Архитектурные смыслы роберта вентури. Архитектурные смыслы роберта вентури «Меньше значит скучнее»

Каждый раз, оглядываясь на архитектуру прошлых столетий, практически безошибочно можно угадать эпоху ее создания или почерк мастера. История жестока - она стирает все, но именно архитектура становится лицом своего времени. И если было бы можно обозначать целые эпохи именем архитектора, создавшего их облик, то третья четверть XX века называлась бы временем Роберта Вентури.

Он важен не только как практик, но и как теоретик. Визуальный язык элементов архитектуры в проектах Вентури может показаться игривым или даже китчевым, но на самом деле его язык - чистая эстетика. Он богат терминами, фамилиями, сравнениями и главное абстрактными понятиями - то есть по сути является чистой философией.

Можно сказать, что проекты и теоретические наработки Вентури - прорыв в параллельную реальность. Вся история архитектуры XX столетия логично и планомерно развивалась от модерна к авангарду, через баухаус - к Ле Корбюзье, Фрэнку Ллойду Райту и Мису ван дер Роэ, и далее через модернизм Филиппа Джонсона - к поколению деконструктивистов Фрэнка Гери, Захи Хадид и Рема Колхаса.

В этой эволюции была очевидная логика развития формы. И Вентури в нее никак не вписывается. С одной стороны, его проекты можно сравнить с работами всех вышеперечисленных мастеров сразу, но с другой, если видеть за архитектурой не просто сочетание форм и ритмы объемов, а продуманную концепцию, то различий окажется намного больше, чем сходства. Поэтому Вентури значим в первую очередь как теоретик. Конечно, у мастера имеются вполне конкретные предшественники, современники-единомышленники и четко определяемые последователи. Но, тем не менее, сложно представить, какой оказалась бы архитектура постмодернизма, если бы не он.

Роберт Вентури родился 25 июня 1925 года. Он с отличием окончил Принстонский университет в 1947 году, был избран членом старейшего гуманитарного сообщества США «Phi Beta Kappa», награжден так называемыми латинскими почестями («summa cum laude») - определенными знаками отличия в академической среде, и премией «D’Amato» в области архитектуры. Спустя три года Вентури получил научную степень под руководством Жана Лабату, пионера промышленного дизайна в строительстве в рамках курса изящных искусств в Принстоне. В начале 1950-х годов Вентури некоторое время работал под началом в Мичигане, а затем - Луиса Кана в Пенсильвании, после чего на два года уехал в Рим на стипендию от Американской академии. Это сухие факты, но за ними кроется весь секрет Вентури, вся суть его теории архитектуры и проектов.

В этой истории с талантливым учеником и сильными учителями не было бы ничего необычного, если б не один нюанс: и безусловно великий американский архитектор финского происхождения Сааринен, и эстонец Кан являлись не только архитекторами, но и дизайнерами. Ээро Сааринен стал известен во всем мире благодаря трем творениям - Терминалу Всемирных авиалиний (TWA Terminal) аэропорта Кеннеди в Нью-Йорке, построенному в виде белой птицы, гигантской параболической арке «Ворота Запада» в Сент-Луисе и мебельному шедевру, ставшему иконой стиля, - стулу-тюльпану, гениальному в своей простоте и элегантности.

Дизайн вещей имеет свою давнюю историю, и существует множество различных точек зрения, с какого времени ее отсчитывать. Но ровно в тот момент, когда Энди Уорхол нарисовал бутылку кока-колы, дизайн превратился в религию XX века, и это было предсказуемо еще до Второй мировой войны. А на смену ему пришла религия урбанизма, которую сегодня человек, собственно, и исповедует. И эти два процесса или понятия - урбанизм и дизайн - неразрывно связаны друг с другом.

Как говорил итальянский архитектор Эрнесто Роджерс (двоюродный брат более известного британского архитектора ), «если внимательно изучить обычную ложку, можно получить достаточно информации об обществе, в котором она была создана, чтобы представить себе, как это общество строит город». И то, и другое в своей практике совмещал еще один наставник Вентури - Луис Кан. Будучи профессором архитектуры в Школе дизайна Пенсильванского университета, Кан работал над генпланами столицы Бангладеш Дакки и пенсильванской Филадельфии.

Именно по совету Кана, побывавшего в Американской академии в Риме в 1950 году, Вентури отпра вился в Италию. Эти поездки перевернули судьбу обоих мастеров. Колыбель классического Ренессанса, маньеризма и барокко в архитектуре произвела на Вентури самые глубокие впечатления, которые легли в основу первой и наиболее значимой его , вышедшей в 1966 году.

Хотя первый проект молодого зодчего был реализован раньше, чем появилась книга, в нем уже очевидны принципы, впоследствии сформулированные в «Сложностях и противоречиях…». Вентури построил дом для своей матери, Ванны. Эта икона постмодернистской архитектуры достойна отдельной главы в настоящей книге. Тогда же, в 1963 году, Роберт получает и первый крупный заказ - Гилд-Хаус, жилое здание для пожилых малообеспеченных людей.

Его архитектура сочетала в себе исторические формы с функциональностью и меркантилизмом XX века, тонкую иронию - с кажущейся заурядностью. Вентури писал: «Экономика диктует нам не передовые архитектурные элементы, а самые обычные и простые. Мы не сопротивляемся этому». Архитектор использовал красный глиняный кирпич и «безвкусные» двойные окна в качестве главных конструктивных элементов проекта наряду с применением декоративных деталей, которые должны были акцентировать особенности жизни пожилых людей.

