Интервью с викой цыгановой. Вика Цыганова: Я не обманываю себя. Интервью Майи Павловой с Викой Цыгановой. В то время вы и встретили будущего супруга

Скачать видео и вырезать мп3 - у нас это просто!

Наш сайт - это отличный инструмент для развлечений и отдыха! Вы всегда можете просмотреть и скачать онлайн-видео, видео приколы, видео скрытой камеры, художественные фильмы, документальные фильмы, любительское и домашнее видео, музыкальные клипы, видео про футбол, спорт, аварии и катастрофы, юмор, музыка, мультфильмы, аниме, сериалы и многие другие видео совершенно бесплатно и без регистрации. Конвертировать это видео в mp3 и другие форматы: mp3, aac, m4a, ogg, wma, mp4, 3gp, avi, flv, mpg и wmv. Онлайн Радио - это радиостанции на выбор по странам, стилям и качеству. Онлайн Анекдоты - это популярные анекдоты на выбор по стилям. Порезка mp3 на рингтоны онлайн. Конвертер видео в мп3 и другие форматы. Онлайн Телевидение - это популярные TV каналы на выбор. Вещание телеканалов производится абсолютно бесплатно в режиме реального времени - эфир онлайн.

25 ноября в БКЗ «Октябрьский» состоялся сольный концерт Вики Цыгановой. И это не привет из 1990-х. В рамках проекта певица представила не только любимые хиты и новые песни, но также эксклюзивную коллекцию бренда TSIGANOVA «Имперский стиль». Популярная артистка сегодня открывает зрителю свои таланты под другим углом, философия ее песен и костюмов как произведений русского искусства достойна огромного уважения. И как сказала сама Вика, «все, кто хочет понять, что такое русская душа, русский дух и как он проявляется, что такое добрая песня как настоящий товарищ и друг, – добро пожаловать под мои знамена!».

– Виктория, вы очаровательная женщина, певица, любимая артистка многих.
Также вы успешный модный дизайнер. Как удается совмещать два рода деятельности?

– Это все творчество. С самого детства я и пела и шила. У меня и папа и дедушка шили верхнюю одежду. Я родилась в Хабаровске, там холодные зимы. Я сразу решила: если шить, то только меха. Это генетическая память, любовь к самому
лучшему к настоящему.

– Ваше творчество как артистки и как дизайнера находится в гармонии: русские песни, русские душегрейки…

– Да, мне очень хочется показать нашим людям: нужно ценить то, что мы имеем. Мы часто смотрим в сторону Запада, дескать, там что-то лучше, а свое, родное не ценим. Я создала уже три коллекции, которые были признаны лучшими коллекциями года на Mercedes Fashion Week. На моих показах в Историческом музее на Красной площади были Рашид Карим, принцесса Орлеанская, многие дипломаты, и все эти люди взахлеб говорят: вот это русское, это настоящее, это истина, это ценное. А наши люди не ценят, понимаете? А ведь эти ценности олицетворяют нашу культуру. Мне бы хотелось больше внимания наших людей к русскому. Я считаю, что если русская девушка надевает джинсы, они становятся русскими! А уж если к этим джинсам надеть русскую жилетку с мехами… Сегодня как-то все унифицировано, безлико, непонятно, кто какого роду-племени. Я думаю, что русская богема – балерины, оперные дивы – просто обязана носить такие вещи, чтобы во всем мире понимали – они из России.

– Почему вы думаете, что наши женщины боятся всего русского?

– Я это вижу на примере моих фотосессий. Например, делаем женщине прическу, мейкап, снимаем в интерьерах. Получаются роскошные образы, но я вижу, что женщина боится, спрашивает себя: неужели это я? А в этих образах нет никакого нафталина, я человек творческий и очень остро чувствую тренды и историю. Знаете, сегодня большие модные дома – Dolce & Gabbana, Gucci и другие – делают то, что я делала 20–25 лет назад. Сейчас такое время, что соболя можно надеть с джинсами, бриллианты могут быть на резиновом браслете.
Эклектика есть, но должна быть гармония в образе, нельзя напялить на себя все и сразу.

– Мода вводит в заблуждение?

– Отчасти это так. Ведь столько профессий вокруг моды – дизайнеры, стилисты, визажисты, мейкаперы, – как будто люди сами беспомощны. И теряется внутреннее творческое ощущение, гармония теряется. Нужно работать над собой. Я счастлива, что окончила театральный институт, прочитала и читаю много хорошей литературы, драматургии. Я постоянно достаю эти знания, ощущения из своих внутренних копилок и пользуюсь этим как личность. Интернет – это, конечно, хорошо, но он не учит людей размышлять, не учит погружаться в себя, мыслить, анализировать.
Все слишком легко, не нужно прилагать усилий, чтобы что-то найти, понять, а нужно просто ввести вопрос в поисковик.

– Расскажите о коллекции «Имперский стиль».

– Это действительно очень дорогие вещи, они дороги в исполнении. Над одной вещью трудятся от 3 до 6 человек, подделать ее невозможно. Вещи существуют именно в том виде, в каком пришли в мое воображение: должна быть именно такая вышивка, соболь, именно парчовый подклад. Эта коллекция живая, потому что ее идея – возрождение империи, и мне так хочется показать ее именно в Северной столице — столице имперского государства, там, где империя рухнула. Хочется все воссоздать, продемонстрировать, чтобы именно отсюда взросли зерна возрождения. Я впервые совмещаю концерт с показом коллекции. Нет, один раз я так делала в храме Христа Спасителя, но это было закрытое мероприятие. Приезжал Фило Занотти, композитор, с которым я сейчас работаю, у него 12 платиновых дисков, это настоящий гуру музыки. Он сказал: «Я хочу создать новую религию, пусть это будет музыка, и пусть эта музыка пойдет из России». Поэтому я сделала небольшой закрытый показ. Мне важно популяризировать свое творчество, показывать людям, какими красивыми мы можем быть, и чтобы люди в любой точке мира понимали, что мы русские.

– Что вы думаете о состоянии российской модной индустрии?
–- Я читала большой доклад на эту тему президента компании Mercedes Benz Fashion Александра Шумского. Он сказал важную и очень правильную вещь:
идентичность должна быть русской. А ее нет, понимаете? У наших дизайнеров ее нет. Я убедилась в этом еще раз, когда была в комиссии вместе с Зайцевым на показе молодых дизайнеров. Помню, я взяла его книги, посмотрела и подумала, как моя коллекция похожа на его. Зайцева всегда увлекала русская тема – ивановские ситцы, павловопосадские платки, вологодские кружева. А рядом-то никого нет! Посмотрите Недели моды — нет такого зерна, которое бы нас отличало от западных коллекций.

– Расскажите о душегрейке для Меланьи Трамп.

– Да, это интересная история. Была пресс-конференция с Федором Конюховым, известным путешественником, мы давно дружим. Кстати, не все знают, что он
является академиком Академий художеств Лондона и России. Мы сотрудничаем с ним, не в области путешествий, конечно, а в области живописи, мы
хотим сделать вскоре его выставку. Так вот на конференцию Конюхов не явился – он человек авантюрный, следует своему настроению. Было много
камер, а я, пользуясь информационным поводом, взяла на конференцию соболью жилетку из коллекции и сказала, что хочу подарить ее Меланье Трамп.
Просто так получилось, такое стечение обстоятельств. Почта России взялась доставить посылку, на камеры это было озвучено. И адрес какой замечательный:
Россия, Красная площадь, дом один — США, Белый дом. Люди спрашивают: «А вы не боитесь за свой груз?» Я говорю: «Нет, не боюсь, пусть боится Почта России». Потом отследили – посылка была доставлена в Белый дом. Но ответа пока не пришло.

– Что значит для вас понятие «русский стиль»?

