Предметом исследования в данной статье является жанр путешествия. Обращение автора к трудам российских исследователей - В. Гуминского, В. Михайлова, М. Шадриной, Е. Стеценко, Н. Масловой и других, позволяет выявить подчас взаимоисключающие определения исследуемого жанра. Выводы автора сводятся к следующему: «путешествие» является самостоятельным жанром художественной литературы, атрибутивные признаки которого проявляются в принципе жанровой свободы, особой роли образа автора, присутствии документальных элементов наряду с художественным вымыслом, синтетичности, предполагающей включение в текст элементов других жанров (дневника, письма, репортажа, анекдота, автобиографии).

Ключевые слова: путешествие, жанр, художественная литература, публицистика, автобиография, путевой очерк, маршрут.

Описания странствий известны в мировой литературе с древности. Уже в античности существовало деление описания путешествий по морю - периплы (περίπλος ) и по суше - периегезы (περιήγησις ). Однако в современном литературоведении до сих пор нет единого мнения относительно границ и признаков путешествия как литературного жанра. В 60-е годы этот вид текстов не определялся в советском литературоведении как жанр. «Краткий словарь литературоведческих терминов» М.П. Венгерова и Л.И. Тимофеева толкует путешествие как «произведение, в котором повествуется о бывшем в действительности или вымышленном путешествии в чужой, неизвестный или малознакомый край. В путешествии описываются наблюдения, впечатления путешественника, его открытия и приключения» . В приведенном определении обозначен лишь предмет изображения, характерный для этой группы текстов.

Следует отметить, что попытки выявить жанровую сущность «путешествия» имеют свою историю. Такую попытку предпринимал Н.Г. Чернышевский, который определял путешествие как жанр, который, «соединяя в себе элементы истории, статистики, государственных наук, естествознания и приближаясь к так называемой легкой литературе своею формою, как рассказ о личных приключениях, чувствах и мыслях отдельного человека в столкновениях его с другими людьми, - людьми, жизнь которых тем любопытнее для нас, что они живут в условиях иной обстановки, нежели публика, для которой предназначается книга, - путешествие совмещает в самой легкой форме самое богатое и заманчивое содержание. Путешествие - это отчасти роман, отчасти сборник анекдотов, отчасти история, отчасти политика, отчасти естествознание. Каждому читателю дает оно всё, что только хочет найти он» . Данное определение, с одной стороны, не задает границ жанра, а, наоборот, предельно расширяет их, отмечая крайне широкий спектр свойств и особенностей текстов путешествия. С другой стороны, Н. Чернышевский отмечает наиболее важную черту жанра путешествия - способность синтезировать черты других жанров. Более того, Н. Чернышевский удивительным образом приближается по сути к самым современным литературоведческим характеристикам жанра, делая акценты на его динамизме, открытости, жанровой многосоставности.

Отечественные исследователи жанра путешествия (Н. Маслова, В. Михайлов, М. Шадрина, О. Скибина) в качестве наиболее полного и терминологически корректного называют определение В. Гуминского: «Путешествие - жанр, в основе которого лежит описание путешественником (очевидцем) достоверных сведений о каких-либо, в первую очередь, незнакомых читателю или малоизвестных странах, землях, народах в форме заметок, записок, дневников, журналов, очерков, мемуаров. Помимо собственно познавательных, путешествие может ставить дополнительные - эстетические, политические, публицистические, философские и другие задачи; особый вид литературных путешествий - повествования о вымышленных, воображаемых странствиях с доминирующим идейно-художественным элементом, в той или иной степени следующие описательным принципам построения документального путешествия» . Среди жанрообразующих аспектов формы и содержания путешествий В. Гумин-ский выделяет «сложное взаимодействие документальных, художественных и фольклорных форм, объединенных образом путешествующего героя (рассказчика)», противопоставление «своего» «чужому», отмечает характерную ориентированность повествования на отношение к родине, которая выступает своеобразным центром произведения.

В числе современных определений жанра путешествий следует отметить то, которое дает в своей диссертации «Эволюция жанра путешествия в произведениях русских писателей XVIII-XIX вв.» (1999 г.) В.А. Михайлов: «Путешествие - жанр художественной литературы, в основе которого лежит описание реального или мнимого перемещения в достоверном (реальном) или вымышленном пространстве путешествующего героя (чаще героя-повествователя), очевидца, описывающего малоизвестные или неизвестные отечественные, иностранные реалии и явления, собственные мысли, чувства и впечатления, возникшие в процессе путешествия, а также повествование о событиях, происходивших в момент путешествия» . Автор присоединяется, таким образом, к исследователям, безоговорочно относившим жанр путешествия к художественной литературе, который, по мнению Ю. Лотмана, «судить надо по законам художественного текста» .

Однако ряд авторов рассматривают путешествие только как жанр публицистики. Например, Н. Маслова строго делит путешествия на «реальные» и «фантастические» (вымышленные), анализируя при этом только «реальные», документальные путешествия, всецело относя их к публицистике в узком смысле. В путешествиях же «фантастических» сам факт путешествия выступает лишь в качестве литературного приема. К числу жанровых особенностей путешествия Н. Маслова относит «создание целостной картины отображаемой социальной действительности, многосторонность ее описания и активную роль автора-путешественника, очевидца как действующего лица описываемых событий, субъективность авторского подхода» .

Советская литературоведческая традиция, отразившаяся в работах таких исследователей путешествия, как В. Михельсон, В. Канторович, Д. Молдавский, Б. Костелянец, не рассматривала путешествия в качестве отдельного, самостоятельного жанра, касаясь его лишь как разновидности очерка. Н. Маслова спорит со своими предшественниками, исследуя путешествие как самостоятельный жанр. Она остается последовательной в своих научных взглядах и рассматривает путешествие исключительно как жанр публицистики. Предложенное ею деление путешествий исключительно на документально-публицистические и беллетристические, вымышленные, по нашему мнению, сужает границы жанра.

В современных исследованиях жанра путешествия (работах Е. Стеценко, М. Шадриной, О. Скибиной, В. Михайлова), напротив, прослеживается тенденция к расширению границ жанра путешествия. Акцент делается прежде всего на синтетичности жанра, сочетании в нем элементов других жанров, смешении документального и беллетристического, вымышленного начала в его структуре. Путешествие рассматривается как «собирательная литературная форма», включающая «на правах целого элементы разных жанровых образований, не делая разграничения между видами научными и художественными» . Действительно, путешествие по своей природе находится на грани искусства и науки: в нем органически сочетается то, что, казалось бы, находится на разных полюсах: документы, цифры, статистика и мир образов, включающий в себя все его элементы: портрет, пейзаж, интерьер, а главное, самого повествователя как обязательный элемент, формирующий структуру любого текста в жанре путешествия.

Автор монографии Е. Стеценко определяет черты этого жанра на основании изучения изменений, которые происходят в рамках жанра путешествия в ходе его эволюции в истории литературы США. Она отмечает, что «путешествие» возникает изначально в форме небеллетристических записок. Затем, если отслеживать линию развития жанра в самом общем смысле, происходит постепенный переход от небеллетристических текстов к художественным. Причем ряд текстов в истории американской литературы исследовательница считает промежуточным этапом, который нельзя в полной мере отнести ни к документальной, ни к художественной прозе. Подобный путь развития наложил отпечаток на свойства путешествия как сформировавшегося жанра художественной литературы. Автор считает обязательными чертами жанра путешествия присутствие в тексте небеллетристических элементов, к которым относит следующие: путешествие как основа сюжета; автобиографичность; описание природы; центральный образ автора-рассказчика; дневники и письма; устные истории .

При описании особенностей текстов этого типа Е. Стеценко делает акцент не только на синтетическом характере жанра, но и на его некоей многоуровневой двусоставности. «Это, несомненно, “диалектический” жанр, - пишет исследовательница, - создающий сложное взаимодействие объективного и субъективного, реальности и фантазии, статики описаний и динамики пути, ожидаемого и действительного, общего и частного. В нем происходит формирование целостной картины бытия из разрозненных деталей, индивидуальное соотносится с универсальным, личность и нация находятся в процессе самопознания» . Можно сделать вывод, что уже в самой жанровой сути путевых записок содержится принцип гротеска, проявляющийся в соединении в одном тексте противоположных характеристик.

В докторской диссертации М.Г. Шадриной «Эволюция языка «путешествий»» нет единого определения этого жанра. Автор предлагает условное обозначение группы соответствующих текстов - «путешествия» и подчеркивает, что избранное ею понятие определяется широко, границы его подвижны, и предлагает ряд синонимичных терминов, встречающихся в литературоведении: литература путешествий, записки путешествий, хождения, хожения, путевые записи, путевая проза, очерки по пути, дневные записи, путешествия. Для обозначения круга изучаемых явлений исследователь использует определение Д.С. Лихачева, который под термином «литература путешествий» подразумевал «широкий круг источников, написанных в виде путевых дневников или по материалам, собранным во время путешествий». М.Г. Шадрина предлагает следующую классификацию путешествий: литература паломническая, религиозные путешествия; научные (ученые) путешествия; литературные путешествия. Термин «литературные путешествия» употребляется применительно к тем произведениям путевой прозы, которые отражают особенности творческого мировосприятия героя-повествователя и обладают яркими чертами беллетристического стиля. «Характер отбора дорожного повествовательного материала, - считает М.Г. Шадрина, - и его стилистическое воплощение находятся в прямой зависимости от социально-профессионального статуса пишущего» . Таким образом, в основу определения жанра путешествия автор ставит фигуру повествователя.

М.Г. Шадрина называет путешествия «литературой в литературе, где так же, как и в большой литературе, существуют противоположные и промежуточные формы» , которые так же делятся на научную и художественную прозу. «Путешествие» - жанр, с точки зрения М.Г. Шадриной, - в основе своей документальный (или, точнее, тяготеющий к чисто информационному ряду): автор и герой-путешественник нерасчленимы, они, по сути дела, составляют одно и то же лицо; литературный мир путешествия - возможно точный слепок с действительности, параметры и качество которого определяются позицией субъекта (путешественника) в объективном мире и той культурной ролью (ученый, купец, посол и т.д.), которую он в этом мире играет» . Исследовательница считает главной особенностью текстов, написанных в жанре путешествия, синтез документального и беллетристического начал, проявляющихся в установке на информативность в сочетании с подчеркнутым субъективно-авторским отношением и отбором фактов реальной действительности.

В.М. Гуминский оперирует понятием «идеи свободы» в качестве основной характеристики жанра путешествия . «Идея свободы», по В.М. Гуминскому, не означает отсутствия композиционной стройности, соотнесенности в них части и целого. Как бы ни назвали свои произведения «путешественники»: «записки», «заметки», «письма с пути», «путевые очерки», «портреты и пейзажи», «путевые дневники», - все они подчинены законам жанрового единства и жанровой автономии. Мы разделяем эту точку зрения. Современное литературоведение относит названные выше виды путешествий к «гибридному», промежуточному, но тем не менее отдельному и самостоятельному жанру путешествия.

«Идея свободы» как конструктивный принцип, на котором основывается жанр путешествия, воплощается в том, что в этом жанре автор имеет максимум возможностей для ничем не ограниченного выбора предметов изображения и перехода от одного предмета к другому исключительно по воле автора, не подчиняясь закономерностям, присущим произведениям с четко выстроенной фабулой. «Идея свободы» выражается также в том, что текст путешествия не является замкнутым внутри себя как отдельный литературный объект. Он непосредственно связан с действительностью, отражая реальные ее моменты. Принцип жанровой свободы в путешествиях можно также усмотреть в отсутствии литературных условностей и канонов, которых следовало бы придерживаться автору, пишущему в этом жанре.

Однако, несмотря на свободу как центральное и многоаспектное понятие в определении жанра путешествия, можно все-таки отметить некоторые общие структурные особенности и закономерности построения текстов путешествий. Н. Маслова в качестве элемента, определяющего бесспорно свободную, бессюжетную структуру путешествия, вводит понятие маршрута как заранее намеченного или установленного пути следования. Выбор автором маршрута зависит от многих субъективных и объективных причин, в том числе и от авторской цели, интересов, склонностей. В соответствии с маршрутом произведение наполняется теми или иными фактами; их выбор и акценты на тех или иных аспектах определяют авторские выводы и оценки. Без преувеличения можно сказать, что именно маршрут формирует весь сюжет произведения. В ходе поездки автор сталкивается с различными фактами из разных областей жизни, попадает в какие-то истории, становится свидетелем и участником тех или иных событий, знакомится с огромным количеством людей. Совершенно разнородный материал мог быть воплощен в публицистических и беллетристических текстах разных жанров. Материалы, объединенные маршрутом, тем, что автор видел, над чем размышлял, что изучал в целом составляют предмет особого жанра - путешествия. Кроме того, маршрут как структурообразующее понятие произведения в жанре путешествия отражает такую особенность текста, как синтез объективных фактов, с которыми сталкивается путешествующий независимо от своей воли, и субъективный авторский отбор этих фактов, поскольку маршрут поездки в той или иной степени определяется в конечном итоге волей путешественника.

Еще одной особенностью, присущей большинству текстов, написанных в жанре путешествия, являются однородные, повторяющиеся почти в каждом тексте мотивы, составляющие сюжет произведения. Эта повторяемость обусловлена сходством ситуаций, в которые обычно попадает человек во время поездки. Все эти ситуации подробно перечисляет и классифицирует в своем исследовании М. Шадрина. Обычно это факты, носящие информативный характер: какие города посетил повествователь, где останавливался, с кем знакомился. Текст путешествия состоит из событий и ситуаций, формирующихся вокруг двух основных пространств: дороги (процесса перемещения, поездки, плавания по морю) и города (любых пунктов, где на более или менее долгое время останавливается герой). К типичным «дорожным» мотивам и событиям относятся аварии, стихийные бедствия, болезни, потери документов, общение с попутчиками. Пространство «города» обычно в путешествиях вмещает посещения трактиров, ресторанов, обеды, знакомства с людьми, пребывание в гостиницах, знакомство с самим городом, развлечения героев. Особняком стоит мотив таможни, один из самых используемых в произведениях о путешествиях. Кроме того, необходимо отметить такую особенность, как прямое линейное построение событийного ряда, обусловленное необходимостью рассказывать о перемещениях путешественника и событиях, с ним происходящих, в хронологическом порядке. Повествователь в этом жанре не имеет права переходить из будущего в прошлое и наоборот, произвольно менять порядок событий. Он «обязан» вести читателя за собой строго по маршруту. Мы рассматриваем повторяемость мотивов и сюжетных ситуаций как атрибутивный признак текста, позволяющий отнести его к жанру путешествия. Это тем более важно, что подобных характерных черт у данного «свободного» жанра не так уж много. Перечислим их.

1. Принцип жанровой свободы, пронизывающий разные уровни текста путешествия, отсутствие строгих литературных условностей и жанровых канонов. Структурированная фабула в текстах этого жанра не является обязательной, что не означает отсутствия композиционной и структурной стройности произведения.
2. Особая активная роль автора - путешественника, участника событий, наблюдателя, носителя определенного мировоззрения. Образ автора является структурообразующим в жанре путешествия.
3. Обязательные документальные элементы. Путешествие в определенной степени представляет собой слепок с действительности, параметры которого тем не менее задаются волей автора. В тексте путешествия всегда подчеркивается роль факта, документа: автор стремится убедить читателя в достоверности описываемого.
4. Субъективность авторского подхода и откровенный вымысел как неотъемлемая часть специфики текста путешествия.
5. Публицистичность как способ выражения авторской позиции.
6. Синтетичность жанра, которая подразумевает не просто соединение разнородных элементов, а их преломление друг в друге, взаимопроникновение, «пропитанность» друг другом, сплетение в единую ткань.
6.1. Обязательное включение в структуру текста путешествия элементов других жанров как художественной литературы, так и небеллетристических (дневника, письма, памфлета, автобиографии, репортажа, анекдота).
6.2. Синтез обязательной фактической составляющей, которая имеет познавательную, информативную функцию с подчеркнуто субъективной авторской интерпретацией и вымыслом.
7. Маршрут, дорога как тематический и структурный стержень текста в жанре путешествия.
8. В жанре путешествия авторы утверждают себя как интересные рассказчики и имеют максимум возможностей для выработки индивидуального стиля. В этом жанре часто писали авторы, условно говоря, второго ряда, а также выдающиеся художники в начале своего творческого пути.
9. Путешествие является откликом на запросы аудитории. Путешествие как жанр наиболее сильно испытывает непосредственное влияние действительности, различных внелите-ратурных обстоятельств.

