Понятие глобализации. Реферат: Философское осмысление проблемы глобализации

В результате изучения материала данной главы студент будет:

знать

• предысторию глобализации, основные интеграционные тренды;
• содержание концепции хорошего общества и его отличие от идеального общества;
• как проявляется тяга к трансцендированию в современном обществе;
• основные подходы к пониманию рациональности;

уметь

• анализировать влияние глобализации на социальную, политическую и экономическую жизнь общества;
• объяснять характер изменений в сфере культуры в постиндустриальных обществах;
• использовать различные подходы к пониманию рациональности;
• применять полученные знания для построения собственных суждений при изучении различных процессов и явлений;

владеть

• основным терминологическим аппаратом в области политической философии;
• навыками анализа проблем современной политической философии;
• способностью формулировать на основе приобретенных знаний собственные суждения и аргументы по определенным проблемам.

Из множества проблем современной политической философии нами выбраны те, что гак или иначе проявляются в других проблемах, дают им исходный импульс, определяя саму их постановку.

Глобализация

Глобализация – общемировой процесс социально-экономической, общественно-политической, культурно-языковой, информационной интеграции. Современная глобализация является закономерным развитием ряда явлений и тенденций развития цивилизации. Вот только некоторые из них:

• исторические империи как протоглобальные общества, реализующие некие универсальные, общечеловеческие политические проекты. Наиболее очевидные примеры: империя Александра Македонского, Римская империя, Британская империя;
• период великих географических открытий, последовавшая экспансия европейских стран, колониальный раздел мира иа несколько крупных колониальных империй;
• появление в XVII в. первых межконтинентальных компаний (Ост-Индская голландская компания). Развитие этой экономической практики в дальнейшем;
• глобальные транспортные водные пути, работорговля;
• развитие транспорта (железных и автомобильных дорог, авиации) и средств связи (почта, телеграф, телефон);
• крупные международные соглашения и союзы: Вестфальский мир 1648 г., Венский мир 1815 г., Ялтинское соглашение 1945 г.

Современная глобализация проявляется в нарастании таких тенденций, как:

• формирование мировых рынков, включая рынок труда, мировой масштаб конкуренции на них;
• мировое разделение труда и специализация экономик, аутосорсинг из развитых стран в развивающиеся;
• рост олигополий и монополий, в том числе транснациональных корпораций;
• стандартизация экономических и технологических процессов, отчасти законодательства;
• нерегулируемое перемещение капитала;
• формирование информационного общества, всемирного проектно-сетевого социума;
• интенсивная миграция и мультикультурализм национальных государств;
• создание и деятельность наднациональных и всемирных организаций – от ООН, ЮНЕСКО, ВТО, ОЭСР до АСЕАН, ЕС, НАФТА, СНГ;
• влияние мировых валют на экономические процессы в разных странах, увеличение роли МВФ и МБРР, фондовых бирж;
• глобальный характер Интернета, мобильной и IT-телефонии;
• рост международного туризма и гуманитарных контактов, в том числе в сфере образования.

В политической философии глобализация может пониматься в объективном плане как развивающийся процесс всемирной интеграции, обусловленный общим ходом цивилизационного развития. И глобализацию можно понимать оценочно – с точки зрения результатов и последствий глобализационного процесса. Действительно, глобализация порождает ряд обстоятельств, создающих невиданные ранее возможности экономического, социального, гуманитарного развития: формируются общемировые рынки; конкуренция носит всеобщий характер, что создает мощные стимулы инновационного развития; создаются невиданные ранее возможности партнерства и кооперации; в глобализированной экономике необязательно быть "большим и толстым", даже маленькие компании способны занять монопольную позицию в сети мировой экономики, но для этого они должны формировать уникальное предложение. Только уникальное глобально.

При этом отказ от глобализации тут же ставит в полную зависимость от нее, потому что ни одно общество в современном мире не может развиваться в полной экономической изоляции.

В результате интеграция рынков сочетается с мировой специализацией, делающей иногда ненужными усилия некоторых государств по развитию самодостаточных экономик. Например, социалистическим правительством Румынии ценой больших затрат была проведена индустриализация. Но в современных условиях румынские автомобили, танки, самолеты оказались ненужными даже самой Румынии.

В настоящее время довольно отчетливо просматриваются очертания трендов глобальной специализации:

• постиндустриальная экономика знаний – преимущественно страны, первыми прошедшие модернизацию;
• индустриальная экономика – преимущественно азиатские страны;
• сырье (от полезных ископаемых до сельскохозяйственной продукции) – страны Латинской Америки, Ближнего Востока, Африки и Россия.

Позиции негативного оценочного отношения к глобализации довольно активны в современной России, что обусловлено слабыми позициями в мировой конкуренции российской экономики, инвестиционном климате, правовой и социальной сферах. Только за последнее десятилетие прошлого века из страны было выведено более 300 млрд долл., что составляет в нынешних ценах приблизительно три плана Маршалла, позволившего восстановить послевоенную экономику европейских стран.

Экономические достоинства глобализации для конкурентоспособных производителей очевидны. Но не менее очевидны и возможности в информационной, социальнокультурной и гуманитарной сферах. Так, глобализация создает невиданные ранее возможности развития человеческого капитала, когда личность, сохраняя свою базовую культурную идентичность, получает возможность дополнять ее другими жизненными компетентностями, каждая из которых дает личности дополнительные возможности самореализации и конкурентные преимущества на глобальном рынке труда. В современной Западной Европе только 50% населения считают себя европейцами (т.е. видят себя прежде всего принадлежащими к Европейскому союзу), но не видят в этом угрозу своей национальной и этнической принадлежности, так как каждая культура (язык, исторические традиции, духовный опыт) дают дополнительные компетентности, расширяя человеческий капитал и жизненные возможности личности.

В политической и даже правовой сфере интеграционные процессы также создают новые позитивные реалии, политико-правовые гарантии. Например, иски в Европейский суд по правам человека иногда становятся последней надеждой граждан государств, не всегда соблюдающих права человека.

Так или иначе, но глобализация – процесс неоднородный и неоднозначный. В политическом плане она взрывает Вестфальскую систему национальных государств, ограничивая их суверенитет. Возникает новая система взаимосвязей и взаимодействий государств с тенденцией к лидерской роли США и стран НАТО.

Складывается некое мировое сообщество (world society ) элиты (в том числе на уровне личных отношений и связей) и некое сообщество международных трансгосударственных организаций (international community).

Главное политическое следствие – тенденция к формированию и установлению мирового порядка, связанного с рядом неоднозначных особенностей, таких как:

• иерархия государств и их взаимоподдержки, ограничивающей суверенитет. Высшие из таких государств образуют надгосударственные структуры, такие как ОЭСР, G8, G20, в рамках которых вырабатываются решения, задающие ориентиры мирового развития;
• развитие глобальных транспортных, информационных сетей и взаимозависимость экономик;
• неспособность отдельных государств своими силами решить глобальные по своей сути проблемы;
• осознание роли целостности человеческой цивилизации, взаимозависимости ее частей, когда чрезмерное развитие ипотечного кредита способно вызвать мировой экономический кризис, а уничтожение лесов в Бразилии – ураганы и жару в Европе;
• ведущая роль экономики знаний, а власть знаний достаточно недемократична по самой своей сути;
• кризис экономической науки, экологии, неспособных предсказывать кризисные ситуации. Научные открытия вес более расширяют сферу бессилия человеческого разума;
• аларм (тревожность, переживание постоянной угрозы безопасности) как осознание общих опасностей – рисков в экономике, экологии, эпидемий, природных и техногенных катастроф, применения ядерного оружия;
• кризис гуманизма Просвещения, провозгласившего главной ценностью человека и его потребности. Плоды Просвещения оказались если не горькими, то довольно неоднозначными;
• осознание, что есть бо́льшие ценности, чем человек, зависимости всех от всех порождают запрос на новые общие ценности, необходимость соответствующих политических институтов, обеспечивающих удержание общего контроля.

Эти особенности не способствуют развитию свободы, творческому "диалогу культур", их "синтезу". Наоборот, они стимулируют мотивацию к безопасности, ограничениям свободы, манипулированию общественным сознанием, что проявляется в информационных войнах, интеграции деятельности спецслужб, войнах и революциях "нового типа".

SWOT-анализ "плюсов" и "минусов" глобализации представлен в табл. 10.1.

Таблица 10.1

Позитивные и негативные следствия глобализации

Позитивные	Негативные
Экономическое развитие Конкурентные экономики Международное разделение труда Консолидация ресурсов Транспортные, информационные сети Деидеологизация "Диалог культур", мультикультурализм Международные транс- и наднациональные организации World society Общечеловеческая культура и жизненная компетентность	Взаимозависимость экономик Новая мировая ситема национальных государств ("взрыв Вестфальской системы) Иерархия государств Экологические проблемы Манипулирование общественным сознанием Войны и революции нового типа Глобальные масштабы наркобизнеса, преступности, терроризма Аларм и хорроризация

Позитивные и негативные последствия глобализации столь же неотделимы и предполагают друг друга, как полюса одного магнита: невозможно отделить один полюс от другого, разрезав магнит, мы получаем два новых магнита с теми же полюсами.

Поэтому с этой противоречивостью и неоднозначностью глобализации необходимо жить и работать как с нынешним этапом развития человеческой цивилизации. Политическая парадоксальность глобализации заключается в том, что этот мировой порядок, обладающий антидемократическими имперскими чертами, апеллирует к идеям демократии и прав человека.

Дискуссия вокруг глобализации дала вторую жизнь геополитике, противостоящей как цивилизационному, так и формационному подходу в политической истории.

Формационный подход, наиболее полно и детально представленный в марксизме, рассматривает исторический процесс как смену общественно-экономичесих формаций (первобытно-общинный строй, рабовладение, феодализм, капитализм, коммунизм), каждая из которых дает новый уровень развития производительных сил общества и общественной производительности труда, а также новый уровень свободы личности.

В цивилизационном подходе (А. Тойнби, И. Данилевский, А. Шпенглер) каждая цивилизация самодостаточна, развитие и исторический прогресс допускаются, но у каждой цивилизации свой путь развития, кумулятивный исторический прогресс с этой точки зрения не существует.