– Это достоинство. Оно гармонично, оно дорого. Не вычурно, не пошло, не навязчиво. По Чехову: в человеке все должно быть прекрасно, и лицо,
и одежда, и душа, и мысли. Если надеть самое прекрасное платье, а мысли твои черные, никогда не будешь выглядеть прекрасно, даже с самыми
идеальными чертами лица. Красота созидательна. Нужно соответствовать тому, каким создал тебя Творец. Это внутреннее стремление, а на него нанизывается
и внешнее.

– Вы в прекрасной форме. Занимаетесь спортом, придерживаетесь диеты?

– Я совершенно не спортивный человек, и я ненавижу фитнес. Но люблю гулять, путешествовать. Посещаю бассейн, люблю баню: веники, пар – это любимый
ритуал с детства. Это русское! Про питание: не сижу на диете и не сидела никогда. Я считаю, что потом организм человеку за это мстит!
Но если я съела кусок торта, должна пройти 5 километров. Но знаете, если я провожу застолье в душевной обстановке, ко мне ни один грамм не приклеивается.
А если на негативе, утром встаешь – полкило приклеилось. Поэтому никогда не надо терять позитивный настрой в себе. Ну и сцена много энергии забирает, потому что я не лицедействую, а проживаю.

– Сегодня зрители увидят концертную программу «Посвящение любимому городу». Расскажите о ней.

– Мы делаем новый альбом с итальянцем Занутти, и еще на меня вышли молодые итальянцы, хотят спеть со мной «Русскую водку». На здоровье! Меня за эту «водку» столько раз пинали, только ленивый не толкнул, не плюнул, не бил.
Это от зависти, потому что все хотели – ни у кого не получилось. И вот опять же мы не ценим. Нет пророка в своем отечестве. Простые люди любят, ценят, но у них порой нет возможности прийти на концерт. А мне же нужно творить, мне все нужно делать своим горлом, собственным здоровьем. Сегодня я буду петь и старые хиты, и несколько песен из альбома «Россия», написанных Фило Занутти. У нас уже была презентация нескольких песен. Но здесь сложно – песни требуют, если хотите,
исторического вызревания. Как и наряды мои.

– В каких сценических костюмах вы выступаете?

– У меня сейчас креативно, модно-стильно-молодежно. Этап сарафанов – не могу сказать, что он закончился, но я немного от него устала. Человеку свойственно что-то менять в себе. Сейчас у меня образы очень молодые. Например, шелковый костюм, блузка и спортивные брюки с принтами картин Федора Конюхова. Я считаю, творческие люди должны объединяться и друг другу помогать, защищаться. Потому что много «псевдо», а отсутствие таланта
тоже может объединять очень сильно.

– Ваша публика – какая она?

– Очень разная. В основном люди моих лет и постарше – те, кто помнит меня из 1990-х. Молодые лица я тоже вижу. Много молодых родителей с маленькими детьми, даже годовалыми, и это замечательно. На концерте я пою и «Ангел мой», и «Гроздья рябины» – этим песням по 30 лет. Мои песни действительно помнят. Потому что их полюбили один раз и навсегда.

Беседовала Светлана Судеревская

Красивая и харизматичная женщина. С ярким темпераментом и сильным именем - Виктория. Певица, искреннняя в своих песнях, не предназначеннных для какой-то определенной публики. Их любят самые разные люди, часто не имеющие ничего общего, кроме того, что они - поклонники Виктории Цыгановой, певицы, которая честно относится к своему делу и любит его. А главное - уважает зрителей и свой талант.

С Викторией мы встретились в Москве и поехали в деревню Мышецкое, где она живет и о которой говорит с гордостью. О себе -очень просто и не без иронии и взахлеб - о муже Вадиме. Разговаривать с Викторией легко -ни позы ни образа, ни снисходительности.

- Виктория, вы капитанская дочка?

Получается, что так. Родилась я 28 октября 1963 года в Хабаровске. оттуда же моя мама, а папа у меня родом из-под Ленинграда. Получив военное образование, он отправился служить на Дальний Восток, на Тихоокеанский флот. Детство у меня было совершенно беззаботным, я выросла в большой, очень дружной семье. У моей бабушки было восемь детей, а у меня - три тети, четыре дяди и много двоюродных братьев. Мои бабушка с дедушкой строили Комсомольск-на-Амуре, а потом переехали в Хабаровск, и улицу, которую они застраивали сами, назвали улица Победы.

День Победы был самый их любимый праздник, существовала добрая традиция: 9 Мая около нашего дома, под огромной развесистой черемухой накрывали стол. Собирались все родственники, соседи, приносили еду. Любой человек, проходивший в это время по улице, мог сесть за наш стол, выпить и закусить.

- У вас в семье любили музыку?

У нас семья была очень музыкальная. Бабушка играла на ложках, на балалайке. Дед - на гармошке, на баяне. и они музицировали дуэтом. Я раньше считала, что все должны так уметь. Мы раскладывали народные песни на голоса и пели. Мне всегда это казалось совершенно обычным делом. Это сегодня я понимаю, что заметь петь, иметь слух - дар Божий.

- Как познакомились ваши родители?

Мама тогда еще училась в школе, а папа приехал в Хабаровск в отпуск, и они познакомились на танцах. Папа рассказывал поэтичную историю их встречи. Мама покупала билетик на танцплощадку, и тут папа ее и увидел. «Она нагнулась к окошечку кассы, а из него светил свет, я увидел белоснежное лицо этой девушки и был сразу покорен», - вспоминал он. Мама действительно у меня была очень красивой женщиной. И папа целый год ухаживал, ходил к родителям, писал письма, стихи. И когда мама окончила школу, они сразу поженились.

Правда, перед этим она поступила в педагогическое училище. Это было родительским условием. Но бабушка с дедушкой моего папу сразу приняли и любили его до конца дней. Папа у меня был очень веселый, компанейский человек. Очень добрый и рукастый - сам шил нам шубы, шапки, делал мебель. Мог солить рыбу, выделывать шкуры. Было много и других талантов. Папа замечательно рисовал, у него был абсолютный музыкальный слух, он играл на пианино, на гитаре. Причем в джаз-банде на соло-гитаре.

Его брали в Санкт-Петербургскую Академию художеств без экзаменов, но дедушка, его отец, был очень строгим человеком и заядлым коммунистом. Он сказал: «Юрка, все эти композиторы, художники - они пьяницы. Ты пойдешь в военное училище». И папа пошел. Хотя пьяницы, конечно, есть везде.

А дома у нас висели картины, которые рисовал папа, у него удивительно получались пейзажи и портреты. У меня над кроватью висел перерисованный папой портрет Бетховена . Я засыпала под его строгим взглядом. Потом, когда я училась в музыкальной школе, все время на него смотрела и он меня вдохновлял.

- Вам нравилось учиться?

Мне все давалось очень легко. Меня не надо было заставлять учиться. Конечно, любимым предметом была литература. Я всегда писала очень хорошие сочинения. И до сих пор иногда пишу эссе, рассказы, путевые заметки.

У меня всегда блокнот под рукой, и, бывает, сяду, чего-нибудь напишу. Стараюсь тренировать себя, не лениться. Вообще, родители дали мне хорошую внутреннюю дисциплину.

- Первая любовь не отвлекала от учебы?

Она у меня случилась достаточно поздно, на втором курсе института. Я была уже взрослой барышней. У всех уже женихи были, даже дети рождались. А у меня - только первая любовь. Он учился в нашем институте, сейчас стал известным актером, играет в очень популярном театре. На тот момент уже был женат, и у него родился ребенок. Конечно, я долго боролась со своей любовью, плакала, переживала. Разбить семью не могла - не в моих правилах. Но нас Господь развел, он институт окончил, а я еще училась. Потом мы переписывались, но недолго.

Раньше второго курса с первой любовью как-то не складывалось. Мальчишки, с которыми я училась в школе, были мне неинтересны. В музыкальной группе, где я пела, были хорошие ребята, одержимые музыкой, но сказать, что я была в кого-то из них влюблена, - нет. Это были больше дружеские увлечения.

- Какую музыку вы исполняли в ансамбле?

