Еще раз об экзаменационном изложении
в 9-м классе

Работа над изложением на уроках русского языка является важной составляющей подготовки к выпускному экзамену за курс основной школы. Традиционный экзамен по русскому языку в 9-м классе – это подробное или сжатое, по выбору учащихся, изложение с дополнительным творческим заданием – ответом на поставленный вопрос, т.е. мини-сочинением.

Материалом для этого вида письменной работы, разумеется, могут служить тексты, предложенные в сборниках вариантов Государственной итоговой аттестации по русскому языку. Однако хочу обратить внимание коллег на несколько забытый уже (и совершенно необоснованно!) “Сборник текстов для проведения письменного экзамена по русскому языку за курс основной школы”, авторами-составителями которого являются Л.М. Рыбченкова и В.Л. Склярова. В нем даны два варианта заданий для каждого текста: это может быть подробное изложение без изменения или с изменением лица как первая часть работы и ответ на вопрос – как вторая (первый вариант); второй вариант предусматривает написание сжатого изложения и развернутый ответ на вопрос.

Авторы сборника отмечают, что, во-первых, варианты заданий отличаются степенью сложности. Безусловно, второй более труден: он требует не только умения использовать разные способы сжатия текста при сохранении основного содержания, но и знания литературных произведений и способности их анализировать; серьезного знакомства с музыкой, живописью, историей России и т.д.

Во-вторых, текст, созданный учеником, может органически вписываться в структуру текста изложения или продолжать его, а может представлять собой отдельную самостоятельную часть работы – последнее наиболее распространено. Право выбора варианта на экзамене представлено ученику, а наша учительская задача – подготовка детей к различным вариантам работы.

Анализируя тексты изложений на занятиях по подготовке к письменному экзамену, можно предложить девятиклассникам разные задания:

Определить тему, основную мысль, стиль и тип (типы) речи текста;

Выделить микротемы и составить план;

Продумать логические связи между частями текста и найти конкретные связки;

Составить различные варианты высказываний – с использованием лексических средств, соответствующих стилю и типу речи, в том числе выразительных средств языка.

Важно при этом (особенно в подробном изложении) сохранить своеобразие авторской манеры.

К сожалению, речь учеников часто бедна и невыразительна, изобилует ненужными повторами, фактическими неточностями и логическими ошибками. Именно поэтому грамотный анализ текста на уроке (возможно, и на дополнительных занятиях, факультативах) необходим. При этом, безусловно, следует уделять внимание также повторению орфографии и пунктуации, например: составлять схему предложений с комментарием расстановки знаков препинания, выделять наиболее сложные орфограммы, объясняя – там, где это возможно, – их написание. Необходимо комментировать фактические данные (даты, фамилии, географические наименования, названия книг, фильмов, музыкальных произведений и т.п.). Ученики должны уметь пользоваться разными словарями; они могут выяснить значение непонятных слов в толковом словаре, а затем проверить их написание по орфографическому словарю; при необходимости можно обратиться к словарям синонимов, антонимов и другим.

Публикация статьи произведена при поддержке агентства недвижимости «Домус финанс». В широкий спектр предложений компании «Домус финанс» входят услуги продажи квартир в новостройках. На Ваш выбор представлена недвижимость в таких жилищных комплексах Подмосковья, как Новое Пушкино , Антей, Лесной Городок, Золотые Ворота и многих других. Узнать больше о предоставляемых услугах и ознакомиться с каталогом предлагаемой недвижимости можно на официальном сайте агентства недвижимости «Домус финанс», который располагается по адресу http://www.domus-finance.ru

АНАЛИЗ ТЕКСТА “О ДОКТОРЕ ЯНСЕНЕ”
(ИЗ КНИГИ Б.ВАСИЛЬЕВА “ЛЕТЯТ МОИ КОНИ...”)

Текст взят из “Сборника текстов…” Л.М. Рыбченковой и В.Л. Скляровой.

