях развивающегося капитализма все авторы-романтики XIX в. искали спасения в идеализации прошлых времен.

Второй период творчества Э. Гофмана. «Крошка Цахес»

Последние восемь лет жизни Э. Гофман провел в Берлине, находясь на государственной службе в суде. Он отчетливо видел все несовершенство судопроизводства в стране, что в конечном итоге приводит его к внутреннему конфликту со всей прусской государственной системой и, естественно, выражается в его творчестве. Всей мощью своей острой сатиры он обрушивался на общественные порядки, царившие в Германии. Его произведения становились более политически окрашенными и острыми.

Наиболее ярким выражением этих новых тенденций является одна из самых знаменитых сказок Э. Гофмана «Крошка Цахес», написанная им в 1819 г. Действие сказки происходит в сказочном мире, где наравне с обычными людьми обитают гномы и феи. Центральной фигурой сказки является абсолютно ничтожное и уродливое существо, которое по какому-то недоразумению обладает волшебным даром присваивать себе все заслуги окружающих. Это гадкое создание, обладающее тремя золотыми волосками, умудряется заслужить всеобщий почет и уважение и даже становится Всесильным министром. Крошка Цахес настолько мерзок и противен, что автор не жалеет никаких средств литературной выразительности, чтобы внушить читателям отвращение к нему. Он называет его «обрубком корявого, дерева», заставляет его все время царапаться и кусаться. Гофман рисует его до крайности смешным и нелепым, псевдопрекрасным наездником и виолончелистом. Но на самом деле этот ничтожный уродец страшен тем, что, не являясь по сути никем и не обладая никакими талантами, он наделен огромной властью.

В этом гротескном персонаже Гофман постарался выразить весь страх перед событиями и явлениями, с которыми пришлось столкнуться ему и его современникам, он отразил мир, в котором почести и блага отдаются не по уму и заслугам, а по стечению обстоятельств. В. Г. Белинский так писал о творчестве Э. Гофмана: «в самых нелепых дурачествах своей фантазии умел быть верным идее*.

Романтизм Э. Гофмана тесно связан с реальными событиями и историческими конфликтами. Именно поэтому его творчество расценивают как пограничное между уходящим романтизмом и приходящим ему на смену реализмом. И. В. Миримский — исследователь творчества Э. Гофмана писал: «...Социальную широту сказке придает то, что позади этого нелепого маскарада, праздника дураков, разыгрываемого князьями, министрами, камергерами, профессорами и лакеями, стоит народ, на труде которого и держится эта комическая армия господ и их прислужников. Сказка начинается рассказом о горестной судьбе бедной крестьянской семьи, в которой родился Цахес, и закачивается возмущением толпы для расправы с развенчанным Циннобером...*

Как и во всех произведениях Э. Гофмана, у этого мелкого уродца в сказке есть антагонист — поэт Бальтазар, у которого Цахес увел прекрасную невесту и присвоил себе его славу. В конце сказки поэт побеждает Цахеса при помощи доброго волшебника, открывшего юноше тайну трех волосков на голове уродца. После победы поэт женится на прекрасной девушке и получает в дар восхитительный дом, еда в котором никогда не кончается, а урожай поспевает быстрее чем у всех.

«Житейские воззрения кота Мурра»

«Житейские воззрения кота Мурра с присовокуплением макулатурных, листов из биографии Иоганнеса Крейслера» — таково полное заглавие романа Гофмана, который был опубликован в двух томах в 1819 г. и в 1821 г.

" Композиционно роман построен как две совершенно независимые и не связанные между собой истории — дневник кота Мурра и биография капельмейстера Крейслера. Это поистине гениальная находка Гофмана. Такое построение сюжета автор разъясняет в самом начале книги.

Когда к издателю попадают записи Кота, которые он решает опубликовать, внезапно обнаруживается, что его повествование регулярно перемежается с частями совершенно постороннего текста. В ходе разбирательств издатель выяснил, что при написании своего дневника Кот просто взял первую оказавшуюся под лапой книгу, которая была у его хозяина, и использовал страницы «частью для прокладки, частью для просушки». По стечению обстоятельств именно этой книгой оказалась биография известного композитора и музыканта Иоганнеса Крейслера, и по недосмотру наборщиков текста эти страницы тоже попали в дневник Кота.

Это произведение — классический пример применения фигуры животного для того, чтобы наиболее комедийно и пародийно передать черты характера и поведения, характерные для человека. Кот — это наиболее распространенное в литературе животное (взятьхотя бы «Кота в сапогах»). Однако вопреки своим предшественникам Гофман использует этот прием не для того, чтобы поднять на смех тот образ, который он вложил в фигуру животного, а лишь для того, чтобы изобразить, как легко он адаптируется к окружающим его событиям и жизненным реалиям.

В Кота (внешнее описание которого он взял со своего собственного кота — очень умного и благородного животного) он вложил те черты, которые были наиболее характерны для людей первой половины XIX в. Он постарался передать романтические настроения и суждения о духовных ценностях. Он наделил Кота (т. е. человека в его образе) чувством собственного превосходства перед остальными представителями общества, которые, по его мнению, катастрофически отстали в своих суждениях и взглядах. А его друзья и соратники, относящиеся к кошачье-собачьему обществу, на дух не переносят любые предрассудки и всячески проповедуют нормы свободного от любой морали поведения.

Безусловно, Кот очень выделяется даже в своем кругу большей образованностью, начитанностью, знанием иностранных (собачьих) языков, философии, поэзии. Он проявляет живой интерес к основам кошачьего (т. е. человеческого) мышления и психики и даже пишет научную работу на тему «О влиянии мышеловок на психологию кошачества». У него просто великолепное воображение, и он пишет по-настоящему красивые стихи. Именно эти качества позволяют ему смотреть на себя как на яркую индивидуальность, значительно отличающуюся от серой массы, окружающей его. Постепенно он развивает в себе культ собственной личности и требует поклонения окружающих. Любой другой представитель общества имеет для него значение только в том ракурсе, что с ним можно обсудить наиболее важное, что есть в этом мире, т. е. самого себя и результаты своих трудов. То, что изначально носило характер сугубо романтический, очень быстро переросло в яростный индивидуализм и пренебрежение окружающими. Если раньше он стремился к каким-то идеалам, то теперь эти идеалы просто мешают ему удовлетворять собственные потребности. Все его поступки были низки и безнравственны. Даже когда он съедает голову селедки, которая предназначалась для его матери, которая умирает с голоду, он тешит свою совесть выводом: «О аппетит, тебе имя Кот!». И от приверженности и веры в идеалы остаетеячшшь бесконечная благосклонность к собственной натуре.

А на страницах биографии композитора тем временем, как бы в противопоставление себялюбивой кошачьей натуре, всеми красками играют романтические идеалы и поиски истины.

Творчество Эрнста Теодора Амадея Гофмана (1776-1822)

Один из ярчайших представителей позднего немецкого романтизма – Э.-Т.-А. Гофман , который был уникальной личностью. Он совмещал в себе талант композитора, дирижера, режиссера, живописца, писателя и критика. Довольно оригинально описал биографию Гофмана А.И. Герцен в своей ранней статье «Гофман»: «Всякий божий день являлся поздно вечером какой-то человек в один винный погреб в Берлине; пил одну бутылку за другой и сидел до рассвета. Но не воображайте обыкновенного пьяницу; нет! Чем более он пил, тем выше парила его фантазия, тем ярче, тем пламеннее изливался юмор на все окружающее, тем обильнее вспыхивали остроты». О самом же творчестве Гофмана Герцен писал следующее: «Одни повести дышат чем-то мрачным, глубоким, таинственным; другие – шалости необузданной фантазии, писанные в чаду вакханалий. <…> Идиосинкрасия, судорожно обвивающая всю жизнь человека около какой-нибудь мысли, сумасшествие, ниспровергающее полюсы умственной жизни; магнетизм, чародейная сила, мощно подчиняющая одного человека воле другого, – открывает огромное поприще пламенной фантазии Гофмана».

