Проспер Мериме - Хроника царствования Карла IX Новеллы. История зарубежной литературы XIX - начале XX вв Маленькие рассказы мериме

Я всегда считал, что географы сами не знают, что говорят, утверждая, будто поле битвы при Мунде находится в стране пунических бастулов, а именно близ нынешней Монды, милях в двух к северу от Марбельи. На основании выводов, сделанных мною из Bellum Hispaniense , книги некоего анонимного автора, и сведений, которые мне удалось почерпнуть в превосходной библиотеке герцога Осунского, я полагал, что достопамятное место, где Цезарь в последний раз все поставил на карту в своей борьбе против сторонников республики, надобно искать неподалеку от Монтильи. Находясь в Андалусии ранней осенью 1830 года, я предпринял довольно длительную поездку, чтобы рассеять немногие еще остававшиеся у меня сомнения. Исследование, которое я собираюсь опубликовать, ответит, надеюсь, на недоуменные вопросы всех добросовестных археологов. А в ожидании того, когда мой труд разрешит, наконец, географическую загадку, поставившую в тупик всю ученую Европу, я хочу рассказать вам небольшую историю; замечу, что она ни в коей мере не предрешает любопытного вопроса о местонахождении Мунды.

Я нанял в Кордове проводника с двумя лошадьми и отправился в поход, не имея при себе иного багажа, кроме Записок Цезаря и нескольких рубашек. Я бродил как-то по возвышенной части Каченской равнины и, изнемогая от усталости, умирая от жажды, палимый раскаленными лучами солнца, от всего сердца посылал к черту Цезаря и сыновей Помпея, как вдруг заприметил неподалеку от тропинки, по которой ехал, зеленую лужайку, кое-где поросшую камышами и тростником. Вид ее предвещал близость источника. В самом деле, я вскоре убедился, что предполагаемая лужайка была болотом, в котором терялся ручей, по-видимому, вытекавший из узкого ущелья между двумя высокими отрогами сьерры Кабра. В голову мне пришла мысль, что, поднявшись вверх по его течению, я найду воду похолоднее с меньшим количеством пиявок и лягушек, а также, быть может, немного тени среди скал. При въезде в ущелье конь мой заржал, и ему тут же ответил другой, не видимый мною конь. Не успел я проехать и сотни шагов, как ущелье внезапно расширилось, явив моему взору нечто вроде естественного амфитеатра, затененного окружающими его обрывистыми склонами. Невозможно было найти место, сулящее путнику более приятный отдых. У подножия отвесных скал ручей, бурля, ускорял свой бег и падал с кручи в маленькое озеро, дно которого было устлано белоснежным песком. Внизу росли великолепные каменные дубы; защищенные от ветра и обильно питаемые влагой ручья, они бросали на него густую тень. Наконец мягкая, глянцевитая трава по берегам озерца обещала путнику ложе, лучше которого нельзя было бы сыскать ни в одной харчевне на десять миль вокруг.

Однако не мне принадлежала честь открытия этого превосходного места. Там уже отдыхал какой-то человек, и, когда я подъехал к нему, он, видимо, спал. Разбуженный ржанием, он вскочил на ноги и подошел к своему коню, который воспользовался сном хозяина, чтобы досыта наесться растущей поблизости травой. То был молодой малый среднего роста, но с виду ловкий и сильный, которого отличал мрачный гордый взгляд. Под действием солнца цвет его лица, вероятно, светлый от природы, был теперь темнее волос. В одной руке он держал недоуздок, в другой – медный мушкетон. Признаюсь, поначалу меня несколько озадачили и мушкетон, и свирепый вид его владельца; но я разуверился в существовании разбойников, ибо ни разу не видел их, хотя и был о них наслышан. Кроме того, я встречал стольких честных фермеров, которые вооружались до зубов, дабы ехать на рынок, что наличие огнестрельного оружия еще не давало мне права ставить под сомнение добропорядочность незнакомца. «Да и, кроме того, – подумал я, – на что ему мои рубашки и Записки Цезаря , напечатанные эльзевирами?» Итак, я приветствовал человека с мушкетоном дружелюбным кивком и осведомился, улыбаясь, не нарушил ли я его покоя. В ответ он молча смерил меня взглядом с головы до ног и, вероятно, удовлетворенный осмотром, столь же внимательно посмотрел на подъезжающего проводника. Я заметил, что тот побледнел и с очевидным испугом осадил коня. «Неприятная встреча!» – подумал я, но осторожности ради решил не выказывать ни малейшего беспокойства. Я спрыгнул на землю, велел проводнику разнуздать моего коня и, встав на колени у ручья, погрузил в него голову и руки; затем лег ничком и в таком положении утолил жажду по примеру плохих воинов Гедеона.

Я наблюдал вместе с тем за своим проводником и за незнакомцем. Первый приближался с явной неохотой; второй, казалось, не замышлял ничего дурного; он отпустил своего коня и мушкетон держал уже не наперевес, а дулом вниз.

Не считая нужным обижаться на малое значение, какое он, видимо, придал моей особе, я растянулся на траве и непринужденно спросил, нет ли у него огнива. И тут же вытащил свой портсигар. Незнакомец все так же молча порылся у себя в кармане, достал огниво и услужливо высек для меня огонь. Он несомненно становился покладистее – он сел против меня, не расставаясь, правда, со своим оружием. Закурив, я выбрал лучшую из оставшихся у меня сигар и спросил, не курит ли он.

– Курю, сеньор, – ответил он.

То были первые сказанные им слова, и я заметил, что он произносит s не по-андалусски , из чего можно было заключить, что он путешественник, как и я, но только не совсем археолог.

– Возьмите, пожалуйста, вот эта недурна, – сказал я, предлагая ему настоящую гаванскую сигару.

Он слегка наклонил голову в знак благодарности, прикурил от моей сигары, еще раз кивнул мне и затянулся с нескрываемым наслаждением.

– До чего ж я давно не курил! – воскликнул он, медленно выпуская первую затяжку изо рта и ноздрей.

В Испании выкуренная вместе сигара располагает людей друг к другу, подобно угощению хлебом и солью на Востоке. Курильщик мой оказался более разговорчивым, чем я полагал. Впрочем, хоть он и утверждал, что живет в Монтильском округе, но с местностью знаком был плохо. Он не знал наименования прелестной долины, где мы находились, не мог назвать ни одной близлежащей деревни и, наконец, на мой вопрос, не видел ли он в окрестностях разрушенных стен, больших черепиц с закраинами или украшенных орнаментом камней, признался, что никогда не обращал внимания на такие мелочи. Зато он оказался знатоком по части лошадей. Он раскритиковал мою лошадь, что было нетрудно сделать, затем описал родословную своего коня, знаменитого кордовского завода, животного поистине благородного и такого выносливого, что, по словам незнакомца, он как-то проскакал на нем галопом и крупной рысью тридцать миль за один день. Посреди своей тирады он вдруг запнулся, как бы спохватившись, что наговорил лишнего. «Видите ли, я очень торопился в Кордову, – заметил он не без смущения. – Мне надо было посоветоваться с законниками по поводу одной тяжбы…» Говоря это, он смотрел на Антоньо, который сидел потупившись.

Тенистое место и ручей привели меня в такое хорошее расположение духа, что я вспомнил о ломтях превосходной ветчины, которые мои монтильские друзья положили в переметную суму проводника. Я велел достать их и пригласил незнакомца принять участие в этом наскоро устроенном завтраке. Если он давно не курил, то не ел, вероятно, не меньше двух суток. Он набросился на еду, как голодный волк. Я подумал, что встреча со мной была как нельзя более кстати для бедного малого. Между тем мой проводник ел мало, пил и того меньше и вовсе не говорил, хотя в начале нашего путешествия показался мне изрядным болтуном. Присутствие нашего гостя, видимо, стесняло его, и взаимное недоверие разделяло обоих, хотя причину этого я не совсем понимал.