Я уже смутно помню этого сутулого худощавого человека, всю жизнь представляющегося мне стариком. Опираясь о большой зонт, он неутомимо от зари до зари шагал по обширнейшему участку. Это был район бедноты, сюда не ездили извозчики, да у доктора Янсена на них и денег-то не было. А были неутомимые ноги, великое терпение и долг. Неоплатный долг интеллигента перед своим народом. И доктор бродил по доброй четверти города Смоленска без выходных и праздников, потому что болезни тоже не знали ни праздников, ни выходных, а доктор Янсен сражался за людские жизни. Зимой и летом, в слякоть и вьюгу, днем и ночью.

Врачебный и человеческий авторитет доктора Янсена был выше, чем можно себе вообразить в наше время. Он обладал редчайшим даром жить не для себя, думать не о себе, заботиться не о себе, никогда никого не обманывать и всегда говорить правду, как бы горька она ни была. Такие люди перестают быть только специалистами: людская благодарная молва приписывает им мудрость, граничащую со святостью. И доктор Янсен не избежал этого. Человек, при жизни возведенный в ранг святого, уже не волен в своей смерти, если, конечно, этот ореол святости не создан искусственным освещением. Доктор Янсен был святым города Смоленска, а потому и обреченным на особую, мученическую смерть. Нет, не он искал героическую гибель, а героическая гибель искала его.

Доктор Янсен задохнулся в канализационном колодце, спасая детей.

В те времена центр города уже имел канализацию, которая постоянно рвалась, и тогда рылись глубокие колодцы. Над колодцами устанавливался ворот с бадьей, которой откачивали просочившиеся сточные воды. Процедура была длительной, рабочие в одну смену не управлялись, все замирало до утра, и тогда бадьей и воротом завладевали мы. Нет, не в одном катании – стремительном падении, стоя на бадье, и медленном подъеме из тьмы – таилась притягательная сила этого развлечения.

Провал в преисподнюю, где нельзя дышать, где воздух перенасыщен метаном, впрямую был связан с недавним прошлым наших отцов, с их риском, их разговорами, их воспоминаниями. Наши отцы прошли не только гражданскую, но и мировую, “германскую” войну, где применялись реальные отравляющие вещества.

И мы, сдерживая дыхание, с замирающим сердцем летели в смрадные дыры, как в газовую атаку.

Обычно на бадью становился один, а двое вертели ворот. Но однажды решили прокатиться вдвоем, и веревка оборвалась. Доктор Янсен появился, когда возле колодца метались двое пацанов. Отправив их за помощью, доктор тут же спустился в колодец, нашел уже потерявших сознание мальчишек, сумел вытащить одного и, не отдохнув, полез за вторым. Спустился, понял, что еще раз ему не подняться, привязал мальчика к обрывку веревки и потерял сознание. Мальчики пришли в себя быстро, но доктора Янсена спасти не удалось.

Так погиб последний святой города Смоленска, ценою своей жизни оплатив жизнь двух мальчиков, и меня потрясла не только его смерть, но и его похороны. Весь Смоленск от мала до велика хоронил своего Доктора.

Варианты заданий

1-й вариант

подробно .

2. Ответьте на вопрос: “Как вы думаете, почему доктора Янсена еще при жизни назвали святым?”.

2-й вариант

1. Озаглавьте текст и перескажите его сжато .

2. Выскажите свое впечатление о рассказе.

Остановимся вначале на первом варианте. При первом прослушивании ученики должны понять содержание; определить стиль и основной тип речи, тему и основную мысль текста; продумать его возможный заголовок; выявить количество и последовательность микротем и вчерне, на основе микротем, составить план изложения.

Ученики определят, что текст рассказывает о работе смоленского доктора Янсена, посвятившего себя служению людям, и о его героической гибели.

Самостоятельно или с помощью учителя они вспомнят, что автор текста – известный писатель Борис Васильев, что он также автор таких произведений, как “А зори здесь тихие”, “Не стреляйте в белых лебедей”, “В списках не значился”. Книга “Летят мои кони...” – это воспоминания писателя о большой и нелегкой жизни, о встречах с удивительными людьми (в том числе и с доктором Янсеном) и событиях в стране.