Первые песни, которые я пела, принадлежали перу Александра Морозова. Спустя тридцать лет я с ним встретилась и записала альбом «Синие мои цветы...». А моей дебютной песней, которую я пела в восьмом классе, была «Старый костер» на слова Леонида Дербенева, с которым позднее я тоже познакомилась.

- По образованию вы актриса?

Я окончила Дальневосточный институт искусств, по диплому - актриса драматического театра и кино.

- Правда, что при поступлении вы три раза исполнили первый куплет песни «Ах ты, степь широкая»?

Просто я второго куплета не знала. А мне студенты, работавшие в деканате, сказали, что обычно дальше первого куплета не слушают, останавливают. Ну, я и пошла успокоенная. Пою «Ах ты, степь широкая». Спела первый куплет - не останавливают. Думаю про себя: «Ну, еще раз спою». Еще раз спела. Не останавливают! Пою третий раз и уже сама замолкаю. Спрашиваю: «Еще петь?» Декан завозмущался: «Я же вас не останавливал, значит, пойте». Я как-то испугалась, говорю: «Ну, я уже три раза спела одно и то же». Они слегка смутились: «Ну ладно, тогда хватит».

В принципе. в институт меня взяли только за высокие оценки в аттестате и за второй тур. Но дело в том, что на момент поступления я страдала жуткими дефектами речи - сильно шепелявила и не выговаривала половину шипящих. У меня от природы неправильный, очень глубокий прикус. Поэтому в институт меня взяли, в общем-то, вопреки. И это было серьезное мое достижение. И когда позже я уже пела, слова слушателей «Какая у нее безупречная дикция!» были для меня большой похвалой.

- Как вы добились такой дикции?

Полгода ходила к логопеду. Причем на визиты к врачу надо было зарабатывать. И пока все девчонки-однокурсницы еще спали, я просыпалась рано утром и шла в театр, где подрабатывала уборщицей. Помню, иногда идешь, ветер такой, холодно. .. Один раз я поскользнулась, упала, отбила себе пятую точку, сижу на асфальте и плачу. Если я не успевала утром, то приходила убирать кабинеты вечером, после спектакля. Было достаточно поздно, спектакль заканчивался в начале одиннадцатого.

И было страшно - театр пустой, казалось, что из каждой кулисы появится оборотень или чудовище. А самое неприятное было то, что, когда театр покидали люди, выходили крысы. Вот тут и начинался настоящий ужас. Город морской, и крыс - полчища. И как только становилось тихо, они носились по моим свежевымытым полам - жирные. откормленные, А я орала от страха на весь театр и убегала.

- Тогда вы хотели быть именно актрисой, не певицей?

Я считала, что петь и так умею, учить меня уже нечему. В нашем институте были и вокальный, и музыкальный факультеты, и художники учились. И все мы между собой общались. Позировали художникам, могли в оперетте попеть, в хоре у вокалистов - подрабатывали.

К музыкантам ходили на сейшен. Разностороннее было образование. И театр был прямо рядом с институтом. Но самое замечательное, что наш институт находился в одном здании с краевым комитетом партии и у нас был совместный буфет. Поэтому кормили нас очень вкусно. Но, когда я уже училась на последнем курсе, этот крайком переехал, а с ним, соответственно, уехал и буфет, и нам пришлось ходить через дорогу, в столовую «Дальрыбы» - дальневосточного управления.

- Как вы все-таки начали выступать как певица?

Когда я получила диплом. нужно было куда-то устраиваться на работу. А тут как раз к нам приехал один мальчик. Он был из Москвы и после консерватории проходил службу в дальневосточном оркестре. Он пришел к ребятам и говорит: «Могу устроить в музыкальный театр, я дружу с режиссером, знаю Хачатуряна...» Еще он знал одного из руководителей Еврейского камерного музыкального театра. Я за это ухватилась, потому что театр относился К дальневосточному управлению культуры, находился в Биробиджане, а артисты жили в Москве.

И на четвертом курсе на зимние каникулы я решила поехать в столицу. Думаю, найду-ка я этого парня, вдруг что-нибудь да получится? Я часто бывала в Москве и Санкт-Петербурге, смотрела новые постановки, у нас так было заведено. Мы зарабатывали деньги на новогодних елках и ездили смотреть премьеры.

Купила билет, приехала в столицу, позвонила этому товарищу. Мы встретились, он меня привел на Таганскую площадь в Еврейский камерный музыкальный театр. Показалась на художественном совете, они долго совещались: как-то я непрофессионально пою. но такая харизма, такой темперамент, так убедительно все. И меня взяли. Я, естественно, ликовала. О том, что ни жилья, ни прописки у меня нет, даже не думала. Все - дорога в Москву открыта, считала я. Летом приехала, сняла квартирку, начала работать в этом театре, и счастью моему не было предела.

Но тут ситуация поменялась: рухнул железный занавес, театр начали приглашать в другие страны. Коллектив наш был очень маленький: человек 25 вместе с руководством. Первые гастроли в Германии - и половина труппы не возвратилась. Потом - Венгрия. Югославия, и театр практически распался, а я осталась без работы.

Потом был Молодежный музыкальный театр. который относился к Магаданской филармонии. Я работала ведущей артисткой. Хорошо пела я одна, а в спектаклях было очень много вокальных партий. И я везде срывала аплодисменты, мне даже цветы дарили. Первые мои гастроли были по Колымской трассе. И когда меня сейчас пугают Колымой, Магаданом. я говорю: «Ну-у, ребята!». Тогда мы объездили всю Колыму, выступали на золотых приисках для старателей. Я очень хорошо помню эти гастроли. Холод был собачий, мы передвигались в «ПАЗике» или «УАЗике», спали на железных сиденьях, промерзали насквозь.

А сценой у нас было что-то вроде сарая с лавками. Занавес, похожий на занавеску, за ним - гримерки. туалет - на улице. Но зато нам хорошо платили. Когда мы после Колымы приехали в Магадан, он мне показался просто земным раем. В номере было тепло, лилась горячая вода. А так - одни сопки. Мы выступали для старателей и ездили от прииска до прииска - подъехали к столовке для старателей, значит, останавливаемся на стоянку. А прилавки в магазинах выглядели так: лежит какой-нибудь кусок жира, маргарин, замороженная рыба и золото - ювелирные изделия. На золото у тебя денег нет, и есть нечего. Романтика!

- В то время вы и встретили будущего супруга?

Впервые я услышала о Вадиме в одной из таких гастрольных поездок, в Сочи. Помню, с утра вдруг в коллективе началось оживление: «Ой, Вадим приедет!.. Цыганов приедет!» А я-то его не знала, думала: «Ну приедет - и ладно». В труппе были в основном ребята из ГИТИСа. И нас всего было человек восемь-девять - «бременские» музыканты. А директором был очень ушлый дяденька. Я работала одновременно и актрисой, и костюмером, и этот директор благополучно складывал мою зарплату костюмера себе в карман, а мне платил только актерскую ставку.

И вот приехал Вадим и всех повел есть шашлыки. Он всегда был мужчиной состоятельным. С детства умел зарабатывать деньги. Когда потом он мне рассказывал, как, будучи подростком, нырял за рыбой под ГЭС в Волгодонске, доставал каких-то невероятных сомов весом в сто килограммов, у меня сердце кровью обливалось.

Я же могла никогда не увидеть своего мужа.

Так вот: времени до вечернего спектакля оставалось много, и Вадим всех повел гулять по Сочи. А мне надо было гладить костюмчики, начесывать парички. Стояла жара, костюмы после каждого выступления становились насквозь мокрыми, и их приходилось просто реанимировать. А коллеги гуляли, отдыхали. И вот все наплавались, наелись, возвращаются. И этот самый Вадим кидает свое мокрое полотенце на мои поглаженные костюмы... Я его задушить хотела. Но не смогла, потому что расстроилась и плакала. Мне уже пора гримироваться, а тут опять пришлось гладить костюмы.