ЛЕКЦИЯ 10

КРИТИЧЕСКИЙ РЕАЛИЗМ. ПРОСПЕР МЕРИМЕ

1. Общая характеристика французской реалистической литературы XIX века.

2. Проспер Мериме - мастер реалистической новеллы. П. Мериме и Украина.

3. Характеристика творчества: «Матео Фальконе», «Таманго», «Федериго». Особенности новеллистики.

1. Общая характеристика французской реалистической литературы XIX века

Литературный процесс во Франции XIX в. отмечался сосуществованием и взаимодействием различных литературных направлений, стилей, жанров. В середине XIX в. расцвело целое созвездие известных писателей - реалистов. (Стендаль, Бальзак, Флобер и др.), а в 1860-70 годы появились натурализм, импрессионизм, символизм.

Французский реализм XIX в. прошла в своем развитии 2 этапа:

I этап - конец 20 - 40-е годы - становление и утверждение реализма как ведущего направления в литературе. Этот этап представлен творчеством П. Періме, Ф. Стендаля, О. де Бальзака.

II этап - 50 - 70-е гг. Этот этап связан с творчеством Г. Флобера - последователь реализма бальзаківсько-стендалівського типа и предшественника «натуралистического реализма» Е. Золя.

Становление реализма как метода происходило во второй половине 20-х годов, т.е. в период, когда доминирующую роль в литературе играли романтики. Рядом с ними творческую деятельность начали Мериме, Стендаль, Бальзак. В течение 1-й половины XIX в. почти всех их неизменно называли романтиками. Лишь в 50-е гг. - уже после смерти Стендаля и Бальзака - французские писатели Шанфлері и Дюранти в специальных декларациях предложили термин «реализм».

Из теоретических работ, посвященных обоснованию принципов реалистического искусства, следует выделить памфлет Стендаля «Расин и Шекспир» и труда Бальзака 40-х гг. - «Письма о литературе, театре и искусстве».

Черты критического реализма:

Сосредоточение на несоответствия буржуаВНОго строя нормам человечности;

Изображение раВНОобразие социальных типов;

Развитие жанра романа - эпопеи;

Интерес к классовой борьбе, социальных проблем;

Внимание к сложному внутреннему миру человека.

Реалисты перенесли акценты с изображением необычного в повседневную жизнь. Это направление предусматривал воспроизведение действительности в типовых обобщенных обстоятельствах, образах и ситуациях. Проза жизни стала главной темой реалистического произведения. На первый план вышли прозаические жанры, главное место занимал роман.

Совершенный человек как литературный герой была невозможна в эстетике реализма. По этому поводу Ф. Стендаль говорил о «смерти героя». Этого писателя считали основоположником реализма во французской литературе, хотя сам он называл себя романтиком, а его творческая манера обозначена таким необычным сочетанием элементов романтизма и реализма, что при жизни он был признан лишь узким кругом знатоков литературы и писателей. Ф.Стендаль темами своих романов выбрал жизни Франции периода Реставрации («Красное и черное») и пламенные свободолюбивые порывы Италии («Пармский монастырь»). Итак, признаки реализма как литературного направления появились в произведениях Стендаля, который назвал роман зеркалом, и требовал от писателей покорения «железным законам реального мира».

Окончательно утвердил эстетические принципы реализма Оноре де Бальзак. Если Стендаль изобразил общественные слои и картины провинциального и столичного жизнь как ступени к восхождению главного героя общественной лестнице, то Бальзак стремился как можно шире обрисовать жизнь Франции своего времени. В пределах одного романа такой замысел воплотить было невозможно. Итак, прозаик и создал «Человеческую комедию», жанр которой спорят до сих пор: это цикл романов, повестей и новелл или эпопея.

Новый этап реализма открыл Г. Флобер, мастер психологического раскрытия характера и художественной детали, эстетика которого начала требовать полного и точного отражения действительности, правды во всем, вплоть до мельчайших деталей. В то же время писатель утверждал, что точность второстепенна, она была «трамплином для того, чтобы подняться выше»; целью искусства стала не правда, а красота. Он полемизировал со школой «искреннего реализма», представители которой стремились сделать литературу копией действительности. За Г.Флобером, правда в искусстве - это умение проникнуть во внешнее и отразить сущность жизни. «Все придумано - истинно», - писал он.

Французская реалистическая новелла рассказывала о душевных переживаниях человека, показала противоречия общества, подняла социальные и политические проблемы современности. Пафос новеллистики П. Мериме - в изображении буржуаВНОй действительности как силы, способствовала воспитанию у людей низких, корыстных интересов. Вершины французская реалистическая новелістика XIX века достигла в творчестве ученика Г.Флобера - Ги де Мопассана.

Реалистические традиции продолжились в натурализме, виднейшим представителем и теоретиком которого был Е.Золя. Ведущим жанром этого литературного направления стали роман и эпопея.

2. Проспер Мериме - мастер реалистической новеллы

ПРОСПЕР МЕРИМЕ (1803-1870) прожил в целом счастливую спокойную жизнь. Ему везло во многих начинаниях. Он, можно сказать, родился в рубашке. Это произошло 28 сентября 1803 года в Париже в богатой семье. Отец был художником по профессии и изобретатель по призванию. Искусно одаренной была и мать будущего писателя. Родители с детства развивали эстетические вкусы сына, открывали перед ним мир искусства, литературы, музыки, театра, что повлияло на его дальнейшую судьбу. В их доме часто приходили люди творческих профессий, которые обсуждали все, кроме политики. Парень перенял эту аполитичность и сохранял ее в течение всей жизни. Общественные проблемы не отразились в его произведениях. Вместо этого он сконцентрировал свое внимание на изучении искусства, духовной культуры, истории и литературы. П. Мериме увлекался историей искусства, археологией, изучал языки. Он не знал периода неудач. С первого своего произведения писатель обратил на себя внимание читателя, и это внимание не ослабевала на протяжении всей литературной деятельности.

Будучи материалистами, родители возражали религиоВНОсть, не крестили они и своего сына, о чем никогда не жалел и не скрывал своих атеистических взглядов. Но светское воспитание мальчик получил лучшее. Уже в колледже он привлек внимание преподавателей своими манерами, знанием английского и изысканной внешностью.

После окончания лицея в 1819 г. Мериме по желанию отца поступил на юридический факультет Парижского университета. Однако юриспруденция не была его призванием. Все свое свободное время юноша отдавал изучению греческого и испанского языков, английской литературы и философии. Именно в это время у него впервые проявился интерес к творчеству. К тому же он знакомится с Ф. Стендалем, который вдохновил Проспера на написание произведений. Парень завязал отношения с Ф. Мюссе и В. Гюго, но настоящей близости с романтиками у Мериме, по сути, никогда не было Углублению эрудиции будущего писателя немало способствовали путешествия в Испании и Корсики. Неплохо он знал и родную Францию, которую объездил всю после того, как в 1834 г. стал инспектором исторических памятников.

По окончании университета, в 1823 г. П. Мериме стал простым чиновником в министерстве, но все мысли его были направлены на литературу, чем он упорно занимается в свободное от работы время. В течение 40 - 50-х гг. он написал целый ряд исторических трудов по истории Древнего Рима, России и Украины, литературно-критических статей о испанскую и русскую литературы, переводил Пушкина, Гоголя.