Основной принцип поэтики Гофмана – сочетание реального и фантастического, обычного с необычным, показ обыденного через необычное. В «Крошке Цахесе», как и в «Золотом горшке», обращаясь с материалом иронически, Гофман ставит фантастичность в парадоксальные взаимоотношения с самыми будничными явлениями. Действительность, каждодневная жизнь становится у него интересной при помощи романтических средств. Едва ли не первым среди романтиков Гофман ввел современный город в сферу художественного отражения жизни. Высокое противостояние романтической духовности окружающему бытию происходит у него на фоне и на почве реального немецкого быта, который в искусстве этого романтика превращается в фантастически злую силу. Духовность и вещественность вступают здесь в противоречие. С огромной силой показал Гофман мертвящую власть вещей.

Острота ощущения противоречия между идеалом и действительностью реализовалась в знаменитом гофмановском двоемирии. Тусклая и пошлая проза обыденной жизни противопоставлялась сфере высоких чувств, способности слышать музыку вселенной. Типологически все герои Гофмана делятся на музыкантов и немузыкантов. Музыканты – духовные энтузиасты, романтические мечтатели, люди, наделенные внутренней раздробленностью. Немузыканты – люди, примиренные с жизнью и с собой. Музыкант вынужден жить не только в области золотых снов поэтической мечты, но и постоянно сталкиваться с непоэтической реальностью. Это рождает иронию, которая направлена не только на реальный мир, но и на мир поэтической мечты. Ирония становится способом разрешения противоречий современной жизни. Возвышенное сводится до обыденного, обыденное поднимается до возвышенного – в этом видится двойственность романтической иронии. Для Гофмана была важна идея романтического синтеза искусств, который достигается путем взаимопроникновения литературы, музыки и живописи. Герои Гофмана постоянно слушают музыку его любимых композиторов: Кристофа Глюка, Вольфганга Амадея Моцарта, обращаются к живописи Леонардо да Винчи, Жак Калло. Будучи одновременно и поэтом, и живописцем, Гофман создал музыкально-живописно-поэтический стиль.

Синтез искусств обусловил своеобразие внутренней структуры текста. Композиция прозаических текстов напоминает сонатно-симфоническую форму, которая состоит из четырех частей. В первой части намечаются основные темы произведения. Во второй и третьей частях происходит их контрастное противопоставление, в четвертой части они сливаются, образуя синтез.

В творчестве Гофмана представлены два типа фантастики. С одной стороны, радостная, поэтическая, сказочная фантастика, восходящая к фольклору («Золотой горшок», «Щелкунчик»). С другой стороны, мрачная, готическая фантастика кошмаров и ужасов, связанная с душевными отклонениями человека («Песочный человек», «Эликсиры сатаны»). Основная тема творчества Гофмана – взаимоотношения искусства (художников) и жизни (обывателей-филистеров).

Примеры подобного разделения героев встречаем в романе «Житейские воззрения кота Мурра» , в новеллах из сборника «Фантазии в манере Калло»: «Кавалер Глюк» , «Дон Жуан», «Золотой горшок» .

Новелла «Кавалер Глюк» (1809) – первое опубликованное произведение Гофмана. Новелла имеет подзаголовок: «Воспоминание 1809 года». Двойственная поэтика заглавий свойственна почти всем произведениям Гофмана. Она обусловила и другие черты художественной системы писателя: двуплановость повествования, глубокое взаимопроникновение реального и фантастического начал. Глюк умер в 1787 году, события новеллы относятся к 1809 году, а композитор в новелле действует как живой человек. Встреча умершего музыканта и героя может интерпретироваться в нескольких контекстах: либо это мысленная беседа героя с Глюком, либо игра воображения, либо факт опьянения героя, либо фантастическая реальность.

В центре новеллы – противопоставление искусства и реальной жизни, общества потребителей искусства. Гофман стремится выразить трагедию непонятого художника. «Я выдал священное непосвященным…» – говорит Кавалер Глюк. Его появление на Унтер ден Линден, где обыватели пьют морковный кофе и толкуют о башмаках, кричаще нелепо, а потому фантасмагорично. Глюк в контексте повести становится высшим типом художника, который и после смерти продолжает творить, совершенствовать свои произведения. В его образе воплотилась идея бессмертия искусства. Музыка трактуется Гофманом как тайная звукопись, выражение невыразимого.

В новелле представлен двойной хронотоп: с одной стороны, присутствует реальный хронотоп (1809 год, Берлин), а с другой стороны, на этот хронотоп накладывается другой, фантастический, который расширяется, благодаря композитору и музыке, которая размыкает все пространственные и временные ограничения.

В этой новелле впервые обнаруживает себя идея романтического синтеза разных художественных стилей. Она присутствует за счет взаимных переходов музыкальных образов в литературные и литературных в музыкальные. Вся новелла переполнена музыкальными образами и фрагментами. «Кавалер Глюк» – музыкальная новелла, художественное эссе о музыке Глюка и о самом композиторе.

Еще один тип музыкальной новеллы – «Дон Жуан» (1813). Центральная тема новеллы – постановка оперы Моцарта на сцене одного из немецких театров, а также интерпретация ее в романтическом ключе. Новелла имеет подзаголовок – «Небывалый случай, происшедший с неким путешествующим энтузиастом». Этот подзаголовок раскрывает своеобразие конфликта и типа героя. В основе конфликта лежит столкновение искусства и обыденной жизни, противостояние истинного художника и обывателя. Главный герой – путешественник, странник, от имени которого ведется повествование. В восприятии героя донна Анна является воплощением духа музыки, музыкальной гармонии. Через музыку ей открывается высший мир, она постигает трансцендентальную реальность: «Она призналась, что для нее вся жизнь – в музыке, и порою ей чудится, будто то заповедное, что замкнуто в тайниках души и не поддается выражению словами, она постигает, когда поет». Впервые возникающий мотив жизни и игры, или мотив жизнетворчества, получает осмысление в философском контексте. Однако попытка достичь высшего идеала заканчивается трагически: смерть героини на сцене оборачивается смертью актрисы в реальной жизни.

Гофман творит свой литературный миф о Дон Жуане. Он отказывается от традиционного толкования образа Дон Жуана как искусителя. Он – воплощение духа любви, Эроса. Именно любовь становится формой приобщения к высшему миру, к божественной первооснове бытия. В любви Дон Жуан пытается проявить свою божественную сущность: «Пожалуй, ничто здесь, на земле, не возвышает так человека в самой его сокровенной сущности, как любовь. Да, любовь - та могучая таинственная сила, что потрясает и преображает глубочайшие основы бытия; что же за диво, если Дон Жуан в любви искал утоления той страстной тоски, которая теснила ему грудь». Трагедия героя видится в его раздвоенности: он сочетает в себе божественное и сатанинское, созидательное и разрушительное начала. В какой-то момент герой забывает о своей божественной природе и начинает глумиться над природой и творцом. Донна Анна должна была спасти его от поисков зла, так как она становится ангелом спасения, но Дон Жуан отвергает покаяние и становится добычей адских сил: «Ну, а если само небо избрало Анну, чтобы именно в любви, происками дьявола сгубившей его, открыть ему божественную сущность его природы и спасти от безысходности пустых стремлений? Но он встретил ее слишком поздно, когда нечестие его достигло вершины, и только бесовский соблазн погубить ее мог проснуться в нем».

Новелла «Золотой горшок» (1814), как и рассмотренные выше, имеет подзаголовок: «Сказка из новых времен». Жанр сказки отражает двойственное мироощущение художника. Основу сказки составляет бытовая жизнь Германии конца XVIII – начала XIX века. На этот фон наслаивается фантастика, за счет этого и создается сказочно-бытовой мирообраз новеллы, в которой все правдоподобно и в то же время необычно.

