Монахиня евфимия пащенко. Мон. Евфимия Пащенко

Краткая биография:

Родилась в г. Архангельске в 1964 г., в семье преподавателей Архангельского мединститута; в 1987 г. закончила Архангельский мединститут (АГМИ, ныне СГМУ), работала терапевтом в доме престарелых, затем, с 2000 г., работает неврологом (в настоящее время - в одной из поликлиник г. Москвы). Жила до 2012 г. - в Архангельске, в настоящее время - в г. Домодедово Московской области.
В 1981 г. закончила курсы рабкоров при редакции областной газеты «Правда Севера». С того же времени публиковалась в областной газете «Северный Комсомолец». Затем, с 1985 г., опубликовала ряд статей и рецензий в журнале «Детская литература», за одну из которых («Путь к былине» (о переложениях древнерусских былин для детей) - удостоена премии). Участник Всесоюзного семинара молодых критиков детской и юношеской литературы (Москва, 1985 г.).
Автор ряда научных работ по геронтологии Европейского Севера России и краеведению.

Номинант Патриаршей литературной премии (2016 г.)

Крестилась в 1985 г., с 1986–2012 г. несла послушание чтеца-певчей в Соломбальском храме Свт. Мартина Исповедника.

Постриг в рясофор - 1993 г., в мантию - в 1996 г. В 2000 г. закончила Свято-Тихоновский Богословский институт (заочно).

«Очерки о храмах и монастырях г. Архангельска» (Архангельск, 1998),
«Женские монастыри Архангельской губернии» (Архангельск, 1999),
«Особенности социальной структуры и социальной деятельности Сурского монастыря» (Архангельск, 2003),
«Сказания о святых подвижниках Архангельской земли» (Архангельск, 2002; переиздание - 2009 г.); ранние издания этой книги: «Архангельский Патерик» (2000) и «Новый Архангельский Патерик» (2001), «Под покровом Святителя Николая» (Архангельск, 2005);
«Обитель на белом море» (житие Преп. Савватия Соловецкого) (Архангельск, 2008),
«Память его да будет незабвенна…» - повесть о Священномученике Иларионе (Троицком) (М., Изд-во Братства Свт. Игнатия Ставропольского, 2011);
«Очерки из жизни православных северных женских монастырей сер. ХIХ - нач. ХХ вв. (Архангельск, 2007),
сборники рассказов и сказок - «Пепел и Крест» (Архангельск, 2008),
«До Последнего Суда» (Архангельск, 2010),
«Храм неразрушимый» (М., Изд-во Сретенского монастыря, 2010),
«Тайна Владыки Петра» (М., «Смирение», 2011),
«Христианами не рождаются» («Смирение», 2013);
«Оптинские яблони» - повесть о преподобном Амвросии Оптинском (М., Изд-во сестричества Свт. Игнатия Ставропольского, 2001, переиздания - 2012, 2014, 2017 гг.),
«Мальчик с бабушкиной иконы» - повесть о праведном отроке Артемии Веркольском (М., Изд-во сестричества Свт. Игнатия Ставропольского, 2011; переиздание 2014 г.),
«Сибирский праведник» - повесть о праведном Феодоре Томском (М., Изд-во сестричестства Свт. Игнатия Ставропольского, 2011),
«Тайна соловецкого послушника» - повесть о преподобном Зосиме Соловецком (М., Изд-во сестричестства Свт. Игнатия Ставропольского, 2011, с иллюстрациями И. Голуб; переиздание - 2014 г. с иллюстрациями А. Подивилова),
«Не в силе Бог, а в правде» - повесть о благоверном князе Александре Невском (М., Изд-во сестричества Свт. Игнатия Ставропольского, 2012),
«Патриарх христиан умрет мучеником...» - повесть о Священномученике Григории, Патриархе Константинопольском (Изд-во сестричестства Свт. Игнатия Ставропольского, 2013);
«Рождественская святая» (повесть о святой мученице Евгении) (Изд-во сестричестства Свт. Игнатия Ставропольского, 2013);
«Служитель тайны Рождества Христова» (повесть о праведном Иосифе Обручнике (Издательство сестричестства Свт. Игнатия Ставропольского, 2013);
«Как бычок и ослик встретили родившегося Христа» (Издательство Братства Свт. Игнатия Ставропольского, 2013; переиздания 2015, 2016, 2017, 2019 гг.);
«Великий креститель Руси» (повесть о святом равноапостольном князе Владимире) (издетельство сестричестства Свт. Игнатия Ставропольского, 2014);
«Архиерейский дар» и «Христианами не рождаются» (Alrasfera-publishing, 2012),
сборники рассказов «Возвращение чудотворной» («Олма-Медиа, 2013);
«Яблони старца Амвросия и другие непридуманные истории» ((АСТ, 2014) в 2016 г. фондом "Предание" записана аудиокнига "Яблони старца Амвросия" в авторской читке);
«Приключения врача или христианами не рождаются» («Олма-Медиа», 2014), переиздание "Воскресение", 2017 г.
«История одной монахини» («Олма-Медиа», 2014); «Отвергнутое счастье» («Олма-Медиа», 2014);
«Жизнь в дар Младенцу Христу» (повесть о Священномученике Никодиме Белгородском) (Издательство сестричества Свт. Игнатия Ставропольского, 2014).
«Драма из приходской жизни» («Олма-Медиа», 2015)
«Испытание чудом» («Эксмо», «Воскресение», 2015)
«Тайны монастырей. Жизнь в древних женских обителях» («Эксмо», «Воскресение», 2015)
"Записки из преисподней. О страстях и искушениях" ("Эксмо", 2016). Переработанное и дополненное издание - "Письма русского Баламута" (АСТ, 2019).
"Свой человек на небесах" (АСТ, 2016)
Ты прости меня за все. Рассказы о чудесах веры и любви (сборник) ("Ковчег", 2017 г. - опубликованы три рассказа "Рабам земли напомнить о Христе", "Марфа", "Вопреки статистике")
"Прости меня, Ксения" ("Рипол", 2019)

