Лист пляска смерти история создания. Искусство и смерть. Симфоническая поэма “Пляска смерти” – история создания. Примечания и библиография

«Против силы смерти в садах нет лекарств» – гласит крылатое выражение. Так ничтожна человеческая жизнь перед лицом смерти, так мимолетны земные блага и несчастья. Подобного рода идеи коренились в самой сущности христианского учения, но особенно занимали умы в эпоху средних веков. Когда макабр и расцвёл во всей красе… В воображении простодушно верующих смерть представлялась суровою карательницей злых и благодетельницею добрых и притесненных, открывающей для них двери в другой, лучший мир. Смерть ведёт к могиле пляшущих представителей всех слоёв общества - равны пред ней и стар и млад, и богатый и бедный…

…Вы, денди лысые, седые Антинои,
Вы, трупы сгнившие, с которых сходит лак!
Весь мир качается под пляшущей пятою,
То – пляска Смерти вас несет в безвестный мрак!…

Ш.Бодлер, «Пляска смерти» (отрывок стихотворения из сборника «Цветы Зла»)

Зарождение макабра

На рубеже X и XI веков, когда в Европе ожидали конца света, начал набирать популярность аллегорический сюжет, освещающий смертность всякого человека – Пляска смерти , известный так же как «макабр ».

Само слово «макабр » появляется в конце XIV столетия. Однако его этимология, в действительности, не совсем ясна. По одной версии, оно может иметь арабские истоки и косвенно восходить к слову макбара, обозначающему «кладбище ». По другой, более распространенной гипотезе, его истоки - библейские, и оно возникает как переиначенное, искаженное имя ветхозаветного персонажа Иуды Маккавея , который в средневековой христианской традиции был памятен как человек, который, среди прочего, научил иудеев молиться о душах умерших, то есть воспринимался как один из дохристианских зачинателей заупокойного культа - чрезвычайно значимой для Средневековья традиции.

«Пляски смерти» , появившиеся в 1370-х годах, представляли собой серии рифмованных девизов, служивших подписями к рисункам и живописным полотнам. Они создавались вплоть до XVI века, однако, архетипы их восходят к древней латинской традиции.

Идея триумфа смерти часто появляется и в других сюжетах. Смерть в них предстает в самом разном обличье - это вездесущий скелет с косой или разлагающийся труп, который обрушивается не на конкретного умершего, а на толпы, города и царства. Таже смерть восседает верхом на катафалке, который является одновременно и триумфальной колесницей. (Здесь прослеживается римская идея о триумфе императора-победителя, въезжающего в город).

Чума всепоглощающая

Идея смерти как оружия массового поражения во многом связана с опытом массовой смерти во время эпидемий чумы .

Собственно жанр Пляски смерти возник в Центральной Германии. Первоначальный текст, созданный вюрцбургским доминиканцем ок. 1350 г., вскоре был переведен на средневерхненемецкий язык: каждому латинскому дистиху оригинала стала соответствовать пара четверостиший, вложенных в уста скелета и новопреставленного.

Имея сложное, отчасти ритуальное, отчасти литературное происхождение, вюрцбургская Пляска смерти возникла как реакция на эпидемию чумы 1348 г. В Пляске смерти участвуют десятки внезапно вырванных из жизни грешников; их влечет в хоровод музыка Смерти: Fistula tartarea vos jungit in una chorea .

С одной стороны, макабр - это отражение чудовищного, травмирующего и шокирующего опыта смерти, которая поражает всех без разбора. Конечно, идея равенства перед смертью тут тоже присутствует: все мы умрем, кто бы ни были. Но одновременно разные эпохи эту идею равенства переживают совершенно по-разному. Не всегда выпячивая её так рельефно и назойливо, как Позднее Средневековье. Чума делает это равенство зримым и не оставляет в нём никакого сомнения.

Помни о смерти…

Послание макабра , которое он должен был доносить до средневекового зрителя, с одной стороны, нам ясно: это memento mori . Его задача - постоянное напоминание о смерти, призыв всегда помнить о ней.

Филипп де Шампань . Натюрморт в жанре vanitas - Жизнь, Смерть и Время - три символа бренности бытия.

Напоминающая о бренности всего земного и о неизбежности смерти фризообразно построенная многофигурная Таллинская Пляска смерти. Её автором считают одного из ведущих любекских мастеров второй половины XV и начала XVI века Бернта Нотке. Работа сравнительно узка и длинна (160×750 см) и выполнена в смешанной технике темперной и масляной живописи на холстяной основе.