Геополитику (К. Хаусхофер, Р. Генон, А. Дугин) развитие в принципе не интересует. С этой точки зрения есть только факторы: географическое положение, размеры территории, климат, природные ресурсы, демографические характеристики, военно-экономический потенциал. Геополитика возникла для обслуживания внешней политики. Именно Хаусхофер предложил концепцию жизненного пространства, с помощью которой гитлеровская Германия обосновывала свою имперскую экспансию. Эта особенность геополитики сохраняется до сих пор. Если она что-то и объясняет, то в межимперских отношениях, тем самым обслуживая имперские амбиции, а в своем противостоянии глобализации и глобализму геополитика обычно оказывается связанной с оправданием национализма и шовинизма. Специализация и поляризация глобализированного мира аккумулирует потенциал рессентимента и протеста, одним из проявлений которых стал терроризм, связываемый преимущественно с активизировавшимся радикальным исламом. Фактически мы имеем дело с альтернативным глобалистским проектом, что выражается в претензии на универсальную всеобщность, нормативности экономической и повседеневной жизни, образования, политической архаизации, основанной на идее теократии. Идеи конфликта культур в современной цивилизации заслуживают отдельного внимания, которое будет им уделено в разделах, посвященных политической культуре.

Иногда глобализацию обвиняют в нивелировке, усреднении не только товаров и услуг, но и культуры. Однако с ходом истории становится ясным, что глобализация не только и не столько усредняет, сколько формирует запрос на уникальность и неповторимость. Это убедительно демонстрирует пример Китая, стран ЮВА, Индии, в последнее время Бразилии, ЮАР. Ставка на собственную культурную уникальность, исторические традиции в сочетании с освоением современных технологий, развитием науки приносит очевидные результаты.

Глобализация сама по себе не может лишить исторической памяти. Наоборот, она создает возможности ее сохранения и не только музеефикации, но и включения в общемировой оборот коммуникаций, исследований, контактов, туризма. Создание страны – уникального "бутика" – становится нередким способом эффективного вхождения даже малого государства в глобализированное культурно-экономическое пространство. А опыт Сингапура даст пример создания новой собственной национальной идентичности на основе нескольких этнических культур и конструктивного освоения имперского опыта.

Бездумное же копирование чужих политических образцов, не подкрепленное экономическим развитием, формированием институциональной среды, достижением определенного качества социальной жизни, делает страну (государство и общество) некокурентоспособными со всеми вытекающими отсюда негативными последствиями. Недаром даже самые убежденные антиглобалисты уже не выступают против глобализации в экономической сфере, называя себя альтерглобалистами, имея в виду требование создания условий беспрепятственного пересечения границ не только товаров и финансов, но и людей.

Согласно Л. К. Брессер-Перейра, "новые правые" (транснациональные компании) рассматривают глобализацию как выгоду, "старые правые, как и старые левые" – как угрозу, "новые левые" – как вызов (рис. 10.1).

Рис. 10.1.

Нетрудно заметить, что главными сторонниками глобализации являются экономические круги, бизнес. Государство стремится занять в глобализированном рынке свою уникальную позицию, максимально оптимизировав выгоды от этого. Параллельно представители общественности выстраивают свои наднациональные связи и структуры.

Соотношение между ними структурно ("треугольник") напоминает структуру межсекторального партнерства бизнеса, государства и организованной общественности. Поэтому более конструктивно говорить не столько о противостоянии экономической апологетики глобализации ее критике "справа" (государственничсско-националистической позиции) и "слева" (солидаристско-либеральной позиции), сколько о конкретной технологии их взаимодействия. Так, Э. Гидденс предложил "третий путь" в глобализации, отличный как от излишне оптимистичного, так и излишне критицистского отношения к глобализации: перейти к рассмотрению глобализации "изнутри" проблемы. С этой позиции роль государства "выше" и "ниже" рынка. Выше в том смысле, что государство берет на себя функции, которые бизнес и предпринимательство не могут обеспечить. Речь идет об обеспечении (создании) неделимых благ, связанных с развитием социального и человеческого капитала: "снизу рынка" – это экология, здравоохранение, демографические проблемы, а "сверху" – образование, культура, духовная жизнь.

Осмысление глобализации по-новому поставило вопрос о роли империй в историческом развитии. Действительно, глобализация как идея универсального всеобщего государства в истории присутствовала всегда. Ее проектами, "ласточками", "пробами пера" выступали исторические империи, каждая из которых претендовала на некий универсальный политический проект.

Таким проектом глобализации в XIX столетии стала Британская империя, охватившая полмира и над которой "никогда не заходило солнце". Этот проект исчерпал себя к началу XX в. и был остановлен глобальными тоталитаристски nui проектами коммунизма и фашизма.

По мнению А. Кожева, глобализация есть переход от локальных империй к полному универсализму и гомогенности, еще большему приближению к полному контролю над природой. Глобализация открывает также и перспективу новой морали: "альтруизма во имя целостности человеческой всеобщности". Корни такого подхода прослеживаются в биологии, и представления о живом могут быть продолжены в социальном плане, например, на прослеживании линии усложнения развития:

одноклеточные → многоклеточные → организм →

→ семья → род (клан) → общество → государство →

→ человечество.

В этом плане глобализированный мир может рассматриваться как следующий уровень самоорганизации и интеграции жизни. Генетический "не-эгоизм" клетки продолжается в организме, личности, нации. Действительно, человек потребляет сверх необходимого индивиду, создавая излишек, необходимый для воспроизводства семьи. Также и общественное потребление предполагает ресурс возможной дальнейшей интеграции. Производя излишек, индивид и социум, с одной стороны, создают ресурсы и перспективу собственного развития, а с другой – своей интеграции в некую еще большую целостность. Глобализация, Интернет могут служить примерами такого дальнейшего развития социальной природы человека.

До начала нашего столетия всемирная непоявление

Глобальных проблем тория представляла собой в основном ав тономно развивавшиеся цивилизации, не оказывавшие серьезного влияния друг на друга. Современный же мир разительно изменился, став единым целым в результате того, что за последнее столетие в нем с нарастающей быстротой шли интегративные процессы всех сфер общественной жизни.

Мировые перемены принесли людям и новые заботы, вытекающие из интернационализации общественной жизни. В первую очередь это связано с появлением принципиально новых проблем, которые стали всеобщими (глобальными), явившись результатом многовековых количественных и качественных изменений в системе «общество - природа», а также и в самом общественном развитии. В истории никогда не было подобной ситуации, которая характеризуется тем, что мировое сообщество являет собою теперь не только более пеструю, но и гораздо более противоречивую картину, чем прежде.

С одной стороны, оно представлено многочисленными, непохожими друг на друга культурами, нациями, государствами: большими и маленькими, развитыми и отсталыми, мирными и агрессивными, молодыми и древними. С другой стороны, в третье тысячелетие (по христианскому летоисчислению) человечество вступает как единое целое, как население одного «общего дома» а точнее, большой и уже переполненной «коммунальной квартиры» по имени Земля, где условия проживания ограничены не только ее естественными параметрами, т. е. территорией, пригодной для жизни, но и наличием необходимых для жизнедеятельности ресурсов. Это реальность, полное осознание которой произошло лишь в последние десятилетия и с которой абсолютно все страны и народы теперь вынуждены считаться, ибо альтернативы такому общежитию просто нет.

Появление глобальных проблем в наше время - это не результат какого-то просчета, чьей-то роковой ошибки или преднамеренно вьиЗранной стратегии социально-экономического и политического развития. Это и не причуды истории или результат природных аномалий. Причины упомянутых проблем кроются гораздо глубже и корнями своими уходят в историю становления современной цивилизации, породившей обширный кризис индустриального общества, технократически ориентированной культуры в целом.

Этот кризис охватил весь комплекс взаимодействий людей друг с другом, с обществом, с природой и затронул практически все мировое сообщество, распространившись и на ту его часть, которая проживает в наиболее отдаленных от центров цивилизации регионах, и на развивающиеся, и на развитые страны. Именно в последних негативное воздействие человека на окружающую среду проявилось несколько раньше и в наиболее острой форме по причинам, которые в значительной степени вытекали из бурно и стихийно развивавшейся там экономики.

Ускорение развития

Итогом такого развития стала в первую общественного очередь деградация окружающей среды, очень быстро обнаружившая тенденцию к деградации и самого человека, так как его поведение, представления и образ мышления оказались не в состоянии своевременно меняться адекватно тем переменам, которые с нарастающей быстротой стали происходить вокруг него. Причиной же ускоренного развития социально-экономических процессов явился сам человек и его целенаправленная преобразующая деятельность, многократно усиливаемая все новыми и новыми достижениями в области науки и техники.

Только за последние десятилетия в результате стремительного роста научно-технических достижений в развитии производительных сил общества произошло больше изменений, чем на протяжении многих предшествующих столетий. При этом процесс изменений происходил с нарастающей быстротой и неизменно сопровождался все более глубокими и основательными преобразованиями в социально-экономических сферах. Так, если от вербального (словесного) общения к письменности человечество шло около 3 млн. лет, от письма к печатанию - примерно 5 тыс. лет, от печатания к таким аудиовизуальным средствам, как телефон, радио, телевидение, звукозапись и т. п., - примерно 500 лет, то для перехода от традиционных аудиовизуальных средств к современным компьютерам потребовалось уже менее 50 лет. Еще более короткими сроки от новых изобретений до их практической реализации стали в настоящее время; они теперь зачастую измеряются уже не годами, а месяцами и даже днями.

Итак, если еще пару столетий назад нации жили обособленно, а их связи друг с другом были незначительны, то XIX в. принес кардинальные перемены. Техника, экономика, наземный и морской транспорт колоссально увеличили мобильность и преобразующие возможности человека. Естественно, что в таких же масштабах возросла мировая торговля и взаимозависимость мировой экономики. Появление и бурное развитие в начале XX в. авиационной, а затем и космической техники многократно ускорили этот процесс. В результате на Земле не осталось теперь не только «белых пятен», т. е. еще не изведанных человеком мест, но практически нет уже и чистых территорий, водного и воздушного пространства, естественное состояние которых не было бы прямо или косвенно подвержено влиянию человеческой деятельности. Все это дало основание называть теперь нашу планету «общим домом», «островком во Вселенной», «лодкой в бушующем океане», «мировой деревней» и т. п., а проблемы, которые оказались общими для всех людей, глобальными.