Главный герой сказки – студент Ансельм. Житейская неловкость сочетается в нем с глубокой мечтательностью, поэтическим воображением, а это, в свою очередь, дополняется помыслами о чине надворного советника и хорошем жаловании. Сюжетный центр новеллы связан с противопоставлением двух миров: мира обывателей-филистеров и мира романтиков-энтузиастов. В соответствии с типом конфликта все действующие лица образуют симметричные пары: Студент Ансельм, архивариус Линдгорст, змейка Серпентина – герои-музыканты; их двойники из обыденного мира: регистратор Геербранд, конректор Паульман, Вероника. Тема двойничества играет важную роль, так как генетически связана с концепцией двоемирия, раздвоения внутренне единого мира. В своих произведениях Гофман пытался представить человека в двух противоположных образах духовной и земной жизни и изобразить бытийного и бытового человека. В возникновении двойников автор видит трагизм существования человека, потому что с появлением двойника герой утрачивает целостность и распадается на множество отдельных человеческих судеб. В Ансельме нет единства, в нем живут одновременно любовь к Веронике и к воплощению высшего духовного начала – Серпентине. В итоге духовное начало побеждает, силой своей любви к Серпентине герой преодолевает раздробленность души, становится истинным музыкантом. В награду он получает золотой горшок и поселяется в Атлантиде – мире бесконечного топоса. Это сказочно-поэтический мир, в котором правит архивариус. Мир конечного топоса связан с Дрезденом, в котором властвуют темные силы.

Образ золотого горшка, вынесенный в заглавие новеллы, приобретает символическое звучание. Это символ романтической мечты героя, и в то же время довольно прозаическая вещь, необходимая в быту. Отсюда возникает относительность всех ценностей, помогающая, вместе с авторской иронией, преодолеть романтическое двоемирие.

Новеллы 1819-1821 гг.: «Крошка Цахес», «Мадемуазель де Скюдери», «Угловое окно».

В основе новеллы-сказки «Крошка Цахес по прозванию Циннобер» (1819) лежит фольклорный мотив: сюжет присвоения подвига героя другим, присвоение успеха одного человека другим. Новелла отличается сложной социально-философской проблематикой. Главный конфликт отражает противоречие между таинственной природой и враждебными ей законами социума. Гофман противопоставляет личностное и массовое сознание, сталкивая индивидуального и массового человека.

Цахес – низшее, первобытное существо, воплощающее темные силы природы, стихийное, бессознательное начало, которое присутствует в природе. Он не стремится преодолеть противоречие между тем, как его воспринимают окружающие и тем, кто он есть в действительности: «Было безрассудством думать, что внешний прекрасный дар, коим я наделила тебя, подобно лучу, проникнет в твою душу и пробудит голос, который скажет тебе: «Ты не тот, за кого тебя почитают, но стремись сравняться с тем, на чьих крыльях ты, немощный, бескрылый, взлетаешь ввысь». Но внутренний голос не пробудился. Твой косный, безжизненный дух не мог воспрянуть, ты не отстал от глупости, грубости, непристойности». Смерть героя воспринимается как нечто равноценное его сущности и всей жизни. С образом Цахеса в новеллу входит проблема отчуждения, герой отчуждает все лучшее от других людей: внешние данные, творческие способности, любовь. Так тема отчуждения переходит в ситуацию двойничества, утраты героем внутренней свободы.

Единственный герой, который не подвластен волшебству феи – Бальтазар – поэт, влюбленный в Кандиду. Он единственный герой, который наделен личностным, индивидуальным сознанием. Бальтазар становится символом внутреннего, духовного зрения, которого лишены все окружающие. В награду за разоблачение Цахеса он получает невесту и чудесную усадьбу. Однако благополучие героя показано в конце произведения в ироническом ключе.

Новелла «Мадемуазель де Скюдери» (1820) – один из ранних примеров детективной новеллы. Сюжет основан на диалоге двух личностей: мадемуазель де Скюдери – французской писательницы XVII века – и Рене Кардильяка – лучшего ювелирного мастера Парижа. Одна из главных проблем – проблема судьбы творца и его творений. По мысли Гофмана, творец и его искусство неотделимы друг от друга, творец продолжается в своем произведении, художник – в своем тексте. Отчуждение произведений искусства от художника равносильно его физической и нравственной смерти. Созданная мастером вещь не может быть предметом купли-продажи, в товаре умирает живая душа. Кардильяк через убийство клиентов возвращает себе свои творения.

Еще одна важная тема новеллы – тема двойничества. Все в мире двойственно, двойную жизнь ведет и Кардильяк. Его двойная жизнь отражает дневную и ночную стороны его души. Эта двойственность присутствует уже в портретном описании. Двойственной оказывается и судьба человека. Искусство, с одной стороны, является идеальной моделью мира, оно воплощает духовную сущность жизни и человека. С другой стороны, в современном мире искусство становится товаром и тем самым оно утрачивает свою неповторимость, свой духовный смысл. Двойственным оказывается и сам Париж, в котором разворачивается действие. Париж предстает в дневном и ночном образах. Дневной и ночной хронотоп становятся моделью современного мира, судьбы художника и искусства в этом мире. Таким образом, мотив двойничества включает в себя следующую проблематику: саму сущность мира, судьбу художника и искусства.

Последняя новелла Гофмана – «Угловое окно» (1822) – становится эстетическим манифестом писателя. Художественный принцип новеллы – принцип углового окна, то есть изображение жизни в ее реальных проявлениях. Жизнь рынка для героя – источник вдохновения и творчества, это способ погружения в жизнь. Гофман впервые поэтизирует телесный мир. Принцип углового окна включает в себя позицию художника-наблюдателя, который не вмешивается в жизнь, а только обобщает ее. Он сообщает жизни черты эстетической завершенности, внутренней целостности. Новелла становится своеобразной моделью творческого акта, сущность которого в фиксации жизненных впечатлений художника и отказ от их однозначной оценки.

Общую эволюцию Гофмана можно представить как движение от изображения необычного мира к поэтизации обыденной жизни. Изменения претерпевает и тип героя. На смену герою-энтузиасту приходит герой-наблюдатель, на смену субъективному стилю изображения приходит объективный художественный образ. Объективность предполагает следование художника логике реальных фактов.

1. Краткая характеристика творчества Гофмана.
2. Поэтика романтизма в сказке «Золотой горшок».
3. Сатира и гротеск в сказке «Крошка Цахес».

1. Эрнст Теодор Амадей Гофман (1776-1822) – романтический писатель, музыкант, художник.

Воспитывался дядей, юристом, склонным к фантастике и мистике . Был всесторонне одаренной личностью. Увлекался музыкой (играл на фортепьяно, органе, скрипке, пел, дирижировал оркестром. Прекрасно знал теорию музыки, занимался музыкальной критикой, был довольно известным композитором и блестящим знатоком музыкальных творений) , рисовал (был графиком, живописцем и театральным декоратором ), в 33 года стал писателем. Часто не знал, во что может воплотиться замысел: «... По будням я юрист и - самое большее - немного музыкант, в воскресенье днем рисую, а вечером до глубокой ночи бываю весьма остроумным писателем», - сообщает он приятелю. Вынужден был зарабатывать на жизнь юриспруденцией, часто жить впроголодь.

Невозможность зарабатывать любимым делом привела к двойной жизни и двойственности личности. Такое существование в двух мирах оригинально выражается в творчестве Гофмана. Двойничество возникает 1) из-за осознания разрыва между идеальным и реальным, мечтой и жизнью; 2) из-за осознания незавершенности личности в современном мире, что позволяет обществу навязывать ей свои роли и маски, не отвечающие ее сущности.

Таким образом в художественном сознании Гофмана взаимосвязаны и противопоставляются друг другу два мира – реально-бытовой и фантастический. Обитатели этих миров - филистеры и энтузиасты (музыканты).

Филистеры: живут в реальном мире, всем довольны, не знают про «высшие миры», поскольку не ощущают в них нужды. Их больше, из них состоит общество, где царит житейская проза и бездуховность.