В 1830 г. писатель совершил пятимесячную путешествие в Испанию, следствием чего стал сборник новелл «Письма из Испании». Когда он вернулся в Париж, его встретили так, будто он участвовал в июльской французской революции, а в аппарате нового правления ему даже предложили должность начальника кабинета при морском министерстве.

На некоторое время Мериме оставил писательскую деятельность, создав за 4 года только одну повесть под названием «Двойная ошибка». Это любовная история, в которой критики усматривали отзывы короткого любовного связи П. Мериме с Же. Санд.

Служба при министерстве не была обузой, и Мериме полностью предался светским приключениям. Он стал звабником женских сердец, разделяя любовь со знатными лицами, но не гнушаясь и девушками легкого поведения. Молодой прозаик Мериме прежде всего ценил свободу, не стремился брака, что очень огорчало его поклонниц.

Проведя 4 года в веселье и любовных утехах, Мериме нашел в себе силы вырваться из круга наслаждения и вернуться к творческой деятельности. Поводом этого стала должность, которая лучше отвечала его эстетическим вкусам. Он стал главным инспектором исторических памятников. В течение почти 20 лет Проспер Мериме инспектировал все, что представляло собой историческую ценность. Он объехал всю страну, встречался с интересными людьми.

Некоторые изменения в отношениях с женщинами состоялись в 1836 г., когда он познакомился с женщиной, которая пробудила у него серьезные чувства. Возлюбленной писателя стала одна из самых ярких женщин Парижа Валентина Делассер, дочь графа Александра де Лаборда и жена зажиточного чиновника Габриэля Делассера. 18 лет с небольшими перерывами продолжался любовная связь Проспера и Валентины. Во времена споров Мериме находил утешение в объятиях другой женщины, которую также преданно любил. Ее имя Жанна Дакен. И, вероятно, что Валентина об этом ничего не знала. В конце 40-х годов началась линия неудач в жизни писателя: смерть матери, личные проблемы, охлаждение отношений с Валентиной.

В 1844 г. он был избран членом Французской академии наук, а затем и Академии надписей. Следовательно, П. Мериме был не только эрудированным литератором, а ученым. После 1848 г. прозаик вообще ничего не писал. За год до смерти им была опубликована новелла «Локіс». Сам факт издания новеллы автором свидетельствует о том, что он рассматривал его как итог своей литературной деятельности.

В 1853 г. после помолвки Наполеона III с давней подругой Мериме Евгенией Монтихо, Проспера назначили сенатором, и он стал товарищем императорской семьи. Именно в это время проявился большой интерес писателя к русской литературе. Он с увлечением переводил Гоголя, Пушкина, Тургенева (с Тургеневым в течение 13 лет переписывался). До своего 60-летия Мериме подошел уставший физически и морально. Падение второй империи после революции 1870 г. стало последним ударом для художника. Это событие он пережил лишь на несколько недель. Умер в Канне 23 сентября 1870 г.

Становление Мериме - писателя происходило во время ожесточенной борьбы между литературной молодежью, которая пыталась обновить французскую литературу, и писателями старшего поколения, которые оказывали предпочтение классицизму. Мериме, поддерживая дружеские отношения со Стендалем и Гюго, стал на их сторону в борьбе с классицизмом. Но он по-новому взглянул на некоторые ключевые темы романтического мировоззрения. Например, писатель в своих произведениях критически отнесся к романтического культа исторического прошлого и «местного колорита», иронизировал из романтического культа мистики. Убежденным доказательством этого могли быть уже первые художественные произведения писателя - сборник пьес «Театр Клары Гаусель» (1825 г.), роман «Хроника времен Карла IX» (1829 г.).

В начале 30-х годов основным жанром Мериме стала новелла, поскольку он великолепный стилист и мастер психологической зарисовки. В 1833 г. писатель опубликовал книгу «Мозаика», которая содержала короткие энергичные новеллы, которые отличались большим раВНОобразием тем и форм:

Реалистичные («Матео Фальконе», «Взятие редута»);

Фантастические («Видение Карла XI», «Федериго»);

Психологические («Этрусская ваза») и др.

Наиболее известные и совершенные новеллы писателя были созданы в период с 1834 - 1845 гг. («Двойная ошибка», «Души чистилища», «Ільська Венера», «Кармен»). Это период расцвета реалистической новеллы Мериме. Проблема человека становится одной из центральных. По сюжету новеллы прозаика - это яркие рассказы, в которых изображены сильные характеры, «целеустремленные люди». Среди них были новеллы, в которых изображена современная автору Франция, но в основном действие происходило в экзотических странах (Корсика, Испания, Алжир, Литва). Автор использовал красочные старинные легенды и мистические истории. Итак, новеллы Мериме на первый взгляд - романтические. Однако писатель взрывал этот романтизм сдержанным, точным, ироничным и даже сухим стилем повествования. Еще один любимый прием автора - введение рассказчика, который был своеобразным «Я» новеллиста. Объективная и несколько ироничный рассказ рассказчика была одновременно комментарием, что ставил под сомнение вероятность необычных событий.

Герой новелл Мериме выступал нередко человеком двусмысленной. Много критиков, наблюдая эту особенность как в самом Мериме, так и в его героях, обвиняли писателя в цинизме и холодности, но в действительности ни того, ни другого у него не было. Один французский критик (Анри Лион) сказал о Мериме, этот писатель всегда будто боялся быть пойманным на месте преступления чувство». Здесь удачно раскрыта одна из ярких особенностей творчества Мериме. Все его герои афишировали свою холодность, пытались стать циниками, но за этим нередко скрывалось совсем другое - «девственница болезнь» быть оскорбленным в своих личных чувствах. Чтобы не обнаружить этого, они пытались замаскировать свои чувства насмешкой, иронией, часто даже цинизмом. Истинный пафос творчества Мериме содержал в нахождении высокой ценности великого чувства. Но именно потому, что в буржуаВНОм обществе не было места для большого чувства, герой Мериме и становился нередко «двойником».

Уже этим самым новеллист вынес приговор буржуаВНОму обществу. Если человек вынужден скрывать свои чувства, обманывать окружающих, то ответственность за это падала на общество, которое его к этому подталкивало. Изображая своих героев, Мериме всегда подчеркивал эту двойственность в их поведении. Они представали совершенно разными перед глазами общества и в своей личной жизни. Ярким примером стала новелла «Этрусская ваза» (1830). Общество заставило человека лгать, лицемерить, завуальовувати свои чувства, скрывать их от окружающих, глубоко прятать в себе.

Начиная с 1848 года П. Мериме «литературно эмигрировал в России и Украины». Знакомство с историей, произведениями писателей этих стран побудило его к изучению их языка, потому что писатель стремился читать произведения на языке оригинала.

Особенно прозаик восхищался Украиной, его привлекало прошлое и героическая борьба украинского народа за национальную независимость. Больше всего новеллиста заинтересовала эпоха украинского казачества, гетмана, их обычаи и обряды. Об истории украинского народа изданы такие труды писателя, как «Украинские казаки и их последние гетманы», эссе «Богдан Хмельницкий», в которых он изложил свое восхищение Мазепой и Хмельницким.

Под влиянием историко-литературных исследований П. Мериме в 1869 г. французский сенат принял изучать в школах Франции курс истории Украины. Этим самым писатель способствовал взаимопониманию и уважению одного народа к другому.

Также он восхищался украинскими и российскими писателями: написал статьи о Гоголе, мечтал переводить французском Г. Вовчка, перевел Пушкина, Гоголя, Тургенева на французском языке. О творчестве этих писателей Мериме написал статьи, дав высокую оценку русской литературе.

