Кто писал повести. Повесть временных лет. Что означает название «Повесть временных лет»
История создания
Древнерусская литература складывается после принятия христианства и охватывает семь веков. Основная ее задача — раскрытие христианских ценностей, приобщение русского народа к религиозной мудрости. «Повесть временных лет» («Первоначальная летопись», или «Нестерова летопись») — одно из древнейших произведений русской литературы. Оно создано в начале XII века монахом Киево-Печерской лавры летописцем Нестором. В названии летописи Нестор сформулировал свою задачу: «Се повести времяньных лет, откуду есть пошла Русская земля, кто в Киеве нача первее княжити и откуду Русская земля стала есть». Оригинал «Повести...» до нас не дошел. В настоящее время имеется несколько копий. Из них самые известные две: рукописный пергаментный сборник 1337 года — хранится в Государственной публичной библиотеке имени М.Е. Салтыкова-Щедрина (Лаврентьевская летопись) и рукописный сборник начала XV века — хранится в библиотеке Академии наук РФ (Ипатьевская летопись). Лаврентьевская летопись названа по имени её писца — монаха Лаврентия, который переписал её для Суздальского Великого князя Дмитрия Константиновича в 1337 году и поставил в конце свое имя. Лаврентьевская летопись — это сборник, в состав которого вошли два произведения: сама «Повесть временных лет» и «Суздальская летопись», доведённая до 1305 года. Ипатьевская летопись названа по бывшему месту хранения — Ипатьевскому монастырю в Костроме. Это тоже сборник, в состав которого входит несколько летописей и в том числе «Повесть временных лет». В данном документе повествование доводится до 1202 года. Главное различие между списками в их конце: Лаврентьевская летопись доводит повествование до 1110 г., а в Ипатьевском списке повесть переходит в летопись Киевскую.
Жанр, род летописи
Летопись — это один из жанров средневековой литературы. В Западной Европе он назывался «хроники». Обычно это описание легендарных и реальных событий, мифологических представлений. Академик Д.С. Лихачев по этому поводу говорил, что у древнерусской литературы был один сюжет — «мировая история» и одна тема — «смысл человеческой жизни». Летописцы не заносили в свои записи события частного характера, не интересовались жизнью простых людей. Как отмечал Д.С. Лихачев, «попасть в летописные записи — само по себе событие значительное». Русские летописцы не только записывали события в хронологической последовательности, но и создавали свод письменных источников и устных преданий, а затем на основе собранного материала делали свои обобщения. Итогом работы становилось некое поучение.
Летописный свод включает в себя как краткие погодные записи (то есть записи о событиях, происшедших в определенный год), так и другие тексты различных жанров (повести, поучения, притчи, предания, легенды, библейские сказания, договоры). Основным в летописи становится рассказ о каком-либо событии, имеющий законченный сюжет. Прослеживается тесная связь с устным народным творчеством.
«Повесть временных лет» содержит изложение древнейшей истории славян, а затем и Руси от первых киевских князей и до начала XII в. «Повесть временных лет» не только историческая хроника, но одновременно и выдающийся памятник литературы. Благодаря государственному взгляду, широте кругозора и литературному таланту Нестора «Повесть временных лет», по словам Д.С. Лихачева, явилась «не просто собранием фактов русской истории и не просто историко-публицистическим сочинением, связанным с насущными, но преходящими задачами русской действительности, а цельной, литературно изложенной историей Руси».
Тематика
«Повесть временных лет» — первый общерусский летописный свод. В ней собраны исторические сведения о жизни Древней Руси, записаны легенды о происхождении славян, их расселении по Днепру и вокруг озера Ильмень, столкновении славян с хазарами и варягами, призвании новгородскими славянами варягов с Рюриком во главе и образовании государства Русь. Предания, записанные в «Повести временных лет», представляют собой практически единственный источник сведений по формированию первого древнерусского государства и первым русским князьям. Имена Рюрика, Синеуса, Трувора, Аскольда, Дира, вещего Олега не встречаются в других источниках того времени, хотя делаются попытки отождествить некоторых исторических персонажей с перечисленными князьями. Роль первых русских князей (Олега, Игоря, Святослава, Владимира) в борьбе с врагами, становление Киевского княжества — основополагающая тема «Повести временных лет».
Среди летописных текстов: рассказ о мести Ольги древлянам (945-946 гг.); рассказ о юноше и печенеге (992 г.); осада печенегами Белгорода (997 г.) — рассказ о смерти Олега от коня (912 г.) занимает особое место.
Идея анализируемого произвдения
Основной идеей «Повести...» является осуждение автором распрей между князьями, призыв к объединению. Русский народ представлен летописцем как равный среди других христианских народов. Интерес к истории диктовался насущными потребностями дня, история привлекалась для того, чтобы «поучить» князей — современников политической государственной мудрости, разумному управлению государством. Это и побудило монахов Киево-Печерской обители стать историками. Таким образом, древнерусская литература выполняла задачу по нравственному воспитанию общества, формированию национального самосознания, выступала носителем гражданских идеалов.
Основные герои Повести временных лет
Героями летописей являлись в первую очередь князья. В «Повести временных лет» рассказывается о князе Игоре, о княгине Ольге, о князе Владимире Мономахе и других людях, живших в средневековой Руси. Например, в центре внимания одной из редакций повести находятся события, связанные с деятельностью Владимира Мономаха, где говорится о семейных делах Мономаха, данные о византийских императорах, с которыми состояли в родстве Мономахи. И это не случайно. Как известно, Владимир Мономах был Великим Киевским князем в 1113-1125 гг. Он был известен народу как патриот и активный защитник Руси от половцев. Мономах был не только полководцем и государственным деятелем, но и писателем. В частности, он написал «Поучение детям».
Среди первых русских князей Нестора привлекает князь Олег. Князь Олег (? — 912) — первый киевский князь из рода Рюриковичей. Летопись говорит, что Рюрик, умирая, передал власть родственнику своему, Олегу, так как сын Рюрика, Игорь, был в то время очень мал. Три года Олег княжил в Новгороде, а затем, набрав войско из варягов и подвластных ему племен чуди, ильменских славян, мери, веси, кривичей, двинулся на юг. Олег хитростью завладел Киевом, умертвив княживших там Аскольда и Дира, и сделал его своей столицей, сказав: «Это будет мать городов русских». Объединив славянские племена севера и юга, Олег создал мощное государство — Киевскую Русь. Со смертью Олега связано в летописи известное сказание. По счету летописца, Олег княжил 33 года, с 879 г. (год смерти Рюрика) по 912-й. Он обладал выдающимся талантом полководца, а его мудрость и предусмотрительность были столь велики, что казались сверхъестественными. Современники прозвали Олега Вещим. Удачливый князь-воин прозван «вещим», т.е. волшебником (правда, при этом летописец-христианин не преминул подчеркнуть, что прозвище дали Олегу язычники, «людие погани и невеголоси»), но и ему не удается уйти от своей судьбы. Под 912 г. летопись помещает поэтическое предание, связанное, очевидно, «с могилой Ольговой», которая «есть... и до сего дни». Это предание имеет законченный сюжет, который раскрывается в лаконичном драматическом повествовании. В нём ярко выражена мысль о силе судьбы, избежать которой никто из смертных, и даже «вещий» князь, не в силах.
Легендарного князя Олега можно назвать первым русским деятелем общенационального масштаба. О князе Олеге было сложено много песен, легенд и преданий. Народ воспевал его мудрость, умение предсказывать будущее, его талант великолепного военачальника, умного, бесстрашного и находчивого.
Сюжет, композиция Повести временных лет
Олег княжил долгие годы. Однажды он призвал к себе волхвов-прорицателей и спросил: «От чего суждено мне умереть?» И волхвы ответили: «Примешь ты, князь, смерть от своего любимого коня». Опечалился Олег и сказал: «Если так, то никогда больше не сяду на него». Он приказал увести коня, кормить его и беречь, а себе взял другого.
Прошло немалое время. Как-то раз вспомнил Олег своего старого коня и спросил, где он сейчас и здоров ли. Ответили князю: «Уже три года прошло, как умер твой конь».
Тогда воскликнул Олег: «Солгали волхвы: конь, от которого они сулили мне смерть, умер, а я жив!» Он захотел увидеть кости своего коня и поехал в чистое поле, где лежали они в траве, омытые дождями и выбеленные солнцем. Князь тронул ногой конский череп и сказал, усмехнувшись: «От этого ли черепа смерть мне принять?» Но тут из конского черепа выползла ядовитая змея — и ужалила Олега в ногу. И от змеиного яда умер Олег.
По словам летописца, «оплакивали его все люди плачем великим».
Художественное своеобразие произведения
«Повесть временных лет», рассказывая о месте русского народа среди других народов мира, об истории его становления, вводит нас в атмосферу эпического народно-песенного отношения к русской истории. В «Повести временных лет» наличествует как эпическое изображение, так и поэтическое отношение к родной истории. Вот почему «Повесть временных лет» — это не только произведение русской исторической мысли, но и русской исторической поэзии. Поэзия и история находятся в ней в неразрывном единстве. Перед нами литературное произведение, созданное на основе устных рассказов. Именно устным источникам «Повесть временных лет» обязана и своим великолепным, сжатым и выразительным языком. Историзм, лежащий в основе древнерусской литературы, предполагал некую идеализацию изображаемого. Отсюда художественное обобщение, отсутствие изображения внутренней психологии героя, его характера. Вместе с тем в летописи явно прослеживается авторская оценка.