Гилд-Хаус представляет собой шестиэтажное здание с симметричным фасадом, центр которого отмечен толстой колонной из полированного черного гранита на первом этаже и большим полуциркульным окном на последнем. Центральная часть фасада первого этажа облицована белым глазурованным кирпичом. На всей оставшейся поверхности фасада никакого поэтажного членения нет, поэтому количество этажей и масштаб здания ощущаются только за счет расположения окон. Крыша первоначально завершалась небольшой нефункциональной телевизионной антенной, выступавшей в качестве абстрактного скульптурного элемента, символизирующего общее представление о главном способе времяпрепровождения жителей дома.

В эпоху триумфа модернизма с его стеклянными однообразными фасадами, теряющимися в облаках и образующими узкие коридоры вместо улиц, такой ход был более чем радикален. Материал, композиция, интерес к детали, ирония в символах, цитаты и заимствования, нарушение правил, масштабов и пропорций классической архитектуры - все это бросало вызов не только современникам, но и самой истории.

Таким вызовам и посвящена первая книга Вентури «Сложности и противоречия в архитектуре». Винсент Скалли, историк искусства, профессор, покровитель художников и архитекторов своего времени, назвал ее самым важным сочинением после манифеста «Об архитектуре», изданного в 1923 году.

Слова Вентури взрывали основы модернизма, отрицали его главные правила: «Я приветствую проблемы, сомнения и изменчивость, - писал архитектор. - Я выступаю за жизненность и обоснованность. Архитекторы больше не должны трепетать перед пуританским и моральным языком ортодоксальной модернистской архитектуры. Я предпочитаю элементы гибридные - пуристским, компромиссные - “чистым”, искаженные - прямолинейным и непоследовательные - логичным. Я за беспорядочную жизненность, а не за очевидное единство. Я предпочитаю и то, и другое, а не одно или другое; белое, черное и иногда серое, а не белое или черное».

Мисовской эссенции модерниза «Less is more» («Меньше - значит больше»), Вентури противопоставляет тезис «Less is bore» («Меньше - значит скучно»). Нужно понимать, что речь в первую очередь здесь шла именно о фасадах, а не о конструкции. И этот принцип, взорвавший модернизм и утвердивший постмодернизм в архитектуре, спустя 15 лет после выхода книги стал главным поводом для критики постмодерна.

Тезис, с которого начинает Вентури, говорит о том, что «декор в архитектуре является аппликацией скорее, чем производным, остроумным скорее, чем тактичным, и элитарным скорее, чем универсальным», и что элитарность - это удовлетворение “различных потребностей и вкусов” в противовес “пуританскому антиисторизму и доктринерскому тотальному проектированию ортодоксальных модернистов”».

Если книга Вентури стала началом , то «Язык архитектуры постмодернизма» Чарльза Дженксаподвел его итоги. Оглядываясь назад, Дженкс утверждал, что в проектах Вентури «преувеличен элемент популярного кода», а вот Чарльз Мур, еще один выдающийся (и даже, возможно, более известный, чем Вентури) постмодернистский архитектор, наоборот, считал, что работы Вентури слишком элитарны, говоря, что «певец архитектуры американских закусочных сам не съел ни одного бигмака». И нужно сказать, Мур в этом отношении был прав. В отличие от архитектуры самого Мура проекты Вентури никогда не были кричаще-агрессивными. Скорее, в игру форм нужно было вглядываться, угадывать ее, замечая все новые и новые детали, подбирая к ним культурные коды.

В своей книге Вентури утверждает существование архитектуры как крова с символами или декорацией на нем: «Аппликация (декорирование) нередко подразумевает импровизационный характер создания композиции, а импровизация требует немалого мастерства, для того чтобы чувствовалось единство замысла». И Вентури этим мастерством, безусловно, обладал, не опускаясь до низкого вкуса «популярного кода», о котором упоминал Дженкс.

С начала XX века архитектура шла по пути минимизации орнамента и декора, структурирования объемов и была ведома функциональностью. Вентури пишет: «Обычный орнамент-аппликация и простое использование ассоциаций игнорировались или осуждались в современной архитектуре», «орнамент приравнивался к преступлению Адольфом Лоосом не далее, как в 1906 году, и символизм ассоциировался с историческим эклектизмом». Выступая против обезличенной и обезжизненной архитектуры, мастер провозглашает «допустимую символическую риторику, расширяющую содержание архитектуры вовне и предоставляющую функции самой заботиться о себе».

Главный принцип книги - шесть сравнений или противопоставлений, которые объясняют всю суть постмодернистской архитектуры: Рим и Лас-Вегас, абстрактный экспрессионизм и поп-арт, Витрувий и Вальтер Гропиус, Мис ван дер Роэ и Макдоналдс, Скарлатти и «Битлз», скромный и причудливый стили.