Основные источники публикации:
«Омилия», «Славянка», «Православная Беседа», собственный канал на "Ютуб" - "Сказки Евфимии"

Страна: Россия

12/02/2017 - 20:16

Горе тому, кто поверит, будто стал он жертвой злой судьбы и злых людей. Пустится он во все тяжкие, своими руками разрушит то, что еще можно было бы исправить! Вот и отец Петр, подавленный и раздавленный свалившимися на него невзгодами, все больше озлоблялся, все больше ненавидел распутную девку, сгубившую его матушку, его Виктора, его самого. Мог ли знать его несчастный мальчик, что любил он не чистую девушку, а бесстыжую блудницу? И вот он мертв, а эта тварь жива… Такие думы терзали несчастного отца Петра, не давая ни сна, ни отдыха его измученной душе.

Добавить комментарий

Явление пана

Монахиня Евфимия Пащенко , 29/12/2016 - 07:56

В деревне Бог живет не по углам,
Как думают насмешники, а всюду…
(И. Бродский)

Это случилось в тот самый день, когда к Нине Сергеевне пожаловал в гости ее коллега, врач-невролог Петр Иванович Н. Когда-то они работали вместе. Мало того, именно Нина Сергеевна посвятила Петра Ивановича, тогда еще всего-навсего желторотого интерна 1 , в кое-какие премудрости практической медицины, которые познаются не из книжек - из долгого и горького врачебного опыта, так что не без основания считала его своим учеником. Но потом Петр Иванович, наскучив, подобно юному бурлаку Ларьке с известной картины Репина, тянуть лямку рядового врача, подался в коммерцию и за три года преуспел на этом поприще гораздо больше, чем за семь лет изнурительной поденщины в одной из городских поликлиник. Теперь он являлся владельцем частной клиники «Доктор Лечиболь» 2 , в которой сам вел прием, как врач-невролог, и жил припеваючи, благословляя тот день и час, когда он не послушал Нину Сергеевну, уговаривавшую его остаться работать в поликлинике. Кем бы он был тогда? Зато кем он стал теперь!

Добавить комментарий

Кто ж знал?

Монахиня Евфимия Пащенко , 17/10/2016 - 11:02

Весенним утром 2010 года трое бритоголовых, плечистых мужчин поднялись на четвертый этаж серой кирпичной «хрущевки» на бывшем проспекте Павлина Виноградова, недавно переименованного на старопрежний лад в Троицкий проспект, и остановились перед дверью угловой квартиры, обитой потертым коричневым дерматином. Один из них, чуть постарше, одетый с неброской простотой состоятельного человека, извлек из кармана ключ, отпер дверь, и первым шагнул за порог. Его спутники последовали за ним. Так Петр Шаньгин, один из известнейших и крупнейших бизнесменов Богоспасаемого града Михайловска, вступил в свое новое владение - квартиру покойной матери.

Его спутниками были люди не столь именитые - так, мелкая сошка. Однако сами они были о себе совсем иного мнения. Борцы за Россию только для русских, ярые ненавистники всех иноверцев и иноплеменников, наипаче же тех, кого они называли не иначе, как жидами, духовные дети самого протоиерея Евгения, настоятеля Свято-Лазаревского храма, духовника и идейного вдохновителя областного отделения националистической организации «Русский Народный Союз». Мало того, носящие звания соколов, которые давались активистам этой организации. В отличие от Петра Шаньгина, его спутники были одеты в форму «Союза» - черные рубахи, напоминающие гимнастерки, украшенные нарукавной эмблемой - белой свастикой, сложенной из перекрещенных мечей. Судя по цвету этой формы, членам «Союза» больше пристало бы называться не соколами, а воронами. Но, как говорится, о птице судят не по прозванию, а по полету.

Добавить комментарий

Горький плод прелести (полностью)

Монахиня Евфимия Пащенко , 08/10/2016 - 21:01

Всю жизнь Наталья Никандровна прожила в городе Михайловске. Работала в домоуправлении, и была там не какой-нибудь мелкой сошкой, а начальником. Да как стали ее годы да хвори одолевать, вышла она на пенсию и с той же регулярностью, как прежде — на работу, стала ходить в церковь. Благо, от ее дома до Преображенского кафедрального собора было рукой подать, почти как до продуктового магазина, в который пенсионерки со всей округи ходили не столько за покупками, сколько ради того, чтобы меж собой о том, да о сем покалякать. А что еще ей делать на пенсии, как не в храм ходить? Дети давно уже взрослые, а внуки, того и гляди, их перерастут — некого теперь опекать да воспитывать, а как начнешь по старой привычке это делать — ворчат и дуются, мол, мы и сами с усами.

Добавить комментарий

Выгодная сделка

Монахиня Евфимия Пащенко , 11/07/2016 - 19:24

Инокиня Монония, сухопарая старуха лет пятидесяти, сидела на своем убогом ложе, покрытом грубой рогожкой. На коленях у нее покоился массивный кипарисовый ларец. Этот ларец мать Монония хранила в изголовье своей постели. Какой же он тяжелый! Да и как иначе! Сколько лет она наполняла этот ларец, подобно трудолюбивой пчеле, наполняющей нектаром медовые соты. Оттого-то ей так отрадно бывает смотреть на то, что находится внутри.