3. Характеристика творчества: «Матео Фальконе», «Таманго», «Федериго». Особенности новеллистики

Реалистическая новелла П. Мериме имела ряд интересных композиционных и стилистических особенностей. Мериме - мастер психологической новеллы, в центре его внимания - внутренний мир человека, показ ее внутренней борьбы, эволюции или наоборот деградации. Внутренняя борьба героя у писателя всегда определялась столкновениями человека с обществом, средой, которое формировало ее характер. Драмы главных героев новелл (Сен-Клера, Жюли, Арсени и др.) рождались из противостояния окружающей действительности. Отсюда вытекала интересная особенность новеллистики Мериме: большого значения предоставлено события, которое так или иначе определяла внутренний конфликт героя.

Новеллы прозаика обычно очень драматические. Из любого его произведения можно сделать драму. Событие, которая поставлена автором в центре новеллы, чаще всего имели характер катастрофы - это убийство, самоубийство, кровная месть, смерть героя, изменение всей его жизни. Сен-Клер (герой «Этрусской вазы») убит на дуэли, Кармен (героиня «Кармен») убита доном Хосе. В новелле «Локіс» совершено убийство графом своей молодой жены. В новелле «Маттео Фальконе» происходит кровное убийство сына отцом.

Это своеобразный прием умолчания о самом важном и значительном, описанное в произведении. За этим умолчанию скрывалась подлинная взволнованность автора, чувство ужаса, его оценка того, что произошло. То, что изображено в новеллах «Кармен», «Локіс» или «Этрусская ваза» всегда глубоко волновала читателя. Автор обычно скрывал собственную оценку событий, чтобы этим самым не уменьшить впечатление читателей. Резко переключая внимание на что-то другое, побочное, он заставлял лучше вдуматься в то, что произошло. В результате само событие стало для читателя более ощутимой.

Динамизм, драматичность и напряженность действия в новеллах Мериме определили еще одну своеобразную черту. Это скудность описания, особенно описания природы. Новеллист очень скуп на описание, ибо в центре его внимания всегда действие, драма, нарастание драматического конфликта. Описание сыграл лишь второстепенную роль. В связи с этим особое значение в произведениях Мериме приобрела деталь - отдельный небольшой штрих, который часто заменял большие описания и характеристики.

Художественные особенности новелл Проспера Мериме:

Центр внимания писателя - внутренний мир человека, показ ее внутренней борьбы;

Событие определяла внутренний конфликт героя;

Сочетание психологизма и приема замалчивания;

Динамизм, драматичность и напряженность действия;

- «скупость» описаний природы;

Герой с сильным характером;

- образы раскрывали через собственные поступки, события, без авторской оценки;

Характер и психология человека появились как результат определенных условий существования;

- еліпсна (двоцентрова) композиция новеллы - рассказ в рассказе;

Тяготение к экзотическим описаний;

- введение рассказчика, который был вторым «я» самого автора;

Мотивы убийства, дуэли, пытки, соблаВНОв, ревности.

Проспер Мериме неоднократно говорил, что залог успеха писателя заключалась в умении выбирать из всей совокупности явлений бытия какое-то одно, неординарное. Новелла «Матео Фальконе» - первая из опубликованных новелл, которая была воспроизведением такой неординарной «находки».

Дом Маттео Фальконе находился недалеко от маки (сожжена часть леса под поле). Он был состоятельным человеком, потому что жил с прибыли от стад овец, пастухи - кочевники перегоняли с места на место. Ему было не больше 50 лет. Он умело владел оружием, был хорошим товарищем, опасным врагом. Был женат на женщине, Джузеппе, которая родила ему сначала 3-х дочерей и, наконец, сына, которому он дал имя Фортунато, - надежду семьи и продолжателя рода. Дочери удачно вышли замуж, а сыну исполнилось только 10 лет.

Однажды утром Матео с женой отправился посмотреть на свои стада. Фортунато, который хотел пойти с ними, оставили, чтобы сторожил дом.

Парень лежал на солнце, когда услышал выстрелы. Он увидел человека в лохмотьях, с бородой, которая еле двигалась, потому что была ранена в бедро. Это был разбойник Джанетто Санпьєро. Он попросил Фортунато спрятать его. Парень поинтересовался, даст ли тот что-то взамен? Бандит вытащил п"ятифранкову монету. Фортунато спрятал его в куче сена. Через несколько минут появилось шестеро стрелков, которых возглавлял родственник малыша - Теодоро Гамба. Он спросил парня, тот не видел Джанетто. Парень не говорил, что видел, и это раздражало стрелков. Они даже обыскали дом Матео, но никого не нашли. Тогда Гамба показал парню серебряные часы и сказал, что если укажет, где бандит, то подарит часы. Парень начал колебаться, у него загорелись глаза, а потом указал на сено. Стрельцы начали раскапывать копну, а Фортунато получил часы. Бандита связали, но тут на дороге появился Матео с женой, они возвращались домой. Гамба рассказал им о том, как они задержали бандита, о том, что сделал сын. Матео посмотрел на бандита, который назвал его дом «домом предателей».

Образ героя новеллы Матео Фальконе стал началом длительных раздумий писателя над природой человеческой личности, которая соединила в себе, казалось бы, несовместимое. Немногими, но правдивыми чертами обрисован портрет и характер Матео - прямого, мужественного мужчины, который не привык колебаться при выполнении того, что он считал свой долг. Он воплотил в себе определенный корсиканский идеал чести, где измена - это самая смертельная обида: «Только человек, обреченный на смерть, могла решиться назвать Матео предателем. Он немедленно отомстил бы за такое оскорбление ударом кинжала, и удар то не пришлось бы повторять». Именно то, что его сын, «продолжатель рода,» на которого Матео возлагал все свои надежды, стал первым в их семье предателем, и привело к ужасному поступку.

Матео не смог простить измены. И здесь Фальконе сильный и верный себе. Убийство единственного сына состоялось не в состоянии аффекта, а строго, спокойно, убежденно: «Фортунато сделал отчаянное усилие, чтобы встать и припасть к отцу ног, но не успел. Матео выстрелил и Фортунато упал мертвый. Даже не взглянув на тело, Матео снова двинулся по тропинке к своему дому, «чтобы взять лопату». Этот величественный покой еще больше поразил читателя. Мериме в новелле не выразил своего отношения и поэтому часто его упрекали в равнодушии до описываемых событий, в сознательном стремлении отстраниться от своих героев. Но на самом деле это не равнодушие автора, это его позиция.

Особенности новеллы «Матео Фальконе»:

Сосредоточение внимания на исключительных ярких событиях;

Герои отличаются сильным характером;

Использование художественной детали;

Неожиданная развязка, что предоставляет новому ритму всей действия.

Образ Матео не завершил художественных исканий Мериме. Эти поиски продолжались и нашли свое проявление еще одной непревзойденной новелле П. Мериме - «Федериго». Сюжет очень прост и интересен. Жил когда-то молодой дворянин Федериго, красивый, стройный, он любил игру, вино и женщин, особенно игру. Герой никогда не исповедовался. Однажды Федериго выиграл в 12 юношей из богатых семей, но быстро спустил свой выигрыш, и у него остался только один замок за кавказскими склонами. Там он одиноко прожил 3 года: днем занимался охотой, а вечером играл в азартные игры.

Однажды к нему на ночь попросился Иисус Христос с 12 апостолами. Федериго принял их, но извинился, что не скрыл их должным образом. Он приказал арендатору зарезать последнюю козу и зажарить ее.

Это фантастическая новелла, которая построена на сказочной фольклорной основе, и отразила стремление Мериме искать смысл бытия вне буржуаВНОй обыденностью. Живописная, с характерной прискореністю действия, новелла воспринималась как народно-сказочное повествование, как живая разговорная форма.