Современные тенденции мировых процессов

Некоторые тенденции происходящих в мире перемен оказались в центре внимания ученых и философов несколько раньше, чем эти перемены стали для всехочевидными. Например, английский историк АЛойнби (1889-1975), рассматривавший общественное развитие как последовательную смену различных цивилизаций, еще задолго до компьютерной революции сделал вывод, что «в XX веке началась всеобщая всемирная история». Тем самым подчёркивалось, что кардинальные перемены затронули не только основы общественного устройства, но и главные тенденции мировых социальных процессов.

Еще более определенно на этот счет высказался крупнейший представитель современной немецкой философии К. Яс-перс (1883-1969), который опубликовал в 1948 г. работу «Истоки истории и ее цель», где, в частности, писал: «Наша исторически новая ситуация, впервые имеющая решающее значение, являет собой реальное единство людей на Земле. Благодаря техническим возможностям современных средств сообщения наша планета стала единой целостностью, полностью доступной человеку, стала «меньше», чем была некогда Римская империя». (Ясперс К. Смысл и назначение истории. М.,1991. С. 141). И произошло это по историческим меркам не просто быстро, а стремительно, с ошеломляющим ускорением.

Так, со второй половины XIX в. достижения человека в области науки и техники стали возрастать по нарастающей. Уже к началу XX в. эти достижения, постоянно увеличиваясь, настолько изменили экономическую деятельность людей, затронули такое количество стран и народов, что вся планета стала одной системой, единым целым. Между крупнейшими странами и регионами возникли геополитические противоречия за сферы влияния, источники сырья и рынки сбыта, которые перманентно переросли в Первую мировую войну. Эта война по существу была европейской, но в то же время стала и значительным шагом к становлению единого человечества. Она значительно стимулировала развитие модели науки и техники, а возросшая на их основе в послевоенный период мощь крупнейших государств мира привела в конечном счете к очередному противостоянию различных стран в борьбе за новый передел мира.

Вторая мировая война оказала еще большее воздействие на темпы научно-технического прогресса. Начавшись с конфликтов, опиравшихся на техническую оснащенность противоборствующих сторон (т. е. на танки, пушки, авиацию), она окончилась ядерными бомбардировками японских городов Хиросимы и Нагасаки, что явилось результатом фантастических достижений в науке и революционных преобразований в технике. Это был поворотный момент в истории человечества.

Вторая мировая война вовлекла в конфликт практически все народы и стала уже действительно глобальной. «С этого момента начинается мировая история как единая история единого целого, - заявил сразу же после окончания войны К. Ясперс. - С такой точки зрения вся предыдущая история представляется рядом разбросанных, независимых друг от друга попыток, множеством различных истоков человеческих возможностей. Теперь проблемой и задачей стал мир в целом. Тем самым происходит полное преобразование истории. Решающим является теперь следующее: нет ничего, что находилось бы вне сферы происходящих событий. Мир замкнулся. Земной шар стал единым. Обнаруживаются новые опасности и возможности. Все существенные проблемы стали мировыми проблемами, ситуация - ситуацией всего человечества». (Ясперс К. Смысл и назначение истории. С. 141).

Со времени окончания Второй Мировой войны до середины 70-х годов развитие науки и техники получило дополнительное ускорение и носило уже взрывной характер. В это время шло бурное развитие новых областей научного знания: теории информации, кибернетики, теории игр, генетики и др. Резко сократились сроки практического воплощения теоретических идей в практику. Так, вслед за испытанием ядерного оружия было создано еще более мощное - термоядерное, осуществились проекты мирного использования атома. Теоретически и практически реализовались идеи освоения космического пространства: на орбиту были выведены искусственные спутники Земли, человек вышел в космос и высадился на Луну, космические аппараты стали исследовать глубины Вселенной.

В указанные десятилетия телевидение, космические линии связи стали составной частью жизни большинства людей во многих странах мира, коренным образом изменив не только их возможности, но и менталитет, социальную и политическую жизнь. Эти и многие другие достижения человека в столь короткий период времени в научной и философской литературе получили название научно-технической революции (НТР), которая продолжается и сегодня, ассоциируясь теперь уже в первую очередь с прогрессом в области информатики и микроэлектроники. Отмеченные тенденции в развитии научно-технического прогресса оказали фундаментальное влияние на жизнь отдельных людей и человечества в целом, многократно увеличили экономическую мощь людей и создали множество проблем как в самом обществе, так и в отношениях общества с природой. Они затронули не только промышленное производство, во многом уже перешедшее под контроль транснациональных корпораций, или сферу торговли, соединившей практически все страны мира в единый рынок, но и распространились на область духовную, трансформировав культуру, науку, политику. Так, научное открытие, изобретение, новый кинофильм или событие политической, культурной жизни в одночасье становятся теперь достоянием любого жителя планеты, имеющего доступ ктелевидению или глобальной информационной сети (Интернет).

К тому же новейшие электронные и спутниковые системы связи, расширившие возможности простого телефона до телефакса, телетайпа, электронной почты, мобильного телефона, создали единое информационное пространство, позволили в любой момент связаться с любым человеком в любой точке планеты. Все это в совокупности с современными средствами передвижения (автомобилями, скоростными поездами, самолетами) сделало наш земной мир маленьким и взаимозависимым. Таким образом, в последние десятилетия, буквально на глазах живущего ныне поколения окончательно сложилось мировое сообщество, которое обрело и «общий дом», и общую судьбу, и общие заботы.

К извечным философским проблемам бытия, сознания, смысла жизни и другим, постоянно обсуждаемым в философии вопросам, современная эпоха добавила, таким {Йразом, принципиально новую, никогда не существовавшую ранее тещ единой судьбы человечества и сохранения жизни на Земле.

Осознание Глобальных тенденции

Под влиянием впечатляющих результатов в области науки и техники уже в двадцатые годы XX в. появляются первые технократические социальные теории. Автор наиболее известной из них - американский экономист и социолог Т. Веблем одним из первых дал философское обоснование ведущей роли промышленного производства и технического прогресса в развитии общества. По его мнению, управление современным государством должно находиться в руках инженеров и техников, так как развивать производство в интересах общества (а в этом был пафос технократической теории Т. Веблена) смогут только они, и политическая власть им нужна для реализации именно этой цели.

К тому же времени относится появление и других взглядов, в которых отражалось серьезное беспокойство по поводу опасностей, таившихся в новых тенденциях. В частности, в четвертой главе мы уже говорили о роли В. И. Вернадской» в осмыслении современных проблем взаимоотношения общества с природой и о его понимании ноосферы как целостного планетарного явления. По существу сходные идеи высказывал тогда и известный французский философ, теолог П. Тейяр де Шарден. Пытаясь обосновать уникальность человека в качестве составной части биосферы, он развивал концепцию гармонизации отношений человека с природой, призывая при этом к отказу от эгоистических устремлений во имя объединения всего человечества. «Выход для мира, двери для будущего, вход в сверхчеловечество открываются вперед и не для нескольких привилегированных лиц, не для одного избранного народа! Они откроются лишь под напором всех вместе и в том направлении, в котором все вместе могут соединиться и завершить себя в духовном обновлении Земли». (П. Т. де Шарден. Феномен человека. М., 1987. С. 194). Таким образом, среди философов, ученых уже в первой половине XX в. было понимание не только того, что наступает новая эпоха - эпоха планетарных явлений, но и то, что в этих новых условиях люди смогут противостоять природной и социальной стихии только сообща.

Технооптимисты

Однако отмеченные взгляды к началу 60-х годов были оттеснены на второй план новой волной технократических настроений и почти на два десятилетия утратили свое влияние на массовое сознание. Причиной этого стал промышленный подъем, охвативший в послевоенный период практически все экономически развитые страны мира. Перспективы общественного прогресса в 50-60-е годы казались безоблачными для многих как на Западе, так и на Востоке. В общественном сознании утверждались технооптимистские настроения, создававшие иллюзию возможности решить любые земные и даже космические проблемы с помощью науки и техники. Эти позиции нашли отражение в многочисленных теориях, в которых целью общественного развития объявлялось «общество потребления». В это же время активно разрабатывались различные концепции «индустриального», «постиндустриального», «технотроннного», «информационного» и т. п. общества.

В 1957 г. известный экономист и социолог Дж. Гелбрейт опубликовал книгу «Общество изобилия», основные идеи которой он развил несколько позже в другой своей работе «Новое индустриальное общество». В его произведениях, названия которых уже сами говорят за себя, давалась высокая и исключительно позитивная оценка научно-техническим достижениям человека, справедливо обращалось внимание на глубокую трансформацию экономических и социальных структур общества под влиянием этих достижений.

Еще более полное обоснование теория «индустриального общества» получила в работах видного французского философа Р. Арона, в частности, в его лекциях, прочитанных в 1956-1959 гг. в Сорбонне, а также в нашумевшей в свое время книге американского политолога У. Ростоу «Стадии экономического роста. Некоммунистический манифест», опубликованной в 1960 г.

По мнению этих ученых, под влиянием НТР «традиционное» аграрное общество сменяется промышленно развитым «индустриальным» обществом, где на первый план выходит массовое рыночное производство. Главными критериями прогрессивности такого общества становятся достигнутый уровень развития промышленности и степень использования технических нововведений.

Широкое внедрение компьютеров во все сферы общественной жизни породило новые теории «постиндустриального», «информационного» (Д. Белл, Г. Кан, Ж. Фурастье, А. Турен), «технотронного» (З. Бжезинский, Ж.-Ж. Серван-Шрайбер), «сверхиндустриального», «компьютерного» (А. Тоффлер) общества. В них основным критерием общественного прогресса выступали уже не технические достижения, точнее не столько они, сколько развитие науки и образования, которым отводилась ведущая роль. Важнейшим критерием прогресса стало считаться внедрение новых технологий на базе компьютерной техники.

