Микаэл таривердиев и людмила. Людмила Максакова: «К моему замужеству относились по-разному. Новое направление в творчестве

В Астрахани именем Марии Петровны Максаковой названы улица, концертный зал филармонии, детская школа искусств, а также вокальный фестиваль. Оперную певицу Марию Максакову, уроженку Астрахани, тут уважают. Неслучайно её внучка – тоже оперная певица и тоже Мария Петровна Максакова – избиралась в Госдуму прошлого созыва именно от астраханской «Единой России». Сейчас в центре скандала.

Из верной патриотки и рьяной сторонницы Владимира Владимировича дорогого она вдруг превратилась в оппозиционера, использующего выражение «в Украине» и считающего присоединение Крыма незаконным. Чтобы не голосовать за решение по Крыму, Мария Петровна-младшая даже улетела в Таиланд. Правда, карточка её всё равно проголосовала, как и карточка её нынешнего мужа, тоже бывшего депутатом, из-за которого она, собственно говоря, и попала в весь этот блудняк.

Теперь Максакова с мужем живут «в Украине» и нещадно бичуют свою бывшую родину и её власти. И вот что делать с улицей, концертным залом, школой искусств и фестивалем? Мария Петровна Максакова теперь будет жупелом, а в Астрахани её имя на каждом шагу. Не будут же специально табличку вешать рядом, что, дескать, названо в честь великой бабки, а не в честь сомнительной внучки.

Вообще, семейка эта весьма любопытная. Дочь бабки и мать внучки актриса Людмила Максакова – тот ещё персонаж. В неё был влюблён Микаэл Таривердиев, она сбила пьяного на дороге, а он взял вину на себя. Фильм «Вокзал для двоих» – это про тот случай. Людмила Максакова не пришла на последнее заседание суда – уехала с друзьями. Таривердиеву присудили двушечку, но, поскольку он два года отсидел в СИЗО, его выпустили, после чего он решительно порвал с Максаковой. А не порвал бы, кто знает, написал бы он свои шедевры или бы спился.

Первым мужем Людмилы Максаковой был известный художник Лев Збарский, сын Бориса Збарского, забальзамировавшего Ленина. У них родился сын Максим, но, когда Збарский решил эмигрировать (один, без жены), Максакова заявила, что он не родной отец, и записала сына на свою фамилию. Лев Збарский умер от рака в Нью-Йорке год назад, одинокий и никому не нужный.

Максим Максаков в настоящее время является обвиняемым по уголовному делу – якобы он взял от Минспорта миллионы на пропаганду спорта и здорового образа жизни, но деньги присвоил, а в отчёты вставлял публикации из СМИ, которые выходили и так.

Второй муж Людмилы Максаковой – отец Марии Максаковой-внучки – вообще гражданин ФРГ Петер Ингебергс, из-за чего она носит двойную фамилию. Родилась, кстати, в Мюнхене и имеет двойное гражданство.

В Госдуме Максакова прославилась лишь тем, что сфотографировалась с открытым ртом во время исполнения гимна. Сделала ли она что-то полезное для области, жители которой своими голосами избрали её в парламент, я не знаю, не слышал. Ну ещё воздержалась при принятии закона о запрещении усыновления сирот в США. Ну пыталась смягчить закон против гомосексуальной пропаганды. В принципе, понятно, почему её не пустили в Госдуму нового созыва.

Главная причина, конечно, её замужество с депутатом от КПРФ Денисом Вороненковым, который также весьма колоритная фигура – решала и разводила, находится под следствием и объявлен в федеральный розыск. Ради брака с Максаковой, связями которой он намеревался воспользоваться, он бросил семью с двумя детьми. Но связи не помогли, мужа прессовали, пытались лишить неприкосновенности, из-за этого у Максаковой случился выкидыш.

И вот результат: сидят оба «в Украине» и режут правду-матку. Ничего нового, правда, не сказали, но украинцы наивные, как дети, которые радуются, если им дали петушка на палочке. Не удивлюсь, если выяснится, что всё это очередная разводка.

Премьера «17 мгновений» состоялась в сентябре 1973 года и имела оглушительный успех. Но в пришедшей к Таривердиеву популярности было много приятного. Так Юрий Андропов, например, с подачи Юлиана Семенова, выдал Таривердиеву автомобильный пропуск, по которому можно было останавливать и парковать машину где угодно. Микаэл Леонович с удовольствием включился в эту игру, однажды ради эксперимента остановил машину на Красной площади и был в восторге, что это удалось. Но с Татьяной Лиозновой после работы в «17 мгновениях весны» композитор не общался. Но Государственную премию он все же получил - за музыку к фильму Эльдара Рязанова «Ирония судьбы, или С лёгким паром!», вышедшего в 1977 году.

Эльдара Рязанова Микаэл Леонович благодарил за возможность работать в фильме «Ирония судьбы», - вспоминала Вера Таривердиева. - Они совпадали с Эльдаром Александровичем в любви к высокой поэзии. Ведь они первыми широко предъявили советским зрителям Цветаеву, Ахмадулину. Эффект от той картины был таков, что их пели в подворотнях. Чтобы добиться такого исполнения музыки, которое звучит в фильме, Таривердиев на репетициях с Аллой Пугачевой не жалел сил. К каждой песне сделали минимум 30 дублей.

Спустя 10 лет после съемок «Иронии судьбы» благодаря Таривердиеву, Рязанов придумал сюжет фильма «Вокзал для двоих». Немногие знали, что пианист, роль которого сыграл Басилашвили, был списан с композитора Таривердиева. Это произошло после того, как Микаэл Леонович уступил место за рулем своей машины актрисе Людмиле Максаковой, с которой у него был роман.

Веры Таривердиева в интервью рассказывала: «Этот роман случился в 60-е годы. Таривердиев был отчаянно влюблен в Людмилу Максакову. Ему всегда нравились красивые женщины. А она была дьявольски красива и привлекательна, а еще — чрезвычайно свободна. Этот роман закончился трагически. Произошло следующее. Они с Максаковой ехали ночью по Ленинградскому проспекту. Она сидела за рулем его «Волги». Внезапно из кустов на проезжую часть выскочил человек и попал под их машину. Как оказалось, он был пьян. Максакова не была виновата в его смерти, потому что в этой ситуации ничего нельзя было сделать. Микаэл Леонович, не раздумывая, пересел за руль и взял всю вину на себя. По-другому он поступить просто не мог...
Его осудили на два года. А поскольку суд длился ровно два года, то в тюрьму его не посадили — освободили по амнистии. Самым страшным для Таривердиева было во время судебного разбирательства находиться в зале за тюремной решеткой. Его это просто убивало. В этой тяжелой ситуации Максакова его фактически оставила: во время последнего заседания уехала куда-то с друзьями. И вот тут он решил все прекратить. Максакова потом ему звонила, пыталась вернуть, но, хотя ему было очень трудно, он был тверд. Микаэл Леонович никогда не менял своих решений, после того как их принимал. … Потом он вспоминал об этих отношениях так: «Это была не любовь, а болезнь...» Наверное, Микаэлу Леоновичу при его яркости и характере необходимо было пережить такую страсть...»

