Алексей Александрович Бахрушин (31 января (12 февраля) 1865 года, Москва – 7 июня 1929 года Апрелевка, Московская область) – потомственный почетный гражданин Москвы, купец, промышленник, гласный Московской Городской Думы, почетный член Императорской Академии Наук, основатель первого театрального музея в России, носящего его имя, меценат.
Алексей Александрович Бахрушин родился в семье купца Александра Алексеевича Бахрушина, совладельца Товарищества кожевенной и суконных мануфактур Алексея Бахрушина сыновей в Москве.
Дед Алексея Александровича Алексей Федорович Бахрушин приехал в Москву из Зарайска в 1821 году. Один из сыновей всю дорогу ехал в корзинке из-под кур. В Москве старший Бахрушин организовал кожевенное производство. Со временем семья стала заниматься еще и суконным и ткацким производствами.
Семья Бахрушиных была известна не только большим и современным производством, умением вести дела, но и любовью к благотворительности. Братья построили больницу, родильный дом, дом презрения для неизлечимо больных, дом с бесплатными квартирами для вдов и учащихся девушек и колонию для беспризорников. Семейными чертами Бахрушиных были патриотизм, скромность, громадная энергия и целеустремленность.
Мать Алексея Александровича, Елена Михайлова Бахрушина, в девичестве Постникова, была тоже из купеческой семьи. Она любила театр и музыку. Елена Михайловна часто посещала Большой и Малый театры, и, чтобы не было скучно, брала с собой детей. Маленький Алеша выезжал с матерью в театры с шести лет. Из этих поездок и выросла его любовь к искусству Мельпомены.
В 1876-1879 годах Алексей Александрович учился в гимназии Креймана (ул. Петровка 25). Учился он вместе с братьями. Впоследствии он рассказывал сыну о проделках и шалостях, которыми он и его товарищи донимали учителей и задирали друг друга. При этом признавался, что были дураками, и сейчас он бы так не поступил. Из 7 класса гимназии А.А. Бахрушин ушел.
В 1888 году Алексей Александрович Бахрушин начал работать на семейном предприятии. До пяти часов дня он был на производстве, а вечером чаще всего посещал театр. Он любил оперу, балет и особенно постановки Малого театра. Он участвовал в любительских спектаклях.
К созданию музея Алексея Александровича подтолкнуло пари, заключенное с неким молодым человеком по фамилии Куприянов. Этот молодой человек собирал афиши, программки и фотокарточки актеров, а затем хвастался ими перед товарищами. Алексей Александрович раздражался, когда слышал такое пустое бахвальство, и поспорил, что он в течение месяца соберет коллекцию ничуть не хуже. Так и получилось. Он выиграл пари. Но при этом он нашел свое призвание и дело всей жизни. Эти первые находки положили начало будущему первому литературно-театральному музею в России.
Алексей Александрович Бахрушин собирал все, что имело отношение к театру: программки, афиши, фотокарточки, сценические костюмы, маски, автографы, письма, портреты, личные вещи актеров, подарки зрителей и многое другое. Будущие экспонаты музея он находил в лавках антикваров, у старьевщиков, многое приносили сами актеры, что-то удавалось выкупить у родственников. Он неоднократно ездил в Европу и находил там интересные экспонаты для своего музея (например, коллекцию итальянских масок, редкие музыкальные инструменты).
30 мая 1894 года Алексей Александрович впервые показал свою коллекцию самым близким друзьям.
29 октября 1894 года музей был открыт для театральной общественности г. Москвы.
Большую помощь в создании и ведении музейных дел оказывала верная помощница Алексея Александровича Вера Васильевна Носова. Они поженились 17 апреля1895 году спустя несколько месяцев после знакомства. Предложение руки и сердца для Веры Васильевны было очень неожиданным. Жених ей сначала не понравился. Но все вокруг советовали ей принять это предложение и говорили о будущем женихе исключительно хорошее. Вера Васильевна, подумав, согласилась. Их брак оказался счастливым. Она полюбила мужа и его увлечение и во всем помогала ему. У них родилось трое детей. Старший сын, Юрий Алексеевич Бахрушин, пошел по стопам отца и стал очень известным историком русского балета и театральным критиком. Его труд “История русского балета” является классическим учебником по данной теме.
Сам музей сначала помещался в подвале дома Бахрушина на Лужнецкой набережной (ныне улица Бахрушина д. 31/12). Дом был построен архитектором К. К. Гиппиус в 1896 году. Но экспонатов становилось так много, что не только полуподвал, но и жилые помещения превратились в музейные залы. Сын А.А. Бахрушина Юрий Алексеевич вспоминал, что вскоре и коридор, и буфетная, и детские были заняты экспонатами музея. В 1913 году дед коллекционера отдал ему соседний дом, но и он скоро был заполонен театральными сокровищами.
Помимо музейной деятельности Алексей Александрович активно участвовал в общественной жизни Москвы.
В 1900 году Алексей Александрович был избран гласным Московской Городской Думы. К этой должности он относился очень серьезно и стремился всеми силами творить добро на благо родного города и его жителей.
В 1901 году Московская Городская Дума приняла решение построить десять народных театров на окраинах города. Первым таким театром стал Введенский народный дом, построенный в 1902 году на Площади Журавлева. С 1906 года его бессменным попечителем был Алексей Александрович Бахрушин.
Кроме этого, Алексей Александрович Бахрушин заведовал театральным бюро Всероссийского театрального общества, был постоянным членом ряда научных обществ, заседал в комиссиях и комитетах по сооружению памятников, организации музее и выставок.
В ноябре 1910 года именно ему было поручено представлять Московскую Городскую Думу на похоронах Льва Толстого.
Коллекция музея разрасталась. Все больше посетителей приходило посмотреть на интересные экспонаты. Актеры с удовольствием жертвовали свои вещи для музея, прекрасно понимая, что так сохраняют историю и память о себе и русском театре. Алексей Александрович придумал организовывать временные витрины, в которых размещал экспонаты, относившиеся к ожидаемым гостям-актерам. При этом приговаривал, что именно о нынешнем посетителе собрать много материалов не удалось, а вот о его коллегах рассказывают намного больше вещей. Будучи уязвленным, гость через некоторое время присылал свои личные вещи в дар музею.
Ради музея Алексей Александрович был готов на все. Особенно этому проявилось, когда он обратился к Московской Городской Думе с предложением передать музей в собственность города. Но при этом он просил соблюсти два условия: музей должен быть открытым для всех и бесплатным. Городские депутаты отказались, сославшись на то, что уже намучились с даром Третьяковых.
В 1909 году Алексей Александрович был избран в состав комитета по постройке Пушкинского дома при Академии наук. На первых же заседаниях академики очень заинтересовались идеей А.А. Бахрушина передать музей государству. Их даже не остановило, что Алексей Александрович настаивал, что музей должен остаться в Москве. При большой поддержке ряда академиков и великого князя Константина Константиновича Романова соглашение о передаче музея Академии Наук было достигнуто.
25 ноября 1913 года музей был передан Академии. Алексей Александрович стал почетным пожизненным попечителем музея.
Когда великий князь поинтересовался у Алексея Александровича, что он хочет взамен за передачу музея, то Алексей Александрович ответил, что он передает музей не для того, чтобы что-то получить, а чтобы сохранить музей. Ответ великому князю понравился.
В качестве благодарности от государства А.А. Бахрушина был предоставлена аудиенция у императора Николая II. А чуть позже Алексею Александровичу был пожалован Бахрушин орден Святого Владимира 4-й степени. Это был своеобразный подарок великого князя основателю музея.
После революции 1917 года Алексей Александрович остался в России. Его чувство долга перед Родиной не давало ему морального права уехать заграницу. Первые два года после революции были особенно сложными для музея и его владельца. Музей неоднократно пытались разворовать, доказывая, что сам музей и его попечитель классово чужды новому государству. Но А.А. Бахрушин сумел доказать необходимость существования музея.
1 февраля 1919 года музей перешел в состав учреждений Наркомпроса, а Алексей Александрович был назначен его директором.
Несмотря на трудные и голодные годы, в музее продолжалась собирательская, научная и экскурсионная деятельность. Алексей Александрович Бахрушин находил возможности для пополнения коллекции.
В 1924 году было отмечено 30-летие музея по инициативе Государственной Академии Художественных Наук. Но нападки на музей и обвинения его в ненужности рабочим и крестьянам продолжались. До конца своей жизни Алексей Александрович боролся за сохранение музея.
Алексей Александрович Бахрушин умер 7 июня 1929 года в деревне Апрелевка Московской области и был похоронен на Ваганьковском кладбище.
Но дело всей его жизни – Литературно-театральный музей им. А.А. Бахрушина (переименованный впоследствии в Театральный музей им. А.А. Бахрушина) - живет и сегодня.
Сейчас в собрании музея находится более 1,5 миллиона экспонатов. В музее работают 245 сотрудников. Кроме главного издания, у музея есть 10 филиалов. В 2014 году открылось постоянное представительство музея в г. Ульяновске. Планируется открытие музея в г. Зарайске, на родине предков А.А. Бахрушина.
Именно благодаря своей энергии, энтузиазму, преданности делу музея Алексею Александровичу удалось не только сохранить музей, но и передать нам, его потомкам, удивительную и уникальную коллекцию, которая рассказывает нам историю русского и зарубежного театрального искусства и историю жизни актеров, посвятивших свою жизнь театру и нам, зрителям.