Так видный американский философ и социолог Д. Белл, определяя контуры будущего общественного устройства, еще до появления Интернета говорил: «Я стою на том, что информация и теоретическое знание суть стратегические ресурсы постиндустриального общества. Кроме того, в своей новой роли они представляют собой поворотные пункты современной истории» (Бем Д. Социальные рамки информационного общества / Новая технократическая волна на Западе. М., 1986. С. 342). В качестве первого такого поворотного пункта он выделял изменение самого характера науки, которая как «всеобщее знание» в современном обществе стала основной производительной силой. Второй поворотный пункт обусловлен появлением новых технологий, которые, в отличие от технологий времен промышленной революции, мобильны и легко поддаются перепрофилированию. «Современная технология открывает множество альтернативных путей для достижения уникальных и вместе с тем разнообразных результатов, при этом неимоверно возрастает производство материальных благ. Таковы перспективы, вопрое лишь в том, как их реализовать». (Там же. С. 342), отмечал Д. Белл, отстаивая технократические взгляды.

Технопессимисты

Хотя отдельные сторонники рассматриваемых теорий и придавали некоторое значение отрицательным последствиям НТР, в частности, проблемам загрязнения окружающей среды, в целом же серьезной озабоченности этим в их среде до 80-х годов не наблюдалось. Слишком велики были надежды на всемогущество научно-технического прогресса самого по себе. В то же время с конца 60-х годов помимо экологических трудностей все более остро стали обнаруживать себя и другие проблемы, представлявшие опасность для многих государств и даже континентов: неконтролируемый рост народонаселения, неравномерность социально-экономического развития различных стран, обеспечение сырьевыми ресурсами, продовольствием и многие другие. Очень скоро они стали предметом острых дискуссий, оказавшись в центре внимания науки и философии.

Уже первые попытки дать философский анализ упомянутых проблем выявили противоположные технократическим тенденциям взгляды, названные впоследствии «технологическим пессимизмом». Многие известные ученые и философы, такие, как Г. Маркузе, Т. Роззак, П. Гудмен и др. выступили против научно-технического прогресса, обвинив своих предшественников в бездушном сциентизме (сциентизм от англ. science - наука - концепция, абсолютизирующая роль науки в жизни общества), в стремлении поработить человека посредством науки и техники. Накатывалась новая волна протеста - протеста как против научно-технического, так и против общественного прогресса вообще. Появившиеся на этой волне новые идеи обосновывали общество «антипотребления» и были направлены на то, чтобы убедить «среднего человека» довольствоваться малым. В попытках отыскать виновника появления глобальных проблем главные обвинения были выдвинуты против «современной технологии». Под сомнение были поставлены не только достижения науки, но и сама идея прогресса в целом; снова появились призывы «назад к природе», к чему в свое время призывал еще Ж. Ж. Руссо, предлагалось «заморозить», «остановить» экономическое развитие на достигнутом уровне и т. п.

Римский клуб

Отмеченный поворот во взглядах в значительной мере произошел под влиянием деятельности Римского клуба, который, возникнув к 4-968 г. как авторитетнейшая международная организация ученых, философов и общественных деятелей, поставил своей задачей подготовку и публикацию докладов по самым животрепещущим общечеловеческим проблемам современности. Уже первый доклад этой организации «Пределы роста», опубликованный в 1972 г., вызвал эффект «разорвавшейся бомбы», так как показал, что человечество, не осознавая того, «играет со спичками, сидя на пороховой бочке». Предваряя указанное исследование, основатель Римского клуба А. Печчеи отмечал: «Ни один здравомыслящий человек больше не верит, что старая добрая матушка Земля может выдержать любые темпы роста, удовлетворить любые человеческие капризы. Всем уже ясно, что пределы есть, но каковы они и где именно находятся - это предстоит еще выяснить». (Печчеи А. Человеческие качества. М., 1980. С. 123-124).

Таким выяснением и занялись авторы упомянутого доклада. Кратко суть полученных результатов сводилась к тому, что конечность размеров планеты с необходимостью предполагает и пределы человеческой экспансии, что материальный рост не может продолжаться до бесконечности, и что истинные пределы общественного развития определяются причинами не столько физического, сколько экологического, биологического и даже культурного характера. Построив компьютерную модель основных тенденций мирового развития, они пришли к выводу, что при сохранении этих тенденций уже в начале третьего тысячелетия человечество может полностью утратить контроль над событиями и в результате прийти к неизбежной катастрофе. Отсюда делался вывод, что необходимо «заморозить» производство, сохранить его рост на «нулевом уровне», а быстро увеличивающуюся численность населения стабилизировать с помощью соответствующей социальной политики.

Доклад стал одной из самых популярных публикаций на Западе и вызвал бурную реакцию как сторонников, так и противников «нулевого роста». Затем последовала серия очередных докладов (сегодня их насчитывается уже около двух десятков), которые раскрыли многие аспекты общечеловеческих проблем и привлекли к ним пристальное внимание ученых и философов всего мира.

Значительный вклад в понимание и разработку рассматриваемых проблем внесли и отечественные философы, взгляды которых в основном отражают позицию «умеренных» или «сдержанного технооптимизма» (И. Т.Фролов, Э. А.Араб-Оглы, Э. В.Гирусов, Г. Г.Гудожник, Г. С.Хозин и др.).

Философское осмысление проблемы глобализации

1. Понятие «глобализация»

2. Информатизация общества как одна из причин создания глобального общества

3. Глобализация в сфере экономики

4. Глобализация в политической сфере

5. Культурная глобализация: феномен и тенденции

6. Религия и глобализация в мировом сообществе

7. Социологические и философские теории глобализации

7.1. Теория империализма

7.2. Теории глобальной системы Э. Гидденса и Л. Склэра

7.3. Теории глобальной социальности

7.4. Теория «воображаемых миров»

7.5. Деррида о процессе глобализации

1. Понятие «глобализация»

Под глобализацией следует понимать втягивание большей части человечества в единую систему финансово-экономических, общественно-политических и культурных связей на основе новейших средств телекоммуникаций и информационных технологий.

Предпосылкой появления феномена глобализации стало последствие процессов человеческого познания: развитие научного и технического знания, развитие техники, давшее возможность отдельно взятому индивиду воспринимать органами чувств объекты, находящиеся в различных точках земли и вступать с ними в отношения, а также естественно воспринимать, осознавать сам факт этих отношений.

Глобализация представляет собой совокупность сложных интеграционных процессов, охватывающих постепенно (или уже охвативших?) все сферы человеческого общества. Сам по себе этот процесс является объективным, исторически обусловленным всем развитием человеческой цивилизации. С другой стороны, современный ее этап во многом определяется субъективными интересами некоторых стран и транснациональных корпораций. С усилением данного комплекса процессов встает вопрос об управлении и контроле их развития, о разумной организации процессов глобализации, ввиду ее абсолютно неоднозначного влияния на этносы, культуры и государства.

Глобализация стала возможной благодаря всемирной экспансии западной цивилизации, распространению ценностей и институтов последней на прочие части мира. Кроме того, глобализация связана с трансформациями внутри самого западного общества, в его экономике, политике, идеологии, произошедшими за последние полстолетия.

2. Информатизация общества как одна из причин создания глобального общества

Информационная глобализация приводит к порождению феномена «глобального информационного сообщества». Данный термин достаточно широк и включает в себя, прежде всего глобальную унифицированную информационную индустрию, развивающуюся на фоне непрерывно возрастающей роли информации и знаний в экономическом и социально-политическом контексте. Данное понятие предполагает, что информация становится в обществе величиной, определяющей все прочие жизненные измерения. Действительно, происходящая информационная и коммуникативная революция заставляют переосмыслить отношение к таким фундаментальным понятиям как пространство, время и действие. Ведь глобализация может быть охарактеризована как процесс сжатия временных и пространственных дистанций. «Сжатие времени» является обратной стороной сжатия пространства. Сокращается время, которое требовалось для свершения сложных пространственных действий. Соответственно, каждая единица времени уплотняется, наполняется количеством деятельности, многократно превышающим то, которое можно было совершить когда-либо прежде. Когда время становится решающим условием совершения множества других событий, следующих за определенным действием, ценность времени значительно возрастает.

Сказанное позволяет понять, что пространство и время сжимаются не сами по себе, а в рамках комплексных – пространственным и временным образом разведенных – действий. Суть инноваций заключается в возможности эффективного менеджмента пространства и времени в глобальном масштабе: объединения массы событий в разное время и на разных участках земли в единый цикл. В этой согласованной цепочке событий, перемещений, трансакций каждый отдельный элемент приобретает значение для возможности целого.

3. Глобализация в сфере экономики

К причинам глобализации в экономической сфере необходимо отнести следующие:

1. Повышение коммуникативной связности мира. Она связана как с развитием транспорта, так и с развитием коммуникативных средств.

Развитие транспортной коммуникации связано с научно-техническим прогрессом, который привел к созданию быстрых и надежных транспортных средств, вызвавших увеличение мирового товарооборота.

Развитие коммуникативных технологий привело к тому, что передача информации занимает теперь доли секунды. В экономической сфере это выражено в мгновенной передаче управленческих решений головной организации, в увеличении скорости решения кризисных проблем (зависит теперь только от скорости осмысления данной ситуации, а не от скорости передачи данных).

2. Выход производства за национальные рамки. Производство товаров начало постепенно утрачивать чисто национальную, государственную локализацию и распределяться по тем экономическим зонам, где какая-либо промежуточная операция оказывается дешевле. Теперь управляющая фирма может находиться в одном месте, проектирующая организация – совсем в другом, производство исходных деталей – в третьем, четвертом и пятом, сборка и отладка изделия – в шестом и седьмом, дизайн – разрабатываться в восьмом месте, а продажа готовой продукции осуществляться – в десятом, тринадцатом, двадцать первом, тридцать четвертом…

Современный этап глобализации в развитии экономической сферы характеризуется:

1. Образование громадных транснациональных корпораций (ТНК), которые в значительной мере освободились от контроля конкретного государства. Она сами начали представлять собой государства – только государства не «географические», а «экономические», базирующиеся не столько на территории, национальности и культуре, сколько на определенных секторах мировой экономики.