Микаэл Леонович пришел на премьеру «Вокзала для двоих», ни о чем не подозревая, и был шокирован и обижен. Ему казалось, что все сидящие в зале знают, что это эпизод из его личной жизни.

Звание народного артиста Таривердиев получил в 1986 году. Вера Таривердиева рассказывала: «Однажды мы нечаянно разбили ёлочные игрушки и в шутку убрали ёлку его лауреатскими значками и орденом Трудового Красного Знамени, полученным за музыку к «Семнадцати мгновениям весны». Но нельзя сказать, что награды были ему безразличны. Знаменит он был уже с тридцати лет. А своё первое звание, заслуженного деятеля искусств, получил в пятьдесят. Конечно, это задевало его самолюбие. Он ценил госпремию за музыку к фильму «Ирония судьбы» и был благодарен Эльдару Рязанову за то, что тот его отстоял, хотя музыкальная комиссия по госпремиям выступала против».

Человеческое обаяние Таривердиева притягивало многих людей, он очень нравился женщинам, но был совершенно не богемным человеком. Своего ближайжего друга Рудольфа Мовсисяна он считал братом, а Миру Салганик - сестрой, и родственников выбирал по принципу духовной близости. Его «ближний круг» составляли, как он их назвал, «растиньяки 60-х» - Андрей Вознесенский, Белла Ахмадуллина, Зара Долуханова, Василий Аксенов и Эльдар Рязанов.

Сын Таривердиева Карен, родившийся в 1960 году, майор - отслуживший в Афганистане, вспоминал разговор с отцом перед своим повторным отъездом на войну после полученного ранения: «Он приехал, узнав от матери, что я снова собираюсь в Афган. Был на взводе, говорил жестко: «Тебе мало? Недополучил? А главное - зачем? Снова будешь рассказывать про интернациональный долг?..» С интернациональным долгом все уже было ясно. Но я сказал отцу другое: «Понимаешь, папа. Если я останусь здесь - мне на смену пришлют другого лейтенанта, только-только из училища. Может быть, не хуже меня. Но без моего опыта. Я, худо-бедно, за пять месяцев ни одного человека не потерял. Этот, пока опыт наберет, пару-тройку бойцов точно угробит». В ответ Таривердиев вздохнул: «Позиция, которую я готов понять». И через несколько дней его единственный сын снова полетел в Ташкент, а оттуда - в Афганистан. Когда Таривердиев представлял кому-то сына: «Мой Карен!» - в голосе его звучала гордость.

Микаэл Таривердиев никогда не шел на поводу у публики. Он не писал шлягеров в общепринятом смысле, создавая лишь то, что хотел. По собственному признанию, он сделал шлягер лишь один раз, на спор. Им стала песня «Ты не печалься» к фильму «Большая руда». Сочиняя музыку к кино, он одновременно писал камерные вокальные произведения, оперы, балеты, органную и инструментальную музыку. Работал Таривердиев, по собственному признанию, всегда очень быстро, писал, большей частью по ночам: «В какой-то момент внутри у него происходил щелчок - он садился за рояль и начинал играть произведение от начала до конца», - вспоминала Вера Таривердиева. Она так жевспоминала, что музыка Микаэлу часто снилась. Так было с симфонией для органа «Чернобыль» - он сыграл от начала до конца законченную вещь. То же произошло с альтовым концертом, заказанным Юрием Башметом. Композитор не позволял кому-либо вмешиваться во внутреннюю структуру своих произведений. Не хотите исполнять - не надо, считал он.

В 1966 году Таривердиев написал оперу «Кто ты?» на сюжет Василия Аксёнова. Она вобрала в себя поэзию Винокурова, Евтушенко, Вознесенского, Поженяна, Львовского (песня «На Тихорецкую состав отправится» - из этой оперы). Когда речь шла о творчестве, Микаэл Леонович говорил: «Наверное, я деспот». Он был очень требовательным и делал только то, что казалось интересным ему, что было созвучно его внутренней логике.

Он очень любил водные виды спорта, одним из первых в Союзе увлекся виндсерфингом. Таривердиев вместе с Родионом Щедриным приобрели доски и увлеченно катались, стали даже кандидатами в мастера спорта. 50-летие композитора друзья отмечали, уйдя далеко в море. Вера Таривердиева рассказывала: «Микаэл Леонович не любил публично отмечать свой день рождения и всегда сбегал с юбилейных торжеств. Самым удачным считал день своего пятидесятилетия: они с Родионом Щедриным в Сухуми ушли в море на серферах, в километре от берега сложили паруса и, качаясь на волнах, распили по сувенирной бутылочке коньяка.

Микаэл Леонович торжества в свою честь переживал как испытание. Хотя он всегда ждал 15 августа и всегда утром произносил фразу: «День рождения начинается!» Мы праздновали в узком кругу - вдвоём, втроём или вчетвером. Любил получать подарки. Но больше сам дарил. Как только получал деньги, сразу же их тратил».

Знакомые часто приветствовали Таривердиева: «Живой классик идет!» На что он отвечал: «Полуживой романтик». Композитор, которого многие воспринимали преимущественно киноавтором, работой в фильмах зарабатывал. А для души занимался фотографией и сочинял симфонии, романсы, органные и скрипичные концерты. Известное трио «Меридиан» под руководством Таривердиева подготовило большую программу из его произведений.

В 1988 году была учреждена премия за лучшую музыку имени Микаэла Таривердиева в рамках основного конкурса Открытого российского фестиваля «Кинотавр». Микаэл Таривердиев был увлеченным человеком, со студенческих лет серьезно занимался фотографией.Тогда фотография захватила его настолько серьезно, что, после полученной на экзамене по композиции четверки, Арам Хачатурян запретил ему на некоторое время заниматься ею. «Фотография стала для меня частью жизни, может быть, даже в какой-то мере продолжением моего творчества», - писал сам Таривердиев.