Документальные рассказы, из которых состоит книга, написаны в публицистическом (или художественно-публицистическом) стиле, для которого характерны образность, эмоциональность, оценочность и призывность, используются такие языковые средства, как эпитеты, сравнения, метафоры, восклицательные предложения.

Очерк о докторе Янсене соединяет в себе два типа речи: повествование (первый, третий, четвертый, пятый, шестой и седьмой абзацы) и рассуждение (второй и восьмой абзацы). Вспомним, что повествование – это рассказ о событии или человеке, на первый план здесь выдвигается развитие сюжета. Особенность текста-рассуждения в том, что в нем звучит размышление о событии, человеке, конкретном или отвлеченном предмете или доказательство, объяснение какой-либо мысли.

Тема текста – рассказ о жизни и смерти известного в Смоленске доктора, который назван “последним святым города”. Просим ребят найти в тексте фразу, в которой заключается основная мысль. “Он обладал редчайшим даром жить не для себя...” (второй абзац).

Ученики, вероятно, предложат несколько вариантов заголовка, среди которых могут быть такие: “Последний святой города Смоленска”, “Он обладал редчайшим даром жить не для себя...”.

В тексте восемь абзацев, причем третий и шестой абзацы состоят каждый из одного предложения, важного для понимания смысла очерка и раскрытия характера его героев – городского врача и мальчишек, мечтавших подражать своим отцам, прошедшим гражданскую и мировую войны (об этом следует сказать особо).

План изложения может быть таким.

План

2. Почему люди называли доктора Янсена святым?

3. Какой можно назвать гибель доктора?

4. Катание в канализационных колодцах.

5. Чем мальчиков притягивало опасное катание? (или) “Мы... летели в смрадные дыры, как в газовую атаку”.

6. Как доктор Янсен спас двоих мальчиков?

При втором прочтении девятиклассники дорабатывают план, обращают внимание на фактические данные (Смоленск, доктор Янсен, мировая “германская” и гражданская войны), на языковые средства выразительности, используемые Б.Васильевым: эпитеты (“неутомимые ноги”, “горькая правда”, “благодарная молва”), сравнения (“летели в смрадные дыры, как в газовую атаку ”), метафоры (“провал в преисподнюю ”, “доктор... сражался за людские жизни ”, “ценой своей жизни оплатив жизнь двух мальчиков ”), олицетворения (“болезни... не знали ни выходных, ни праздников”).

Отдельно поговорим о правописании орфографически трудных слов: интеллигент, специалист, искусственное освещение, канализационный колодец, притягательная сила, отравляющие вещества, от мала до велика, разговорного пацан.

Анализируя синтаксические конструкции, встречающиеся в тексте, ученики под руководством учителя разбирают сложные предложения, составляют их схемы, выявляют однородные и обособленные (причастные и деепричастные обороты) члены предложения и знаки препинания при них.

Заметим, что повествование ведется от первого лица. В задании к этому изложению замена лица не требуется, но ученики должны быть к такой замене готовы и уметь вместо я использовать лексемы автор текста, известный российский прозаик, Борис Васильев, он.

На подготовительном занятии девятиклассники продумывают ответ на поставленный вопрос (творческое задание), оформляют его в виде устного мини-сочинения – отдельной самостоятельной части работы или продолжения изложения. Стоит, вероятно, вспомнить, обращаясь к толковому словарю, значение слов святой, святость, назвать имена русских святых, известных школьникам из курса литературы и истории или из других источников (князья Борис и Глеб, Петр и Феврония Муромские, Сергий Радонежский). В беседе о них будут звучать слова самоотречение, самопожертвование, долг, терпение, любовь к людям, ореол святости, мученическая гибель. Спросим ребят: применимы ли эти слова к доктору Янсену? Могут ли ученики подтвердить свое мнение, опираясь на текст? Да, доктор в полной мере обладал “редчайшим даром жить не для себя, заботиться не о себе, никогда никого не обманывать и всегда говорить правду, как бы горька она ни была”. Получив одну из самых гуманных профессий – профессию врача, Янсен оказался не просто отличным специалистом, он был истинным врачевателем не только телесных болезней, но и человеческих душ, абсолютным бессребреником (у которого не было денег на извозчика, и по обширнейшему участку – району бедноты – он ходил пешком), готовым в любую минуту, в будни и в праздники прийти на помощь тем, кто в этой помощи нуждался. Именно поэтому ему “благодарная молва приписывает мудрость, граничащую со святостью”.