Впечатления от академической поездки в Рим перевернули представления Вентури об архитектуре. Замкнутые площади и градостроительные масштабы резко отличались от урбанистических формаций традиционных американских городов. Но перенос римских пьяцц и палаццо без символизма и осознания принципов разрушал социальную сущность городских пространств. На другом полюсе этого сравнения оказывается символизм Лас-Вегаса. Вентури не анализирует здесь архитектуру или понятие «вкус». Его восхищает символичность Стрипа - улицы, которая «появляется» только ночью, поскольку ее образуют неоновые вывески и реклама, улицы, без зазрения совести заполненной фальшивыми шедеврами архитектуры или узнаваемыми объектами-символами, такими как пирамиды со Сфинксом, кабаре «Moulin Rouge» и Эйфелева башня.

В понимании Вентури копирование римских площадей - это набор форм, а копирование архитектурных объектов - воспроизведение символов, которым сам мастер, по сути, и занимался.

Разница между абстрактным экспрессионизмом и поп-артом заключается, по его мнению, в том, что попарт вернул ценность образа в искусстве взамен абстракции, такой же безликой, как архитектура модернизма. Поп-арт и архитектура постмодернизма живо реагировали на реальную жизнь, не привязываясь к канонам, иронизировали, вырывали формы из контекста низкой и массовой культуры и возвышали их до статуса произведения искусства. «Я за искусство, которое является политико-эротически-мистическим… Я за искусство, которое втягивает в себя всю повседневность», - писал еще в 1961 году художник поп-арта Клас Ольденбург. Вентури практически перенес этот тезис в пространство архитектуры.

А вот при сравнении Витрувия и Гропиуса мастер, похоже, не отдает преимущества никому. Он утверждает, что если для Витрувия сама архитектурная форма была символом красоты, то для Гропиуса и его последователей-модернистов красота заключалась в структуре и программе проекта: «Пытаясь исключить символизм и декорацию и подчеркивая структурную и пространственную выразительность… они заменили декорацию артикуляцией». Артикуляция через ритмы и соотношения пространств, форм и объемов превращает все здание в орнамент, и «результат получается гораздо более безответственным, чем при наложении орнамента на неартикулированные формы».

Мис ван дер Роэ и ресторан Макдоналдс для Вентури оказываются примерно одним и тем же - продуктом индустриальной культуры. При этом чистейший модернизм Миса всегда считался эталоном высокого стиля, а Макдоналдс - оплотом массовой культуры. Вентури нарочно сталкивает самое высокое с самым низким, чтобы показать их абсолютное равенство в своем мировосприятии. То же он проделывает с классической музыкой Скарлатти и современной «Битлз»: почему он отвергнет поп-архитектуру и примет поп-музыку? «То, что Скарлатти будет еще 1000 лет, а “Битлз” - только 50, - не имеет значения, и мы это знаем».

Последний тезис - о простой и причудливой архитектуре - напрямую связан с другой книгой Вентури, которая получила название «Уроки Лас-Вегаса». В ней мастер определяет существование двух типов архитектурных сооружений: декорированные сараи - простые по форме здания с декоративными фасадами (музей или театр с классическим портиком, супермаркет с вывеской), и «утки» - скульптурно-архитектурные строения, чьи функции передаются посредством объемов (закусочная в виде хот-дога). «Причина нашей причудливой архитектуры, - пишет Венутри, - в условностях коммерческой улицы. Ее прототип - не пространственный барочный монумент, а раннехристианская базилика - этот простой амбар, утопающий во фресках, декорированный кров». Таким образом Вентури говорит, что архитектура постмодернизма, в частности архитектура его проектов, освобождает структуру от функции и символизма, так как теперь они могут быть переданы в декоре.

Еще в начале 1960-х Джон Рауш, Роберт Вентури и его супруга Денис Скотт-Браун, с которой он познакомился еще в Принстоне, открыли архитектурное бюро VSBA (Venturi Scott Braun and Associates). Пик его популярности пришелся на 1970–1980-е годы. И даже несмотря на критику постмодернизма, появившуюся после первой венецианской Архитектурной биеннале 1980 года, обозначившую постепенный откат этой стилистической волны, в 1991 году Вентури был награжден Прицкеровской премией за выдающийся вклад в современную архитектуру. В 1995 году авторитетный архитектурный журнал «Domus» писал: «Основную школу постмодернизма (Вентури, Мур, Стерн, Холляйн, Стирлинг, Филипп Джонсон и Рикардо Бофилл) следует отличать от других направлений (в современной архитектуре) так же, как сознательное движение всегда выделяется из широкого культурного сдвига».

Это обобщение на самом деле достаточно условное, потому что тот же Джонсон, ученик Миса ван дер Роэ, плоть от плоти модернизма, впоследствии ставший деконструктивистом, постмодернистом был лишь в отдельных постройках. Тем не менее, действительно, та венецианская биеннале стала средоточием постмодернизма. Притом проект, предложенный и его бюро ОМА/АМО, критиковал и модернизм, и постмодернизм сразу, пытаясь отвлечь внимание от фасадов зданий и сосредоточиться на их внутренних пространствах. Хотя сам Колхас неоднократно заявлял, что, по его мнению, книга Вентури «Сложность и противоречия в архитектуре» является последним истинным манифестом в архитектуре.

В этот период расцвета и популярности постмодернизма Вентури и его бюро реализовали огромное количество значимых для истории архитектуры проектов. В 1969 году в Нью-Джерси был построен Либ-Хаус, маленькое кубической формы сооружение с огромными цифрой 9 и окном-полумесяцем на фасадах, перешедшим сюда из эстетики поп-арта. В 2009 году Нью-Йорк выкупил дом, чтобы спасти его от разрушения, и здание на баржах перевезли на Лонг-Айленд. Гостиная и кухня были расположены на втором этаже дома, чтобы оттуда открывался неплохой вид на Нью-Джерси, а четыре спальни оказались на первом этаже.