Олег Дорман, с чьим отцом Таривердиев много работал, рассказывал о композиторе: «Мало кто в целой истории вокальной музыки так слышал слово, как он. Всякий, кто прочтет стихотворение Цветаевой «Хочу у зеркала…», а следом послушает песню Таривердиева, - будет изумлен: где, в каких цезурах таилась эта мелодия, ведь почти никогда великие - то есть полноценные - стихи не могут стать равноценной песней, они не нуждаются в помощи (часто - даже в чтении вслух); а вот он услышал, что эти строки с очень непростым ритмом - песня; и не слова пристроил к мелодии, и не мелодию подогнал к словам, а дунул - и поэзия зазвучала. Трудно будет объяснить потомкам - если им будет до этого дело - что песни Таривердиева к «Иронии судьбы» - поворотное событие в посмертной судьбе Цветаевой и Ахматовой. Кто сомневается, что миллионы советских людей впервые услышали тогда их поэзию, вообще их имена.

Когда монтаж фильма подходил к концу, однажды предупреждали: послезавтра смотрит Микаэл, и обстановка в съемочной группе оживлялась. В некотором смысле музыка была первым итогом того, что получилось, решающей рецензией на фильм. А сам Таривердиев - первым настоящим зрителем.

Его рецензия была тонкой, дельной, неизменно-доброжелательной и внимательной к работе каждого. Он хвалил подробно, а если критиковал - то предлагая идеи улучшения, часто замечательные: он чувствовал и любил правила игры. Потом садились в монтажной Галины Шатровой и, забывая про чай, красиво сервированный как никогда красиво причесанными монтажницами, гоняли на экранчике фрагменты, уточняя, где именно начнется музыка и когда закончится. Если у Таривердиева были предложения, как можно что-нибудь переставить, брался монтажный пресс и тут же пробовали его вариант. «Варьянт», как он произносил. Все они знали друг друга давным-давно, все были на ты, все, не скрывая этого, любили друг друга, и я думал, что они самые мировые ребята на свете и делают самое лучшее дело на земле. Я и сейчас так думаю.

Однажды Таривердиев показал мне финальную сцену из нового французского фильма - как пример воплощения его собственных заветных и смелых идей. Тогда только что появилось видео, и, перематывая кассету к концу, он кратко пересказал сюжет и пояснил: «это шикарный боевик с Бельмондо, хотя, вообще, полная ерунда, конечно, но ты сейчас увидишь, что они делают». Это был фильм «Профессионал», музыка из которого вскоре зазвучала над улицами, рынками, вокзалами нашей страны и звучала лет десять, так что вполне могла бы стать гимном эпохи первоначального накопления в России.

Гениально, - смеялся Таривердиев, с аппетитом раскуривая трубку. - Эта музыка не имеет к этому сюжету НИ-КА-КО-ГО отношения. Никакого! Это совершенно потрясающая музыка с абсолютной наглостью положенная на эту сцену, и в результате ты - рыдаешь, вообще.

Он точно был готов пролить слезы от веселого восторга. «То есть, они (режиссер с композитором) идут в полный разрез с изображением, и посмотри, что происходит. Давай еще раз!» И мы смотрели еще раз, как непобедимый Жан-Поль с неотразимой улыбкой идет навстречу смерти и невозмутимо гибнет под обжигающие скрипичные аккорды, какие и вправду могли бы заставить рыдать над любой сценой, включая штурм Зимнего из фильма «Октябрь». Я думал: Морриконе - неплохой композитор, не спорю, но сцену встречи Штирлица с женой ему не написать нипочем. Пожалуй, и прогулка Нади по новогоднему Ленинграду ему вряд ли бы далась; Нино Рота - сумел бы. Таривердиев, восхищаясь чужой работой, объяснял, конечно, собственную, - и все равно не мог бы ничего объяснить, потому что идеи о контрапункте изображения и музыки в кино приходили в голову еще таперам, - но вот как достичь именно контрапункта, а не простой рассогласованности, теория не объяснит. Во всяком случае, композитор, вероятно, должен проникнуть в высший смысл фильма: на один уровень выше, чем понимают сценарист и режиссер. Если он не ошибется, и если есть этот смысл, - происходит чудо. Мне кажется, оно удавалось Таривердиеву в музыке к фильмам моего отца, и я не сомневаюсь, что она еще будет жить отдельной от кино жизнью.

Музыку к последней картине отца писали у Таривердиева дома. На синтезаторах. Ах, какой заветной мечтой были для него эти синтезаторы! Он страстно обожал технику, всякие игрушки, которые позволяют наилучшим образом воплотить замысел, максимально устранив сопротивление материала: фотоаппараты, камеры, магнитофоны и магнитофончики и вот, наконец, собственная музыкальная студия, ради которой он продал аппараты, камеры и синий «Мерседес», купленный когда-то на деньги американской премии (кажется, иначе получить ее на руки было в СССР невозможно).

Таривердиев был счастлив, как взрослые уже не бывают. Он играл дни напролет и, не сомневаюсь, ночью тоже. Помню, что показывая нам с отцом разные тембры инструмента, он заиграл Баха, и я почувствовал смущение и дикую тоску. Тоску от того, может быть, что этот хорал трагически не вязался со всей нашей жизнью, что, написанный ради надежды, он в наших обстоятельствах всякой надежды наотрез лишал. Смущение от того, что ничего более личного не мог бы доверить Таривердиев, как сыграв Баха в маленькой своей комнате. Несколько тактов, и хорал закончился. Мужчины молчали; тем более, я. Потом веселье продолжилось. «А вот клавесин… Челеста. А вот флейты. Потрясающе. Слушайте, слушайте!» - «Веня, - сказал Таривердиев отцу, - я ни-ко-гда больше не буду зависеть ни от кого. Ни от студии, ни от филармонии, ни от оркестра. Всё. Ни одного унижения, ни одной просьбы, ни одной бессонной ночи из-за чужой халтуры, которую я не в силах победить. Мне больше никто не нужен. Я куплю еще эстээм (профессиональный магнитофон) и могу вообще отсюда не выходить».