Дрожащими руками старуха подняла крышку. В ларце — монетка к монетке — тускло поблескивали золотые червонцы. Мать Монония залюбовалась ими, как земледелец — собранным урожаем. Что ж в том греховного? Ведь не для себя собирала она это богатство…

Добавить комментарий

Часы ее жизни

Монахиня Евфимия Пащенко , 12/06/2016 - 20:31

Часы жизни остановились
(В.И. Фигнер).

Старухе не спалось. Но заснуть ей мешал не телевизор, включенный на полную громкость. Она давно уже привыкла к несущимся с экрана песням, воплям, хохоту и выстрелам, и засыпала под них, как дитя — под материнскую колыбельную. Нет, дело было не в телевизоре. И даже не в том, что у нее опять разболелись суставы — к этим болям она тоже давно привыкла, как к докучливым, но неизбежным спутникам старости. Нет, не потому ей не спалось… Впрочем, не все ли равно, отчего не спится по ночам одиноким старикам?

Кряхтя и охая, старуха (а звали ее Зинаидой Ивановной) тяжело поднялась со скрипучего дивана, покрытого вытертым и засаленным персидским ковром, и засунула под диван свою клюку со стершейся резинкой на конце и крючковатой рукоятью. Вот клюка ударилась обо что-то твердое…

Добавить комментарий

Ловцы душ 2

Монахиня Евфимия Пащенко , 09/06/2016 - 16:09

Он был готов к трудовым подвигам, вроде тех, что совершали герои его любимых книг под звуки задорных комсомольских песен. «Эх, грянем сильнее, подтянем дружнее»… Однако в реальности все оказалось до крайности просто и прозаично. Полусонных, зевающих, еще не пришедших в себя после вчерашнего возлияния, их выстроили у крыльца, и какой-то человек неприметной внешности, низкорослый, как Наполеон, стал отдавать распоряжения, подкрепляя свои слова энергичными взмахами руки. Благо, с высоты холма пресловутый фронт работ был виден, как на ладони:

— Значит, так! Пятеро — ты, ты, еще вы двое, ну, и еще ты (это относилось к Сергею) — идете вон туда! Еще десять человек — со мной! Остальные — туда! Инструменты получите вон там, на складе!

Добавить комментарий

Ловцы душ

Монахиня Евфимия Пащенко , 02/06/2016 - 10:12

В дождливый сентябрьский день по ухабистой дороге, справа и слева от которой тянулись унылые пустоши, окаймленные на горизонте траурной лентой хвойных лесов, медленно, словно крылатое насекомое, прибитое к земле непогодой, двигался автобус, серый от придорожной грязи и пыли, с вмятинами на боках. Вдруг он остановился. Водитель чертыхнулся. Некоторое время он сидел в кабине, пытаясь завести заглохший мотор. Однако все его усилия были напрасными — мотор прерывисто стрекотал и вновь замолкал. Тогда водитель выскочил из кабины…

— Черт возьми! — процедил сквозь зубы пожилой человек с обрюзгшим лицом и пробивающейся на подбородке темной щетиной. — Уже второй раз останавливаемся. Что за чертовщина?

При этих словах сидевший рядом с ним темноволосый худощавый юноша в круглых очках и болоньевой куртке с капюшоном словно очнулся от раздумий, в которые он был погружен всю дорогу, вскочил со своего места и вышел из автобуса. Некоторое время он обреченно смотрел, как водитель, яростно чертыхаясь, копается в моторе. А затем, несмотря на моросящий холодный дождь, быстро зашагал по дороге.

Много историй сложено о великой силе материнской любви. Но бывает, что мы, занятые своими делами и проблемами, слишком поздно узнаем, как горячо и нежно любили нас матери. И поздно каемся, что нанесли любящему материнскому сердцу неисцелимые раны… Но, кто знает, может быть, как поется в песне, «откуда-то сверху», наши матери видят наше запоздалое раскаяние и прощают своих поздно поумневших детей. Ведь материнское сердце умеет любить и прощать так, как никто на земле…

Не так давно в одном городе в центре России жили мать и дочь. Мать звали Татьяной Ивановной, и была она врачом-терапевтом и преподавательницей местного мединститута. А ее единственная дочь, Нина, была студенткой того же самого института. Обе они были некрещеными. Но вот как-то раз Нина с двумя однокурсницами зашла в православный храм. Близилась сессия, которая, как известно, у студентов слывет «периодом горячки» и треволнений. Поэтому Нинины однокурсницы, в надежде на помощь Божию в предстоящей сдаче экзаменов, решили заказать молебен об учащихся. Как раз в это время настоятель храма, отец Димитрий, читал проповедь, которая очень заинтересовала Нину, потому что она еще никогда не слыхала ничего подобного. Подружки Нины давно покинули храм, а она так и осталась в нем до самого конца Литургии. Это, вроде бы, случайное посещение храма определило всю дальнейшую Нинину судьбу - вскоре она крестилась. Разумеется, она сделала это втайне от неверующей матери, опасаясь рассердить ее этим. Духовным отцом Нины стал крестивший ее отец Димитрий.