Русские меценаты, презрев насмешки партнеров по бизнесу и снисходительность одаряемых, продолжали идти своим путем

Существование библиотек, музеев, театров всегда было невозможным без денежных вливаний со стороны государства или частных меценатов. И если на Западе меценатство было основано не только на нравственных, но и на юридических критериях (средства, направляемые на благотворительность, освобождались от налогов), то в России меценатствовали от широты души и «из любви к искусству». Но основными мотивами были, конечно, специфические черты, присущие только русской душе: добродетельность, милосердие и бескорыстие, которые много веков назад стали основой нашей духовности и самосознания. А принятие христианства позволило укрепить эти черты и подвести под них концептуальные и логические основы. Ведь основа православия - это именно бескорыстная любовь к ближнему и помощь тем, кто в ней нуждается.

Меценатство процветало в основном в купеческой среде, среде тружеников. Как правило, это были потомки купцов-старообрядцев. А отношение к деньгам и бизнесу было у таких людей особенным и совершенно определенным. П. А. Бурышкин, исследовавший московское купечество, считал, что на свой труд и доходы купцы «смотрели не только как на источник наживы, а как на выполнение задачи, своего рода миссию, возложенную Богом или судьбою. Про богатство говорили, что Бог его дал в пользование и потребует по нему отчета, что выражалось отчасти и в том, что именно в купеческой среде необычайно были развиты и благотворительность, и коллекционерство, на которые и смотрели как на выполнение какого-то свыше назначенного дела».

Одним из известных меценатствующих семейств, которое современники называли профессиональными благотворителями, была семья купцов Бахрушиных: Петр, Александр и Василий. В этой семье была традиция: по окончании года, если тот был финансово благополучным, на помощь бедным, больным, учащимся выделялась определенная сумма. Обширную благотворительную деятельность они вели и в Зарайске, откуда были родом родители, и в Москве. Сами Бахрушины, по воспоминаниям современников, к роскоши никогда не тяготели. Помимо благотворительности, они вкладывали деньги в землю и доходные дома. Бесплатная лечебница на двести мест для неизлечимо больных, городской сиротский приют и приют для деревенских детей из нищих семей, бесплатный дом, где жили нуждающиеся вдовы с детьми и учащиеся девушки, а еще детские сады, училища, бесплатные столовые и общежития для курсисток - это далеко не полный перечень их благотворений. Василий Алексеевич написал завещание, согласно которому пять вузов (Московский университет, Московская духовная академия и семинария, Академия коммерческих наук и мужская гимназия) получили деньги на стипендии для студентов. Четыре театра, в том числе театр Корша, строились частично на деньги Бахрушиных.

Продолжил семейные традиции и Алексей Александрович Бахрушин (1865-1929) - купец, меценат, известный коллекционер, основатель знаменитого театрального музея, который в 1913 году он подарил Академии наук.

Уже с шести лет Алексей был завсегдатаем театральных постановок Большого, а затем и Малого театров, пробовал себя на сцене. Окончив частную гимназию Ф. Креймана, приобщился к семейному делу -«Товариществу кожевенной и суконной мануфактуры Алексей Бахрушин и сыновья». Но постепенно он увлекся собирательством и отошел от дел. Под влиянием кузена, Алексея Петровича Бахрушина, он стал собирателем, причем интерес именно к театральной старине пробудился у него не сразу. Афиши, программки спектаклей, фотопортреты актеров, наброски костюмов, личные вещи артистов - все это стекалось в дом Бахрушина и стало его страстью. Его сын вспоминал, что над Бахрушиным посмеивались: «Окружающие смотрели на это как на блажь богатого самодура, трунили над ним, предлагали купить пуговицу от брюк Мочалова или сапоги Щепкина». Но эта страсть постепенно оформилась в серьезное увлечение, и 29 октября 1894 года Бахрушин представил общественности целую выставку. Именно этот день Бахрушин считал днем основания московского литературно-театрального музея.

Алексей Александрович Бахрушин был не похож на остальных коллекционеров. Он не доверял торговцам и собирателям, а предпочитал сам искать и отбирать экспонаты для коллекции. «Коллекционировать <…> не выискивая самому, не интересуясь глубоко, - занятие пустое, неинтересное, а если собирать старину, то только при условии глубокого личного интереса к ней», - говорил он. И он обладал именно таким, наивысшим интересом к своей коллекции. Он выискивал, ждал, намереваясь наиболее полно представить историю русского театра от самого его зарождения. Он регулярно наведывался к антикварам и общался с ними, ездил по всей России и привозил не только театральные редкости, но и произведения народного искусства, мебель, старинные русские костюмы. Посещал он антикварные магазины и будучи за границей, так как в его коллекции был и раздел истории западноевропейского театра. Из дальних поездок он привозил одежду актеров, коллекции масок, редкие музыкальные инструменты.