Он посадил меня за «драм - машину», маленький черный пульт с двумя прямоугольными кнопками. Если коснуться их по очереди пальцем, из динамиков раздавались мощные удары литавр - один повыше, другой пониже тоном. Надо было ударять в определенном темпе и менять сильную и слабую долю: иногда Та-та, иногда та-Та; ревербератор размножал звуки, превращая их в затихающие удары сердца. Автор многократно проверил мою понятливость, потом музыкальность, потом давал мне команду кивком головы, а позже доверил самому решать, где пора вставить удары. Я слушал его игру, следил за экраном, бил в литавры и бросал взгляд на лицо Таривердиева. Оно выражало либо спокойное согласие, либо сомнение, а иногда преувеличенное, колоссальное одобрение, как если бы я взял верхнюю ноту в арии царицы Ночи. Тогда я умирал от смеха, но надо было молчать, чтобы не помешать ему, и в этом веселом заговоре день пролетал, как час, и я старался не думать о том, что он кончится. Вот тогда-то Таривердиев и сказал между делом: когда ты снимешь свой первый фильм, я тебе напишу. Бесплатно. Не забудь, вообще. - Кажется, тогда.

Музыка для «Разорванного круга» требовалась в основном жанровая, по драматургической задаче - почти таперская, под детективные разговоры героев, Таривердиев импровизировал, меняя тембры солирующих инструментов так, чтобы они прозрачно перекликались с характерами персонажей, но, в общем, композитору было негде развернуться. Однако он не только не жаловался: он безжалостно подчинял музыку задаче. Это, конечно, высочайшее понимание ремесла. На киностудиях на пульте перезаписи до прихода компьютеров был микшер, который звукооператоры называли «ручка композитора». Многие композиторы любят участвовать в сведении фонограммы фильма и брать управление музыкальной дорожкой на себя. По большей части управление заключается в том, чтобы увеличивать громкость музыки, постепенно перекрывая шумы, а потом и реплики. Ибо всякий композитор знает, что музыка - лучшее, что есть в фильме. Поэтому звукооператоры сажали таких композиторов за особую, красную ручку на пульте. Которая на самом деле ничем не управляла. Если во время записи маэстро начинал теребить ее слишком сильно, звукооператор имел возможность сам решить - прав ли тот, и легонько прибавить музыки. Либо не прибавлять, но сказать композитору: отлично, еще чуть-чуть увеличьте, прекрасно, вот так держите. Таривердиев иногда сам садился за пульт перезаписи, но, на моей памяти, для того, чтобы «притушить» музыку. Иначе бы я этого просто не запомнил. У него не было сомнений, что музыка должна растворяться в фильме, служить целому, иначе она не достигает цели. А кроме того, полагаю, он знал, что его музыка не пройдет незамеченной, даже если прозвучит тихо. И когда в перерывах он иногда садился к роялю и тихонько, как напевают под нос, перебирал клавиши, я замечал, как прекращались разговоры в зале перезаписи, звукооператор переставал щелкать тумблерами, наступала тишина в аппаратных и в коридоре, в полутьме у дверей появлялись застенчивые техники в белых халатах, суетливые помрежи прислонялись к косяку. Вскоре музыка умолкала и, как бы не замечая возникшей за спиной публики, Таривердиев возвращался за пульт. Но помню и ошеломительную долгую импровизацию, которая просто не могла не закончиться аплодисментами. Таривердиев повернулся и, улыбаясь, спросил: красиво, да? - Он сам удивлялся, сам восхищался тем, какая красивая музыка приходит ему в голову.

Что это, Микаэл? - спросил кто-то, уверенный, что музыка не может быть просто так, она обязательно «что-то» и сочинена зачем-нибудь и не прямо сейчас.

Не знаю. Красиво, правда! Надо бы не забыть».

В последние годы Микаэл Таривердиев много работал в области инструментальной музыки. Им написаны три концерта для органа («Кассандра», «Полифоническая тетрадь»), «Десять хоральных прелюдий», симфония для органа «Чернобыль», в которой нашли отражение впечатления от поездки в Чернобыль вскоре после аварии. Таривердиев со дня основания возглавлял гильдию композиторов кино Союза кинематографистов России, был художественным руководителем Международной благотворительной программы «Новые имена».

Мало кто знает, что в Большом театре должен был выйти балет Таривердиева «Девушка и смерть». Балет был подготовлен, построены декорации, сшиты костюмы, отпечатаны билеты, но за несколько дней до премьеры, 2 апреля 1987 года, спектакль отменили. Это был неприятный сюрприз для Микаэла Леоновича - в постановке участвовали люди, которых он любил: Нина Ананиашвили, Андрис Лиепа, Людмила Семеняка и другие замечательные танцовщики. С другой стороны, то, что произошло с балетом в процессе постановки, композитору не нравилось. Он считал, что во многом ошибся сам: не стоило идти на поводу у балетмейстера и превращать балет из одноактного в двухактный.

За неделю до премьеры постановки «Девушка и Смерть» ее сняли, - рассказывала Вера Таривердиева. - Я впервые увидела, чтобы Микаэл Леонович выбросил партитуру в мусорное ведро. Эту историю он не пережил. Он пал жертвой борьбы определенной группы людей в Большом театре против Юрия Григоровича. В стране начиналась перестройка, и этот период был многими воспринят как возможность свести счеты друг с другом. Спектакль ставился еще при Григоровиче на Нину Ананиашвили и Андриса Лиепу, декорации и костюмы были готовы, даже билеты со штампом «Девушка и Смерть» уже поступили в продажу. Балет сняли за неделю до премьеры… Это произошло вскоре после нашей поездки в Чернобыль, и поездка эта стала для него рубежной. «Девушка и Смерть» и Чернобыль в его судьбе каким-то странным образом соединились в одно большое переживание. Катастрофа с балетом стала для него внутренним Чернобылем. Наверное, ему было Богом положено пройти через все это… Его сняли по решению худсовета. Я была на этом заседании. Микаэл Леонович решил на него не ходить - и слава Богу, потому что он мог бы этого просто не пережить. Галина Сергеевна Уланова сказала: "Сейчас по телевизору идет фильм «Семнадцать мгновений весны» - вот пусть Таривердиев этим и занимается, а что ему делать в Большом театре?» Но в принципе музыка там почти и не обсуждалась. Обсуждали постановку. По поводу музыки выступили только двое: дирижер Копылов сказал: «Друзья, вы сейчас делаете то же, что в свое время сделали с Прокофьевым!» И его поддержал концертмейстер первых скрипок Сергей Гиршенко. В стране был типичный бардак: одни писали на других, другие на третьих... Именно это для многих и было выражением демократических перемен.

