Семен михайловский назначен новым комиссаром павильона россии на венецианской биеннале. Блицинтервью Коринфская капитель c акантом

Ксения Ланда, редактор журнала Gallery.spb, взяла интервью у Семёна Михайловского, сменившего Альберта Чаркина на посту ректора института живописи, скульптуры и архитектуры им. И. Е. Репина...

Каждое ректорство — это целая эпоха в жизни Академии. Какой она будет при Вас?

— Действительно, ректора историка искусства или историка архитектуры еще не было. В Академии сложилась любопытная формула, разделяющая сотрудников, педагогов на «творцов» и «не-творцов». До меня был глубокоуважаемый скульптор, до него — глубокоуважаемый художник. Какое-то время был даже глубокоуважаемый архитектор. И много-много других глубокоуважаемых художников. Как видно сейчас появилась потребность в человеке, не связанном цеховыми интересами, человеке, который мог бы руководить с некоторой дистанции. Теперь все факультеты — в равных условиях. Значение имеют лишь педагогические и творческие способности.

— И каков же взгляд с дистанции?

— Отсутствие ясности. То, что я застал является результатом длительной мимикрии, сплетения обстоятельств. У нас великая история, которой мы заслуженно гордимся. Но мы не должны игнорировать изменения, происходящие в обществе. Академия как определенная иерархичная система поддерживалась в императорское и советское время, а сейчас нет такой поддержки, нет такого могущественного патрона и заказчика. Арт-рынок существует в другой системе координат. Многие высказывают опасения, что академическая система может погибнуть, если вносить какие-то изменения. Но она уже сильно повреждена, многое утрачено. Надо, прежде всего разобраться с тем, что такое сегодняшняя академическая система художественного образования, придать ей новый импульс развития.

— Вдохнуть новую жизнь, сохранив все самое прекрасное и достойное достаточно сложная задача. Каким Вы видите ее решение? Будет ли Академия переходить на Болонскую систему, которую вводит государство?

— Никаких хирургических вмешательств не будет. Но изоляционную островную политику вести мы тоже не будем. Все нововведения должны быть продуманы, обоснованы, просчитаны последствия любых действий.

— Будут ли введены новые дисциплины или сделается ли акцент сильнее на современных технологиях?

— На самом деле все наши проблемы идут от нехватки гуманитарного образования. Надо научить смотреть и видеть, видеть и понимать. Наши студенты часто смотрят, но не видят, не думают, не размышляют.

— Петербургская Академия Художеств, в отличие от большинства Академий в Европе, сохранила классическую школу. Планируется ли укрепление связей с остальным миром? Какие-то совместные проекты или обмен студентами?

— Совместные программы обязательно будут. Все это обсуждается. Важно отметить, что еще со времен строительства здания двумя архитекторами (русским Кокориновым и французом Вален Деламотом), Академия являлась пространством интернациональным. Конечно, сейчас задачи изменились, но связь с миром необходима. Начиная с нашего собственного города. У Академии всегда были тесные связи с Эрмитажем и Русским музеем, но они носили несколько пассивный характер. Возможно сейчас настало время для совместных программ, как на территории Эрмитажа и Русского Музея (кстати, изначально, так называемый корпус Бенуа создавался как выставочный зал Императорской Академии Художеств), так и на территории самой Академии.

— Что Вы хотели бы добавить от себя?

— Мы называем себя правопреемниками Императорской Академии художеств, переживаем сегодняшнее положение, жалуемся, что нас перестали поддерживать, ценить. Но, прежде, мы должны разобраться в себе, задуматься, что является традицией, что нужно хранить, продолжать, развивать. Мы должны осознать себя, свое место в культурном пространстве. Нужно придать больше осмысленности действиям. Надо сделать так, чтобы закончив Академию, человек смог найти свое место в мире и чувствовать себя в нем достойно. У нас прекрасное здание - мастерские, выставочные залы, музей, научная библиотека - прекрасное пространство для интересных проектов. И интересной жизни.

Н а Санкт-Петербургском международном культурном форуме ректор Санкт-Петербургского государственного академического института живописи, скульптуры и архитектуры имени И.Е. Репина (Санкт-Петербургская Академия художеств) Семен Михайловский является руководителем секции «Изобразительное искусство» и, как комиссар Павильона России на Венецианской биеннале, представит концепцию выставки 2018 года. Семен Ильич - о работе форума, отношении к российскому искусству за рубежом и миссии современного художника в эксклюзивном интервью порталу «Культура.РФ» .

- Семен Ильич, что такое культурный форум и что происходит на секции изобразительного искусства?