2. Возникновение внегосударственных источников финансирования: Международный валютный фонд, Международный банк реконструкции и развития и другие. Эти уже чисто «финансовые государства», ориентированы не на производство, а исключительно на денежные потоки. Бюджеты этих внегосударственных социумов зачастую во много раз превосходят бюджеты малых и средних стран. Вот эти «новые государства» являются сегодня основной унифицирующей силой реальности: любая страна, стремящаяся быть включенной в мировые экономические процессы вынуждена принимать те принципы, которые они устанавливают. Она влечет за собой переустройство местной экономики, социальное переустройство, открытие экономических границ, согласование тарифов и цен с установившимися на глобальном рынке и так т.д.

3. Формирование глобальной элиты – очень узкого круга людей, реально влияющих на масштабные экономические и политические процессы. Это связано с рекрутированием высшего менеджерского звена по всему миру.

4. Импорт низкоквалифицированной рабочей силы из беднейших, но богатых людскими резервами стран Третьего мира в Европу и США, где наблюдается демографический спад.

5. Непрерывное перемешивание «национальных реальностей». Мир обретает черты фрактальности: между любыми двумя его точками, относящимися к одному множеству (к одной экономике, к одной национальной культуре), всегда можно поместить третью, относящуюся к другому множеству (другой экономике, другой национальной культуре). Это связано с тем, что по «дороге глобализации» идут два встречных потока: вестернизация – внедрение западных паттернов (образцов жизни) на Юг и Восток, и ориентализация – внедрение в западную цивилизацию паттернов Востока и Юга.

6. Незападные ареалы человечества становятся объектами экономической глобализации; многие государства при этом теряют значительную часть своего суверенитета в особенности применительно к осуществлению экономической функции, являясь при этом «не более чем инструментами для продвижения глобального капитализма». На многих из них ложатся издержки экономической глобализации, которая приобретает асимметричный характер, когда богатство в невиданной степени концентрируется на одном полюсе, а бедность - на другом.

Экономика, таким образом, становится ведущей сферой глобализации, начиная с которой она неизбежно распространяется и на другие сферы жизни общества, вызывая далеко идущие социальные, социокультурные и политические изменения за пределами того очага, где они зарождаются.

4. Глобализация в политической сфере

Вслед за мировой экономикой началось формирование мировой политики.

Предпосылками глобализации в политической сфере послужили, во-первых, технологическая революция 1950-60-ых гг., повлекшая развитие материального производства, сфер транспорта, информатики и коммуникации. И, во-вторых, как следствие первого, выход экономики за национальные рамки.

Государство больше не способно полностью контролировать обмен в экономической, политической и социальной сферах, оно утрачивает свою прежнюю монопольную роль главного субъекта международных отношений. С точки зрения сторонников неолиберализма, полноправными субъектами международных отношений могут выступать транснациональные компании, неправительственные организации, отдельные города или иные территориальные общности, различные промышленные, торговые и иные предприятия, наконец, отдельные индивиды.

К традиционным политическим, экономическим, военным отношениям между государствами добавляются разнообразные связи между религиозными, профессиональными, профсоюзными, спортивными, деловыми кругами этих государств, причем их роли могут иногда быть равными. Утрата государством прежних места и роли в международном общении нашла выражение и в терминологии - замене термина «интернациональный» термином «транснациональный», то есть осуществляемый помимо государства, без его непосредственного участия.

На смену старым проблемам международной безопасности приходят новые, к которым государства и другие субъекты международной политики оказались не вполне готовы. К таким проблемам относится, например, угроза международного терроризма. До недавнего времени понятие «международный терроризм» больше подчеркивало международную опасность такого явления, чем обозначало реальный, очевидный фактор в международных отношениях. Последние события показали, что в мировой политике произошли качественные сдвиги.

5. Культурная глобализация: феномен и тенденции

Зарождающаяся глобальная культура – американская по своему содержанию. Конечно это не единственное направление изменений, между глобализацией и «американизацией» нельзя поставить знак равенства, но преобладающая тенденция, которая проявляется и, вероятно, будет проявляться в обозримом будущем.

Важнейшим явлением, сопровождающим глобальные изменения во многих странах, является локализация: глобальная культура принимается, но с существенными местными видоизменениями. Так, проникновение с Запада в Россию ресторанов быстрого питания привело к распространению фастфудов, предлагающих блюда традиционной русской кухни, с соответствующими русифицированными названиями. У локализации бывают и более глубокие аспекты. Так, буддистские движения на Тайване заимствовали многие организационные формы американского протестантизма, чтобы распространять религиозное учение, в котором нет ничего американского. Под видом локализации скрывается еще одна разновидность реакции на глобальную культуру, которая лучше всего характеризуется термином «гибридизация». Некоторые авторы называют эту модель «трансформационистской», поскольку она описывает «смешение культур и народов как порождение культурных гибридов и новых глобальных культурных сетей».

Одной из важных форм культурной глобализации является так называемая «обратная глобализация» или «истернизация», когда вектор культурного воздействия направлен не от центра к периферии, а наоборот. Вероятно, наиболее существенное культурное воздействие на Запад Азия оказывает не через организованные религиозные движения, а в форме так называемой культуры New Age. Очевидно ее влияние на миллионы людей в Европе и Америке как на уровне представлений (перевоплощение, карма, мистические связи между индивидом и природой), так и на уровне поведения (медитация, йога, тай-чи и боевые искусства). New Age гораздо менее заметна, чем упомянутые религиозные движения; но она привлекает к себе внимание все большего числа специалистов, изучающих религию. Остается гадать, до какой степени New Age будет влиять на «метрополию» зарождающейся глобальной культуры, изменяя, таким образом, ее форму.

Происходит своеобразное «вырождение» культуры, которое проявляется в замещении культурных отношений технологическими; в возникновении мультикультурализма, конечной целью которого становится «индивидуальная культура»; в подавлении базовых ценностей культуры – моральных, религиозных и этнических регуляторов; в распространении массовой культуры и индустрии удовольствий.

Анализируя процесс индивидуализации культуры в глобальном мире, необходимо отметить, что глобализация не является непосредственной причиной индивидуализации: ее стимулирует возрастающая подвижность и неустойчивость социально-групповой структуры общества и его нормативно-ценностных систем, быстрота культурных сдвигов, рост социальной, профессиональной, географической мобильности людей, новые индивидуализированные виды трудовой деятельности. Однако глобализация в значительной мере подталкивает этот процесс: умножая объем функциональных социальных связей индивида, часто анонимных и быстро преходящих, она тем самым ослабляет психологическую значимость для него связей устойчивых, обладающих насыщенным ценностно-духовным и эмоциональным содержанием.

Взаимодействие глобализации и индивидуализации в сознании человека исключительно многогранно. По своей сути – это два разнонаправленных и одновременно взаимодополняющих процесса. И тот и другой выводят человека из рамок представлений ограниченных семьей, городом или национальным государством. Он начинает ощущать себя гражданином не только своего государства, но и всего мира.

Глобализационный процесс приводит к унификации и дегуманизации современного общества, что характеризует его как дезинтеграционный процесс. Другим важным последствием культурной глобализации оказывается проблема идентичности личности. При отсутствии механизмов традиционной связи между людьми в условиях глобализации, где «другого» гораздо больше, чем «своего», идентичного «себе», накапливается синдром усталости, агрессивной неопределенности, отчуждения, неудовлетворенности жизненными возможностями. В условиях все большей атомизации личности и погружения в виртуальный мир, создаваемый компьютерной техникой искусственной реальности, человек все меньше ориентируется на «другого», утрачивает связь с ближним, этносом, нацией. В результате происходит жесткое подавление и выхолащивание национальных культур, что ведет к обеднению мировой цивилизации. Подобное положение может привести к установлению одномерного унифицированного вида, лишенного ценностей национальной религиозно-культурной идентичности.

6. Религия и глобализация в мировом сообществе

Глобализация очевидным образом способствует росту религиозности и сохранению традиционных, укорененных в религии институтов общественной жизни – в частности, американское влияние на Европу способствует распространению протестантского фундаментализма, движению против абортов, пропаганде семейных ценностей. В то же время глобализация благоприятствует распространению в Европе ислама и вообще релятивизирует сложившуюся в большинстве стран Старого Света секулярную систему общественных отношений. Ирландия – самое глобализированное государство мира. И, одновременно, население этой страны демонстрирует наиболее последовательное в Европе религиозное поведение.

Однако, во многих случаях «глобалистские ценности» разрушают политическую идеологию, связанную с религией, характер национального самосознания этносов, место и роль религии в жизни общества. Разрушение идеологий и социальных отношений, в которые органично веками была встроена религия, бросает ей опасный вызов, на который она должна найти достойный ответ, ибо иногда под вопросом оказывается само ее существование в обществе.

Современная глобальная религиозность – американская по своему происхождению и, в значительной степени, протестантская по содержанию.

Единственная черта современной «глобальной» религиозности, изначально не свойственная американской культуре, но являющаяся закономерным следствием глобализации, - это детерриториализация религии. Религия становится рассеянной поверх традиционных конфессиональных, политических, культурных и цивилизационных границ. Любая религия находит своих приверженцев там, где исторически их никогда не было, и теряет в регионах традиционного распространения.

Субъектом выбора все больше становится отдельная личность независимо от принадлежности к какой-либо религиозной или этнокультурной традиции. Плюрализм и даже эклектизм религиозных воззрений распространяется не только на уровне различных обществ, но и на уровне индивидуального сознания верующих. Массовое распространение получает эклектическое мировоззрение, сочетающее логически и генетически не связанные между собой элементы, почерпнутые из различных традиционных религий, квазинаучные и, наоборот, примитивные фольклорные представления, переосмысленные образы массовой культуры.

Выделяются основные типы реакции традиционных культур на глобализацию в религиозной сфере: агрессивное сопротивление, адаптация, секуляризация, сохранение традиционной религии, при ее эволюции в сторону принятия глобальных норм и ценностей. Под реакцией традиционных стран на глобализацию в религиозной сфере следует подразумевать их отношение к другим религиям и, прежде всего к протестантизму как основному протагонисту глобализации.

Наиболее часто старые традиционные религии стремятся вернуть себе былое влияние, играя на чувствах этнонационального самосознания. Эта связь оправдывается не только исторически, но и пространственной культурно-национальной привязкой церквей к определенным этносам, территориям и странам. Глобализация же в лице вестернизации и культурной унификации вынуждает сообщества на активные действия по укреплению своего идентитета, обостряя чувства национального самосознания и культурно-исторической принадлежности. Этнонациональный и религиозный интересы здесь не идентичны, но перед общей проблемой солидарны. А в сознании людей эти два фактора зачастую сращиваются, нередко подменяя друг друга.

