Елена яковлева ушла из современника. «Было немало случаев оскорбительного отношения Елены Яковлевой и ко мне, и к театру. ОЧ: До сих пор

Актриса Елена Яковлева после спектакля «Бумажный брак» в Екатеринбурге встретилась со зрителями, вспомнила добрым словом «Интердевочку» и Каменскую и рассказала о своей работе в «Современнике» под руководством Галины Волчек, а также о том, как она оттуда ушла, потом вернулась, а потом всё равно ушла.

Ольга Чебыкина: Елена Алексеевна, вы только что отыграли спектакль - и согласились прийти после него на встречу со зрителями. Почему? Ведь это же совсем не обязательно.

Елена Яковлева: Наверное, это чуточку связано с профессией. Приятно получить цветочки и аплодисменты после спектакля. А вот когда зрители могут сразу после спектакля встретиться с тобой… А вдруг кто-нибудь скажет, что не понравилось, что спектакль скучный, старый, что надо его снимать? Наверное, это актёрское: похвалят - хорошо, поругают - тоже хорошо, будешь думать, что делать, чтобы не ругали в следующий раз. Вот вы сейчас аплодируете, и мне так хорошо! После нашей встречи скажу Маковецкому: «Ой, меня так хвалили!»

ОЧ: В одном из интервью вы рассказывали, как готовитесь к спектаклю. У вас есть обязательно ритуал - подглядеть из-за сцены, как наполняется зал. Всегда так делаете?

ЕЯ: Актёры очень зависимые люди: от профессии, от режиссёра - дадут роль или не дадут - и от всяких предрассудки. Например, мы выпускали спектакль «Мурлин Мурло» в театре «Современник». Там мы с Серёжей Гармашом в самом начале после «бабах» - там такой громкий звук - в потёмках идём, он ложится на кровать, а я сажусь у него в ногах. И вот первый спектакль. Непонятно, как что будет, как отреагируют зрители. Премьера - это вообще очень тревожный момент, и на ней рождаются всевозможные штуки. И вот мы слышим, что уже третий звонок, музыка идёт к этому «бабаху», и перед «бабахом» мы поворачиваемся через левое плечо, плюем, говорим «С Богом» и идём. Один раз так сделали на премьере и потом играли восемнадцать лет, и все восемнадцать лет делали «Тьфу-тьфу-тьфу, с Богом». Хотя уже понимали, что ничего там не случится.

Один раз я выходила на спектакль «Три сестры», споткнулась и мгновенно вспомнила детскую штуку, что нужно перебить на другую ногу. А потом - я же не каждый спектакль спотыкалась - я на том же месте всё время так делала.

А на «Пигмалионе» у меня на костюме обязательно должна была быть дырочка. Она всегда была, а потом её кто-то взял и зашил. Вы не поверите, я сначала руками пыталась её разорвать, потом быстренько побежала в реквизиторскую, схватила нож и разрезала эту дырку.

ОЧ: Вы много лет играете «Бумажный брак». У него есть какая-то фишка или здесь вы ни разу не спотыкались, и поэтому всё нормально идёт?

ЕЯ: Перед этим спектаклем мы много смеёмся. Собираемся все вместе и сидим, анекдоты рассказываем. Серёжа Маковецкий, правда, сегодня рассказал такой анекдот, что я вам не смогу его рассказать. Он немножко пошлый.

ОЧ: Мы запикать можем.

ЕЯ: Много пикать придётся. Вот, анекдоты рассказывали. Соскучились друг по другу. Мы же не работаем вместе, не видим друг друга каждый день.

ОЧ: Каково это - играть один спектакль в течение многих лет?

ЕЯ: Галина Борисовна Волчек держала руку на пульсе каждого спектакля, всё смотрела и, если что, в антракте могла любого артиста к себе вызвать, сделать замечание. Когда знаешь, что такой жестокий, жёсткий глаз за тобой всё время следит, нет возможности похалтурить. И вообще я не понимаю, как артист может халтурить.

И ещё многое зависит от режиссера. Галина Борисовна, например, наговаривала всевозможные обстоятельства для существования твоего персонажа на сцене, и наговаривала так много всего, что ты, конечно же, всё сразу не понимаешь. Потом доходит. Ты какой-то маленький нюанс выполнил и вспомнил, что она об этом говорила и была права, а ты пропустил. И у неё всегда столько было наговорено… Мы с Валентином Иосифовичем Гафтом восемнадцать лет играем «Пигмалион». И на восемнадцатом году мы наконец понимаем: вот про что Галина Борисовна говорила.

Если вспомнить, каким был первый спектакль, который мы сыграли двенадцать-тринадцать лет назад, и этот - небо и земля. Во всех смыслах. И придумки какие-то, и смешные штучки появляются. Ганна Слуцки, автор пьесы «Бумажный брак», говорит мне: «Лена, я буду книжку своих пьес издавать - можно я вот эту отсебятину, что ты придумала, запишу»? Мне было приятно. Например, фраза «Ты попала на бабло» случайно нашлась - вырвалась. И Валера Гаркалин, когда это услышал, хохоча уполз за кулисы. Поржал, потом выполз. Пока он ползал, зрители тоже смеялись и хлопали.

ОЧ: В сегодняшнем спектакле была шутка про «Интердевочку». Она изначально была в сценарии?

ЕЯ: Нет, это мы на днях придумали. Я текст говорю: «Хочу, чтобы их не били, чтобы они заработали денег и вышли замуж за иностранца». И добавила: «Как эта…» И Вовка Панков, который играл в том спектакле, сказал: «Как Интердевочка?» И была очень хорошая реакция. Потом мы у него спросили: «А можно мы эту шутку попробуем»? Он говорит: «Пожалуйста». Подарил нам шутку с барского плеча.