Очень скоро о страсти Бахрушина стало известно в самых широких кругах. Актеры настолько благодарно воспринимали его идею театральной коллекции, что присылали ему экспонаты совершенно бесплатно. Тому, что поток даров не иссякал, способствовали и «Бахрушинские субботы», которые пользовались большой популярностью у актеров и театралов. У Алексея Александровича бывали А. Южин, А. Ленский, М. Ермолова, Г. Федотова, Ф. Шаляпин, Л. Собинов, К. Станиславский, В. Немирович-Данченко. Очень скоро появилась традиция приходить не с пустыми руками. Например, звезда Малого театра Гликерия Николаевна Федотова преподнесла Бахрушину все дары, которые накопились у нее за годы ее сценической жизни.

Трепетно собираемый и оберегаемый музей Алексей Александрович Бахрушин считал литературно-театральным. В собрании, постепенно ставшем обширным и многообразным, было три раздела - литературный, драматический и музыкальный.

Литературный раздел включал в себя редкие издания пьес Я. Княжнина, А. Сумарокова, А. Пушкина, А. Грибоедова, Н. Гоголя, А. Островского, а также различные издания по истории театра, альманахи, журналы, сборники, письма, записные книжки, дневники известных деятелей отечественной культуры - А. Грибоедова, И. Лажечникова, М. Хераскова, Н. Гоголя, А. Верстовского, А. Писемского, П. Каратыгина, Н. Помяловского. И это далеко не полный перечень - только рукописей было у Бахрушина более тысячи.

Драматический раздел, конечно, был наиболее обширным и составлял настоящую гордость Бахрушина. Он целиком воссоздал обстановку кабинета В. Комиссаржевской, гримерной К. Варламова, у него было много личных вещей прославленных артистов: В. Асенковой, А. Ленского, М. Щепкина, П. Медведева. Очень гордился Бахрушин коллекцией балетных туфелек со времен Тальони до Павловой. Была в драматическом разделе и своя портретная галерея: рисунки, гравюры, литографии, живопись и скульптура, огромное количество фотографий, и не только фото актеров, но и сцены из спектаклей.

Со временем Алексей Александрович стал задумываться о судьбе своих несметных богатств. Ему очень хотелось, чтобы вся Москва имела к ним доступ. И тут произошло парадоксальное: «Как гласный Думы, он предложил передать свой музей в собственность Московского городского самоуправления. Но маститые отцы города, лишь заслышав об этом, стали всячески отмахиваться от этой напасти. «Что вы?! Мы с третьяковским и солдатенковским собраниями достаточно горя хлебнули. А тут вы еще с вашим! Увольте, Христа ради!..»

«Отец был в отчаянии - огромное собрание, уже тогда стоившее сотни тысяч, предлагаемое бесплатно государственным учреждениям, оказывалось никому не нужным. Сломить чиновничью косность оказалось невозможным», - вспоминал сын мецената, Ю. А. Бахрушин. Заинтересовалась уникальной коллекцией только Академия наук. Еще долгих 4 года улаживались формальности, и только в ноябре 1913 года передача музея Академии наук наконец состоялась.

«Когда во мне утвердилось убеждение, что собрание мое достигло тех пределов, при которых распоряжаться его материалами я уже не счел себя вправе, я задумался над вопросом, не обязан ли я, сын великого русского народа, предоставить это собрание на пользу этого народа», - эти слова А. Бахрушин произнес в памятный для него день - 25 ноября 1913 года, когда его коллекция была передана Российской Академии наук.

Конечно же, музей носит имя своего создателя. Бахрушин - один из немногих московских меценатов, чья деятельность продолжалась неизменной и при Советской власти. Пожизненный директор, главой музея Алексей Александрович Бахрушин оставался до самого последнего часа. Скончался А. А. Бахрушин в 1929 году.

Юлия Авдеева

Бахрушин, Алексей Александрович – русский купец, меценат, собиратель театральной старины,

создатель частного литературно-театрального музея.

Родился в Москве 31 января 1865 года в купеческой семье. С ранних лет родители привили ему

любовь к искусству. Его дед писал стихи, отец свободно владел иностранными языками. Многие

родственники увлекались коллекционированием. Бахрушины слыли в старой Москве извест-

ными благотворителями. Будущий

знаток театральной старины уже с

шестилетнего возраста стал завсегда-

таем Большого театра, потом поклон-

ником труппы Малого театра, а впо-

следствии сам пробовал играть на

сцене

Перловского

театрального

кружка.

Алексей Александрович Бахрушин

окончил частную гимназию Ф. Крей-

мана. В 1888 году включился в семей-

ное дело – «Товарищество кожевенной и суконной мануфактуры Алексей Бахрушин и сыновья»

до 1890 года активно занимался торгово-промышленной деятельностью. Увлекшись собира-

тельством, Бахрушин посвящал ему все больше времени и постепенно отошел от дел.

Коллекционировать он начал под влиянием двоюродного брата, страстного собирателя Алексея

Петровича Бахрушина.

«Коллекционерские интересы лиц, бывавших у Алексея Петро-

вича, передались и ему – он захотел обязательно собирать, что,

почему, как – безразлично, но собирать – изучать и создать себе

серьёзный интерес в жизни», – писал позднее его сын балет-

ный историк Юрий Алексеевич Бахрушин.

Первоначально Алексей Александрович увлекся было восточ-

ными редкостями, потом «переболел» Наполеоном I. После

встречи с купцом-собирателем Н.А. Куприяновым навсегда

отдал предпочтение театру. В памятный день 1890 г. они поспо-

рили: кто больше за год соберет театральной старины. В дом

стали стремительно стекаться афиши, программы спектаклей,

фотографии актеров в ролях, эскизы костюмов, личные вещи

артистов. что нашел свое призвание.

«Вскоре театральное собирательство, – вспоминал его сын, –

превратилось у него в страсть. Окружающие смотрели на это

как на блажь богатого самодура, трунили над ним, предлагали

купить пуговицу от брюк Мочалова или сапоги Щепкина».

для обозрения театральной общественности Москвы. С этого дня и

началась биография первого московского литературно-театраль-

ного музея.

Среди многочисленных коллекционеров своего времени Алексей

Александрович Бахрушин отличался самостоятельностью в поис-

ках. «Коллекционировать только через антикваров, – говорил он, –

не выискивая самому, не интересуясь глубоко, – занятие пустое,

неинтересное, а если собирать старину, то только при условии глу-

бокого личного интереса к ней». Он целенаправленно вел поиски,

чтобы представить в своей коллекции всю историю отечественного

театра, от зарождения до современности. Собиратель раз в неделю

обязательно бывал на Сухаревке, часто наведывался в антиквар-

ные лавки Н.Г. Африканова и В.И. Лекатто, регулярно переписывался с петербургским антиква-

ром М.М. Савостиным. В поисках экспонатов Алексей Александрович Бахрушин не раз совершал

длительные путешествия по России, из которых

привозил не только театральные раритеты, но и

произведения народного искусства, мебель, ста-

ринные русские костюмы.

Он трижды предпринимал специальные поездки

для пополнения разделов по истории западноев-

ропейского театра. Из-за границы он привез

личные вещи французской актрисы Марс, коллек-

цию масок итальянского театра комедии, многие

редчайшие музыкальные инструменты.