Особенностью «Повести временных лет» является необычайно для того времени поэтический слог. Стиль летописи лаконичен. О6разная речь включает в себя частое обращение к прямой речи, к пословицам и поговоркам. В основном летопись содержит церковнославянскую лексику, которая тесно переплетается с разговорным русским языком. Отражая действительность, летопись отражает и язык этой действительности, передает речи, которые были на самом деле произнесены. В первую очередь это влияние устного языка сказывается в прямой речи летописей, но и речь косвенная, повествование, ведущееся от лица самого летописца, в немалой степени зависит от живого устного языка своего времени — прежде всего в терминологии: военной, охотничьей, феодальной, юридической и т.д. Таковы были те устные основы, на которых зиждилось своеобразие «Повести временных лет» как памятника русской исторической мысли, русской литературы и русского языка.
Значение произведения «Повесть временных лет»
Нестор был первым древнерусским феодальным историографом, который связал историю Руси с историей восточноевропейских и славянских народов. Кроме того, особенностью повести является ее прямая связь со всемирной историей.
«Повесть временных лет» — это не только образец древнерусской литературы, но и памятник культурной жизни народа. Сюжеты летописи широко использовали в своем творчестве многие поэты. Особое место принадлежит знаменитой «Песни о вещем Олеге» А.С. Пушкина. Поэт рассказывает о князе Олеге как о былинном богатыре. Олег много совершал походов, много сражался, но судьба берегла его. Пушкин любил и знал русскую историю, «предания веков». В легенде о князе Олеге и его коне поэта заинтересовала тема рока, неизбежности предначертанной судьбы. В стихотворении звучит и гордая уверенность в праве поэта на свободное следование своей мысли, созвучная древнему представлению вера в то, что поэты — провозвестники высшей воли.
Волхвы не боятся могучих владык, А княжеский дар им не нужен; Правдив и свободен их вещий язык И с волей небесною дружен.
Правду нельзя ни купить, ни обойти. Олег избавляется, как ему кажется, от угрозы смерти, отсылает коня, который должен, по предсказанию кудесника, сыграть роковую роль. Но через много лет, когда он думает, что опасность миновала — конь мертв, судьба настигает князя. Он трогает череп коня: «Из мертвой главы гробовая змея Шипя между тем выползала».
Рассказанная А.С. Пушкиным легенда о славном князе Олеге наводит на мысли о том, что у каждого своя судьба, ее не обманешь, и друзей своих нужно любить, беречь и не расставаться с ними при жизни.
Это интересно
Письменность появилась на Руси вместе с принятием христианства, когда из Болгарии перешли к нам богослужебные книги и стали распространяться посредством переписывания. Хотя в то отдаленное время сходство между всеми языками разных славянских племен было несравненно большее, чем теперь, — все-таки язык церковно-славянский отличался от русского разговорного или народного как по отношению к фонетике, так и по отношению к этимологии и синтаксису. Между тем наши предки, по мере распространения христианства и грамотности, все более и более знакомились с этим языком письменности: они слушали его во время богослужения, читали на нем церковные книги и переписывали их. Само обучение грамоте на Древней Руси совершалось по книгам церковно-славянским. Отсюда понятно, что церковно-славянский язык должен был оказать сильное влияние на речь грамотных людей того времени, и влияние это до такой степени было велико, что когда на Руси стала зарождаться литература и когда появились первые писатели, то в основу своей книжной речи они положили церковно-славянский язык.
Но с другой стороны, русский народный, или разговорный, язык, употреблявшийся издавна в обыденной жизни, не вытеснялся этим занесенным книжным языком, а существовал с ним рядом, и книжные люди, в какой бы степени ни усвоили церковнославянскую речь, невольно вносили в эту речь элементы живого разговорного языка, и чем далее, тем все больше и больше усиливалось это присоединение русской разговорной речи к языку церковно-славянскому. Это присоединение русского элемента к письменному языку в литературных произведениях древнего периода выразилось и по отношению к этимологическим формам, и по отношению к синтаксическому строю языка, и еще более — по отношению к фонетике.
Таким образом, в литературных произведениях древнерусской словесности смешиваются языки церковно-славянскии и русский разговорный, а потому литературный язык Древней Руси может быть назван славяно-русский.
Язык Несторовой летописи также славяно-русский и также представляет смешение элементов обоих языков.
(По книге П.В. Смирновского «История русской словесности»)
Лихачев Д.С. Великое наследие. Классические произведения литературы Древней Руси. — М.: Современник, 1980.
Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. — М.: Наука, 1979-
Лихачев Д.С. Русские летописи и их культурно-историческое значение. — М.; Л., 1947.
Осётров Е. Живая древняя Русь. — М.: Просвещение, 1984.
Рыбаков Б А Древняя Русь. Сказания. Былины. Летописи. — К., 1963.
Смирновский П.В. История русской словесности. Часть первая. Древний и средний периоды. — М., 2009.
ПОВЕСТЬ ВРЕМЕННЫХ ЛЕТ
Огромное количество трактовок и прочтений русских летописей вынуждает нас отвергнуть все разом, собрать голые факты, и на их основе заново выстроить логичную версию происходивших событий. Для построения версии на другой принципиальной основе, применим испытанный дедуктивный метод, которым так увлек мир Артур Конан-Дойл. Его принцип прост: когда вы встречаете человека с нечетным количеством цветов, то не можете определить, идет он на свидание, в театр или в гости. Но если вы заметите в его руках еще и торт, то сомнения отпадут. Другие детали могут подсказать к кому, куда, на сколько, и по какому случаю движется изучаемый объект. Факт, мотивация, причинно-следственная связь - вот необходимый набор, который потребуется для восстановления нашей затуманенной начальной истории. Мы будем изучать характерные детали.
За основной первоисточник мы возьмем, как полагается, «Повесть временных лет», созданную монахом Киево-Печерского монастыря Нестором. Он использовал более ранние хроники и своды, обобщил все и привязал события к годовой сетке. После Нестора ПВЛ писали еще два летописца, но мы не будем заходить так далеко - там все подробно, понятно и логично. Для удобства автором «Повести временных лет» будем называть Нестора. Сохранилось несколько списков летописи - мы возьмем самый древний -Лаврентьевский (1377 года), получивший такое название по имени переписчика. Нам будет достаточно адаптированной Д. С. Лихачевым версии. Принцип расследования следующий: там, где описания ПВЛ будут подтверждаться, либо в других источниках, либо археологическими данными, либо логикой, мы будем принимать их за основу. Но в первую очередь мы постараемся отслеживать политические и экономические мотивы, оправдывающие логику описываемых в летописях событий.
Перед тем как начать, хочу указать на несколько важных деталей. Поскольку в те времена не было телевидения, люди думали собственной головой и были гораздо дальновиднее современных. Непростые условия существования постоянно стимулировали их мозг, и он людей не подводил - иначе нас, потомков, просто не было бы. Только благодаря уму и проницательности наших предков нам досталось их наследство. Будем же относиться к ним соответственно - глупых среди них было мало. Но глупые попадались - как же без них!
Сообщения летописи следует рассматривать подобно сообщениям современных выпусков новостей - глава государства прибыл, решил, указал и т.п. Подробности, которых нет у летописца, постарайтесь представить самостоятельно. Если князь пошел войной, то это целый аппарат заработал - от заготовки фуража, до строительства судов, и от поставщиков оружия до создания административного центра на завоеванных территориях.
Дорог (транспортных артерий) на территории проживания славян в лесной зоне не было - сообщения были водными. Путешествие водным транспортом было менее энергозатратным и хлопотным, сравнительно безопасным, но сезонным. Основой экономического развития, как и всегда, была торговля. Чем дальше забирались купцы, тем выше оказывалась их прибыль. Торговый караван мог составлять более тысячи человек и нескольких десятков судов. Купцы самостоятельно защищали свой товар от разбойных нападений и соединялись в целые отряды. Активно использовался рабский труд. Основу перевозимых по миру купцами товаров составляли кожа, шерсть, ковры и хлопчатобумажные ткани, золотошвейные ткани, шелк, косметика, военное снаряжение, золото и серебро, полудрагоценные камни и изделия из стекла, фарфор и металлическая посуда, лакированные изделия, чай, рис, соль, пряности, лошади, охотничьи собаки и птицы. Был и самый дорогой товар - рабы.
Если не возражаете, начнем. Первым делом давайте поищем мотивы возникновения древнерусского государства. Искать попробуем в географическом расположении. И пока ученые мужи закапываются все глубже в архивы, мы, наоборот, постараемся вознестись как можно выше и посмотреть на начало русской истории с высоты птичьего полета.
Внимательно присмотритесь к карте - на пути купеческих караванов следующих по Шелковому пути из Средней Азии в Европу, в IX веке становится неспокойно: участились разбои и войны, а значит, растут и налоги. Причина неспокойствия региона - экономическая - торговые пути из Азии в Европу и контроль над ними. Арабское завоевание сменяют постоянные раздоры шиитов и суннитов, что приводит регион к раздробленности и междоусобицам. В этой борьбе отстаивает свои экономические интересы и империя ромеев (Византийская империя).
Купечество в тревоге: как торговать, как не потерять товар и сверхприбыль (трансконтинентальная торговля приносила до 1500% прибыли)? Можно ли сэкономить на накладных расходах? Еще раз взгляните на карту и поищите альтернативные маршруты из Средней Азии в Европу. Рекомендую искать водные пути - передвижение на корабле выгоднее, безопаснее, быстрее. Для купечества только плюсы: проблем с вьючными животными нет, грузоподъемность выше, на стоянках экономится время и средства, рабы не разбегаются, опасность заражений болезнями снижается.
Рис. 1. Карта речных путей и расселения племен
Надеюсь, что вам удалось разглядеть пару-тройку маршрутов, и мы можем сравнить наши результаты. Маршруты начнем от юго-восточного побережья Каспийского моря и далее через Хазарию по Куме, затем Кубани в Черное море, оттуда по Дунаю до империи франков, или по Днестру до Западного Буга, затем в Вислу и Балтику. Другой маршрут - опять через Хазарию, но по Волге до Белоозера и далее в Ладогу и Финский залив. Есть и другой путь из Каспия на Балтику - по Волге до Ржева, далее в Западную Двину и в Балтику. Почему я так подробно останавливаюсь на водных торговых путях? Да потому, что вся начальная русская история теснейшим образом связана с битвой за контроль над этими «золотыми жилами». Это вполне сравнимо с сегодняшней углеводородной войной. Торговые пути Средневековья также наполняли бюджеты, как сегодняшние газо- и нефтепроводы. Под таким углом зрения мы и попытаемся исследовать первоисточники.