Список литературы

1. Тимофеев Л., Венгеров Н. Краткий словарь литературоведческих терминов. - М.: Учпедгиз, 1963. - 511 с.
2. Чернышевский Н.Г. Полн. собр. соч. - М.: ГИХЛ, 1948. - Т.IV. - 997 с.
3. Гуминский В.М. Путешествие // Литературный энциклопедический словарь. - М.: Сов. энциклопедия, 1987. - С.314-315
4. Михайлов В. Эволюция жанра путешествия в произведениях русских писателей XVIII-XIX вв.: Дис… канд. филол. наук. - Волгоград, 1999. - 224 с.
5. Лотман Ю.М., Успенский Б.А. «Письма русского путешественника» Карамзина и их место в развитии русской культуры // Карамзин Н.М. Письма русского путешественника. - Л., 1984. - С.501-578.
6. Маслова Н.М. Путевой очерк: проблемы жанра. - М.: Знание, 1980. - 116 с.
7. Скибина О.М. Творчество В.Л. Кигна-Дедлова: проблематика и поэтика. - Оренбург, 2003. - 214 с.
8. Стеценко Е.А. История, написанная в пути… (Записки и книги путешествий в американской литературе XVII-XIX вв.). - М.: ИМЛИ РАН, 1999. - 312 с.
9. Шадрина М.Г. Эволюция языка «путешествий»: Дис… д-ра филол. наук. - М., 2003. -394 с.
10. Гуминский В.М. Проблема генезиса и развития жанра путешествий в русской литературе: Дис… канд. филол. наук. - М., 1979. - 184 с.

Shachkova V.A. Travelogue as a Genre of Fiction: Theoretical Issues

The object of research in this article is the genre of travelogue. Referring to the works of such Russian researchers as V. Guminsky, V. Mikhailov, M. Shadrina, E. Stetsenko, N. Maslova and some others, the author reveals some mutually exclusive definitions of this genre. The author makes the following conclusions: travelogue is an independent genre of fiction characterized by genre freedom, a special role of the author’s image, the presence of documentary elements along with fiction, and synthetic nature that presumes the presence of some elements of other genres (diary, letter, report, joke, autobiography).