ОЧ: И раз уж пошутили про «Интердевочку», давайте поговорим о ней. Я долго думала, как бы логично и деликатно к ней перейти, чтобы Елена на меня не рассердилась…

ЕЯ: Почему я должна рассердиться?

ОЧ: Я ведь не знаю, как вы отреагируете. Вот так вот душу на сцене рвёшь, а тебе всё равно про «Интердевочку».

ЕЯ: Это журналист как-то так неудачно написал. Почему я люблю так, лицом к лицу разговаривать? Потому что вы слышите, как я говорю, слышите мою интонацию. Кто-то как-то написал, мол, «Боже мой, опять «Интердевочка». Я это сказала в шутку, а написали так, что… Я счастлива, что у меня есть такая роль. И счастлива, что была Каменская. Сначала меня Танькой Зайцевой называли, сейчас Настей. Я уже на Настю откликаюсь.

ОЧ: Вы рассказывали в интервью, что когда вышла «Интердевочка», вам приходили тонны писем, и они делились на две части: «Будь моей женой навсегда, я тот, кто для тебя создан» и «Гори в аду, увижу тебя на одной стороне дороги…»

ЕЯ: «Я с тобой в одном доме не стала бы жить». Я тогда хотела ответить: выезжайте все, мне больше жилплощади будет.

ОЧ: Сейчас всё улеглось или до сих пор всплывает что-то такое?

ЕЯ: «Интердевочку» совсем недавно по какому-то каналу в Москве показывали. Я вышла на улицу и обратила внимание, что молодые люди стали узнавать меня в связи с «Интердевочкой». Десятиклассники, одиннадцатиклассники говорят: «Мы посмотрели - старый фильм, но такой хороший. Мы до конца досидели. Хороший фильм. Но старый, конечно». Но приятно, что молодые смотрят.

Это не пошлый фильм. Если бы был другой режиссёр, не Пётр Ефимович Пётр Тодоровский, режиссёр фильма «Интердевочка» , могла бы получиться «клубничка» какая-нибудь, а не приятненькая малинка. Пётр Ефимович так любил женщин, так их боготворил. Все фильмы у него про женщин. Он их любил и не мог сделать пошло.

ОЧ: Вы играли в четырёх его картинах. И долго работали с Галиной Борисовной Волчек. Есть ли гендерные различия между мужской и женской режиссурой? Или бывают только талантливые и не талантливые режиссёры?

ЕЯ: Во-первых, да, бывают талантливые и не талантливые. А во-вторых, конечно, мужчины и женщины-режиссёры отличаются. С женщинами непросто. Им хочется мужественности, потому что профессия называется «режиссёр» а не «режиссёрша». Но женщине всегда можно сказать: «Ой, какой парфюм у тебя замечательный», и она уже немножко растаяла. Мужику так не скажешь - странно будет.

Всегда хорошо работать, если режиссёр немножко влюблён в артистку - в хорошем смысле этого слова. Не доходить до каких-то связей, но ощущение влюблённости должно обязательно присутствовать. Я в Петра Ефимовича Тодоровского реально была влюблена. Это не значит, что я готова была сразу же повалиться куда угодно - нет, ни в коем случае. Этим я вообще никогда не занималась и считаю, что это всё байки какие-то. Может быть, раньше такое и было.

Сейчас расскажу историю. Я после института стала работать в театре «Современник», и вдруг на меня посыпались предложения в кино сниматься. А я до этого наслушалась артистов в «Современнике»: «Через постель, всё только через постель». Нина Михайловна Дорошина говорила: «Ой, Ленка, пропадёшь ты там». В общем, иду я на Мосфильм к Вадиму Юсуповичу Абдрашитову. Волнуюсь. Захожу в предбанник, мне дают текст почитать - это был фильм «Опасная игра». Я сижу, вроде люди вокруг, второй помощник - женщина. Всё нормально, как ни странно. «Прочитали? Вам понравилось»? Я говорю: «Да». «Ну, тогда идите в кабинет». У меня всё внутри «ба-бам». Я открываю дверь, там такая затемнённая комната, на чёрном диване сидят двое. Я думаю: «Как так, двое? Один ещё куда ни шло, но двое - это ужас». Причём один - Абдрашитов, а второй - знаете, такой прожжённый мужик. Это был Георгий Рерберг, оператор, просто грандиозный, гениальный. И вот этот Рерберг сидит на диване и смотрит на меня. И пауза. Он меня прям с ног до головы оглядывает. Я думаю: «Господи, глазами раздевает. Что делать? Бежать отсюда. Никогда не буду сниматься. Никогда в жизни, потому-то это такой позор». И Рерберг заканчивает меня обсматривать, причём со всех сторон, и говорит: «Ну, это лицо можно снимать». И Владимир Юсупович говорит: «Спасибо. Вы нам подходите. Таня скажет, когда будет съёмочный день». Я как дура спрашиваю: «И всё?» И радостная побежала. Никогда в жизни ни один режиссёр ничего такого мне не предлагал. Нечем похвастаться.

ОЧ: К вашему юбилею на Первом канале вышел фильм «ИнтерЛеночка». В нём вы рассказали про страх, который есть у каждого студента театрального института: ты вроде такой окрылённый, тебе кажется, что весь мир перед тобой и режиссёры будут падать к твоим ногам, а потом думаешь - а вдруг не пригласят? а вдруг не позовут? а вдруг не сложится? Сохраняется ли этот страх на протяжении карьеры? Ведь можно остаться актёром одной роли, или играть только второстепенных героев, или уйти из одного театра, а в другой тебя не примут. Как жить с этим страхом и как он трансформируется?