Одним из основных источников пополнения коллекции были дары. «Лицедействующей

братии», по словам антиквара М.М. Савостина, идея Бахрушина о создании театрального музея

так пришлась по душе, что многие «безданно и беспошлинно» присылали ему в подарок редкие

фотографии, автографы, мемориальные вещи. Притоку даров способствовали и снискавшие

немалую популярность в театральных кругах Москвы

«Бахрушинские субботы». На «огонек» к Бахрушину соби-

рались известные актеры и режиссеры: здесь бывали А.И.

Южин, А.Л. Ленский, М.Н. Ермолова, Г.Н. Федотова, Ф.И. Ша-

ляпин, Л.В. Собинов, К.С. Станиславский, В. И. Немирович-

Данченко. По сложившейся традиции сюда являлись не с

пустыми руками. Так, прославленная актриса Малого

театра Гликерия Николаевна Федотова передала Бахруши-

ну все свои реликвии и памятные подарки, полученные за

годы сценической жизни.

Опубликовано: Март 28, 2012

31.01.05

Бахрушин А.А.: Театрал из купцов. 140 лет со дня рождения А.А. Бахрушина

31 января 2005 года исполнилось 140 лет со дня рождения знаменитого мецената, основателя театрального музея Алексея Александровича Бахрушина (1865-1929).

Бахрушин за свою благотворительную деятельность и помощь государству он получил чин действительного статского советника и звание почетного гражданина Москвы. Выделял средства на создание отечественного воздушного флота, различные медицинские эксперименты.

Литературно-театральный музей Императорской Академии наук - под таким названием в 1894 году в Замоскворечье был открыт музей, который сегодня мы именуем Бахрушинским, по имени его создателя. Этот музей существует и поныне и по объемам фондов считается крупнейшим в мире. Памяти Алексея Бахрушина и истории его музея посвящена передача «Театральный Сезам» , которую телеканал «Культура» показал 31 января в 13:50 .

Фрагменты книги Натальи Думовой «Московские меценаты», посвященные А.А. Бахрушину:

У Александра Алексеевича Бахрушина было три сына: Владимир, Алексей и Сергей. Отец надеялся видеть их своими преемниками в деле и не поощрял воспитания в них каких-либо художественных наклонностей. Когда он уходил на завод, мать тайком учила детей играть на рояле. Позднее отец сменил гнев на милость, и Владимир стал брать уроки живописи, Сергей - игры на скрипке, а Алексей увлекся игрой на арфе и пением, у него был абсолютный слух и хороший голос (во взрослые годы приятного тембра баритон).

Учились мальчики Бахрушины, как и многие дети из семей московского купечества, в частной гимназии Креймана на Петровке. Алексей успевал в учебе неважно. Сохранился его аттестат за 4-й класс - по большинству предметов выставлены тройки. Из 7-го класса гимназии (а может быть, и раньше) ушел, объявив, что хочет идти на завод работать. Для отца - фанатика промышленной деятельности - это был достаточно веский аргумент. Впоследствии Алексей Александрович всю жизнь жалел, что не доучился.
- Дурак был,- говорил он сыну Юрию.- Отцу надо было меня выпороть, а не брать из гимназии.
С раннего утра до пяти часов дня Алексей бывал на заводе, постигал отцовскую премудрость, а по вечерам предавался светским развлечениям. Он любил одеваться по моде, с некоторым налетом эксцентричности: котелок носил чуть поменьше, чем другие, променадную трость - чуть потолще. Играл в любительских спектаклях в кружке молодых Перловых - детей известного чаеторговца (двоюродные братья Бахрушины-Владимир Александрович и Николай Петрович - женились вскоре на дочерях Перлова). В какой-то оперетте, поставленной кружком, исполнял неаполитанские песни, пел партию графа Невера в опере «Гугеноты». Был завсегдатаем балов, которые давались в те годы в Москве чуть ли не ежедневно в течение сезона. <...>

Но чаще всего по вечерам молодой Бахрушин отправлялся в театр. Он с юных лет увлекался оперой, а еще более балетом и испытывал восторженное преклонение (пронесенное через всю жизнь) перед мастерами Малого театра - Ермоловой, Федотовой, Никулиной, Михайлом Садовским, Ленским. Вскоре стал страстным театралом, проникся глубокой и серьезной любовью к «храму искусства».

Однажды в компании молодежи двоюродный брат Алексея Александровича С.В. Куприянов стал хвастать собранными им разного рода театральными реликвиями - афишами, фотографиями, случайными сувенирами, купленными у антикваров, и т.д. Бахрушин не пришел в восторг от этих разномастных приобретений. Чтобы собрание имело ценность, сказал он, надо не только скупать вещи у продавцов, а выискивать их обязательно самому, при условии личного глубокого интереса к предмету. Иначе это будет пустое занятие.

Куприянов вспылил, принялся расхваливать свои «сокровища», Бахрушин тоже раскипятился. Слово за слово...
- Да я и за месяц больше твоего соберу! - объявил Алексей Александрович.
Оскорбленный кузен предложил пари. Оно было заключено при многочисленных свидетелях и в положенный срок выиграно. Так слепой случай (а может быть, само провидение?) натолкнул Бахрушина на главное дело всей его жизни.

Опыт коллекционирования у него имелся очень небольшой. Пробовал собирать японские вещи, потом все, что имело отношение к Наполеону. Но это была лишь дань моде, преходящая, случайная. Теперь было затронуто самолюбие, не хотелось оказаться побежденным в споре.

Бахрушин ринулся к букинистам, антикварам, каждое воскресенье ездил на Сухаревку. Там его ждали удивительные находки.

Москва в конце прошлого века была землей обетованной для любителей и искателей всяческой старины. В самом центре города, в замшелую, поросшую травой Китайскую стену упирался узкий - шириной в несколько шагов - Никольский тупик. В полуподвалах находившихся здесь домов сплошь теснились лавочки букинистов. Книг здесь бывало столько, что не только покупателю - продавцу негде было повернуться! У Варварских ворот помещались старокнижные лавки. Вдоль Китайской стены, до самых Ильинских ворот тянулся знаменитый «книжный развал». Здесь можно было купить все, что только сходило с печатного станка. Какое раздолье для историка, библиофила, коллекционера, да просто для книголюба!

А легендарная Сухаревка? Каждую ночь с субботы на воскресенье на большой площади вырастали, как по мановению жезла, тысячи складных палаток и ларей. С 5 часов утра и до 5 вечера кипела бойкая торговля. Здесь продавались съестные припасы, одежда, обувь, посуда - да что хочешь! Если кого в Москве обкрадывали - первым делом бежал на Сухаревку разыскивать свое добро у перекупщиков.

На воскресной барахолке можно было сделать любую, самую фантастическую покупку: от старинных редких книг, картин знаменитых художников - до рваных опорок и воровского набора для взятия касс. К концу века многие вековые дворянские гнезда оскудели, пошли с аукциона, и на Сухаревке часто за бесценок продавались старинные драгоценные вещи: мебель, люстры, статуи, севрский фарфор, гобелены, ковры, ювелирные изделия... Часами рылись в Сухаревских развалах антиквары и коллекционеры (среди них можно было встретить известных, уважаемых в городе богачей - Перлова, Фирсанова, Иванова), за гроши покупали шедевры, оценивавшиеся впоследствии знатоками в сотни тысяч рублей.