ЛИТЕРАТУРА ПУТЕШЕСТВИЙМарина Балина".,..лично я никогда не любил фактов и с величайшим удовольствием искажал их"Максим Горький. Из писем к С. Т. Григорьеву.Русская путевая литература формировалась на основе двух параллельно существующих дискурсов: сакрального дискурса паломнического хожения, восходящего к модели хожения игумена Даниила (XII век) и государственного дискурса путевого очерка петровского времени, сформировавшегося на основе путевого отчёта, который представляли царю по его требованию путешественники начала XVTII века.Путевой очерк петровской эпохи в корне отличался от европейского путевого очерка, сформировавшегося на основе личного, эпистолярного жанра1. Большая часть путевой литературы в петровский период создавалась как документ, отчёт и не рассматривалась как литература. Правительство Петра оценивало ее как "явление межгосударственных дипломатических и торгово-экономических контактов"2. Авторы путевой литературы создавали свои отчёты не из склонности к наблюдениям, а скорее из меркантильных соображений, вызванных условиями жизни или требованием времени. Путевой очерк основывался на фактологическом материале, доступном только очевидцу, в нём личное начало сливалось с должностным. Государственный дискурс путевого очерка доминирует и в "учёном" путешествии XVIII века. В своих отчётах о путешествиях "по земле русской" И. Лепёхин, П. Паллас, В. Зуев, Н. Озерецкий ставят перед собой задачу документального перечисления увиденного, сводя личное начало до минимума. Тем не менее, это всё же повествования от первого лица, но личное здесь не важно, оно полностью подчинено общему, государственному интересу. Этот тип нарратива проникает даже в такую личную форму жанра как путевой дневник (В. Головний. "Путевой дневник мореплавателя?). Пётр I не ограничивал путешественников в выборе формы, и сохранившиеся отчёты представляют собой всё многообразие "младших" жанров: путевые записки, путевые дневники, дорожные зарисовки3. Путешественник петровского времени часто выполнял двойную функцию: он был и частным лицом, и официальным представителем страны, занимающим определённую ступень в государственной иерархии. Именно этот тип путевого очерка адаптируется литературой соцреализма.М. М. Бахтин, рассматривая теоретические аспекты "памяти жанра", указывает на многообразие форм ее актуализации. В книге "Проблемы поэтики Достоевского" он приходит к выводу о том, что "в жанре всегда сохраняются не умирающие элементы архаики... Архаика, сохраняющаяся в жанре, не мёртвая, а вечно живая, то есть способная обновляться архаика". Он замечает, что "Достоевский подключился к цепи данной жанровой традиции там, где она проходила через его современность"4.На разных этапах формирования соцреалистического канона можно наблюдать первенство то одного, то другого жанра, что, как правило, находится в пря- величайшим удок С. Т. Григорьеву."араллельно суще-южен ия, восходя-гвенного дискурса - основе путевого ственники началапейского путевого - жанра1. Большая документ, отчёт и [ивало ее как "яв-мических контак-из склонности к;анных условиями на фактологичес-?чало сливалось с лнирует и в "учё-?Х "по земле рус-еред собой задачу то до минимума. > личное здесь не "нтересу. Этот тип тевой дневник (В. аничивал путеше-"авляют собой всё цневники, дорож-ыполнял двойную ■авителем страны, кии. Именно этот" жанра", указыва-поэтики Достоев-яются не умираюмёртвая, а вечно что "Достоевский - проходила черезна можно наблю-, находится в прямой зависимости от идеологических задач, поставленных в этот момент перед литературой. Так, например, в двадцатые годы литература путешествий представлена преимущественно жанром путевого очерка. Путевой очерк этого периода может служить наглядной демонстрацией заинтересованности власти в создании государственного дискурса. Так, по инициативе Ем. Ярославского, в журнале "Сибирские огни", начавшем выходить в 1922 году, появляется специальная рубрика "Внутреннее обозрение Сибири". Под этой рубрикой печатаются путевые отчёты корреспондентов, собирающих материал по истории Сибири, а также очерки о производственных достижениях. Журнал "Звезда", издаваемый с 1924 года, в своем общественно-политическом разделе помещает очерки-обзоры политической жизни за рубежом, которые строятся на композиционной основе путевого очерка. Журнал "Новый мир", выходящий с 1925 года, основывает рубрику "По Советской земле", где печатает материалы о поездках корреспондентов в деревни. Среди авторов путевых очерков этих лет Лариса Рейснер ("Афганистан 22-25 год", "Гамбург на баррикадах") и Борис Лапин ("Тихоокеанский дневник", "Журналист на границе?), Рувим Фраерман и Павел Васильев ("В золотой разведке?). Именно в двадцатые годы оформляются композиционные элементы жанра путевого очерка, которые не только послужат основой его последующей популярности в литературе соцреализма, но и превратят его в важный инструмент советской пропаганды. Примером здесь могут служить два путевых очерка, написанные Алексеем Толстым в 1923 году, через несколько месяцев по возвращении из эмиграции, демонстрирующие тематическое разделение внутри жанра на "д,омашний" путевой очерк, и путевой очерк, описывающий?чужое", заграничное пространство.Путевой очерк "ОПариже" был напечатан в журнале "Петроград" в июне 1923 года, сразу по возвращении Толстого из эмиграции. Тема очерка - описание?чужого" географического пространства, тема, традиционная для этого жанра, но Толстой описывает это пространство не просто как?чужое", незнакомое, но как глубоко чуждое читателю. Выбирая три дня из жизни Парижа, писатель с первых же строк очерка торопится заклеймить их как "три дня, три ступени к пропасти". И если гибель Парижа в 1916 году можно объяснить войной и разрухой, то "моральную опустошенность" Парижа 1919 года читатель должен воспринять как результат культурного падения: ".,..люди опустошены, у них нет ощущения реальности". Завершает очерк картина полной деградации Парижа 1923 года. Здесь и "р,азмен тысячелетней культуры", музеи и библиотеки стоят "как гигантские склепы", растет преступность, "среди миражей парижских пустынь" "медленно сходит с ума русская эмиграция. Единственную оптимистическую ноту в этот развал и хаос вносит француз-директор театра "Старая голубятня", который видит "свет с Востока": ?Французский театр безнадежно гибнет, во всем мире факел драматического искусства горит только в Москве".,На примере этого очерка мы можем проследить формирование путевого хронотопа соцреализма. Классический путевой хронотоп в очерках восемнадцатого и девятнадцатого века концентрируется вокруг описания нового пространства, стремясь сделать его доступным и понятным читателю. Это хронотоп наблюдения, который направлен на сближение "своего" и?чужого" пространства. Читатель приглашается в?чужое" пространство и становится рядом с путешествнни-ком-наблюдателем: "Разогните карту Кавказа. Реки... устья разделяются на рукава... разбегаясь с хребта, первые на юго-восток, другие на северо-запад, они образуют неправильный треугольник, пересеченный параллельно берегу Каспия хребтом. Верх этого треугольника заселен лезгинским племенем". География, история, этнография здесь собраны воедино, чтобы объяснить чужое и недоступное, сделав его своим и близким. Путешественник восторгается увиденным и делится этим восторгом с читателем: "Здесь, где больше неба, чем земли, человек57 Заказ - 116должен с досадой бросить кисть и резец, забыть свой бледный, бедный нищенский язык..."5Становление путевого хронотопа соцреализма базируется на совершенно иных основаниях. В основе этого хронотопа лежит принцип отчуждения. Вместо предложения понаблюдать и удивиться?чужому", писатель-путешественник стремится создать абсолютно чуждое читателю пространство. Историко-географическое пространство очерка воспринимается как негативное, его просто не существует, оно уничтожает самое себя: "Кризис оставляет жесткие следы на всей английской жизни. Официально в Англии два, неофициально - три миллиона безработных"6. В то же самое время возникает иное, идеологическое пространство, в котором и происходит сравнение двух миров, загнивающего, радующегося своей моральной гибели царства прошлого, и нового, освещающего дорогу всем, мира Москвы: "На тротуаре одной из улиц аристократического центра города сидит на корточках человек и быстро мелом и углем рисует на панели пейзажи. Делает он все с замечательным мастерством. Любители заказывают художнику любой пейзаж и за пару медяков имеют возможность в течение нескольких минут посмотреть на произведение, по которому через минуту пройдут подошвы прохожих. У нас такому человеку государство дало бы возможность учиться в Академии художеств. В Лондоне он рисует на асфальте?7.Замена географического пространства идеологическим не является абсолютно новым феноменом. Зачатки этого явления можно проследить в XIX веке у В. П. Боткина в "Письмах о Испании" и у А. И. Герцена в "Письмах из Италии и Франции", но именно в литературе соцреализма этот принцип становится основной характеристикой жанра. Время в соцреалистическом хронотопе также бинарно, оно распадается на прошедшее и настоящее, но Лондону, как и Парижу, почему-то нет места нигде, эти города живут вне реальности, их прошлое негативно по определению, как и любое прошлое в путевом очерке этого периода, а в настоящем им просто нет места, так как настоящее связано с послереволюционной Москвой. Впоследствии соцреалистический путевой очерк разовьет третий компонент, будущее, в котором писатель-путешественник будет выступать как ясновидящий. Таким образом, именно в путевом очерке двадцатых годов возникает бинарное противопоставление своего и чужого (чуждого) пространства, где чужое пространство заведомо негативно и служит для укрепления уверенности в совершенстве своего. По аналогичной модели строятся "Монгольские очерки" В. Васильева (1929 г.), "Японские силуэты" И. Тайгина (1930 г.), "За рубежом: Путевые впечатления? А. Иоффе (1927 г.), "В стране миражей" Р. Доржелеса (1928 г.)."Волховстрой" Алексея Толстого - путевой очерк, посвященный "д,омашнему" путешествию. Писатель отправляется на одну из первых ГЭС, строящихся по плану ГОЭЛРО. Очерк опубликован 7 ноября 1923 года в газете "Петроградская правда". Здесь оппозиция своего и чужого не выражена так явно, как в зарубежном путевом очерке, но служит она тем же идеологическим целям: "лапотная Россия" одними топорами соорудит электростанцию, по мощности и техническому оснащению превосходящую электростанцию на Рейне, в Германии. На материале путешествия внутри страны возникает другая важная для жанра путевого очерка оппозиция - старого и нового. На основе контраста между жизнью Волхова вокруг станции, "тихой жизнью семнадцатого века", и бурной жизнью стройки, где каждый день кессонщиками побивается мировой рекорд, возникает новое время, время светлого будущего, где сказка станет былью. Писатель-путешественник создает новую для этого жанра темпоральность повествования. Выступая в роли ясновидящего, он "предсказывает" будущее, вводя таким образом третий компонент в ранее существовавшую бинарную временную структуру: "Во всю черную ночь горят огни Волховстроя. Глядишь и думаешь: это огни того, что идет".,Будущее всегда прекрасно, оно безгранично, в нем не существует оппозиции старого/нового или прошлого/настоящего. В нем нет чужого советскому человеку пространства. Это мир утопии, это - "весь широкий человеческий мир, раскрытый настежь", в котором писатель-путешественик видит "д,алекие горизонты будущего". И не просто видит, а "вступает в них, начинает творить уже не бледные слепки и образы, а самоё жизнь"8. "Творение жизни" происходит на Амуре (Б. Брук, "По Амурским равнинам", 1927), на Байкале (Л. Алпатов, "Старым следом. Байкальские очерки", 1930), в Крыму (Е. Вульф, "В еврейских-колониях Крыма", 1931). Революционная метаморфоза простирается от Якутска до Индигирки (С. Обручев, 1929), включая в "р,аскрытый настежь" мир преобразований Приволжский край (В. Шишков, 1925) и горы Тянь-Шаня (С. Борисов, 1929), Донецкий бассейн (Болтин, 1927), Туркменистан и Арарат (Адалис, 1927, 1929). Власть понимает скрытые возможности жанра и стремится утвердить в нем государственный дискурс, одновременно заботясь о литературном качестве путевого очерка. В 1933 году "Новый мир"публикует статью Андрея Белого "Культура краеведческого очерка", в которой даются детальные рекомендации по организации материала, обсуждаются стиль и язык.Традиционные черты жанра: автор - постоянно движущийся герой-очевидец, документальность повествования, типизация единичных фактов, установка на правдивость изображения фактов очевидцем - как нельзя лучше соответствовали запросам новой советской литературы. Существенно новые черты этого жанра: сужение историко-географического пространства и постепенная замена его идеологическим, бинарная оппозиция своего/чужого (чуждого) пространства, особая темпоральность, где за автором-очевидцем закрепляется функция ясновидящего - сделают этот жанр просто незаменимым. Дискуссия 1928-1929 годов о месте очеркового жанра в художественной литературе помогает "переосмыслить" возможности путевого очерка. "Лефовский очерк" с его приверженностью "литературе факта", обвиняется в "г,олом практицизме", в создании "индустриальных натюрмортов" (очерки Б. Кушнера), в "неумении показать человека? (очерки С. Третьякова). Жанр путевого очерка в таких условиях становится ведущим. В силу своих художественных особенностей, он позволяет раскрыть материальный аспект повествования, не исключая при этом?человеческий фактор". Такой важный композиционный элемент, как "р,азговор с попутчиком", позволяет донести до читателя необходимую информацию в более непринужденном тоне. Факт перестает существовать отдельно от человека. Информативный и статистический материал не зависает в воздухе, а приобретает точку приложения: писателя-путешественника, жаждущего узнать, и встречного-очевидца, жаждущего поведать. В то же время требование повышения "внимания к человеку", предъявляемое новой литературе, по-новому расставляет акценты в путевом очерке.Путевой очерк, первоначально призванный рассказать читателю об истории и географии описываемых мест, меняет фокус и становится сугубо антропологическим, концентрируясь на описании воздействия человека на природу и историю. В путевом очерке 1930-х годов закрепляются следующие стереотипы:1. Человек и время: время всегда стремится вперед, оно не ограничено рамками текста, не видно конца положительным преобразованиям, которые совершает человек (Ник. Зарудин, "Путь в страну сванов", 1933). Прошлое негативно, если в нем не было элемента борьбы, но на его смену придет не настоящее, которое воспринимается как временное, "перестроечное" состояние, а светлое будущее, так как движение воспринимается как не прекращающееся в пространстве, и пребывание в какой-либо точке есть лишь стадия перехода (Мариэтта Шагинян, "Тайна трех букв", 1934). В то же время прошлое обладает необратимой тягой, так как "в коммунизме слишком сильна зависимость от прошлого, влюбленная ненависть к прошлому, он слишком прикован к злу капитализма и буржуазии"9. ный нищенсршенно иных место предик стремит-рафическое существует, ей английс-т безработ-транство, в "егося своей всем, мира на сидит на. Делает он шбой пей-инут посмот-прохожих. У: адемии худо-абсолютно веке у В. П.Италии и "тся основ-также би - и Парижу, шлое нега-периода, а лереволюци-разовьет тре-выступать атых годов простран-"ления уве - "Монголь-ша (1930 г.), ~ миражей""д,омашне-роящихся по етрогр адская 1К в зарубеж-jjj "лапотная ехническому 1а материале евого очерка Волхова вок-стройки, где новое время, твенник со-"я в роли яс-* компонент ^рную ночьПо этой временной шкале распределяются люди, встречаемые по дороге: враги - уходят корнями в прошлое, стремятся его восстановить; сочувствующие - стоят в прошлом одной ногой, их нужно вовлечь в процесс преобразований, происходящих в настоящем, они живут на пересечении временных координат; убежденные - они тоже живут на пересечении, но на пересечении настоящего и будущего (Ф. Чулков, "Путевые дневники", 1935).2. Человек и природа: они находятся в состоянии постоянной борьбы. Это существенно новый нарративный элемент для путевого очерка. Природа в путевых очерках петровского и послепетровского периода была вполне лояльной по отношению к человеку, а он к ней. Путевые записки Петра Андреевича Толстого (1697- 1699), путевые очерки И. Л. Нарышкина (1706-1721), П. С. Палласа и И. И. Лепехина, демонстрируют единство человека и природы, их взаимозависимость. Классический путевой хронотоп "сближения" позволяет путешественнику "видеть в каждом цветке воспоминание? (Бестужев-Марлинский). Очерки 1930-х годов, как правило, описывают отношения с природой с помощью военного лексикона: "желание борьбы с природой все растет" (Виктор Гольцев, "Путь в страну смысла?), "эту землю надо отвоевать у стихии" (Г. Чулков), объявляется война Батумскому ботаническому саду, проводящему эксперименты с хной, так как последняя не поддается и предпочитает расти "у них", а не "у нас", и нам приходится "платить за нее золотом? (С. Мстиславский). Соцреалистический хронотоп "отчуждения" знает лишь одну нарративную модель - бинарную оппозицию. Для того, чтобы природа стала частью "своего" пространства, она должна быть покорена. "Принудительное единство мысли"10 распространяется и на природу, которая должна находиться в полном подчинении человеку, которым в этой борьбе руководит не коммерческий, а идеологический интерес: ?Физическая выносливость является отличительной чертой нашей молодежи, в соединении с отвагой она дает те исключительные практические результаты, которые помогают им подчинить себе небеса? (Алексей Жабров, "На безмоторных крыльях"). Так, Эль-Регистан в путевом очерке с мирным названием "жемчужная Фергана" пишет: "Нигде, ни на каком другом участке Большого Ферганского канала большевики не сконцентрировали таких могучих сил для борьбы со стихией... Вооруженные ломами, кирками, кетменями, носилками, мешками, они черной саранчевой тучей покрыли долины, которая сразу стала тесной, и подняли такую пыль..." Сравнение строителей с саранчой должно, по идее, вызвать у читателя негативный образ разрушителей, но автор торопится, и не дает читателю понаблюдать дальше, заменяя последующие описания кратким выводом: "Было чему поудивляться, было на что полюбоваться!..."11Все перечисленные изменения не могли не повлиять на характер нарратива путевого очерка. В путевом очерке сложились два типа нарратива: линейный, которым автор-путешественник пользовался для описания дороги, и точечный, который применялся для описания населенных пунктов, объектов, наиболее привлекающих внимание путешественника12. Эти нарративные типы обладают разной внутренней динамикой. Спокойный и плавный линейный нарратив дороги позволяет путешественнику осмыслить увиденное, сравнить, использовать предыдущий опыт. Этот тип повествования требует постоянного возвращения к прошлому, но как мы установили ранее, прошлое в советском путевом очерке всегда несет один и тот же отрицательный заряд, возвращение к нему не вызывает никаких интересных ассоциаций, кроме как утверждения, что жить стало лучше, жить стало веселее. Помимо этого, линейный нарратив слишком спокоен и философичен для "военного" дискурса постоянных преобразований. Преобладающий нарративный тип советского путевого очерка 1930-х годов - это точечный нарратив. Как на картинах пуантилистов начала века, пространство нарратива до отказа наполнено отдельными точечными описаниями людей, событий, предметов, в одном месте в одно время пересекаются людские судьбы и судьбы предприятии, ботанический сад и нефтяная вышка, рыбы, деревья, МТСы, парткомы, вредители и герои. Сливаясь воедино, эти точки создают картину огромного муравейника - "неузнаваемой страны" (Николай Злобин, "Неузнаваемая страна", 1939), строящей "наш, новый мир". Следует отметить огромную тягу путевого очерка 1930-х годов к описанию всего нового, от "нового" человека до новой машины. Писатель испытывает ощущение религиозного благоговения от вида "новых, блестящих машин"(Шагинян), "только что распустившихся коробочек хлопка? (Эль-Регистан), "свежевырытого котлована? (Гольцев). Это новое, блестящее, свежее и есть материальное свидетельство новой жизни с ее отрывом от старого, "г,рязного" прошлого и устремлением в светлое будущее. Путевой очерк становится летописью создания этого нового мира, показывая, как из хаоса мироздания под руководством партии рождается новый лучший мир. Основной темой путевого очерка становится описание чуда преображения человека и его окружения. Путевой хронотоп продолжает служить организационным элементом жанра, но перестает быть его структурной основой. В путевом очерке теперь все подчинено одному мифу - мифу творения.Квазирелигиозный характер коммунизма исследовался многими. Н. Бердяев писал, что русское коммунистическое государство сознает себя как "обратную теократию"13, что процесс пребразований в России происходит?через замену для масс символики религиозно-христианской символикой марксистски-коммунистической"14. Ксендз Тишнер указывает на то, что "тоталитаризм XX века, как в его национал-социалистическом, так и в коммунистическом варианте, представляет собой пародийное подражание религии. Тоталитаризм борется с религией, чтобы самому стать "религией". Он предлагает собственную версию "откровения" и собственный тип связей человека с человеком, который напоминает мистическую связь в религии"15. Не удивительно, что сакрализация власти в сталинской культуре ведет к возрождению литературных жанров, свойственных русской православной культуре. В литературе путешествий таким жанром становится паломническое хожение.А. Н. Пыпин утверждал, что первые опыты литературы паломнических хоже-ний являлись непосредственным результатом христианского просвещения16. "Хожение игумена Даниила" - основной литературный памятник паломнической литературы, рассматривался вплоть до XIX века не только как назидательное чтение, но и как "путеводитель для благочестивых людей, которые предпринимали потом странствия к Святым Местам"17. Таким образом, первый литературный памятник был не только историко-литературным свидетельством, но и, в марксистской терминологии, своеобразным "р,уководством к действию".,Паломническое хожение рассматривается как путешествие, предпринятое как выражение религиозной преданности месту, которое считается святым. Европейские паломничества начинаются со второго века нашей эры и в первую очередь связаны с Христом и апостолами. Интересен тот факт, что один из первых паломников, Мелетий Сардинский, отправляется по святым местам с целью проверить библейские факты. Этот "идеологический" тест сближает первого паломника с его соцреалистическими последователями.Паломническое хожение совершается для того, чтобы помолиться на святых местах с целью:1. укрепления в вере верующего или сомневающегося;2. обращения в веру неверующего;3. исполнения личных обетов;4. как епитимья, наказание за прошлые грехи (посещение святых мест несет очищающую и оздоровляющую функцию - от соприкосновения с атмосферой особой святости происходит чудесная метаморфоза: слепой становится зрячим, хромой ходячим, а грешник - праведником).Паломнические хожения обладают вполне определенной структурой. Это в первую очередь:1. Заранее определенная география путешествия. Отклонение от маршрута невозможно, оно воспринимается как нечто экстраординарное, это препятствие, которое необходимо преодолеть как можно скорее, иначе может последовать наказание.2. Заранее заданная и заранее известная конечная цель маршрута. Момент открытия неожиданного в паломническом хожении сведен к нулю. Это паломничество уже неоднократно совершено в воображении паломника, сейчас оно лишь повторяется. Присутствует восторг очевидца, но это явление скорее сродни подтверждению и согласию с чувствами уже пережившего первичный восторг. Позиция паломника по отношению к объекту паломничества - "д,а, то, что я вижу, прекрасно, как в книге (легенде, рассказе очевидца). Но в реальности это еще прекрасней".,3. Запланированность сборов. Заранее обусловлен состав путешественников, обсуждаются маршрут и состав группы. Если паломников несколько, то один из них, как правило, берет на себя руководство, становится как бы духовным отцом. Духовный отец может и не совершать паломничества сам, оставаясь дома, но он всегда руководит сборами и планирует, что предстоит увидеть и посетить.На Руси наиболее типичная форма паломнического хожения - это хожение, совершаемое группой - паломнической "д,ружиной" (см. работы Д. С. Лихачева, А. Н. Пыпина, Н. И. Прокофьева), состоящей из "калик перехожих", которые отнюдь не были скромными, убогими странниками. Среди них были и богатые, и сильные люди, которых древняя былина находила возможным сравнивать с богатырями. За каликами закреплена определенная функция: после посещения святого места они начинают "р,аспространять легенду". Так, Пыпин замечает: "В то время, как новые христиане были ограничены лишь немногими книжными источниками, перед паломником открывалась целая обширная масса легендарных сказаний, которые он выслушивал при обозрении самих святынь"18. С. Н. Травников считает, что литература паломнических хожений, существовавшая до конца XIX века, "пошла не по пути эволюции жанра, поиска новых форм, тем, идей, а по пути консервации традиций, следования средневековым формам и канонам, что привело жанр к самоликвидации"19. Но - "сами того не подозревая, мы перепрыгиваем через голову отцов и развиваем традиции дедов"20 и, вопреки предсказаниям исследователя, этот жанр не самоликвидировался, а регенерировал, объявившись в советской литературе в 1933 году в форме книги, посвященной строительству Беломоро-Балтийского канала имени Сталина (далее в тексте - ББК).Сама книга вышла в 1934 году как подарок писателей XVII съезду партии, хотя отдельные ее главы печатались в течение предшествующих четырех месяцев в "Литературной газете". Утверждение Грегори Карлтона о том, что "ББК отходит от норм документального жанра и становится стилистической аномалией"21, представляется нам спорным. Напротив, ББК повторяет внешнюю структуру паломнического хожения, принимая на себя также и идеологические задачи жанра. Превращение ББК в "святое место" происходит сразу после посещения строительства Сталиным в конце лета 1933 года. "Отец народов", как и духовный отец для паломников, совершает путешествие первым и вдохновляет своим примером остальных. Он первым заявляет о месте нового паломничества и о "соприкосновении с чудом" - коммунистической метаморфозе, происходящей на строительстве. Возглавляемая другим "д,уховным отцом", М. Горьким, в августе того же года отправляется на место паломничества и первая "паломническая дружина", состоящая из 120 писателей, 36 из которых примут на себя функцию "калик перехожих" - распространителей легенд. Хотя, по сути своей, писатели не ограничиваются просто распространением легенд, они в первую очередь - создатели этих легенд (книга написана для серии "История фабрик и заводов"; возникшая под покровительством Горького, эта серия должна была создать новую историю), установка на авторское начало в изложении отсутствует. Многие из глав начинаются обобщающими предложениями, типа: "Стиль чекистской работы совершенно исключает неуверенность в собственных силах"22. Исключением из правила становится 12 глава "История одной перековки", но у этой главы была иная идеологическая нагрузка. Она написана не "коллективным голосом"23, а одним Михаилом Зощенко, и призвана была продемонстрировать "укрепление в вере сомневающегося". "Скажу правду, - начинает свое повествование М. Зощенко, - я скептически подошел к вопросу о перевоспитании. Я полагал, что эта знаменитая перековка людей возникла на единственном желании и основном мотиве - на желании выслужиться, на желании получить волю, блага и льготы. Я должен сказать, что в общем счете я чрезвычайно ошибся"24.Каноническое описание паломнического хожения представляет собой перемещение паломника в пространстве как историко-географическом медиуме: от одной географической точки к другой с сопутствующими историческими ремарками о значении этих точек для духовной метаморфозы. Частым следствием паломничества на Руси был постриг. В ББК как паломническом хожении сохраняется конечная цель - метаморфоза духа, но вытесняется география. Она почти полностью заменяется идеологической системой координат. Карта этой духовной метаморфозы состоит из огромного количества дополнительных материалов, приказов, стенограмм бесед, диаграмм, сравнительных таблиц, дел заключенных, введенных непосредственно в повествование и переводящих его из горизонтального пространства в вертикальное, показывающее путь от преступника к сознательному строителю коммунистического общества. Но и это изменение есть прямое заимствование из жанра паломнических хожений.Ю. М. Лотман писал о вертикальном пространстве в русских средневековых текстах: "Движение в географическом пространстве становится перемещением по вертикальной шкале религиозно-нравственных ценностей, верхняя ступень которой находится в небе, нижняя в аду"25. Нельзя, однако, сказать, что географическое пространство полностью отсутствует в этом паломническом хожении. Оно представлено здесь моделью, уже известной нам по путевому очерку 1920-х годов: свое/чужое (чуждое). Вторая глава ББК "Страна и ее враги" полностью построена на бинарном противопоставлении своего и чужого пространства. Противопоставление происходит при описании тюремной жизни дома и за рубежом. Как и в путевом очерке, за "своим" пространством закрепляется положительный образ, "чужое? (чуждое) пространство по определению негативно. Описание тюремного пространства не подчинено никакому организационному принципу: из французской тюрьмы читатель попадает в японскую, из английской - в финскую. В состав?чужого" пространства попадает и тюрьма дореволюционной России. Здесь мы можем наблюдать уже известный нам по путевому очерку точечный нарратив. По этому же принципу создается и картина "мучений зарубежных рабочих". Выхваченные географические точки мелькают перед глазами читателя, подавляя его картинами ужасов. Тюремное пространство, по определению, пространство замкнутое, но описание советской тюрьмы адаптирует модель линейного нарратива, привычного для паломнического хожения, и "р,азмыкает" замкнутость тюрьмы, достигая при этом двойного эффекта: с одной стороны, линейный нарратив включает в себя все советское пространство и создает эффект "свободных заключенных", с другой, все советское пространство начинает восприниматься как одна большая тюрьма.Глава "ГПУ, инженеры, проекты" начинается с детального описания территории, по которой пройдет строительство. Интересно, что, несмотря на то, что канал уже построен, география канала описывается в будущем времени: "канал прорежет", "г,лухой и дикий край заживет", "Беломоро-Балтийский канал явится" и т. п. Линейный нарратив весь переносит читателя в будущее, которое способен распознать ясновидящий путешественник-писатель: здесь в который раз пересекаются жанровые элементы путевого очерка и паломнического хожения, и от этого противоестественного сожительства "р,одился урод? (Синявский) - возник новый метажанр путевой прозы, который, в зависимости от идеологической установки, будет демонстрировать черты то паломнического хожения, то путевого очерка.Появление в 1922 году журнала "За рубежом", а также организация в толстых журналах таких рубрик, как "Люди и факты", "За рубежом" выдвигает путевую прозу в ряд наиболее активных жанров соцреализма. Призванные "изображать жизнь в ее революционном развитии", писатели разъезжаются по местам, где это развитие происходит. Дома они ищут подтверждение чуда метаморфозы: поездки на великие стройки - места, освященные в результате этого?чуда? (Вера Инбер, Петр Павленко, Павел Васильев). Здесь превалирует модель хожения: так, поездка по Туркменистану у Павленко - это перемещение от чуда к чуду, причем чудо это связано как с метаморфозой антропологического характера (меняются люди под воздействием "созидающего труда?), так и метаморфозой природы, которая "покоряется человеку". Что же касается развития путевой прозы, посвященной зарубежным поездкам, то здесь жанр "вспоминает" путевой очерк петровского времени, возникший как форма обязательного отчета царю о проделанном путешествии за границу.По мере того как сужается до пределов государственной границы пространство советского человека, путешествия за рубеж (само по себе определение "за рубеж" несет соответствующую коннотацию: рубеж чего") воспринимаются как исполнение чисто представительской функции. Советский человек едет за границу не просто так, а как "г,ость", едет он не к конкретным людям - родственникам или друзьям - а к целой стране. Так, Лев Никулин, выпустивший в 1935 году путевые заметки "Стамбул-Анкара-Измир" - "г,ость дружественной Советскому Союзу Турции, возникающей на обломках султаната и окрепшей в боях за национальную независимость"26. Он в первую очередь "советский гражданин", который собирается описать "капиталистический мир". Знакомая бинарная схема пространства путевого очерка (свое - чужое/чуждое), точечный нарратив, отсутствие географии и замена ее идеологией (за любым местом на карте закреплено политическое событие), путешественник - ясновидец, предсказывающий "светлое будущее победившей Турции" - это все элементы жанра, уже знакомые нам.Новым поворотом в развитии жанра является восходящая к модели паломнического хожения функция "калики перехожего", распространителя легенды, которую принимает на себя советский писатель-путешественник. Советское пространство в его рассказе возникает как новое "святое место", и не беда, что нет языка: на вопрос турка-интеллигента, сомневающегося в том, что за короткий срок, не зная языка, можно понять страну, Никулин отвечает цитатой из Бальзака (очень искаженной и вырванной из контекста): "Что же касается нравов, то человек везде одинаков, везде без исключения борьба между бедными и богатыми, везде она неизбежна"27. Чужое пространство путевого очерка перестает быть полностью однородным, в нем существует теперь советский писатель-миссионер, который отправляется в путь не для того, чтобы укрепиться в вере, а чтобы укрепить ее в других, не уверовать, а заставить поверить: "Новая страна (Россия. - М. Б.) манит инженеров, рабочих, фермеров, служащих, врачей, артистов, забитых нуждой, безработицей и голодом в этой огромной и богатейшей стране, "демократической Америке""28.Писатель-миссионер необходим и советскому читателю, которого он должен убедить в преимуществах социалистической системы. Самые элементарные вещи,канал явит-оторое спо-юторый раз хожения, и жий) - воз-ологической то путевов толстых путевую зображать ам, где это: поездки ера Инбер, так, поез-, причем (меняются природы, зы, посвя-очерк пет-проделанпростран-"еление "за лаются как дет за гра-одственни - в 1935 году "оветскому за наци-н", которая схема гив, отсут-акреплено дий "свет-омые нам. паломни-чды, косое про-что нет короткий "з Бальза-равов, то богаты-ает быть миссио-а чтобы (Россия, фтистов, стране,должен "е вещи, попадая в идеологическое пространство, превращаются в пропаганду. Так, столовая на чикагской скотобойне становится средством "сохранения энергии для еще большей эксплуатации"29. Этот механизм жестко размещает события и людей на шкале идеологической оценки. Так, положительные образы и события даются по принципу их сходства с домашним миром, а отрицательные просто выносятся за его пределы: у нас таких безобразных явлений нет, или они относятся к разряду "пережитков прошлого". В качества примера приведем описание первого президента турецкой республики Кемаля Ататюрка: "Военачальник, одетый в штатский синий пиджак, политический деятель, увлекающийся лингвистикой, историей и техникой языка, руководитель работ исторической и лингвистической комиссий"30. Сходство с собственным вождем заранее обеспечивало приятие, различия вызывали недоверие. Еще десятилетие отделяет страну от кампаний по борьбе с космополитизмом, а писатель-путешественник уже стремится оправдаться в мимолетном восторге от увиденного не в своей стране. Так, Хамадан не может скрыть своего восхищения тем фактом, что в Вашингтоне на 500 тысяч жителей приходится 300 тысяч автомобилей, но уже в следующем абзаце поясняет, что в Филадельфии "улицы усыпаны битым стеклом", так как владельцы магазинов нанимают мальчишек бить стекла, чтобы портить автомобильные шины и стимулировать таким образом бизнес. Этот феномен постоянной оговорки-извинения за мимолетный восторг можно проследить и в более поздней путевой прозе. Очерк И. Филатова?80 дней в США", опубликованный в журнале "Знамя" за 1959 год, весь построен по этому принципу. Восторг от того, что "Бродвей вспыхивает, как гигантский костер", снимается последующим замечанием, что это "не весь Бродвей", а лишь его?центральная часть"31. У американских танцев "мелодичный аккомпанемент", но они "примитивны по содержанию"32. Расплата за потрясение от посещения мюзик-холла "Радио-сити" выражается в утверждении, что в "таких пышных представлениях нет живого смысла"33.Во второй половине 1930-х годов завершается формирование канона путевой прозы, в который входят как элементы паломнического хожения, так и путевого очерка. Формируется также особый тип писателя-путешественника.А. А. Бестужев-Марлинский в 1831 году в "Письме к Эрману" предлагал такую "типологию" писателей-путешественников:1. Путешественник просто - "бабочка, уносимая ветром".,2. Путешественник-философ - он повсюду "срывает воспоминания".,3. Путешественник-физиолог - он стремится "постигнуть жизнь". "Путешественников просто" в литературе соцреализма практически нет. Еслиэта категория и сохранилась, то лишь в "д,омашнем" путевом очерке. Среди очень немногих можно назвать К. Паустовского и И. Соколова-Микитова. Так же, как и тип "путешественника-философа", возродился лишь позже, в литературе 1960-х годов. Типология путешественников у Бестужева-Марлинского основывается на способности писателя наблюдать. Советский писатель-путешественник 1930-1950-х годов - это, по преимуществу, "путешественник-миссионер", он не может позволить себе ограничиться наблюдением. Отправляясь в путешествие, он стремится ориентироваться по идеологической карте, где все увиденное сразу же раскладывается по соответствующим матрицам, которые и предопределяют самую структуру соцреалистической путевой прозы. В соцреалистическом каноне можно выделить следующие типы путешественника:1. Путешественник-паломник. Этот тип связан прежде всего с созданием новой истории. Карта "советских святых мест" постоянно расширяется. Она простирается от Марсова поля до Шушенского и Малой Земли. Советское идеологическое пространство не признает географических ограничений - в него включены Стена коммунаров во Франции, могила Маркса в Англии, школа в Лонжюмо и вилла Горького на Капри. Паломником мог стать не всякий, предварительнымусловием заграничного паломничества было успешное паломничество по домашним "святым местам". По этому принципу строится советская путевая Лениниа-на, где путевая проза существует до конца 1970-х и выступает как наиболее устойчивый жанр, в котором преобладают черты паломнического хожения.2. Путешественник-миссионер. Этот тип преобладает в путевой прозе зарубежных поездок и творческих командировок. Причем это двусторонний процесс: писатель "несет правду о Стране Советов" за рубеж, он же является одновременно носителем правды о жизни за границей. Миссионерская функция писателя не ограничивается его зарубежным представительством, но распространяется также на многочисленные поездки на "великие стройки коммунизма", встречи с трудовыми коллективами. Эта путевая проза строится на постоянном балансе между паломническим хожением и путевым очерком. Такой тип путевой прозы доминирует в 1940-1950-е годы. Это очерки, отражающие жизнь тыла во время войны (М. Шагинян, "Урал в обороне?), путевые очерки военных корреспондентов, описывающие освобожденные территории (Б. Агапов, К. Симонов, Н. Телешов). Послевоенная серия очерков Н. Михайлова "Над картой Родины", удостоенная в 1947 году Сталинской премии, явно тяготеет к паломнической модели, в то время как "Американские впечатления? П. Павленко (1949) - это скорее путевые зарисовки, в которых писатель, как бы опомнившись, время от времени переходит в явно миссионерский дискурс.Показательной в этом плане становится жизнь жанра путевой прозы в 1950- 1960-е годы. В 1950 году цикл М. Шагинян "Путешествие по Советской Армении" получает Сталинскую премию. Уже в заглавии прилагательное "советский" непосредственно акцентирует установку на требуемое отражение метаморфозы и последующее "р,аспространение легенды" о чудесах преобразования. Заинтересованность в закреплении за путевой прозой функции государственного дискурса выразилась в организованном властью писательском круизе вокруг Европы летом 1956 года. Именно искусственность, гибридность жанра, его внутренняя нестабильность, возможность активизации разных элементов, вошедших в его "память", помогли ему выжить в годы хрущевской "оттепели".,В своей речи 8 марта 1963 года на встрече руководителей партии и правительства с деятелями литературы и искусства Хрущев сначала указал на то, что "линия развития литературы и искусства определена программой партии", а затем, предупредив всех, что "враг не дремлет и в страхе перед растущей силой социализма злобно точит свое оружие" и "возлагает надежды на идеологические диверсии", выдвинул на первый план "такой важный вопрос как поездка наших творческих работников в зарубежные страны". "Центральный комитет партии, - сказал Хрущев, - придает таким поездкам большое значение. Надо, чтобы советские писатели могли своими глазами видеть жизнь народов разных стран". Одновременно он призвал писателей "правдиво освещать жизнь и борьбу народов"34.Как прямое следствие этой речи, поездки писательских групп за рубеж приобретают организованный массовый характер. Увеличивается количество "избранников", имеющих возможность своими глазами увидеть "д,ругую жизнь и берег дальний"35. Советского писателя теперь можно увидеть везде: в Париже и Риме, на строительстве Асуанской плотины и в Сомали. В этот период путевая проза становится для многих доминирующим жанром. Так, "мастер соцреализма? Анатолий Софронов начинает свою путевую эпопею сборником "Путешествие, которое хочется повторить" (1964), и в течение последующих пяти лет печатает еще четыре книги, посвященные его зарубежным поездкам ("Дороги", "На ближнем и дальнем западе", "На землях Азии и Африки", "В сердце и в памяти: Встречи на землях двух континентов"). Путевая проза здесь функционально повторяет очерк-отчет петровского времени, являясь формой государственного дискурса путешественника-миссионера.по домаш-Лениниа-наиболее усения.здновремен-писателя не ■ся также с трудо-"ансе между розы доми-ремя войны пондентов, Телешов), лоенная в в то вре-путевые - перехов 1950-ской Арме-советский" морфозы и "аинтересо-о дискурса "вропы ле-нняя не - в его "паправитель-что "линия интем, пре-оциализма диверсии", творческих казал Хруие писате-"еменно он;ж приоб - "избран-ь и берег е и Риме, вая проза ома? Ана-ствие, ко-чатает еще ближнем - Встречи повторяет дискурсаОднако уже в конце 1950-х появляются "Владимирские проселки" В. Солоухина (1957), возвращающие нас к дефиниции путешественника-философа. Заграничный путешественник еще ощущает себя миссионером-представителем ("Венгерские встречи" Э. Казакевича), дома же "отгепельные" влияния позволяют nepeCMOT^eJi. J?a^^^g^^^^^i^^^>5^!5^^SK^r?^^r? S^W? rr& "Г(Г"р,