В конце жизни Таривердиев сильно болел. Однажды ночью его супруга услышала, как он сел за рояль. На ее удивленный взгляд он ответил: «Прощаюсь со своим роялем». В нем жила надежда преодолеть недуг, но Микаэл Леонович понимал, что уходит. 31 мая 1990 года в Лондонском королевском госпитале ему сделали операцию на сердце. Аортальный клапан, который был разрушен, заменили искусственным. Микаэл Леонович с присущим ему чувством юмора говорил: «У меня железное сердце. Гарантия - 40 лет». И добавлял: «Из обшивки «Шатла». Клапан, действительно, был сделан из того же сплава, что и обшивка космического корабля.

В последнем интервью, которое Микаэл Таривердиев дал в Сочи весной 1996 года, отвечая на вопрос «Почему Вы не уехали из этой страны?», - он полушутя, полусерьезно ответил: «Я люблю свой диван». Таривердиев, действительно, очень любил комфорт в своей жизни, и умел его организовывать. Куда бы ни приезжал композитор, он всегда переустраивал пространство вокруг себя. У него были свои любимые предметы, без которых он никогда не отправлялся в путешествие - фотоаппарат, трубки и подзорная труба. А лучшим примером созданного жизненного пространства был дом Микаэла Таривердиева.

В обычной квартире в типовой девятиэтажке, получив гонорар за фильм «Семнадцать мгновений весны», Таривердиев убрал одну из стен, расширил гостиную, разработал при участии дизайнеров студии Горького оформление интерьера, обив стены золотистым шелком, обустроил фотолабораторию. И хотя он часто говорил: «Это не квартира, это декорация Мосфильма», его дом никогда не был декорацией, и просто интерьером. Как все, что создал Микаэл Таривердиев, он нес на себе отпечаток его внутреннего мира.

Когда-то Родион Щедрин написал во вступительной статье к музыковедческой книге о Микаэле Таривердиеве: «Он до чрезвычайности любит порядок. Побывав у него дома, я почувствовал, что так, наверное, мечтал жить всю жизнь, хотя не прожил ни одного дня. При этом - удивительное и редкое чувство уюта!» Микаэл Таривердиев не понимал людей, которые могут существовать в беспорядке, обходиться без ежедневной уборки, разбрасывать вещи, у каждой из которых, по его мнению, должно быть свое место.

Бывало так, что вещи сами появлялись, как будто находили свой дом. Так появился рояль, замечательный «Стенвей», который ему предложили поменять друзья на небольшой кабинетный «Weinbach». В коллекцию Таривердиева попала так же фисгармония прошлого века фирмы «Паркер». Микаэл Леонович, любивший орган, долго искал подобный инструмент, но поиски не приносили результатов. Но однажды раздался звонок, и звонивший предложил подарить Таривердиеву фисгармонию. «Я старый человек, мне некому ее оставить. А вашу музыку я очень люблю. Заберите инструмент к себе». Какие-то вещи сохранились у Таривердиева от родителей. Например, портреты прапрабабушки и прапрадедушки, написанные в Париже в год первой Всемирной выставки, и долгое время валявшиеся на чердаке в Тбилиси, Микаэл Леонович сделал частью интерьера, вместе с фамильным кинжалом и пороховницей XV века, в которой недоставало одного, самого большого, камня, который мама сдала в Торгсин в тяжелые, голодные времена.

Таривердиев многие встречи проводил у себя дома. Здесь он занимался с трио «Меридиан», здесь он встречался с Борисом Покровским, Марией Лемешевой, здесь бывали режиссеры, поэты, дирижеры, начинающие исполнители и пока еще неизвестные композиторы. В последние годы музыку для кино Микаэл Леонович записывал в своей домашней студии. Инструменты, магнитофоны, компьютеры, пульты и постоянно растущая библиотека были причиной таких реплик его близких, как «Это не дом, это декорация Мосфильма».

Он любил свой диван. Он любил сидеть в его правом углу, думать, курить трубку, иногда что-то выпивать. При этом пить и есть в гостях он не любил. С приемов всегда стремился домой. Если им приглашались гости - то не больше восьми человек, чтобы стульев, которые стояли вокруг парадного обеденного стола, хватило на всех. Этот же стол был и обыденным. Микаэл Леонович никогда не садился за стол в кухне, и предпочитал обедать в гостиной.

В мае 1996 года Таривердиевы улетели на «Кинотавр». А спустя два месяца, 25 июля Таривердиев умер в сочинском санатории «Актер».

Все ценности и приоритеты в его жизни были нематериальными. Ему было свойственно истинное благородство мыслей и поступков, которое отразилось и в его музыке. Таривердиев всегда соотносил свою жизнь с высшими духовными ценностями и принципами. Он был не просто убежден, что наивысшее благо в жизни - настоящие человеческие чувства и благородство, он и поступал сообразно своим убеждениям.

Таривердиев пытался бороться с попсой, выступал с публикациями против пошлости на эстраде, вёл телепередачу о классике. Считал, что многое можно изменить, если телевидение будет проводить грамотную музыкальную политику. Как председатель конкурсов эстрадной песни пытался влиять на музыкальную ситуацию. В те годы на эстраде была совсем другая атмосфера: в жюри сидели настоящие композиторы и поэты, которые ездили по стране, устраивали прослушивания, привозили талантливых ребят из провинции. Так были найдены Роза Рымбаева, София Ротару и Тамара Гвердтцители.

Всего композитор написал музыку к 132 фильмам. Для кино он работал всегда с большим удовольствием: «Мне всегда в кино было чрезвычайно интересно. Я любил эту атмосферу, в кино я мог ставить разнообразные творческие эксперименты, и это превращалось в своего рода топливо для работы в других жанрах. И, наконец, кино и телефильмы давали выход на несравненно большее число зрителей. Вообще я убежден, что если бы Моцарт жил сегодня, то он непременно писал бы музыку к кино».

Микаэл Таривердиев похоронен на Армянском кладбище Москвы.

В 1997 году вышла книга композитора «Я просто живу». В музыке Таривердиев создал свой лучший автопортрет. Не случайно на вопросы о его личной жизни он часто отвечал: «А я и есть моя музыка!».

Использованные материалы:

Отрывки из книги воспоминаний Микаэла Таривердиева

Текст статьи «Мгновения Таривердиева», автор О.Сабурова

Текст статьи «Мир вещей Микаэла Таривердиева», автор В.Таривердиева

Текст статьи «Микаэл Таривердиев: жизнь после смерти», автор

21 апреля 2017

Великий композитор Микаэл Леонович Таривердиев написал музыку почти к сотне фильмов. В его биографии был один случай, который разделил его жизнь на «до» и «после». Позже, эта неприятность, которая произошла с маэстро, легла в основу знаменитой картины Эльдара Рязанова «Вокзал для двоих».