Слово монаху Киево-Печерской лавры летописцу Нестору:
«В год 6360 (852), индикта 15, когда начал царствовать Михаил, стала прозываться Русская земля. Узнали мы об этом потому, что при этом царе приходила Русь на Царьград, как пишется об этом в летописании греческом. Вот почему с этой поры начнем и числа положим. «От Адама и до потопа 2242 года, а от потопа до Авраама 1000 и 82 года, а от Авраама до исхода Моисея 430 лет, а от исхода Моисея до Давида 600 и 1 год, а от Давида и от начала царствования Соломона до пленения Иерусалима 448 лет» а от пленения до Александра 318 лет, а от Александра до рождества Христова 333 года, а от Христова рождества до Константина 318 лет, от Константина же до Михаила сего 542 года». А от первого года царствования Михаила до первого года княжения Олега, русского князя, 29 лет, а от первого года княжения Олега, с тех пор как он сел в Киеве, до первого года Игорева 31 год, а от первого года Игоря до первого года Святославова 33 года, а от первого года Святославова до первого года Ярополкова 28 лет; а княжил Ярополк 8 лет, а Владимир княжил 37 лет, а Ярослав княжил 40 лет. Таким образом, от смерти Святослава до смерти Ярослава 85 лет; от смерти же Ярослава до смерти Святополка 60 лет.
В год 6366 (858). Царь Михаил отправился с воинами на болгар по берегу и морем. Болгары же, увидев, что не смогли противостоять им, попросили крестить их и обещали покориться грекам. Царь же крестил князя их и всех бояр и заключил мир с болгарами.
В год 6367 (859). Варяги из заморья взымали дань с чуди, и со словен, и с мери, и с кривичей. А хазары брали с поля, и с северян, и с вятичей по серебряной монете и по белке от дыма.
В год 6370 (862). Изгнали варяг за море, и не дали им дани, и начали сами собой владеть, и не было среди них правды, и встал род на род, и была у них усобица, и стали воевать друг с другом. И сказали себе: «Поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву». И пошли за море к варягам, к руси. Те варяги назывались русью, как другие называются шведы, а иные норманны и англы, а еще иные готландцы, - вот так и эти. Сказали руси чудь, словене, кривичи и весь: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами». И избрались трое братьев со своими родам, и взяли с собой всю русь, и пришли, и сел старший, Рюрик, в Новгороде, а другой, Синеус, - на Белоозере, а третий, Трувор, - в Изборске. И от тех варягов прозвалась Русская земля. Новгородцы же - те люди от варяжского рода, а прежде были словене. Через два же года умерли Синеус и брат его Трувор. И принял всю власть один Рюрик, и стал раздавать мужам своим города - тому Полоцк, этому Ростов, другому Белоозеро. Варяги в этих городах- находники, а коренное население в Новгороде - словене, в Полоцке - кривичи, в Ростове - меря, в Белоозере - весь, в Муроме - мурома, и над теми всеми властвовал Рюрик. И было у него два мужа, не родственники его, но бояре, и отпросились они в Царьград со своим родом. И отправились по Днепру, и когда плыли мимо, то увидели на горе небольшой город. Испросили: «Чей это городок?». Те же ответили: «Были три брата, Кий, Щек и Хорив, которые построили городок этот и сгинули, а мы тут сидим, их потомки, и платим дань хазарам». Аскольд же и Дир остались в этом городе, собрали у себя много варягов и стали владеть землею полян. Рюрик же княжил в Новгороде ».
Только задумайтесь, во что нам Нестор предлагает поверить: купеческие города ищут себе руководителя! Причем, на удалении в сотни километров друг от друга (от Новгорода до Белозерска по прямой 400 км!) несколько народов нуждаются в установлении у них порядка. Олигархам требуется премьер-министр! А то ведь налоги некому платить! Новгород такой же купеческий город, как Венеция и вдруг приглашает варягов, которые уже несколько десятилетий держат в страхе всю Европу! А новгородские купцы зовут их к себе! Порядок навести...
Как эти варяги, наевшись мухоморов (транквилизаторов), наводили порядок в Европе, мы знаем из средневековых хроник - в 820 г. отряд викингов проник в устье Сены и опустошил ее берега. В 832 году флотилия датских кораблей по притоку Рейна дошла до крупного торгового центра Дорестад во Фризии и разграбила его. Дорестад викинги опустошали ежегодно до 837 года. В 841 году норманны поднялись по Сене и разграбили монастырь Сен-Вандриль-де-Фонтенель. В 842 году скандинавы захватили Нант. В 844 году флот викингов из 100 кораблей атаковал северное побережье Испании, Лиссабон, Кадис и северное побережье Марокко. В 845 году флот датского разбойника Рагнера захватил и разграбил Париж. В том же 845 году норманны разграбили Гамбург. В 859 году Бьерн Железнобокий во главе флота из 62 кораблей прошел через Гибралтарский пролив, ураганом опустошил земли Северного Марокко, южной Франции, разорил итальянские Пизу, Луну и Фьезоле. Затем корабли скандинавов достигли Византийских пределов... Не было от них житья и славянам.
Как оказалось, не только удача сопутствовала норманнам при атаках на европейские города. У них были сообщники. В ряде случаев, выжившие свидетели нападений, рассказывали, что викинги прибывали под прикрытием торговых караванов. Жители городов просто не ожидали столь подлого нападения. О том, кто предоставлял северным разбойникам свои корабли, мы поговорим чуть позже.
И вот в такой нервной обстановке, изгнавши разбойников-варягов, славянские купеческие города решили вновь пригласить их «судить по праву»! Свои сомнения по поводу версии, изложенной монахом Киево-Печерской лавры, высказывал еще Карамзин:
«Начало Российской Истории представляет нам удивительный и едва ли не беспримерный в летописях случай. Славяне добровольно уничтожают свое древнее правление и требуют Государей от Варягов, которые были их неприятелями. Везде меч сильных или хитрость честолюбивых вводили Самовластие (ибо народы хотели законов, но боялись неволи): в России оно утвердилось с общего согласия граждан: так повествует наш Летописец ...»
Кстати, у византийского императора Константина Багрянородного в сочинении «Об управлении империей», составленном в 948-952 гг. мы можем прочесть историю о том как торговому городу славян - Венеции предложил «навести порядок» вполне цивилизованный европейский монарх:
«Когда король Пипин явился против венетиков с крупным сильным войском, он обложил переправу, ведущую с суши на острова Венеции, в месте, называемом Аивола. Поэтому венетики, видя, что на них идет со своим войском король Пипин и что он намерен отплыть с конями к острову Мадамавку (этот остров лежит близ материка), бросая шпангоуты, перегородили всю переправу. Оказавшись в бездействии, войско короля Пипина (ибо он был не в состоянии переправить их в ином месте) простояло напротив венетиков, на суше, шесть месяцев, воюя с ними ежедневно. Тогда как венетики поднимались на свои суда и устраивались позади набросанных ими шпангоутов, король Пипин стоял со своим войском на морском берегу Венетики, воюя луками и пращами, не позволяли им переправиться на остров. Так, ничего не достигнув, король Пипин заявил венетикам: «Будьте под моею рукою и покровительством, ибо вы происходите из моей страны и державы». Но венетики ему возразили: «Мы желаем быть рабами василевса ромеев, а не твоими». Однако побуждаемые долго сваливавшимися на них бедами венетики заключили мирный договор с королем Пипином на условии уплаты ему крупного пакта. Но с тех пор ежегодно пакт уменьшается, хотя сохраняется и доныне. Ибо венетики уплачивают правителю королевства Италии, или Папии, ежегодно легкую дань из 36 литр. Таким-то образом прекратилась война между франками и венетиками. Когда же народ начал спасаться бегством в Венецию и скапливаться здесь, так что собралось множество народа, они провозгласили дукой над собой человека, превосходящего прочих благородством. Первый дука появился в их среде прежде, чем против них пошел король Пипин. Дукат в то время находился в месте, именуемом «Цивитанува», что означает «Новая крепость». Но поскольку названный островок находится близко от суши, с общего решения они перенесли дукат на другой островок, на котором он расположен и ныне, так как тот отдален от суши настолько, насколько можно различить человека, сидящего на коне ».
Вот такая история. Вполне реалистичная для торгового города, так сказать, нормальная, адекватная реакция. А у нас что? «Приходите княжить и владеть нами». А два мужа «не родственники его, но бояре», Аскольд и Дир вообще отправились за сотни верст в Киев и там их тоже приняли с распростертыми объятиями. Возникло даже понятие Киевская Русь - мощного государственного образования дерзнувшего нападать на Византийскую империю:
«В год 6374 (866). Пошли Аскольд и Дир войной на греков и пришли к ним в 14-й год царствования Михаила. Царь же был в это время в походе на агарян, дошел уже до Черной реки, когда епарх прислал ему весть, что Русь идет походом на Царьград, и возвратился царь. Эти же вошли внутрь Суда, множество христиан убили и осадили Царь-град двумястами кораблей. Царь же с трудом вошел в город и всю ночь молился с патриархом Фотием в церкви святой Богородицы во Влахерне, и вынесли они с песнями божественную ризу святой Богородицы, и смочили в море ее полу. Была в это время тишина и море было спокойно, но тут внезапно поднялась буря с ветром, и снова встали огромные волны, разметало корабли безбожных русских, и прибило их к берегу, и переломало, так что немногим из них удалось избегнуть этой беды и вернуться домой ».