начинает преобладать линейный нарратив, ярко выражен мотив дороги. Освобожденный от груза повседневности, путешественник видит мир в совершенно ином измерении, он создает новую реальность, вернее, очищает старую от идеологических наслоений. Ведущую роль играет здесь хронотоп дороги, в котором (по лотмановскому определению, происходит путешествие "г,решного тела паломника", которое одновременно было "д,вижением по вертикали души человеческой"36) путешественник продолжает двигаться вперед по горизонтали географического пространства, в то время как память заставляет его двигаться в вертикальном направлении и искать ответы на экзистенциальные вопросы в прошлом. По этой схеме строится путевая проза К. Паустовского. Этот новый поворот в развитии жанра в первую очередь приводит к формированию нового типа путешественника. Это путешественник-автобиограф.3. Путешественник-автобиограф. Конец 1960-х - начало 1970-х годов демонстрируют интересный "сбой" внутри, казалось бы, застывшего жанра-монстра. В своем анализе европейской литературы путешествий средневековья Перси Адаме наряду с первооткрывателями, купцами, солдатами и учеными, выделяет особый тип путешественника, "подкупленного самой идеей путешествия"37. Это определение довольно точно описывает ситуацию, сложившуюся внутри жанра на исходе оттепели. Для многих пишущих сужение географического пространства до границ собственной страны не оставляло другой альтернативы, кроме вступления в пространство путевой прозы соцреализма. Но идеологическая карта полностью подчиняет себе географическую: бинарная оппозиция, заложенная в идеологическом пространстве, заранее предопределенные матрицы путевого нарра-тива не позволяют достигнуть той, пусть даже и иллюзорной свободы, к которой стремится автор. Для того, чтобы избежать этой двойной несвободы, писатель-путешественник обращается к "памяти жанра", к тому, что было забыто в путевой прозе соцреализма. Жанр "вспоминает" форму письма-размышления, известную русской литературе по "Письмам русского путешественника? Н. М. Карамзина, "Письмам? Д. И. Фонвизина и А. А. Бестужева-Марлинского. Нарратор-миссионер, отказавшийся отличной оценки и полностью подчинившийся требованиям общей (государственной) пользы, уступает место нарратору-автобиогра-фу карамзинского типа, который "не столько стал летописцем жизни, сколько погрузился в себя, свои переживания"38. Примерами такой путевой прозы становятся "Месяц вверх ногами", "Прекрасная Ута", "Примечания к путеводителю? Д. Гранина, путевая тетралогия В. Конецкого, "Семь путешествий" А. Битова, "No parking* Г. Бакланова.Начавшись в 1960-е годы, дискуссии о жанровой принадлежности этой прозы продолжались и в 1980-е39. Пытаясь объяснить кажущуюся аномалию, критики (Н. Иванова, А. Латынина, И. Дедков, И. Золотусский, М. Кузнецов) называют эту прозу то "д,окументальной", то "авторской", то исповедальной. Все эти элементы, несомненно, присутствуют в путевой прозе, но это традиционные элементы жанрового архетипа, наконец-то высвободившиеся из-под давления мета-жанра путевой прозы соцреализма (И. Золотусский пишет об одной из частей тетралогии В. Конецкого "Соленый лед": "Это книжка о путешествии, и это попытка исповеди, попытка преодолеть страх и выйти на духовный простор?40). В путевой прозе 1960-1970-х происходит замена идеологического пространства на личное духовное пространство самопознания: "Неужели все это забудется? - думал я. - Господи, только бы не забыть этого чувства, этой фигуры, этого утра. Чтобы все осталось. Не дай мне забыть того, как я сейчас себя вижу, и все, что я сейчас чувствую?41.Происходит очевидная замена нарративных типов: в соцреалистическом ме-тажанре путевой прозы доминирует точечный нарратив, линейный нарратив дороги сведен до минимума. Ведущим нарративом в новой путевой прозе становится традиционный линейный, а точечный нарратив закрепляется за событиями, выхваченными из своего личного прошлого. Так, Ю. Трифонов в цикле из семи путешествий "Опрокинутый дом" прерывает линейный нарратив путешествия воспоминаниями из прошлого. География внешнего пространства становится здесь лишь стимулом для организации внутреннего пространства "д,уши человеческой": "Я приехал в город через восемнадцать лет... Тогда я был нищ, скуп, ходил по городу пешком, жалея лиры на автобус, вечером валился с ног от усталости, утром вскакивал бодрый как пионер... теперь ходить пешком скучно и утомительно, кроме того, я всегда куда-то спешу и езжу на такси"42.Но все же законное возвращение к традиционному линейному нарративу оказывается неполным: неожиданно в памяти путешественника всплывают закрепившиеся за десятилетия бинарные оппозиции соцреалистической модели. Гибридный по своей природе, метажанр соцреалистической путевой прозы породил мощную инерцию. Согласно этой модели формируется темпоральность новой путевой прозы: это противопоставление прошлого и настоящего внутри собственной жизни. Пространство путевой прозы соцреализма строилось на основе бинарной оппозиции своего/чужого/чуждого, старого/нового и т. д. Фигура же путешественника рисовалась как монолитно-целостная. В новой путевой прозе бинарные оппозиции в изображении пространства утрачивают свою актуальность. Однако соцреалистическая модель воздействует на формирование фигуры писателя-путешественника: вместо монолитного образа путешественника-миссионе-ра-правдоносителя возникает раздвоенный образ путешественника-правдоискателя. Но правду эту путешественник ищет на "своей" внутренней территории, исследуя свое "д,уховное" пространство. "Нас тянет в огромные пространства вод, - пишет Конецкий, - не потому, что мы водолюбивые существа. Мы можем утонуть даже в бочке с питьевой водой. Мы любим не воду, а ощущение свободы, которое дарят моря. Наш пленный дух всегда мечтает о свободе, хотя мы редко даем себе в этом отчет"43.Как мы видели ранее, основная задача жанра путевой прозы в литературе соцреализма - изображение преображения старого мира в новый. Приведенные примеры говорят о сохранении этой функции в текстах, выходящих за пределы соцреалистического метажанра. Но оппозиция старого/ нового наполняется сугубо психологическим смыслом, так как основной сюжет новой прозы строится вокруг поисков подлинно свободного "я". Путевая проза становится попыткой проанализировать метаморфозы "пленного духа" и тем самым замыкает круг в своей эволюции, возвращаясь к описанию духовной метаморфозы, лежащему в основе "памяти" "старшего жанра" - паломнического хожения.ПРИМЕЧАНИЯ1 Adams Percy G. Travel Literature and the Evolution of the Novel. P. 24.2 Травников С. H. Путевые записки петровского времени. М. 1987. С. 5.3 Прокофьев П. И. Древнерусские хожения XII-XV веков: Проблема жанра и стиля. М. 1970. С. 129-138.4 М. Бахтин. Проблемы поэтики Достоевского. М. 1979. С. 205.5 А. Бестужев-Марлинский. Письма из Дагестана // А. Бестужев-Марлинский. Соч. в 2-х тт. Т. 2. М. 1958. С. 382.6 А. Толстой. Зарубежные впечатления //А. Толстой. Собр.соч. Т. 10. М. 1961. С. 335.7 Там же.8 Шагинян М. Тайна трех букв // Красная новь. 1934. - 1. С. 89.9 Бердяев Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма. М. 1990. С. 150.10 Там же.11 Эль-Регистан. Жемчужная Фергана // Новый мир. 1939. - 8. С. 106.12 Травников С. Н. Путевые записки петровского времени. С. 83.13 Бердяев Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма. С. 124.14 Там же. С. 126.15 Цит. по: Гловиньский Михал. "Не пускать прошлого на самотек": "Краткий курс ВКП(б)" как мифическое сказание // Новое литературное обозрение. 1996. - 22. С. 146.16 Пыпин А. Н. История русской литературы. Т.1. СПб, 1902. С. 36017 Там же. С. 361.18 Там же. С. 368.19 Травников С. Н. Путевые записки петровского времени. С. 67.20 Синявский А. Что такое социалистический реализм? // Избавление от миражей: Соцреализм сегодня. (Под ред. Е. Добренко). М. 1990. С. 68.21 Gregory Carleton. Genre of Socialist Realism // Slavic Review. Vol. 53. - 4. P. 995-996.22 Беломоро-Балтийский канал имени Сталина. История строительства. М. 1934. Гл. 5.23 Там же. С. 607.24 Там же. С. 494.25 Лотман Ю. М. О понятии географического пространства в русских средневековых текстах // Ученые записки Тартуского университета. Труды по знаковым системам. Вып. 181. Тарту, 1965. С. 212.26 Никулин Л. Стамбул-Анкара-Измир // Новый мир. 1935. - И. С. 94.27 Там же. С. 46.28 Хамадан. США: Путевые заметки // Новый мир. 1935. - 11. С. 212.29 Там же. С. 20830 Никулин Л. Стамбул-Анкара-Измир. С. 9431 Филатов И. 80 дней в США // Знамя. 1959. - 7. С. 138.32 Там же. С. 159.33 Там же. С. 146.34 Хрущев Н. С. Высокая идейность и художественное мастерство - великая сила советской литературы и искусства // Новый мир. 1963. - 3. С. 4-8.35 Орестов О. Другая жизнь и берег дальний // Новый мир. 1965. - 10. С. 205.36 Лотман Ю. М. О понятии географического пространства в русских средневековых текстах. С. 121.37 Adams Percy G. Travel Literature and the Evolution of the Novel. Lexington, Kentucky, 1983. P. 44.38 Михельсон В. А. Путешествие в русской литературе. Ростов-на-Дону, 1974. С. 4.39 См.: Акимов В. Человек и время: Очерки. Л. 1986.40 Золотусский Игорь. Заметки о прозе Битова // Вопросы литературы. 1975. - 10. С. 169.41 Даниил Гранин. Неожиданное утро. Л. 1970. С. 60.42 Юрий Трифонов. Собр. соч. в 4-х т. Т. 4. М. 1984. С. 194.43 Конецкий В. Морские сны. М. 1975. С. 169.