ЕЯ: Это, наверное, тоже часть профессии. Неизбежная. Как премьера. Тебе дают пьесу, ты её дома почитал - это ладно. А когда читка за столом, когда все читают, тебе кажется, что ты никогда в жизни не сделаешь из этой пьесы ничего, и она тебе уже вроде не нравится, и зачем вообще согласилась, и тому подобное. И так пока не найдётся какой-нибудь органичный образ.

ОЧ: До сих пор?

ЕЯ: До сих пор. Когда на съёмочную площадку в новую картину первый раз приходишь - то же самое. Ты же не понимаешь, как будет дальше, начинаешь сомневаться и в себе, и вообще во всём. И так всю жизнь.

ОЧ: Над чем вы сейчас работаете? По телевизору это сложно отследить, потому что и «Интердевочку» показывают, и «Каменскую» регулярно повторяют.

ЕЯ: Без конца. У всех ощущение, что я до сих пор в ней снимаюсь. Хотя «Каменская» не снимается уже лет четырнадцать. А её всё крутят, крутят. Люди бедные замучили меня вопросами про Каменскую: «Будет ли продолжение»? Мне однажды позвонили и сказали, что хотят выкупить права на экранизацию у Марины Анатольевны Марининой… Но, при всём уважении, первые сезоны мы сняли по очень хорошим книгам. Киношным таким. Их прямо бери и снимай. А потом книги становились всё менее и менее киношные. Много философии стало. Последние - уже из пальца высосанные истории. Мне они абсолютно не нравились. Но раз уж сказал «а», значит, надо сниматься. Некрасиво было бы сказать «Я не буду». Сейчас у Марины Анатольевны собираются каким-то образом выкупить фамилии персонажей. Я не знаю, как это делается, чтобы она разрешила, чтобы я в сценарных историях тоже была по фамилии Каменская. Хотят сделать так, будто Каменская уже ушла на пенсию, но чуйка у неё осталась.

В общем, Каменскую можно снимать без конца. Но если они договорятся и Марина Анатольевна будет участвовать в написании сценариев, и если получится интересная история, то, может быть, ещё разок можно и повторить. Хотя, говорят, дважды в одну воду не входят.

ОЧ: В статье одного критика мне попалось такое замечание о вашем творчестве: что вы гораздо легче соглашаетесь на кино, даже если знаете, что оно не станет шедевром, а в отношении театральных работ вы гораздо более избирательна.

ЕЯ: Я была счастливая театральная артистка. Я сыграла такие роли! Один «Пигмалион» чего стоит. Или «Двое на качелях», «Мария Стюарт». О таких ролях можно только мечтать. И получилось так, что сейчас, когда я ушла из театра, мне, если идти что-то играть, нужна целая ролища. А когда читаешь текст, то понимаешь, что это уже играно, эта пьеса хуже, чем «Пигмалион», эта хуже, чем «Мария Стюарт». Хочется найти что-то оригинальное.

ОЧ: Не могу не спросить о вашем уходе из «Современника». У вас с этим театром совместная богатейшая история, вы столько счастья подарили зрителям - и ушли, причём дважды: ушли, потом вернулись и всё-таки снова ушли. Вы приняли эту ситуацию или вам до сих пор больно про это вспоминать?

ЕЯ: Да, всё было так хорошо и действительно долго - с 84-го года. Ушла, потому что поманили в другой театр названиями «Идиот» и «Горе от ума». И сказали: «Чего ты в «Современнике» будешь сидеть? В женском коллективе тебе никогда в жизни не дадут главную роль, а здесь вон какие роли». Первый раз ушла. Потом вернулась. Потом меня пригласили играть «Двое на качелях», потом как-то органично опять взяли в театр.

ОЧ: Это же исключительный случай.

ЕЯ: Да, это исключение получилось. А потом я играла, играла, играла. А потом мне стало 50 лет. Я в хорошем возрасте для хороших пьес. Я в хорошем творческом моменте. Мне хочется ещё играть, а я семь лет сижу и ничего не играю. Галина Борисовна объяснила, что хочет заниматься с молодёжью, что ей это интересно. А я семь лет без ролей просидела, и можно так восемь, девять, десять лет сидеть. У нас есть артистки, которые сидели без работы и по десять, и по двенадцать лет, причём такие… Фамилии не буду называть, но просто звездище.

Я думаю: чего я буду сидеть и злиться, злобиться? Ну, значит, мы уже своё отработали. Я посчитала, что мне честнее будет уйти. И когда увидела, что в следующем году на меня ничего не будет ставиться, спокойно ушла. А до этого Галина Борисовна мне предлагала спектакли, но это были темы, которые мне не хотелось играть. Я отказывалась, и она мне потом это припомнила: «Как это? Тебе же предлагали, а ты отказалась». Но нельзя обманывать зрителя. Я понимаю, что это условность, но мы уже не в том времени, когда можно играть Анну Каренину в 80 лет. Хватит уже. Всё. На моё 50-летие поставили «Пигмалион», прямо в день моего рождения. И я стою за кулисами, взрослая женщина уже, мужем бита, и делаю так: «Ля-ля-ля, ля-ля-ля», и пошла на сцену цветочницей. А про себя думаю: «Лена, что ты творишь? Надо как-то остановиться». Мне говорят: «Ты прекрасно выглядишь, можешь ещё играть». А с собой что делать? Это «ля-ля-ля» - это что такое?

ОЧ: Не общаетесь сейчас с Галиной Борисовной?