Вечером, после спектакля, опять было застолье, Вадик всех угощал пивом, вином, шашлыками. Помню, что у меня был маленький бумажный стаканчик, в который я его попросила налить мне пива. Вот таким и было наше знакомство.

Потом наш директор уехал в Америку, бросив нас на произвол судьбы. Наверное, я очень много денег ему заработала как костюмер. (Смеется.) Наш театр распался. Вадим в моей жизни возник чуть позже. До этого еще много чего произошло... Одно время я работала в Иваново, и так случилось, что у меня все стало рушиться: карьера, работа, любовь. Земля из-под ног уходила. С любимым человеком я поругалась и поняла, что уже навсегда. Он совершил предательство, которое я не захотела и не смогла простить.

Я сильно переживала, и в тот момент мне повезло познакомиться и работать с Евгением Павловичем Леоновым . Это очень яркая страница в моей жизни. Раньше были такие «халтурки», когда известные артисты приезжали в провинцию, устраивали вечера, творческие встречи. Да и сейчас такое существует. И вот мы с Евгением Павловичем тоже ездили по колхозам Ивановской области, выступали. Люди сидели в телогрейках, в шапках, в валенках, и залы всегда были полные -такого великого артиста принимали «на ура». Я с ним играла два отрывка, и очень этим горжусь.

Еще пела песню из «Белорусского вокзала», и ему очень нравилось мое исполнение. Леонов все время меня подбадривал. Лет через шесть мы случайно встретились с Евгением Павловичем во время концерта, и он окликнул меня голосом Винни-Пуха, обратившись по девичьей фамилии: «Жукова, куда идешь?» Я так обрадовалась: «Вы меня помните?» - «Ну а как же? Ты же мой партнер!»

С Евгением Павловичем мы работали дней пять, по три выступления в сутки. Потом он уехал, а я поняла, что в театре мне делать нечего. С главным режиссером контакта не было. В театр я пришла, когда там был другой режиссер - Ефим Давыдович Табачников, - человек, у которого я училась. Он отлично разбирался в русской литературе, драматургии, был по-настоящему творческой личностью. А когда он ушел, новый руководитель стал вводить свои законы. Интересным режиссером он не был и после Ефима Давыдовича казался мне белой молью.

Кроме того, не совсем порядочно вел себя по отношению ко мне. В то время я дружила с Татьяной - художником по костюмам, она была цыганкой. Цыган я боялась с детства. Меня ими пугала бабушка, она говорила: «Вот приедет цыганская кибитка, тебя украдут, заставят петь и воровать». Я думала: петь-то я еще смогу, а воровать - это и непонятно, и страшно. Как буду воровать, если я не умею?

И когда я оставалась одна, то выглядывала из-под ворот и запиралась на засов, чтоб цыгане не украли. Но Татьяна мои представления о цыганах разрушила. Она мне сказала: «Вика, сходи в храм, помолись и поставь свечку Николаю Чудотворцу». Для меня тогда это было не совсем понятно, но я пошла.

В храме никого не было, служба уже закончилась. В этот день как раз был праздник Николая Чудотворца. И я долго-долго плакала, жаловалась на свою тяжелую судьбу. Деваться мне было некуда. Домой вернуться не позволяли гордыня и тщеславие. Я же уехала Москву покорять и должна быть первой. Испытание гордыней, амбициями - очень сложное. А в храме было так тепло, уютно, и в какой-то момент я почувствовала, что мне стало легче. Ушла утешенной и спокойной. В театре написала заявление и уехала в Москву.

-И тут в вашей жизни опять появился Вадим?

Помню, это было перед Новым годом. Через два дня после моего возвращения из Иванова мне позвонил его друг, Игорь: «Вика, это такой парень! Он известный менеджер. Ты должна срочно приехать». Тогда еще не было слова «продюсер», но уже появилось слово «менеджер», которое, правда, тоже мне мало о чем говорило. Но привело меня в легкую эйфорию и страх одновременно. Я сказала: «Игорек, а ты знаешь, сколько сейчас времени? Половина третьего утpa. Давай завтра созвонимся с этим менеджером, и я приеду». Весь следующий день ждала звонка. Он раздался достаточно поздно.

Меня собирали всей коммуналкой. Прибарахлили - дали новую кофточку, брызнули на меня две капли духов. Местные алкоголики сунули мне пять рублей. И я поехала с улицы Лесной возле Белорусского вокзала, где тогда жила, к Вадиму в Медведково. А на пять рублей можно было доехать только днем. Я хорошо помню, что меня везла темно-синяя восьмерка и водитель очень возбужденно со мной разговаривал.

Видимо, он за пятерку ехать не особо хотел, но имел на меня какие-то виды. И я стала ему рассказывать, что еду к известному менеджеру... Тут-то и поняла, что водитель - пьян. Всю дорогу сдерживала его, чтобы он не въехал куда-нибудь и не кинулся на меня. На улицу Полярную мы все-таки прибыли, там и состоялась встреча с Вадимом.

-Каким он вам показался?

Очень деловым, активным, напористым и интересным мужчиной. И меня поразили его стихи. В первый же вечер, когда мы познакомились, я ему пела русские народные и казачьи песни. И видела, что на него это производит впечатление. Я почувствовала родственную душу, он не играл, не притворялся. Если люди любят джаз, западную музыку, ну что бы им казачьи песни? Их душа на них не откликнется, а Вадиму это очень нравилось.

Он в ответ стал читать мне свои стихи. Вот уже 25 лет мы вместе, скоро «серебрянзгю» свадьбу отмечать будем, и я сейчас понимаю, что тогда в Медведково это был момент откровения. Вадик, действительно, талантлив и очень искренен в творчестве, но свои стихи он далеко не всем читал, а тут - впервые увидел девушку... Я слушала его и плакала.

Домой я тогда не поехала, была уже поздняя ночь, и Вадим предложил остаться у него. Он снимал однокомнатную квартиру и, что привело меня в полный восторг, достал из шкафа крахмальные простыни, постелил мне чистую постель и сказал: «Я лягу на диване, а ты -здесь. Не бойся, никто тебя не обидит». И ни с какими любезностями ко мне не приставал.

- Как развивались ваши отношения?

Сначала вопрос о любви не стоял. Только работа. Вадим хотел меня куда-нибудь пристроить. Водил в разные коллективы, к продюсерам. Как-то привел меня к одному очень известному человеку, и тот слишком уж заинтересовался моей личной жизнью. Что моего будущего мужа задело, хотя у нас тогда были братско-сестринские отношения. И Вадим решил: «Я буду сам все делать». Ну. видимо, так рассудил, что и девка вроде видная, и поет хорошо. и всем нравится - такое самому пригодится. (Смеется.)

А однажды мы с Вадимом пришли в Театр на Малой Бронной к композитору Юрию Прялкину. Юрию я очень понравилась, он сказал: «Хорошая девчонка, давай попробуем ей что-то написать». И Вадим стал писать для меня. Возникла группа «Море». С композицией «Каравелла любви» мы попали на «Песню года-89». Здесь нам помогло радио. На «Маяке» была передача, что-то вроде «Стола заказов», куда люди писали письма с просьбами, чтобы прозвучала их любимая песня.

И «Каравелла любви» заняла первое место. Мы тогда обошли Аллу Пугачеву с «Озером надежды». Интересно. что мы даже ездили в Болгарию на рок-фестиваль. Хотя группа у нас была совершенно попсовая. Принимали нас очень хорошо. По дороге мы попали в серьезную аварию. На следующий день я вышла на сцену с забинтованной рукой, перевязанной ногой, но в куртке «косухе», и так зажигала, что рокеры сидели, боялись пикнуть.

Постепенно наши профессиональные отношения с Вадимом переросли в личные. Мы с ним познакомились поближе, и оказалось, что он, как и я, в тот момент переживал личную трагедию. Вадима как раз в то время оставила любимая девушка. Он с ней учился в одной школе. Вадик был очень способный, талантливый, его брали во все вузы, а ее - никуда, И он помогал ей поступать в театральный институт, везде носился с ней, устраивал ее, пока она ему однажды не объявила, что уходит к одному известному театральному администратору.