В отличие от экономического или юридического форума, культурный форум не место принятия решений, имеющих практическую пользу. Поэтому вначале, когда форум существовал как локальная инициатива, многие относились к нему скептически.

Когда к работе подключилось Правительство РФ, статус мероприятия поднялся на определенный уровень. Личное участие, контакты известных деятелей российской культуры с мировым сообществом помогают привлечь режиссеров, музыкантов, писателей, актеров, руководителей крупнейших музеев мира.

Важным шагом вперед я считаю расширение мероприятий: вначале это были лишь три дня в ноябре. К примеру, под эгидой форума пройдет выставка молодых художников России и Японии в Манеже. Ведь следующий год объявлен годом культурного сотрудничества с Японией.

Нам важно привлечь иностранных экспертов: в этом году будут эксперты из восьми стран. Ждем делегацию из Токио, Университета искусств Мусасино для подписания договора о сотрудничестве; из Шанхайского университета искусств, руководителей Королевской академии художеств Копенгагена и Римской академии художеств, Школы изящных искусств в Карраре и Института искусств в Глазго.

- Что будет на симпозиуме «Искусство и революция»? Почему эта тема столь важна сегодня?

Дискуссия, которую мы начнем 15 ноября в Манеже, посвящена столетию Революции. Мы будем в первую очередь обсуждать выставки, организованные за рубежом и в России.

Евгения Петрова любезно согласилась рассказать о подготовке двух выставок в Русском музее . Марина Лошак также готовит презентацию ГМИИ имени А.С. Пушкина . Ну и, конечно, мы ждем Михаила Пиотровского . Это будет широкая дискуссия, посвященная не только Октябрьской революции, но и революциях в искусстве. Мы говорим о вождях и кураторах, их мотивации. Будут и художники, например исследующий марксистские тексты Дмитрий Гутов. Обязательно объявим тему выставки в Павильоне России на Венецианской биеннале - 2018.

- Можете уже сейчас немного приоткрыть завесу тайны? Что это будет за тема?

Тема не неожиданная, но значительная. Она точно не будет посвящена одному архитектору или проектному бюро - будут экспонироваться разные проекты, объединенные общим сюжетом.

- Какая атмосфера царит на биеннале, будь то архитектурная или художественная?

Там замечательное неангажированное сообщество. Наши соседи по Джардини Биеннале - Павильон Японии, и, что симптоматично, у нас нет территориальных споров. С одной стороны - Павильон Японии, с другой - Павильон Венесуэлы. Напротив - Павильон Скандинавии. Мы часто встречаемся, стараемся помочь друг другу. В это году у нас была отличная английская pr-компания. К слову, американский Forbes включил Павильон России в список must see. Никакого давления ни со стороны нашего государства, ни притеснений со стороны хозяев итальянцев, которые с симпатией относятся к русским, я не ощущаю. Я чувствую большую заинтересованность в сотрудничестве на самых разных уровнях. Хотя павильон всегда отличается от других.

Французы отметили, что, хотя у нас разные сюжеты, это не мешает диалогу. Недавно я присутствовал на презентации эрмитажного каталога итальянской скульптуры в Палаццо дожей. Там была академическая аудитория, очень позитивно настроенная.

Вообще Россией за рубежом очень интересуются, в особенности русской культурой, причем не только ее наследием, но и сегодняшним днем.

- Что увидит обыкновенный посетитель биеннале, зайдя в российский павильон?

Хорошая выставка не лоскутное одеяло - она должна быть цельная, с понятным содержательным и эмоциональным посылом. У экспозиции должна быть ясная траектория, вызывающая переживания. По правде говоря, тема павильона в следующем году прямо отсылает к нашей обширной географии. Но в ней будет и очень личное, человеческое измерение. Представляя страну на биеннале, важно добиться того, чтобы тема - неважно какая - была понятна и близка каждому.

- Говоря о присутствии на выставке современных проектов, вы все же думаете о перспективных направлениях?

Весь XX век прошел для нас в катаклизмах. Конечно, все пытаются уловить тенденции, соответствовать мировым трендам. Если раньше искусство шло от отрицания, то сейчас оно интегрировано в историю.

Какие сегодня есть возможности у молодых архитекторов и художников? Могут ли они рассчитывать на помощь государства?

На фасаде Академии со старых времен, с екатерининской эпохи, сохранилась надпись - «свободным художествам», но это не о независимости художника.

- Что же им тогда остается?

Художник должен смотреть и видеть, видеть и чувствовать, чувствовать и думать. Талант от Бога, задача - проявить талант, сохранить индивидуальность, отстаивать свое видение, а не шататься влево-вправо.