Нападение действительно было в 860 году, о чем мы узнаем из византийских источников. 18 июня 860 года русы под предводительством Аскольда громили окрестности ромейской столицы, а Константинопольский патриарх Фотий вопрошал в Софийском соборе:
«Что это? Что за удар и гнев столь тяжелый и поразительный? Откуда нашла на нас эта северная и страшная гроза? Какие сгущенные облака страстей и каких судеб мощные столкновения воспламенили против нас эту невыносимую молнию?.. Где теперь император христолюбивый? Где воинство? Где оружие, машины, военные советы и припасы? Не других ли варваров нашествие удалило их и привлекло к себе все это?.. Народ вышел от страны северной, устремляясь как бы на другой Иерусалим, и племена поднялись от краев земли, держа лук и копье. Они жестоки и немилосердны; голос их шумит как море; мы услышали весть о них или, лучше, увидели грозный вид их, и руки у нас опустились... Неожиданное нашествие варваров не дало времени молве возвестить о нем, дабы можно было придумать что-нибудь для безопасности. Не выходите в поле и не ходите по дороге, ибо меч со всех сторон ».
Из книги Домонгольская Русь в летописных сводах V-XIII вв. автора Гудзь-Марков Алексей Викторович«Повесть временных лет» «Повесть временных лет» начинает излагать события с 852 г. Под 859 г. в Повести сообщается, что с отдельных союзов славян востока Европы брали дань варяги и хазары.Под 862 г. сообщается об изгнании варягов за море и об отказе им в дани. И под тем же 862 г.
Из книги Русь, которая была-2. Альтернативная версия истории автора Максимов Альберт ВасильевичПОВЕСТЬ ВРЕМЕННЫХ ЛЕТ
Из книги Древние славяне, I-X века [Таинственные и увлекательные истории о славянском мире] автора Соловьев Владимир МихайловичПовесть временных лет Так начнем повесть сию.Славяне сели по Дунаю, где теперь земля Венгерская и Болгарская. И от тех славян разошлись славяне по земле и стали называться по тем местам, где селились. Так одни пришли и сели на реке, по имени Морава, и прозвались моравами, а
Из книги «Повесть временных лет» как исторический источник автора Никитин Андрей Леонидович«Повесть временных лет» как исторический источник
автора Егоров Владимир БорисовичГлава 1 ЧИТАЯ «ПОВЕСТЬ ВРЕМЕННЫХ ЛЕТ»
Из книги Древнерусская литература. Литература XVIII века автора Пруцков Н И3. Древнейшее летописание. Повесть временных лет «Историческая память» восточнославянских племен простиралась на несколько веков вглубь: из поколения в поколение передавались предания и легенды о расселении славянских племен, о столкновениях славян с аварами
Из книги Подлинная история России. Записки дилетанта [с иллюстрациями] автора Гуц Александр КонстантиновичПовесть временных лет Основным источником для написания истории древней России является летопись, а точнее летописный свод, носящий название «Повесть временных лет, черноризца Федосиева монастыря Печерского, откуда есть пошла Русская земля, и кто в ней почал первое
Из книги Русские летописи и летописцы X–XIII вв. автора Толочко Петр Петрович3. «Повесть временных лет» Ярким памятником древнерусского летописания конца XI - нач. XII в. является «Повесть временных лет». Она представляет собой летописный свод, вобравший не только весь предшествующий опыт исторических знаний Руси, но и достижения европейской
Из книги От Гипербореи к Руси. Нетрадиционная история славян автора Марков ГерманКогда писалась и кем редактировалась «Повесть временных лет»? Все мы учили «Повесть временных лет» в школе. Но летописец-монах Нестор освещал историю в угоду киевским князьям, возвеличивая местную династию и принижая роль Новгорода, и к его описанию надо относиться с
Из книги Хронология российской истории. Россия и мир автора Анисимов Евгений Викторович1113 «Повесть временных лет» Летописи в Киеве начали писать еще во времена Ольги и Святослава. При Ярославе Мудром в 1037–1039 гг. центром работы хронистов-монахов стал Софийский собор. Монахи брали старые летописи и сводили их в новую редакцию, которую дополняли своими
Из книги Допетровская Русь. Исторические портреты. автора Федорова Ольга ПетровнаПОВЕСТЬ ВРЕМЕННЫХ ЛЕТ (извлечения) ПРЕДАНИЕ О ПОСЕЩЕНИИ РУССКОЙ ЗЕМЛИ АПОСТОЛОМ АНДРЕЕМ...Когда Андрей{46} учил в Синопе{47} и прибыл в Корсунь{48}, он узнал, что недалеко от Корсуни - устье Днепра, и захотел отправиться в Рим, и проплыл в устье Днепровское, и оттуда отправился
Из книги Никакого «Ига» не было! Интеллектуальная диверсия Запада автора Сарбучев Михаил МихайловичЧитая «Повесть временных лет» В Академии наук Заседает князь Дундук. Говорят, не подобает Дундуку такая честь; Почему ж он заседает? Потому что ж…а есть. А. Пушкин, 1835 Один из самых знаменитых документов, на которые ссылаются сторонники «ига», – «Повесть временных лет».
Из книги Русская правда. Устав. Поучение [сборник] автора Мономах ВладимирПриложение 1. ПОВЕСТЬ ВРЕМЕННЫХ ЛЕТ Введение «Поучение» Владимира Мономаха – исторический и литературный памятник национального значения, древнерусское отеческое наставление детям, сохраняющее свое непреходящее значение и сегодня, в девятисотую годовщину
Из книги У истоков Руси: меж варягом и греком автора Егоров Владимир БорисовичГлава 1 Читая «Повесть временных лет»
Из книги Источниковедение автора Коллектив авторов1.1.2. Повесть временных лет и предшествовавшие ей своды Начало древнерусского летописания связывают с устойчивым текстом, которым начинается подавляющее большинство дошедших до нашего времени летописных сводов. Отдельных списков его неизвестно. В некоторых поздних
Из книги История политических и правовых учений: Учебник для вузов автора Коллектив авторовАнализ литературы по вопросу истории появления «Повести временных лет» показывает его дискуссионность в науке. Вместе с тем, во всех публикациях о «Повести временных лет» подчеркивается историческое значение летописи для истории и культуры России. Уже в самом названии «Повести временных лет» содержится ответ на вопрос о предназначении летописи: чтобы рассказать «откуду есть пошла Руская земля, кто въ Киеве нача первее княжити, и откуду Руская земля стала есть». Иными словами, поведать о русской истории от самого начала ее и до становления православного государства под собирательным названием Русская земля.
Раскрывая вопросы летописной терминологии, И.Н. Данилевский писал, что традиционно летописями в широком смысле называют исторические сочинения, изложение в которых ведется строго по годам и сопровождается хронографическими (годовыми), часто календарными, а иногда и хронометрическими (часовыми) датами. По видовым признакам они близки западноевропейским анналам (от лат. annales libri - годовые сводки) и хроникам (от греч. chranihos - относящийся ко времени). В узком смысле слова летописями принято называть реально дошедшие до нас летописные тексты, сохранившиеся в одном или нескольких сходных между собой списках. Но научная терминология в летописных материалах в значительной мере условна. Это связано, в частности, с «отсутствием четких границ и сложностью истории летописных текстов», с «текучестью» летописных текстов, допускающих «постепенные переходы от текста к тексту без видимых градаций памятников и редакций». До настоящего времени «в изучении летописания употребление терминов крайне неопределенно». При этом «всякое устранение неясности терминологии должно основываться на установлении самой этой неясности. Невозможно условиться об употреблении терминов, не выяснив, прежде всего, всех оттенков их употребления в прошлом и настоящем».
По мнению М.И. Сухомлинова «все русские летописи самым названием «летописей», «летописцев», «временников», «повестей временныхъ летъ» и т.п. изобличают свою первоначальную форму: ни одно из этих названий не было бы им прилично, если бы в них не было обозначаемо время каждого события, если бы лета, годы не занимали в них такого же важного места, как и самые события. В этом отношении, как и во многих других, наши летописи сходны не столько с писателями византийскими, сколько с теми временниками (annales), которые ведены были издавна, с VIII века, в монастырях Романской и Германской Европы - независимо от исторических образцов классической древности. Первоначальной основой этих анналов были пасхальные таблицы».
Большинство авторов полагают, что идея заголовка «Повести временных лет» принадлежит Нестору, книжнику широкого исторического кругозора и большого литературного дарования: еще до работы над «Повестью временных лет» он написал «Житие Бориса и Глеба» и «Житие Феодосия Печерского». В «Повести временных лет» Нестор поставил перед собой грандиозную задачу: решительным образом переработать рассказ о древнейшем периоде истории Руси - «откуда есть пошла Русская земля».
Однако, как показал А.А. Шахматов, «Повести временных лет» предшествовали иные летописные своды. Ученый приводит, в частности, следующий факт: «Повесть временных лет», сохранившаяся в Лаврентьевской, Ипатьевской и других летописях, существенно отличалась в трактовке многих событий от другой летописи, повествовавшей о том же начальном периоде русской истории, о Новгородской первой летописи младшего извода. В Новгородской летописи отсутствовали тексты договоров с греками, князь Олег именовался воеводой при юном князе Игоре, иначе рассказывалось о походах Руси на Царьград и т. д.
А.А. Шахматов пришел к выводу, что Новгородская первая летопись в своей начальной части отразила иной летописный свод, который предшествовал «Повести временных лет».
Видный исследователь русского летописания В.М. Истрин предпринял неудачные попытки найти различиям «Повести временных лет» и рассказа Новгородской первой летописи иное объяснение (что Новгородская летопись будто бы сокращала «Повесть временных лет»). В результате выводы А.А. Шахматова были подтверждены многими фактами, добытыми как им самим, так и другими учеными.