ЕЯ: Почему не общаемся? Общаемся. Она первая позвонила в мой день рождения, поздравила, сказала, что она меня любит. Я ей сказала, что я её люблю. Случилось и случилось. Я их всех очень люблю. Тогда было так хорошо, что я помню только хорошее. Мне легко.

А тут совсем недавно в Израиле захожу в аптеку. У аптекарши, которая всех русских обслуживает, зазвонил телефон: «Да, Галина Борисовна. Да. Правда? Не хватило? А когда вы приедете? Через месяц? Но эти таблетки обязательно надо продолжать пить. У меня вот Лена Яковлева, сейчас я дам ей трубочку». - «Алло, да, Галина Борисовна». - «Деточка, мне нужны таблетки. Я без них не могу». Ну, конечно, я купила ей таблетки, отвезла. Бывает такое.

Реплика из зала: Я читала, что вы загадали желание стать известной артисткой с бутылкой шампанского в преддверии Нового года. У меня желания с шампанским не сбывались. Может, я что-то не так делаю?

ЕЯ: Давайте расскажу, как это было. Выпускной вечер в школе в Харькове. Учительница принесла бутылку шампанского. Мы всем классом по чуть-чуть выпили. Она говорит: «А сейчас возьмите листочки и ручки и напишите, о чём мечтаете. Лет через десять-пятнадцать мы откроем эту коробку». Я думаю: «Через пятнадцать лет откроем, поржём». У меня эта записка есть, в Москве лежит. Это, наверное, семейная реликвия будет. Я написала так: «Я хочу быть очень, очень, очень знаменитой и хорошей артисткой. Я разобьюсь и ею стану». На пятнадцатилетие окончания школы я не приехала, на двадцатилетие тоже. А потом в год, когда на Украине случился Майдан, меня пригласили в Киев на творческую встречу. Выступала я в Доме офицеров. Полный зал народа. Я начинаю рассказывать про себя всякие истории. Зрители смеются, хлопают, как всегда. И вдруг встаёт мужчина, выходит и говорит: «Лена, ты меня не помнишь»? Я смотрю на него и говорю: «Извините, нет». Говорит: «Я Юра Бочкин». Из школы, из десятой». Я: «Ой»! А он действительно изменился. Столько времени прошло. «А вот там, - говорит, - в зале сидит Алла Смирнова». А она была моей подружкой. «Это моя жена». Я: «Ой, ой». Он говорит: «А вот это узнаешь?» И даёт мне разорванный треугольничек. Я его раскрываю, и у меня начинают руки трястись, из глаз слёзы. Это была та записка.

Заметили ошибку в тексте? Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter

Но... вслед ей из театра донеслись не слова благодарности, а обиды и упреки. «Комсомолка» поинтересовалась у Яковлевой: почему?

Вроде бы история с увольнением актрисы быльем поросла - да нет же, не так давно на сборе труппы «Современника » худрук театра Галина Волчек вновь вернулась к разбору полетов, связанному с уходом из труппы не только Елены Яковлевой, но и ее мужа Валерия Шальных, а также еще одной известной актрисы - Марины Александровой. «Их уход осложнил нашу жизнь, - в сердцах призналась Галина Борисовна. - Но ни один спектакль из репертуара снят не будет!» Заноза застряла в ее памяти надолго, и поступок Яковлевой иначе как бесстыдством Волчек не называет.

«МНЕ ХОТЕЛОСЬ УЙТИ ПО-ТИХОМУ, БЕЗ КРИВОТОЛКОВ И ПЕРЕСУДОВ» Сама же Елена о причинах своего ухода не рассказывает. Не то ждет, когда эмоции утихнут и разум возьмет верх над чувствами, не то занята новой работой. Зная неленивый характер Яковлевой, трудно представить, что после ухода из театра она будет сидеть сложа руки. Так и оказалось...

У меня было сто съемочных дней подряд, - признается Елена. - Только подумаю, пора отдохнуть, взять паузу, - симпатичную роль предлагают.

Сейчас озвучиваю фильм о Георгии Жукове, где я играю жену маршала - Александру Диевну. И одновременно снимаюсь в Киеве в картине «Я приду сама». Сюжет в «Жукове» развивается в послевоенное время, когда Сталин, как принято считать, гнобил Жукова. А во второй картине события сегодняшние - я играю аферюгу до мозга костей. Такую отрицательную героиню мне играть не приходилось. Интересно и сложно. Как выяснилось, сказать грубо: «Пошел на фиг!», пусть от имени героини, мне непросто.

А в театре? Кроме антреприз «Территория любви» и «Бумажный брак», в которых вы заняты, есть планы вернуться на сцену?

Даже не представляете, сколько пьес я прочла за последнее время. Мне предложили роль Клеи в «Лисе и винограде». Хочу сыграть Вассу Железнову. Предлагают интересную работу в «Последнем пылком любовнике» - пьесе Нила Саймона. На чем остановлюсь - пока не решила, планы должны созреть в душе.

- Это будет антреприза?

Предложения разные, и от репертуарных театров. Возможно , соглашусь на конкретный проект. Но в труппу идти не хочу, бросаться как в омут с головой можно только в молодости.

- Это осадочек после ухода из «Современника»? Расскажите уж, почему ушли из театра, в котором работали 28 лет?

Решение зрело давно. Но я оттягивала, не хватало духа. А весной на спектакле получила серьезную травму. В результате той травмы груди нагрузка легла на связки, довольно долго я не могла играть. И я подумала: раз уж выпала из репертуара, может, это знак судьбы и уже пора?.. Подала заявление завтруппой Валентине Яковлевне. Заранее, чтобы к началу сезона в мои спектакли могли ввестись другие актрисы. Хотелось уйти по-тихому, без кривотолков и пересудов.