Сегодня белоснежные интерьеры Либ-Хауса воссозданы, мебель заменена на современную, а из окон прекрасный вид на залив. Такой же простотой и лаконичностью отличается здание Пожарной части № 4 (Колумбус, штат Индиана): в декоре фасада здесь использованы большая цифра «4», расположенная на пожарной вышке, а также различных форм и размеров окна.

В проекте Брант-Хаус (1972, Гринвич, штат Коннектикут), реализованном по заказу молодой пары, которая планировала разместить в доме свою коллекцию произведений современного искусства, Вентури применяет оптический рисунок из кирпича на фасаде скругленной формы. В то же время архитектор начинает работать над проектом для одного из девяти универмагов «Best Products Showroom», вошедших в число главных символов постмодернистской архитектуры.

Вентури предложил гладкий фасад светло-зеленого цвета с абстрактными красно-бело-желтыми цветами, напоминающими не то узор обоев детской, не то плитку из ванной комнаты, превратив таким образом частное - в публичное, а традиционно маленькое - в гигантское. Сегодня от легендарной сети «Best Products Showroom» остался один универмаг, а от универмага Вентури - лишь несколько облицовочных панелей, одна из которых хранится в Нью-Йоркском МОМА.

Вентури всегда поддерживал связь с альма-матер, Принстонским университетом: он не только преподавал здесь архитектуру, но и реализовал три проекта - Гордон Ву-Холл (социальный центр и столовая для 500 студентов Батлер-колледжа, 1983), лаборатория Льюиса Томаса (1986) и Фирст кампус-центр (центр общественной жизни университета, завершен в 2000 году). Между первой и последней постройками прошло 17 лет, и сравнить их архитектурные особенности будет крайне показательно. В случае с Гордон ВуХоллом Вентури ассоциациативно обращается к эпохе зарождения университетов, поэтому использует ренессансные интонации в отделке: над входом помещает большое черно-белое панно из известняка, но сам декоративный мотив оказывается совсем не подходящим для Возрождения - он состоит из крупных геометрических форм, треугольников, кругов полуциркульных арок и прямоугольников.

Также в архитектуру здания Вентури включает замковые камни, геральдические узоры и окна из ассортимента готики. И только человек, хорошо знающий историю архитектуры, сможет проследить генеалогию элементов - они очень тонко замиксованы и осовременены в едином духе Вентури. Фирст кампус-центр же представляет собой пример расширения уже существовавшей постройки: бывшая физическая лаборатория Палмера с исторической аудиторией, где читал лекции сам Эйнштейн, превращена в общественный университетский центр. Постмодернизм Вентури образца 2000 года - парафраз к сплошному остеклению модернистской архитектуры, но при этом первый этаж и узкие полоски стены между окнами остаются выполненными в камне, а завершают здание две небольшие двускатные крыши, расположенные удаленно друг от друга и не несущие никакой функции, кроме декоративной.

Начиная с 1970-х Вентури регулярно работает с музейными зданиями. Он выполнил проекты нового крыла Мемориального художественного музея Аллена в Оберлине (1977, штат Огайо), Музея современного искусства в Сан-Диего, Калифорния (1996), Музея детства в Хьюстоне (1992, штат Техас), крыла Сейнсбери Национальной галереи в Лондоне (1987–1991), Художественного музея Сиэтла (1991, штат Вашингтон), Мастерской и Музея ткани в Филадельфии (1977, штат Пенсильвания) и многое другое.

Для каждого из проектов Вентури подбирал уникальный стиль оформления, исходя из особенностей коллекции музея и соотнося его с уже существующей застройкой. Тонкость и чувство вкуса, с которыми он это делал, в очередной раз опровергают мнение Дженкса о его «китчевости». Вентури всегда оставался верен стилю и четко соблюдал границы аттрактивности элементов.

Мастер продолжает выполнять частные заказы (дом в округе Нью-Касл, штат Делавер, с великолепным фальшивым портиком, наложенным на фасад), заказы религиозных общин (Капелла Епископской академии в Пенсильвании со сложной декоративной системой перекрытий, отсылающих одновременно к раннехристианским базиликам и готическим соборам; здание синагоги Бет Эль в Санбери, Пенсильвания), медицинских учреждений (Медицинский исследовательский институт Гордона и Вирджинии МакДональд в Лос-Анджелесе) и университетов (реконструкция и генплан двора Перельмана в Университете Пенсильвании, Дартмут-колледж в Хановере, штат Нью-Гемпшир, студенческий центр Трабант в Университете штата Делавер или Биомедицинская биологическая научно-исследовательская лаборатория Университета Кентукки (BBSRB)).

Также Вентури и Скотт-Браун за свою богатую творческую карьеру много работали за границей (отель в Национальном парке Никко, Япония, 1997; здание Капитолия для провинции Верхняя Гаронна в Тулузе, Франция, 1999). В последнее десятилетие Вентури много работал с дизайном, где сохранял верность собственной традиции или даже ее отсутствию, так как постмодернизм традиции отрицает и приветствует абсолютную эклектику и смешение всего со всем. В 2015 году Вентури отметил 90-летие, он отошел от дел, но при этом бюро VSBA продолжает выполнять заказы в своей уникальной и узнаваемой стилистике.