В современном мире присутствует тенденция осознания значимости религии в противовес казавшейся необратимой секуляризации. При этом происходит своего рода формирование рынка религий – «религиозного глобал-маркета», действующего по принципу свободного предложения и выбора.

В религиозных процессах действуют иные тенденции глобализации, нежели в финансовых или технологических сферах. Глобализация не только интегрирует, но и дифференцирует, а применительно к религии – регионализирует, специализирует, обособляет. Именно поэтому так созвучны религиозная и национально-культурная реакции на глобализм. Соответственно, глобальная культура может не только способствовать объединению и даже внести свою лепту в «религиозный ренессанс», но содержит в себе определенный контрунификационный потенциал, действующий в противовес тенденции нивелирования культурных различий, в которых так часто обвиняют глобализацию. И уже, по наблюдению ученых, итогом глобализма и постмодерна стало не только ослабление роли национальных правительств, но и почти повсеместное, лингвистическое, культурное размежевание. Более того, не менее заметным итогом являются усиление местнических тенденций, фрагментация общества и регионализм, в частности признаваемый едва ли не главным препятствием на пути консолидации общеевропейских усилий.

Характеризуя религиозные процессы эпохи глобализации, нельзя оставить без внимания наблюдаемый в последнее время во всем мире подъем фундаменталистских религиозных движений. Религиозный фундаментализм оказался под пристальным вниманием не потому что стремится в прошлое или борется за каноническую чистоту, а потому что оказался тесно связанным с крайними агрессивными силами в обществе, став идейно-психологической, нравственно-ценностной, религиозно-правовой основой терроризма, который в свою очередь стал неизменным спутником глобализации.

7. Социологические и философские теории глобализации

В ХХ в. в социологии появились теории глобализации, трактующие сущность этого процесса с различных методологических позиций.

7.1. Теория империализма

Теория империализма (начало ХХ в. К. Каутский, В. Ленин, Н. Бухарин) основывается на утверждениях:

1. Империализм есть последняя стадия капитализма, когда перепроизводство и падение нормы прибыли вынуждают его прибегать к защитным мерам;

2. Империалистическая экспансия (завоевания, колонизация, экономический контроль) составляет суть стратегии капитализма, необходимой ему для спасения от неизбежного краха;

3. Экспансия преследует три цели: получение дешевой рабочей силы, приобретение дешевого сырья, открытие новых рынков сбыта товаров;

4. В результате мир становится асимметричным – на него распространяется внутригосударственная ситуация с классовой борьбой – несколько капиталистических метрополий эксплуатируют подавляющее большинство менее развитых стран;

5. Итог – рост международной несправедливости, увеличение разрыва между богатыми и бедными странами;

6. Только всемирная революция эксплуатируемых может разорвать этот порочный круг.

Теория мировой системы, изложенная И. Валлерстайном в 1970-е гг., стала современной версией теории империализма. Основные положения теории:

1. История человечества прошла три стадии: «минисистем» – относительно небольших, экономически самодостаточных единиц с четким внутренним разделением труда и единой культурой (от зарождения человечества до эпохи аграрных обществ); «мировых империй» – объединивших множество ранних «минисистем» (в их основе – экономика, ориентированная на сельское хозяйство); «мировых систем» («мировой экономики») – с XVI в., когда государство как регулирующая и координирующая сила уступает место рынку;

2. Возникшая капиталистическая система обнаруживает колоссальный потенциал к расширению;

3. Внутренняя динамика и способность обеспечивать изобилие товаров делают ее привлекательной для масс людей;

4. На этой стадии происходит иерархизация мирового сообщества: в нем выделяются три уровня государств: периферийные, полупериферийные и центральные;

5. Зарождаясь в центральных государствах Западной Европы, капитализм достигает полупериферии и периферии;

6. С крушением командно-административной системы в бывших странах социализма весь мир постепенно объединится в единую экономическую систему.

В 1980-е – 1990-е гг. появились новые теории глобализации, авторы которых стремились рассматривать данную проблему не только с экономической точки зрения. В этом отношении наиболее показательны концепции Э. Гидденса, Л. Склэра, Р. Робертсона, У. Бека и А. Аппадураи.

7.2. Теории глобальной системы Э. Гидденса и Л. Склэра

Э. Гидденс рассматривает глобализацию как прямое продолжение модернизации (14.3), считая, что глобализация имманентно (внутренне) присуща современности. Глобализация рассматривается им в четырех измерениях:

1. Мировая капиталистическая экономика;

2. Система национальных государств;

3. Мировой военный порядок;

4. Международное разделение труда.

При этом трансформация мировой системы происходит не только на мировом (глобальном) уровне, но и на местном (локальном).

Л. Склэр считает, что наиболее актуальный процесс – это формирование системы транснациональных практик, становящихся все более независимыми от условий внутри национальных государств и национально-государственных интересов в международных отношениях. Транснациональные практики, по его мнению, существуют на трех уровнях:

1. Экономическом;

2. Политическом;

3. Идеолого-культурном.

На каждом из уровней они образуют базовый институт, стимулирующий глобализацию. На уровне экономики это – ТНК, на уровне политики – транснациональный класс капиталистов, на уровне идеологии и культуры – консьюмеризм (идеологизированная экономическая практика или коммерциализированная идеологическая практика). Глобализация (по Л. Склэру) – это серия процессов формирования системы транснационального капитализма, преодолевающего национально-государственные границы.

7.3. Теории глобальной социальности

Теории глобальной социальности Р. Робертсона и У. Бека возникли на базе критики теории мировой системы И. Уоллерстайна и теорий глобальной системы Э. Гидденса и Л. Склэра.

По мнению Р. Робертсона, глобальная взаимозависимость национальных экономик и государств (И. Уоллерстайн) является лишь одним из аспектов глобализации, тогда как второй аспект – глобальное сознание индивидов столь же важен для превращения мира в «единое социокультурное место». Единство места в данном случае означает то, что условия и характер социальных взаимодействий в любой точке мира одни и те же, и что события в весьма удаленных точках мира могут быть условиями или даже элементами одного процесса социального взаимодействия. Мир «сжимается», становится единым, лишенным барьеров и дробления на специфические зоны социальным пространством.

Р. Робертсон переосмысливает соотношение глобальности и локальности. В процессе глобализации он выявляет две направленности:

1. Глобальную институционализацию жизненного мира;

2. Локализацию глобальности. При этом глобальная институционализация жизненного мира толкуется им как организация повседневных локальных взаимодействий и социализации непосредственным (минующим национально-государственный уровень) воздействием макроструктур мирового порядка, которые определяются:

1. Экспансией капитализма;

2. Западным империализмом;

3. Развитием глобальной системы СМИ.

Локализация глобальности отражает тенденцию становления глобального не «сверху», а «снизу», то есть через превращение взаимодействия с представителями иных государств и культур в рутинную практику, через включение в повседневную жизнь элементов инонациональных, «экзотических» локальных культур. Чтобы подчеркнуть взаимопроникновение глобального и локального, Р. Робертсон ввел специальный термин глокализация.

У. Бек развивает идеи Р. Робертсона. Он вводит понятие транснационального социального пространства и объединяет под общим названием «глобализация» процессы в сферах политики, экономики, культуры, экологии и т.д., которые, по его мысли, обладают собственной внутренней логикой и не сводятся один к другому. Глобализация в политической сфере, по его мнению, означает «размывание» суверенитета национального государства в результате действий транснациональных акторов и создания ими организационных сетей. Глобализация в экономике – наступление денационализированного, дезорганизованного капитализма, ключевыми элементами которого являются выходящие из-под национально-государственного контроля ТНК и спекуляции на транснациональных финансовых потоках. Глобализация в культуре – это глокализация – взаимопроникновение локальных культур в транснациональных пространствах, каковыми являются западные мегаполисы – Лондон, Нью-Йорк, Лос-Анджелес, Берлин и т. п.

7.4. Теория «воображаемых миров»

Теория «воображаемых миров», которую относят к третьему поколению теорий глобализации, сформулирована А. Аппадураи в конце 1980-х – середине 1990-х гг. Исследователь рассматривает глобализацию как детерриториализацию – утрату привязки социальных процессов к физическому пространству. В ходе глобализации, по его мнению, формируется «глобальный культурный поток», который распадается на пять культурно-символических пространств-потоков:

1. Этнопространство, которое образуется потоком туристов, иммигрантов, беженцев, гастарбайтеров;

2. Технопространство (образуется потоком технологий);

3. Финанспространство (образуется потоком капиталов);

4. Медиапространство (образуется потоком образов);

5. Идеопространство (образуется потоком идеологем).

Эти текучие, нестабильные пространства являются «строительными блоками» «воображаемых миров», в которых люди взаимодействуют, и взаимодействие это носит характер символических обменов. В рамках концепции «воображаемых миров» локальное как выражение этнокультурной идентичности, религиозного фундаментализма, общинной солидарности не предшествует исторически глобальному, а производится (конструируется) из тех же потоков образов, которые конституируют глобальное. Современное локальное столь же детерриториализовано, как и глобальное. Таким образом, в теоретической модели А. Аппадураи первоначальное противопоставление «локальное – глобальное» замещается противостоянием «территориальное – детерриториализованное», а глобальность и локальность выступают как две составляющие глобализации.

7.5. Деррида о процессе глобализации

Глобализация для Деррида - необратимый и закономерных процесс, который переживает сегодня мир, и который должен быть осмыслен со всей серьёзностью, какую может позволить себе философ.

Русское слово «глобализация» является не слишком удачным названием того процесса, с которым мы сегодня имеем дело, потому как для русского уха в этом слове скорее слышим образ некого обобщающего, гигантского, уравнивающего и даже потустороннего процесса, который весьма далёк от того мира, в котором мы живём. Процесс «глобализации» не соразмерен нашей повседневной жизни, он стоит выше конкретных миров и объемлет и стремится унифицировать всё разнообразие форм социальных организаций. В этом смысле, «глобализация» представляет собой не мировой, а все-мировой процесс. В русском слове не слышится «мирность» этого процесса, подобно тому, как она очевидна для француза , а акцентируется внимание на обобщении, всемирном, и космическом значении глобализации, подобно тому, как это слышит англичан . Поэтому всякий раз, используя это слово, Деррида уточняет, что он говорит именно о mondialisation, в котором ясно слышится создание мира, а не о globalization, в котором говорится о всемирном и над-мирном процессе.