Нине не удалось надолго сохранить от матери тайну своего крещения. Татьяна Ивановна заподозрила неладное даже не потому, что дочка вдруг перестала носить джинсы и вязаную шапочку с кисточками, сменив их на длинную юбку и платочек. И не потому, что она совсем перестала пользоваться косметикой. К сожалению, Нина, подобно многим молодым новообращенным, совершенно перестала интересоваться учебой, решив, что это отвлекает ее от «единого на потребу». И в то время, как она днями напролет том за томом штудировала Жития Святых и «Добротолюбие», учебники и тетради покрывались все более и более толстым слоем пыли…

Не раз Татьяна Ивановна пыталась уговорить Нину не запускать учебу. Но все было бесполезно. Дочь была занята исключительно спасением собственной души. Чем ближе становился конец учебного года, а вместе с его приближением увеличивалось до астрономических цифр число отработок у Нины, тем более горячими становились стычки между Ниной и ее матерью. Однажды выведенная из себя Татьяна Ивановна, бурно жестикулируя, нечаянно смахнула рукой икону, стоявшую у дочки на столе. Икона упала на пол. И тогда Нина, расценившая поступок матери, как кощунство над святыней, в первый раз в жизни ударила ее…

В дальнейшем мать и дочь становились все более и более чуждыми друг другу, хотя и продолжали сосуществовать в одной квартире, периодически переругиваясь. Свое житье под одной крышей с матерью Нина приравнивала к мученичеству, и считала Татьяну Ивановну основной помехой к своему дальнейшему духовному росту, поскольку именно она возбуждала в своей дочери страсть гнева. При случае Нина любила пожаловаться знакомым и о. Димитрию на жестокость матери. При этом, рассчитывая вызвать у них сострадание, она украшала свои рассказы такими фантастическими подробностями, что слушателям Татьяна Ивановна представлялась этаким Диоклетианом в юбке. Правда, однажды отец Димитрий позволил себе усомниться в правдивости рассказов Нины. Тогда она немедленно порвала со своим духовным отцом и перешла в другой храм, где вскоре стала петь и читать на клиросе, оставив почти что не у дел прежнюю псаломщицу - одинокую старушку-украинку…
В новом храме Нине понравилось еще больше, чем в прежнем, поскольку его настоятель муштровал своих духовных чад епитимиями в виде десятков, а то и сотен земных поклонов, что никому не давало повода усомниться в правильности его духовного руководства. Прихожане, а особенно прихожанки, одетые в черное и повязанные по самые брови темными платочками, с четками на левом запястье, походили не на мирянок, а на послушниц какого-нибудь монастыря. При этом многие из них искренне гордились тем, что по благословению батюшки навсегда изгнали из своих квартир «идола и слугу ада», в просторечии именуемого телевизором, в результате чего получили несомненную уверенность в своем будущем спасении… Впрочем, строгость настоятеля этого храма к своим духовным детям позднее принесла хорошие плоды - многие из них, пройдя в своем приходе начальную школу аскезы, впоследствии ушли в различные монастыри и стали образцовыми монахами и монахинями.

Нину все-таки исключили из института за неуспеваемость. Она так и не пыталась продолжить учебу, посчитав диплом врача вещью, ненужной для жизни вечной. Татьяне Ивановне удалось устроить дочь лаборанткой на одну из кафедр мединститута, где Нина и работала, не проявляя, впрочем, особого рвения к своему делу. Подобно героиням любимых житий святых, Нина знала только три дороги - в храм, на работу и, поздним вечером, домой. Замуж Нина так и не вышла, поскольку ей хотелось непременно стать либо женой священника, любо монахиней, а все остальные варианты ее не устраивали.
За годы своего пребывания в Церкви она прочла очень много духовных книг, и выучила почти наизусть Евангельские тексты, так что в неизбежных в приходской жизни спорах и размолвках доказывала собственную правоту, разя наповал своих противников «мечом глаголов Божиих». Если же человек отказывался признать правоту Нины, то она сразу же зачисляла такого в разряд «язычников и мытарей»… Тем временем Татьяна Ивановна старела и все чаще о чем-то задумывалась.
Иногда Нина находила у нее в сумке брошюрки и листовки, которые ей, по-видимому, вручали на улице сектанты-иеговисты. Нина с бранью отнимала у матери опасные книжки, и, называя ее «сектанткой», на ее глазах рвала их в мелкие клочья и отправляла в помойное ведро. Татьяна Ивановна безропотно молчала.

Страданиям Нины, вынужденной жить под одной крышей с неверующей матерью, пришел конец после того, как Татьяна Ивановна вышла на пенсию и все чаще и чаще стала болеть. Как-то под вечер, когда Нина, вернувшись из церкви, уплетала сваренный для нее матерью постный борщ, Татьяна Ивановна сказала дочери:
- Вот что, Ниночка. Я хочу оформить документы в дом престарелых. Не хочу больше мешать тебе жить. Как ты думаешь, стоит мне это сделать?
Если бы Нина в этот момент заглянула в глаза матери, она бы прочла в них всю боль исстрадавшегося материнского сердца. Но она, не поднимая глаз от тарелки с борщом, буркнула:
- Не знаю. Поступай, как хочешь. Мне все равно.

Вскоре после этого разговора Татьяна Ивановна сумела оформить все необходимые документы и перебралась на житье в находившийся на окраине города дом престарелых, взяв с собой только маленький чемоданчик с самыми необходимыми вещами. Нина не сочла нужным даже проводить мать. После ее отъезда она даже испытывала радость - ведь получалось, что Сам Господь избавил ее от необходимости дальнейшего житья с нелюбимой матерью. А впоследствии - и от ухода за ней.