Интересующий нас текст «Повести» охватывает длительный период - с древнейших времен до начала второго десятилетия XII в. Вполне обоснованно считается, что это один из древнейших летописных сводов, текст которого был сохранен летописной традицией. Отдельных списков его не известно. По этому поводу В.О. Ключевский писал: «В библиотеках не спрашивайте Начальной летописи - вас, пожалуй, не поймут и переспросят: «Какой список летописи нужен вам?» Тогда вы в свою очередь придете в недоумение. До сих пор не найдено ни одной рукописи, в которой Начальная летопись была бы помещена отдельно в том виде, как она вышла из-под пера древнего составителя. Во всех известных списках она сливается с рассказом ее продолжателей, который в позднейших сводах доходит обыкновенно до конца XVI в.». В разных летописях текст Повести доходит до разных годов: до 1110 г. (Лаврентьевский и близкие ему списки) или до 1118 г. (Ипатьевский и близкие ему списки).
На начальной стадии изучения летописей исследователи исходили из того, что встречающиеся в списках разночтения являются следствием искажения исходного текста при неоднократном переписывании. Исходя из этого, например, А.Л. Шлецер ставил задачу воссоздания «очищенного Нестора». Попытка исправить накопившиеся механические ошибки и переосмысления летописного текста, однако, не увенчалась успехом. В результате проделанной работы сам А.Л. Шлецер убедился, что со временем текст не только искажался, но и исправлялся переписчиками и редакторами. Тем не менее был доказан непервоначальный вид, в котором до нас дошла «Повесть временных лет». Этим фактически был поставлен вопрос о необходимости реконструкции первоначального вида летописного текста.
Сопоставив все доступные ему списки летописей, А.А.Шахматов выявил разночтения и так называемые общие места, присущие летописям. Анализ обнаруженных разночтений, их классификация дали возможность выявить списки, имеющие совпадающие разночтения. Исследователь сгруппировал списки по редакциям и выдвинуть ряд взаимодополняющих гипотез, объясняющих возникновение разночтений. Сопоставление гипотетических сводов позволило выявить ряд общих черт, присущих некоторым из них. Так были воссозданы предполагаемые исходные тексты. При этом оказалось, что многие фрагменты летописного изложения заимствовались из очень ранних сводов, что, в свою очередь, дало возможность перейти к реконструкции древнейшего русского летописания. Выводы А.А. Шахматова получили полное подтверждение, когда был найден Московский свод 1408 г., существование которого предсказал великий ученый. В полном объеме путь, который проделал А.А. Шахматов, стал ясен лишь после публикации его учеником М.Д. Присёлковым рабочих тетрадей своего учителя. С тех пор вся история изучения летописания делится на два периода: до-шахматовский и современный.
При редактировании первоначальный текст (первая редакция Повести временных лет) был изменен настолько, что А.А. Шахматов пришел к выводу о невозможности его реконструкции. Что же касается текстов Лаврентьевской и Ипатьевской редакций Повести (их принято называть соответственно второй и третьей редакциями), то, несмотря на позднейшие переделки в последующих сводах, Шахматову удалось определить их состав и предположительно реконструировать. Следует отметить, что Шахматов колебался в оценке этапов работы над текстом Повести временных лет. Иногда, например, он считал, что в 1116 г. Сильвестр лишь переписал Несторов текст 1113 г. (причем последний иногда датировался 1111 г.), не редактируя его.
Если вопрос об авторстве Нестора остается спорным (в Повести содержится ряд указаний, принципиально расходящихся с данными Чтений и Жития Феодосия), то в целом предположение А.А. Шахматова о существовании трех редакций Повести временных лет разделяют большинство современных исследователей.
Исходя из представления о политическом характере древнерусского летописания, А.А. Шахматов, а за ним М.Д. Присёлков и другие исследователи полагают, что зарождение летописной традиции па Руси связано с учреждением Киевской митрополии. «Обычай византийской церковной администрации требовал при открытии новой кафедры, епископской или митрополичьей, составлять по этому случаю записку исторического характера о причинах, месте и лицах этого события для делопроизводства патриаршего синода в Константинополе». Это якобы и стало поводом для создания Древнейшего свода 1037 г. Позднейшие своды, составлявшиеся на основе Повести временных лет, исследователи представляют то cyгyбo публицистическими произведениями, написанными, что называется, на злобу дня, то некоей средневековой беллетристикой, то просто текстами, которые систематически с удивительными упорством и настойчивостью «дописывают» - едва ли не по инерции.
Вместе с тем, вся историю изучения Повести показывает, что цель создания летописей должна быть достаточно значимой, чтобы на протяжении ряда столетий многие поколения летописцев продолжали труд, начатый в Киеве в XI в. Тем более, что «авторы и редакторы держались одних и тех же литературных приемов и высказывали одни и те же взгляды и па общественную жизнь и на нравственные требования».
Как полагают, первая редакция «Повести временных лет» до нас не дошла. Сохранилась вторая ее редакция, составленная в 1117 г. игуменом Выдубицкого монастыря (под Киевом) Сильвестром, и третья редакция, составленная в 1118 г. по повелению князя Мстислава Владимировича. Во второй редакции была подвергнута переработке лишь заключительная часть «Повести временных лет»; эта редакция и дошла до нас в составе Лаврентьевской летописи 1377 г., а также других более поздних летописных сводов. Третья редакция, по мнению ряда исследователей, представлена в Ипатьевской летописи, старший список которой - Ипатьевский - датируется первой четвертью XV в.
С нашей точки зрения, окончательная точка в исследовании вопроса происхождения «Повести» еще не поставлена, это показывает вся история изучения летописи. Не исключено, что учеными на основе вновь обнаруженных фактов, будут выдвинуты новые гипотезы относительно истории создания величайшего памятника древнерусской литературы - «Повести временных лет».
Историк Игорь Данилевский о структуре «Повести временных лет», мотивах ее автора и мифичности князя Рюрика
На каких источниках основан текст «Повести временных лет»? Чем руководствовался летописец, по версии Алексея Шахматова? Какие сведения «Повести временных лет» не соответствуют археологическим материалам? На эти и другие вопросы отвечает доктор исторических наук Игорь Данилевский.
«Повесть временных лет» — это, казалось бы, основа основ, история Древней Руси. Это довольно любопытный текст. Это условно выделяемый текст с условной датой. То есть самой «Повести временных лет» в отдельном списке не существует. Это начальная часть подавляющего большинства летописных сводов. Собственно говоря, летописи в большинстве своем начинаются с «Повести временных лет». Это условное название, оно подается по первым строчкам в Лаврентьевском списке 1377 года: «Се повести времяньных лет, откуду есть пошла Руская зем[л]я, кто въ Киеве нача первее княжити, и откуду Руская земля стала есть».
К сожалению, даже само название не вполне ясное, не говоря уже о тексте «Повести». «Повесть» охватывает период с разделения земли между сыновьями Ноя и кончая двумя первыми десятилетиями XII века. Там есть недатированная часть, которая включает в себя легенды, а потом вроде бы идет датированная часть, которая начинается с 6360 года. Хотя сама запись 6360 года — обычно эта дата переводится как 852 год в нашей системе летоисчисления — довольно странная. Там написано: «В лето 6360, Индикта 15 день, наченшю Михаилу царствовати, нача ся прозывати Руска земля». Сразу возникает вопрос: что это за Михаил? Речь идет о византийском императоре Михаиле III. И с него почему-то начинается русская история.
В датированной части есть целый ряд легендарных сведений, которые у нас часто вспоминают. Это и призвание варягов, и княжение Кия, Щека и Хорива в Киеве, и основание Киева как будущей столицы государственного объединения, которое возникнет. Но надо помнить об одной очень неприятной вещи, о которой очень часто забывают. Во-первых, текст «Повести» был написан в начале XII века. Во-вторых, «Повесть» основывалась на предыдущих летописных сводах — это Начальный свод 90-х годов XI века, ему предшествовал Древнейший свод, как назвал его Алексей Александрович Шахматов, выделивший этот изначальный текст, и он был написан в 30-е годы XI века. С Шахматовым многие исследователи не согласны, но все сходятся на том, что в 30-е годы XI века был создан какой-то рассказ. Рассказ этот, как говорят, монотематический, то есть он не разбит на годы. Хотя это тоже летописание. Дело в том, что в древнерусском языке слово «летописание» не обязательно предполагало хронологическую сетку. Скажем, «Деяния апостолов» тоже называли летописанием, хотя при всем желании в «Деяниях апостолов» вы не найдете ни одной даты.
Самое интересное — когда появились годовые даты в тексте «Повести временных лет». Алексей Александрович Шахматов установил, что эти даты были вставлены задним числом на рубеже 60-70-х годов XI века. Одна из загадок — кто их вставлял, зачем их вставляли. Шахматов обратил внимание: появляются не только годовые даты на рубеже 60-70-х годов, но появляются также календарные и часовые даты. Причем они появлялись очень интересно. Сначала это событие, которое происходит в Киеве, потом в Тмутаракани на Таманском полуострове, потом в Чернигове, потом опять в Тмутаракани, потом вновь в Киеве. И Шахматов, который создал современную основу изучения летописных сводов на рубеже XIX-XX веков, пришел к выводу, что он знает человека, который именно в это время уезжал из Киева в Тмутаракань, потом ездил в Чернигов, возвращался в Тмутаракань, возвращался в Киев. Это был Никон Великий, или Никон Печерский, сподвижник Антония Печерского и духовник Феодосия Печерского (это один из основателей Киево-Печерского монастыря). Но это выводы, которые у нас не всегда вспоминают, — что и даты для всех событий, которые происходят до конца 60-х годов XI века, условные, сам текст постепенно развивался, и многие сведения, которые у нас сейчас принято рассматривать как достоверные, появились очень поздно. Это, судя по всему, легендарные рассказы, которые попали в состав «Повести временных лет».
Конечно, возникает целый ряд вопросов: «Зачем создавали этот текст?», «С какой целью?», «Почему одни события фиксировались, другие не фиксировались?»