- Волчек больше всего обидело, что вы - любимица - принесли заявление не ей?

Никакой тайной мысли у меня не было. Так было проще из-за несовпадения наших графиков. Что же касается «любимицы»... У нас с Галиной Борисовной были хорошие, уважительные отношения, но скорее деловые, чем личные.

Я была удобной для театра, не подводила, не срывала спектакли и репетиции, не просила себе второй состав, как делают многие, кто активно занят в кино. Снималась в других городах, как сумасшедшая ездила играть спектакли. И почти никогда не отказывалась от ролей, которые предлагали в театре.

«НЕ ХОЧУ Я ТАЙН МАДРИДСКОГО ДВОРА»

Согласитесь, но и предложения были достойные. В «Современнике» вы играли в замечательных спектаклях - «Двое на качелях», «Пигмалион», «Пять вечеров», «Гроза», «Бесы», «Вишневый сад»…

Да, о таких мечтает каждая актриса, поэтому спектакли и задержались на сцене. Хватало и тех, о которых никто и не вспомнит. Но если говорить объективно, моя творческая судьба в «Современнике» складывалась очень удачно.

- Так что же тогда случилось?

Одним словом не выскажешь, это накапливалось годами. «Современник », который был дорог, который считала художественным достоянием, остался в моем восприятии в прошлом. Раньше бежала в театр вприпрыжку, как на праздник, а теперь так не получалось. И хотя мои спектакли шли с аншлагом и опускать планку я себе не позволяла - было ощущение, что прихожу отрабатывать зарплату. Может, потому, что играла многие спектакли по 18 - 20 лет? Казалось, не развиваюсь, а жую одну и ту же жвачку... Что делать актрисам, перешедшим определенный возрастной рубеж? Играть, что играла в молодости, - смешно. Надо переходить на другие роли.

- Вам и предложили новую роль в спектакле «Враги. История любви» по роману Исаака Башевиса. Из-за него и разгорелся весь сыр-бор. Галина Борисовна сказала в одном интервью, что пригласила израильского режиссера Евгения Арье. А три актрисы, то есть вы, Марина Неелова и Лия Ахеджакова, играть отказались . И Волчек пережила такой стресс, что угодила в больницу, восприняв ваш коллективный отказ как предательство...

Если рассказывать свою версию этой истории, получатся тайны мадридского двора. Мне не хочется снова в этом копаться. Могу лишь сказать, что официального распределения ролей не было. Ходили слухи, будто в постановке Арье будут заняты Чулпан Хаматова, Марина Неелова, Лия Ахеджакова и я. Потом, опять же по слухам, узнаю, что роль, которую вроде должна была играть я, отдадут Алене Бабенко. Меня же перекинут на роль, от которой отказалась Неелова. Что значит перекинут - разве я кризисный менеджер? И потом, не только Неелова отказалась, но и Ахеджакова... Тогда, мне кажется, правильнее было нас собрать у Галины Борисовны и решить все недоразумения. Но никто нас не собирал, а от сплетен и разговоров пухла голова.

- Вы же не только от этой, но и от других постановок отказывались…

Думаю, ни об одной из пьес, от которых я отказалась, вы никогда не услышите. Возможно, я слишком завышаю свою планку. Но ни одну из них рядом не поставишь с «Пигмалионом», «Вишневым садом», «Пятью вечерами». Раньше в «Современнике» выбирали пьесы, которые пусть не били наповал актуальностью, но затрагивали общечеловеческие ценности. Теперь же мне говорят: давайте поставим Конфуция. Отчего же, можно и Конфуция. Но зачем?

Я очень хотела сыграть Вассу Железнову еще до того, как ее поставили в МХТ. Но мне сказали, что Максим Горький «не наш автор». И Островский - тоже «не наш автор». Хотя с труппой «Современника», с женской ее частью, можно такого Островского поставить!

- После вашего ухода из «Современника» пришлось уволиться из театра и вашему мужу - актеру Валерию Шальных...

Так получилось. Валере деваться было некуда, его донимали расспросами: «Как там Лена? Как мы без нее! Как она без нас...» Он вместе со мной тяжело переживал эту историю, а разговоры подливали масла в огонь. Хотя ему было сложнее уйти из театра, в котором проработал 38 лет. Но ничего - пережили и это.

Жаркое московское лето 2011 года запомнится столичным театралам большим количеством скандалов в московских театрах.

Не успела общественность свыкнуться с мыслью, что окончательно разругались актеры легендарной Таганки и великий постановщик и основатель театра Юрий Любимов, как вдруг новый удар - из не менее легендарного "Современника″ решила уйти известная актриса Елена Яковлева.

Народная артистка России подала заявление об уходе из московского театра еще 20 мая, однако публично эту информацию подтвердили только сейчас.

"Мотивом своего ухода, озвученным директору театра Леониду Эрману, Яковлева считает то, что "Современник" недостаточно хорошо заботился о ее профессиональном развитии. Действительно, последняя премьера с участием Елены Алексеевны был спектакль "Пять вечеров", поставленный в 2006 году", - об этом ИТАР-ТАСС сообщила 29 июня помощник художественного руководителя театра по литературной части Евгения Кузнецова.

Елена Яковлева известна зрителям по таким знаменитым кинокартинам, как Интердевочка", "Ретро втроем", "Мой сводный брат Франкенштейн" и телесериалу "Каменская". Она также одна из ведущих актрис одного из лучших московских театров.