сайт предлагает узнать некоторые подробности того происшествия.

Кадр из фильма

Великий Таривердиев приехал в Москву из Тбилиси в 1953 году. В столице его ждала блестящая музыкальная карьера. Его талант лирического композитора был замечен и оценён по достоинству многими советскими кинематографистами, с которыми Микаэл Леонович начал тесное сотрудничество практически сразу после переезда. Одним из самых близких приятелей и соратников Таривердиева был режиссёр Эльдар Рязанов. В 1983 году на экраны вышла его картина «Вокзал для двоих». Главный герой этого фильма, пианист Платон Рябинин, роль которого сыграл Олег Басилашвили, попадает в тюрьму, взяв вину своей супруги на себя. Дело в том, что эта ситуация не была придумана Рязановым и Брагинским – нечто подобное произошло с Таривердиевым в реальной жизни. Рязанов очень проникся этим фактом самопожертвования своего коллеги и положил его в основу сценария ленты. Этим самым он очень огорчил Таривердиева, так как сам композитор очень не любил вспоминать об этом случае и категорически не желал ни с кем делиться подробностями пережитого. Тем не менее, фильм был снят и после премьеры стал настоящим хитом советского проката.
Микаэл Таривердиев был очень обаятельным человеком – он нравился очень многим женщинам. Сам же он любил всегда без оглядки, всем сердцем, практически не оставляя в отношениях ничего для себя.

Это случилось в 60-е годы. Тогда Таривердиев влюбился в Людмилу Максакову и между ними разыгрался бурный роман. Максакова – очень свободолюбивая, независимая и своенравная женщина. Микаэл Леонович был просто очарован её красотой и приложил все усилия, чтобы понравится актрисе и, в конце концов, добился взаимности. Однажды Таривердиев и Максакова ехали на автомобиле композитора по Ленинградскому проспекту. За рулём тогда находилась Людмила Васильевна. Внезапно на проезжую часть прямо под колёса машины выбежал человек и был сбит их «Волгой». Результаты экспертизы впоследствии показали, что погибший был нетрезв — Максакова, по существу, в его смерти была абсолютно не виновата. Однако сразу после случившегося Таривердиев поступил как настоящий мужчина — он пересел с пассажирского места за руль. Его осудили на два года, но за решётку он не попал, так как судебное разбирательство продолжалось ровно два года и композитор, в конце концов, был освобождён по амнистии. Он очень тяжело переживал каждое заседание, так как ему приходилось находиться на скамье подсудимых.

15 августа известному композитору, автору музыки к 132 фильмам, народному артисту РСФСР Микаэлу Таривердиеву исполнилось бы 86 лет, но его уже 21 год нет среди живых. Всенародную любовь и популярность принесли ему песни, написанные для фильмов «Семнадцать мгновений весны» и «Ирония судьбы», но мало кто знает о том, что его связи с кинематографом не ограничивались написанием музыки. Идею фильма «Вокзал для двоих» Эльдару Рязанову подсказала драматическая история, случившаяся однажды в жизни Таривердиева.

Музыкальное дарование Микаэла Таривердиева проявилась еще в раннем детстве. В 8 лет он уже был автором нескольких фортепианных пьес, в 10 лет написал симфонию, а в 16 – два одноактных балета, поставленных в Тбилисском оперном театре. В кинематографе Таривердиев дебютировал еще будучи студентом «Гнесинки», написав музыку к фильмам «Человек за бортом» и «Юность наших отцов». Тогда же состоялся его дебют в Большом зале Московской конверватории, где его романсы исполнила Зара Долуханова.

За музыку к фильму «Ирония судьбы, или С легким паром!» Микаэл Таривердиев получил Государственную премию. С Эльдаром Рязановым они сразу нашли общий язык, ведь оба любили хорошую поэзию. Жена композитора Вера рассказывала: «Они первыми широко предъявили советским зрителям Цветаеву, Ахмадулину. Эффект от той картины был таков, что их пели в подворотнях. Чтобы добиться такого исполнения музыки, которое звучит в фильме, Таривердиев на репетициях с Аллой Пугачевой не жалел сил. К каждой песне сделали минимум 30 дублей ».

Благодаря Таривердиеву у Рязанова появилась идея фильма «Вокзал для двоих». Немногие зрители догадывались о том, что драматическая история персонажа, которого сыграл Олег Басилашвили, на самом деле случилась с композитором. Его жена Вера позже рассказала в интервью одному из изданий: «Этот роман случился в 60-е годы. Таривердиев был отчаянно влюблен в Людмилу Максакову. Ему всегда нравились красивые женщины. А она была дьявольски красива и привлекательна, а еще – чрезвычайно свободна. Этот роман закончился трагически. Произошло следующее. Они с Максаковой ехали ночью по Ленинградскому проспекту. Она сидела за рулем его «Волги». Внезапно из кустов на проезжую часть выскочил человек и попал под их машину. Как оказалось, он был пьян. Максакова не была виновата в его смерти, потому что в этой ситуации ничего нельзя было сделать. Микаэл Леонович, не раздумывая, пересел за руль и взял всю вину на себя. По-другому он поступить просто не мог... Его осудили на два года. А поскольку суд длился ровно два года, то в тюрьму его не посадили – освободили по амнистии. Самым страшным для Таривердиева было во время судебного разбирательства находиться в зале за тюремной решеткой. Его это просто убивало. В этой тяжелой ситуации Максакова его фактически оставила: во время последнего заседания уехала куда-то с друзьями. И вот тут он решил все прекратить. Максакова потом ему звонила, пыталась вернуть, но, хотя ему было очень трудно, он был тверд. Потом он вспоминал об этих отношениях так: «Это была не любовь, а болезнь... ».

Приглашенный на премьеру фильма «Вокзал для двоих», ни о чем не подозревающий композитор был шокирован и обижен. Ему казалось, что теперь все знают его историю и все обсуждают его личную жизнь. Людмила Максакова была еще больше возмущена, ведь ее версия событий была кардинально противоположной: «Вера утверждает, что ее муж спас меня от тюрьмы: дескать, Микаэл Леонович взял вину на себя, заявив, что за рулем машины сидел он, в то время как вела автомобиль я. Говорили даже, что потом эта история легла в основу фильма «Вокзал для двоих». Прочитав это, я была поражена, ведь Вера говорила явную неправду. Это чудовищный миф! Я думаю, кто-то сознательно придумал версию моей причастности к той аварии и внушил Микаэлу, что так он будет выглядеть благородней. В результате Таривердиев через годы и сам поверил в то, чего не было ».