Зинаида БЛИНОВА,
Владимирская область,
Юрьев-Польский район,
с. Сима

Путешествие как литературный жанр

Уроки по теории и практике
школьного сочинения
в 9-м классе

Тема: Понятие о путешествии как литературном жанре.

1. Рассказать учащимся об истории развития и особенностях этого литературного жанра.
2. Проанализировать элементы путешествия в конкретных литературных произведениях.
3. Определить требования к школьному сочинению о путешествии.

ПЛАН-КОНСПЕКТ

I. Чтение эпиграфа.

Есть два разряда путешествий:
Один – пускаться с места вдаль,
Другой – сидеть себе на месте,
Листать обратно календарь.
А.Т. Твардовский

II. Определение жанра.

Путешествие – литературный жанр, в основе которого описание странствий героя . Это могут быть сведения об увиденных путешественником странах, народах в форме путевых дневников, заметок, очерков и так далее.

Основная задача таких произведений прежде всего познавательная, но автор может ставить философские, публицистические, психологические и другие задачи. Это могут быть также повествования о вымышленных, воображаемых странствиях (утопия, фантастика).

III. История жанра.

1. Корни жанра в мифологии и фольклоре, где странствие героя становится для него испытанием.
Миф (фольклор) – тотем (герой) – странствие (испытание).
2. Исторические вехи развития – два плана.

а) Внешний план . Странствующий герой активно перемещается в пространстве как наблюдатель чужого мира , о котором он (потом) рассказывает читателям (слушателям):
– Марко Поло, сын венецианского купца. «Книга о разнообразии мира» (1298 ) – о путешествии на Восток, в Китай.
– Афанасий Никитин, тверской купец. «Хожение за три моря», XV век - об индийских впечатлениях.
– Тур Хейердал, норвежский учёный-путешественник. «Путешествие на Кон-Тики», 1950-е годы – о культуре о. Пасхи.
б) Внутренний план . При восприятии читателем литературного путешествия его внимание переместилось на чувства и переживания странствующего , внешние элементы перемещения в пространстве уже не имели решающего значения.
– Стерн. «Сентиментальное путешествие по Франции и Италии», XVIII век. В этом произведении писатель как бы играет с пространством, переосмысливает мотив реального странствия для выражения своих переживаний, чувств; Карамзин. «Письма русского путешественника»; Радищев. «Путешествие из Петербурга в Москву».
– Байрон. «Паломничество Чайльд Гарольда»; Лермонтов. «Мцыри». Это лирические путешествия, в которых культ экзотики, а “духовные скитания” романтического героя показаны как “бегство” из неволи.
– Лермонтов. «Герой нашего времени»; Ч.Айтматов. «Плаха». Путешествие воплощает идею духовного поиска, мотив странствия становится одним из способов раскрытия характера героя.

3. Литературное путешествие как объект пародии. Почти каждое литературное путешествие рано или поздно пародируется.

– Сервантес. «Дон Кихот» – пародия на рыцарское путешествие.
– В.Ерофеев в поэме «Москва–Петушки» пародирует Радищева.

IV. Многообразие жанровых форм.

1. Собственно путешествие (путевой дневник).
– Гомер. «Одиссея». «Сказание о Гильгамеше» (шумеро-аккадский эпос).
2. Разновидность поэмы, сюжетной и композиционной основой которой становится путешествие.
– Вергилий. «Энеида»; Данте. «Божественная комедия»; Некрасов. «Кому на Руси жить хорошо».
3. Роман.
– М.Твен. «Приключения Гекльберри Финна».
4. Основная часть произведения.
– «Путешествие Онегина» в романе Пушкина «Евгений Онегин».
5. Очерк.
– Пушкин. «Путешествие в Арзрум».
6. Свободное повествование.
Оно может включать в себя письмо и дневник, повесть и автобиографию, новеллу и исповедь, авторские размышления и поток сознания героя.
Свобода жанра практически не знает границ, поэтому столь притягательна для авторов и читателей.

V. Основные элементы путешествия.

Что является необходимым, обязательным атрибутом перемещения в пространстве и времени?

– Маршрут, транспортные средства, дороги;
– пейзаж, архитектура и достопримечательности городов и селений, интерьеры домов;
– люди: этнографические наблюдения, диалоги, лица, рассказы, исповеди;
– сценки;
– вкусовые ощущения.
Как организовать эти элементы?
– Как требует замысел автора в произведении.
Каков общий закон использования их?
– Внешние впечатления – чувство, оценка увиденного – общечеловеческий (публицистический) вывод.

Следовательно, литературное путешествие относится к художественно-публицистическим жанрам.

VI. Чтение отрывков из очерка Пушкина «Путешествие в Арзрум» , анализ его с целью выявления элементов путешествия.

Из 1-й главы: от слов “Из Москвы поехал я...” до “...потому что неестественна”.
Маршрут – поездка к Ермилову – внешность генерала в восприятии автора: от “До Ельца дороги ужасны” до “...вершины Кавказской цепи”
Состояние дорог – пейзаж – этнографическая зарисовка калмыцкого быта – пейзаж.
Из 2-й главы: от “Человек мой...” до “...не оставляя по себе следов...”

Пейзаж – встреча с сопровождающими тело убитого Грибоедова – оценка этого события.

Обобщающая беседа.

Какова цель Пушкина в этом очерке?

– Возможно более точно описать увиденное.
Имеет ли очерк публицистическую направленность и в чём она?
– Да, имеет. Автор при описании любого момента, будь это внешность Ермолова, кавказская природа, калмыцкий чай с бараньим жиром или убитый Грибоедов, обязательно выражает своё отношение к нему, своё непосредственное впечатление.

VII. Краткий обзор книги Вл.Солоухина «Владимирские просёлки».

1. Писатель совершил путешествие по Владимирской области в 1956 году.
2. День одиннадцатый. Юрьев-Польский район и г. Юрьев-Польский.
Пейзаж – воспроизведение записи летописца – заметки о Георгиевском соборе – исторический экскурс о селе Сима – обращение к книге Калачёва о селе Вёска – рассказ о Липецкой битве.
3. Комментарий к обзору: писатель выбирает из своего путешествия наиболее яркие элементы, такие, которые важны ему и которые, вероятно, заинтересуют читателя. При этом странствующий в своём движении вперёд в пространстве сворачивает на историческую тропу, в прошлое, а то и вовсе останавливается полюбоваться чем-то и поразмышлять. Именно эти моменты становятся наиболее публицистическими.

VIII. Обобщение по занятию.

Чем можно объяснить столь частое обращение различных авторов к жанру литературного путешествия?

– Универсальностью данного жанра, богатыми возможностями формы;
– возможностью непосредственного выражения своих мыслей и чувств.

Домашнее задание. Написать сочинение о своём путешествии.

Литература по теме

1) Литературный энциклопедический словарь. М., 1987.
2) Энциклопедический словарь юного литературоведа. М., 1997.
3) Развивайте дар слова. Факультативный курс по теории и практике сочинений разных жанров. Пособие для учащихся. М., 1977.

Урок развития речи
в 9-м классе

Тема. Анализ темы сочинения по комедии А.С. Грибоедова «Горе от ума». Собирание материала к сочинению.
Цель. Сделать попытку практического применения знаний о путешествии как литературном жанре.

ПЛАН

I. Повторение.

1) К какой группе жанров относится жанр путешествия?
– К разновидности художественно-публицистических жанров.
2) Назовите элементы путешествия. Обязательно ли в художественном произведении использовать все эти элементы?
3) Почему художник слова прибегает к этому жанру?
– По разным причинам. Вероятнее всего, для выражения своей позиции в более яркой и привлекательной для читателя форме.

II. Обсуждение темы «Путешествие по грибоедовской Москве».

А. Определение объёма и содержания темы в соответствии с тезисами.

Первый тезис
Путешествие по грибоедовской Москве – это странствие в её историю.
1) Московская топонимика и маршруты перемещений героев.

Кузнецкий мост, Покровка, Английский клуб, дом московского богача Позднякова с крепостным театром, дом Фамусова.
Кузнецкий мост – улица в центре Москвы, место, откуда шло наибольшее влияние иностранного на московскую дворянскую молодёжь; с Покровки Хлёстова час тащилась до дома Фамусова в центре города; Английский клуб – любимое место встреч влиятельных дворян; крепостной театр Позднякова имел славную и несчастную историю.

2) Картины быта и нравов.

Наряды, моды, причёски, средства передвижения, балы, заседания в клубе, развлечения, обычаи, проблемы карьеры, привычки героев и так далее.

3) Разгадки прототипов.

Московские тузы, племянник Скалозуба, Чацкий, влиятельные дамы, влиятельные лица, формирующие общественное мнение, и его распространители.

Второй тезис

Путешествие по Москве возможно благодаря ярким картинам жизни Москвы в комедии Грибоедова «Горе от ума», которые стали нашим путеводителем.

1) Условия сватовства в грибоедовской Москве. Требования к жениху со стороны невесты, родителей, практическая цель ухаживаний. Особенности любовного треугольника, восприятие мужа в качестве пажа, решающая сила дамской власти.