Здесь, на Сухаревке (которую Алексей Александрович называл «главным поставщиком» будущего бахрушинского музея), он и сделал находку, положившую начало его коллекции. В лавочке грошового антиквария за 50 рублей купил 22 грязных, запыленных маленьких портрета. На них были изображены люди в театральных костюмах. Бахрушин предположил, что его находка относится к XVIII веку. В тот же день он поехал в художественный магазин Аванцо на Кузнецком мосту, просил промыть и отреставрировать портреты и вставить их в общую большую дубовую раму.

Когда заказчик приехал забирать свою вещь, она была неузнаваема, приобрела нарядный, музейный вид.

Бахрушин залюбовался ожившими красками портретов. Вдруг кто-то сзади, за его спиной, сказал:
- Продайте!
Это был седобородый рябой человек, отрекомендовавшийся режиссером Малого театра Кондратьевым. Продать ему свое приобретение Бахрушин отказался, но пригласил нового знакомого к себе домой, чтобы рассмотреть портреты поближе.

После осмотра Кондратьев высказал предположение, что на портретах изображены крепостные актеры Шереметевского театра в Кускове. Эта гипотеза подтвердилась много лет спустя, когда потомок владельца кусковского театра граф П.С. Шереметев, осматривая бахрушинское собрание, пораженный, остановился у «Сухаревской находки».
- Откуда это у вас? - спросил он хозяина и, узнав историю покупки, рассказал:
- Эти портреты очень давно украдены из Кускова. Я помню их с детства. Портретики были сделаны в Париже, и по ним шились костюмы для актеров шереметевской труппы.

Вскоре граф прислал еще несколько портретов, случайно не попавших в число похищенных. «Чтобы не разрознивать коллекцию», - объяснил он Бахрушину.

Алексей Александрович очень любил эту серию портретов - первенца своей коллекции. Потом уже, став знатоком исгории театра, он пришел к мысли, что это не портреты актеров, а эскизы костюмов, и даже высказал предположение, что их делала художница Марианна Курцингер, работавшая в парижской Гранд-опера. Доказать эту гипотезу удалось уже после змерти А.А. Бахрушина, когда на эскизах была обнаружена подпись угаданного им автора.

С первых же встреч Бахрушина с Алексеем Михайловичем Кондратьевым они стали большими друзьями. Режиссер с большим сочувствием отнесся к замыслу коллекционера. «Он поддержал во мне веру в пользу моего намерения, - писал впоследствии Алексей Александрович, - убеждал продолжать поиски документов истории театра на Руси».

В первое же посещение Бахрушина Кондратьев спросил, почему в собираемой хозяином коллекции нет актерских автографов.
- Да где же взять их? - удивился коллекционер. - Этот товар ведь не продается.
Назавтра Кондратьев прислал объемистый пакет с записками к нему артистов Малого театра. Темы их были пустячные - извещение о болезни, о невозможности присутствовать на репетиции, о потере текста роли. Зато какие имена! Алексей Михайлович передавал Бахрушину различные театральные мелочи, принадлежавшие некогда известным актерам, подсказывал, где достать ту или иную реликвию.

И сам Алексей Александрович все больше и больше сближался с театральным миром, всеми правдами и неправдами добывал разнообразные предметы, пополнявшие коллекцию: программы спектаклей, юбилейные адреса, фотографии с автографами, тетрадки с текстами ролей, балетные туфельки, перчатки актрис. Он разыскивал эти вещи сам и при помощи друзей, стал завсегдатаем букинистических и антикварных лавок.

Коллекционирование превратилось в страсть - Алексей Александрович думал только о своем собрании, только о нем мог говорить. Знакомые удивлялись, посмеивались над его чудачеством, пожимали плечами - ну кто мог тогда вообразить, что «театральная чепуха», усердно собираемая Бахрушиным, станет ценнейшим подспорьем для изучения истории отечественного и зарубежного театра?

Кто мог, например, подумать, что пристрастие Бахрушина к балетным туфелькам (сколько по этому поводу отпускалось острот!) даст в будущем возможность наглядно проследить, как развивалась техника балета. Тонкие туфельки Фанни Эльслер и Марии Тальони плотно облегали ножку балерины в начале XIX века и делали ее танец подлинно воздушным. Потом в туфельке появился пробочный носок - он помогал балеринам проделывать сложнейшие танцевальные движения. Начало XX века принесло удивительное новшество - стальной носок, позволивший довести технику балета до предельного совершенства.

Поначалу коллекционеру не хватало чутья, умения по достоинству оценить, отобрать для коллекции действительно стоящие вещи. Бахрушин не раз рассказывал историю о том, как к нему однажды пришел незнакомый художник и предложил купить у него театральные эскизы. Алексей Александрович в то время в произведениях подобного рода не разбирался и их не покупал.
- А что вы хотели бы? - спросил художник.
- Ну, какую-нибудь женскую головку.
- Я вам обязательно сделаю. Но не могли бы сейчас дать мне денег авансом?
Бахрушин дал ему 100 рублей. Как-то через год, придя домой, узнал от слуги, что заходил какой-то художник, просил передать свой долг. Алексей Александрович развернул оставленный сверток и ахнул. Это был акварельный портрет «Голова украинки» работы Врубеля (он хранился потом в семье Бахрушиных много лет).
- Будь я поумнее, - сетовал обычно Алексей Александрович, - какие врубелевские работы мог бы тогда купить!

Наставником и гидом в собирательской деятельности был Алексей Петрович, сын покойного дяди Петра. Уже лет пятнадцать он был известен в Москве как страстный библиофил, коллекционировавший также предметы старины, произведения искусства - картины, рисунки, гравюры, литографии, табакерки, изделия из фарфора, бронзы, майолики, стекла, бисера и т.д. Алексею Петровичу принадлежало уникальное собрание миниатюр на кости. Постепенно он стал большим знатоком в области древних книг, раритетов, ценных изданий, подлинным экспертом по части антиквариата.

Кроме книг, лубочных картин, фотографий, Алексей Петрович собирал плакаты, афиши, меню, считая, что и эти документы эпохи будут со временем иметь большое историческое значение.

Алексей Петрович был прекрасно осведомлен об имеющихся в Москве коллекциях, копил сведения о них и об их владельцах и заносил в записные книжки. «В настоящее время в Москве, да и в других местах, - записал он в 1892 году, - так много собирателей, что почти каждый мало-мальски свободный человек собирает что-нибудь. Зная многих собирателей в Москве и коллекции, записывай: для памяти - так как меня это интересует, - имена собирателей и кто из них что собирает и давно ли?» Уже после смерти Алексея Петровича, в 1916 году эти записи были опубликованы отдельным изданием под названием «Кто что собирает. Из записной книжки А.П. Бахрушина».

О самом себе Алексей Петрович сделал такую запись: «Этот человек теряет сон и аппетит, если увидит хорошую вещь (какую бы то ни было) в чужих руках, тотчас же старается ее приобресть, - в этом отношении он очень завистливый человек». На всю Москву он был знаменит своей невероятной толщиной и скупостью, а кроме того, привычкой бесконечно торговаться.

Особый шик для коллекционера - не просто заполучить нужную для его собрания вещь, но купить ее за бесценок, распознать в продающемся по дешевке предмете нечто старинное, дорогостоящее, редкостное. Этому умению Алексей Петрович Бахрушин учил своего родственника и двойного тезку.