Он тоже понимает мир как окружение, во-вторых, говорит о мире в пространственном, а не в психологическом смысле: человек находит себя в мире, а не создаёт его вокруг себя.

Деррида интересуют именно пути формирования общего мира людей таким образом, чтобы это не превращалось в поиск общего знаменателя для жизненных миров каждого отдельного человека. Иными словами, он задаётся вопросом о том, как достичь общности не утратив различий, той системы различий, которая, по словам Фуко, и может дать некое представление о (само)тождественности.

Деррида выступает одновременно как последователь христианского понимания пространства и против абстрагирования и идеализированного образа глобализации как однородного открытия границ. Даже если глобализация и не уничтожает индивидуальных особенностей и реализуется именно как взаимное открытие, тем не менее, это открытие всегда испытывает влияние тех или иных частных интересов и политический стратегий.

Процесс глобализации делает возможным и необходимым не только обобщение, но и освобождение от исторических корней и географических границ.

Конфликт между государственным и мировым, по мнению Деррида, вызван неясностью используемых понятий, таких как «глобализация», «мир» и «космополитизм».

Деррида не говорит прямо о конце национальных государств и не призывает отказаться от национального (что значило бы отказ от языка и истории), хотя частными интересами вряд ли можно руководствоваться, когда речь идёт о закономерном и неизбежном обобщении. Странность глобализации состоит в том, что все выступают за взаимное открытие границ до тех пор, пока это не касается частных государственных амбиций. Хотя открытие границ всегда и неизбежно сопряжено с ограничением государственного суверенитета и с делегированием части полномочий международным организациям. Парадокс состоит в том, что открытие границ не может проходить без взаимного ограничения. И Деррида находит основания для надежды в то, что на пути омирения права такое ограничение неизбежно: «Мы можем предвидеть и надеяться на то, что оно [право] будут необратимо развиваться, вследствие чего суверенитет национальных государств будет ограничен».Глобализацию он склонен рассматривать и как процесс развития права, выхода за стены политики, и утверждения его общечеловеческих основ, и как борьбу конкретных людей за свои права.

Формирование нового единого мирового пространства неизбежно влечёт за собой и изменение в области права, которому Деррида уделяет особенное внимание. Христианское представление о мире связано с понятием человечества как братства и именно в этом контексте Деррида ставит проблему всеобщих прав человека и публичного покаяния, которое сегодня стало не менее зрелищным событием, чем сама глобализация. Покаяние, всегда имеющее религиозный смысл, сегодня определяется ещё и новым устройством мира, понятиям о правах человека и гражданина, которым мы во многом обязаны глобализации.

Деррида затрагивает тему космополитизма лишь в связи с христианском пониманием мира, однако ничего специально не говорит о проблеме государственного и мирового гражданства.

В книге «Космополиты все стран, ещё одна попытка». Деррида тесно связывает темы города и космополитизма. Проблема города ставится Деррида как в правовом, так и в политическом аспекте. Во-первых, он рассматривает право города давать убежище, а значит выступать источником права (как в широком смысле, так и право на спасение), во-вторых, его интересует взаимосвязь права и того пространства, которым оно гарантировано и в котором имеет силу. Хотя правовые нормы и провозглашаются часто как универсальные, тем не менее, они всегда действуют в определённых границах, на некой суверенной территории: вольного города, субъекта федерации, независимого государства, а равно и в пределах одной ментальности и системы ценностей. Поэтому вопрос о праве всегда содержит в себе и вопрос о том, где это право имеет силу или откуда оно исходит, то есть вопрос политический.

Другим важным вопросом современных городов, наряду с правом на убежище, Деррида считает вопрос о гостеприимстве, которое в глазах современных жителей мегаполисов, озабоченных успешностью, занятостью, деловитостью, а с недавних пор и безопасностью, кажется сегодня или пережитком прошлого или непозволительной роскошью. Всё чаще современные города отказывают иногородним в праве на убежище, вводя новые и более совершенные формы контроля за своими гражданами. В этом кризисе гостеприимства проглядывает и общий упадок города как автономного правового пространства. Сегодня же мы имеем дело с «концом города» в том смысле, что город перестал быть убежищем и гражданство города не несёт более защитной функции. В связи с этим изменились как юридические, так и культурное представления об иностранце, иммигранте, депортированном, беженце, которых города привыкли считать опасными для себя и всё чаще склонны закрывать для них свои двери. Современный город перестал быть убежищем не из-за неконтролируемого наплыва иностранцев, а именно потому, что он утратил как правовую, так и культурную, языковую и политическую тождественность; нелегальная эмиграция стала в этом движении лишь второстепенным явлением. Не только статус, задаваемый местоположением района, но и сам уклад жизни столь отчаются в разных местах, что легче предположить сходство между жителями разных небольших городов, чем предполагать единство тех, кто живёт на Манхеттене и в Бронксе, на бульваре Распэль и в Сен Дени, на Пикадили лайн и в Ист энде, на Васильевском острове и в Красном селе, - да они и сами вряд ли чувствуют, что живут в одних и тех же городах.

Многочисленные города контрастов свидетельствуют не только о распаде города, но и о кризисе права, привыкшего существовать внутри городских стен. Вопрос о праве на убежище, праве на покаяние и гостеприимстве всякий раз избегает юридического разбирательства отчасти потому, что эти права, в строгом смысле, не являются нормами, главным образом, потому что они отсылают нас к тем естественным межчеловеческим отношениям, которые апостол Павел называл братством, а Маркс - родовыми отношениями. Тем отношениям, которые более очевидны, чем нормы права и более прочны, чем стены европейской рациональности. Деррида разделяет эту веру в очевидность братских отношений между людьми, поэтому гостеприимство не является юридическим актом физического лица, это действие не нагруженное ни общественным ни политическим значением. Право должно быть гарантировано не политической силой, стоящей за статусом гражданина, а самим бытием человека, его принадлежностью к роду человеческому. Но именно эти ближайшие для человека связи и оказываются заброшенными наиболее странным образом в системе общественных отношений.

По его мнению, «конец города» связан не только с тем, что гостеприимство, право на убежище или право на прощение стали фактами истории, но и с тем, что город перестал быть единым правовым пространством. Современный мегаполис превращается в скопище тех мест, которые Бодрийяр в своей лекции в МГУ называл «местами всеобщей коммуникации (аэропорта, метро, огромного супермаркета), местами, где люди лишаются своего гражданства, подданства, своей территории».

Однако не все современные исследователи рассматривают актуальные мировые процессы только лишь с позиции глобализации. Параллельно с глобализацией происходит регионализация мирового сообщества.

Литература

1. Ольшанский Д.А. Глобализация и Мир в философии Жака Деррида. www.credonew.ru/credonew/04_04/4.htm

2. Мещеряков Д.А. Глобализация в религиозной сфере общественного бытия // Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук. Омск: ГОУ ВПО «Омский государственный аграрный университет», 2007.

3. Ланцов С.А. Экономические и политические аспекты глобализации.

Образ современности был бы не полным без обращения к ее новой исторической определенности - глобальности. Глобализация вносит в историю новые структурные разграничения или различия, существенно обогащающие постмодерную современность.

Единства в трактовке глобализации, надо сказать, нет. Мнения здесь не только множатся, но и поляризуются. Для одних она - несомненное расширение возможностей для утверждения подлинного, или индивидуального, бытия всех субъектов исторического процесса: отдельных личностей, социальных групп, народов, стран, регионов. Для других - «девятый вал» истории, сметающий на своем пути все идентичности и самобытности. С одной стороны, ее явно упрощают: дайте срок и все само собой устроится. С другой - излишне драматизируют, обвиняя чуть ли не во всех смертных грехах: в хаотизации и криминализации общественной жизни, в повсеместном падении нравов, в обнищании целых стран и регионов, в стремительном распространении наркомании, СПИДа и т.д.

В оппозиционно-бинарной модели восприятия глобализации, заметим, ничего нового нет. Это обычное средство выявления и заострения действительно новой проблемы. Глобализация же - проблема, безусловно, новая. Уникальная, или радикально новая, если быть точным. Наибольшую путаницу в данную проблему вносят те, кто отождествляет глобализацию с модернизацией. В действительности же это разные исторические эпохи и принципиально отличные друг от друга процессы. Глобализация в смысле интеграции, нарастания целостности в рамках эпохи модерна (Нового времени) есть модернизация; «модернизация» же эпохи постмодерна (с последней четверти ХХ века) есть собственно глобализация. Модернизация в последнем случае «награждена» кавычками не зря: глобализация когерентна и органична не модернизации, а постмодернизации.

Материнское лоно глобализации - постиндустриальное, в основе своей Западное общество. Оттуда она растет, в той почве ее живительные соки, там она у себя дома. Но главное - именно там она по-настоящему и плодоносит. Из сказанного, однако, никак не следует, что глобализация не планетарное, а исключительно и только региональное («золотой миллиард») явление, процесс «консолидации развитых стран в их противостоянии остальному миру».

Глобальность потому и глобальна, что она не противостоит, а захватывает и охватывает. Если и есть в ней противостояние, то оно историческое (по отношению к предшествующему развитию), т.е. временное, а не пространственное. Но проблема здесь, несомненно, есть. Она - в том, как понимать этот захват или охват. Некоторым глобализация представляется изотропным информационно-технологическим процессом, равномерно, без разрывов и локальных «кристаллизаций» обволакивающим весь земной шарик. Но это, скорее всего, заблуждение.

Процесс глобализации в современном мире вряд ли является глобальным в смысле сплошным, фронтальным. Один из самых распространенных и, несомненно, удачных его образов - всемирная паутина (Интернет). От него, на наш взгляд, можно отталкиваться и в поиске общей структуры глобализации, ее организационной фактуры.