- Насколько художник должен передавать дух времени?

Художник отражает эпоху, но находится в другом измерении. Он генетически связан с прошлым, но предвидит будущее, этим отличаясь от обывателя. Художник выделяется тем, что видит больше иногда по-другому и открывает нам то, что мы не видим. Благодаря ему мир становится интереснее, глубже.

Беседовала Людмила Котлярова

Поддержка творческой молодежи на повестке дня. Молодым художникам, музыкантам, писателям сегодня проще заявить о себе, чем когда-либо раньше. По нескольким причинам. Во-первых, существует система грантов, серьезная президентская программа. Во-вторых, есть личные инициативы деятелей культуры. Денис Мацуев, Валерий Гергиев реально помогают начинающим музыкантам из самых удаленных регионов.

В Вагановской академии мой коллега и друг Николай Цискаридзе души не чает в талантливых студентах. Мы в Санкт-Петербургской Академии художеств привлекаем их к международным проектам: например, недавно открыли в московском Новом Манеже выставку с японскими университетами Масашино и Тама - «Преодоление» (ранее она была в Санкт-Петербурге). Ребята благодаря выставке получили не только общественное признание, но и первые заказы.

Еще одно преимущество нашего времени: нет никаких ограничений, всё зависит от таланта. Конечно, если мы говорим о вузах, то педагоги по-разному видят будущее выпускников. Но такого, чтобы откуда-то сверху нам диктовали, какое искусство поддерживать, давно нет. Кроме того, раньше успешная карьера в сфере искусства была невозможна без членства в творческих союзах - художников, композиторов, писателей. А чтобы вступить туда, опять-таки требовалось обладать связями и пройти жернова цензуры.

Современная молодежь имеет абсолютную свободу, вольна выстраивать свою карьеру так, как считает нужным. Конечно, это не значит, что у них нет проблем. В Москве и Санкт-Петербурге дорогая жизнь. Ребята в процессе обучения должны постоянно думать о том, как себя содержать. Другая проблема - в художественных школах и училищах учат ремеслу, но не всегда учат думать, размышлять. Вот человек, он сидит, стоит. Вот натюрморт, яблоко, самовар. Вот природа, там деревья, птички. Преподаватели тараторят про «мир человека» и «дыхание природы». А ученики смотрят и не видят - их кругозор ограничен некрасивыми натурщиками, муляжами фруктов и унылым пейзажем за окном.

Это в известном смысле ограничивает кругозор талантливого человека. Если он живет в отдаленном месте, у него формируется ограниченное представление о мире и об искусстве. И преодолевать это можно, только развивая общую культуру. Дело даже не в современном или не современном искусстве, а в методах образования.

Совсем недавно мы обсуждали с министром культуры вопрос присоединения к институту имени Репина художественной школы (он настаивает на том, что это должна быть именно школа, а не лицей). Идея понятная, и, надеюсь, объединение поможет талантливым мальчикам и девочкам. Хотя есть риск, что вместе со школой мы получим нерешенные и нерешаемые проблемы. Реформировать художественное образование можно и нужно, но делать это надо с учетом всех обстоятельств. Надеюсь, в данном случае этот шаг будет всем на пользу.

Что касается академической традиции, то в ней есть свои плюсы. Те, кто обвиняет Академию художеств в консерватизме, не задумываются, что академическая система не только востребована, но экономически оправдана. У нас учатся студенты из 33 стран мира, они платят за обучение. Они приезжают к нам, потому что мы сохранили традиции академической художественной школы. Если бы мы были периферийной школой современного искусства, вряд ли оказались бы столь востребованы.

Но и Санкт-Петербургская Академия художеств неоднородна. У нас есть разные факультеты, в них царят разные настроения. Например, скульпторы - консервативные донельзя, хотя это молодые энергичные ребята. И хорошо, пусть будут такими. А есть факультет графики - они, наоборот, открытые к современному искусству, у них связи с Парижской академией, кумир - Нео Раух (немецкий художник-экспериментатор. - «Известия»), они интегрированы в европейский контекст. Но главное - мы никого не «гнобим». Наоборот - поддерживаем. Теперь дело за молодыми - показать, на что они способны, и воспользоваться возможностями, которые дает им сегодня государство. И не только государство.

Автор - искусствовед, куратор, ректор Санкт-Петербургского государственного академического института живописи, скульптуры и архитектуры им. И.Е. Репина, член президиума Совета при президенте РФ по культуре и искусству, комиссар павильона России на Венецианской биеннале