Энтузиасты: Реальность вызывает у них отвращение, живут духовными интересами и искусством. Практически все – художники. У них иная система ценностей, нежели у филистеров.

Трагизм в том, что филистеры постепенно вытесняют энтузиастов из реальной жизни, оставляя им царство фантазии.

Творчество Гофмана можно условно разделить на 3 периода:

1) 1808-1816 – первый сборник «Фантазии в манере Калло» (1808 - 1814) (Жак Калло, барочный художник, известный своими странными, гротескными картинами). Центральный образ сборника – капельмейстер Крайслер – музыкант и энтузиаст, в реальном мире обреченный на одиночество и страдание. Центральная тема – искусство и художник в его взаимоотношениях с обществом.

2) 1816-1818 – роман «Эликсиры сатаны» (1815), сборник «Ночные повести» (1817), куда входит известная сказка «Щелкунчик и мышиный король». Фантастика приобретает иной характер: исчезает ироническая игра, юмор, появляется готический колорит, атмосфера ужаса. Изменяется место действия (лес, замки), персонажи (члены феодальных семей, преступники, двойники, призраки). Доминантный мотив – владычество демонического фатума над человеческой душой, всесилье зла, ночная сторона человеческой души.

3) 1818-1822 – повесть-сказка «Крошка Цахес» (1819), сборник «Серапионовы братья» (1819-1821), роман «Житейские воззрения кота Мурра» (1819-1821), другие новеллы. Окончательно определяется творческая манера Гофмана – гротескно-фантастический романтизм. Интерес к социально-философским и социально-психологическим аспектам чел-й жизни, обличение процесса отчуждения человека и механистичности. Появляются образы кукол и марионеток, отражающие «театр жизни».

(В "Песочном человеке механическая кукла стала законодательницей зал в "благомыслящем обществе". Олимпия – кукла-автомат, которую ради забавы, ради того, чтобы посмеяться над людьми и потешить себя, известный профессор выдал за свою дочь. И это отлично проходит. Он устраивает у себя на дому приемы. Молодые люди ухаживают за Олимпией. Она умеет танцевать, она умеет очень внимательно слушать, когда ей что-то говорят.

И вот некий студент Натанаэль до смерти влюбляется в Олимпию, нисколько не сомневаясь в том, что это живое существо. Он считает, что нет никого умнее Олимпии. Она очень чуткое существо. У него нет лучшего собеседника, чем Олимпия. Это все его иллюзии, эгоистические иллюзии. Так как она научена слушать и не перебивает его и говорит все время он один, то у него и получается такое впечатление, что Олимпия разделяет все его чувства. И более близкой души, чем Олимпия, у него нет.

Все это обрывается тем, что он однажды пришел в гости к профессору не вовремя и увидел странную картину: драку из-за куклы. Один держал ее за ноги, другой за голову. Каждый тянул в свою сторону. Тут и обнаружилась эта тайна.

После обнаружения обмана в обществе "высокочтимых господ" установилась странная атмосфера: "Рассказ об автомате глубоко запал им в душу, и в них вселилась отвратительная недоверчивость к человеческим лицам. Многие влюбленные, дабы совершенно удостовериться, что они пленены не деревянной куклой, требовали от своих возлюбленных, чтобы те слегка фальшивили в пении и танцевали не в такт... а более всего, чтобы они не только слушали, но иногда говорили и сами, да так, чтобы их речи и впрямь выражали мысли и чувства. У многих любовные связи укрепились и стали задушевней, другие, напротив, спокойно разошлись".)

Самые популярные художественные средства – гротеск, ирония, сатирическая фантастика, гипербола, карикатура. Гротеск, по Гофману – это причудливое сочетание различных образов и мотивов, свободная игра с ними, игнорирование рациональности и внешнего правдоподобия.

Роман «Житейские воззрения кота Мурра» - вершина творчества Гофмана, воплощение особенностей его поэтики. Главные герои – реально существовавший кот Гофмана и альтер эго Гофмана – капельмейстер Иоганн Крайслер (герой первого сборника «Фантазии в манере Калло»).

Две сюжетные линии: автобиография кота Мурра и жизнеописания Иоганна Крайслера. Кот, излагая свои житейские воззрения, рвал на части жизнеописание Иоганнеса Крейслера, которое попало ему в лапы и использовал выдранные страницы «частью для прокладки, частью для просушки». По небрежности наборщиков эти страницы тоже были напечатаны. Композиция двупланова: крайслериана (пафос трагический) и мурриана (пафос комедийно-пародийный). Причем кот относительно хозяина представляет мир филистеров, а в кошачье-собачьем мире – представляется энтузиастом.

Кот претендует на главную роль в романе - роль романтического "сына века". Вот он, умудренный и житейским опытом, и литературно-философскими штудиями, рассуждает в зачине своего жизнеописания: "Как редко, однако, встречается истинное сродство душ в наш убогий, косный, себялюбивый век!.. Мои сочинения, несомненно, зажгут в груди не одного юного, одаренного разумом и сердцем кота высокий пламень поэзии... а иной благородный кот-юнец всецело проникнется возвышенными идеалами книги, которую я вот сейчас держу в лапах, и воскликнет в восторженном порыве: "О Мурр, божественный Мурр, величайший гений нашего достославного кошачьего рода! Только тебе я обязан всем, только твой пример сделал меня великим!" Уберите в этом пассаже специфически кошачьи реалии - и перед вами будут вполне романтические стиль, лексикон, пафос.

Или, например: Читаем печальную повесть жизни капельмейстера Крейслера, одинокого, мало кем понимаемого гения; взрываются вдохновенные то романтические, то иронические тирады, звучат пламенные восклицания, пылают огненные взоры - и вдруг повествование обрывается, подчас буквальна на полуслове (кончилась выдранная страница), и те же самые романтические тирады бубнит ученый кот: "...я твердо знаю: моя родина - чердак! Климат отчизны, ее нравы, обычаи, - как неугасимы эти впечатления... Откуда во мне такой возвышенный образ мыслей, такое неодолимое стремление в высшие сферы? Откуда такой редкостный дар мигом возноситься вверх, такие достойные зависти отважные, гениальнейшие прыжки? О, сладкое томление наполняет грудь мою! Тоска по родному чердаку поднимается во мне мощной волной! Тебе я посвящаю эти слезы, о прекрасная родина..."

Мурриана – сатира на немецкое общество, его механистичность. Крайслер – не бунтарь, верность искусству возвышает его над обществом, ирония и сарказм – способ защиты в мире филистеров.

Творчество Гофмана оказало огромное влияние на Э. По, Ш. Бодлера, О. Бальзака, Ч. Диккенса, Н. Гоголя, Ф. Достоевского, О. Уайльда, Ф. Кафку, М. Булгакова.

2. «Золотой горшок: сказка из новых времен» (1814)

Гофмановское двоемирие проявляется на разных уровнях текста. Уже жанровое определение сочетает два временных полюса: сказка (сразу отсылающая в прошлое) и новое время. Кроме этого, подзаголовок можно трактовать и как сочетание фантастического (сказка) и реального (Новое время).

Структурно сказка состоит из 12 вигилий (изначально – ночная стража), 12 – мистическое число.

На уровне хронотопа сказка также двойственна: действие происходит во вполне реальном Дрездене, в Дрездене мистическом, открывшемся главному герою Ансельму, и в таинственной стране поэтов и энтузиастов Атлантиде. Время также знаково: события сказки происходят в день Вознесения Господня, что отчасти намекает на дальнейшую судьбу Ансельма.