По словам представителя театра, отсутствие новых ролей лишь "формальный повод, называя который, актриса "забывает", что в течение этих пяти лет она отказалась от трех ролей, среди которых были роль Тамары в спектакле "Враги: история любви", в результате блистательно сыгранная Евгенией Симоновой, а также две архиглавные роли в двух других пьесах". В результате "Современник" вынужден был отказаться от права первой постановки одной из этих пьес в России, и сейчас она запускается "в другом, крайне уважаемом московском театре".

"Написав заявление об уходе, Елена Яковлева пообещала директору театра, что сыграет все спектакли, объявленные до конца этого сезона, - заметила помощник худрука. - Однако 5 и 7 июня были сыграны замены вместо спектаклей с участием актрисы. Причиной тому были проблемы с голосом. 11 июня в "Вишневом саде" Мария Аниканова срочным вводом сыграла роль Вари. С просьбой о замене ее в этом спектакле Елена Яковлева обращалась к художественному руководителю неоднократно".

Как рассказала представитель театра, Елена Алексеевна в разговоре с художественным руководителем "Современника″ Галиной Волчек 14 июня подтвердила, что ее заявление об уходе из театра остается в силе, и пообещала не подвести продюсера екатеринбургских гастролей и сыграть там все четыре спектакля.

"Однако утром в воскресенье, 19 июня, выезд постановочной части на гастроли был отложен, так как Елена Яковлева, сославшись на врача, сказала, что по состоянию здоровья не может принимать участие в спектаклях", - отметила Кузнецова.

"Поскольку актриса больна, руководство театра не считает для себя возможным принимать какие бы то ни было административные шаги, в том числе подписывать не отозванное заявление, пока Елена Яковлева не выздоровеет", - заключила помощница худрука.

"Я не хочу ничего комментировать″, - сообщила сама Яковлева и повесила трубку, передает "Экспресс-газета″ . Эти несколько слов актриса произнесла безумно расстроенным, заплаканным голосом.

Галина Волчек от подробных комментариев также отказалась, однако на вопрос «Известий», почему Яковлева уходит, ответила с природной прямотой и откровенностью: "Я не знаю. Не могу даже догадываться. Никогда бы не поверила, что Лена Яковлева, с которой мы столько лет работаем вместе, которую я так люблю и вечно ставлю всем в пример - что вот ее съемки никогда не мешали театру, - и вдруг захотела уйти?.. Поклонники, точнее, поклонницы пытаются сейчас представить Лену жертвой театра. Но ведь она сыграла у нас 15 главных ролей и от трех отказалась. Всем бы быть такими жертвами... Мы начинали, когда она только пришла в «Современник», с пьесы Рощина «Близнец». Яковлева и Неелова сыграли главные роли. А потом были "Пигмалион", "Мурлин Мурло", "Крутой маршрут"..."

В среде театральной публики ходит слух, что Яковлева не поделила одну из новых ролей с молодой актрисой Аленой Бабенко.

Коллеги актрисы по театру - Лия Ахеджакова и Игорь Кваша, наотрез отказались обсуждать демарш Яковлевой.

Актриса Людмила Иванова, запомнившаяся ролью сплетницы Шурочки в хите Рязанова "Служебный роман″, намекнула, что сама страдает от невостребованности в "Современнике″, но спасается писательским трудом и работой в собственном театре.

Поделился своими домыслами об уходе Яковлевой и артист Евгений Герчаков: "Еще два года назад Галина Волчек вела активные разговоры о необходимости смены поколений в своем театре. Тогда как раз приболели Кваша и Гафт. Она стала звать меня на работу. Но, поразмыслив, я отказался. Прислушался к мнению коллег, что "Современник″ - женский террариум единомышленников. Помню, Лия Ахеджакова мне жаловалась: "Я не фаворитка у Волчек. Она со мной может сделать все, что угодно, несмотря на мою популярность и звания. Приходится держать с ней ухо востро. Это Нееловой у нас все можно, а мне - нет″.

Свои 5 копеек в предысторию громкого ухода вставила и актриса Мария Селянская, дочка Евгения Евстигнеева, который в свое время был мужем главы "Современника″ Волчек.

"Конфликт произошел на моих глазах, - рассказала Мария. - Как раз шла репетиция. Лена узнала, что готовится к постановке много новых спектаклей, а ее нигде нет. Вот и написала в сердцах заявление. К сожалению, Галина Борисовна никем не дорожит! Не думаю, что Яковлева передумает и вернется в театр″.

К слову, в 1986 году Елена Алексеевна уже на время уходила из "Современника″ и работала в Театре им. Ермоловой. Но спустя три года вернулась.

Яковлева поступила в "Современник" сразу после окончания ГИТИСА. В театре актриса сыграла около двадцати ролей. Среди них - Евгения Семеновна в "Крутом маршруте", Элиза Дуллитл в "Пигмалионе", Кабаниха в "Грозе", Мария Стюарт в "Играем... Шиллера!" и другие.

Уйти по-английски из "Современника" не удалось - всюду муссировали всевозможные версии неожиданного поступка Елены Яковлевой. Пожалуй, единственной, кто хранил молчание и отказывался от комментариев, была сама Елена. Правду она пообещала рассказать позже - "когда придет время".

Сейчас актрису почти невозможно застать в Москве. Проще, например, в США, Канаде, Израиле. Или набираешь номер: "Я в Якутии, буду такого-то". Звонишь точно в назначенный день и час: "Поменяла график, срочно лечу в Красноярск". И так несколько месяцев. Вашингтон, Филадельфия, Торонто, Минск, Киев... Год-то прошел, но как ее, неуловимую, поймать? Повезло: в Москве Елена играет в антрепризном спектакле "Бумажный брак", и наша встреча состоялась.