Впервые Алексей Александрович показал свою коллекцию друзьям 11 июня 1894 года. 30 октября того же года Бахрушин организовал в родительском доме в Кожевниках выставку для всех желающих. Этот день он считал официальной датой основания своего музея.

Ему посчастливилось найти жену, которая относилась к коллекции мужа с таким же рвением и увлечением, как он сам. Их встреча произошла 8 января 1895 года на святочном костюмированном балу.

Среди гостей Бахрушин увидел юную красавицу в модном тогда на маскарадах костюме «Безумие». Пораженный ее внешностью, он стал допытываться у знакомых, кто она. Оказалось - дочь миллионера-суконщика В.Д. Носова. Она лишь недавно окончила гимназию и стала выезжать в свет. Бахрушин разыскал на балу ее брата Василия и попросил представить его Вере Васильевне. Ей было тогда 19 лет, ему - на 10 лет больше.

В семейной летописи Носовых и Бахрушиных многое перекликается. Дед Веры Васильевны с братом работали простыми ткачами на фабрике Ракова в Преображенском. В 1829 году открыли маленькую фабричку, выделывавшую драдедамовые платки (именно такой платок был в семье Мармеладовых в романе Достоевского «Преступление и наказание»; он запоминается читателю как горький символ бедности и унижения). Братья сами ткали, сами промывали и красили платки, их мать и жены «обсучали» бахрому. В 50-х годах фабрику переоборудовали, в 1857-м-перестроили и увеличили вдвое (при Советской власти суконная фабрика в Лефортове получила название «Освобожденный труд»). В 1863 году Носовы стали поставщиками сукна для армии и флота. Второе поколение семьи - братья Василий и Дмитрий организовали «Промышленно-торговое товарищество мануфактур бр. Носовых», имели амбар в Черкасском переулке и магазин в Лубянском пассаже.

Отец Веры Васильевны В.Д. Носов рано овдовел (она тогда училась во 2-м классе гимназии). На руках у вдовца осталось шесть дочерей и сын (в будущем муж Евфимии Рябушинской).

С замужеством сестер Вера осталась в доме за старшую. Она, единственная из дочерей В.Д. Носова, училась в казенной гимназии -2-й Московской, остальные были отданы в частные. Поступила туда по собственному настоянию, поскольку увлекалась техникой, фотографией, а там были лучше поставлены точные дисциплины. Возили девочку в гимназию и обратно на лошадях, обязательно в сопровождении взрослых. С единственной подругой видеться вне гимназии ей разрешалось лишь в исключительных случаях. Одновременно с учебой Вере приходилось вести довольно сложное домашнее хозяйство. Она даже специально училась кулинарному искусству.

Бахрушин влюбился с первого взгляда. Через пять дней после первой встречи увидался со своей избранницей в театре - все антракты и последнее действие провел в ложе Носовых, по окончании спектакля провожал их до саней.

Встречи становились чаше и чаще. В эти дни Вера писала подруге о своем поклоннике: «Это длинный молодой человек, 30-ти лет, ужасно некрасивый... Все его очень хвалят и всем нашим очень хочется, чтобы я вышла за него». Еще через две недели на катке Бахрушин сделал предложение. Вера Васильевна сказала, что подумает и даст ответ 2 февраля на балу в Купеческом клубе.

И вот 17 апреля состоялась свадьба. Молодые венчались в храме Святой Троицы в Кожевниках, где церковным старостой был отец жениха. Он сменил умершего годом ранее брата Петра, который состоял в этой должности около 25 лет. В честь радостного события Александр Алексеевич подарил храму тысячной стоимости серебряные венцы с эмалью.

О свадьбе вовсю шумели газеты: «Лефортово с Кожевниками породниться хотят». Сообщалось, что после венчания состоялся (в ресторане Большой Московской гостиницы) «пир на весь мир»: среди приглашенных «коммерсант на коммерсанте» с женами и детьми; на дамах было надето одних бриллиантов на сотни тысяч рублей.

В качестве свадебного подарка Бахрушин-отец подарил сыну участок земли на углу Лужнецкой, или Лужниковской, улицы (теперь ул. Бахрушина) и Зацепского вала. На этом участке начали строить двухэтажный особняк по проекту архитектора В.В. Гиппиуса. Пока он строился, жили в соседнем доме, который принадлежал раньше купцу Михаилу Леонтьевичу Королеву- московскому городскому голове в 60-х годах.<...>Вскоре молодая семья перебралась в новое здание, возведенное по соседству, из красного кирпича, в старорусском стиле. Вокруг шумел огромный зеленый сад, в саду били фонтаны.

Молодые Бахрушины решили, что три комнаты в полуподвальном этаже нового здания отойдут под коллекцию, а остальные будут использованы для хозяйственных нужд. Но куда там! Собрание театральных реликвий разрасталось как на дрожжах. Алексей Александрович разыскивал их сам и с помощью приятелей, приобретал и получал в подарок от многочисленных друзей-актеров.

В 1899 году в Ярославле торжественно праздновалось 150-летие основания русского театра. С помощью Бахрушина была подготовлена обширная, очень интересная выставка. Добрая треть экспонатов была снабжена этикетками с надписью: «Из собрания А.А. Бахрушина». Ярославская выставка вызвала большой интерес. О коллекции узнали, заговорили. Это вызвало усиленный поток новых поступлений.

Алексей Александрович ни от чего не отказывался, приговаривая: «Доброму вору все впору. Там разберемся!» Старинные музыкальные инструменты и ноты, автографы и рукописи актеров, писателей, драматургов, портреты, картины и театральные эскизы работы Кипренского, Тропинина, Головина, братьев Васнецовых, Репина, Врубеля, Добужинского, Коровина, Кустодиева, собрания театральных биноклей, дамских вееров, личные вещи актеров, предметы театрального быта - чего только не вобрала в себя за долгие годы бахрушинская коллекция! С каждым днем пополняясь, она требовала все новых помещений. Полуподвальный этаж дома был занят целиком, потом часть жилого верха - детская, буфетная и коридор наверху, наконец, конюшня и каретный сарай во дворе.

К страстности коллекционера в московском «большом свете» относились с иронией. На вечерах и званых обедах Бахрушину задавали ехидные вопросы: правда ли, что он приобрел пуговицы от брюк Мочалова и помочи Щепкина? Алексей Александрович не смущался насмешками. После театрального праздника в Ярославле он особенно ясно понял, что делает нужное, полезное дело, и спокойно продолжал идти своим путем.

К счастью коллекционера, жена так же страстно увлеклась театром, была его единомышленницей и верной помощницей. За короткое время она научилась машинописи, переплетному делу, тиснению по коже, резьбе по дереву, была отличным фотографом, ведала фонографом, которым увлекался муж. Все эти свои знания и умение В.В. Бахрушина использовала для оформления коллекции. На ее обязанности лежал сбор афиш премьерных спектаклей, материалов прессы, посвященных театральным событиям. В архиве музея сохранилось множество картонных листов с аккуратно наклеенными с двух сторон газетными столбцами. Каждая вырезка надписана мелким, убористым почерком Веры Васильевны - из какой газеты, за какое число.
Характер у мужа был далеко не сахар - вспыльчивый, упрямый. <...> Ю. А. Бахрушин вспоминает, что добиться у отца денег на хозяйственные расходы было для матери мукой - суммы, тратящиеся на хозяйство, представлялись ему безрассудно отторгнутыми от коллекции. К концу жизни Бахрушин, по словам его сына, не раз восклицал:
- Ах, если бы собрать все деньги, которые я в свое время истратил на обеды, ужины и другие глупости, сколько бы я смог на них приобрести замечательных вещей для музея!
А обедов и ужинов, за которыми собирались в доме Бахрушиных друзья, действительно было не сосчитать.