Тяга писателя к героического начала, сильных характеров ощутимый в новелле «Таманго», где автор раскритиковал такое позорное явление как работорговля, выступил против рабства вообще. Однако основная тема произведения - не разоблачение работорговли, а раскрытие характера Таманго.

В этом образе отразились дальнейшие размышления Мериме над человеческой природой, а особенно - конфликт высокого, героического и низменного начал. Добрые и злые качества героя здесь не скрыто, а явно обнажено. Он властолюбивый, жестокий, злой и деспотичный. Таманго торговал своими одноплемінцями. Но ему присущи и существенные человеческие черты, которые оказались в непреодолимому стремлении героя к свободе, его гордости и выдержке, что он проявил во время испытаний.

Невежественный ум дикаря оказался способным на быстрые и правильные решения, на тонкий расчет, когда Таманго поднял бунт на корабле. Злой дикарский обычай не заглушил в нем подлинного чувства любви, когда он, забыв об осторожности, догоняет корабль, который отвозил его жену, или когда, почти умирая в лодке с голода, делился с женщиной последним сухарем. Итак, в дикости Таманго - какая-то зловещая энергия, отвага, свободолюбие, ловкость и даже самоотречения.

Мериме показал своих героев в таких жизненных столкновениях, когда они должны были решить для себя вопрос огромной важности - сохранить жизнь, пренебрегая совестью, честью, личными моральными принципами, или остаться верным этим принципам, но погибнуть. Героическое начало в сильных характерах, которые привлекали писателя, состояла именно в том, что победа оставалась за моральными принципами.

Вопросы для самоконтроля

1. . Раскройте жанровое раВНОобразие и основную тематику произведений писателей - реалистов.

2. Благодаря каким творческим открытием П. Мериме стал классиком французского реализма?

3. В каких сферах раскрывается связь П. Мериме с Украиной?

4. Почему П. Мериме называют мастером психологической новеллы? В чем его мастерство?

Имя Проспера Мериме в сознании большинства читателей ассоциируется с образом Кармен, героини одноименной оперы. А между тем он по праву занимает место в галерее крупнейших французских писателей и собрание только его литературных произведений превышает двадцать томов. Жизнь автора была яркой и интересной, а потому и биографию Просперо Мериме можно читать как увлекательный роман.

Мериме родился в семье преуспевающего французского художника в 1803 году, и под влиянием отца с ранних лет занялся рисованием. Очевидно, мальчик не только перенял от отца навыки, но и сам обладал неплохими способностями, так как при поступлении девятилетнего Проспера в наполеоновский лицей преподаватели обратили внимание на его талантливые акварели.

После окончания лицея Мериме поступил о колледж Генриха IV, но потом увлекся юриспруденцией и в 1823 году получил звание лиценциата права. Тогда же Мериме стал заниматься и литературой. В 1820 году вместе со своим школьным товарищем Ж.Ампером он перевел на французский сочи­нение английского поэта Дж.Макферсона «По­эмы Оссиана», а в следующем году написал и первое драматическое произведение - романтическую драму «Кромвель». С тех пор у Мериме и зародилась страсть к изучению истории разных времен и народов.

Одаренный юноша привлек внимание известного французского писателя Стендаля, с которым он потом продолжал дружить всю свою жизнь. Именно под руководством Стендаля Мериме раз­рабатывал неповторимый стиль своих рассказов и новелл.

В середине двадцатых годов Мериме входит в круг французских писателей-романтиков, зна­комится с В.Гюго, Э.Делакруа, Ф.Листом, а также с русским писателем Иваном Тургеневым, большую часть своей жизни прожившим в Париже.

Любопытно, что в своем творчестве Мериме несколько раз прибегал к мистификациям, выпуская сборники своих произведений под именами вымышленных авторов. Так, в 1825 году Мериме опубликовал сборник пьес «Театр Кла­ры Гасуль». В каждой из книг он даже помещал портрет вымышленного автора, для которого сам позировал художнику в подходящем вымыслу костюме. Одно из своих произведений Мериме даже опубликовал под вымышленным именем испанской актрисы. Это понадобилось писателю для того, чтобы провести в пьесах, как будто посвященных Испании, язвительные намеки на современную ему французскую действительность. Эта мистификация не сразу была разгадана даже таким внимательным читателем, как Стендаль.

Следующая книга Мериме - сборник «Гузла» («Гусли» по-русски) - оказалась еще более удачной мистификацией. Глубокое изучение фольклора южнославянских народов позволило Мериме создать песни настолько похожие на подлинный фольклор, что даже А.Пушкин был убежден в их подлинности и переложил несколько баллад, написанных Мериме, как народные. Подлинными считал опубликованные Мериме песни и другой крупнейший писатель - И.Гёте.

Интерес к истории вскоре становится профессией Мериме, поскольку в конце двадцатых годов его назначают главным инспектором по охране исторических памятников Франции. По долгу службы писатель совершает несколько поездок по различным районам страны, во время которых посещает археологические раскопки, городские архивы и руководит работой реставраторов. Эти поездки дали писателю материал не только для нескольких книг путевых очерков, но и для научных работ по истории архитектуры и культуры средневековья, а также истории Испании.

В своих литературных произведениях Мери­ме прежде всего обращается к событиям истории Франции. Драматическую хронику «Жакерия», в которой рассказывается о крестьянском восстании XIV века, и роман «Хроника царствования Карла IX» Мериме написал в форме мемуаров, которые тогда пользовались особой популярностью. Используя в качестве основы воспоминания одного из писателей, Мериме удачно вписал в исторический фон приключения вымышленных героев. Этой книгой были заложены основы приключенческого жанра нового типа. Через несколько лет опыт Мериме блестяще продолжит другой французский писатель - А.Дюма.

Проспер Мериме писал не только крупные произведения - романы и хроники. Он был замечательным мастером новеллы и умел сделать эти небольшие по объему произведения настоящим искусством. В его новеллах всегда присутствует острый драматический конфликт, они наполнены действием, изящны по языку. Мери­ме блестяще строит интригу каждой новеллы, использованные им приемы позже мы встретим и в детективных рассказах Конан Дойла, и в романе ужасов, и даже в фантастике.

Не случайно многие новеллы Мериме стали впоследствии основой для произведений композиторов и драматургов, а позже и сценаристов. Так, уже в 1875 году французский композитор Ж.Бизе создает замечательную оперу «Кар­мен».
На протяжении всей своей жизни Мериме интересовался также русской литературой и историей. Он не только прекрасно знал русский язык (страсть к изучению языков владела им с детства), но и переводил сочинения русских писателей. В частности, Мериме принадлежат первые переводы на французский язык поэм А.Пушкина, а также комедии Н.Гоголя «Реви­зор» и рассказов И.Тургенева.

В конце жизни Мериме даже хотел писать роман на сюжет из русской истории, для чего собирал материалы о восстании Степана Разина и о преобразованиях Петра I. Писатель считал, что без научного освоения истории чужой страны невозможно написать о ней достоверно.

Последние несколько лет жизни Мериме практически совсем перестал писать, занявшись политической деятельностью и даже был избран сенатором Франции. Свои впечатления от закулисных интриг в высших сферах французского общества он потом отразил в пьесе «Два наследства».

Одно из последних произведений Мериме - пьеса «Первые шаги авантюриста» - представляла собой драматизированную историю приключений Григория Отрепьева. Отталкиваясь от сюжета драмы А.Пушкина «Борис Годунов», Мериме создал увлекательный рассказ о приключениях самозванца в России.