Елена, буквально на следующий день после вашего ухода чего только не писали: "между вами и худруком Галиной Волчек пробежала черная кошка", "вас наконец-таки съели конкурентки, чтобы играть ваши роли в "Пяти вечерах", "Играем.... Шиллера", "Пигмалионе", "Мурлин Мурло"...

- (Перебивает.) Знаете, мне и сейчас не хочется эту тему ворошить по одной простой причине: наконец все затихло, и - слава Богу! Ну, сказали они что хотели, и сказали. Может, от отчаянья, может, испугались, что я расскажу, почему произошло то, что произошло... Конечно, когда врут - неприятно, но это на их совести. Люди, которые меня знают, кто в курсе дела, прекрасно знают истину.

Вы впервые в своей карьере год - вне стационарного театра. Можете перечислить все плюсы и минусы новой жизни?

Елена Яковлева: "Минусов" пока не вижу. Конечно, скучаю по "дому", которого теперь нет, по людям, которые мне по-прежнему дороги. Зато, во-первых, теперь нет такого безумного гнета ежемесячного репертуара, а во-вторых, мне кажется, за этот год я так прилично подлечила свои нервы. (Смеется.) Теперь у меня есть свобода выбора, я могу менять свой график как хочу. И что главное - у меня все время прекрасное настроение. Например, недавно сбылась моля давнишняя мечта - я побывала на Камчатке. Летала на вертолете над действующими вулканами, мне устроили экскурсию по долине гейзеров - я получила та-а-акое удовольствие.... Я живого медведя видела! Гигантских размеров бурый мишка вышел прямо на меня...

Наверное, увидел: ба, Елена Яковлева собственной персоной пожаловала...

А я ему: "Привет, старик!" (Смеется.)

И тут он как грохнется в обморок...

Примерно так и было... Там места заповедные: рыба просто сама в руки прыгает, вокруг термальные источники, сопки, какая-то такая невероятно чистая, нетронутая цивилизацией дикая природа... А комары какие, господи?! Во-о-от такие! (Показывает - с метр!) Когда я оттуда улетала, ей-Богу, чуть не расплакалась. Честно - не хотелось уезжать.

Вы как-то рассказывали, что шансов стать актрисой у вас не было изначально. Папа был военный, и все ваше детство и юность прошли в военных гарнизонах, где никаких театров, естественно, не было... И даже до поступления в театральный вуз вы ни одной роли не сыграли.

Елена Яковлева: Да, это так. Зато по телевизору я пересмотрела все спектакли, которые тогда, кстати, довольно часто показывали. Смотрела я их, можно сказать, запоем. Наверное, оттуда все пошло. Еще стихи я читала на всех праздничных вечерах. Учителя хвалили, называли "артисткой". Словом, на сцену я хотела безумно. Но в Москву ехать боялась, к тому же лишних денег в семье не было. Поэтому пошла работать в библиотеку, параллельно училась на техника-картографа. А внутри-то все равно сидит что-то такое непонятное, зудит - просто сил нет терпеть. Думаю: надо-таки ехать в театральный...

В вашей коллекции наград и званий - за "Лучшую женскую роль в картине "Сердце не камень" на фестивале в Шанхае, "Лучшая актриса" Римского фестиваля за роль в ленте "Лестница"... Я уж не говорю про "Интердевочку", получившую множество призов, включая Приз Токийского кинофорума. Какие чувства испытывали, когда стали популярной?

Елена Яковлева: Хотите расскажу свои первые ощущения? Году в девяностом нас с "Интердевочкой" послали на кинорынок в Канны. В эту поездку меня наряжали всем театром. Вячеслав Зайцев самые свои крутые костюмы достал из запасов, сказал: "В этом ты можешь на коктейль сходить. В этом - на светский раут..." Галина Борисовна Волчек сняла с себя драгоценности, отдала мне. И вот как лежали они у меня в мешочке, так и остались - ни разу никуда не сходила. Помню, когда вернулась оттуда, знаете, что сделала? Разрыдалась! От унижения. От очень неприятного чувства, что чиновники Госкино тебя бросили как последнюю... Сначала поселили в каком-то "змеевидном" общежитии для студентов на набережной. Потом кто-то из них перевез меня в какой-то "хилтон-шмилтон", дал жесткие инструкции, чтобы я не высовывалась. И забыли меня там. Ни суточных, в кармане - ни цента. При этом сами жили в шикарных отелях, наслаждались жизнью по полной.

Вот мы заговорили про поездки, и я вспомнила другую историю. На фестиваль в Токио мы поехали с Петром Ефимовичем Тодоровским. Принимали нас там здорово! Когда все мероприятия прошли и нам нужно было улетать, японцы попросили нас сдать билеты, чтобы участвовать в закрытии фестиваля. А я остаться никак не могла - у меня спектакль в Москве. "Не волнуйтесь, мы вас доставим вовремя". И вместо самолета Аэрофлота, с местами около туалета, когда люди идут, грубо говоря, помочиться и автограф попросить (мы так в Японию летели), обратно меня отправили рейсом "Токио-Москва-Лондон". Конечно, этот полет я запомню на всю жизнь! На борту - душ, в меню - на выбор чуть ли не все кухни мира. Открываешь ящик, а там маленькая такая красивая японская зубная щеточка, зубная пасточка. Все-все: и тапочки, и кимоно... Я летела как королева на втором этаже этого даже не самолета, а, скорее, "аэрозамка", с призом в руках, счастливая-счастливая, и успела точно к началу спектакля. Фантастика! Вот эти две поездки в моей жизни - как небо и земля.

Всегда считал, что Япония пуританская страна, а они посмели предложить вам сняться в их версии "Плейбоя"!