Образная система включает представителей фантастического и реального мира, Добра и Зла. Ансельм – молодой человек, который обладает всеми чертами энтузиаста («наивной поэтической душой»), но пока находится на перепутье между двумя мирами (студент Ансельм – поэт Ансельм (в последней главе)). За его душу идет борьба между миром филистеров, который представляет Вероника, надеющаяся на его будущую блестящую карьеру и мечтающая стать его женой, и Серпентина, золотисто-зеленая змейка, дочь архивариуса Линдгорста и по совместительству – могучего волшебника Саламандра. Ансельм чувствует себя неловко в реальном мире, но в минуты особых душевных состояний (вызванных «пользительным табаком», «желудочным ликером») способен видеть иной, волшебный мир.

Двоемирие реализуется также в образах зеркала и зеркальных предметов (зеркало гадалки, зеркало из лучей света от перстня архивариуса), цветовой гамме, которая представлена оттенками цветов (золотисто-зеленая змейка, щучье-серый фрак), динамичными и текучими звуковыми образами, игре со временем и пространством (кабинет архивариуса, как и Тардис в современном сериале «Доктор Кто» внутри больше, чем снаружи))).

Золото, драгоценности и деньги обладают мистической силой, губительной для энтузиастов (именно польстившись на деньги, Ансельм и попадает в склянку под стекло). Образ Золотого горшка неоднозначен. С одной стороны – это символ творчества, из которого вырастает Огненная Лилия поэзии (аналог «голубого цветка» романтизма у Новалиса), с другой – изначально он задумывался как образ ночного горшка. Ирония образа позволяет раскрыть настоящую судьбу Ансельма: он обитает с Серпентиной в Атлантиде, но фактически живет где-то в холодной мансарде здесь же в Дрездене. Вместо того, чтобы стать преуспевающим надворным советником, он стал поэтом. Финал сказки ироничен – читатель сам принимает решение, счастливый ли он.

Романтическая сущность героев проявляется в их профессиях, внешности, бытовых привычках, поведении (Ансельма принимают за сумасшедшего). Романтич-кая манера Гофмана – в использовании гротескных образов (преображение дверного молотка, старухи), фантастики, иронии, которая реализуется в портретах, авторских отступлениях, задающих определенный тон в восприятии текста.

3. «Крошка Цахес, по прозванью Циннобер» (1819)

Повесть-сказка также реализует двойственность гофмановского характера. Но, в отличии от «Золотого горшка», она демонстрирует манеру позднего Гофмана и представляет собой сатиру на немецкую действительность, дополненную мотивом отчуждения человека от того, что им создано. Содержание сказки актуализируется: она переносится в узнаваемые жизненные обстоятельства и касается вопросов общественно-политического бытия эпохи.

Двуплановость новеллы раскрывается в противопоставлении мира поэтической мечты, сказочной страны Джиннистан, миру реальной повседневности, княжеству князя Барсануфа, в котором происходит действие новеллы. Двойственное существование ведут здесь некоторые персонажи и вещи, поскольку они совмещают свое сказочное волшебное бытие с существованием в реальном мире (фея Розабельверде, Проспер Альпанус). Фантастика часто сочетается с бытовыми деталями, что придает ей ироничный характер.

Ирония и сатира в «Золотом горшке» направлена на мещанство и имеет морально-этический характер, а здесь она более острая и получает социальное звучание. Изображение карликового княжества Барсануфа в гротескной форме воспроизводит порядки многих немецких государств с их деспотическими правителями, бездарными министрами, насильственно вводимым «просвещением», ложной наукой (профессор Моше Терпин, изучающий природу и для этого получающий «из княжеских лесов редчайшую дичь и уникальных животных, которых он и пожирает в жареном виде, чтобы исследовать их природу». Кроме того, он пишет трактат, почему вино отличается от воды и «уже изучил полбочки старого рейнского и несколько дюжин бутылок шампанского и теперь приступил к бочке аликанте») .

Писатель рисует мир ненормальный, лишенный логики. Символическим выражением этой ненормальности выступает заглавный герой сказки Крошка Цахес, который не случайно изображен негативно. Цахес – гротескный образ уродливого карлика, которого добрая фея заколдовала, чтобы люди перестали замечать его уродство. Волшебная сила трех золотых волосков, символизирующих власть золота, приводит к тому, что все достоинства других приписываются Цахесу, а все просчеты – окружающим, что позволяет ему стать первым министром. Цахес и страшен, и смешон. Страшен Цахес тем, что обладает явной силой в государстве. Страшно и отношение к нему толпы. Массовая психология в иррациональном ослеплении кажимостью возвеличивает ничтожество, слушается его и поклоняется ему.

Антагонистом Цахеса, с помощью чародея Альпануса открывающего истинную сущность уродца, выступает студент Бальтазар. Это отчасти двойник Ансельма, способный видеть не только реальный, а и волшебный мир. При этом его желания находятся целиком в мире реальном – он мечтает жениться на милой девушке Кандиде, причем богатство, обретенное ими, представляет собой филистерский рай: "сельский дом", на приусадебном участке которого произрастает "отменная капуста, да и всякие другие добротные овощи"; в волшебной кухне дома "горшки никогда не перекипают", в столовой не бьется фарфор, в гостиной не пачкаются ковры и чехлы на стульях...». Не случайно «вигилия 12-я», говорящая о неоконченности судьбы Ансельма и его продолжающейся жизни в Атлантиде, сменяется здесь «главой последней», что указывает на финал поэтических исканий Бальтазара и его поглощенность бытом.

Романтическая ирония Гофмана двунаправлена. Ее объектом является и жалкая действительность, и позиция энтузиаста-мечтателя, что свидетельствует об ослаблении позиций романтизма в Германии.

Вопрос 7. Романтический герой и романтический идеал в повестях Гофмана

Рассмотрим романтические черты в двух произведениях Гофмана: «Золотой горшок» и «Крошка Цахес…»

1) Золотой горшок

Романтический герой

Ансельм - главный герой, романтически настроенный студент, весьма стесненный в средствах. Он ходит в щучьесером старомодном фраке и радуется возможности заработать талер переписыванием бумаг у архивариуса Линдгорста. Молодому человеку не везет в быту, его нерешительный характер становится причиной многих комических ситуаций: его бутерброды всегда падают на землю намазанной стороной, если ему случится выйти из дому на полчаса раньше обычного, чтобы не опоздать, то его обязательно обольют из окна мыльной водой. В то же время Ансельм обладает «наивной поэтической душой», способной сбросить «бремя обыденной жизни». Вот ему-то и открывается поэтический сказочный мир, связанный со второй, фантастической жизнью Линдгорста (он же князь духов Саламандр из волшебной страны Атлантиды) и его дочерей, которые являются Ансельму в облике золотисто-зеленых змеек. Фантастическое вторгается в гущу реальной повседневности.

Ансельм относится к людям нового поколения, так как он способен видеть и слышать природные чудеса и верить в них - ведь он влюбился в прекрасную змейку, явившуюся ему в цветущем и поющем кусте бузины. Серпентина называет это «наивной поэтической душой» , которой обладают «те юноши, которых по причине чрезмерной простоты их нравов и совершенного отсутствия у них так называемого светского образования, толпа презирает и осмеивает».

. В «Золотом горшке» эти две силы представлены, например, архивариусом Линдгорстом, его дочерью Серпентиной и старухой-ведьмой, которая, оказывается, есть дочь пера черного дракона и свекловицы. Исключением является главный герой, который оказывается под равновеликим влиянием той и другой силы, является подвластным этой переменчивой и вечной борьбе добра и зла. Душа Ансельма - «поле битвы» между этими силами, см., например, как легко меняется мировосприятие у Ансельма, посмотревшего в волшебное зеркальце Вероники: только вчера он был без ума влюблен в Серпентину и записывал таинственными знаками историю архивариуса у него в доме, а сегодня ему кажется, что он только и думал о Веронике, «что тот образ, который являлся ему вчера в голубой комнате, была опять-таки Вероника.

Герои повести в целом отличаются явной романтической спецификой.

Профессия . Архивариус Линдгорст - хранитель древних таинственных манускриптов, содержащих, по-видимому, мистические смыслы, кроме того он ещё занимается таинственными химическими опытами и никого не пускает в эту лабораторию.