Архитектора Роберта Вентури часто называют отцом постмодернизма. Именно ему мы во многом обязаны сегодняшним разнообразием стилей и повсеместными экспериментами в зодчестве. Вентури был одним из первых, кто убедил зодчих, что их главная задача - отражать сложность и противоречивость современного общества в архитектуре. Вот что он писал в своих книгах о творчестве современных архитекторов.

Больше всего на меня повлияла архитектура Микеланджело. На мой взгляд, здание Porta Pia в Риме, построенное им, - наиболее воодушевляющее. Я многому научился у его сооружений в Риме и Флоренции и церквей Палладио в Венеции. Их архитектура воодушевляет меня больше всего из-за идей маньеристов* следовать определённым устоям и при этом неожиданно нарушать их, делая исключения и уместные двусмысленные ходы.

Библиотека Бейкер Берри Дартмус

Дом Ваны Вентури

Мне кажется постмодернизм - это сплошное недоразумение. Я не имею с этим явлением ничего общего. Я никогда не признавал и не признаю навязанного мне отцовства этого архитектурного движения. Я могу понять критическую реакцию против этого стиля, хотя я не одобряю и сегодняшней драматичной архитектуры, которая вытеснила собой постмодернизм.

Отель в Сеуле

Извлекать уроки из существующего ландшафта − один из путей, делающих архитектора революционером. Не такой очевидный, как путь , призвавшего в 1920-е годы разрушить Париж и выстроить его заново, а более толерантный; этот путь ставит под вопрос привычный для нас способ смотреть на вещи.

Архитектура должна быть аналитической, а не просто копироваться из прошлого. Я не вижу ничего страшного в использовании исторического опыта, но при этом не должно возникать никакой путаницы между историческим и современным.

Зоопарк в Филадельфии

В архитектуре мне нравятся сложность и противоречия. Я не люблю ни произвола или бессвязности малограмотной архитектуры, ни сложности манерно-изысканной живописности и экспрессионизма. Мне нравится сложная и противоречивая архитектура, опирающаяся на всё богатство и многозначность современного опыта, включая и опыт, присущий искусству.

Архитектура - это укрытие с декорацией на нём.

Художественный музей Сиэтла

Архитекторы уже не могут позволить себе быть запуганными пуританским языком ортодоксальной современной архитектуры. Гибридные элементы мне нравятся больше, чем «беспримесные», компромиссные больше, чем «цельные»; искривлённые больше, чем «прямолинейные», неопределённые больше, чем «чёткие»; своенравные больше, чем безликие, скучные и так называемые «интересные», традиционные больше, чем «придуманные»; вмещающие в себя больше, чем исключающие, чрезмерные больше, чем простые; отживающие так же, как новаторские, противоречивые и двусмысленные больше, чем прямые и ясные. Я за беспорядочную жизненность, а не за очевидное единство. Я признаю непоследовательность и провозглашаю двойственность.

Лаборатория Льюиса Томаса, Принстонский университет

Я скорее за богатство значений, чем за ясность значения; за неявную функцию так же, как и за явную функцию. Я предпочитаю «и то и другое», а не «или то, или другое», чёрное и белое, а иногда серое, а не чёрное или белое. Действенная архитектура несёт многоплановость значений и комбинаций фокусных точек: её пространства и её элементы могут восприниматься и будут работать в нескольких направлениях одновременно.

Принцип «меньше − это больше» (афоризм архитектора Мис ван дер Роэ - прим. ред. ) отвергает сложность и оправдывает ограничение в целях усиления выразительности. Он действительно позволяет архитектору «строго отбирать проблемы, которые он хочет решать». Но если архитектор должен иметь своё собственное видение Вселенной, то такое видение предполагает, что архитектор определяет: как должны быть решены проблемы, а не только, какие из проблем он будет решать. Исключать важные соображения он может, только рискуя оторвать архитектуру от жизненного опыта и потребностей общества.

Медицинская школа Йельского университета

Кампус математики Йельского университета

Архитектура сложностей и противоречий должна скорее воплощать трудное единство обобщения, чем лёгкое единство исключения. Меньше не есть больше.

Там, где не достигается простота, получается упрощённость. Явное упрощение означает слабую форму. Меньше − это скука.

Эстетическая простота, приносящая разуму чувство удовлетворения, возникает, если она обоснована и мудра, из внутренней сложности. Когда сложность исчезла, как в храмах недавнего прошлого, бессилие заменило простоту.

Пожарная станция №4 Коламбус, штат Индиана, США

Основное назначение интерьеров зданий скорее заключается в том, чтобы ограничивать пространство, а не направлять его, и отделять внутреннее пространство от наружного.

Архитектура возникает при столкновении внутренних и внешних сил − функциональных и пространственных. Эти внутренние силы и силы окружения могут быть и общего порядка, и частного, и неотъемлемо присущие, и случайные. Архитектура − как преграда между внутренним и наружным − становится пространственным свидетельством разрешения этой проблемы и её драмы. И, выявляя различия между внутренним и наружным, архитектура вновь расчищает путь градостроительному подходу к решению задач.