После того, как Нина осталась одна, она решила, что теперь-то она сможет устроить собственную судьбу так, как ей давно хотелось. В соседней епархии был женский монастырь со строгим уставом и хорошо налаженной духовной жизнью. Нина не раз ездила туда, и в мечтах представляла себя послушницей именно этой обители. Правда, тамошняя игумения никого не принимала в монастырь без благословения прозорливого старца Алипия из знаменитого Воздвиженского монастыря, находившегося в той же епархии, в городе В. Но Нина была уверена, что уж ее-то старец непременно благословит на поступление в монастырь. А может даже, с учетом ее предыдущих трудов в храме, ее сразу же постригут в рясофор? И как же красиво она будет смотреться в одежде инокини - в черных ряске и клобучке, отороченном мехом, с длинными четками в руке - самая настоящая Христова невеста… С такими-то радужными мечтами Нина и поехала к старцу, купив ему в подарок дорогую греческую икону в серебряной ризе.

К изумлению Нины, добивавшейся личной беседы со старцем, он отказался ее принять. Но она не собиралась сдаваться, и ухитрилась проникнуть к старцу с группой паломников. При виде старца, Нина упала ему в ноги и стала просить благословения поступить в женский монастырь. Но к изумлению Нины, прозорливый старец дал ей строгую отповедь:
- А что же ты со своею матерью сделала? Как же ты говоришь, что любишь Бога, если мать свою ненавидишь? И не мечтай о монастыре - не благословлю!

Нина хотела было возразить старцу, что он просто не представляет, каким чудовищем была ее мать. Но, вероятно, от волнения и досады, она не смогла вымолвить ни слова. Впрочем, когда первое потрясение прошло, Нина решила, что старец Алипий либо не является таким прозорливым, как о нем рассказывают, либо просто ошибся. Ведь бывали же случаи, когда в поступлении в монастырь отказывали даже будущим великим святым…

…Прошло около полугода с того времени, когда мать Нины ушла в дом престарелых. Как-то раз в это время в церкви, где пела Нина, умерла старая псаломщица - украинка. Соседи умершей принесли в храм ее ноты и тетрадки с записями Богослужебных текстов, и настоятель благословил Нине пересмотреть их и отобрать то, что могло бы пригодиться на клиросе. Внимание Нины привлекла одна из тетрадок, в черной клеенчатой обложке. В ней были записаны колядки - русские и украинские, а также различные стихи духовного содержания, которые в народе обычно называют «псальмами». Впрочем, там было одно стихотворение, написанное по-украински, которое представляло собой не «псальму», а скорее, легенду. Сюжет ее выглядел примерно так: некий юноша пообещал своей любимой девушке исполнить любое ее желание. «Тогда принеси мне сердце своей матери», - потребовала жестокая красавица. И обезумевший от любви юноша бестрепетно исполнил ее желание. Но, когда он возвращался к ней, неся в платке страшный дар - материнское сердце, он споткнулся и упал. Видимо, это земля содрогнулась под ногами матереубийцы. И тогда материнское сердце спросило сына: «ты не ушибся, сыночек?»

При чтении этой легенды Нине вдруг вспомнилась мать. Как она? Что с ней? Впрочем, сочтя воспоминание о матери бесовским прилогом, Нина сразу же отразила его цитатой из Евангелия: «…кто Матерь Моя?…кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат, и сестра, и Матерь». (Мф. 12. 48, 50) И мысли о матери исчезли так же внезапно, как и появились.

Но ночью Нине приснился необычный сон. Будто кто-то ведет ее по прекрасному райскому саду, утопающему в цветах и усаженному плодовыми деревьями. И Нина видит, что посреди этого сада стоит красивый дом, или, скорее, дворец. «Так вот какой дворец Господь приготовил для меня», - подумалось Нине. И тогда ее спутник, словно читая ее мысли, ответил ей: «нет, это дворец для твоей матери». «А что же тогда для меня?» - спросила Нина. Но ее спутник молчал… И тут Нина проснулась…

Виденный сон смутил ее. Как же это Господь после всего того, что ради Него сделала Нина, не приготовил ей соответствующего ее заслугам перед Ним дворца в раю? И за что же такая честь ее матери, неверующей и даже некрещеной? Разумеется, Нина сочла свой сон вражиим наваждением. Но все-таки любопытство взяло верх, и, прихватив с собою кое-каких гостинцев, она отпросилась у настоятеля и поехала в дом престарелых навестить мать, которую не видела уже полгода.

Поскольку Нина не знала номера комнаты, в которой жила ее мать, она решила начать свои поиски с медсестринского поста. Там она застала молоденькую медсестру, раскладывавшую в пластмассовые стаканчики таблетки для больных. К немалому удивлению Нины, на шкафу с медикаментами она заметила небольшую икону Казанской Божией Матери, а на подоконнике - книжку о блаженной Ксении Петербургской с торчащей закладкой. Поздоровавшись с медсестрой, Нина спросила ее, в какой комнате проживает Татьяна Ивановна Матвеева.

А Вы ее навестить приехали? - спросила медсестра. - К сожалению, Вы опоздали. Татьяна Ивановна умерла два месяца назад. Она достала какой-то журнал, и, найдя в нем нужное место, назвала Нине точную дату смерти ее матери. Но, видимо, при этом медсестре вспомнилось что-то значимое для нее, и она продолжала разговор уже сама:
- А Вы ей кто будете? Дочь? Знаете, Нина Николаевна, какая же Вы счастливая! У Вас была замечательная мама. Я у нее не училась, но много хорошего слышала о ней от ее учеников. Ее и здесь все любили. А умирала она тяжело - упала и сломала ногу. Потом пролежни пошли, и я ходила делать ей перевязки. Вы знаете, таких больных я никогда в жизни не видала. Она не плакала, не стонала, и каждый раз благодарила меня. Я никогда не видела, чтобы люди умирали так кротко и мужественно, как Ваша мама. А за два дня до смерти она попросила меня: «Галенька, приведи ко мне батюшку, пусть он меня крестит». Тогда я позвонила нашему отцу Ермогену, и он назавтра приехал и крестил ее. А на другой день она умерла. Если б Вы видели, какое у нее было лицо, светлое и ясное, словно она не умерла, а только заснула… Прямо как у святой.