Скажем, поход Святослава на Болгарию фиксируется, а поход на Каспий, который был чуть раньше, не фиксируется. И это достаточно серьезный вопрос.
«Повесть временных лет» — источник загадочный еще по одной причине. Как писал один из исследователей «Повести» Игорь Петрович Ерёмин, что, когда мы читаем «Повесть», мы попадаем в мир, где все непонятно. И это действительно так. С другой стороны, многие современные исследователи, в том числе Дмитрий Сергеевич Лихачев, говорили, что нет, все понятно, мышление у человека всегда было одним и тем же, оно не менялось. Хотя на самом деле, мягко говоря, это не так. И это осознание того, что между автором «Повести временных лет» и нами существует определенный временной и культурный разрыв, дает ключ к пониманию «Повести временных лет».
Это достаточно сложная вещь, потому что, когда начинаешь рассматривать эти события внимательно, выясняются очень любопытные вещи. Например, летописца мало волновало рассказать, как все было на самом деле. Он вовсе не собирается подчиняться воле князя. В отличие от позднего летописания, которое очень жестко контролировалось центральной властью, «Повесть временных лет», видимо, составлялась монахами по своему собственному усмотрению, о чем будет писать один из летописцев в XV веке: «Завидую тем летописцам, которые работали без такой жесткой цензуры».
С другой стороны, летописца очень интересует вопрос: что бы это значило? То есть он пытается объяснить своим читателям не то, как это было на самом деле, а что это было. Причем он встраивает свою историю в историю сакральную — это продолжение сакральной истории, в чем-то ее повторение. Поэтому он часто цитирует прямо или косвенно библейские тексты и приспосабливает к ним события, которые он фиксирует.
Это очень серьезный момент, потому что «Повесть временных лет» характеризовалась по-разному. Тот же Алексей Александрович Шахматов скажет, что «рукой летописца водили не отвлеченные представления об истине, а мирские страсти и политические интересы». Эта фраза очень хорошо прижилась в советской историографии. Сама идея была развита учеником и последователем Алексея Александровича Шахматова Михаилом Дмитриевичем Присёлковым, который просто писал, что летописец — это служитель придворной канцелярии князя, который не останавливается перед тем, чтобы исказить народное предание, переставить события местами, поставить ложную дату, и он недешево продал свое перо.
Эта довольно хитрая установка приводит Присёлкова к очень тяжелому для нас выводу о том, что «Повесть временных лет» — источник искусственный и малонадежный. Это было написано еще в 1940 году, хотя никто на это внимания серьезного не обратил, и «Повесть временных лет» продолжают использовать как основной источник по ранней истории Древней Руси, хотя многие сведения носят явно легендарный характер. Это и предание о восточнославянских племенах: полянах, древлянах, северянах. Последние сведения об этих племенах заканчиваются в конце X века. Северяне живут дольше всего — в 1024 году они упоминаются в последний раз. Это притом, что сама «Повесть» пишется уже в начале XII века, то есть разрыв больше сотни лет.
Эти сведения очень плохо стыкуются с археологическими материалами. Археологи голову сломали, как привязать к летописным данным свои археологические материалы. Ничего путного у них не получается. А если мы вспомним, что точно такие же названия есть у южных славян, у западных славян — это было известно еще в XIX веке. Михаил Погодин писал: «Такое впечатление, что всем славянам сдавали из одной колоды карт, нам просто повезло больше всех, и мы получили карты всех мастей». Но об этом часто забывают и рассматривают это как вполне достоверное сведение. Я бы так, наверное, не поступал.
Так что «Повесть временных лет» очень сложный источник. Просто пересказывать его для профессионалов особого смысла не имеет.
Хотя профессионалы периодически к этому прибегают и пытаются установить этническую принадлежность Рюрика, который вообще-то фигура мифическая.
Кстати, в Нидерландах школьники начинают изучать историю своей страны с того, что в 862 году к ним пришел конунг Рюрик и создал свое государство.
Поэтому рассказ о призвании варягов я бы не брал в качестве свидетельства о реальных событиях. Хотя князья, наверное, приглашались. Скорее всего, приглашались и варяги. Если мы посмотрим родословную наших князей, то окажется, что у всех матери — иноземки и что все они были, мягко говоря, невосточными славянами, хотя все князья были нашими. Но это ни о чем не говорит. Вернее, это говорит о культурном контексте, в котором создавалась «Повесть временных лет».
Автор ее достаточно начитанный человек. Он знает хорошо греческие тексты, он использует и тексты, написанные на древнееврейском языке. Были найдены, по крайней мере, две вставки в начальной и в конечной части «Повести временных лет» из «Иосиппона» — это переработка «Иудейской войны» Иосифа Флавия. Он, судя по всему, достаточно начитанный человек, он часто ссылается на апокрифы, хотя мы этого не замечаем, поскольку он рассказывает, будто это все было на самом деле. Но для того, чтобы понять текст «Повести», мы должны, конечно, обращаться к литературным источникам, которые были доступны этому монаху, и тогда мы поймем смысл этих сообщений, потому что эти цитаты использовались не просто так. Это всегда отсылка к контексту цитат, и понимать такой текст можно, только если мы знаем, чем он заканчивается в других текстах.
Именно поэтому серьезным шагом вперед должно стать новое изучение «Повести временных лет». Во-первых, понять летописца. Во-вторых, привлекать другие источники, для того чтобы восстанавливать ту сторону, которая нас волнует: как это было на самом деле? Серьезным шагом вперед, наверное, будет монография, которая должна выйти в Киеве у замечательного украинского историка Алексея Петровича Толочко, который как раз пошел по тому самому пути, который наметил, но так и не использовал Михаил Дмитриевич Присёлков. Он написал очень интересную книгу, которая, я думаю, вызовет неоднозначную реакцию и в Москве, и в Киеве, и у историков-профессионалов, занимающихся ранней историей Древней Руси. Но это очень серьезный шаг, потому что он в какой-то степени избавит нас от иллюзий, существующих при буквальном понимании текста «Повести временных лет».
Еще раз повторю, что это текст очень сложный. И я бы согласился с Игорем Петровичем Ерёминым, который писал, что, когда мы начинаем читать «Повесть временных лет», мы попадаем в совершенно загадочный мир, в котором все непонятно. И такое непонимание, фиксация его — это, наверное, достойное занятие, это лучше, чем сказать: «Нет, нам все понятно, нет, мы точно знаем, как все было на самом деле».
Повесть временных лет – принятое в науке название летописного свода, созданного в начале XII в. ПВЛ дошла до нас в двух редакциях, условно именуемых второй и третьей. Вторая редакция читается в составе Летописи Лаврентьевской (рукопись ГПБ, F.п.IV, № 2), Летописи Радзивиловской (рукопись БАН, 34.5.30) и Летописи Московско-Академической (ГБЛ, собр. МДА, № 236), а также других летописных сводов, где данная редакция чаще всего подверглась различным переработкам и сокращению. Третья редакция дошла до нас в составе Летописи Ипатьевской (списки: Ипатьевский – БАН, 16.4.4, XV в., Хлебниковский – ГПБ, F.IV, № 230, XVI в. и др.). Большинство исследователей считает составителем не дошедшей до нас первой редакции ПВЛ монаха Киево-Печерского монастыря Нестора. В Лаврентьевском списке ПВЛ озаглавлена: «Се повести времяньных лет, откуду есть пошла Руская зем(л)я, кто в Киеве нача первее княжити и откуду Руская земля стала есть»; в Ипатьевском списке после слова «лет» добавлено: «черноризца Федосьева манастыря Печерьскаго», а в Хлебниковском – «Нестера черноризца Федосьева манастыря Печерского». Исследования А. А. Шахматова позволили отказаться от господствовавших в науке первой половины XIX в. представлений о ПВЛ как летописи, составленной единолично Нестором: А. А. Шахматов доказал, что ПВЛ предшествовала другая летопись, так называемый Начальный свод, но Нестор существенно переработал его и дополнил изложением событий кон. XI – нач. XII в. Начальный свод, по гипотезе А. А. Шахматова, был составлен в 1093–1095 гг. игуменом Киево-Печерского монастыря Иоанном. Начальный свод до нас не дошел, но отразился в новгородском летописании, в частности, сохранился в составе летописи Новгородской первой младшего извода, в начальной ее части (до 1016 г.) и в статьях 1053–1074 гг. Следы его могут быть обнаружены также в НIVЛ и СIЛ, протограф которых использовал новгородское летописание.
В основу Начального свода, по гипотезе А. А. Шахматова, лег летописный свод Никона 70-х гг. XI в., дополненный описанием событий до 1093 г. включительно. Начальный свод составлялся под впечатлением половецкого нашествия 1093 г. и в обстановке размолвки Киево-Печерского монастыря с князем Святополком Изяславичем, поэтому для свода характерна публицистическая заостренность, особенно ярко выраженная в его вводной части: современным князьям, разорившим Русскую землю своими поборами, противопоставляются «древние князи и мужи их», которые «не собираху многа имения», заботились о своей земле, подчиняли Руси окрестные страны, были щедры к дружине. В своде подчеркивалось, что нынешние князья стали пренебрегать «старшей дружиной», «любить смысл юных». Полагают, что эти упреки были подсказаны летописцу Янем Вышатичем, выразителем интересов старшей дружины, считавшей основным источником обогащения успешные завоевательные походы, а не феодальные поборы. Однако с этим мотивом связан и патриотический призыв прекратить междоусобные распри и совместно выступить против половецкой опасности. Антикняжеская направленность Начального свода и явилась, по мнению А. А. Шахматова, причиной того, что новгородские летописцы XV в. (а по мнению Д. С. Лихачева – после 1136 г.) заменили текст ПВЛ в начале новгородской летописи («Софийского временника») именно текстом Начального свода.