Ансельм - переписчик рукописей, владеющий в совершенстве каллиграфическим письмом. Ансельм, Вероника, капельмейстер Геербранд обладают музыкальным слухом, способны петь и даже сочинять музыку. В целом все принадлежат ученой среде, связаны с добычей, хранением и распространением знаний.

Болезнь . Часто романтические герои страдают неизлечимой болезнью, что делает героя как бы частично умершим (или частично неродившимся!) и уже принадлежащим иному миру. В «Золотом горшке» никто из героев не отличается уродством, карликовостью и т.п. романтическими болезнями, зато присутствует мотив сумасшествия, например, Ансельма за его странное поведение окружающие часто принимают за сумасшедшего.

Национальность . О национальности героев определенно не говорится, зато известно что многие герои вообще не люди, а волшебные существа порожденные от брака, например, пера черного дракона и свекловицы. Тем не менее редкая национальность героев как обязательный и привычный элемент романтической литературы всё же присутствует, хотя в виде слабого мотива: архивариус Линдгорст хранит манускрипты на арабском и коптском языках, а также много книг «таких, которые написаны какими-то странными знаками, не принадлежащими ни одному из известных языков».

Бытовые привычки героев : многие из них любят табак, пиво, кофе, то есть способы выведения себя из обычного состояния в экстатическое. Ансельм как раз курил трубку, набитую «пользительным табаком», когда произошла его чудесная встреча с кустом бузины; регистратор Геербанд «предложил студенту Ансельму выпивать каждый вечер в той кофейне на его, регистратора, счёт стакан пива и выкуривать трубку до тех пор, пока он так или иначе не познакомится с архивариусом…, что студент Ансельм и принял с благодарностью» ; Геербанд рассказал о том, как однажды он наяву впал в сонное состояние, что было результатом воздействия кофе: «Со мною самим однажды случилось нечто подобное после обеда за кофе…» ; Линдгорст имеет привычку нюхать табак; в доме конректора Паульмана из бутылки арака приготовили пунш и «как только спиртные пары поднялись в голову студента Ансельма, все странности и чудеса, пережитые им за последнее время, снова восстали перед ним».

Портрет героев . Для примера достаточно будет несколько разбросанных по всему тексту фрагментов портрета Линдгорста: он обладал пронзительным взглядом глаз, сверкавших из глубоких впадин худого морщинистого лица как будто из футляра», он носит перчатки, под которыми скрывается волшебный перстень, он ходит в широком плаще, полы которого, раздуваемые ветром, напоминают крылья большой птицы, дома Линдгорст ходит «в камчатом шлафроке, сверкавшем, как фосфор» .

Романтический идеал

Мир сказки Гофмана обладает ярко выраженными признаками романтического двоемирия, которое воплощается в произведении различными способами. Романтическое двоемирие реализуется в повести через прямое объяснение персонажами происхождения и устройства мира , в котором они живут. Есть мир здешний, земной, будничный и другой мир, какая-нибудь волшебная Атлантида, из которой и произошел когда-то человек.

Человек на грани двух миров: частично земное существо, частично духовное. В сущности, во всех произведениях Гофмана мир устроен именно так.

Используемая Гофманом цветовая гамма в изображении предметов художественного мира «Золотого горшка» выдает принадлежность повести эпохе романтизма. Это не просто тонкие оттенки цвета, а обязательно динамические, движущиеся цвета и целые цветовые гаммы, часто совершенно фантастические: «щучье-серый фрак», блестящие зеленым золотом змейки, «искрящиеся изумруды посыпались на него и обвили его сверкающими золотыми нитями, порхая и играя вокруг него тысячами огоньков» , «кровь брызнула из жил, проникая в прозрачное тело змеи и окрашивая его в красный цвет» , «из драгоценного камня, как из горящего фокуса, выходили во все стороны лучи, которые, соединяясь, составляли блестящее хрустальное зеркало».

Двоемирие реализуется в системе персонажей, а именно в том, что персонажи четко различаются по принадлежности или склонности к силам добра и зла .

Двоемирие реализуется в образах зеркала , которые в большом количестве встречаются в повести: гладкое металлическое зеркало старухи-гадалки, хрустальное зеркало из лучей света от перстня на руке архивариуса Линдгорста, волшебное зеркало Вероники, заколдовавшее Ансельма.

Богатство, золото, деньги, драгоценности представлены в художественном мире сказки Гофмана как мистический предмет, фантастическое волшебное средство, предмет отчасти из другого мира. Специес-талер каждый день - именно такая плата соблазнила Ансельма и помогла преодолеть страх, чтобы пойти к загадочному архивариусу, именно этот специес-талер превращает живых людей в скованных, будто залитых в стекло (см. эпизод разговора Ансельма с другими переписчиками манускриптов, которые тоже оказались в склянках). Драгоценный перстень у Линдгорста способен очаровать человека. В мечтах о будущем Вероника представляет себе своего мужа надворного советника Ансельма и у него «золотые часы с репетицией», а ей он дарит новейшего фасона «миленькие, чудесные сережки».

Стилистику повести отличает использование гротеска , что является не только индивидуальным своеобразием Гофмана, но и романтической литературы в целом. «Он остановился и рассматривал большой дверной молоток, прикрепленный к бронзовой фигуре. Но только он хотел взяться за этот молоток при последнем звучном ударе башенных часов на Крестовой церкви, как вдруг бронзовое лицо искривилось и осклабилось в отвратительную улыбку и страшно засверкало лучами металлических глаз. Ах! Это была яблочная торговка от Чёрных ворот…» , «шнур звонка спустился вниз и оказался белою прозрачною исполинскою змеею…» , «с этими словами он повернулся и вышел, и тут все поняли, что важный человечек был, собственно, серый попугай».

Фантастика позволяет создавать эффект романтического двоемирия: есть мир здешний, реальный, где обычные люди думают о порции кофе с ромом, двойном пиве, нарядны девушках и т.д., а есть мир фантастический, где «юноша Фосфор, облекся в блестящее вооружение, игравшее тысячью разноцветных лучей, и сразился с драконом, который своими черными крылами ударял о панцирь…».

Фантастика в повести Гофмана происходит из гротесковой образности: один из признаков предмета с помощью гротеска увеличивается до такой степени, что предмет как бы превращается в другой, уже фантастический. См. например эпизод с перемещением Ансельма в склянку. В основе образа скованного стеклом человека, видимо, лежит представление Гофмана о том, что люди иногда не осознают своей несвободы - Ансельм, попав в склянку, замечает вокруг себя таких же несчастных, однако они вполне довольны своим положением и думают, что свободны, что они даже ходят в трактиры и т.п., а Ансельм сошел с ума («воображает, что сидит в стеклянной банке, а стоит на Эльбском мосту и смотрит в воду»).

Ирония . Иногда две реальности, две части романтического двоемирия пересекаются и порождают забавные ситуации. Так, например, подвыпивший Ансельм начинает говорить об известной только ему другой стороне реальности, а именно об истинном лице архивариуса и Серпентины, что выглядит как бред, так как окружающие не готовы сразу понять, что «господин архивариус Линдгорст есть, собственно, Саламандр, опустошивший сад князя духов Фосфора в сердцах за то, что от него улетела зеленая змея». Однако один из участников этого разговора - регистратор Геербранд - вдруг проявил осведомленность о том, что происходит в параллельном реальному мире: «Этот архивариус в самом деле проклятый Саламандр; он выщелкивает пальцами огонь и прожигает на сюртуках дыры на манер огненной трубки». Увлекшись разговором, собеседники вовсе перестали реагировать на изумление окружающих и продолжали говорить о понятных только им героях и событиях, например, о старухе - «ее папаша есть не что иное, как оборванное крыло, ее мамаша - скверная свекла». Авторская ирония делает особенно заметным, что герои живут между двумя мирами.

Ирония как бы рассеивает целостное восприятие вещи (человека, события), поселяет смутное ощущение недосказанности и «недопонятости» окружающего мира.