Изумлению Нины не было передела. Выходит, ее мать перед смертью уверовала и умерла, очистившись Крещением от всех своих прежних грехов. А словоохотливая медсестра все продолжала рассказывать:
- А Вы знаете, она Вас часто вспоминала. И, когда отец Ермоген ее крестил, просила молиться за Вас. Когда она слегла, я предложила ей Вас вызвать. Но она отказалась: не надо, Галенька, зачем Ниночку затруднять. У нее и без того дел полно. Да и виновата я перед нею… И о смерти своей тоже просила не сообщать, чтобы Вы не переживали понапрасну. Я и послушалась, простите…

Вот что узнала Нина о последних днях жизни своей матери. Раздарив медсестре и старушкам из соседних комнат привезенные гостинцы, она отправилась домой пешком, чтобы хоть немного успокоиться. Она брела по безлюдным заснеженным улицам, не разбирая дороги. Но ее удручало вовсе не то, что теперь она лишилась единственного родного человека, а то, что она никак не могла смириться с тем, как же это Бог даровал такое прекрасное место в раю не ей, всю жизнь подвизавшейся ради Него, а ее матери, крестившейся всего лишь за сутки до смерти. И, чем больше она думала об этом, тем больше поднимался в ее душе ропот на Бога: «Господи, почему же ей, а не мне? Как же Ты это допустил? Где же Твоя справедливость?» И тут земля разверзлась под ногами Нины и она рухнула в бездну.

Нет, это было вовсе не чудо. Просто, погрузившись в свои думы, Нина не заметила открытого канализационного люка и упала прямо в зияющую дыру. От неожиданности она не успела ни вскрикнуть, ни помолиться, ни даже испугаться. Не менее неожиданным было то, что ее ноги вдруг уперлись во что-то твердое. Вероятно, это был какой-то ящик, кем-то сброшенный в люк и застрявший в нем. Вслед за тем чьи-то сильные руки ухватили Нину и потащили ее наверх. Дальнейшего она не помнила.
Когда Нина пришла в себя, вокруг нее толпились люди, которые ругали - кто мэрию, кто - воров, стащивших металлическую крышку люка, и удивлялись, как это Нина сумела выбраться наружу без посторонней помощи. Нина машинально заглянула в люк и увидела, как на его дне, глубоко-глубоко, плещется вода и торчит какая-то труба. А вот никакого ящика внутри нет и в помине. И тогда она снова потеряла сознание…

Ее отвезли в больницу, осмотрели, и, не найдя никаких повреждений, отправили домой, посоветовав принять успокоительное лекарство. Оказавшись дома, Нина приняла таблетку, предварительно перекрестив ее и запив святой водой, и вскоре погрузилась в сон. Ей приснилось, что она падает в бездну. И вдруг слышит: «не бойся, доченька», и сильные, теплые руки матери подхватывают ее и несут куда-то вверх. А потом Нина оказывается в том самом саду, который ей приснился вчера. И видит чудесные деревья и цветы. А еще - тот дворец, в котором, как ей сказали, живет ее мать. И рядом с этим дворцом, действительно, стоит ее мама, юная и прекрасная, как на фотографиях из старого альбома.

Ты не ушиблась, доченька? - спрашивает мать Нину.

И тогда Нина поняла, что спасло ее от неминуемой гибели. То были материнская любовь и материнская молитва, которая «и со дна моря поднимает». И Нина зарыдала и принялась целовать ноги матери, орошая их своими запоздалыми покаянными слезами.
И тогда мать, склонившись над нею, стала ласково гладить ее по уже седеющим волосам:

Не плачь, не плачь, доченька… Господь да простит тебя. А я тебе давно все простила. Живи, служи Богу и будь счастлива. Только запомни: «Бог есть любовь…». Если будешь людей любить и жалеть - мы встретимся снова и уже не расстанемся никогда. А этот дом станет и твоим домом.

Монахиня Евфимия (Елена Владимировна Пащенко) родилась 23 апреля 1964 г. в Архангельске в семье врачей. Окончила Архангельский медицинский институт по специальности «лечебное дело». После интернатуры работала терапевтом в Ширшинском доме ветеранов, затем окончила клиническую ординатуру. В настоящее время работает врачом-неврологом в поликлинике № 214 г. Москвы, а также трудится во благо Сестричества во имя святителя Игнатия Ставропольского редактором и составителем православных календарей. Крестилась в октябре 1985 г. В ноябре 1993 г. в Свято-Троицком Антониево-Сийском монастыре пострижена в рясофор с именем Елены, в ноябре 1996 г., там же - в мантию с именем Евфимии.

С 1990 по 2012 гг. . несла послушание чтеца-певчей в храме Святителя Мартина Исповедника (г. Архангельск), в течение шести лет вела там воскресную школу. В 2000 г. закончила Православный Свято-Тихоновский Богословский институт (ныне ПСТГУ) со степенью «бакалавр религиоведения».