2) “Московские всё” лица на балах и развлечениях. Гости Фамусовых, их одежда, разговоры.

Загорецкий и его дифирамбы талантам посетителей Английского клуба, интересы гостей и хозяев.

3) Сплетня как зеркало убеждений московских бар.

Распоряжения Фамусова Петрушке о записях в календаре, причины сплетен, распространение их, поведение и речи сплетничающих, результат сплетни.

Третий тезис

Путешествие по грибоедовской Москве – это возможность понять замысел автора в комедии «Горе от ума».

1) Московские достопримечательности глазами Чацкого и людей фамусовского круга. Разница этого восприятия, разная оценка влияний Кузнецкого моста Фамусовым и Чацким, различное отношение к Английскому клубу у Чацкого и Загорецкого.

2) “Визитные карточки” московских знаменитостей, составленные Чацким, Софьей Фамусовой, другими героями.
Кузьма Петрович, Нестор, любитель балета, гости Фамусовых, дамы московского света.

3) Зарисовки быта и нравов Москвы.
История сватовства Чацкого и оценки его как жениха.

Б. Определение вступительной и заключительной частей.

Заключения

К первому тезису:
Большая познавательная ценность путешествия по Москве с “экскурсоводом” Грибоедовым.

Ко второму тезису:
Незабываемые впечатления от грибоедовской Москвы.

К третьему тезису:
Неизбежность одиночества Чацкого в Москве начала XIX века.

Вступления

К первому тезису:
Своеобразный путеводитель по Москве 10–20-х годов XIX века.

Ко второму тезису:
Место действия в комедии А.С. Грибоедова «Горе от ума».

К третьему тезису:
Замысел Грибоедова в комедии «Горе от ума».

III. Оформление планов к сочинениям.

Первый вариант

1. Своеобразный путеводитель по Москве 10–20-х годов XIX века.

2. Путешествие по грибоедовской Москве – это увлекательное странствие в её историю:

– московская топонимика и маршруты экскурсий;
– яркие картины быта и нравов барской Москвы;
– интригующие загадки прототипов.

3. Большая познавательная ценность путешествия по Москве с экскурсоводом Грибоедовым.

Второй вариант

1. Место действия в комедии А.С. Грибоедова «Горе от ума».

2. Путешествие по Москве возможно благодаря ярким картинам жизни Москвы в комедии А.С. Грибоедова «Горе от ума», своеобразному путеводителю по столице:

– условия сватовства в барской Москве;
– московские лица на балах и развлечениях;
– сплетня как зеркало нравов московских бар.

3. Незабываемые впечатления от грибоедовской Москвы.

Третий вариант

1. Замысел Грибоедова в комедии «Горе от ума».

2. Путешествие по грибоедовской Москве – это возможность понять замысел автора комедии «Горе от ума»:

– московские достопримечательности глазами Чацкого и людей фамусовского круга;
– “визитные карточки” московских знаменитостей;
– зарисовки быта и нравов города Москвы.

3. Неизбежность одиночества Чацкого в Москве начала XIX века.

IV. Словарная работа.

Отбор лексики, речевых оборотов, обязательных для сочинений данного типа. Обдумывание переходов от части к части.

Домашнее задание . Написать сочинение по любому варианту плана.

Литература

1. Вл.Орлов. Грибоедов. Л., 1967.
2. А.Лебедев. Куда влечёт тебя свободный ум. М., 1982.

Примечания

На уроке обдумывания и анализа темы «Путешествие по грибоедовской Москве» ввиду недостатка времени следует ограничиться проработкой одного, выбранного учениками, варианта тезиса. О других учитель может поставить класс в известность, может зачитать свои предложения по их проработке.

Особого внимания перед сочинением о путешествии требует словарная работа. Это слова, наименования, словосочетания, связанные с обозначением предметов путешествия, действий путешественников. Желательно попытаться подобрать как можно больше синонимов.

Урок развития речи в 10-м классе

Тема. Разработка темы сочинения «Путешествие по России с П.И. Чичиковым». Отбор материала.
Цель. Закрепить знания о путешествии как литературном жанре и развить умение писать сочинения такого типа.

ПЛАН

I. Повторение.

1. Какие виды путешествий вы можете назвать?

– Реальные, в которых человек действительно перемещается в пространстве;
– книжные, литературные, в которых читатель странствует с автором и его героем.

2. Назовите элементы путешествия и объясните, по какому принципу автор отбирает их при описании путешествия.

3. К какому типу литературных жанров относят путешествие и почему?

– К художественно-публицистическому: описывая путешествие, автор более свободно и открыто выражает свою позицию, чем в обычных художественных произведениях.

II. Обдумывание темы «Путешествие по России с П.И. Чичиковым».

А. Определение объёма темы.
Тему следует раскрыть на большом объёме материала почти всей поэмы Н.В. Гоголя «Мёртвые души» – всё, что связано с описанием поездок Чичикова, его дорожных впечатлений и наблюдений. Это, конечно, приезд Чичикова в губернский город NN, его прогулка по городу, чтение газеты, восприятие номера в гостинице, обеда в трактире, его разговоры-расспросы о демографических особенностях края. Материалом к сочинению станет повествование о поездках Чичикова к помещикам и приключениях, что с ним произошли: дорожно-транспортных, авантюрных, комических, сентиментальных, кулинарных и так далее.
Всё это и станет компонентами его путешествия.
В него не войдут, например, «Повесть о капитане Копейкине», рассказ о биографии Чичикова, о торжестве херсонского помещика, авторские отступления, то есть те части текста, в которых не повествуется о перемещениях героя по российским просторам.

Б. Определение содержания темы.

Почему Н.В. Гоголь использовал путешествие Чичикова по России в качестве основы поэмы «Мёртвые души»?
– Именно путешествие героя помогло писателю сделать поэму «Мёртвые души» поэмой – обозрением жизни России XIX века и широко изобразить жизнь всех социальных слоёв в соответствии со своим замыслом.

Тезис

Путешествие с П.И. Чичиковым по России – это прекрасный способ познания (изучения) жизни России XIX века (николаевской России).

Аргументы.

1. Дорожно-транспортные приключения с Чичиковым на российских дорогах.
2. Редкостные, неповторимые достопримечательности города NN.
3. Разнообразные интерьеры гостиных.
4. Объекты наблюдений героя из окна его кареты.
5. “Говорящие” меню в распоряжении гостя губернии.
6. Достойные деловые партнёры ловкого приобретателя.

Вывод. Большое познавательное значение путешествия с Чичиковым.

В. Вступление.

а) Замысел Н.В. Гоголя в поэме «Мёртвые души».
б) Особенность поэмы Гоголя.

Г. Составление и запись плана сочинения.

1. Жанровая особенность поэмы Н.В. Гоголя «Мёртвые души».
2. Путешествие с П.И. Чичиковым по России – прекрасный способ познания жизни николаевской России:

а) дорожно-транспортные приключения Чичикова на российских просторах;
б) редкостные достопримечательности города NN;
в) разнообразные интерьеры гостиных;
г) объекты наблюдения героя из его кареты;
д) “говорящие” меню в распоряжении гостя губернии;
е) достойные деловые партнёры ловкого приобретателя.

3. Большое познавательное значение путешествия с Чичиковым.

III. Собирание материала к сочинению.

Отбор цитат. Характер комментариев. Переходы между частями текста. Устный вариант отрывка текста по любому из аргументов.

Домашнее задание . Написать сочинение.

Урок развития речи в 10-м классе

Тема. Обсуждение темы «В поисках счастливого. Путешествие по России с некрасовскими правдоискателями».
Цель. Обобщить знания учащихся о литературном путешествии как жанре, проконтролировать их умение анализировать такие темы и писать по ним сочинения.

ПЛАН

I. Повторение.

1. Что означает путешествие как литературный жанр?

– Литературное путешествие относится к художественно-публицистическим жанрам и обладает богатыми возможностями для глубокого, яркого и точного выражения замысла автора, для большей художественной, читательской привлекательности произведения.

2. Являются ли многочисленные элементы путешествия обязательными для автора?

II. Вопросы для беседы.

1) Перечитайте формулировку темы и объясните, чего она от вас требует.

– «В поисках счастливого. Путешествие по России с некрасовскими правдоискателями».

Тема требует:

а) показать поиск;
б) как шёл этот поиск;
в) где и среди кого искали счастливого;
г) как оценивали “счастье” претендентов;
д) как они (претенденты) сами понимали счастье.

– Тема называет жанр сочинения – это путешествие, значит, потребуется отобрать его наиболее яркие элементы из поэмы Некрасова.
– Тема напоминает нам, что ходили именно мужики-правдоискатели и искали счастливого со своих позиций, следовательно, весь материал поэмы надо будет рассматривать их глазами.
– Тема указывает, что и поиск, и хождение мужиков организовал автор – Некрасов, значит, следует выявить его позицию.

2) Какой вывод из анализа формулировки темы нужен?

– В формулировке темы нет ни одного лишнего слова. Каждое из них означает ёмкое понятие, которое надо и растолковать, и учитывать в согласовании с другими понятиями.

3) Содержит ли формулировка готовый тезис для сочинения? И как нам далее действовать?

– Нет. Значит, нужно провести логические операции для его выявления: поставить вопрос, ответить на него, из ответа сформулировать тезис.

4) Какие вопросы содержатся, по-вашему, в формулировке?

– Зачем Некрасов “организует” поиск счастливого мужиками-правдоискателями?
– Как читатели относятся к такому поиску-хождению?
– Нашли ли счастливого крестьяне Некрасова?

5) Какой из этих вопросов может дать нам наиболее интересный тезис, а значит, наиболее удачный поворот в раскрытии темы, полноценное сочинение?

– Например, второй.

6) Попробуем ответить на него.

– Читателям интересно читать об этом поиске-хождении;
– нам нравится...;
– описание этого хождения производит на нас сильное (яркое , незабываемое, необычное, странное) впечатление , потому что автору удалось как бы провести и нас по Руси.

7) Попытаемся сформулировать из ответов тезис, используя наиболее подходящие формулировки, и согласовать их с остальными словами темы.

Возможен такой вариант первого тезиса :

– яркие впечатления читателей от совместного хождения с некрасовскими правдоискателями в поисках счастливого в России шестидесятых годов XIX века.

8) А как ответили бы вы на первый вопрос?

– Некрасову так удобнее, легче показать широко жизнь России после реформы.
– Поэт может без усилий и натяжек “организовать” встречу пешеходов с людьми всех социальных слоёв России и познакомиться с распространённым мнением о счастье.

9) Значит, для поэта путешествие – это удобная форма, прекрасная возможность для чего-то?

– Да, для выражения его собственных мыслей, личного мнения, замысла.

10) Сформулируем же из ответов на первый вопрос второй тезис .

– Хождение крестьян-правдоискателей по России в поисках счастливого – это возможность показать широко жизнь России после реформ и решить проблему счастья.

11) Итак, два тезиса, значит, два разных сочинения, так как, используя один и тот же материал, мы будем рассматривать его с разных позиций.
По отношению к первому тезису мы занимаем такую позицию: наша задача – показать яркие впечатления от...
Ко второму: наша задача – показать авторское воплощение его замыслов.

12) Будут ли общие моменты в этих разных сочинениях? Какие?

– Да, будут; это элементы путешествия: дорога, география хождений, достопримечательности, люди, встречи со “счастливыми” и так далее.

13) Подберём аргументы к первому тезису.

1. Образная точная топонимика “счастливых местечек” России.
2. Природно-погодный календарь хождения.
3. Живописные достопримечательности русских селений.
4. Незабываемые встречи со “счастливыми”:

а) общее народное “счастье” на “ярмонке”;
б) исповедь счастливой “губернаторши”;
в) жалобы помещика на утрату счастья.

14) Можем ли мы использовать эти аргументы в доказательстве второго тезиса?

– Конечно. Только, вероятно, следует откорректировать формулировки.

1. Отражение жизни народа в географических названиях “счастливых местечек” России.
2. Наблюдение природно-погодных условий глазами крестьян-путников.
3. Изображение условий жизни народа через обрисовку достопримечательностей селений.
4. Организация встреч путешественников с очень широким кругом жителей России:

а) сцены общего народного “счастья” на “ярмонке”;
б) знакомство со счастливой “губернаторшей” и её исповедь;
в) выслушивание жалоб помещика на утрату счастья и народных легенд;
г) наблюдение за деревней Вахлаки.

5. Отрицательный результат хождений мужиков (возможно, в заключении).

Вывод. Следовательно, получится два разных текста.

15) Продумать наиболее логически точные заключительные и вступительные части.

Заключения

К первому тезису:
Художественный талант Некрасова.

Ко второму тезису:
Мнение Некрасова о состоянии России после реформ и о человеческом счастье.

Вступления

К первому тезису:
Пристальное внимание Некрасова к форме своей поэмы.

III. Материалы к сочинению.

Попытки составления устных вариантов текстов по одному из аргументов – похожему – двух разных тезисов.

IV. Обобщение.

Домашнее задание. Написать сочинение.

Через путешествия география видит, описывает себя. Путешествия это письмо в движении, порождающее образы стран, городов, местностей, проникающие в литературу, изменяя ее. Литература в свою очередь создает жанры и каноны, - рамки осознания образов путешествий.

Роль путешествий в русской литературе переоценить невозможно . Посредством литературных произведений (и текстов, ставших таковыми) Россия осознавала и осмысляла огромные, слабо освоенные пространства. Русская литература развивалась, трясясь в карете, в тарантасе, на телеге по пыльным проселкам и трактам. Отсюда важность для ее понимания путевых заметок, писем, очерков, дневников. Путешествия трансформировали классические формы романа, повести и рассказа: сюжеты часто «нанизываются» на целиком (частично) вымышленные путешествия. Блестящую коллекцию подобной русской классики образуют «Мертвые души» Гоголя с эпигонским «Тарантасом» В. Соллогуба, «Чевенгур» Платонова, «Лолита» Набокова, «Москва-Петушки» Венедикта Ерофеева. Путешествия рождали произведения, превосходящие по мощи путевые дневники и письма. «Письма русского путешественника» Карамзина еще принадлежат эпохе сентиментализма и многим обязаны Стерну (как и последующие подражания). Радищев с «Путешествием из Петербурга в Москву», Гончаров с «Фрегатом "Палладой"» и Чехов с «Островом Сахалин» превратили путешествие в особый жанр и способ самопознания литераторов. Маршрут Радищева стал сакральным.

Есть два по значению для русской литературы типа путешествий: 1) сюжетный тип, меняющий структуру литературных форм, 2) жанровый (установочный) тип, меняющий мировоззренческую структуру литературы. Чистоту типологии нарушают труды путешественников и географов (чаще всего в Центральную Азию, Сибирь и на Дальний Восток): Пржевальский, Грумм-Гржимайло, Потанин, Певцов, Козлов и др. Влияние их описаний скорее стилевое. Набоков в романе «Дар» не скрывал его, и роман живет чувством пути, присущим великим русским путешественникам.

Как проникали образы путешествий в толщу русской литературы, меняя ее образ? Предварительно отмечу, что это проникновение вело, как правило, к росту мощи литературных произведений. Выделяются три основные эпохи: до начала XIX в. (условно - допушкинская), с начала XIX в. до 1910-х годов, с 1910-х годов по настоящее время. В допушкинскую эпоху путешествие – это сухая опись путевых столбов, яств на столах и экзотики ближних и дальних стран . Афанасий Никитин – редкое исключение. Путешествие проходит с полузакрытыми глазами; само письмо еще не умеет хорошо двигаться.