Продумывая второй вариант – сжатое изложение, ученики должны вспомнить о трех способах сжатия текста (удаление, объединение, обобщение) и обговорить возможность их применения в работе с сохранением при этом всех восьми абзацев. Привожу возможный текст сжатого изложения с изменением лица.

Писатель Борис Васильев вспоминает о своем смоленском детстве и о городском враче Янсене, который в бедном районе города от зари до зари неутомимо, пешком, в будни и в праздники, в любую погоду обходил больных и боролся с болезнями, спасая людские жизни.

Этот доктор имел высочайший авторитет, как врачебный, так и человеческий, потому что обладал редчайшим даром жить не для себя, заботиться не о себе и всегда говорить правду людям. Жители Смоленска называли его за эти качества святым. В понимании людей жизнь святого человека неизбежно заканчивается особой, мученической гибелью.

Так и случилось с доктором Янсеном: он задохнулся в канализационном колодце, спасая детей.

В городе уже была канализация, которую часто и долго ремонтировали, оставляя привязанную веревкой бадью в глубоком колодце. Вечерами ребята развлекались, стремительно спускаясь в бадье вниз и медленно поднимаясь наверх. Это было не только развлечение для мальчиков.

Воздух в глубине был насыщен опасным вредным газом метаном, и это напоминало детям недавнее прошлое их отцов, прошедших гражданскую и “германскую” войны. Они пережили газовые атаки, во время которых применялись реальные отравляющие вещества.

Мальчики летели вниз, как в газовую атаку.

Однажды, когда мальчишки решили прокатиться вдвоем, веревка оборвалась. Рядом случайно оказался доктор Янсен. Он послал оставшихся перепуганных ребят за помощью, но не стал ее дожидаться и сам полез вниз. Вытащил одного из пацанов, уже потерявших сознание, и спустился за другим. Привязал его к обрывку веревки и потерял сознание. Мальчика спасли, доктора – не смогли.

Своего Доктора, последнего святого Смоленска, хоронил весь город – от мала до велика.

Творческое задание второго варианта сформулировано так: Выскажите свое впечатление о прочитанном тексте”. Полагаю, на подготовительном занятии учеников можно разбить на микрогруппы (по три–четыре человека), в которых могут быть объединены сильные и слабые ученики. Они обсуждают предложенную тему высказывания, определяют свое понимание текста и записывают вчерне план устного мини-сочинения, опорные слова и цитатные аргументы (последние должны быть емкими, но краткими, так как на уроке во время работы над изложением и на экзамене текстом пользоваться нельзя – рассчитывать нужно только на память).

Суть устного высказывания сводится к тому, что автор поднимает очень важную (особенно в современном жестоком и равнодушном мире) проблему – проблему активного милосердия. Пример бескорыстия, великого терпения и “редчайшего дара жить не для себя” подает нам скромный городской врач, самоотверженно выполнявший “долг интеллигента перед своим народом”. Хорошо, если ученики смогут привести примеры бескорыстного служения людям из современной жизни – их мало, но они все-таки есть, – и сопоставить наших современников с доктором Янсеном (например, существуют ли, по их мнению, среди сегодняшних врачей похожие на “последнего святого Смоленска” или он, добрый, отзывчивый, самоотверженный, довольствующийся лишь скромным жалованием врача, действительно последний святой? ). Такие произведения, как очерк о докторе Янсене, не только трогают душу, их невольно вспоминаешь тогда, когда складывается трудная ситуация, требующая твоей помощи.