В 1998 году состоялась первая публикация книги, с этого момента началась профессиональная писательская деятельность. В настоящее время произведения монахини Евфимии активно публикуют ведущие церковные и светские издательства России. В 2004 г. получила от ПСТГУ квалификацию «религиовед» по специальности «религиоведение».

В течение пятнадцати лет преподавала на епархиальных православных богословских курсах Историю Церкви, патрологию, сектоведение. Активно занимается миссионерской и научной деятельностью, является автором ряда работ по истории епархии. Неоднократно выступала на радио «Радонеж» и в лекториях книжных выставок как писатель. Продолжая работать врачом в поликлинике № 214 Департамента здравоохранения г. Москвы, с 2011 г. трудится редактором в издательстве Сестричества во имя святителя Игнатия Ставропольского.

Также монахиня Евфимия - автор многочисленных статей и рассказов, публиковавшихся в православной периодике: газетах «Воскресная школа», «Православная Москва», Архангельский Епархиальный Вестник, «Вера» (Эском); журналах «Православная беседа», «Славянка» и др.

Монахиня Евфимия (Пащенко) является плодотворным, разносторонним автором. Ее книги востребованы как у православных читателей, так и ценителей русской словесности, ищущих веру. Среди ее текстов и жития святых, и научные труды, и детская литература, и многие художественные произведения (повести и рассказы).

Монахиня Евфимия является одним из немногих православных писателей, активно сотрудничающих как с церковными издательствами (Издательство Сретенского монастыря, «Смирение», Издательство Сестричества во имя свт. Игнатия Ставропольского), так и со светскими издательствами («Олма Медиа Групп», «Эксмо», «АСГ»), в связи с чем ее можно охарактеризовать как одного из выдающихся писателей-миссионеров нашего времени.

За свои труды на благо Русской Православной Церкви монахиня Евфимия награждалась архиерейской и Патриаршей грамотами.

Международный клуб православных литераторов "Омилия" в лице руководителя С.А. Коппел-Ковтуна выдвигает на соискание Патриаршей литературной премии имени святых равноапостольных Кирилла и Мефодия 2016 г. монахиню Евфимию (Елену Владимировну Пащенко) автора многих книг (34 издания), написанных в разнообразных жанрах.

14 ноября Святая Церковь чтит память святых бессребреников Космы и Дамиана Асийских. Будучи родными братьями, они воспитывались матерью-христианкой в любви к Богу и к страждущему человечеству. Чтобы помогать всем болезнующим, они изучили врачебную науку, а Господь даровал им особенную благодать — дар исцелений и чудотворений. К ним приходило множество больных, и братья-врачи принимали всех без разбора. При этом они не брали платы за свои труды, помня слова Спасителя: болящия исцеляйте, прокаженныя очищайте, мертвыя воскрешайте, бесы изгоняйте: туне приясте, туне дадите (Мф. 10, 8). Об одном только просили они, чтобы исцеленные ими твердо веровали во Христа, свято жили во Христе; если же врачуемые еще не были просвещены светом Евангелия, то старались обратить их к христианской вере. И в наше время есть врачи, которые не только лечат телесные болезни, но и своими писательскими трудами просвещают читателей светом Христовой веры. В их числе - монахиня Евфимия (Пащенко), новую книгу которой мы предлагаем вашему вниманию. Она вышла в свет в издательстве Воскресение и называется - «Приключения врача, или Христианами не рождаются».

Автор данной книги - монахиня Евфимия, в миру Елена Владимировна Пащенко, известная православная писательница, краевед, критик и врач. Создатель ряда научных работ по геронтологии Европейского Севера России и краеведению. Автор многочисленных повестей, посвящённых житиям известных святых и подвижников, в числе которых благоверный князь Александр Невский, праведный Иосиф Обручник, Соловецкие чудотворцы, преподобный Амвросий Оптинский, и многие-многие другие. Кроме этого в творческом арсенале монахини Евфимии более 150 рассказов и статей на краеведческую и литературоведческую тематику, а также сказки. Как говорит сама писательница: «Сколько ж книг написано... самому автору страшновато».

Родилась писательница 23 апреля 1964 г. в Архангельске в семье медиков. «Дед моего деда Афанасий, - говорит автор, - был крепостным сельским фельдшером в Тамбовской губернии. Вольноотпущенный крепостной господ Матвеевых. От него медицинская линия протянулась и до наших дней». Следуя по стопам родителей, в 1987 году Елена Владимировна окончила Архангельский мединститут. Получив диплом, стала работать терапевтом в дом престарелых. С 2000 г. трудилась неврологом в различных поликлиниках Архангельска. В 2012 - переехала в Домодедово и снова стала работать неврологом, но уже в Московской поликлинике. О своем воцерковлении сама матушка рассказывает, что оно состоялось в юношеском возрасте. В 1985-м она крестилась, а со следующего года вплоть до отъезда в Москву несла послушание чтеца-певчей в Соломбальском храме свт. Мартина Исповедника, что в городе Архангельске. В 1993-м - приняла постриг в первую ступень монашества, в рясофор, а спустя три года - в мантию. В 2000 г. она заочно закончила Свято-Тихоновский Богословский институт (сейчас университет).

Матушка Евфимия - монахиня в миру, то есть несущая монашеское послушание и обеты вне стен монастыря. Рассказывая о своей литературной карьере, она отмечает, что писать начала с детства — «сперва это были маленькие статьи в местной газете, в «Северном комсомольце», в «Медике Севера». Потом - занималась литературной критикой, публиковалась в московском журнале «Детская литература». Но известность ей принесли не журналистика и критика, хоть и успешная, а ряд рассказов и очерков об Архангельской земле, отдельные из которых можно было вполне принять за исторические и краеведческие изыскания. Произошло это в начале 1990-х годов, когда в Архангельской епархии начало возрождаться Православное краеведение, и матушка стала одним из первых авторов, кто писал на краеведческие темы.