Эта гипотеза А. А. Шахматова разделяется в основных своих чертах многими его последователями (М. Д. Приселковым, Л. В. Черепниным, А. Н. Насоновым, Д. С. Лихачевым, Я. С. Лурье и др.). Иное объяснение отличиям летописного текста в новгородских летописях от ПВЛ предложено В. М. Истриным, который считал, что новгородские летописцы сократили текст ПВЛ, и таким образом мы находим здесь не текст, предшествовавший ПВЛ, а восходящий к ней. Сомнения в существовании Начального свода высказывались также А. Г. Кузьминым.
Согласно гипотезе А. А. Шахматова, Нестор, перерабатывая Начальный свод, углубил и расширил историографическую основу русского летописания: история славян и Руси стала рассматриваться на фоне всемирной истории, было определено место славян среди других народов, возводивших своих прародителей к потомкам легендарного Ноя. Таким образом, русская история вводилась в рамки традиционной христианской историографии.
Именно этой историографической концепции была подчинена композиция ПВЛ. Рассказу Начального свода об основании Киева Нестор предпослал обширное историко-географическое введение, повествуя о происхождении и древнейшей истории славянских племен, определяя границы исконно славянских земель и территорий, ими освоенных. Нестор внес в летопись извлечения из Сказания о начале славянской письменности, чтобы лишний раз подчеркнуть древность и авторитетность славянской культуры. Описывая обычаи различных племен, обитающих на Руси, или народов дальних стран, сведения о которых Нестор приводит по переводу византийской Хроники Георгия Амартола, летописец подчеркивает мудрость и высокую нравственность полян, на земле которых находится Киев. Нестор укрепляет предложенную еще Никоном историографическую концепцию, согласно которой великие князья киевские ведут свой род от «призванного» новгородцами варяжского князя Рюрика. Переходя к изложению событий X–XI вв., Нестор в основном следует тексту Начального свода, но дополняет его новыми материалами: он вводит в ПВЛ тексты договоров Руси с Византией, пополняет рассказы о первых русских князьях новыми подробностями, почерпнутыми из народных исторических преданий: например, повествованием о том, как Ольга хитростью овладела столицей древлян Искоростенем, как юноша-кожемяка одолел печенежского богатыря, а старец спас осажденный печенегами Белгород от неминуемой капитуляции. Нестору принадлежит и заключительная часть ПВЛ (после окончания текста Начального свода), однако, как полагают, эта часть могла быть переработана в последующих редакциях ПВЛ. Именно под пером Нестора ПВЛ становится выдающимся памятником древнерусской историографии и литературы. По словам Д. С. Лихачева, «никогда ни прежде, ни позднее, вплоть до XVI в., русская историческая мысль не поднималась на такую высоту ученой пытливости и литературного умения» (Лихачев . Русские летописи, с. 169).
Таким образом, ПВЛ второй редакции содержит изложение древнейшей истории славян, а затем – истории Руси вплоть до 1100 г. ПВЛ, как уже сказано, начинается вводной частью, повествующей о происхождении и расселении славянских племен. Эта часть не имеет деления на погодные статьи. Первая дата в ПВЛ – 852 г., ибо с этого времени, по мнению летописца, «нача ся прозывати Руска земля». Далее рассказывается о так называемом призвании варягов (под 862 г.), о захвате Киева Олегом (под 882 г.), киевских князьях Игоре, Ольге, Святославе, междоусобной борьбе сыновей Святослава, из которой победителем вышел Владимир. В рассказ о «испытании вер» Владимиром (под 986 г.) включено краткое изложение библейской истории (так называемая «Речь философа»). В статье 1015 г. повествуется об убийстве сыновей Владимира Бориса и Глеба их сводным братом Святополком. Этот сюжет лег в основу древнейших агиографических памятников – Сказания о Борисе и Глебе и Чтении о Житии и о погублении Бориса и Глеба, написанного Нестором. Повествуя о княжении сына Владимира – Ярослава, летописец (под 1037 г.) сообщает о развернувшейся при этом князе интенсивной переводческой и книгописной деятельности. Принципиальное значение для уяснения политического уклада Киевской Руси имеет рассказ ПВЛ о завещании Ярослава (под 1054 г.), ибо в нем определялась главенствующая роль Киева и киевского князя, которому должны были подчиняться остальные князья. В повествование о Ярославе и его преемниках на киевском великокняжеском столе – Изяславе (1054–1073 гг.), Святославе (1073–1078 гг.) и Всеволоде (1078–1098 гг.) вставлены обширные рассказы об основании Киево-Печерского монастыря (под 1051 и 1074 гг.) и о его игумене – Феодосии (под 1074 и 1091 гг.): эти темы будут подробнее развиты в Патерике Киево-Печерском и Житии Феодосия (см. Нестор, монах Киево-Печерского монастыря). Постоянной темой ПВЛ является борьба с половецкими набегами (см., например, статьи 1068, 1093 и 1096 гг.). Заключительная часть ПВЛ рассказывает о княжении Святополка (1093–1113 гг.). В статью 1097 г. вставлен драматический рассказ об ослеплении Святополком и Давидом Игоревичем князя Василька Теребовльского (см. Василий, автор Повести об ослеплении князя Василька). Завершается вторая редакция ПВЛ неоконченным рассказом о чудесном явлении в Киево-Печерском монастыре (статья 1110 г.). В третьей редакции ПВЛ (по Ипатьевской летописи) рассказ этот читается полностью, а далее следуют статьи 1111–1117 гг.
О редакциях ПВЛ и их соотношениях существуют различные суждения. По гипотезе А. А. Шахматова, первая редакция ПВЛ (Нестора) была создана в Киево-Печерском монастыре в 1110–1112 гг. После смерти покровительствовавшего монастырю князя Святополка летописание было передано в Выдубицкий Михайловский монастырь, где в 1116 г. игумен Сильвестр перерабатывает заключительные статьи ПВЛ, положительно оценивая деятельность Владимира Всеволодовича Мономаха, ставшего в 1113 г. великим князем Киевским. В 1118 г. по поручению новгородского князя Мстислава Владимировича составляется третья редакция ПВЛ.
Однако не все детали этой гипотезы в равной мере убедительны. Во-первых, существуют различные суждения о дате составления первой редакции ПВЛ и о ее объеме. Сам А. А. Шахматов то относил ее создание к 1110 г., то допускал, что труд Нестора был продолжен до 1112 г., то полагал, что сам Нестор довел его до 1112 г. (Шахматов . Повесть временных лет, т. 1, с. XV, XVIII, ХХI и XLI). М. Д. Приселков указывает на 1113 г. как на время составления первой редакции, основываясь, в частности, на расчете лет в статье 852 г., доведенном до смерти Святополка в 1113 г., но Шахматов считал упоминание смерти Святополка в этом перечне вставкой, сделанной Сильвестром (Шaxматов . Повесть временных лет, т. 1, с. XXVII). Во-вторых, допущение, что «главное внимание Сильвестра было направлено на переделку Нестерова изложения за 1093–1113 гг., т. е. за время княжения Святополка» основано лишь на предпосылке, что «летопись князя Святополка» (т. е. первая редакция ПВЛ) «оказалась враждебной... новому Киевскому князю Мономаху, давнему политическому врагу Святополка» (Приселков . История русского летописания, с. 42). Но доказать этот тезис невозможно, поскольку первая редакция не сохранилась. Объем и характер редакторской работы Сильвестра не ясен. А. А. Шахматов то указывал, что «основная редакция Повести вр. лет при переделке ее Сильвестром исчезла совсем» (Повесть временных лет, т. 1, с. XVII), то наряду с этим допускал, что Сильвестр, «можно думать, ограничил свою работу редакционными поправками» (с. XXVII). Допущение Шахматова, что ПВЛ первой редакции была использована одним из составителей Патерика Киево-Печерского – Поликарпом (см. там же, с. XIV–XV), развито М. Д. Приселковым в предположение, что Сильвестр «главным образом просто опускал весьма любопытные рассказы Нестора в пределах этих годов, касавшиеся в большинстве случаев отношения Святополка к Печерскому монастырю» (Приселков . История русского летописания, с. 42). Однако приводимые Шахматовым (Повесть временных лет, т. 1, с. XIV) примеры известий, возможно, отразившихся в Киево-Печерском патерике, содержат негативную характеристику Святополка. Их присутствие в летописи, составленной под его покровительством, и последующее устранение из летописи, ему враждебной (как считал Приселков), весьма странно. В-третьих, наличие во второй редакции фрагментов текста, относимых Шахматовым к третьей редакции, заставляет его допускать вторичное влияние третьей редакции на вторую (Шахматов . Повесть временных лет, т. 1, с. V–VI), что существенно ослабляет его гипотезу. Поэтому предпринимались попытки иначе объяснить взаимоотношения древнейших списков ПВЛ. Так, Л. Мюллер предложил гипотезу, согласно которой вторая редакция ПВЛ (1116 г.), составленная Сильвестром, дошла до нас в составе Ипатьевской летописи, а в Лаврентьевской и подобных ей мы находим отражение той же редакции, но с утраченным концом (статьями 1110–1115 гг.). Существование третьей редакции ПВЛ (1118 г.) Мюллер считает вообще недоказанным. М. X. Алешковский также видел в Лаврентъевском списке копию редакции, представленной Ипатьевским списком, а Нестору приписывал летописный свод, отразившийся в летописи Новгородской первой. Таким образом, взаимоотношение древнейших списков ПВЛ и установление древнейших ее редакций еще требует дальнейшего изучения.
Много исследований посвящено языку ПВЛ. Их обзор см. в кн.: Творогов О. В. Лексический состав..., с. 3–8, 16–21.