За первыми четырьмя гравюрами со сценами из Книги Бытия следует изображение группы скелетов играющих музыку. Танец начинается. Первой жертвой становится Папа Римский, а за ним еще 34 жертвы, каждая со своим героем. Гравюры с изображениями Судного Дня и геральдическим знаком Смерти закрывают цикл. В оригинале каждая гравюра содержала также цитату из Библии на латыни. В настоящее время композиция сохранила лишь начальные 13 фигур.

Макабр Гольбейна Младшего

В 1538 году Ганс Гольбейн Младший опубликовал свой Танец Смерти – произведение, которое заставило современников взглянуть по-новому на целый жанр средневекового искусства.

В работе Гольбейна Смерть все еще (по традиции Плясок Смерти) агрессивна, тем не менее она уже не танцует с мертвецами, а вмешивается в повседневную жизнь людей.

В своей «Пляске Смерти» Гольбейн часто использует образ песочных часов , символизирующий течение времени. Они впервые появляются в сцене из Бытия, где Адам обрабатывает землю (а Смерть ему помогает), а Ева кормит грудью Каина. В двадцати пяти сценах из тридцати пяти присутствуют песочные часы.

Позднее «Плясок», а именно в 1524 году, появился «Алфавит смерти » Гольбейна. В оригинале он представляет собой большой лист с цитатами из Библии и состоит из 24 букв. В оригинале буквы очень маленькие 2,5 на 2,5 см и от этого нелегко разобрать сюжет того или иного эпизода.

Языческие корни

В «Плясках смерти » живут отзвуки дохристианских народных поверий о кладбищенских плясках мертвецов. Эти поверья идут вразрез с церковным учением об отделении души от тела в момент кончины человека. Долгое время они осуждались как языческие . В тексте пенитенциалия (покаянной книги) XI в. кающемуся задается вопрос, не участвовал ли он в погребальных плясках, придуманных язычниками, которых обучил этому дьявол.

Символика макабра

Кто-то, стоящий за спиной, поднимает символический череп и песочные часы - это ещё один символ смерти, утекающего времени.

Этот образ стоящего за спиной и не видимого тобой - чрезвычайно распространенный не только в европейском Средневековье ход, символизирующий внезапность. Вор или, что ещё неприятнее, убийца обрушивается на тебя из-за спины - это распространенный образ неумолимой смерти.

Также помимо песочных часов немаловажным символическим элементом в изображении Плясок смерти было зеркало . Подтекст был прост, человек идентифицировал себя с мертвецом, а мертвеца с собой.

Макабр и этот назойливый дискурс memento mori являются посланиями, вышедшими из стен монастырей. Они рассказывают о плоти как об орудии греха, о её разложении, о бренности. В эпоху Позднего Средневековья эти изначально монастырские сюжеты переходят в публичное пространство, становятся достоянием общественности и находят воплощение в монументальных фресках, гравюрах, книгах.

Памятование о смерти и презрение к мирской суете всеми возможными инструментами внедряются в сознание общества, с целью обратить белое духовенство и мирян к пути спасения. С другой стороны, послание макабра полно неопределённости, двойственности. Один из симптомов двойственности макабра , появляющийся не сразу, а по мере развития этого сюжета - это его последовательная секуляризация, «обмирщение».

Но любое насилие, повторяющееся вновь и вновь, каким бы шокирующим, пугающим или отвратительным оно ни было, неизбежно приедается, а его образы «выгорают» и становятся менее эффективными или неэффективными вовсе.

Когда человек, заходя в свой приходской храм, из года в год видит одну и ту же фреску с изображением Страшного Суда - пусть даже мучения грешников на ней расписаны самым устрашающим и натуралистичным образом, и пусть человек идентифицировал себя с этими грешниками, помня о совершенных грехах - то, вероятно, даже самые совестливые верующие перестают впечатляться изображёнными мучениями и ужасом. То же самое, очевидно, происходило и с макабром , когда его образы окончательно «выгорели».

"Danse macabre" (Пляска смерти) - симфоническая поэма Шарля Камиля Сен-Санса (французский композитор, органист, дирижёр, музыкальный критик и писатель), написанная в 1874 году. Об ее создании и второй версии от значительно более известного композитора - ниже.

В 1873 году внимание Сен-Санса привлекло стихотворение поэта и врача Анри Казалиса, писавшего под псевдонимом Жан Лагор. Оно носило иронический заголовок «Равенство, братство» и описывало пляску скелетов в зимнюю полночь под звуки скрипки Смерти. На этот текст композитор сначала сочинил романс, а год спустя - использовал его музыку для создания симфонической поэмы.