А я тогда хоть и рассталась с возлюбленным, но уйти мне пока было некуда, приходилось делить с ним одну жилплощадь в коммуналке. И Вадим предложил: «Если тебе негде жить, пока ты не нашла квартиру, можешь у меня...» И мы с ним стали жить в этой квартире, а потом -и присматриваться друг к другу. Я, естественно, начала ему готовить, подкармливать. Не то чтобы я использовала какие-то хитрости, чтобы завладеть его сердцем, просто мама научила меня очень вкусно готовить, и я это делала с легкостью.

Его прежняя девушка ему не готовила. Я привела квартиру в порядок, поклеила новые обои, и, наверное, ему это понравилось, он оценил и решил сделать мне предложение. А я сразу, как только его увидела, почувствовала в нем надежность. Мужчину, который умеет принимать решения, брать на себя ответственность. И потом, Вадим - это мое любимое имя. Тоже некий знак. Через какое-то время Вадим предложил мне руку и сердце, и я стала Цыгановой.

- И началась сольная карьера?

Фактически группа «Море» уже была моим сольным проектом. Ведь пела только я, остальные - музыканты, которые работают со мной до сих пор.

- Вы с Вадимом 25 лет вместе. Как вам это удалось?

Главнoe - любовь и терпение. И я, и Вадим -мы оба творческие люди. Иногда нам достаточно сложно, бывают просто батальные сцены выяснения отношений. Он хочет так, а я -иначе. Но я научилась уступать ему, смиряться. А он в свою очередь сразу просит прощения и уже готов рассмотреть мое предложение, выслушать и мою точку зрения. И потом, мы же с ним венчаны, а значит, есть Божья поддержка. Бог всегда дает человеку знаки, помогающие не сбиться с пути.

Кроме того, Вадим - увлеченный своим делом и весьма неординарный человек. Во всем, за что он берется, проявляется его талант. Мои чувства к мужу с годами становятся только глубже. Вадим мне бесконечно интересен, он меня восхищает и не перестает удивлять. Для меня абсолютно невозможно представить, что моим мужем мог быть кто-то другой. У нас с Вадимом есть духовное родство. Это самый близкий для меня человек и истинный мужчина, рядом с которым мне ничего не страшно.

- Почему в последнее время вас редко можно увидеть по телевидению?

Я этим давно уже переболела. Что тут можно сделать? Только ударить талантом по бездарности. Как я сказала своим балалаечникам: «Давайте ударим балалайками по гламуру!» Я своей профессии училась, оценку своего мастерства я слышала от великих людей: Изабеллы Юрьевой , Евгения Леонова , Юрия Любимова .

И для меня руководители телеканалов - не самые высокие арбитры. Когда я на концерте пою романсы, на которые меня благословила Изабелла Юрьева, у меня зал стоит. Я знаю цену деньгам и не хочу платить за бездарные эфиры, в которых сидят люди с резиновыми лицами и хлопают друг дpугy. Мне это неинтересно. Я - за творческий кипеж. У меня был концерт, где я работала с оркестром «Душа России», с замечательным дирижером Владимиром Шкуровским. Я не ходила, а как на крыльях летала и получала от работы колоссальное удовольствие.

- Зато вас тянет выступать в «горячих точках», в Чечне.

Я же дочь офицера. И всегда пела для военных. У меня в первом же альбоме была песня «Андреевский флаг», потом «Золотые погоны». Некоторые люди просто придумывают себе имидж и создают под него репертуар. Мои песни - это часть моей души, это не придуманный образ. Поэтому, когда началась война, я должна была туда поехать. Мне нужно было понять, что это такое, необходимо было поддержать ребят, которые там проливали кровь. Кавказ - это рана, которая не утихает, из которой все время хлещет кровь. И война просто перекалечила мою душу. Я даже хотела оставить сцену, уйти.

-Почему?

Побывав на войне, поняла, что в мире нет справедливости. А Бог - не в силе. Бог -в правде. Огорчала меня и ситуация в шоу-бизнесе. Платить деньги, чтобы иметь возможность демонстрировать талант, данный мне Богом, я не хотела. И при этом видела в первых рядах совершенно бездарных людей. Тяжелый был момент. Я не хотела больше петь. Но приехала в Оптину пустынь на службу и познакомилась со старцем Илией. Он не знал, кто я. Да я и не рассказывала, просто каялась в грехах, говорила о том, что у меня сильно болит душа, что я не хочу жить по законам, которые диктует мир.

Каждый человек проходит свои испытания. Один - потому что совершает смертные грехи -грабит, убивает. А другой - мучается, как я, потому что отчаялся. Отчаяние - тоже смертный грех. Батюшка меня утешал и спросил, чем я занимаюсь в жизни. Я рассказала, что пою. Он спросил, о чем мои песни. Я сказала: о России, об офицерах, о простых людях, о жизни - разные песни. Мне жизнь интересна во всех своих проявлениях, И батюшка сказал: «Нет, нет, ты еще послужи, продолжай петь, потому что талант - это от Бога, его надо честно отрабатывать». И вот по прошествии десяти лет я понимаю, насколько старец был прозорлив.

Ничего другого в жизни я не умею. И если то, что делаю, находит отклик - значит, я занимаюсь своим делом. Так что грех жаловаться на мои залы, они всегда полны. И я батюшке очень благодарна за то благословение и за его мудрость. Работа мне приносит радость, удовлетворение. Выходя на сцену, я стараюсь эту радость аккумулировать, подарить людям надежду, веру, любовь. Для этого Бог и дает талант, а через него - возможность обратиться к людям. Как сказал мне батюшка: «Делай все, как для Бога».

-Помимо пения, вы еще увлекаетесь дизайном одежды.

Меховой верхней одежды, эксклюзивной женской, детской и мужской. Наверное, от папы талант перешел. Вообще, у меня еще дедушка шил верхнюю одежду. И не просто, а на заказ для высокопоставленных чиновников. И поскольку детство было хоть и счастливое, но малоденежное, все шили сами. А я еще и в театральную студию ходила, и в музыкальном ансамбле пела, естественно, мне хотелось интересно выглядеть, придумывать на каждый вечер новенькие наряды.

А мех - потому что я выросла на Дальнем Востоке, там все время холодно. Нас кутали в десять шаровар, в валенки, в шубы, мы ходили, как снеговики. И мне все время хотелось сделать что-то теплое, но вместе с тем удобное и очень красивое.

Я люблю наряжать своих клиентов. И мне нравится втягивать их в творческий процесс. Мои клиенты - люди состоятельные, они могут шить любую брендовую вещь, и мне очень приятно, что они приходят ко мне. Авторские вещи интересны, их создание -процесс больше творческий, хотя достаточно прибыльный. Я со своими покупателями всегда обговариваю, что часть денег обязательно идет на благотворительные цели, и людям это нравится.

-Кому вы помогаете деньгами?

Я уже много лет дружу с Валаамским подворьем, там, в самых нищих районах Ярославской области, есть детские дома - им я перевожу деньги. На мебель, на лекарства, на подарки. Еще мы строим уже не первый храм. Деревня Мышецкое, где я проживаю, - это усадьба Дениса Давыдова . В 1947 году там был взорван храм Покрова Пресвятой Богородицы, и вот мы сейчас его возводим заново. Он очень светлый, просторный, в нем уже идут службы. Вадим является старостой, и на строительство храма идут достаточно крупные средства.

-Как вы решили жить за городом?

Еще в юности у меня была мечта - поселиться на самой центральной улице Москвы, на Тверской. И она сбылась, мы там жили. А потом решили строить дом. Выбрали Ленинградку, тут рядом Фирсановка, где мы снимали клип на песню «Любовь и смерть». Здесь же располагалась усадьба родственников Лермонтова . А еще в свое время в этих местах были остановлены фашистские захватчики. Митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий в день святителя Николая Чудотворца посетил строящийся храм и сказал, что это место уникальное. Мы все здесь делаем с любовью и верой.