И, пожалуй, последнее, что мне как учителю и как человеку, которого взволновала история жизни и смерти смоленского врача, хочется сказать: в кабинете русского языка у меня висит небольшой плакат со словами современной русской писательницы Марии Семеновой: “Помоги сегодня тому, кто нуждается в помощи, и тогда завтра кто-то поможет тебе”. Мы не должны призывать наших воспитанников повторить подвиг “последнего смоленского святого”, да это и не нужно: святых все-таки единицы. Но стать добрее, душевнее, отзывчивее к чужой беде они могут. И в этом, думается, им поможет знакомство с рассказом о судьбе настоящего Доктора.

Л.В. ТОРОПЧИНА,
гимназия № 1549,
г. Москва

Портрет Бориса Васильева работы художника С. Зубцова

Чувства автора притупились, и каждый прожитый день становится кирпичиком «между „хочу“ и „могу“». Всё, что автор приобрёл на ярмарке, умещается в его сердце. Теперь ему осталось лишь подвести итоги и перебрать накопленные сокровища-воспоминания.

Родился автор в древнем городе Смоленске. Выросший на берегу Днепра - вечной границе между Востоком и Западом - Смоленск стал последним убежищем людей самых разных национальностей, которые оседали здесь «в виде польских кварталов, латышских улиц, татарских пригородов, немецких концов и еврейских слободок».

И Смоленск был плотом, и я плыл на этом плоту среди пожитков моих разноплемённых земляков через собственное детство.

Во дворе дома, где жил автор, рос огромный, вековой дуб, под которым маленький Боря играл со своими друзьями. Однажды его первая учительница отвела класс к этому дубу и назвала дерево самым старым жителем города. Прикоснувшись к дубу, автор ощутил «вечно живую теплоту Истории».

Много лет спустя автор встречался с молодыми учёными в городе настолько молодом, что в нём не было даже кладбища. Учёные гордились этим и считали, что в век научно-технической революции история не нужна - она ничему не может научить. А автор увидел лишь «город без кладбища и людей без прошлого».

История ‹…› спасает нас от спесивой самоуверенности полузнайства.

Однажды городские власти осушили старинный крепостной ров. Мальчишки начали раскапывать вековые залежи ила и нашли в нём множество разного оружия - от татарской сабли до пулемётной ленты.

Мать автора была больна чахоткой, и врачи настаивали на немедленном прекращении беременности, но женщина последовала совету доктора Янсена и вопреки всему родила сына. Сутулый и худощавый доктор Янсен лечил чуть ли не половину Смоленска и стал для людей не только врачом, но и советчиком.

Святость требует мученичества - это не теологический постулат, а логика жизни.

Жители Смоленска считали доктора Янсена святым, и погиб он как святой - задохнулся в канализационном колодце, спасая упавших туда детей. У могилы доктора стояли на коленях и христиане, и мусульмане, и иудеи...

Возвращаясь с ярмарки, автор задаётся вопросом, зачем человеку столько энергии - и духовной, и физической - при такой недолгой жизни. Физика пятого и шестого классов не открыла Борису этот секрет, и он спросил у отца. «Для работы», - ответил тот, и эти слова «определили весь смысл существования» автора. Наверное, и писателем он стал потому, что верил «в необходимость упорного, ежедневного, исступлённого труда».

Отец Бориса был кадровым военным, красным кавалерийским командиром. Несмотря на годы войны, он не потерял способности восторгаться прекрасным - природой, музыкой, литературой - и привил эту способность сыну. А вот о необходимости и красоте труда он не рассуждал, а просто работал аккуратно и скромно.

Ведь работать, не крича о собственном трудовом рвении, столь же естественно, как есть не чавкая.

Семья автора - двое детей, мама, бабушка и тётя с дочерью - жила на паёк отца и его небольшую зарплату, поэтому Борис с детства привык работать на небольшом огороде у дома. Он до сих пор не понимает, как можно отдыхать, сидя неподвижно и глядя «в полированный ящик на чужую жизнь», ведь его родители, даже отдыхая, что-то мастерили или чинили.

Не может понять автор и «жажду приобретательства», овладевшую современным человеком. В его семье «господствовал рациональный аскетизм»: посуда существовала, чтобы с неё есть, а мебель - чтобы на ней спать, одежда - для тепла, а дом - для жизни. Всю жизнь отец автора ездил на единственном «личном транспорте» - велосипеде.