Вот строки оригинального стихотворения Казалиса, которые предпосланы партитуре в качестве программы:

"Вжик, вжик, вжик, Смерть каблуком
Отбивает такт на камне могильном,
В полночь Смерть напев плясовой,
Вжик, вжик, вжик, играет на скрипке.
Веет зимний ветер, ночь темна,
Скрипят и жалобно стонут липы,
Скелеты, белея, выходят из тени,
Мчатся и скачут в саванах длинных.
Вжик, ежик, ежик, все суетятся,
Слышен стук костей плясунов.
Но тс-с! вдруг все хоровод покидают,
Бегут, толкаясь, - запел петух."

Премьера «Пляски смерти» состоялась в Париже 24 января 1875 года и прошла с большим успехом - по требованию публики, произведение было сыграно еще раз . Однако, 20 месяцев спустя, в том же Париже, оно было освистано. Столь же различными оказались и отзывы членов Могучей кучки после гастролей Сен-Санса в России (н оябрь - декабрь 1875 года), где он сам дирижировал «Пляской смерти». Мусоргский и Стасов отдавали решительное предпочтение одноименному произведению Листа, выпущенному ранее, а поэму Сен-Санса характеризовали так: «Камерная миниатюра, в которой композитор являет в богатых оркестровых силах крошечные мыслишки, навеянные крошечным стихоплетом» (Мусоргский).

Сравнивая две «Пляски смерти», музыкальный критик Кюи писал: «Лист отнесся к своей теме с чрезвычайной серьезностью, глубиною, мистицизмом, непоколебимою слепою верою средних веков. Г-н Сен-Санс, как француз, взглянул на эту же задачу легко, шутливо, полукомически, со скептицизмом и отрицанием девятнадцатого века».

Что примечательно, сам Лист высоко ценил «Пляску смерти» Сен-Санса, особенно «чудесную красочность» партитуры, и сделал ее фортепианную транскрипцию, которую послал Сен-Сансу в 1876 году.

В те годы, оркестр «Пляски смерти» поражал необычностью. Композитор ввел в него ксилофон, призванный передать стук костей пляшущих скелетов. Участницей оркестра является и солирующая скрипка, на которой Смерть играет свой дьявольский танец, по авторскому указанию - в темпе вальса.

Скрипка настроена необычно: две верхние струны образуют интервал не чистой квинты, а тритона, не случайно в Средние века называвшегося «diabolus in musica» (дьяволом в музыке). В последующем развитии можно услышать и зловещий стук - возможно, Смерти, бьющей каблуком по могильной плите (солирующие литавры), и завывания ветра (хроматические пассажи деревянных), но навязчиво, упорно сохраняется ритм вальса. Разгул дьявольских сил обрывается на шумной кульминации. Гобой в полной тишине имитирует крик петуха.

А здесь вы можете сравнить произведения обоих композиторов:

Пляска Смерти - Шарль-Камиль Сен-Санс

Powered by Cincopa Video Hosting for Business solution.Пляска Смерти - Шарль-Камиль Сен-Санс Симфоническая поэма "Danse macabre" от Шарля-Камиля Сенс-Санса "Danse macabre"

Пляска Смерти - Ференц Лист

Danse macabre, Op. 40

Вот, никогда бы не подумала, что можно танец смерти сделать таким привлекательным. Однако у Камиля Сент-Санса мелодия такая красивая, что мысль о танце самой смерти даже не приходит в голову.
Напротив,такой же танец Ференца Листа вызывает вполне определенные ассоциации.
Я попала на исполнение "Плясок смерти" совершенно случайно, когда искала что-то на органе.
Исполнение "Плясок смерти" на органе, хотя и виртуоза, не очень понравилось, а интерес вызвало. Оказалось - это широко известное, часто исполяемое произведение.
Дальнейший поиск привел к Харьковскому молодежному симфоническому оркесту "Слобожанский" (Украина). Дирижер - Тиран Никогосян

А это - Ф.Лист, "Пляска смерти" фортепиано Денис Мацуев, дирижер Дмитрий Лисс; Уральский академический симфонический оркестр.