Беседовала Ольга Булгакова 1394

Побеседовать с Викой Цыгановой нам удалось по телефону за несколько дней до её концерта в Кирове. В интервью Первоисточнику певица рассказала, с чем у неё ассоциируется наш город, поделилась впечатлением о своей недавней поездке в Крым и раскрыла секреты крепких семейных отношений.Виктория, в Киров вы впервые приедете?

Я была в Кирове очень много лет назад. Хочется увидеть, как изменился этот русский город, что нового произошло. Интересно посмотреть, как он выглядит сейчас.

С чем у вас ассоциируется город?
Прежде всего, с дымковской игрушкой. Она мне очень нравится. В природе аналогов вятской дымковской игрушки я не видела. Они такие добрые, веют детством и праздником. Они сказочные. Это очень приятно, что они родились именно на вашей вятской земле. Ещё знаю, что Вятка была центром пушного производства Руси.

Недавно вы вернулись из Крыма...
Да, я приехала в Севастополь ещё до референдума. Моё первое выступление было 26 февраля. В это время там выбирали мэра Алексея Чалова. В три часа ночи из Москвы мы связались с руководством города. А утром уже были там. Даже моя мама не знала о поездке. Я не стала ей ничего рассказывать, чтобы её не напугать. Концерт проходил на площади Нахимова. Несмотря на то, что был дождь на концерт пришло более 25 тысяч человек. А после Севастополя я выступала в Феодосии, Евпатории и в Симферополе. Находясь в Крыму, я чувствовала невероятное единение душ. Люди 23 года ждали это событие.

Кстати, на днях также из Крыма вернулось руководство Кировской области...
Это здорово, что руководство вашей области налаживает связи с руководством Крыма. Там необходимо культурную жизнь восстанавливать, нужно развивать туризм. И, конечно, ваши дымковские игрушки там должны обязательно быть. Это сувенир и своеобразное представление России. Может быть это кажется смешным, но на самом деле, сувениры - это то, что даёт представление о стране. Сейчас нужно обязательно поддерживать Крым. Главное, чтобы было желание и доброе сердце. Со мной часто общается Зюганов и говорит в мой адрес доброе и хорошее. Я ему сказала: «Если вы поменяете коммунистические лозунги, я сразу встану в ваши ряды». Коммунизм и фашизм - это равные понятия. Это нашему народу ещё предстоит понять. Геннадий Андреевич очень часто говорит мудрые вещи, но прикрывается коммунистической вывеской. Коммунисты уничтожали храмы, уничтожали весь свет нации. Ленин был сатанистом. Он ненавидел всё русское и православное. Это нужно аккуратно до людей доносить. Может быть и в замечательном Кирове начнётся изменение названий улиц. Мы должны знать имена настоящих героев. Я всегда себя хорошо чувствую, когда мой народ чувствует себя прекрасно. Людям нужно открывать глаза на правду. Бог не в силе, а в правде.

Виктория, вы всегда были верующей или это пришло с годами?
Вера - она тоже передаётся по наследству. Человек не может жить без веры. Моя прабабушка была староверка. Бабушка тоже была очень верующей. Казаки все были крещёные. Конечно, в юность нашу советскую мы были далеки от этого. Но у человека есть дух. Он должен этот дух в себе чувствовать. Идеология и дух - разные вещи. Когда люди живут по совести, они сопричастны святой вести. Значит они живут по Евангелии, они живут по заповедям. Моя семья жила по заповедям. Она была очень дружная и трудолюбивая. В ней царила любовь. В этом плане я очень счастливый человек. Семья у меня очень большая. Но она вся практически на Дальнем Востоке. Здесь у меня только мама, сестра, мои крестники и племянники.

Поскольку мы беседуем во время Великого поста, не могу не спросить. Виктория, соблюдаете ли вы пост?
Стараюсь по мере сил. Сейчас соединила пост с диетой. Скоро я начну есть гречневую кашу. А сейчас пока только вода. У меня были нервные и напряжённые поездки. Приходилось и кушать что дадут, я нарушала распорядок.

Как восстанавливаете силы в перерывах между поездками и выступлениями?
Я меня есть хобби. Я давно занимаюсь модой, одеждой. Шью меховые изделия. Я сама отчасти их и демонстрирую, люблю красиво одеваться. Артист должен выглядеть красиво. Сейчас на сцену выходят и в майках, и шортах, и в трусах - непонятно как. Это связано с бедностью и скудостью личности.
А ещё у меня прекрасный дом. Мы с мужем баню построили. У нас есть прекрасный бассейн. Вот перед нашей беседой я вышла из бани. Прекрасно поплавала. Отдых бывает разный. Обязательно встречаемся с друзьями. Иногда я не могу ни с кем общаться, устаю.

Один из ваших хитов - «Русская водка, черный хлеб, селедка». А вы сами любите застолья и весёлые компании?
Раньше как и все любила. Сейчас всё реже получается. Но я люблю устраивать мероприятия, девичники, встречи со своим фан-клубом. Также в семье мы всегда отмечаем Рождество и Пасху. В пасхальную неделю мы приглашаем гостей. Кушаем, иногда объедаемся. Яйца всегда вместе красим на Пасху. Ещё мы ежегодно собираемся на субботники. Сейчас весна. Скоро мы будем чистить свой огород. Племянники и крестники мне всегда помогают. Людмила Михайловна, моя матушка, тоже мне помогает. Кстати, сейчас она пишет книгу обо мне. Я не всё знаю относительно нашей семьи. Мне будет интересно её прочесть.

Виктория, а вы кем хотели стать в детстве?
Не поверите, но я хотела стать матерью-героиней. Каждый ребёнок ориентируется на то, что видит. У моей бабушки было восемь детей. А я хотела, чтобы у меня было десять. Я мечтала их воспитать. Потом я хотела стать врачом. Когда я закончила школу, то пошла подавать заявление и сдавать экзамены в медицинский институт. Но почему-то в конце-концов я развернулась и ушла. Помню, пришла и сказала маме, что я еду в театральный институт поступать.

Помните ли ваше первое выступление на большой сцене?
Первый мой сольный концерт состоялся в Москве в театре эстрады. А еще помню своё выступление на «Песне года» в 1989 году. Я выступала под своей девичьей фамилией Жукова и пела песню «Каравелла любви». В итоге я заняла первое место по письмам радиослушателей и обошла саму Аллу Пугачёву, которая пела песню «Озеро надежды». Помню, что я выступала в шортах и тельняшке. Этим я вызвала недоразумение у ведущих. На тот момент я была самоуверенная девушка, можно даже сказать, наглая.

В прошлом году вы с Вадимом Борисовичем отмечали серебряную свадьбу. Поделитесь секретом крепких отношений?
Главное - это терпенье, смирение и любовь. Этому надо учиться. Мы всё прошли и теснее стали. Надеюсь, Господь подарит ещё 25 лет прожить.

Что напоследок пожелаете читателям газеты?
Веры, надежды и любви!

Сегодня деньги вроде бы заменили все: большинству уже не до любви, не до совести, не до Родины. А это не так - есть душа, есть любовь, есть вера, есть Отечество. История России началась не в 1917 году, а с Крещения Руси. Приоритетом всегда были сохранение веры и служба Родине. Помните, как присягали в былые времена? «За веру, Царя и Отечество!»