*Маньеризм - стиль в архитектуре начала XVI века. Итальянское Maniera означает тоже, что и по-русски - манера, другими словами - персонифицированный стиль, для которого характерны неправильные перспективы, контрастность масштабов, непоследовательные и противоречивые сочетания и все, что шокирует и напоминает игру (прим. ред. )

Биография (по материалам официального сайта мастерской Venturi Scott Brown and Associates , энциклопедии "Кругосвет", Википедии)

       Роберт Вентури родился 25 июня 1925 года в Филадельфии. Получил хорошее образование в Принстоне, а за вторым дипломом по специальности отправился в Рим. По возвращении в США набирался практических навыков в профессии в ряде успешных компаний Филадельфии и Мичигана, в частности, работал в мастеркой Эро Сааринена и Луиса Кана. В середине 60-х годов вместе с товарищем открыл собственное архитектурное бюро. В 80-х к числу владельцев компании добавилась жена Вентури, название компании стало звучать как "Venturi, Rauch and Scott Brown".

       Вклад Роберта в архитектуру сложно переоценить. Причем это касается не только реализованных проектов, но и литературных трудов. В своей книге-манифесте "Сложность и противоречия в архитектуре" он раскритиковал утилитарность функционализма и интернационального стиля, назвав эти направления искусства безликими и холодными, равнодушными к явлениям окружающего мира со всеми его противоречиями. По мнению автора, архитектор должен быстро откликаться на специфику времени. Его вдохновляли идеи поп-арта.

       Вслед за первой книгой вышла еще одна, посвященная роли неоновой рекламы в жизни современных городов и Лас-Вегаса в частности. Он не поддерживал сторонников мнения о "вульгарности" наружных вывесок. Автор отводил им ироническую роль, предложив мнение, что они помогают освободить архитектуру от гордыни самолюбования.

       Вообще, Вентури нравилось придавать проектам иронические нотки. Он нередко с умыслом смешивал разные стили. Так, жилой дом мог походить на складское или торговое здание. Примером служат построенные им в 60-е - 70-е гг.. Гилд-хаус, коттедж в Пенсильвании Vanna Venturi House, Брант-хаус и другие.

       Создается ощущение, что Роберт Вентури ни в коем случае не хотел, чтобы его здания имели эталонный эстетический облик. Именно поэтому он прибегал к смещению стилистических пластов в игровой манере. Хотя со временем все же наметилась тенденция появления "сносок" на классику.

       Среди известных проектов - ряд корпусов для университета в Перчейзе, мемориал в честь Бенджамина Франклина в Филадельфии, микробиологический корпус для Принстонского университита, музей Laguna Gloria в штате Техас, музей в Сиэтле, новое здание Национальной галереи в Лондоне.

       Помимо архитектуры, фирма занималась дизайном мебели и оформлением выставок. С 60-х годов прошлого столетия Роберт Вентури стал совмещать архитектурную практику с педагогической деятельностью, став профессором университета в Пенсильвании.

Роберт Вентури, лауреат Притцкеровской премии, один из идеологов постмодернизма. Учился в архитектурной школе Принстонского университета (1947-1950) и Американской академии в Риме (1954-1956). Работал в архитектурных фирмах О. Стонорова (Филадельфия), Э. Сааринена (Блумфилд-Хиллс, штат Мичиган) и Л. Кана (Филадельфия). В 1964 г. открыл (вместе с Дж. Раухом) собственную фирму (совладелицей которой стала в 1967 г. и жена Вентури, Д. С. Браун). С 1980 г. – это фирма «Вентури, Раух & Скотт Браун». В последние десятилетия фирма активно занималась также выставочным и мебельным дизайном. С 1957 г. Вентури активно работает как педагог, будучи профессором Пенсильванского университета.

Его книги (1967 г.) и «Уроки Лас-Вегаса» (1972 г.) наравне с работами Ч. Дженкса заложили теоретическую основу постмодернизма в архитектуре. Работы Роберта Вентури в современном архитектуроведении считают не менее значимыми и этапными для современной архитектуры, как для своего времени были работы Ле Корбюзье.

Из книги «Сложности и противоречия в архитектуре» можно выделить некоторые его высказывания:«Мне нравится сложная и противоречивая архитектура, опирающаяся на все богатство и многозначность современного опыта, включая и опыт присущий искусству. В наше время сложность и противоречивость были признаны всюду, только не в архитектуре, - от доказательства конечной несовместимости в математике до анализа Т. С. Элиотом «трудной» поэтики и определения Иозефом Альберсом парадоксальности свойств живописи. Архитекторы уже не могут позволить себе быть запуганными пуританским языком ортодоксальной современной архитектуры. Гибридные элементы мне нравятся больше, чем «беспримесные», компромиссные больше, чем «цельные», искривленные больше, чем «прямолинейные», неопределенные больше, чем «четкие», своенравные больше, чем «безликие», традиционные больше, чем «придуманные», противоречивые и двусмысленные больше, чем прямые и ясные. Я, скорее, за богатство значения, чем за ясность. Архитектура сложности и противоречий должна заключаться в ее целостности или в ее причастности к целостности, она должна скорее воплощать трудное единство обобщения, чем легкое единство исключения. Меньше не есть больше.