Глобализация - это эксплуатация гетерогенности, различий, а не гомогенности, унификации. Потенциал последнего до конца вычерпывается еще на стадии модернизации.

В этом радость (преимущества) и печаль (недостатки) современной исторической ситуации. Радость, преимущества: никто не покушается на локальные, региональные, любые другие особенности или отличия. Как ни странно, но именно процесс глобализации нам их в полной мере высветил и представил. Каждый (страна, народ, социальная группа, отдельный человек) может свободно (по собственному выбору и почину) самоутверждаться. Печаль, недостатки: признание, если не поощрение особенностей или отличий доведено до права хоть коснеть в них. Теперь самобытность можно отстаивать сверх всякой меры.

Глобализация к тому же довела до предела, сделала тотальным по проникновению рыночный принцип жизни. Теперь он распространяется не только на товары и услуги, но и на ценности, взгляды, мировоззренческие ориентации. Пожалуйста, выдвигай, пробуй, но что получится, что выживет, победит - решит рыночная конкуренция. Все, включая национальную культуру, имеет право на существование, а фактически - на выживание в условиях жесточайшей рыночной борьбы. Ясно, что тест на рынок и конкуренцию выдержит далеко не всякая самобытность. Ценностно-нормативные банкротства тоже станут, если уже не становятся, реальностью. Вообще идет процесс формирования единой, глобальной культуры бытия. В свете этой перспективы самобытные национально-культурные системы ценностей будут сохраняться, скорее всего, как этнографические заповедники, на уровне и в форме фольклора.

Постмодерная глобализация исключает агрессивные нападения и захваты - в ней и так уже все схвачено. Надеяться на помощь извне в такой ситуации не приходится. Зато многое, если не все теперь зависит от исторического выбора, от «воли к развитию» вполне (безмерно) самостоятельных субъектов истории. Шанс прорваться в постиндустриальную эпоху есть у всех, ну почти у всех. Остается только им воспользоваться.

Глобализация вызвана к жизни органической логикой исторического развития, подкрепленной инициативой и проективно-целевой активностью западного (а в перспективе - и всего) человечества. В результате расширения и, главное, содержательного наполнения «жизненного пространства» модернизации. Глобализация не могла не состояться. Она - необходимый этап в развитии человечества. Разнообразие не исключается, наоборот, предполагается, но теперь уже в рамках этого исторического типа.

Иначе говоря, нет альтернативы (противоположность) глобализации, но есть альтернативы (варианты) в рамках глобализации. Представлены они определенными национальными стратегиями встраивания в современные глобализационные процессы.

Под глобализацией

следует понимать втягивание большей части человечества в единую систему финансово-экономических, общественно-политических и культурных связей на основе новейших средств телекоммуникаций и информационных технологий.

Предпосылкой появления феномена глобализации стало последствие процессов человеческого познания: развитие научного и технического знания, развитие техники, давшее возможность отдельно взятому индивиду воспринимать органами чувств объекты, находящиеся в различных точках земли и вступать с ними в отношения, а также естественно воспринимать, осознавать сам факт этих отношений.

Глобализация представляет собой совокупность сложных интеграционных процессов, охватывающих постепенно (или уже охвативших?) все сферы человеческого общества. Сам по себе этот процесс является объективным, исторически обусловленным всем развитием человеческой цивилизации. С другой стороны, современный ее этап во многом определяется субъективными интересами некоторых стран и транснациональных корпораций. С усилением данного комплекса процессов встает вопрос об управлении и контроле их развития, о разумной организации процессов глобализации, ввиду ее абсолютно неоднозначного влияния на этносы, культуры и государства.

Глобализация стала возможной благодаря всемирной экспансии западной цивилизации, распространению ценностей и институтов последней на прочие части мира. Кроме того, глобализация связана с трансформациями внутри самого западного общества, в его экономике, политике, идеологии, произошедшими за последние полстолетия.

В последние годы в научной и общественно-политической литературе, а также в выступлениях ученых, политических и общественных деятелей различных стран мира все чаще используется термин «глобализация». Причина этого заключается в том, что процесс глобализации общества становится важнейшей отличительной чертой развития цивилизации в 21-м веке. Так, например, известно высказывание Генерального секретаря ООН Кофи Аннана, в котором он утверждает, что: «Глобализация действительно определяет нашу эпоху».

Глобализация общества представляет собой « Долгосрочный процесс объединения людей и преобразования общества в планетарном масштабе. При этом слово «глобализация» подразумевает переход ко «всемирности», глобальности (globality). То есть к более взаимосвязанной мировой системе, в которой взаимозависимые сети и потоки преодолевают традиционные границы или же делают их несоответствующими современной действительности».

Существует мнение, что понятие «глобализация» предполагает также и осознание мировым сообществом единства человечества, существования общих глобальных проблем и единых для всего мира основных норм.

Важнейшей характеристикой процесса глобализации общества в долгосрочном плане является движение к Международной интеграции , т. е. к объединению человечества во всемирном масштабе в единый социальный организм. Ведь интеграция – это соединение различных элементов в единое целое. Поэтому и глобализация общества предполагает его переход не только к глобальному рынку и международному разделению труда, но также и к общим правовым нормам, к единым стандартам в области правосудия и государственного управления.

Ожидается, что в результате этого процесса население нашей планеты придет, в конечном итоге, к осознанию себя как целостного организма и единого политического сообщества. И это, конечно же, будет качественно новым уровнем развития цивилизации. Ведь благодаря научным достижениям в области общей теории систем мы знаем, что любая сложная и высокоорганизованная система есть нечто большее, чем простая сумма ее составных частей. Она всегда обладает принципиально новыми свойствами, которые не могут быть присущими ни одному из ее отдельно взятых компонентов, ни даже некоторой их совокупности. В этом, собственно, и проявляется Синергетический эффект самоорганизации сложных систем.

Таким образом, процесс глобализации человеческого общества можно рассматривать как вполне закономерный этап его эволюции. И результатом этого этапа должен стать переход общества на новую, более высокую ступень развития.

Можно прогнозировать, что глобализованное общество будет обладать существенно Большей целостностью по сравнению с существующим. В то же время в процессе глобализации общества уже сегодня можно наблюдать ряд деструктивных факторов, которые деформируют и даже вовсе разрушают отдельные структурные компоненты общества и, следовательно, должны будут привести его к частичной деградации. В последние годы эти факторы все более заметно проявляют себя в сфере культуры.

Анализ показывает, что глобализация общества обусловлена целым рядом факторов, наиболее важными из которых являются следующие.

Технологические факторы, связанные с бурным развитием новых технологий и переходом развитых стран мира к новому технологическому укладу общественного производства. Высокая эффективность новых технологий, которые позволяют не только производить высококачественную продукцию, но также и сокращать при этом затраты природных ресурсов, энергии и социального времени, делают эти технологии все более важной и привлекательной частью мирового рынка товаров и услуг . Поэтому их распространение в глобальном масштабе и является одной из ведущих тенденций развития современной цивилизации. Прогнозы свидетельствуют, что в ближайшие десятилетия эта тенденция будет только усиливаться.

Экономические факторы, связанные с развитием транснациональных промышленных корпораций (ТНК) и все более широким распространением международного разделения труда. Уже сегодня основная доля высокотехнологичной продукции производится именно в рамках ТНК, которые владеют значительной частью производственных фондов и создают более половины всего валового продукта в мире.

Развитие ТНК влечет за собой глобализацию производственных связей, методов организации труда и сбыта готовой продукции, формирование унифицированной производственной культуры общества и соответствующей этой культуре этики и нормативов поведения людей, а также теории и практики управления трудовыми коллективами.

Информационные факторы , связанные с развитием глобальных сетей радио и телевидения, телефонной и факсимильной связи, компьютерных информационно-телекоммуникационных сетей и новых информационных технологий. Бурное и все еще нарастающее развитие средств информатики и их все более широкое проникновение во все сферы жизнедеятельности общества превратили его информатизацию в глобальный социотехнологический процесс, который в ближайшие десятилетия будет, безусловно, оставаться доминантой научно-технического, экономического и социального развития общества.

Геополитические факторы глобализации общества связаны, главным образом, с осознанием необходимости консолидации мирового сообщества перед лицом общих угроз, противостоять которым достаточно эффективно можно лишь объединенными усилиями. Осознание такой необходимости началось еще в середине 20-го века, когда была создана Организация Объединенных Наций – первый достаточно влиятельный международный орган, предназначенный для предотвращения военных конфликтов политическими методами.

Однако сегодня, сама идеология глобализма существенным образом изменилась. Теперь мы имеем дело с его совершенно новой формой – Неоглобализмом , который преследует совершенно иные стратегические цели. Суть этих целей состоит в том, чтобы любыми путями обеспечить доступ ограниченного количества населения нашей планеты, а именно — населения развитых стран Запада (так называемого «золотого миллиарда») к сырьевым и энергетическим ресурсам планеты, большая часть которых расположена на территории России и стран «третьего мира», которые в дальнейшем будут обречены на нищенское существование в роли сырьевых колоний и мест для складирования промышленных отходов.

Идеология неоглобализма уже не предусматривает развития науки, образования и высоких технологий. Она также и не навязывает обществу никаких разумных самоограничений ни материального, ни морального плана. Наоборот, сегодня поощряются самые низменные инстинкты человека, сознание которого фокусируется на удовлетворении чувственных потребностей «здесь и сейчас» в ущерб его духовному развитию и планам на будущее.

Единственным препятствием, которое сегодня стоит на пути распространения идеологии неоглобализма во всем мире, являются крупные национальные государства, где все еще сильны традиционные духовные ценности, такие, как патриотизм и служение своему народу, социальная ответственность, уважение к своей истории и культуре, любовь к родной земле. Все эти ценности неоглобалисты сегодня объявляют устаревшими и не соответствующими реалиям нового времени, где господствуют воинствующий либерализм, экономический рационализм и частнособственнические инстинкты.

Опыт национального строительства в таких странах, как Австралия, Мексика, Сингапур, убедительно свидетельствует о том, что при использовании многорасового подхода в государственной культурологической политике можно добиться необходимого равновесия в сочетании общенациональных и этнических интересов, которое и является важнейшим условием для обеспечения социальной стабильности в обществе даже в условиях его нарастающей глобализации.