Единственным «излишеством» в семье Васильевы были книги. Из-за профессии отца Васильевы часто переезжали, и обязанностью маленького Бори была упаковка книг. Он становился на колени перед ящиком с книгами, и ему кажется, что он до сих пор стоит на коленях перед литературой.

Автор вспоминает, что в Смоленске его детства самым распространённым транспортом были ломовые лошади. Ещё раз с лошадьми Борис повстречался через десять лет, когда «выбрался из последнего своего окружения и попал в кавалерийскую полковую школу». Лошадь, на которой он учился, ранило во время авианалёта, и командир эскадрона пристрелил её из милосердия.

В те времена животные были помощниками человека. Автору неприятно, что сейчас они превратились в домашних любимцев и стали живыми игрушками.

У детей старого Смоленска не было большего удовольствия, чем прокатиться зимой на ломовом извозчике. Машин в городе почти не было. В начале 30-х годов штаб, где служил отец автора, списал в утиль три старые машины. Отец Бориса отремонтировал их и создал клуб любителей автодела. С тех пор автор целые дни проводил в старом каретном сарае, где расположился автоклуб.

В автоклубе всегда стояла бочка с бензином, а освещался он керосиновой лампой. Однажды Боря нечаянно раздавил лампу ногой, и бочка загорелась. Рискуя жизнью, отец выкатил бочку из сарая, где она и взорвалась. Никто не пострадал, а отец обозвал Бориса «шляпой» - это было единственное его ругательство, произносимое с разными интонациями.

Каждое лето семья Васильевых выезжала за город на отдых. Отец мог взять машину из клуба, но никогда не позволял себе этого. А ведь не каждый отец устоит перед соблазном прокатить на служебной машине сына в том возрасте, «когда ещё только формируются „можно“ и „нельзя“».

В путешествия отец и сын пускались на велосипедах. Иногда автору кажется: отец не брал машину «с единственной целью: показать, что путь между двумя точками не всегда полезно соединять беспощадной прямой».

Идеализировать своих родителей куда естественнее, чем строго реалистически подсчитывать их недостатки.

Автор вспоминает голодные со впавшими щеками лица своих сверстников. Борис в те послевоенные времена считался счастливчиком - его отцу выдавали хороший паёк и обед для всей семьи два раза в неделю. С тех пор автор никогда не ест на улице - боится увидеть голодный взгляд.

Борис Васильев сравнивает жизнь с горбатым мостом. До середины человек поднимается, не видя будущего; на самой высокой точке оглядывается и переводит дух, а потом начинает спускаться и теряет из виду своё детство. На другом берегу человека встречает старость, там он только незваный гость.

Старость только тогда имеет право на уважение, когда молодость нуждается в её опыте...

Автор родился на стыке двух эпох и видел, как умирала Русь вчерашняя и рождалась Русь завтрашняя, как рушилась старая культура и создавалась новая. Он вырос в «климате праздника», когда ни о чём не думают и не жалеют.

Отец, бабушка и мать автора принадлежали старой, умирающей культуре. Они передали Борису нравственность вчерашнего дня, а улица воспитала в нём нравственность дня завтрашнего. Это двойное воздействие «создало тот сплав, который так и не смогла пробить крупповская сталь».

Особенно сильно повлияла на воспитание Бориса его бабушка, бывшая актриса, легкомысленная фантазёрка с детской душой. Она не обращала внимания на бытовые трудности и часто разыгрывала с внуком плавание Христофора Колумба, построив корабль из кровати и обеденного стола.

Одно время отец Бори увлекался копированием картин. Стены квартиры Васильевых были увешаны копиями «Ивана-царевича на Сером Волке», «Алёнушки», «Богатырей». По вечерам бабушка выбирала одну из картин, сочиняла увлекательную сказку, и картина для мальчика словно оживала.

Бабушка работала билетёршей в кинотеатре. Благодаря этому Боря видел все новинки тогда ещё немого кино. Он относился к фильму, как к канве, по которой «вышивал» свою собственную историю.