А. Кенигсберг
Сен-Санс обратился к жанру симфонической поэмы полтора десятилетия спустя после Листа. Французский композитор увлекся листовскими поэмами еще в молодости: «Они указали мне путь, идя по которому мне суждено было обрести впоследствии «Пляску смерти», «Прялку Омфалы» и другие сочинения». Четыре симфонические поэмы Сен-Санса (1871-1876) существенно отличаются от листовских, продолжая традиции французского программного симфонизма, основанного Берлиозом: «Именно Берлиоз сформировал мое поколение и, смею сказать, оно было хорошо сформировано», - утверждал Сен-Санс.
Различия Сен-Санса и Листа особенно отчетливо обнаруживаются при обращении к общему программному прообразу - распространенным в эпоху Средневековья «пляскам смерти». Лист находит в них философскую глубину и трагизм, вдохновляясь старинной итальянской фреской в концертной парафразе на тему Dies irae (Страшного Суда) для фортепиано с оркестром. Сен-Санс в симфонической поэме с солирующей скрипкой воплощает тот же сюжет не без саркастической усмешки, следуя за современной ему французской поэзией.
В 1873 году внимание композитора привлекло стихотворение поэта и врача Анри Казалиса (1840- 1909), писавшего под псевдонимом Жан Лагор. Оно носило иронический заголовок «Равенство, братство» и описывало пляску скелетов в зимнюю полночь под звуки скрипки Смерти. На этот текст композитор сочинил романс, а год спустя использовал его музыку для симфонической поэмы под названием «Пляска смерти».
Строки стихотворения Казалиса предпосланы партитуре в качестве программы:
Вжик, вжик, вжик, Смерть каблуком
Отбивает такт на камне могильном,
В полночь Смерть напев плясовой,
Вжик, вжик, вжик, играет на скрипке.
Веет зимний ветер, ночь темна,
Скрипят и жалобно стонут липы,
Скелеты, белея, выходят из тени,
Мчатся и скачут в саванах длинных.
Вжик, вжик, вжик, все суетятся,
Слышен стук костей плясунов
-------------
Но тс-с! вдруг все хоровод покидают,
Бегут, толкаясь, - запел петух.

Поэма посвящена Каролине Монтиньи-Ремори, которую Сен- Санс называл «своей дорогой сестрой в искусстве».
Она была одаренной пианисткой и нередко музицировала совместно с композитором.
Сохранились письма Сен-Санса к Каролине, охватывающие около четырех десятилетий, начиная с 1875 года.
Премьера «Пляски смерти» состоялась 24 января 1875 года в Париже, в Концертах Колонна, и прошла с большим успехом - поэма по требованию публики была повторена.
Однако 20 месяцев спустя в том же Париже она была освистана. Столь же различными оказались отзывы членов Могучей кучки после гастролей Сен-Санса в ноябре-декабре 1875 года в России, где он сам дирижировал «Пляской смерти».
Мусоргский и Стасов отдавали решительное предпочтение одноименному произведению Листа, а поэму Сен-Санса характеризовали так: «Камерная миниатюра, в которой композитор являет в богатых оркестровых силах крошечные мыслишки, навеянные крошечным стихоплетом» (Мусоргский); «оркестровая пьеса, хотя и украшенная изящной и пикантной инструментовкой в современном стиле, но конфетная, маленькая, скорее всего «салонная», можно сказать - вертопрашная, легкомысленная» (Стасов).
С ними полемизировали Римский-Корсаков и Кюи.
Первый искренне восхищался поэмой, второй называл ее «прелестной, изящной, музыкальной, высокоталантливой». Сравнивая две «Пляски смерти», Кюи писал: «Лист отнесся к своей теме с чрезвычайной серьезностью, глубиною, мистицизмом, непоколебимою слепою верою средних веков. Г-н Сен- Санс, как француз, взглянул на эту же задачу легко, шутливо, полукомически, со скептицизмом и отрицанием девятнадцатого века».
А сам Лист высоко ценил «Пляску смерти» Сен-Санса, особенно «чудесную красочность» партитуры, и сделал ее фортепианную транскрипцию, которую послал Сен-Сансу в 1876 году.
В те годы оркестр «Пляски смерти» поражал необычностью. Композитор ввел в него ксилофон, призванный передать стук костей пляшущих скелетов. Участницей оркестра является и солирующая скрипка, на которой Смерть играет свой дьявольский танец, по авторскому указанию - в темпе вальса (возможно, навеянного «Мефисто-вальсом» Листа). Скрипка настроена необычно: две верхние струны образуют интервал не чистой квинты, а тритона, не случайно в Средние века называвшегося «diabolus in musica» (дьяволом в музыке).