Елена Яковлева: Такое предложение я действительно получала во время Токийского кинофестиваля. И хочу заметить, что японцы публикуют снимки с элементами эротики, но без обнажения. Там максимум что может быть откровенным - декольте, например.

Почему же отказались?

Елена Яковлева: Петр Ефимович Тодоровский тогда сказал: "Лен, это "Плейбой". Не надо..." А еще, если честно, я сама испугалась немножко. Поскольку тогда в СССР и секса-то не было, а тут... "журнал для мужчин". Насколько я знаю, в результате Наталья Негода снялась.

По советским временам сценарий "Интердевочки" был крайне фривольным, фильм получился смелым. Тем не менее, и "секс-символом", и прочими эротическими ярлыками вас "обошли", хотя был повод великолепный.

Елена Яковлева: Думаю, я не обладаю этим даром. А по поводу ярлыков... У нас ведь знаете как? Вот мне все говорят, что я - русская Мерил Стрип. Ну просто Мерил Стрип, и все тут! Допустим, вы берете интервью, а я без всякой задней мысли, с иронией, об этом рассказываю. Три-четыре раза это скажу, а пятый возьмет и напишет: "Я спросил у русской Мерил Стрип..." Ярлык! И ты сам на себя его напяливаешь.

Недавно показывали документальный фильм, снятый к вашему юбилею. Ваши партнеры и партнерши такие теплые слова о вас говорили...

Елена Яковлева: По большому счету я - счастливая артистка! Потому что вообще такого "ой, не хотела бы я с ней (или с ним) встречаться" у меня нет по поводу ни одного актера, с которыми я когда-либо работала. А уж на мужчин мне везло прямо с глубокой молодости. Например, одна из моих первых картин - "Полет птицы". Там - Автандил Махарадзе ("Покаяние"), Ефремов-старший... Красавец - в самом-самом соку, с этими его бархатными завораживающими женщин глазами, с каким-то таким безумным умением смотреть так на женщин, что действительно все внутри переворачивается.

Значит, это не легенда? Он действительно магически действовал на женщин?

Елена Яковлева: Еще как! Казалось бы, возьми любую его фотографию: ну чего - мужик и мужик, корявый даже немножко. Уж точно не плейбой. (Смеется.) А - невероятное море обаяния! Потом у меня был партнер - Юра Богатырев, которого я вообще обожаю. Или Родион Нахапетов, да еще до отъезда в Америку - еще один красавец. Иннокентий Михайлович Смоктуновский, с которым мы не только много снимались, но и много общались в быту. А сейчас какие у меня партнеры...

Вы столько лет пропагандируете светлый образ российского сыщика. Наверняка дома храните наградной именной пистолет, корочку "Почетный работник МВД", майорские погоны...

Елена Яковлева: Не-не-не, ничего этого нет. Странно. Я сама удивлена. Но обычные люди с днем милиции меня поздравляют. Идешь по улице 10 ноября, и практически каждый второй говорит: "С праздником, товарищ майор!"

Ясно, что "Интердевочка" и "Каменская" - первое, что приходит на ум при упоминании Елены Яковлевой. Какую картину вы сами считаете своей визиткой?

Елена Яковлева: Если бы я не ездила на творческие встречи, то, наверное, я бы согласилась, что эти две. Но, оказывается, зрители помнят и любят многие другие фильмы. Например, "Анкор, еще анкор!". Очень часто вспоминают "Воспитание жестокости у женщин и собак", "Полет птицы"... Получается, в памяти людей они оставили какой-то свой отпечаток. Помню, одна женщина так меня благодарила за фильм "Ретро втроем": мол, моя героиня ей помогла избежать серьезной жизненной ошибки. То есть... Вот! Поэтому, как такая "матерая актриса", очень банально отвечу: моя "визитная карточка" еще впереди! (Смеется.)

Ваш супруг Валерий Шальных, с которым вы бок о бок живете более полувека, почти вслед за вами тоже ушел из "Современника". Из солидарности?

Елена Яковлева: Думаю, там другая причина. Ему тяжело. Вообще тяжело уходить из театра, в котором проработал 38 лет... Но уйти из "Современника" в никуда - его решение. Пока он в поиске.

Ваш сын Денис с детства бредил палеонтологией, потом занимался каратэ, верховой ездой, писал романы, снимался в кино... Чем он занимается сейчас?

Елена Яковлева: Сейчас Денис закончил третий курс Института телевидения и радио, режиссерский факультет. Закончить-то закончил, но недавно поставил нас с Валерой перед фактом, что хочет взять тайм-аут и на год уйти из института. Объяснил это тем, что хочет этот год поработать на съемочной площадке - кем угодно. Главное для него - решить, каким он в итоге видит свое будущее..

Однажды на вопрос, чего хочет как женщина Елена Яковлева, вы сказали "То, чего я хочу, состоит из миллиона мельчайших "хочу". Что хочет сегодняшняя "птица вольная"?

Елена Яковлева: В первую очередь мне хочется, чтобы Денис за этот год, который он решил провести по-взрослому, наконец, определился, чем он будет заниматься. Тогда сразу много моих "хочу" маленьких отпадет. Хочется, чтобы у Валеры закончился не самый удачный период в жизни. Верю: все наладится. Если уж совсем ничего интересного не будет, то мы - два не самых плохих артиста - найдем третьего, четвертого, сделаем какой-нибудь хороший спектакль и будем с ним ездить.

А для себя, любимой, чего хочет Елена Яковлева?

Елена Яковлева: А чтобы ничего не менялось. Вот как этот год прошел, пусть так и идет дальше. Правда, если будет еще лучше - не откажусь!