Перед своей смертью в 1943 году бабушка, уже долго никого не узнававшая, спросила о внуке, но Борис в это время был на войне.

О маме автор пишет сдержанно. У этой строгой женщины была нелёгкая жизнь. Во время Гражданской войны бойцы решили обеспечить жену красного командира Васильева работой и питанием, но военные чиновники «обеспечили» её работой в инфекционном бараке, где она заболела оспой. Болезнь прошла в лёгкой форме, оставив на лице матери оспинки - память о Гражданской войне. Мама Бориса пережила отца на десять лет. Она дала сыну многое, но он до сих пор не может представить её молодой.

Учился Боря «огорчительно», потому что часто менял школы и не был усидчив. Его спасала хорошая память и «изрядный запас слов». Мальчик забалтывал учителей, рассказывая всё, что знал. Мешала Боре учиться и его «пагубная страсть» к чтению. Прочитанное он пересказывал беспризорникам, упиваясь своей властью над ними.

Я на практике познал то, что много позднее вычитал у Ницше: «Искусство есть форма властвования над людьми...».

В семье Васильевых часто читали вслух, но не приключенческую «литературу низкого пошиба», которой увлекался Боря, а русскую классику. С детства автор усвоил, что «кроме литературы, которую пересказывают в подвалах, существует и литература, которую, образно говоря, читают, сняв шляпу». Он прочёл множество исторических романов, и литература с историей тесно переплелись в его сознании. Сейчас, уезжая с ярмарки, автор не может понять, как можно не любить и не знать родную историю.

На смену приключенческой литературе пришла замечательная серия «ЖЗЛ», благодаря которой Боря научился преклоняться перед героями. К этой серии его приохотил отец. Он же принёс сыну стопку старых карт, на которых тот отмечал маршруты знаменитых мореплавателей. Так автор изучал географию, а военное искусство постиг, рисуя на топографических картах схемы великих битв. В классе восьмом он уже читал «взахлёб» исторические труды и хотел стать историком, но так и не стал им.

Мы не стали мужьями, отцами, дедами. Мы стали ничем и всем: землёй. Потому что мы стали солдатами.

Война стала «обугленным листком биографии» Бориса Васильева.

В седьмом классе автор учился в одной из школ Воронежа. Там ему очень повезло с учительницей русского языка и литературы Марией Александровной Моревой. Она помогла ребятам создать литературный журнал. Вместе с лучшим другом, поэтом Колей, автор строчил приключенческие рассказы, подписывая их броским псевдонимом «И. Зюйд-Вестов» - у Бориса в то время «была склонность к трескучим фразам». Много позже автор дал Колино имя герою своего романа «В списках не значился».

В той же воронежской школе автор стал членом драмкружка. Юные актёры успели сыграть лишь один спектакль, после чего кружок распался. Затем учительница немецкого языка предложила ребятам поставить спектакль «про шпионов», который имел неожиданный успех. Пьесу увидел знаменитый воронежский актёр и пригласил Бориса на репетицию «Гамлета». С этого и началась любовь автора к театру.

Молодость - богатство старости. Её можно растранжирить на удовольствия, а можно и пустить в оборот...

Автор вспоминает, как летом 1940 года он в составе комсомольской бригады собирал урожай в донской станице. Тогда он не подозревал, что год спустя окажется в окружении среди смоленских лесов, и, вместо того, чтобы стать юношей, станет солдатом...

Однажды на пленуме Союза кинематографистов автор объявил вредными все учебные заведения, где учат писать сценарии. Он и сейчас считает, что учиться на киносценариста нужно только приобретя собственный жизненный опыт. Без опыта такое обучение превращается в «выращивание гениев на клумбе», и никакие творческие командировки здесь не помогут.

В 1949 году, когда автор работал инженером-испытателем на Урале, к ним на завод приезжала группа писателей. Комсомольцы тщательно готовились к встрече, поскольку считали писателей самыми проницательными в мире людьми. Сейчас автор знает, что писатель не наделён сверхъестественной наблюдательностью. Он вглядывается только в себя и лепит героев по своему образу и подобию.