Певицу Вику Цыганову и ее мужа, поэта, композитора и продюсера Вадима Цыганова, знают не только в России, несмотря на то что на протяжении уже многих лет Вики Цыгановой нет на телевидении. В песне «Телевидение» певица поет:

И убрали меня на Первом,
и закрыли меня на Втором,
И вообще уберут, наверно,
может, завтра, а может, потом…

Вадим и Вика счастливо живут в браке двадцать лет, венчаны более 15 лет назад, оба православные и убеждены, что Россию сегодня спасет только вера. Немногие знают, что крест из дуба возле шахты в монастыре Царственных Мучеников (Ганина Яма) подарен был обители четой Цыгановых.
Вадим в одном из недавних интервью рассказал об этом так: «Однажды было у нас паломничество в Екатеринбург к Ганиной Яме. В народе это место давно уже называют Русской Голгофой. Когда мы приехали к шахте, я был сильно потрясен осознанием происшедшего преступления. Однако само это место излучало такую благодать! Я подошел к настоятелю монастыря игумену Сергию (в миру Николаю Романову!) и спросил: «Батюшка, а можно, я сделаю для этого места поклонный крест?» Он внимательно посмотрел на меня и сказал коротко: «Делай».

Материалом для креста стал дуб, который рос на знаменитом Прохоровском поле, где на переломе Великой Отечественной войны произошло историческое танковое сражение. Его срубили в 1947 году. Когда я его купил, он был весь напичкан осколками, и пришлось вручную эти осколки вытаскивать. Крест получился мощный, высотою в четыре метра, узловатый. Когда его установили, то было очевидно, что он как будто врос в выбранное для него место.
Рассказывают, что по милости Божией известны случаи чудесной помощи людям, которые в трудные минуты своей жизни помолились у креста. Были, говорят, и случаи исцелений… Но это еще не все. Крест очень понравился архиепископу Екатеринбургскому и Верхотурскому Викентию. Какие только кресты ему не предлагали поставить на том священном месте: и железный, и каменный, даже золотой, но когда он увидел этот крест, никаких сомнений у владыки не возникло. Он и предложил мне прямо на месте шахты поставить часовенку со стеклянным полом.
Я сделал эскиз, отправил в Екатеринбург, но через какое-то время пришло сообщение о том, что Ганину Яму оставляют открытой, а мою часовенку поставят неподалеку. Я было расстроился, но смирился с мыслью, что все в руках Божиих. Часовенку поставили в низине.

И вот однажды люди обнаружили, что из-под нее течет ручеек. Оказалось, что прямо под часовенкой забил ключ».
Вадим Цыганов является также одним из авторов памятника святому апостолу Андрею Первозванному. В том же интервью он отметил: «Мне хотелось, чтобы памятник был не благостным и прихорошенным, а таким, чтобы, глядя на него, человек задумался. Задумался о себе, о России, которая за грехи наши уже распята. Я так и назвал его для себя - «Распятая Россия». Мы - живой народ, но при всем этом уже на кресте. Мы забыли, что мы - великая нация, что у нас великая и древняя культура, что сердцем России всегда была православная вера. Ф.М. Достоевский, которого очень не любят те, которые не любят нас, сказал четко: «Русский человек без веры - дрянь». Мы отказались от веры. Мы захотели демократии, а получили растление и геноцид всего русского.

Пора вставать с колен. Пора выйти из состояния апатии, равнодушия, безответственности. Душа болит, когда думаешь о том, что наши мальчишки по глупости попадают в скинхеды и прочие чуждые сборища. Видя кругом одну ложь и не имея в душе веры, им не удается устоять перед натиском жестокости и зла. Но не они наша золотая молодежь, и не Ксения Собчак. Наша золотая молодежь - это Женя Родионов, который перед лицом врага отказался снимать свой православный крест и принял мученическую смерть» (беседовала Н.Глебова, «www.rv.ru»).

Вика Цыганова около десяти раз летала в Чечню, в том числе с грузом 200. Эти поездки перевернули сознание певицы, заставили по-иному оценить окружающую действительность.
Нижеприведенные фрагменты бесед с Викой и Вадимом взяты из разных интервью и, думается, помогут нашим читателям ближе познакомиться с творчеством русской певицы Вики Цыгановой.

- Как в Вашей семье относились к вере православной?

В то время, когда мои бабушка и дедушка были молодыми людьми, открыто исповедовать веру решались немногие, но я точно знаю, что они были людьми крещеными, православными. Известно также, что одна из моих прабабушек была глубоко верующей и набожной женщиной. Сейчас, когда я начала поминать ее в молитвах о упокоении, почувствовала, как она мне помогает. Я верю в то, что там, на Небе, она молится за меня.

- Ваша жизнь как-то изменилась после крещения?

С того самого времени жизнь моя не просто изменилась, а четко поделилась на два отрезка: до и после моего прихода в Православие и встречи с мужем Вадимом. И это неудивительно. Какими, в большинстве своем, мы приходим ко Господу? Что приносим к стопам Его? Чаще всего - изуродованную грехами жизнь… Господь же заботливой рукой начинает счищать с нас грязь, болячки, страсти, пороки. Душа человека постепенно омывается, становится светлее и чище. Это облегчение, исцеление, освящение невозможно не почувствовать.

- В силу своей профессии Вы обязаны быть человеком «на виду». Хватает ли времени на общение с Богом?

Был момент в самом начале моего воцерковления, когда я в течение двух месяцев ходила в храм на ежедневную Литургию. Душа звала. Но потом постепенно появилось ощущение того, что Бог всегда и везде со мной, и острая потребность как можно чаще быть на богослужении отпала. Но, тем не менее, если я хотя бы раз в неделю не побываю в храме, мне становится не по себе.

Было время, когда мне нравилось молиться в уединении. Сейчас я предпочитаю помолиться в храме, вместе со всеми. В эти часы я молюсь за себя, за людей и чувствую, что рядом кто-то молится обо мне. Это удивительно благодатное ощущение соборности, что ли... Когда я приезжаю на гастроли в незнакомые города, то ловлю себя на том, что подсознательно ищу глазами маковки церквей с крестами православными. Когда нахожу их, то вздыхаю облегченно - можно считать, что я дома.

- Если выпадает свободное время, чем занимаетесь?

Я очень люблю заниматься рукоделием. Но главное, я занимаюсь вокалом с уникальным, на мой взгляд, певцом - Геннадием Васильевичем Трофимовым. Если помните, именно он впервые исполнил ставший впоследствии очень известным и любимым многими романс «Ты меня на рассвете разбудишь…».
У него замечательный вокальный дар, аристократический голос. К тому же он близок мне по вероисповеданию. В доме Геннадия Васильевича царит православно-христианский уклад жизни. Наши занятия мы всегда начинаем с молитвы святому Роману Сладкопевцу.

Я думаю, что и познакомились мы с ним по Промыслу Божиему. Какое-то время назад я приехала в Санкт-Петербург для участия в очередном концерте в поддержку флота. Прямо перед моим выступлением на сцену вышла рок-группа «Ленинград». Что начало твориться! На сцене нецензурная брань, за сценой крики и свист возбужденных матросов… Я звоню Вадиму, говорю, что идти на сцену страшно, дескать, как бы не запустили в меня чем-нибудь. А он кричит мне в трубку: «Ничего не бойся! С нами Бог! Помолись и выходи!»

И вдруг по радио прямо в машине, где я находилась перед выступлением, слышу голос Геннадия Васильевича Трофимова. Он запел: «Государь Император…». Дальше загрохотали сценические колонки и ничего уже не было слышно. Но в моей голове успела мелькнуть мысль: «Господи, помоги мне найти этого человека, я так хочу поучиться у него».
Так, с молитвой, я и вышла на сцену. После второй песни, смотрю, народ, стоявший перед самой сценой, вдруг перестал быть возбужденной толпой. Мальчишки в бескозырках с ленточками, которые пять минут назад, казалось, были готовы вспыхнуть от любого неосторожного слова, стояли смиренно и слушали мои песни.

Почти во всех своих интервью, даже на самые «светские» темы, Вы хоть несколько слов, но обязательно говорите на нравственно-духовную и откровенно православную тему.

Это радость - исповедовать Христа. Мне очень жалко людей неверующих. Они живут без Бога и мучаются в своем одиночестве. Я знаю многих людей, у которых есть все, но нет Бога в душе. Это несчастные люди.
С благословения своего духовного наставника я действительно пользуюсь каждой возможностью рассказать людям о вере, о Боге. Это, поверьте мне, большая радость! Я только всегда прошу Господа вразумить меня, как и что надо сказать людям: чтобы не наворочено было, а по-простому и доступно; чтобы человек задумался, чтобы заинтересовался жизнью православной.