Золотой век путешествий в русской литературе делится на две части. 1800-1830 годы характерны ростом путевых описаний, выполняемых журналистскими и литературными средствами. Это эпоха экспансии. Прежде косноязычная, русская литература обрела язык, голос, цвет. Одновременно с расширением территории империи появляются произведения литературы, осваивающие новые районы и страны. Задал тон Пушкин «Путешествием в Арзрум». Завоевание Кавказа породило жанр повестей и рассказов, особенно кавказские повести Бестужева-Марлинского. Заграничные походы русской армии 1813-1815 гг. оживили интерес дворянской элиты к политике и культуре стран Европы. Она становится предметом литературных описаний . Позднее пишутся романы Гоголя, Тургенева, Достоевского, Гончарова (попутно они описывали образы стран пребывания). Возник жанр описаний путешествий в Св. Землю (Палестина), не ставших событиями литературы .

Вторая часть золотой поры путешествий - 1840-1910-е годы. В 1840-х годах русская литература начинает осваивать все богатство путешествий. Основой стал жанр "физиологических" очерков нравов, быта городов и местностей России (здесь успел отметиться Лермонтов очерком «Кавказец»). Появились профессионалы очеркисты и писатели, отдавшие себя путешествиям, их "физиологии", запахам пространства и т.п. Одним из пионеров этого жанра был поэт, переводчик и публицист Александр Ротчев . Классика жанра - произведения В. Боткина («Письма из Испании»), С. Максимова, Влад. Немировича-Данченко, Е. Маркова. Наибольших успехов достиг к началу XX в. Василий Розанов, чьи очерки о Волге («Русский Нил»), о путешествиях в Италию, Германию, на Кавказ до сих пор читаются на одном дыхании . Не уступал ему его ученик по Елецкой гимназии М. Пришвин с очерками о русском Севере. Жанр дожил до XX в., утратив, правда, былые позиции. В советское время романтику жанра сумел сохранить К.Г. Паустовский.

Золотая пора путешествий в русской литературе это и авантюры, экзотика, романтика. Ряд описаний рождался в результате головокружительных путешествий, иногда непреднамеренных. Таковы описания Александра Ротчева. В допушкинскую эпоху отличился купец Ефремов, попавший в плен в киргиз-кайсацких степях . «Арабескный», авантюрный стиль письма хранили Осип Сенковский в 1840-х годах, а к концу эпохи – Н. Гумилев, путешествовавший в Африке и написавший ряд поэтико-географических циклов. Вынужденные путешествия (ссылка), стали источником описаний заснеженных пространств Северной Азии. Начатые Радищевым, декабристами поездки в Сибирь стали культовыми для писателей и очеркистов.

Примерно с 1910-х годов наступает новая эпоха взаимоотношений русской литературы и путешествий. Теперь путешествие означает внутренний поиск, эксперимент с литературным письмом, иногда с собственной жизнью. Образы путешествий переходят внутрь литературы: А. Белый, В. Хлебников, О. Мандельштам, А. Платонов и Б. Пастернак подчиняют литературный ритм ритму путешествий. Белый и Мандельштам счастливо совпали в описаниях Армении. В заметках «Читая Палласа» Мандельштам уловил структуры, основы путевого письма. Хлебников буквально поставил свою жизнь на географическую карту – случай геолитературы. Ранние проза и поэзия Пастернака дышат образами пути. В романе «Доктор Живаго» поэт связал судьбы героев с путешествием на Урал. Традицию во второй половине XX в. продолжил Иосиф Бродский. Ряд его стихотворений и эссе - это перетекающие образы Петербурга, Венеции, Крыма, Англии, Америки.

Как русская литература воспринимала географические образы путешествий? В золотую пору путешествий она любила их «по-детски»: яркость пейзажей, ландшафтов, зарисовки бытовых сценок и нравов – это, скорее, натуралистическая живопись, этнографическое кино. Оживляли картину сравнения политики и культуры России с другими странами – особенно, если путешественник был западником или славянофилом (описание Лондона А.С. Хомяковым). Зарождается интерес писателя к путешествию как возможности осмыслить свою жизнь и собственную страну. Если писатель эмигрировал, превращение интереса становилось просто необходимым. «Замогильные записки» Печерина, мемуары и письма Герцена подтверждают, что их путешествия по России отражены в путешествиях по Европе.

К концу XIX в. «детская любовь» русской литературы к путешествиям проходит. Образы путешествий уходят в детство и юность мемуаров, романов, рассказов русских писателей. Сохраняя часть экзотики, странствия детства и юности как сквозь увеличительное стекло оценивают жизненный путь героя. Отсюда разноцветье, «субъективность», жестокость postfactum путевых описаний. Срабатывает эффект «фотовспышки». Географические образы олицетворяют повороты судьбы в ранних рассказах Горького, мемуарах Короленко, «Жизни Арсеньева» Бунина, «Повести о жизни» Паустовского.

Впустив в себя образы путешествий, русская литература не могла не измениться. После Хлебникова, Мандельштама, Платонова географические образы стали естественным литературным средством выражения отношения к миру. Путешествие стало удобным литературным приемом и мощной литературной метафорой. Книги П. Вайля и А. Гениса, В. Аксенова, А. Битова и В. Пелевина подтверждают это. Реальные местности и страны могут перемешиваться с выдуманными, пространство и путь часто являются самостоятельными героями, определяют сюжеты. Путешествие само по себе, как образ-архетип, вошло внутри литературы, став основой почти всех литературных жанров.

И литературы

МБОУ СОШ № 36

Томск - 2012

Цель работы: рассмотреть особенности жанра путешествия в русской литературе 18-19 веков.

Достижению поставленной цели будет способствовать решение следующих задач:

· проанализировать историю появления жанра путешествия;

· используя тексты художественных произведений, выявить особенности жанра путешествия в произведениях Н. Карамзина, А. Радищева, М. Лермонтова, Н. Гоголя.

Структура реферата

Реферат состоит из введения, основной части, заключения и списка литературы.

Введение – с.3 - 4

Основная часть – с.5 - 12

Заключение – с.13

Список литературы – с.14

Введение

Есть два разряда путешествий:

Один – пускаться с места вдаль,

Другой – сидеть себе на месте,

Листать обратно календарь.

Жанр путешествия был и остается любимейшим в русской литературе: «Хождения за три моря» Афанасия Никитина, «Путешествие из Петербурга в Москву» Радищева, «Путешествие в Арзрум» Пушкина. Дороги в России всегда олицетворяли нечто большее, чем просто направление движения. Классические произведения русской литературы напрямую связаны с дорогой. Вот движется кибитка с Чичиковым, покупающим «мертвые души». А по кавказским дорогам странствует офицер Печорин по казенной надобности. В дороге случилась метель, и новобрачные заблудились, что стало основой пушкинской повести «Метель». В своей работе я рассматриваю жанр путешествия в русской литературе, значение жанра для раскрытия особенностей характера персонажей, выражения мысли автора.

Путешествие – литературный жанр, в основе которого описание странствий героя. Это могут быть сведения об увиденных путешественником странах, народах в форме путевых дневников, заметок, очерков и так далее.

Со времени принятия христианства участились путешествия из Киевской Руси в Константинополь и на христианский Восток, главным образом в Палестину. К интересам торговым и военным, которые руководили путешественниками дохристианской поры, прибавились теперь задачи русской церковной организации. Представители русской церкви отправлялись на Восток то за книгами, иконами и другими предметами, то просто в поисках церковного руководства и для укрепления связей с более авторитетными церковными организациями. Известно более семидесяти произведений, написанных в жанре «хождения», они составляли заметную часть в круге чтения Древней Руси. Среди «хождений» известны так называемые «путники» - краткие указатели маршрутов, содержавшие только перечень пунктов, через которые пролегал путь паломника из Руси в Святую землю.

Паломничества к «святым местам» создали в русской литературе особый литературный жанр «хождений», «странников», «путников» - описаний паломнических путешествий. Самыми известными произведениями жанра «хождения» или «хожения» древнерусской литературы XII-XV веков являются: «Хождение» Игумена Даниила, «Хождение за три моря» Афанасия Никитина, произведение XV века.

Определение жанра путешествия сформулировано и включено в «Литературный энциклопедический словарь» (1987) и «Литературную энциклопедию терминов и понятий» (2001). подчёркивает, что литературное «путешествие» может принимать различные формы изложения: «заметок, записок, дневников (журналов), очерков, мемуаров», а также делает акцент на достоверности повествования. .

1) Жанр путевых записок имеет свою специфику, которая проявляется в принципах отбора материала и особенностях повествования. У жанра путевых записок есть свой предмет изображения, жанровое содержание и форма. В основе путевых записок лежит описание перемещения в пространстве и времени путешествующего героя, повествование о происшедших во время путешествия событиях, о впечатлениях путешественника, его размышлениях по поводу увиденного.

2) Путевые записки возникают как жанр в конце XVIII века на основе эволюции паломнического и светского путешествий.

Золотой век путешествий в русской литературе делится на две части:

годы характерны ростом путевых описаний, выполняемых журналистскими и литературными средствами. Это эпоха экспансии. Прежде косноязычная, русская литература обрела язык, голос, цвет. Одновременно с расширением территории империи появляются произведения литературы, осваивающие новые районы и страны. Задал тон Пушкин «Путешествием в Арзрум». Позднее пишутся романы Гоголя, Тургенева, Достоевского, Гончарова (попутно они описывали образы стран пребывания).

Вторая часть золотой поры путешествий - 1840-1910-е годы. В 1840-х годах русская литература начинает осваивать все богатство путешествий. Основой стал жанр "физиологических" очерков нравов, быта городов и местностей России (очерк «Кавказец»). Наибольших успехов достиг началу XX в. Василий Розанов, чьи очерки о Волге («Русский Нил»), о путешествиях в Италию, Германию, на Кавказ до сих пор читаются на одном дыхании.

Центральная фигура, мера всех вещей в литературе путешествий – человек, он странствует, попадает в неведомые государства и местности, постигает их историю, географию и этнографию, общественное устройство и законы, видит изнутри чужие живые культуры, жизнь народа, изучает языки. То есть духовно развивается и обогащается, становится гражданином вселенной. В то же время человек в пути постигает самого себя, лучше понимает свой характер, интересы, духовные корни и традиции, свою страну и свой народ, всё познаёт в сравнении. Понятны привлекательность этого жанра для писателей и его популярность среди читателей.

Основная часть

«Путешествие за три моря» Афанасия Никитина представляет немалую ценность как своего рода предвестник очерковой литературы, как показатель высокого культурного уровня русского человека.

В «Путешествие за три моря» главный герой Афанасий Никитин описывает своё путешествие. Он описывает то, как живут люди в других странах. Он описывает обычаи народов, живущих в Индии: «И тут Индийская страна, и простые люди ходят нагие, а голова не покрыта, а груди голы, а волосы в одну косу заплетены, и все ходят, брюхаты, а дети родятся каждый год, а детей у них много. Из простого народа мужчины, и женщины все нагие да все черные. Куда я ни иду, за мной людей много - дивятся белому человеку».

Автобиографичность и лиричность «Хождения за три моря», передающего душевные переживания и настроения автора, были новыми чертами в древнерусской литературе, характерными именно для XV века. Личный характер «Хождения», способность его автора раскрыть для нас своё душевное состояние, свой внутренний мир - всеми этими чертами дневник Афанасия Никитина стал своеобразной основой для создания новых произведений в жанре «путешествия».

Главный герой романа Н. Карамзина «Письма русского путешественника» , написанного уже в 18 веке, отправляется в долгожданное путешествие и в письмах отражает свои впечатления и эмоции, вызванные у него во время этого путешествия. В первом письме, отправленном из Твери, молодой человек рассказывает о том, что осуществленная мечта о путешествии вызвала в его душе боль расставания со всем и всеми, что было дорого его сердцу, а вид удаляющейся Москвы заставлял его плакать. В Петербурге герой узнаёт, что паспорт, полученный в Москве, не даёт права на морское путешествие, и герою приходится менять свой маршрут и испытывать неудобства от бесконечных поломок кибиток, фур и возков.

Заветной мечтой путешественника была встреча с Кантом. Он отправляется к нему в день, когда приехал в Кенигсберг. Довольно быстро он добирается до Берлина и спешит осмотреть Королевскую библиотеку и берлинский зверинец, упомянутые в описаниях города. Прибыв в Дрезден , путешественник отправился осматривать картинную галерею. Он не только описал свои впечатления от прославленных полотен, но и присовокупил к письмам биографические сведения о художниках: Рафаэле, Корреджо, Веронезе, Пуссене, Джулио Романо, Тинторетто, Рубенсе и др. Из Дрездена путешественник решил отправиться в Лейпциг , подробно описав картины природы, открывающиеся обзору из окна почтовой кареты или длительных пеших прогулок. Лейпциг поразил его обилием книжных магазинов, что естественно для города, где трижды в год устраиваются книжные ярмарки. Швейцария - земля «свободы и благополучия» - началась для героя с города Базеля. Позднее, в Цюрихе , автор встречался неоднократно с Лафатером и присутствовал на его публичных выступлениях. События, происходящие во Франции, обозначены весьма осторожно - например, упомянута случайная встреча с графом Д’Артуа со свитой, намеревавшимся отправиться в Италию.

Путешественник наслаждался прогулками по Альпийским горам, озерам, посещал памятные места. Он рассуждает об особенностях образования и высказывает суждение о том, что в Лозанне следует изучать французский язык , а все другие предметы постигать в немецких университетах.

Местом паломничества была и деревушка Ферней, где жил «славнейший из писателей нашего века» - Вольтер. С удовольствием отметил Путешественник, что на стене комнаты-спальни великого старца висит шитый по шёлку портрет российской императрицы с надписью по-французски: «Подарено Вольтеру автором».

Первого декабря 1789 г. автору исполнилось двадцать три года, и он с раннего утра отправился на берег Женевского озера, размышляя о смысле жизни и вспоминая своих друзей. Проведя несколько месяцев в Швейцарии, Путешественник отправился во Францию. Первым французским городом на его пути был Лион . Автору всё было интересно - театр, парижане, застрявшие в городе и ожидающие отъезда в другие края, античные развалины. Старинные аркады и остатки римского водопровода заставили автора подумать о том, как мало думают о прошлом и будущем его современники, не пытаются «садить дуб без надежды отдыхать в тени его». Здесь, в Лионе, он увидел новую трагедию Шенье «Карл IX» и подробно описал реакцию зрителей, увидевших в спектакле нынешнее состояние Франции. Молодой Путешественник пишет: «Без этого пьеса вряд ли могла бы произвести впечатление, где бы то ни было» .

Вскоре писатель отправляется в Париж, пребывая в нетерпении перед встречей с великим городом. Он подробно описывает улицы, дома, людей. Предвосхищая вопросы заинтересованных друзей о Французской революции, пишет: «Не думайте, однако ж, чтобы вся нация участвовала в трагедии, которая играется ныне во Франции» . Молодой Путешественник описывает свои впечатления от встречи с королевской семьёй, случайно увиденной им в церкви. Он не останавливается на подробностях, кроме одной - фиолетовый цвет одежды.

В Париже молодой Путешественник побывал, почти, везде - театры, бульвары, Академии, кофейни, литературные салоны и частные дома. В Академии его заинтересовал «Лексикон французского языка», заслуживший похвалы за строгость и чистоту, но осуждённый за отсутствие должной полноты. Его заинтересовали правила проведения заседаний в Академии, учреждённой ещё кардиналом Ришелье. Условия принятия в другую Академию - Академию наук; деятельность Академии надписей и словесности, а также Академии живописи, ваяния, архитектуры.

Кофейни привлекли внимание автора возможностью для посетителей публично высказываться о новинках литературы или политики, собираясь в уютных местах, где можно увидеть и парижских знаменитостей, и обывателей, забредших послушать чтение стихов или прозы.