Людмила Максакова утверждала, что в тот злополучный день за рулем был Таривердиев, что он в нетрезвом состоянии мчался на большой скорости и сбил 16-летнего юношу, спешившего на свидание, и даже не остановился после этого. Впрочем, большинство знакомых все же придерживались версии Микаэла, как, например, актер Олег Басилашвили, сыгравший главную роль в фильме «Вокзал для двоих». Те, кто хорошо знал композитора, были уверены в том, что ему не нужно было «играть в благородство». Друзья за его успех у женщин и рыцарское поведение называли Таривердиева «смесью Дон Жуана и Дон Кихота».
почему Олег Басилашвили отказывался целоваться с Гурченко, и как научился водить катафалк .

Музыка Микаэла Леоновича Таривердиева не знакома лишь тем, кто не видел фильмы «Семнадцать мгновений весны» и «Ирония судьбы, или С лёгким паром!». То есть, на огромном постсоветском пространстве людей, не знакомых с его творчеством, практически нет.

Детство и юность

Он родился в августе 1931 года в Тбилиси, который в то время носил старое название – Тифлис. Семья будущего маэстро имела благородное армяно-грузинское происхождение. Дедушка Гришо Акопов, отец матери, был владельцем огромного фруктового сада. У Гришо Акопова имелся роскошный дом в три этажа, в котором росла мама Микаэла Таривердиева – Сато.

Несмотря на знатное происхождение, Сато Акопова в годы Гражданской войны увлеклась большевистскими идеями. Ей даже пришлось недолго побыть в тюрьме, куда её посадили меньшевики. По семейному преданию, с будущим мужем Леоном Таривердиевым, красным командиром конного полка, она познакомилась именно в эти дни. Полк Леона первым ворвался в Тифлис, освободив его от меньшевиков.

Микаэл Таривердиев был единственным ребёнком. Мама посвятила ему всю свою жизнь. Именно она отвела 6-летнего сына в музыкальную школу при Тбилисской консерватории. В 8 лет он написал несколько пьес для фортепиано, а в 10 стал автором симфонии.

В школе у мальчика дела обстояли несколько хуже. За неимением времени, после уроков приходилось мчаться в музыкальную школу, он мало общался с ровесниками. Ребята гоняли мяч на стадионе и, образовав две вражеские группировки, дрались друг с другом. За неучастие в общественной жизни его недолюбливали.

Зато Микаэл написал гимн для родной школы. Правда, это его не спасло от изгнания. В предпоследнем классе он выступил на комсомольском собрании, защитив одноклассника. Тот оглох от удара, нанесённого ему директором школы. Доучиваться пришлось в вечерней школе.

В 16 лет юный музыкант поступил в музыкальное училище. Окончил его за год. Это было время первого триумфа. Балетмейстер Тбилисского театра оперы и балета попросил талантливого парня написать два одноактных балета. Он справился с этим заданием блестяще. Оба балета входили в театральный репертуар на протяжении двух лет. Первый гонорар Таривердиев потратил на красивую шляпу.

Юность Микаэла Таривердиева оказалась не безоблачной. В 1949 году его отца арестовали. В то время он был Директором Центробанка Грузии. Сын с матерью были вынуждены скрываться, переезжая из квартиры на квартиру. Пришлось даже поголодать. Чтобы как-то выжить, молодой пианист давал уроки музыки.

Потом был короткий период учёбы в Ереванской консерватории. Но здесь Таривердиеву не понравилось, и он отправился в Москву. Примечательно, что в это время пылкий юноша едва не женился. Он увлёкся племянницей знаменитого . Но девушка изменила ему, и Микаэл разорвал помолвку.

В институте Гнесиных Таривердиеву пришлось сдавать экзамен у дяди своей несостоявшейся невесты. Но Арам Ильич был справедлив. Парень оказался единственным, кто при поступлении получил от Хачатуряна твёрдую пятёрку и преодолел огромный конкурс. Более того, вскоре он стал любимым учеником Арама Хачатуряна.

Музыка

В Гнесинке у молодого композитора и музыканта окончательно определился круг его интересов: опера, камерная вокальная музыка и музыка к кинофильмам. Учёба шла успешно, но столичная жизнь оказалось слишком дорогой. В 1953 году, после смерти , отца выпустили из заключения. Но помочь родители сыну не могли. Ему пришлось подрабатывать грузчиком на Рижском вокзале.

Там он познакомился с такими же, как и он, студентами ВГИКа. Как-то будущие актёры поделились, что ищут композитора для своей курсовой работы. Так появилась первая музыка Микаэла Таривердиева, студента 4 курса, написанная к кинофильму. Он назывался «Человек за бортом». А в 1958-ом была написана музыка к фильму «Юность наших отцов».

В Гнесинке появились первые вокальные циклы и состоялся дебют композитора в Большом зале столичной консерватории. Романсы Таривердиева исполнила известная певица Зара Долуханова. Они имели немалый успех.

В 1960-х композитор открывает себя в новом амплуа, которое называет «третьим направлением». Маэстро пробует доносить поэзию под написанную им музыку. Так появляются монологи на стихи , Григория Поженяна и .

Вскоре Микаэл Леонович начинает сотрудничать с исполнителями, которые в содружестве с композитором становятся известными. Так именно Таривердиеву удалось создать трио «Меридиан» и вокальный дуэт Галины Бесединой и Сергея Тараненко. А также помочь найти свой стиль и дебютировать . Будущая примадонна российской эстрады впервые прославилась песнями к кинофильму «Король-Олень».

О человеческих качествах Микаэла Леоновича можно было судить по его благородным поступкам. Всемогущий , возглавлявший в то время Союз кинематографистов Советского Союза, направил Таривердиева представлять картину Калика во Францию. Но сам режиссёр, отсидевший в лагерях, был невыездным. Композитор отказался ехать без него. За это 12 лет его не выпускали за границу. Нет, его не травили и не разносили в пух и прах в газетах, но созданная атмосфера была таковой, словно Таривердиева не существовало.

Следующая волна популярности, вынесшая композитора на вершину, была связана с культовой лентой «Семнадцать мгновений весны». Сегодня немыслимо представить этот фильм без музыки гениального Таривердиева, хотя поначалу он хотел отказаться от этой работы. Микаэл Леонович подумал, что речь идёт об очередном «шпионском» сериале.