- А не боитесь мести лукавого за это?

И боюсь, и мстит! Бывает, удается с Божией помощью кого-то, к примеру, примирить - жди: обязательно в своей семье что-то не заладится. Но мы молимся с Вадимом и полагаемся на помощь Божию, на заступничество угодников Божиих. Нам многие помогают, молятся за нас. Но если совсем серьезно, то на самом деле я боюсь одного: чтобы не отвернулся от нас ангел-хранитель, чтобы Господь не покинул. Да не будет этого с нами никогда, Господи! (Записала беседу Н.Глебова, газета «Жизнь православная»)
...
- Как Вы считаете, творчество - это Божий дар или еще и тяжелый труд?

Я уже шесть лет пою по благословению старца оптинского батюшки Илии. Шесть лет назад я приехала к нему в Оптину пустынь. Я находилась в состоянии смятения, даже некоторого отчаяния, очень долго плакала и говорила батюшке, что я не хочу заниматься этой работой. Потому что мир шоу-бизнеса несовместим с моей душой.

Особенно на это повлияла чеченская война. Однажды я летела обратно с ранеными и убитыми солдатами. И после этого я приезжаю в Москву, на какую-нибудь тусовку, где льется коньяк рекой, где люди жируют…
И вот я приехала к батюшке, со слезами, и говорила ему: «Я не могу работать». И он меня благословил, он плакал со мною вместе. Он, конечно, не слышал никогда, что я пою, и совершенно не знал, кто я. Но он провидец, обладает даром пророчества. «А про что ты поешь?» - спросил он. «Батюшка, я про Россию пою, про Андреевский флаг…» Он меня погладил по голове и сказал: «Пой еще».

Вика, недавно Вы перенесли тяжелую болезнь, за Вас переживала вся Россия. Что помогло справиться с болезнью?

Это была, действительно, очень тяжелая болезнь. Сначала врачи лечили меня совершенно от другой болезни. Но источник помощи - от Господа. Когда я лежала в жару, с температурой 40, под капельницей (а это несколько дней продолжалось), я чувствовала именно духовную помощь. Вы знаете, никакими деньгами, ничем этого не измерить! Я чувствовала, что меня подпитывает что-то очень мощное.
И мне сказали: в одном монастыре заказали молебен, в другом, в Оптиной пустыни, на Урале, в Ганиной Яме, везде, понимаете? (Беседовала О.Рындина, газета «Курьер»)
...
- Объясните мне, почему произошло так, что вас абсолютно нет на телевидении уже порядочное количество лет?

Вадим: А у вас не вырежут потом наш ответ на этот вопрос? Ну хорошо, я скажу. Все очень просто. Существует маленькая кучка людей, захвативших власть (а это именно так, потому что пресса и телевидение - это власть).
В основном это люди с двойным гражданством, абсолютно не любящие Россию, которые интересуются только деньгами, и причем получают их даже в других государствах. Они занимаются развалом России. Нужно обыдлить, нужно развратить - и все будет нормально.
Церковь бьет в колокола. Быть может, не вся, но самые достойные говорят, что мы катимся вниз. Причем нас упорно к этому еще и подталкивают!

Поэтому то, что сейчас нет на телевидении Вики, - и слава Богу! Потому что участвовать в этом позорище… Вся эта пропаганда секса, насилия, стяжательства! Телевизор в доме - это же хуже танка сейчас. Круглосуточное зомбирование! А скольких детишек после всей этой погани потом отвозят в психушки?

- Вам-то что говорят: Цыганова - неформат?

Вика: Русская душа никогда не была в формате. И не будет, слава Богу. Весь этот наш шоу-бизнес, все эти так называемые звезды… Я в этом во всем разобралась. И сегодня многие коллеги, которых я вижу, в мой адрес даже голову не поворачивают.
Да и на здоровье! Не хотят - не надо. Я выхожу к людям и несу те задачи, которые передо мной поставлены. Я работаю, занимаюсь просвещением, бужу те гены - здоровые, русские, - которые еще остались в наших людях. И ничто так сильно этому не способствует, как молитва и голос, поверьте.

- Но хоть с кем-нибудь приятельские отношения сохранились?

Вика: Мой нынешний круг общения в основном актерский. Я очень люблю Михаила Ножкина, Александра Яковлевича Михайлова, Чурикову, Панфилова Глеба…
Вадим: У нас очень много соратников. Именно по духу. Таким был Михаил Круг. Владимир Квачков, которого обвиняли в покушении на Чубайса, - это тоже наш близкий человек очень. Миронов Борис. Сейчас мы можем спокойно говорить с Александром Новиковым. Игорь Слуцкий наш товарищ. С духовными людьми поддерживаем отношения. Отец Герман. Со старцем из Оптиной пустыни…
Вика: Причем мы можем не видеться долго, но я четко знаю, что, например, этот человек меня всегда вспоминает в молитве, и я его вспоминаю, когда в церковь иду.

- Но из-за чего-то же коса нашла на камень?

Вика: Из-за правды.
Вадим: Людям надо читать Ильина, читать «план Даллеса» по развалу Советского Союза! Ведь, посмотрите, во власти сейчас находятся люди, которые специально туда внедрены, которые упражняются над Россией. Разве это не видно, не понятно? У них задача - обыдлить. Есть установка на всех каналах: минимум православного! А уж если и пускать, так ранним утром по выходным, когда никто не смотрит!
Мне неинтересны все эти «девятые роты», все эти бондарчуки. Это пустое, понимаете? Вот то, что беззубое патриотическое, оно и есть у нас сегодня, к сожалению, и жупел, и флаг.

- Ваши ощущения от фильма «Остров»?

Вадим: Ну это, наверно, один из самых сильнейших фильмов за последнее время. Фильм-покаяние. Мамонов… Нет слов! Все остальные, я считаю, просто переодетые. А здесь же - глубокое покаяние человека, его видно сразу. Уверен, туда Господь вмешался, в этот фильм. Ибо это невозможно просто так осмыслить и передать!

- А вы знакомы с Петром?

Вика: Нет, к сожалению. Господь нас еще не соединил. Но я читала много интервью Петра. Конечно, человек вот просто стоит на этом пути! На пути познания своей души, борьбы своей внутренней.
Вадим: Ой, вспомнил, мы же еще очень дружим с Любовью Васильевной Родионовой, только что она звонила! Мы много раз с ней в Чечню летали, это мама Жени Родионова, нашего святого солдата, которому отрезали голову тупой пилой.
Вика: Потому что он крест не снял православный. Вот таких бы людей нашему обществу побольше.

- Чем еще сейчас заполнена ваша жизнь? Какими делами, событиями?

Вика: Не знаю, нужно ли об этом говорить, но это благотворительность.
Я с детскими домами работаю, помогаю, чем и как могу. Вадюша помогает восстанавливать храмы, делает там окна, двери (А.Орлов, газета «Южноуральская панорама»).

- Не страшно ездить в Чечню?

Трудно сказать. Я знала, что должна туда приехать. Так было в первый раз, то же я чувствую и сейчас. И это чувство долга, ответственности, оно доминирует, а все остальное становится незначительным.
Первый раз я ездила в Чечню на День России в 2001 году. Родителям, помню, специально ничего не сказала, чтобы не тревожились. Они меня увидели в программе новостей. Были, конечно, в ужасе. Но потом поняли, что меня остановить невозможно: я сама дочь морского офицера, бабушка у меня казачка, муж казак. Ну как меня можно удержать? (Из интервью в Чечне, в Аргунском ущелье, Л.Самарина, журнал «Боевое братство»)

Материал для публикации подготовила А.Зуева

P.S. Использованы некоторые материалы официального сайта певицы (www.tsiganova.ru).