В качестве прозаика она дебютировала в Московской православной газете «Воскресная школа» (сейчас это журнал «Покров»). Её первые прозаические произведения были опять-таки посвящены Северной архангельской земле. Поначалу это были разрозненные, отдельные рассказы, но исподволь они оформились в некую эпопею, которая разбросана по книгам монахини Евфимии, где описывается житие-бытие в некоем городе Михайловске. На вопрос: почему Михайловск? - матушка отвечает так: его прототип - город Архангельск, названный в честь Архистратига Божия Михаила. Интересно, что Архангельск в советское время несколько раз пытались переименовать, но все эти попытки окончились ничем. И на карте Советского Союза был город, названный в честь Архистратига Божьего Михаила.

Таким образом целый цикл рассказов и повестей монахини Евфимии посвящен городу Михайловску и Михайловской и Наволоцкой епархии. Героиня многих, можно сказать, детективных произведений — обычная женщина, врач-невролог, зовут которую Нина Сергеевна. В силу определенных обстоятельств ей постоянно приходится заниматься распутыванием сложных детективных историй. Две из них вы найдете и на страницах этой книги. Первая повесть называется - «Отравленный источник». В ней говорится о современной подвижнице (а именно ею считает себя Нина Сергеевна), задавшейся целью основать монастырь на пустынном острове. Задача эта оказалась не из легких, тем более что это, казалось бы, богоугодное дело совершалось не ради Бога и людей, а ради того, чтоб потешить собственное тщеславие. Последовавшие искушения едва не лишила героиню рассудка. Ведь остров, где она поселилась, и сам ее дом находились под проклятием. И произнес его перед расстрелом последний здешний священник отец Матфей… Но все трудности оказались преодолимы, когда Нина поняла, что отравленный источник - это ее собственное сердце, и пока оно отравлено злобой, гордыней, завистью, ничего доброго не получится.

Вторая повесть, основанная на реальных событиях, называется - «Он был человек». В ней всё та же Нина Сергеевна расследует тайну захоронения священника, которого местные старушки почитают за святого. Узнав от одной из почитательниц батюшки историю его жизни, Нина Сергеевна мечтает написать о нем статью для «Епархиального вестника», а может и книгу о нем, и тем самым не только прославить подвижника, но и самой прославиться. Но по мере того, как она узнаёт новые сведения о герое своей статьи, Нина Сергеевна понимает, что книги о «несгибаемом исповеднике» не получится. Потому что он не был святым, он «человек был, человек по всем», и как многие из нас мог ошибаться и грешить. Но в то же время, по словам автора, «он имел мужество каяться в этом». «Хотя, - говорится в заключении рассказа, - возможно, об отце Николае все-таки стоит написать книгу. Чтобы люди увидели, какая сила Господня подчас совершается в немощи человеческой…и были чуть-чуть снисходительнее к чужим и собственным немощам».

За этими двумя историями о Нине Сергеевне следует повесть - «Приключения врача, или Христианами не рождаются». Как отмечает автор, «это - один из лучших ее текстов. Собственно, герой, - говорит матушка, - очень похож на меня и тема "моя" - человек на пороге Церкви. И тема смерти и Жизни Вечной». Повествование идет от лица римского врача Луция, который «завершая путь земного странствия, решил поведать о своих приключениях. Вернее, об одном, самом главном из них, без которого жизнь его оказалась бы совсем иной. Или, скорее, вовсе не была бы жизнью. Ибо Господь наш Иисус Христос — это «путь и истина и жизнь» (Ин. 14, 7). И герой повести, пройдя различные испытания, смог обрести этот путь и стать христианином. О чем и свидетельствует его рассказ.

Как отмечает автор, свою повесть она относит ко временам правления Александра Севера - римского императора, правившего в 222-235 гг., и благосклонно относившегося к христианству и христианам. Таким образом, действие повести происходит в конкретный исторический период своеобразной «оттепели» между гонениями на христиан. Однако в ряде случаев автор позволяет себе отступать от исторических реалий. Ибо целью повествования является показать не столько «быт и нравы древних римлян», сколько духовный путь героев и их обращение ко Христу. Завершают книгу рассказы, в которых автор описывает несколько случаев из своей медицинской практики, при этом она не забывает напоминать, что существуют ангельские силы и темные воинства, что есть греховная смерть и мир истины во Христе.

Произведения монахини Евфимии (Пащенко) пользуются сегодня большим успехом как в России, так и за рубежом у читателей, идущих по пути духовного поиска. Свою писательскую деятельность матушка совмещает с врачебной практикой: по профессии она, напомним, врач - невролог. А в своих произведениях монахиня Евфимия использует исторические факты, реальные прототипы и сюжеты, взятые из жизни. Так и при работе над повестью о святом князе Владимире, которая также вошла в эту книгу, автором были изучены разные исторические сочинения, памятники литературы Древней Руси и житие святого. Поэтому в любом возрасте чтение данной повести будет не только интересно, но и познавательно. Почти все повествование автор ведет от первого лица - сам великий князь Владимир рассказывает о своей жизни, начиная от детских лет. Таким образом, происходит своего рода доверительный неспешный разговор между Крестителем Руси и читателем, открывающим данную книгу.