Микаэл Таривердиев за работой

Но, прочитав сценарий, сразу согласился. Пробовались на песни к фильму и . Они пели замечательно, но голоса, по мнению музыканта, не подходили. Был выбран , что стало причиной долгой обиды Магомаева.

О том, насколько важной считала музыку композитора режиссёр Лиознова, можно судить по беспрецедентно длительному «музыкальному» эпизоду встречи с женой. Эта сцена длится без единого слова и действия 8 минут.

Сериал стал культовым сразу же после выхода и принёс огромную славу всем, кто имел к нему отношение. Но вот в список на Государственную премию СССР Микаэла Таривердиева не внесли. Это получилось из-за испорченных отношений с Татьяной Лиозновой. Она решила внести себя в титры не только как режиссёр, но и как соавтор-сценарист. Этому воспротивился . К Таривердиеву они обратились, как к третейскому судье. Тот встал на сторону Семёнова.

Зато народная любовь не обошла Таривердиева. Его песни из «Семнадцати мгновений весны» бесконечно крутились по радио и получили две первые премии на «Песне-72». Такая слава не понравилась менее удачливым коллегам и стала причиной грязной интриги, которая отняла у композитора немало здоровья.

Появилась сплетня, что музыку к ленте о легендарном Штирлице Таривердиев украл у французского композитора Франсиса Лея. Якобы точно такая же музыка была написана французом к фильму «История любви». Сначала были звонки – якобы из Франции – на Гостелерадио. Потом пришла фальшивая телеграмма в Союз композиторов с текстом:

«Поздравляю с успехом моей музыки в вашем фильме. Франсис Лей».

Злая шутка получила развитие. Многие коллеги, ранее считавшиеся друзьями, отвернулись от Таривердиева. Его произведения звучали всё реже на радио и телевидении. На концертах Микаэла Леоновича ему приходят записки с вопросами – правда ли, что он украл музыку у француза и советское правительство выплатило огромный штраф. Композитор сворачивает свою концертную деятельность. И когда он уже на грани нервного срыва, друзья помогают ему выйти на самого Франсиса Лея, который опровергает этот слух.

Слава, которая пришла к композитору в 1977 году, словно была компенсацией за все прежние унижения. Вышел культовый фильм «Ирония судьбы, или С лёгким паром!». Музыка Микаэла Таривердиева к песням на стихи , и была великолепной. Сами песни исполнила Алла Пугачёва.

За музыку к этому фильму Таривердиев получил Государственную премию СССР. Во многом – благодаря Эльдару Рязанову. Ведь музыкальная комиссия по госпремиям воспротивилась. Видимо, причиной оказался выбор Таривердиевым авторов стихов, которые ещё недавно были опальными. Звание Народного артиста Микаэлу Леоновичу присвоили в 1986-ом.

Композитор писал не только киномузыку, прославившую его, но и оперы, камерные вокальные произведения, органную и инструментальную музыку, балеты. Трудился, как правило, по ночам. Тогда муза к нему приходила чаще всего.

Одно из последних известных произведений музыканта – симфония для органа «Чернобыль», написанная им после поездки в заражённую зону вскоре после аварии. Позже он поделился, что не собирался ничего писать. Симфония родилась неожиданно, её навеяла увиденная трагедия.

Мало кому известно, что весной 1987 года в Большом театре должен был выйти балет «Девушка и смерть» на музыку Таривердиева. Но за неделю до премьеры спектакль вдруг отменили. Это были интриги против режиссёра Юрия Григоровича. Но композитор пережил этот удар тяжело.

За свою жизнь Микаэл Таривердиев написал музыку к более 130 фильмам. Но поклонники его таланта ценят композитора и за великолепную музыку к спектаклям, за оперы, концерты для органа, балеты и романсы.

Личная жизнь

Не только творческая, но и личная жизнь Микаэла Таривердиева оказалась бурной и богатой событиями и пережитыми страстями. Композитор был необычайно красив и импозантен. Высокий, стройный, худощавый, он прекрасно одевался и следил за модой. Женщины его обожали, он им платил той же монетой. Но его браки и романы часто оканчивались плохо.

С первыми двумя женами, Еленой Андреевой и Элеонорой Маклаковой, он прожил недолго и развёлся. Во первом браке у него появился единственный сын Карен. Впоследствии он окончил Рязанское высшее воздушно-десантное училище, принял участие в войне в Афганистане в подразделениях спецназа ГРУ.

Из многочисленных романов композитора наиболее известен роман с актрисой , красавицей, в которую он был долгое время влюблён. Трагедия случилась, когда пара возвращалась в столицу на автомобиле Таривердиева. За рулём якобы была Максакова. Внезапно на дорогу выбежал человек. От столкновения с машиной он скончался.

Всю вину на себя взял композитор. На протяжении двух лет длилось следствие, а потом и унизительное судебное разбирательство. На решающее заседание возлюбленная музыканта не явилась. Поговаривают, она предпочла отдых с друзьями. Микаэл Таривердиев ей этого не простил.

Примечательно, что сама актриса утверждает, что вся история о взятии на себя её вины Таривердиевым - чудовищный миф, придуманный его третьей супругой. Говорят, позже этот сюжет взял на вооружение Эльдар Рязанов для своего фильма «Вокзал для двоих».

Личная жизнь Микаэла Таривердиева изменилась после встречи с музыковедом Верой. Они познакомились на фестивале «Московская осень» в 1983 году. Наконец маэстро нашёл ту единственную женщину, с которой ему было спокойно и комфортно. Они прожили вместе 13 счастливых лет. В своей книге мемуаров композитор написал, что впервые он почувствовал, что не одинок.

Вера Гориславовна Таривердиева после смерти мужа издала книгу «Биография музыки», в которой написала о жизни и творчестве гениального мужа.

Смерть

В конце мая 1990 года в Лондоне Таривердиеву сделали операцию на сердце. Ему заменили разрушенный сердечный клапан на искусственный из того же сплава, из которого была сделана обшивка «Шаттла». Композитор шутил, что у него теперь железное сердце с гарантией на 40 лет.

Но смерть пришла к Микаэлу Леоновичу гораздо раньше, летом 1996 года. Он отдыхал с женой в сочинском санатории «Актёр». 25 июля, ранним утром, композитора не стало. В этот день он с женой должен был возвращаться в Москву.

Похоронили Микаэла Таривердиева на Армянском кладбище в столице.