Ортодоксальные современные архитекторы в своей попытке порвать с традицией и все начать заново идеализировали примитивное и элементарное в ущерб разнообразному и усложненному. Рационализация во имя упрощения все еще имеет место, она является развитием великолепного парадокса Мис ван дер Роэ: «меньше - это больше». Архитектор Пол Рудольф четко раскрыл точку зрения Мис ван дер Роэ: «Все проблемы никогда не смогут быть решены… Для двадцатого века действительно характерно, что архитекторы очень строго отбирают те проблемы, которые хотят решать. Мис ван дер Роэ, например, создает прекрасные здания только потому, что игнорирует многие их аспекты. Если бы он решал большее количество проблем, его здания были бы значительно менее сильными» .

В архитектуре степени противоречия проявлялись и раньше, например, Вилла Савой Ле Корбюзье проста снаружи, но сложна внутри. То же можно сказать про монастырь Ля Туретт или Дворец Правосудия в Чандигархе. Многофункциональные здания существовали и раньше. Например, Понте Веккьио во Флоренции, проект Ле Корбюзье для Алжира, представляющий жилой дом и автомагистраль одновременно. Все они обладают заключенной внутри целого сложной и противоречивой иерархией масштаба и движения, массы и пространства. Имеются соображения, оправдывающие существование многофункциональных помещений так же как многофункциональных зданий. Помещение может служить многим функциям одновременно или в разное время. Например, Луис Кан предпочитает галерею, потому что она направленная и не направленная, комната и коридор одновременно.

Внедряя каркас и навесные стены современная архитектура отделила несущую конструкцию от ограждающей. «Двояко функционирующие» элементы зданий Ле Корбюзье и Кана - редкое явление в нашей архитектуре. Солнцезащитные устройства жилого дома в Марселе являются в тоже время конструкцией и балконами.

Проектирование снаружи во внутрь, так же как и изнутри наружу, создает необходимую напряженность. Поскольку внутреннее отлично от наружного, стена – линия перехода – становится явлением архитектуры.

Архитектура сложности и компромиссов не пренебрегает целым. Трудное целое в архитектуре сложностей и противоречий включает множественность и разнообразие элементов, находящихся в неустойчивых или слабо воспринимаемых взаимоотношениях. Что касается расположения частей, то такая архитектура поощряет сложные и контрапунктные ритмы, а не простые и одиночные» .

Сопоставляя Скарлатти и Битлз, Вентури говорит о вкусах современного человека, о том, что он одновременно может слушать классическую музыку и поп-музыку, а соответственно, что современный человек эклектичен во вкусах и предпочтениях. Вопрос, возникающий при этом у Вентури, заключается в том: «Почему тогда этому же человеку не может нравиться поп-архитектура ? Ответ он видит в том, что человек цепляется за старомодные идеи об архитектуре в целом. Одна из этих идей заключается в том, что существует один доминирующий и верный канон вкуса в культуре и что любое искусство, в котором не следуют этому канону, – низшее.

Основные работы Р. Вентури 60-х – 80-х годов ХХ века.

Нагляднее всего идеи-концепции Р. Вентури проявились в его первых частных домах:

· дом для Ваны Вентури (рис. 2 );

· Брант хаус (рис. 3 );

· дом Карла Такера (рис. 4 );

· Джонсон хаус (рис. 5 ) .

Это очень компактные многоуровневые дома для среднего класса американцев. В них присутствует все, о чем теоретически рассуждает Р. Вентури – многослойность пространства, практически нет перетекающих пространств, введение гипертрофированных скатных кровель, неожиданные решения оконных проемов и, как в доме Ваны Вентури, лестница «ведущая в никуда». Как говорил Р. Вентури, в доме должна быть тайна, непредсказуемость. На (рис. 6, 7 ) приведены варианты решений фасадов жилых домов, которые Р. Вентури назвал «поиск решения новых домов».

Музей искусств (рис. 8) – это анфилада многосветных залов, окруженных галереями. Вход в здание осуществляется через крытую уличную галерею, выделенную арочными проемами. В комплексе музея сочетаются объемы со скатными и плоскими кровлями. Некоторые стены имеют следы «как бы» заложенных проемов и активно орнаментированы различными по форме, цвету и фактурами отделочных материалов.

В 1983 году была построена по проекту Р. Вентури столовая Принстонского университета (рис. 9, 10) . Здание столовой имеет поэтажное разделение на студенческую и преподавательскую зоны. Залы объединяются развитым блоком лестницы, которая может служить местом общения студентов. Планировка залов и примененная расстановка оборудования спроектированы с учетом особенности общения студентов и преподавателей. Предложены различные сочетания столов - посредине зала, около окон в эркере. На фасадах сочетается красный кирпич и белые сграфитто из геометрических фигур. Внутри помещений используется различного цвета штукатурка и элементы декора, напоминающие исторические образцы. В согласии с ними решены все осветительные элементы.

в г

Рис. 2. Р. Вентури. Особняк для матери Вентури, Филадельфия, Пенсильвания, 1962 - 64 гг.:

а – фасад; б – перспектива; в – планы; г – фасады; д – интерьеры

Рис. 3. Р. Вентури. Брантхаус 1972 г.: а – фасад здания; б – разрезы; в – планы

в г

Рис. 4. Р. Вентури. Дом Карла Такера, Нью-Йорк 1974 г.:

а – перспектива здания; б – развертка; в – разрез; г – планы.