Среди традиционных сюжетов, порожденных культурой европейского Средневековья, не последнее место занимает «Пляска смерти». С картины на картину, с гравюры на гравюру кочевал страшный скелет с косой, вовлекающий в свой зловещий танец дворян и крестьян, стариков и молодых людей, богачей и нищих – ведь перед смертью равны все (эту истину европейцы особенно хорошо усвоили во время грандиозных эпидемий чумы). Сюжет не был забыт в Новое время – его воплощали в своих произведениях Иоганн Вольфганг Гёте, Шарль Бодлер, . Обратился к этому сюжету и Анри Казалис. О всевластии смерти этот французский поэт знал, как никто другой – ведь по профессии он был врачом. Но не только профессиональными впечатлениями порождено его стихотворение, живописующее Смерть, пляшущую на кладбище в окружении восставших из могил мертвецов. Злая ирония звучит даже в названии стихотворения – «Равенство, братство»: человек второй половины XIX слишком хорошо понимал, что единственное возможное равенство – это равенство людей перед всемогущей смертью:

Как прекрасна ночка для несчастных мертвых…

И виват Костлявой! Равенству виват!

Стихотворение Казалиса послужило источником вдохновения Камилю Сен-Сансу. В 1873 г. он написал на эти стихи романс, а по прошествии года развил его музыкальный материал в симфонической поэме, получившей заглавие «Пляска смерти».

«Пляска смерти» стала одним из лучших сочинений Камиля Сен-Санса. Она поражает богатством оркестровых красок, которые доходят до предельной «наглядности»: «звон» арфы в сопровождении длящегося звука, исполняемого валторной, имитирует бой часов, трели солирующей скрипки и флейты изображают вой ветра. Эти звукоизобразительные эффекты сосредоточены в основном во вступлении и коде. Солирующая скрипка играет важную роль в произведении (ведь в стихотворении Казалиса Смерть сопровождает танец мертвецов игрой на скрипке – «Зиг и зиг и зиги»), причем настроена она необычно: квинтовое соотношение первой и второй струн (ми и ля) заменено тритоном – интервалом, который в Средневековье считался «дьяволом в музыке». Теме присущ вальсовый ритм, который сохраняется постоянно. Зловещий образ развивается в фугато с оттенком скерциозности (в этом проявляется влияние Ференца Листа, применявшего подобные средства для воплощения мефистофельских образов). Кульминация обрывается неожиданно – возгласом гобоя, имитирующего крик петуха.

Средневековая аллегорическая драма, сюжет которой недвусмысленно намекает на смертность всякого человека — Пляска смерти. Ее корни уходят в глубь веков и давно уже затерялись среди произведений древности, многие из которых если и сохранились до наших дней, то уж точно не выставляются на всеобщее обозрение. Он начал приобретать всенародную популярность на рубеже X и XI веков, когда в Европе ожидали конца света. Но конец света не наступил, а вот Макабр продолжил свое существование в форме музыкальных произведений, поэзии и, конечно же, живописи.

Смерть настигнет каждого. Близость смерти и в прошлом толкала людей в объятия наместников божьих на Земле, да и сегодня пополняет ряды последователей определенных религиозных культов. Именно поэтому Ватикан официально одобрил Макабр, изображения которого стали появляться в оформлении католических храмов и на полотнах выдающихся художников той эпохи.

Сам термин — Макабр — обязан своим появлением сценам Плясок смерти с участием семи братьев-Маккавеев, их матери Соломонии и старца Елеазара, чья мученическая смерть описана в библейской Второй книге Маккавейской и образы которых активно использовались в данном ритуальном представлении. Сами Пляски смерти изначально являлись драматическим представлением, в ходе которого персонифицированная Смерть в стихотворной форме обращалась по очереди к энному количеству людей, обычно 24-м.

Пляски смерти исполнялись во всей Европе, но наибольшую популярность приобрели в Германии. К сюжету Макабра обращались живописцы средневековья и современные художники: Конрад Виц, Бернт Нотке, Ловис Коринт, Эрнст Барлах, Франс Мазереель и многие другие. Литературная традиция Плясок смерти изначально была произведением народной мысли — стихи и проза на эту тему сочинялись неизвестными умельцами и разлетались во все концы Старого света. Позже к этой теме обращались такие классики, как Бодлер и Гёге, а также наши с вами современники — А. Блок, Брюсов, Бернгард Келлерман, Нил Гейман, Стивен Кинг.

В музыкальной традиции Пляски смерти вдохновляли Мусоргского и Шостаковича. В XX веке Макабр попал в кино и на театральные подмостки. И популярность этого сюжета не удивительна. Поскольку все мы смертны и Макабр лишний раз напоминает нам об этом, мотивируя жить здесь и сейчас, не гонясь за иллюзорностью вероятного будущего. Ну и конечно же — думать о душе, которой еще жить и жить, в отличие от бренного тела, которое она населяет лишь непродолжительный промежуток времени.

«Да, человек смертен, но это было бы ещё полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чём фокус!» Воланд