Мериме Проспер (фр. Prosper Mérimée) — французский писатель, сыгравший выдающуюся роль в утверждении критического реализма во французской литературе.

Заложил основы для развития реалистической драматургии и новеллистики, одним из первых познакомил европейских читателей с русской литературой. Этапы его творчества — пример развития персональной писательской модели во французской литературе, когда пора ученичества тесно связана с шекспиризацией , пора становления самостоятельной манеры и открытие Пушкина позволяет искать у Мериме черты шекспиризма , дальнейший же путь все в меньшей степени связан с Шекспиром в любых формах: французская литература XIX в. создала новый культурный контекст, в котором фигура Шекспира была отодвинута на задний план, хотя и окружена полагающимся почетом.

Начало жизненного пути. Мериме родился 28 сентября 1803 г. в Париже, в семье художника. От природы чувствительный и мечтательный, Мериме скоро освобождается от этих качеств. Молодой англоман, безжалостно ироничный, в юности восприняв уроки руссоизма, начинает с насмешкой говорить о великом женевце. «Во времена нашей молодости нас шокировала фальшивая чувствительность Руссо и его подражателей, — вспоминал в конце жизни писатель. — С нашей стороны это был протест против устарелого направления и, как всегда в таких случаях, преувеличенный. Мы хотели быть сильными и презирали сантименты». Борьба с сентиментальностью Руссо — это борьба с субъективизмом, поиски объективных начал искусства. В этом отношении идеалом для Мериме становится Шекспир. Дружба со Стендалем (с лета 1822 г.), знакомство с его трактатом «Расин и Шекспир» (1823-1825), посещение литературного кружка Делеклюза, где царил культ Шекспира , усилили преклонение Мериме перед великим драматургом.

Драматургия Мериме. Успех приходит к Мериме с публикацией его первой книги — «Театр Клары Гасуль» (1825). Прибегнув к мистификации, писатель выдал сборник написанных им пьес за создание испанской актрисы. Стремясь к эксперименту с различными точками зрения, он удваивает мистификацию, введя образ переводчика Жозефа Л’Эстранжа, комментирующего пьесы Клары Гасуль. Мистификация не преследовала цель скрыть имя автора. Мериме вступил в «жанровую игру», разрушал незыблемость традиционной структуры классицистических произведений.

Очень смелыми были пьесы и по содержанию. Мериме прямо заявил о своих атеистических, антиклерикальных взглядах, хотя в 1825 г. во Франции был принят закон о святотатстве, грозивший противникам церкви смертной казнью. Нет почтения к церковникам ни у Л’Эстранжа, рассказывающего биографию Клары Гасуль, ни у нее самой, смелой, независимой женщины. В комедии «Женщина — дьявол, или Искушение святого Антония» инквизиторы обвиняют девушку Марикиту в связи с нечистой силой. Но, охваченный страстью к Мариките, один из инквизиторов, Антонио, убивает своего собрата и соперника в любви Рафаэля. Земное торжествует над небесным. Впрочем, любовь изображается не в романтически-возвышенных тонах, а гротескно, как «африканская страсть», приводящая к убийствам, после которых слуга может произнести: «Господин! Ужин подан, и представление окончено» («Африканская любовь»). Автор на стороне народов, борющихся против французского владычества («Испанцы в Дании»). Вопрос о правах народов, займет видное место в произведениях Мериме.

«Жакерия» (1828). В этой «драме для чтения» дается масштабное, не скованное условностями французской сцены изображение восстания французских крестьян в XIV в., получившего название Жакерия. Мериме преодолевает романтическое понимание «шекспиризации» , одним из первых разрабатывает реалистические основы драматургии. Жанр «драмы для чтения» позволил Мериме в «Жакерии» намного опередить драматургов, писавших для театра, в освобождении от условностей, в раскрытии подлинных механизмов, управляющих историческим процессом и действиями отдельных личностей. Мериме никого не идеализирует, ни знатных феодалов, как это было принято в классицистических трагедиях, ни бедняков-изгоев в духе романтиков.

«Гюзла» , вторая книга Мериме, была опубликована в 1827 г. без указания имени автора. Имитация южнославянской поэзии, собранной и переведенной прозой на французский язык анонимным фольклористом, была выполнена столь тщательно, что мистификацию раскрыли очень немногие. В книгу вошли около трех десятков песен, фрагментов, заметок, из них несколько приписаны народному певцу Иакинфу Маглановичу, чей колоритный, запоминающийся образ воссоздан в заметке о нем, предпосланной книге. Это своего рода новый, сербский Оссиан, как его и восприняли читатели.

«Хроника царствования Карла IX» (1829) — один из лучших французских исторических романов, в нем Мериме «вживается» в психологию, нравы своих соотечественников, живших в XVI в. Мериме не принял той формы исторического романа, которую разработали романтики. Мериме борется с «романностью», например, в известной главе 8 «Разговор между читателем и автором», где прерывает повествование во имя эстетического спора. Таковы и финальные фразы: «Утешится ли Бернар? Появится ли новый возлюбленный у Дианы? Это я предоставляю решить читателям, — таким образом, каждый из них получит возможность закончить роман, как ему больше понравится». На протяжении всей «Хроники» идет скрытая полемика как с историческим романом Вальтера Скотта, так и с «этической» ветвью исторического романа, представленной Гюго и Виньи. Проспера Мериме не захватывает исторический процесс сам по себе, как не волнуют его и отвлеченные моральные идеи. Его интересует «изображение человека». Взгляд Мериме на человека историчен: «...К поступкам людей, живших в XVI веке, нельзя подходить с меркой XIX». Через судьбу Бернара де Мержи просматриваются события эпохи, а противостояние католиков и гугенотов, приведшее к Варфоломеевской ночи и религиозным войнам, отражается в истории любви этого протестанта к католичке Диане де Мержи (любовь для Мериме, в отличие от других исторических романистов, не носит неизменного, внеисторического характера, а приобретает черты, свойственные изображаемой эпохе). То же противостояние становится источником семейной трагедии де Мержи: братья Бернар и Жорж оказываются в разных лагерях, и пуля, пущенная Бернаром, обрывает жизнь Жоржа.

Исторические персонажи, в том числе и король Карл IX, изображены писателем как частные лица. Не мысли или желания отдельных личностей, а общее состояние национального сознания, нравов народа определяет ход исторических событий — таков вывод Мериме, свидетельствующий о развитии писателем романтического историзма в направлении, близко подходящем к реализму.

Новеллы 1829-1830 гг. В жанре новеллы Мериме решает весьма сложную задачу: через единичное событие раскрыть характер иных народов, иных эпох. Событие, отмеченное исключительностью, придает произведениям романтическое звучание; выявление характера, типичного для данной нации и данного времени, т. е. характера, конкретно-исторически обусловленного, свидетельствует о переходе от «местного колорита» к реалистическому историзму. В письме к И. С. Тургеневу (от 3 декабря 1868 г.) Мериме так разъяснил свой метод: «Для меня нет задачи интереснее, чем обстоятельнейший анализ исторического персонажа. Мне кажется, можно добиться воссоздания человека минувших эпох способом, аналогичным тому, каким воспользовался Кювье для восстановления мегатерия и многих вымерших животных. Законы аналогии так же непререкаемы для внутреннего облика, как и для внешнего». Следовательно, Мериме особое внимание обращает на типизацию психологии. Именно в развитии реалистического принципа типизации его заслуги особенно велики. Герои Мериме нередко живут двойной жизнью, и писатель глубоко проникает в тайну внутренней жизни человека, раскрывает двойственность натуры своих современников.