а б

в г

Рис. 5. Р. Вентури. Дом Джонсон-Хаус, Вейл, Колорадо, 1977 г.:

а – фасад; б – рисунок; в – чертежи фасадов; г – разрез; д – планы

Рис. 6. Р. Вентури. Поиски нового жилого дома: а – варианты объемного решения дома Ванны Вентури; б – жилой дом с неканоническим портиком; в – проект жилого дома в Нью-Джерси с использованием ордерных элементов; г – дом в Северном Делавэре; д – жилой дом Стоун-Крик, фасад со стороны реки (совместно с С. Айзенуром)

Рис. 7. Р. Вентури. Жилой дом в Нью-Джерси с использованием ордерных элементов

Рис. 8. Р. Вентури. Музей искусств 1973 – 76 гг.: а – перспектива; б – фасад; в – планы

б в

Рис. 9. Р. Вентури. Гордон-Ву-холл, столовая, Принстонский университет 1983 г.:

а – фасад здания; б – фрагмент фасада; в – разрез; г – интерьеры

Рис. 10. Р.Вентури. Гордон-Ву-холл, столовая, Принстонский университет 1983 г..

Роберт Вентури (англ. Robert Venturi, род. 25 июня 1925) - американский архитектор, лауреат Притцкеровской премии, один из родоначальников постмодернизма.

Учился в архитектурной школе Принстонского университета (1947-1950) и Американской академии в Риме (1954-1956). Работал в архитектурных фирмах О. Стонорова (Филадельфия), Э. Сааринена (Блумфилд-Хиллс, штат Мичиган) и Л. Кана (Филадельфия). В 1964 открыл (вместе с Дж. Раухом) собственную фирму (совладелицей которой стала в 1967 и жена Вентури, Д. С. Браун). С 1980 - это фирма «Вентури, Раух & Скотт Браун». В последние десятилетия фирма активно занималась также выставочным и мебельным дизайном. С 1957 Вентури активно работал как педагог, будучи профессором Пенсильванского университета.

Теоретические работы Р. Вентури

Его книги «Сложности и противоречия в архитектуре» (1967) и «Уроки Лас-Вегаса» (1972) наравне с работами Ч. Дженкса заложили теоретическую основу постмодернизма в архитектуре. Работы Роберта Вентури в современном архитектуроведении считают не менее значимыми и этапными для современной архитектуры, как для своего времени были работы Ле Корбюзье.

Теория «крова с декорацией на нем», поиск противоречий в архитектуре модернизма, пересмотр идеалов модернизма и обращение внимания архитекторов к поп-арту - вот одни из многих нововведений Вентури. Он проводит пересмотр традиций модернизма (а вместе с ними и традиций всей предыдущей культуры, основанных на безоговорочной вере в науку и прогресс) и дает определение новой архитектуры, которая должна последовать после модернизма, выявляет её основные черты (декор, функция как декор, новый эклектизм, основанный на прямом цитировании самых разных источников в одном произведении, ироничное переосмысление модернизма).

Развивая свою теорию, Р. Вентури проводит интересные и иногда неожиданные сравнения, чтобы пояснить своё определение архитектуры и показать, как именно он к нему пришёл. Для этого он сравнивает Рим и Лас-Вегас, абстрактный экспрессионизм и поп-арт, Витрувия и Гропиуса, Миса ван дер Роэ и «Макдоналдс», Скарлатти и Битлз. Сами сравнения характеризуют подход Вентури как постмодернистский: он легко смешивает все времена, стили и жанры (Витрувий рядом с Гропиусом, музыка классическая и популярная и т. д.), чтобы выразить идею архитектуры постмодернизма, для которой уже нет разницы между прошлым и настоящим, между культурами (глобально - Америка-Европа-Восток), всё - пространство для извлечения цитат.

Рассматривая Рим, Вентури говорит об увлеченности американских архитекторов Римом в 50-е годы как историческим городом, но так как их сознание ещё было тесно связано с модернистским, то в Риме (очарованные его мощной эмоциональной силой), они видели не символизм, но абстрактные композиции того места и времени. В результате, когда они стали проектировать в Америке свои пьяццы, то создавали сухие конфигурации композиционных элементов - формы и текстуры, рисунка и цвета, ритмов, акцентов и масштабных соотношений. Чтобы воспринять уроки Рима, архитекторы должны были пройти уроки символизма Лас-Вегаса, что, по мнению Вентури, произошло в 1960-е годы. Символизм Лас-Вегаса - это символизм поп-арта, который открывал снова ценность изобразительности в искусстве, приведя градостроителей, таким образом, к мысли об ассоциации, как элементе архитектуры. Они также показали ценность обыденных и общепринятых элементов, помещая их в новое окружение, в новый контекст на разных уровнях для достижения новых значений, постигаемых наряду с их старыми значениями.

Сопоставляя Скарлатти и Битлз, Вентури говорит о вкусах современного человека, о том, что он одновременно может слушать классическую музыку и поп-музыку, а соответственно, что современный человек эклектичен во вкусах и предпочтениях. Вопрос, возникающий при этом у Вентури, заключается в том, что почему тогда этому же человеку не может нравиться «поп-архитектура»? Ответ он видит в том, что человек цепляется за старомодные идеи об архитектуре в целом. Одна из этих идей заключается в том, что существует один доминирующий и верный канон вкуса в культуре, и что любое искусство, в котором не следуют этому канону - низшее.