2) Крошка Цахес

Герой

Главный герой - Бальтазар - творец, а не потребитель, поэтому именно ему и открывает большую тайну маг Проспер Альпанус. Только Бальтазар может освободить мир от духовной пустоты, поскольку он наделен внутренней гармонией. Именно он рассказывает миру любовь соловья и розы, так как способен видеть красоту.

Он меланхоличен, погружен в природу и размышления. Словно Ансельму, ему единственному предоставлена возможность увидеть другую сторону мира.

Циннобер (Цахес) – уродлив, словно Квазимодо, только здесь все наоборот: он снаружи казался прекрасным, но уродливым оказался внутри.

Романтический идеал

Идеал в произведении, антагонизм к действительности – это царство при Деметрие, когда люди жили в согласии и не занимались всякой ерундой.

«Окруженная горными хребтами, эта маленькая страна, с ее зелеными, благоухающими рощами, цветущими лугами, шумливыми потоками и весело журчащими родниками, уподоблялась - а особливо потому, что в ней вовсе не было городов, а лишь приветливые деревеньки да кое-где одинокие замки, -

дивному, прекрасному саду, обитатели коего словно прогуливались в нем для

собственной утехи, не ведая о тягостном бремени жизни. Всякий знал, что

страной этой правит князь Деметрий, однако никто не замечал, что она

управляема, и все были этим весьма довольны. Лица, любящие полную свободу

во всех своих начинаниях, красивую местность и мягкий климат, не могли бы

избрать себе лучшего жительства, чем в этом княжестве, и потому случилось,

что, в числе других, там поселились и прекрасные феи доброго племени,

которые, как известно, выше всего ставят тепло и свободу».

Теперь же все печально и ужасно.

Ирония

Предмет любви Бальтазара: «предмет поэтических восторгов Бальтазара - Кандида с её разборчивым почерком и парой прочитанных книг - не свидетельствует об изысканности вкуса романтического энтузиаста». Ирония преследует героев Гофмана до самого конца, даже до счастливой развязки. Альпанус, устроив благополучное воссоединение Бальтазара с его возлюбленной, делает им свадебный подарок - «сельский дом», на приусадебном участке которого произрастает отменная капуста, в волшебной кухне никогда не перекипают горшки, в столовой не бьётся фарфор, в гостиной не пачкаются ковры. «Идеал, который, воплотившись в жизнь, по лукавой воле Гофмана оборачивается вполне филистрическим уютом, тем самым которого чурался и бежал герой; это после-то соловьёв после алой розы - идеальная кухня и отменная капуста!!!». А тут, пожалуйста, в повести кухонная атрибутика.

Философия и эстетика немецкого романтизма. Немецкие роман­тики, живущие в бюргерском обывательском окружении, кото­рого почти не коснулись такие грандиозные исторические собы­тия, как Великая французская революция, вовлекшая французов в процесс полного переустройства общества, как никто остро противопоставили идеал и действительность, уделив особое вни­мание разработке концепции идеала.

Идеал и действительность. Идеал - «это мистическое проявле­ние нашего глубочайшего духа в образе, это выражение мирового духа, это очеловечивание божественного, одним словом: это пред­чувствие бесконечного в видимом и воображаемом и есть романти­ческое», - писал в 1807 г. немецкий поэт Л.Уланд. И хотя Ф. Шле­гель в «Атенейских фрагментах» утверждал: «Идеалы, которые счи­таются недостижимыми, не идеалы, а математические фантомы чисто механического мышления», в трактате «Идеи» он выразил мысль о том, что в основе поэзии лежит бесконечное, а «универсум нельзя ни объяснить, ни постичь, но лишь открыть и созерцать».

Напротив, действительность представляется немецким роман­тикам низкой и преходящей, она - лишь «знак вечности»; идеаль­ное, духовное дано воспринять лишь человеку, но, воплотив­шись, оно искажается. Отсюда вывод: «Никогда земное бытие в своем внешнем выражении не сможет полностью отразить рабо­ту духа...» (Л. А. фон Арним). Немецкие романтики принимают по­ложение Гердера о равноправности эстетических идеалов раз­ных стран и разных народов, но только как «вечно меняющихся форм» воплощения единого Бога, которому «столь же мил готи­ческий храм, как и греческий, и грубая военная музыка дикарей столь же услаждает его слух, сколь изысканные хоры и церковные песнопения» (В. Г. Ваккенродер).

Идеал природы постигается не разумом и наукой, а интуи­тивно, через искусство. «Поэт постигает природу лучше, нежели разум ученого», - утверждал Новалис. Таким образом, поэт- это совершенно особый человек: «Чем являются люди по отно­шению к другим созданиям земли, тем художники - по отно­шению к людям» (Ф. Шлегель).

Поэт, художник, музыкант не подчиняются никаким прави­лам, их провидческий талант выше всяких канонов искусства. Усиливается субъективный момент в искусстве: «Только инди­видуум интересен, отсюда все классическое не индивидуально» (Новалис). Но из абсолютности идеала вытекает, что наряду с типизацией через исключительное немецкие романтики утверж­дают типизацию как абсолютизацию (прежде всего моральных категорий, но также и конкретно-чувственных образов, поэтому их герои титаничны и т.д.). «Абсолютизация, придание универ­сального смысла, классификация индивидуального момента, ин­дивидуальной ситуации и т.д. составляют существо всякого пре­творения в романтизм...» (Новалис). Но романтики провели свою типологию характеров, разделив людей на тех, кому доступен идеал, и тех, кому он недоступен (на «музыкантов» и «просто хороших людей» у Э.Т. А. Гофмана). В новелле «Дон Жуан» (1812, опубл. 1813) Гофман писал: «Лишь поэт способен постичь поэта; лишь душе романтика доступно романтическое; лишь окрылен­ный поэзией дух, принявший посвящение среди храма, спосо­бен постичь то, что изречено посвященным в порыве вдохнове­нья».

Учение о романтической иронии - вершина романтической эстетики. Оно призвано преодолеть ощущаемый романтиками раз­рыв между идеалом и действительностью.

Гофман

Начало творческого пути. Эрнст Теодор Амадей Гофман (1776 - 1822) - крупнейший представитель немецкого романтизма. Био­графия Гофмана воплощает противоречия романтической лично­сти, вынужденной жить в чуждом ей обывательском мире. От при­роды он был гениально одарен. Его величайшей страстью была музыка, не случайно он заменил свое третье имя Вильгельм, дан­ное ему родителями, на второе имя Вольфганга Амадея Моцарта. Гофман написал первую немецкую романтическую оперу «Унди­на» (1814, пост. 1816). Он был замечательным художником и вели­ким писателем. Но родился Гофман в чопорном и скучном Кениг­сберге в чиновничьей семье, там же учился на юридическом фа­культете университета, затем был на государственной службе в различных городах. Нашествие французов, заставшее Гофмана в Варшаве (1806), лишило его работы и заработка. Гофман решает посвятить себя искусству, служит дирижером, дает уроки музы­ки, пишет музыкальные рецензии. После поражения Наполеона Гофман с 1814 г. снова на государственной службе в Берлине.

Образ Крейслера. Этот переходящий из произведения в про­изведение романтический персонаж, наиболее близкий автору, его альтер эго, впервые возникает в очерке-новелле «Музыкаль­ные страдания капельмейстера Иоганнеса Крейслера» (1810), одном из первых литературных произведений Гофмана. Автор ведет игру с читателем, придумывая неожиданные композиционные ходы.