Углубление психологизма сказалось на художественных приемах, в частности на изменении роли рассказчика. Если в ранних произведениях за счет «жанровой игры» («мистификации») и объективного «свободного повествования» писатель стремился как бы изнутри раскрыть мир чужого сознания, чужой психологии, то теперь появляется фигура рассказчика-француза, который хочет проникнуть в чуждую ему психологию извне, стараясь понять ее природу и не отвергая того, что противоречит традициям французов.

Так построена новелла «Матео Фальконе» . Она начинается с описания Корсики, ее диковатой природы и таких же диковатых, но исполненных своеобразно понятого достоинства нравов местных жителей, которых в цивилизованном обществе приняли бы за разбойников. Рассказчик повествует о Матео Фальконе как о человеке, ему знакомом. Избран сюжет вполне руссоистский: в жизнь «естественного человека» проникает разлагающее влияние нравов цивилизованного общества. Десятилетний Фортунато, сын Матео Фальконе, за обещанные часы выдает жандармам местопребывание преследуемого ими человека, которого он до этого спрятал, повинуясь неписаным законам корсиканцев. Этот последний момент показывает, что в основе произведения лежит антируссоистская тенденция: не «естественное чувство», а сложившиеся нравы определяют поведение Фортунато, когда он спасает человека. Точно так же Матео расстреливает собственного сына (за то, что он этого человека выдал жандармам), руководствуясь моральными требованиями, сложившимися исторически, а не исконно присущими людям. Не случайно поэтому новелла завершается репликой Матео, что сын умер христианином. Для него важно заказать заупокойную мессу, чтобы все было в соответствии с установленной традицией. Чувства отца никак не обнаруживаются, читатель может их домыслить только из своего духовного опыта (особенность психологизма Мериме). При сохранении внешних черт романтического «местного колорита» в новелле торжествует реалистическая установка: социально-исторические обстоятельства формируют образ жизни, психологию, характеры типичных представителей своих народов.

«Этрусская ваза» — новелла, в которой исследуется образ жизни, психология французского общества. Развивая социальный анализ, Мериме показывает, как в светском обществе чистое чувство Сен-Клера и Матильды де Курси становится поводом для сплетен, а ложные представления о чести, оторванные от подлинной морали, приводят к гибели лучших и позволяют процветать низким душам. Психологический анализ приводит писателя к раскрытию двойной жизни светского человека: чтобы скрыть свою любовь, Сен-Клер играет роль разочарованного, холодного денди. Образ этрусской вазы в новелле — символ двойной жизни и хрупкости всего прекрасного.

Произведения 1833-1846 гг. В реалистических новеллах этого периода Мериме нередко обращается к мотивам ранних произведений. Так, в «Двойной ошибке» развивается мысль «Этрусской вазы» о двойственности жизни светского общества, о гибельности пусть даже слабого естественного чувства для человека, не защищенного от мнений света. Корсиканские нравы, обрисованные в «Матео Фальконе», становятся предметом исследования в новелле «Коломба». Но новеллы 1833-1846 гг. приобретают масштабность, усиливается критицизм, особой глубины достигает разработка характеров, логика развития которых начинает управлять движением сюжета. Каждый персонаж Мериме — личность. Такова Жюли де Шаверни, героиня новеллы «Двойная ошибка», искавшая в любви к скептику и прожигателю жизни Дарси альтернативу пошлой светской жизни. Образ Жюли де Шаверни предвосхищает образ флоберовской Эммы Бовари. Таковы корсиканка Коломба, натура цельная и непреклонная, осуществившая кровавую месть за убийство отца; ее брат Орсо делла Реббиа, мужественный и благородный человек, испытывающий противоречивые чувства по отношению к неписаному корсиканскому закону вендетты (кровной мести); его возлюбленная Лидия Невиль, которая, приходя в ужас от вендетты, тем не менее высоко ценит мужество Орсо, его несходство с потерявшей нравственные ориентиры светской молодежью («Коломба»). Таковы, несомненно, Кармен и Хосе («Кармен»).

Ярко выписанные характеры мы находим в новелле «Арсена Гийо » (1844). Мериме ироничен по отношению к ханже и лицемерке госпоже де Пьен. Совсем в ином ключе рисуется образ Арсены Гийо, в прошлом статистки Оперы, жившей на содержании, заболевшей чахоткой и ведущей нищенское существование. Мериме показывает, что именно нищета заставила ее искать себе любовников: «Я тоже была бы честной, будь у меня такая возможность», — говорит она «нравственной» де Пьен, которая незаметно уводит от нее, умирающей, возлюбленного Макса де Салиньи. Мериме усиливает аналитичность сюжета: экстраординарное событие (попытка Арсены покончить с собой) здесь не в конце, а в начале новеллы, основное внимание уделено раскрытию характеров. Высокого мастерства Мериме достигает в использовании реалистической художественной детали. Емкой деталью заканчивается новелла: «Бедная Арсена! Она молится за нас», — приписано карандашом на могильном камне Арсены Гийо. Читатель догадывается по этой детали о дальнейшей судьбе героев, о том, что де Пьен соединилась с Максом вопреки своим проповедям не иметь любовников, обращенным к Арсене.

Жанровая характеристика произведений 1833-1846 гг. Мериме ищет некий универсальный, синтетический жанр, который пришел бы на смену «жанровой игре», «свободному повествованию», «мозаичности». Он разрабатывает синтетический жанр, являющийся переходной формой от новеллы к повести и роману. Это своеобразная удвоенная новелла, или эллипс. Под эллипсом подразумевается такая структура художественного произведения, в которой все содержание организуется вокруг двух скрытых или явных центров, равноправных и взаимодействующих друг с другом. Принцип эллипсности использовался давно (например, в творчестве Шекспира). В XIX в. он становится жанрообразующим принципом той переходной формы, к которой обратился Мериме. В структуре новеллы должен быть один центр, в романе — множество. Эллипсная новелла разрывает рамки единичности, но сохраняет лаконизм. Контрастность и равноправие двух центров позволяют в самой структуре жанра заложить возможность для диалектического раскрытия жизни в объективном изображении ее противоречий.

Обычно два центра у Мериме возникают из соединения двух историй, одна из которых кажется фоном другой. В «Двойной ошибке» история короткой любви Жюли и Дарси развивается на фоне ее увлечения Шатофорсом. В «Душах чистилища» история семьи дона Хуана, его увлечений и раскаяния соединяется с историей семьи Охеда, которую дон Хуан погубил. В «Венере Илльской» история ожившей статуи наслаивается на повествование рассказчика об Испании и ее людях. Так же построены новеллы «Коломба», «Арсена Гийо», «Кармен».

«Кармен» (1845). В этой новелле писателю удалось создать один из «мировых образов», подобных Гамлету, Дон Кихоту, Дон Жуану, — образ Кармен, для которой свобода дороже жизни. Под влиянием оперы Жоржа Бизе (1875) Кармен давно уже воспринимается как романтический персонаж, а большие этнографические описания, включенные в новеллу, истолковываются как стилистический прием (для контраста «ученого» повествования с описанием страстей Кармен и Хосе). Между тем «Кармен» — лучший образец эллипсной новеллы, и «этнографическое» обрамление есть не что иное, как второй скрытый центр структуры произведения, определяющий его реалистическую ориентацию: автора интересует Кармен не как исключительная личность, а как носительница типичных черт цыганского народа. Кармен призвана подчеркнуть его главные культурные и психологические особенности, «физиономию», разгадать его загадку. Трагическое столкновение Кармен и Хосе — следствие не только их индивидуальных качеств: в их лице сталкиваются два взгляда на мир, присущие разным народам.