Изд.: Летопись Нестерова, по списку инока Лаврентия, издавали профессоры: Харитон Чеботарев и Н. Черепанов с 1804 по 1811 г. М. (изд. не заверш.); Летопись Нестерова по древнейшему списку мниха Лаврентия / Изд. проф. Тимковского, прерывающееся 1019 г. Напечатано при ОЛДП. М., 1824: Ипатьевская летопись. СПб., 1843 (ПСРЛ, т. 2) – текст ПВЛ 3-й ред. с 1111 по 1117 г., с. 1–8; Лаврентьевская и Троицкая летописи. СПб., 1846 (ПВЛ 2-й ред., с. 1–123); Летопись по Лаврентьевскому списку / Изд. Археогр. ком. СПб., 1872, с. 1–274; Повесть временных лет по Лаврентьевскому списку / Изд. Археографической комиссии. СПб., 1872 (фототип. воспроизв. ркп); Chronique dite de Nestor / Trad. par L. Leger. Paris, 1884 (пер. на фр. яз.); Ипатьевская летопись. 2-е изд. СПб., 1908, стб. 1–285 (ПСРЛ, т. 2) (фототип. воспроизв. изд.: М., 1962); Nestorkr?nikan ?vers?tting fr?n fornryskan av A. Norrback. Stockholm, 1919 (пер. на швед. яз.); Лаврентьевская летопись: Повесть временных лет. 2-е изд. Л., 1926 (ПСРЛ, т. 1, вып. 1) (фототип. воспроизв. изд.: М., 1962); Die altrussische Nestorchronik / Herausgeg. von R. Trautmann. Leipzig, 1931 (пер. на нем. язык); Cronica lui Nestor / Trad. de Gh. Popa-Lisseanu. Bucure?ti, 1935 (пер. на рум. яз.); Повесть временных лет. Ч. 1. Текст и перевод / Подг. текста Д. С. Лихачева, пер. Д. С. Лихачева и Б. А. Романова; ч. 2, Приложения / Статьи и ком. Д. С. Лихачева. М.; Л., 1950 (сер. «Литературные памятники»); The Russian Primary Chronicle / By S. H. Cross, O. P. Sherbowitz-Wetzor. Cambridge Mass., 1953 (пер. на англ. яз.); Nestor?v letopis rusk?. Pov?st d?vn?ch let. P?elo?il K. J. Erben. Praha, 1954 (пер. на чеш. яз.); Powie?? minionych lat. Przek?ad F. Sielickego. Wroc?aw, 1968 (пер. на польск. яз.); Повесть временных лет / Подг. текста и ком. О. В. Творогова, пер. Д. С. Лихачева. – ПЛДР. XI – 1-я пол. XII в. 1978, с. 22–277, 418–451; Повесть временных лет / Подг. текста и примеч. О. В. Творогова, пер. Д. С. Лихачев. – В кн.: Повести Древней Руси XI–XII вв. Л., 1983, с. 23–227, 524–548.
Лит.: Сухомлинов М. И. О древней русской летописи как памятнике литературном. СПб., 1856; Бестужев-Рюмин К. О составе русских летописей до конца XIV в. – ЛЗАК, 1868, вып. 4, отд. 1, с. I–IV, 1–157, 1–138 (Прилож.); Некрасов Н. П. Заметки о языке Повести временных лет по Лаврентьевскому списку летописи. – ИОРЯС, 1896, т. 1, с. 832–927; 1897, т. 2, кн. 1, с. 104–174; Шахматов А. А. 1) Древнейшие редакции Повести временных лет. – ЖМНП, 1897, октябрь, отд. 2, с. 209–259; 2) О начальном Киевском летописном своде. – ЧОИДР, 1897, кн. 3, отд. 3, с. 1–58; 3) Начальный киевский летописный свод и его источники. – В кн.: Юбилейный сборник в честь Всеволода Федоровича Миллера / изд. его учениками и почитателями. М., 1900, с. 1–9; 4) Разыскания; 5) Предисловие к Начальному киевскому своду и Нестерова летопись. – ИОРЯС, 1909, т. 13, кн. 1, с. 213–270; 6) Повесть временных лет, т. 1. Вводная часть. Текст. Примечания. Пгр., 1916 (ЛЗАК, 1917, вып. 29); 7) «Повесть временных лет» и ее источники. – ТОДРЛ, 1940, т. 4, с. 11–150; 8) Киевский Начальный свод 1095 г. – В кн.: А. А. Шахматов: 1864–1920 / Сб. статей и матер. под ред. акад. С. П. Обнорского. М.; Л., 1947, с. 117–160; Истрин В. М. Замечания о начале русского летописания: По поводу исследований А. А. Шахматова в области древнерусской летописи. – ИОРЯС за 1921, 1923, т. 23, с. 45–102; за 1922, 1924, т. 24, с. 207–251; Никольский Н. К. Повесть временных лет как источник для истории начального периода русской письменности и культуры / К вопросу о древнейшем русском летописании. Л., 1930 (Сб. по РЯС, т. 2, вып. 1); Приселков М. Д. История русского летописания XI–XV вв. Л., 1940, с. 16–44; Бугославский С. «Повесть временных лет»: (Списки, редакции, первоначальный текст). – В кн.: Старинная русская повесть / Статьи и исслед. по ред. Н. К. Гудзия. М.; Л., 1941, с. 7–37; Еремин И. П. «Повесть временных лет»: Пробл. ее ист.-лит. изуч. Л., 1946 (на обложке 1947 г.) (переиздано в кн.: Еремин И. П. Литература Древней Руси: (Этюды и характеристики). М.; Л., 1966, с. 42–97); Лихачев Д. С. 1) Русские летописи и их культурно-историческое значение. М.; Л., 1947, с. 35–172; 2) «Софийский временник» и новгородский политический переворот 1136 г. – ИЗ, 1948, т. 25, с. 240–265; 3) Повесть временных лет. – В кн.: Лихачев Д. С. Великое наследие: Классические произведения литературы древней Руси. 2-е изд. М., 1979, с. 46–140; Черепнин Л. В. «Повесть временных лет», ее редакции и предшествующие ей летописные своды. – ИЗ, 1948, т. 25, с. 293–333; Филин Ф. П. Лексика русского литературного языка древнекиевской эпохи: (По матер. летописей). – Учен. зап. ЛГПИ им. А. И. Герцена. Л., 1949, т. 80; Рыбаков Б. А. Древняя Русь: Сказания. Былины. Летописи. М., 1963, с. 215–300; Алешковский М. X. 1) «Повiсть временних лiт» та i? редакцi?. – Укр. icт. журн., 1967, № 3, с. 37–47; 2) Первая редакция Повести временных лет. – АЕ за 1967 г. М., 1969, с. 13–40; 3) К датировке первой редакции Повести временных лет. – АЕ за 1968 г. 1970, с. 71–72; 4) Повесть временных лет: Судьба литературного произведения в древней Руси. М., 1971; М?ller L. Die «Dritte Redaktion» der sogenannten Nestorchronik. – In.: Festschrift f?r M. Woltner zum 70. Geburtstag. Heidelberg, 1967, S. 171–186; Дурново Н. Н. Введение в историю русского языка. М., 1969, с. 72, 255–257; Кузьмин А. Г. 1) Русские летописи как источник по истории Древней Руси. Рязань, 1969; 2) Древнерусские исторические традиции и идейные течения XI в. (по материалам летописания XI–XII вв.). – ВИ, 1971, № 10, с. 55–76; 3) Начальные этапы древнерусского летописания. М., 1977; Насонов А. Н. История русского летописания X – нач. XVIII в. М., 1964, с. 12–79; Творогов О. В. 1) Сюжетное повествование в летописях XI–XIII вв. – В кн.: Истоки русской беллетристики. Л., 1970, с. 31–66; 2) Повесть временных лет и Хронограф по великому изложению. – ТОДРЛ, 1974, т. 28, с. 99–113; 3) Повесть временных лет и Начальный свод: (Текстологический комментарий). – ТОДРЛ, 1976, т. 30, с. 3–26; 4) Лексический состав «Повести временных лет»: (Словоуказатели и частотный словник). Киев, 1984; Душечкина Е. В. Художественная функция чужой речи в русском летописании. – Учен. зап. Тартус. унив., 1973, вып. 306 (Тр. по рус. и славян. филол., т. 21, с. 65–104); Поппэ А. В. К вопросу об ультрамартовском стиле в Повести временных лет. – История СССР, 1974, № 4, с. 175–178; Буганов В. И. Отечественная историография русского летописания: Обзор советской литературы. М., 1975, с. 15–20, 49–65, 130–132, 229–247; Громов М. Н. 1) Древнерусская философия истории в «Повести временных лет». – В кн.: Актуальные проблемы истории философии народов СССР. М., 1975, вып. 2, с. 3–13; 2) «Речь философа» из древнерусской летописи «Повесть временных лет». – Филол. науки, 1976, № 3, с. 97–107; Львов А. С. Лексика «Повести временных лет». М., 1975; Handbuch zur Nestorchronik / Herausgeg. von L. M?ller. M?nchen, 1977, Bd 1–3, I. Lieferung; Кизилов Ю. A. Историческое мировоззрение авторов Повести временных лет. – ВИ, 1978, № 10, с. 61–78; Хабургаев Г. А. Этнонимия «Повести временных лет». М., 1979; Пауткин А. А. Батальные описания «Повести временных лет»: (Своеобразие и разновидности). – Вестн. МГУ. Сер. 9, Филол., 1981, № 5, с. 13–21; Флоря Б. Н. Сказание о преложении книг на славянский язык: Источники, время и место написания. – Byzantinoslavica, 1985, t. 46 (1), s. 121–130.
Доп.: Боева Л. «Повесть временных лет» – болгарские источники и параллели. – В кн.: Славянска филология. Т. 18. Литературознание и фолклор. София, 1983, с. 27–36; Смирнова Л. Текстовая организация погодных записей воинской тематики в Повести временных лет. – В кн.: Русская лексика: Словообразование; Язык художественной литературы. М., 1985, с. 2–26.
Отличное определение
Неполное определение ↓