Среди гостей обычно можно было встретить композитора Цезаря Кюи, художника Сурикова, владельца театра Эрмитаж Лентовского, директора императорских театров Теляковского, певиц Варю Панину, Анастасию Вяльцеву, многих актеров Малого театра, петербургскую актрису Савину, Гиляровского, Собинова (в музее хранится его автограф: «Милому, старому другу Алеше Бахрушину. Любящий его Леонид Собинов»). Ф.И. Шаляпина Бахрушин не любил и никогда не приглашал. «Присутствие Шаляпина, - говорил он, по словам сына, - чересчур жестокое испытание для нервов».

Не любил Бахрушин и Художественный театр, целиком отдав душу Малому (правда, позднее отношение его к МХТ переменилось). В 1899 году Немирович-Данченко писал Станиславскому в связи с финансовыми затруднениями театра: «...Двигаюсь... к Бахрушину, у которого, может быть, смотря по его тону, попрошу взаймы. Но только может быть». Ни в тот раз, ни на другие просьбы руководителей МХТ Алексей Александрович не откликнулся. Это не мешало, однако, Немировичу-Данченко быть частым гостем в доме на Лужниковской.

Народная артистка СССР В. Н. Пашенная рассказала в мемуарах о том, как она, юная и выросшая в бедности, вместе с группой молодых актеров Малого театра впервые побывала в гостях у Бахрушина: «Была зима, и мы целой компанией поехали туда на извозчиках. Я была в восторге от этого путешествия. Когда через целый ряд роскошных комнат мы вошли в большую столовую, я даже растерялась - так все было здесь красиво, богато и необычно для меня. И сам Бахрушин, и его жена Вера Васильевна, и даже их мальчик Юрочка тепло и радушно приняли нас».

<...>Глубоко религиозный, как все Бахрушины, Алексей Александрович каждое утро начинал с долгой молитвы. В 10 часов утра уходил в контору на завод. Возвращался около часу дня, завтракал и уезжал по своим многочисленным делам. В 1897 году Бахрушин был избран членом совета Российского театрального общества и возглавил Московское театральное бюро. Многие годы он вел большую полезную работу в ВТО. Тогда же, в 1897 году, выставил свою кандидатуру в городскую думу.

Алексей и Владимир Александровичи, а затем и Сергей Владимирович Бахрушины продолжили традиции Петра, Александра и Василия Алексеевичей и также в течение многих лет подавляющим большинством голосов избирались гласными Московской думы...

Алексей Александрович был там бессменным докладчиком по всем вопросам, связанным с театром.<...>
Покончив с общественными обязанностями, Алексей Александрович приходил домой около 6 часов вечера, переодевался и ехал в театр вместе в женой или на какое-либо заседание. Он был постоянным устроителем различных общественно-развлекательных мероприятий. Ежегодно организовывал благотворительные «Вербные базары» в залах Благородного собрания (теперешний Дом союзов), доходы от которых шли в пользу детского попечительства Московской городской думы.

Он же был главным распорядителем маскарадов, устраивавшихся каждый год Театральным обществом в пользу ветеранов сцены. Там ставили шуточные сцены из оперных и балетных спектаклей, и Алексею Александровичу eдавалось убедить своего друга, театрального режиссера Н. А. Попова исполнить фанданго в женском испанском костюме; он ухитрялся уговорить Нежданову - первое колоратурное сопрано страны - выступить в роли графа Альмавивы в отрывке из оперы «Севильский цирюльник», знаменитое меццо-сопрано Збруеву - в роли дона Базилио, а популярнейшего тенора Собинова - спеть партию Розины!

Бахрушин являлся непременным участником многочисленных комиссий и выставочных комитетов, связанных с театром, искусством, историей. «На него колоссальный спрос,- писала газета «Новости сезона».- Нет такой комиссии, куда бы его не приглашали».

В начале 1907 года Московская городская дума поручила Алексею Александровичу заведование Введенским народным домом (теперь в его перестроенном здании на площади Журавлева помещается Дворец культуры Московского электролампового завода). Бахрушин стремился устроить там театр, который на рабочей окраине стал бы «храмом настоящего искусства». Удалось подобрать хорошую труппу (премьером там несколько лет был Иван Мозжухин, будущая звезда зарождающегося русского кинематографа). Репертуар был серьезный, в Народном доме рабочий зритель мог увидеть те же пьесы, что шли на центральных сценах. В 1909 году здесь ставились «Сон в летнюю ночь» Шекспира, «Горячее сердце», «Гроза» Островского, «Иванов» и «Вишневый сад» Чехова; в 1913 году «Месяц в деревне» Тургенева, «Потонувший колокол» Гауптмана, «Северные богатыри» Ибсена. Летом труппа Введенского народного дома играла в Сокольническом парке.

«Далекой и густо населенной окраине повезло, - говорилось в статье «Московские письма», опубликованной 29 января 1912 года в газете «Театр и искусство». - Там вырос театр-друг, театр-учитель... Всем этим зритель Введенского народного дома обязан А. А. Бахрушину. Он не только не дал театру упасть до шаблона, но поднял его на ту высоту, которая заставляет и москвича из центра нет-нет да и заглянуть в маленький народный театр на Введенской площади».

В некрологе, посвященном памяти А.А. Бахрушина и опубликованном 25 июня 1929 года в «Литературной газете», в качестве главной его черты отмечался «необычайный дар собирательства»: «Вещи шли к нему как ручные. У него был зоркий глаз и цепкие руки. Он умел добиваться облюбованного им предмета настойчиво и неотступно».

У Бахрушина были свои, особые приемы и методы. Если он узнавал, что кто-либо из известных театральных деятелей собирается осмотреть его коллекцию, сразу же устраивал «дежурные» витрины, касавшиеся посетителя, причем выставлялись только пустяковые экспонаты; все, что было о нем интересного и ценного, пряталось. Алексей Александрович подводил гостя к витрине и вздыхал:
- Вот, к сожалению, все, что я имею о вас. Даже обидно, что такой крупный деятель театра, как вы, так слабо отражен в музее. Но что же поделаешь!
Этот фортель действовал безотказно: посетитель жертвовал музею ценный вклад.

Бахрушин собирал не только личные вещи деятелей театра, но и предметы, отражающие его историю. Например, он долго мечтал приобрести в свою коллекцию принадлежности старинных кукольных театров «Вертеп» и «Петрушка», распространенных на Руси до организации театров с актерами-людьми. Но владельцы «Петрушек» ни за какие деньги не соглашались их уступить.