Текст - это якобы записки музыканта Крейслера на издании нот вариаций И. С. Баха. Он делает заметки о прошедшем вечере в доме тай­ного советника Редерлейна, где принужден аккомпанировать бездарным дочерям советника Нанетте и Мари. Гофман прибегает к иронии: «...Фрей­лейн Нанетта кое-чего достигла: мелодию, слышанную всего раз десять в театре и затем не более десяти раз повторенную на фортепиано, она в состоянии спеть так, что сразу можно догадаться, что это такое». За­тем - еще большее испытание для Крейслера: поет советница Эберш-тейн. Потом гости начинают петь хором - а рядом идет игра в карты. Писатель так передает этот эпизод: «Я любила - сорок восемь - безза­ботно - пас - я не знала - вист - мук любви - козырь». Крейслера просят сыграть фантазии, и он играет 30 вариаций Баха, все более увле­каясь гениальной музыкой и не замечая, как все гости разбегаются, его слушает лишь шестнадцатилетний лакей Готлиб.

В очерке появляется характерное для Гофмана разделение людей на музыкантов и «просто хороших людей». Уже в этой новелле Гоф-ман пользуется характерным для его последующего творчества при­емом - показом событий с двух противопо ложных точек зрения: Крейслер видит в гостях, занимающихся му^ ицированиеМ! обыва­телей, в то время как они видят в Крейслер Е занудного чудака.

«Фантазии в манере Калло». «Крейслериа„ а)> в 1814 г. вышел первый том сборника «Фантазии в манере Калло», в который по­мимо новелл «Кавалер Глюк» и «Дон Жуан >> Гофман включил цикл «Крейслериана», состоящий из шести с)че рк:ов-новелл. в чет­вертом томе (1815) появляется еще семь произведений этого цик­ла. В 1819 г. Гофман переиздал сборник, сгр уппировав его матери­ал в два тома, вторая половина «Крейслерианы» ВО шла во второй том. Романтические очерки-новеллы здесь Ьоседствутот с сатири­ческими очерками («Совершенный машини^ х ») > музыкально-кри­тическими заметками («Крайне бессвязные мысли») и т.д. Крей­слер выступает как лирический герой, во Многом автобиографи­ческий, часто нельзя отличить его от автора. Окружающие счита­ют, что он сошел с ума (об этом сообщает^ в предисловии, где говорится о его исчезновении).

Гофман владеет всем спектром комическ ого _ от ЮМ ора, иро­нии до сарказма. Комическое соединяете^ у него с гротеском, непревзойденным мастером которого он бьцу j aK в новелле «Све­дения об одном образованном молодом чел овеке >> читаем: «Серд­це умиляется, когда видишь, как широко Распространяется у нас культура». Это вполне просветительская ф^аза. Комический эф­фект связан с тем, что она встречается в г тисьме Мило, образо­ванной обезьяны, к подруге - обезьяне Пищ^ живущей"в Север­ной Америке. Мило научился говорить, пщ атъ ^ играть на форте­пиано, и он теперь ничем не отличается от ЛЮД ей.

Еще более показательна для романтиз, ма Гофмана новелла «Враг музыки». Герой новеллы, молодой ч еловек по-настояще­му талантлив, понимает музыку - и им< енно поэтому слывет «врагом музыки». О нем ходят анекдоты, Во время исполнения бездарной оперы сосед ему сказал: «Какое прекрасное место!» - «Да, место хорошее, хотя немного сквозит г>> _ ответил он. Мо­лодой человек высоко ценит музыку живу,щ его рядом Крейсле: ра, которого «достаточно ославили за его чудачества». Снова ис­пользован прием противопоставления двух, ТО чек зрения на одни и те же факты.

«Золотой горшок». В третий том «Фантази%» (1814) Гофман вклю­чил повесть-сказку «Золотой горшок», котс орую он СЧ итал своим лучшим произведением. Романтическое Д1 ВО емирие выступает в произведении как соединение двух планов, повествования - ре­ального и фантастического.

За душу героя, студента Ансельма, вступают в битву сверхъестествен­ные силы, добрые - дух Саламандр, в обыде. нной жизни архивариус Линдхорст, и злые - ведьма, она же старуха-то{р ГОВка яблоками и гадал-ка фрау Рауэрин. Студент оставляет жизнерадостную Веронику и соеди­няется с зеленой змейкой - прекрасной дочерью Саламандра Серпен­тиной, получая от чародея Золотой горшок.

Это символ, подобный голубому цветку Новалиса: в момент обручения Ансельм должен увидеть, как из горшка прорастает огненная лилия, должен понять ее язык и познать все, что откры­то бесплотным духам. Ансельм исчезает из Дрездена; судя по все­му, он нашел свое счастье в Атлантиде, соединившись с Серпен­тиной. Вероника же утешилась в браке с надворным советником Геербрандом.

Гротеск и ирония Гофмана в повести-сказке распространя­ются на описание обоих миров, реального и фантастического, и на всех персонажей. Одно из следствий развития принципа фоль­клорной сказочной проницаемости пространства писателем-ро­мантиком - способность героев одновременно пребывать в обо­их мирах, совершая разные действия. Так, Ансельм одновремен­но заключен Саламандрой в стеклянную банку за временное пред­почтение Вероники Серпентине и стоит на мосту, смотря на свое отражение в реке. Это своего рода прием, обратный двой-ничеству и дополняющий его. И опять использовано противопо­ставление двух точек зрения. Характерный пример: Ансельм об­нимает бузину (в его мечтах это Серпентина), а проходящие мимо думают, что он сошел с ума. Но и сам Ансельм думает, что всего лишь рассыпал яблоки старухи-торговки, а она видит в них сво­их детей, которых он безжалостно топчет. Так возникает целая система приемов удвоения, передающая идею романтического двоемирия.

Другие произведения. Среди произведений Гофмана - роман «Эликсиры дьявола» (1815-1816), повести-сказки «Крошка Ца-хес по прозванию Циннобер» (1819), «Повелитель блох» (1822), сбор­ники «Ночные рассказы» (т. 1 - 2, 1817), «Серапионовы братья» (т. 1 _4 5 1819-1821), «Последние рассказы» (опубл. 1825). Повесть-сказка «Щелкунчик, или Мышиный король» (1816) стала, осо­бенно известной благодаря балету П.И.Чайковского «Щелкун­чик» (1892).

«Житейские воззрения кота Мурра». Последний, неоконченный роман Гофмана «Житейские воззрения кота Мурра вкупе с фраг­ментами биографии капельмейстера Иоганнеса Крейслера, слу­чайно уцелевшими в макулатурных листах» (1820-1822) - итог его писательской деятельности, одно из наиболее глубоких его созданий.

Композиция романа настолько оригинальна, что трудно во всей предшествующей литературе найти хотя бы отдаленный ее аналог. В «Предисловии издателя» автор вступает с читателем в игру, пред­ставляя книгу как рукопись, написанную котом. Так как рукопись была подготовлена к печати крайне небрежно, в ней попадаютсяфрагменты другой рукописи, листы из которой кот использовал «частью для подкладки, частью для просушки страниц». Эта вто­рая рукопись (фрагменты биографии гениального музыканта Иоганнеса Крейслера) вклинивается в текст «немузыканта» кота Мурра, создавая конрапункт, отражая разделенность идеала и действительности.

Таким образом, Гофман применил в литературе монтаж, при­чем в той его разновидности, которую в 1917 г. открыл для кине­матографа режиссер Л.В.Кулешов: фрагменты двух пленок с со­вершенно различными, не имеющими отношения друг к другу сюжетами, будучи склеенными попеременно, создают новую ис­торию, в которой они оказываются связанными за счет зрительс­ких ассоциаций.

Издатель приводит также замеченные опечатки (вместо «сла­ва» надо читать «слеза», вместо «крысы» - «крыши», вместо «чув­ствую» - «чествую», вместо «погубленный» - «возлюбленный», вместо «мух» - «духов», вместо «бессмысленное» - «глубокомыс­ленное», вместо «ценность» - «леность» и т.д.). Это юмористи­ческое замечание на самом деле имеет глубокий смысл: Гофман, почти на столетие раньше 3. Фрейда с его «Психопатологией обы­денной жизни», подчеркивает, что опечатки не бывают случай­ными, в них бессознательно проявляется истинное содержание мыслей человека.