Герой покидает Париж и отправляется в Лондон. Уже самые первые английские впечатления автора свидетельствуют о давнишнем интересе к этой стране. Первое знакомство с лучшей английской публикой состоялось в Вестминстерском аббатстве на ежегодном исполнении оратории Генделя «Мессия», где присутствовала и королевская семья. Автор сразу же обратил внимание на то, что хорошо воспитанные англичане, обычно знающие французский язык, предпочитают изъясняться по-английски. Он посетил лондонские суды и тюрьмы, вникая во все обстоятельства судопроизводства и содержания преступников. Отметил пользу суда присяжных, при котором жизнь человека зависит только от закона, а не от других людей. Его рассуждения об английской литературе и театре весьма строги, и он пишет: «Ещё повторяю: у англичан один Шекспир! Все их новейшие трагики только хотят быть сильными, а в самом деле слабы духом».

Последнее письмо Путешественника написано в Кронштадте и полно предвкушения того, как будет он вспоминать пережитое, «грустить с моим сердцем и утешаться с друзьями!».

Сентиментальное путешествие необходимо для того, чтобы раскрыть духовные качества человека, показать слабости и достоинства, противоречивость характера и важность сиюминутных впечатлений для его формирования.

Главный герой произведения А. Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву» едет из Петербурга в Москву. Выбирая свой жанр, Радищев сознательно опирался на русскую традицию путешествий, но вложил в старую форму принципиально новое содержание. Писатель наполнил его злободневным политическим содержанием; вместо разрозненных заметок и наблюдений путешественника, углублённого в собственные мысли и переживания, занятого только самим собой, мы находим у Радищева совершенно другого героя - Гражданина, Борца, живущего интересами своего народа, России.

На разных станциях и в разных городах он знакомится с новыми людьми, которые рассказывают ему о своей жизни. Путешественник размышляет об их проблемах и успокаивает себя тем, что это происходит не с ним и, что у него всё хорошо.

Например, когда герой направляется из Тосны в Любань, то он видит крестьянина, который пахал «с великим тщанием», несмотря на то, что было воскресенье. Пахарь рассказал, что шесть дней в неделю его семья обрабатывает барскую землю и, чтобы не умереть с голоду, он вынужден работать в праздник, хоть это и грех. Герой размышляет о жестокости помещиков, и в то же время упрекает себя в том, что и у него есть слуга, над которым он имеет власть.

По дороге из Чудова в Спасскую Полесть к герою подсаживается попутчик и рассказывает ему свою печальную повесть: доверившись компаньону в делах по откупу, он оказался обманутым, лишился всего состояния и был подведен под уголовный суд. Жена его, переживая случившееся, родила раньше срока и через три дня умерла, умер и недоношенный ребенок. Друзья, увидев, что его пришли брать под стражу, усадили несчастного в кибитку и велели ехать «куда глаза глядят». Героя тронуло рассказ попутчика, и он размышляет о том, как бы довести этот случай до слуха верховной власти, «ибо она лишь может быть беспристрастна». Понимая, что ничем не в силах помочь несчастному, герой воображает себя верховным правителем, государство которого как будто бы процветает, и ему все поют хвалу.

На станции Подберезье герой знакомится с семинаристом, который жалуется на современное обучение. Герой размышляет о науке и труде писателя, задачей которого видит просвещение и восхваление добродетели.

В Зайцеве на почтовом дворе герой встречает давнишнего приятеля Крестьянкина, служившего в уголовной палате. Он вышел в отставку, поняв, что в этой должности не может принести пользы отечеству. Крестьянкин рассказал историю о жестоком помещике, сын которого изнасиловал молодую крестьянку. Жених девушки, защищая невесту, проломил насильнику голову. Вместе с женихом были еще несколько крестьян, и всех их по уложению уголовной палаты рассказчик должен был приговорить к смертной казни или пожизненной каторге. Он пытался оправдать крестьян, но никто из местных дворян не поддержал его, и он был вынужден подать в отставку.

В Крестцах герой становится свидетелем расставания отца с детьми, отправляющимися в службу. Герой разделяет мысли отца о том, что власть родителей над детьми ничтожна, что союз между родителями и детьми должен быть «на нежных чувствованиях сердца основан» и нельзя отцу видеть в сыне раба своего.

Сквозным сюжетом «Путешествия» является история человека, познавшего свои политические заблуждения, открывшего правду жизни, новые идеалы и «правила», ради которых стоило жить и работать, история идейного и морального обновления путешественника. Путешествие должно было его воспитать. Личности путешественника писатель уделяет большое внимание. Пристально следя за своим героем, он обнажает его нравственные богатства, подчеркивая его духовную деликатность, отзывчивость, беспощадную требовательность к себе. Умный и тонкий наблюдатель, он наделен чувствительным сердцем, его деятельной натуре чужда созерцательность и равнодушие к людям, он умеет не только слушать, но всегда стремится прийти на помощь тому, кто в ней нуждается.

После Радищева жанр путешествия в русской литературе прочно связался с темой России. Именно образ дороги позволял организовать в единое художественное пространство бесконечные российские просторы и пестроту русских нравов.

Структура романа «Героя нашего времени» фрагментарна, поэтому роман представляет собой систему разрозненных эпизодов-повестей, объединенных общим героем - Печориным. Такая композиция является глубоко содержательной: она отражает разорванность жизни главного героя, отсутствие у него какой-либо цели, какого-либо объединяющего начала. Жизнь героя проходит на перепутьях в вечных поисках смысла человеческого существования и счастья. Печорин почти все время в пути. «Это мир в дороге», - говорил Гоголь по поводу «Героя нашего времени». Мотив странствия является одним из ведущих в романе «Герой нашего времени». Печорин называет себя «странствующим офицером». Действительно, почти в каждой главе романа он появляется на какое-то время, а потом вновь уезжает, чтобы назад уже не возвратиться. Исключение составляет только глава «Фаталист».

Роман состоит из пяти частей, действие в которых происходит в разное время, в разных местах. Меняются действующие лица, меняются рассказчики, от лица которых ведется повествование. При помощи этого творческого приема автору удается дать разностороннюю характеристику своему главному герою. назвал такую композицию романа «пятью картинами, вставленными в одну раму».

Молодой офицер едет по делам службы на Кавказ. По дороге он останавливается в Тамани. Там происходит его встреча с контрабандистами, его обворовывают и даже пытаются утопить. (Повесть «Тамань».)
Приехав в Пятигорск, герой сталкивается с «водяным обществом». Завязывается интрига, послужившая поводом для дуэли. За участие в дуэли, в которой погибает Грушницкий, Печорина отправляют служить в крепость. («Княжна Мери».)

Во время службы в крепости Печорин уговаривает Азамата украсть для него Бэлу. Когда Азамат привозит свою сестру, Печорин помогает ему украсть - Карагеза, коня Казбича. Казбич убивает Бэлу. (Повесть «Бэла».)
"Как-то раз случилось (Печорину) прожить две недели в казачьей станице". Здесь герой проверяет на практике теорию предопределенности, судьбы. Он с риском для жизни разоружает пьяного казака, который незадолго до этого убил человека. (Повесть «Фаталист».)

Много переживший, разуверившийся во всем Печорин отправляется путешествовать и умирает в дороге. (Повесть «Максим Максимыч».)

В каждой из частей «Героя нашего времени» Печорин показан в совершенно разной среде, в разном окружении: то это вольные, привыкшие жить по суровым законам природы и патриархального быта горцы («Бэла»), то мир «честных контрабандистов» («Тамань»), то праздное светское общество, на Кавказских минеральных водах («Княжна Мери»). Происходит своеобразное «странствование» Печорина по различным пластам современной автору общественной жизни России. Сюжет романа строится так, что герой оказывается причастным ко всем изображаемым жизненным сферам, но в то же время является постоянно отторгнутым, отделенным от них, оказывается в положении скитальца, странника.

Мотив скитальчества, странствия в романе все более углубляется, выводит за пределы конкретной судьбы центрального героя. И в «Фаталисте», заключительной главе «Героя нашего времени», в горьком раздумье Печорина странничество прямо соотносится с темой поколения. Печорин, размышляя о себе и о характере своего поколения, непосредственно говорит от лица этого поколения, записывая в своем дневнике следующее: «А мы, их жалкие потомки, скитающиеся по земле без убеждений и гордости, без наслаждения и страха, кроме той невольной боязни, сжимающей сердце при мысли о неизбежном конце; мы неспособны более к великим жертвам ни для блага человечества, ни даже для собственного нашего счастия, потому что знаем его невозможность, и равнодушно переходим от сомнения к сомнению».

Печально я гляжу на наше поколенье!

Его грядущее - иль пусто, иль темно,

Меж тем под бременем познанья и сомненья

В бездействии состарится оно.

Жанр путешествия продолжает своим произведением «Мёртвые души» . Именно на него Гоголь возлагал главные свои надежды. Сюжет поэмы Гоголю подсказал Пушкин. Работу над поэмой Гоголь начал осенью 1835 года. По мере написания «Мертвых душ» Николай Васильевич называет свое творение не романом, а поэмой. У него появился замысел. Гоголь хотел создать поэму по аналогии «Божественной комедии», написанной Данте. Первый том «Мертвых душ» мыслился как «ад», второй том - «чистилище», а третий - «рай».

Цензура изменила название поэмы на «Похождения Чичикова, или Мертвые души» и 21 мая 1842 года из печати вышел первый том поэмы.

Цель поэмы - показ России глазами одного героя, откуда и вытекает тема путешествия, ставшая стержневой и связующей темой в «Мертвых душах», так как основное действие главного героя - путешествие.

Образ дороги выполняет функцию характеристики образов помещиков, которых посещает одного за другим Чичиков. Каждая его встреча с помещиком предваряется описанием дороги, поместья. Например, вот как описывает Гоголь путь в Маниловку: «Проехавши две версты, встретили поворот на проселочную дорогу, но уже и две, и три, и четыре версты, кажется, сделали, а каменного дома в два этажа все еще не было видно. Тут Чичиков вспомнил, что если приятель приглашает к себе в деревню за пятнадцать верст, то значит, что к ней есть верст тридцать». Дорога в деревне Плюшкина напрямую характеризует помещика: «Он (Чичиков) не заметил, как въехал в середину обширного села со множеством изб и улиц. Скоро, однако же, дал заметить ему это препорядочный толчок, произведенный бревенчатою мостовою, перед которой городская каменная была ничто. Эти бревна, как фортепьянные клавиши, подымались то вверх, то вниз, и необерегшийся ездок приобретал или шишку на затылок, или синее пятно на лоб... Какую-то особенную ветхость заметил он на всех деревенских строениях...»

«Мертвые души» богаты лирическими отступлениями. В одном из них, находящемся в 6 главе, Чичиков сравнивает свое мировоззрение на окружающие его предметы в путешествии.

«Прежде, давно, в лета моей юности, в лета невозвратно мелькнувшего моего детства, мне было весело подъезжать в первый раз к незнакомому месту: все равно, была ли то деревушка, бедный уездный городишка, село ли, слободка, - любопытного много открывал в нем детский любопытный взгляд. Всякое строение, все, что носило только на себе напечатленье какой-нибудь заметной особенности, - все останавливало меня и поражало … Уездный чиновник пройди мимо - я уже и задумывался: куда он идет … Подъезжая к деревне какого-нибудь помещика, я любопытно смотрел на высокую узкую деревянную колокольню или широкую темную деревянную старую церковь…

Теперь равнодушно подъезжаю ко всякой незнакомый деревне и равнодушно гляжу на ее пошлую наружность; моему охлажденному взору неприютно, мне не смешно, и то, что пробудило бы в прежние годы живое движенье в лице, смех и немолчные речи, то скользит теперь мимо, и безучастное молчание хранят мои недвижные уста. О, моя юность! О, моя свежесть!»

Образ дороги возникает с первых строк поэмы; можно сказать, он стоит у ее начала. «В ворота гостиницы губернского города NN въехала довольно красивая рессорная небольшая бричка...» и т. д. Образом дороги поэма и завершается; дорога - буквально одно из последних слов текста: «Русь, куда ж несешься ты, дай ответ?».

Но какое огромное различие между первым и последним образами дороги! В начале поэмы это дорога одного человека, определенного персонажа - Павла Ивановича Чичикова. В конце - это дорога государства, России, и даже больше, дорога всего человечества, на которой Россия обгоняет «другие народы».
В начале поэмы - это вполне конкретная дорога, по которой тащится вполне конкретная бричка, с хозяином и двумя его крепостными: кучером Селифаном и лакеем Петрушкой, запряженная лошадьми, которых мы также представляем себе вполне конкретно: и коренного гнедого, и обоих пристяжных коней, чубарого и каурого, по прозвищу Заседатель. В конце же поэмы представить себе дорогу конкретно довольно трудно: это образ метафорический, иносказательный, олицетворяющий постепенный ход всей человеческой истории.

В лирическом отступлении о «птице тройке» в конце поэмы звучат слова, полностью выражающие авторское отношение к дороге. Для Гоголя в дороге вся русская душа, все ее простое и неизъяснимое обаяние, весь ее размах и полнота жизни: «Эх, тройка! птица тройка! Кто тебя выдумал? Знать, у бойкого народа ты могла только родиться…». Гоголь проводит открытую параллель между «птицей тройкой» и Русью: «Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка, несешься?» Таким образом, дорога для Гоголя - это Русь. Что будет с Русью, куда ведет дорога, по которой она мчится так, что ее уже не остановить: «Русь, куда несешься ты?» Вот какой вопрос беспокоил писателя, потому что в душе его жила безграничная любовь к России. И, что самое главное, Гоголь, в отличие от многих современников, верил в Россию, верил в ее будущее. Поэтому можно с уверенностью сказать, что дорога в творчестве Гоголя - это дорога России к светлому будущему.

Заключение

Странствовали люди во все времена, разные были путешествия… Но всегда любили слушать и читать рассказы странников и в глубокой древности, и в современности. Человек пускается в странствия в поисках счастья, ответов на вопросы, в поисках выхода из тяжелых жизненных ситуаций, в надежде на спасение. Итог пути – нравственный, духовный – человек становился лучше, менялся внутренне.

1. В основе жанра «путешествия» лежит описание перемещения в пространстве путешествующего героя, повествования о происшедших во время путешествия событиях, описание впечатлений путешественника, его размышлений вслед за виденным и широкий информационно-познавательный план. В литературных путешествиях, в отличие от научных и иных видов, информационный материал освещается на основе художественной и идеологической концепции автора.

2. Литературное путешествие возникает как жанр в XVIII веке на
основе эволюции «хожений» в путевые записки, на дальнейшее развитие
жанра влияют европейские образцы литературного путешествия.
Впоследствии в XIX веке жанр продолжает развитие в форме дневниковых
эпистолярных и мемуарных путевых записок художественного или
художественно-публицистического характера.

3. Читая произведения в жанре путешествия, мы можем проследить, как ведёт себя герой в разных ситуациях на протяжении всего своего пути, можем увидеть изменения его характера, души. Путешествие воплощает идею духовного поиска, мотив странствия становится одним из способов раскрытия характера героя.

Литература

1. Литературная энциклопедия терминов и понятий под ред. . РАН. М.: НПК «Интелвак», 2001

2. Афанасий Никитин «Хождение за три моря». 1466-1472.

3. Карамзин, Н. Избранные сочинения в двух томах. М.; Л., 1964.

4. Лермонтов, . Поэмы. Маскарад. Герой нашего времени. М.: Худож. Лит., 19с.

5. Гоголь, души: Поэма. М.: Статистика, 19с.

6. Творчество Гоголя. Смысл и форма: Юрий Манн. Москва, Издательство Санкт-Петербургского университета, 2007.

7. Радищев, А. Путешествие из Петербурга в Москву. Вольность. Проза/Примеч. , . Л.: Худож. Лит., 19с.

Ресурсы Интернета:

8. http:///feb/irl/il0/il1/il123652.htm

9. http:///read. php? pid=10884

10. http:///puteshestviye-radishev

11. http:///nikolaev/205.htm

12. http://dic. /dic. nsf/enc_literature/3857/%D0%9F%D1%83%D1%82%D0%B5%D1%88%D0%B5%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%B8%D0%B5

13. http://palomnic. org/bibl_lit/drev/andr_perets/