31 января 1908 года Бахрушин писал своему петербургскому корреспонденту и постоянному помощнику в пополнении коллекции В.А. Рышкову: «Я давно уже и очень тщетно ищу вертеп... Он давно уже не попадался в руки антиквариев, так что уже бросили попытку найти мне его... Если явится возможность получить настоящий, старинный вертеп, хотя бы и попорченный, то я с восторгом приобрету их столько, сколько найдется, тем более что трудно допустить, чтобы внутреннее содержание их было одинаковым».

И вдруг - удача! Прошло полгода, и газета «Рампа» 15 августа 1908 года сообщила о пополнении бахрушинской колекции: «На днях в Виленской губернии приобретен случайно вертеп - прообраз театра с 35 куклами». А вскоре Рышков, после долгих тщетных поисков, купил для Бахрушина и «Петрушку».

В 1909 году Алексей Александрович заинтересовался зрительскими трубками, являвшимися предтечей театральных биноклей и распространенными в первой половине XIX века. С детства каждому знакомы строчки из «Евгения Онегина» про «трубки модных знатоков из лож и кресельных рядов». Но что они собой представляли, как выглядели? «Я даже не имею понятия, какой формы вещь ходила под этим названием», - писал Бахрушин Рышкову. Начал настойчивые розыски и через некоторое время являлся уже обладателем коллекции зрительских трубок.

Бахрушин выработал специальную тактику торговли с продавцами, описанную в мемуарах его сына. Алексей Александрович высматривал требующийся ему предмет, но не подавал виду, что хочет его купить. Спрашивал у торговца цену лежащей рядом, совершенно ненужной вещи. Тот, видя, что его товаром заинтересовались, назначал высокую цену. Бахрушин начинал азартно торговаться, притворяясь жаждущим совершить покупку. Ведя долгие дебаты с продавцом, вдруг, мимоходом осведомлялся о цене действительно приглянувшегося ему товара. Продавец, весь поглощенный торговлей крупной вещи, наскоро называл невысокую (не о нем ведь речь!) цену. Тогда Алексей Александрович прерывал торговлю, говорил, что зайдет завтра, а в компенсацию за затраченное время возьмет вот это. И уходил с желанной покупкой.

Коллекция росла и росла. Дом разбухал от вещей, книг, бумаг. В 1913 году отец отдал в распоряжение Алексея Александровича бывший королёвский особняк, и он также вскоре доверху был забит. Бахрушин постоянно перебирал, раскладывал свои сокровища, сортировал их по отделам: театральный, музыкальных инструментов, композиторов, литературный, этнографический и т.д.

«Когда во мне утвердилось убеждение, что собрание мое достигло тех пределов, при которых распоряжаться его материалами я уже не счел себя вправе, я задумался над вопросом, не обязан ли я, сын великого русского народа, предоставить это собрание на пользу этого народа»,- эти слова А. А. Бахрушин произнес в памятный для него день - 25 ноября 1913 года, когда его коллекция была передана Российской Академии наук.

После революции Алексей Александрович не покинул родину. Думается, он и представить себе не мог разлуки со своим созданием, делом всей своей жизни. 30 января 1919 года нарком просвещения Луначарский за своей подписью издал следующее распоряжение: «Театральный музей имени А. Бахрушина в Москве, находящийся в ведении Академии наук при Народном комиссариате по просвещению, ввиду своего специально-театрального характера, переходит на основании п.2 «Положения о Театральном отделе» в ведение Театрального отдела Народного комиссариата по просвещению».

Через два дня, 1 февраля, О.Д. Каменева подписала приказ: «Назначаю члена Бюро историко-театральной секции Алексея Александровича Бахрушина заведующим Театральным музеем Teaтрального отдела Народного комиссариата по просвещению имени А. Бахрушина».

Бахрушин стал одним из очень немногих московских меценатов, чья деятельность - в том же, что и до революции, качестве - продолжалась и при Советской власти. И в самом деле, пожизненный директор - на этом посту он оставался, последнего часа.

От: ,  2073 просмотров

БАХРУШИН Алексей Александрович , российский предприниматель, коллекционер, меценат, благотворитель, мануфактур-советник (1908 год), действительный статский советник (1915 год). Из семьи Бахрушиных. Потомственный почётный гражданин. Член правления семейной фирмы «Товарищества Алексея Бахрушина сыновей» (в 1917 году, как его представитель, член Комитета по делам кожевенной промышленности). Член Московского биржевого общества. Увлекался театром, в середине 1880-х годов выступал на любительской сцене. В 1890-е годы начал собирать материалы по истории русского театра. С 1890 года у него дома проходили «бахрушинские субботы», собирались артисты, режиссёры (М. Н. Ермолова, Вл. И. Немирович-Данченко, К. С. Станиславский, Л. В. Собинов, Г. Н. Федотова, Ф. И. Шаляпин и др.). В 1894 году на основе своих коллекций Бахрушин открыл в Москве частный литературно-театральный музей, в 1913 году, с условием оставить его в Москве, безвозмездно передал музей Петербургской Академии Наук (награждён орденом Святого Владимира 4-й степени, 1915 год), стал его пожизненным директором и почётным попечителем. Член совета Русского театрального общества. С 1903 года член Общества для призрения престарелых артистов и членов их семейств (в 1904-06 годах в его доме в Москве располагалось «Убежище для престарелых артистов»), С 1908 года - член Комитета по постройке Пушкинского Дома в Санкт-Петербурге. В 1897-1917 годах староста церкви Святой Марии Магдалины Московского театрального училища (в 1917 году спас иконостас этой церкви, передав его в Знаменский храм в Переяславской ямской слободе). Гласный Московской городской думы. В 1906-17 годах заведующий Введенским народным домом, с 1915 года - всеми народными домами Москвы. Сотрудник общества «Старая Москва», выступал с докладами на его заседаниях («Об истории местности близ театра Ф. А. Корша», «О портретах А. С. Грибоедова» и др.). Субсидировал издание ряда книг («М. Н. Ермолова»; Н. В. Дризен «Материалы к истории русского театра»; обе 1905 года), при его участии под редакцией В. В. Калаша и Н. Е. Эфроса вышла книга «История русского театра» (1914 год). С 1915 года Бахрушин - председатель комиссии Комитета великой княгини Елизаветы Фёдоровны по оказанию благотворительной помощи семьям лиц, призванных на войну. В 1918-21 годах в наркомпросе РСФСР: член историко-театральной секции Театрального отдела; сотрудник Отдела по делам музеев и охране памятников искусства и старины. Во время Гражданской войны 1917-22 годов спас от уничтожения многие архивы и библиотеки, включив их в собрание Театрального музея. Представителями новой, советской власти предпринимались неоднократные попытки расформировать музей и использовать его помещения в качестве жилых, однако в 1919 году по инициативе В. И. Ленина Театральному музею присвоено имя Бахрушина, сам он оставлен его пожизненным директором. В 1921-27 годах возглавлял подсекцию истории театра в ГАХН, с 1928 года почётный член ГАХН.

Лит.: Прыгунов М. Государственный театральный музей имени А. Бахрушина // Временник Русского театрального общества. М., 1924. Кн. 1: А. А. Бахрушин - основатель театрального музея (1865-1929). М., 1969; Леонова Е. Н. А. А. Бахрушин - создатель театрального музея // По страницам театральных рукописей. М., 1988; Бахрушин Ю.А. Воспоминания. М., 1994.