Измена, убийство лишь кажутся результатом своеволия исключительных страстей, здесь не мелодрама, а трагедия, и нельзя встать на чью-либо сторону, потому что это значило бы осудить не личность, а уклад жизни целого народа, между тем ни один народ нельзя поставить над другим, все народы достойны равного уважения.

Поздние произведения Мериме. Во второй половине XIX в. Мериме отходит от художественного творчества, занимается исследовательской работой и переводами с русского языка.

«Локис (рукопись профессора Виттенбаха)». Эта последняя новелла Мериме, написанная в 1869 г., синтезировала основные тенденции его творчества. Писатель возвращается к эллипсности, сталкивая два национальных сознания: рационалистическое немецко-прусское (в лице профессора Виттенбаха из Кенигсберга) и иррациональное литовское, связанное с легендами, преданиями, суевериями (в лице графа Шемета и его окружения). В конце новеллы читатель остается в неведении: связана ли гибель панны Юльки с тем, что граф превратился в медведя (что вполне возможно в жанре романтической, фантастической новеллы), или есть иные, более естественные причины катастрофы. Страшный финал лишь внешне представляется неразъясненным, «открытым». Мериме убрал скрытое завершение в глубь новеллы, в нем дается однозначное, при этом антиромантическое, истолкование событий. Преступление действительно совершается графом и совершается закономерно, ибо романтическое сознание, воплощенное в действии, выходит за рамки человеческих норм. Убийство можно было предотвратить, но окружение Шемета, зараженное романтическими фантазиями, ждет от графа действий, ждет из года в год, со дня его рождения — и романтический бред материализуется, обретая форму преступления.

Мериме — пропагандист русской литературы. Мериме переводит на французский язык повести А. С. Пушкина «Пиковая дама» (1849), «Выстрел» (1856), пишет восторженную статью о Пушкине (1868), публикует статью «Литература в России: Николай Гоголь» (1851) и перевод «Ревизора» (1853), пишет предисловие к переводу романа И. С. Тургенева «Отцы и дети» (1863), редактирует перевод романа «Дым» (1867), переводит повести «Призраки» (1866), «Странная история» (1870), выпускает вместе с Тургеневым сборник переводов его произведений «Московские новеллы» (1869), пишет о нем развернутые статьи «Литература и рабство в России. Записки русского охотника Ив. Тургенева» (1854), «Иван Тургенев» (1868), оставляет статьи и заметки о многих русских поэтах и писателях. Не все Мериме верно воспринял в русской литературе. Так, он совершенно не оценил первые произведения Льва Толстого, а в Гоголе увидел только сатирика, много позаимствовавшего у Стерна, Скотта, Шамиссо и Гофмана. Тем не менее он, по существу, не знал в Европе равных по глубине понимания русской литературы и исторической роли русского и других славянских народов (Мериме был автором исторических работ об эпохе Бориса Годунова, о Богдане Хмельницком, о Разине, об истории казаков, о Петре I, в 1853 г. он написал историческую драму «Первые шаги авантюриста», где изложил свою гипотезу появления на Руси фигуры Лжедмитрия), он в огромной степени способствовал началу мирового признания русской литературы.

Проспер Мериме

Творчество этого писателя – очень важная веха в развитии европейского реализма. Его перу принадлежит первый на Западе реалистический исторический роман «Хроника времен Карла IX»; его сборник «Гузла», в котором П. Мериме опубликовал якобы собранные им в Иллирии народные песни, ввел в заблуждение самого А. С. Пушкина. Поэт поверил в подлинность написанных веселым французом «фольклорных памятников» и перевел их под названием «Песни западных славян».

Особенно часто писатель обращался к жанру новеллы. П. Мериме очень любил этот жанр и умел в небольшом произведении ярко и точно описать сложный мир человеческих взаимоотношений. Новеллистика П. Мериме очень многообразна. Среди произведений писателя есть и несущие на себе налет фантастической мистики («Венера Ильская», «Локис»), и реалистически точные картины нравов современного ему общества («Этрусская ваза», «Партия в триктрак», «Голубая комната»), и экзотические рассказы о людях, сохраняющих черты древнего варварства («Кармен», «Таманго», «Коломба»). Но есть одна черта, объединяющая все очень разные новеллы французского писателя. Это их глубокий психологизм.

П. Мериме обладал удивительным даром: в небольшом повествовании мог раскрыть сокровенные тайны человеческой души. Не случайно, в числе его любимых писателей были А. С. Пушкин, Н. В. Гоголь и И. С. Тургенев, которых французский новеллист читал не в переводах, а в подлиннике.

Новелла «Маттео Фальконе» относится к «экзотическим». В ней описывается остров Корсика, входящий в состав Франции, но сохраняющий свою самобытность, ревниво оберегающий древние обычаи, среди которых и вендетта – кровная месть обидчику, и обостренное чувство родовой чести.

Здесь мне хотелось бы, чтобы вы вспомнили образ Доминика Кервони из очерка Дж. Конрада «Тремолино», с которым вы уже давно знакомы. Сравните этот образ с образом Маттео Фальконе, сопоставьте характеры Цезаря и Фортунато, тогда вам станет понятно, что привлекало писателей разных стран и разных литературных эпох к маленькой Корсике.

Новелла «Маттео Фальконе» – это история чести и предательства. На первый взгляд может показаться, что писатель просто приводит пример проявления необузданных нравов особой, непонятной культуры. Однако есть в новелле не только корсиканская экзотика, но и почти банальная примета времени, в которое создавалось это произведение. Если Маттео Фальконе и Джаннетто Санпьеро – это подобные Доминику Кервони корсиканцы, строго следующие заветам своих предков, не признающие иных законов, кроме понятия родовой чести и традиций, то сержант Гамба и маленький Фортунато уже несут на себе печать нового времени. Сержант Гамба предпочитает подкуп насилию, а Фортунато, не боящийся ни разбойника, ни полиции, оказывается бессильным перед соблазном обогащения. Мериме одним штрихом показал разрушающую силу денег. Обратите внимание на яркую реалистическую деталь: пятифранковую монету. Предает бандита мальчик, соблазненный часами. Если бы писатель ограничился только этой «игрушкой», у читателя могло бы возникнуть желание оправдать мальчика, не устоявшего перед желанием стать обладателем такого замечательного механизма. Но П. Мериме не позволяет зародиться этой иллюзии. Юный Фортунато, знающий, как он обязан поступить по закону корсиканской чести, тем не менее требует за свой поступок дополнительной платы. Именно эта пятифранковая монета, от которой потом мальчик готов отказаться, и является подлинным мерилом его падения. В конце новеллы отец заставляет сына перед смертью читать молитвы и говорит жене, что тот умер «как христианин», но вряд ли вспомнил Фортунато перед смертью о тридцати сребрениках Иуды Искариота.

Вот тут-то кроется основное различие в анализе социальных отношений романтиков и реалистов. Неоромантик Дж. Конрад объяснял пороки Цезаря «дурным воспитанием» и внутренней испорченностью. П. Мериме показывает, как меняется социальная среда патриархальной Корсики, где сержант Гамба использует уже «экономические» средства воздействия на людей и где наглядно противопоставляются понятия чести и выгоды. Непонимание, противоречия, возникающие между отцом и сыном, – это проблема «отцов и детей», чье представление об окружающем мире различается, поскольку различаются формирующие их обстоятельства, среда, исповедующая новые (нередко разрушительные для личности) представления об истинных и мнимых ценностях.

Предательство маленького Фортунато говорит о разлагающей души власти денег не меньше, чем образ Гобсека или Слинктона. Европейские реалисты очень хорошо понимали, что угрожает европейской цивилизации, и старались донести свою тревогу до читателей.