Отец автора всегда считал, что сын пойдёт по его стопам и тоже станет кадровым военным. Борис и сам в это верил, и после войны и окончания военной академии долго работал испытателем колёсных и гусеничных машин. Но вскоре он написал пьесу «Танкисты», которую согласились поставить в Центральном театре Советской Армии. На волне успеха автор демобилизовался, чтобы «заняться литературной деятельностью».

Пьесу автора так и не показали. Он пытался писать сценарии, пока не понял, что драматургия - не для него. Свет увидела только одна из написанных им пьес. Всё это нелёгкое время Борис практически ничего не зарабатывал, жил на скромную зарплату жены, но не унывал.

Я всегда верил в собственную мечту исступлённее, чем в реальность, и не продал этой веры на ярмарке, с которой сейчас возвращаюсь.

Затем автор попал на сценарные курсы при главкино, где платили небольшую стипендию. Так Борис попал в кино и познакомился со многими именитыми актёрами и киносценаристами. Однако вскоре выяснилось, что автор не умеет «кинематографически мыслить и даже записывать». Всё, что он писал, было только «плохой литературой».

Автор разуверился в своих способностях. Некоторое время он зарабатывал на жизнь, сочиняя тексты для киножурналов и телепередач. Даже напечатался впервые он не как писатель, а как составитель сценариев для КВН.

Впервые мечта обрела почву, конкретность, пафос, трагизм. Мечта начинала превращаться в мысль, будоражила, вместо того чтобы убаюкивать, лишала сна, тревожила и - злила.

А свою первую повесть автор написал, работая матросом на катере, курсирующем по одному из притоков Волги. В полном соответствии с Зюйд-Вестовым, повесть была названа «Бунт на Ивановом катере», но в журнале её назвали проще - «Иванов катер». С «трескучим» стилем Зюйд-Вестова автору пришлось долго бороться.

Делать то, что лучше всего умеет - писать литературные произведения - Бориса Васильева заставила обида: его не выбрали делегатом на съезд кинематографистов, а затем разгромили его повесть на редколлегии журнала. Он просто решил доказать, что тоже чего-то стоит, и начал писать. Автор признаёт, что без этого разгрома он не написал бы свои лучшие романы, не попал в журнал «Юность» и не познакомился с Борисом Полевым.

В конечном счёте всё самое хрупкое - например, любовь, дети, творчество - рабы слепого случая. Закономерности действительны только для больших чисел...

Отец автора умер в 1968 году, так и не дождавшись успеха сына. Это тихий, интеллигентный человек, остаток жизни проживший на даче под Москвой, старался никому не помешать. Он умер, ни разу не пожаловавшись на мучившую его боль.

Как писателя Бориса Васильева признали только через год после смерти отца. Его писательская зрелость выразилась в том, что он, наконец, понял, о чём должен писать.

С тех пор было много успехов, по романам автора снимали фильмы, ставили спектакли. Было много встреч и интересных знакомств. Всё это автор везёт с ярмарки и жалеет только, что не сбылась его давняя мечта - не удалось ему немного отдохнуть, уж очень быстро летят его кони...

Я уже смутно помню этого сутулого худощавого человека, всю жизнь представлявшегося мне стариком. Опираясь о большой зонт, он неутомимо от зари до зари шагал по обширнейшему участку, куда входила и неряшливо застроенная Покровская гора. Это был район бедноты, сюда не ездили извозчики, да у доктора Янсена на них и денег-то не было. А были неутомимые ноги, великое терпение и долг. Неоплатный долг интеллигента перед своим народом. И доктор бродил по доброй четверти губернского города Смоленска без выходных и без праздников, потому что болезни тоже не знали ни праздников, ни выходных, а доктор Янсен сражался за людские жизни. Зимой и летом, в слякоть и вьюгу, днем и ночью.

Доктор Янсен смотрел на часы, только когда считал пульс, торопился только к больному и никогда не спешил от него, не отказываясь от морковного чая или чашки цикория, неторопливо и обстоятельно объяснял, как следует ухаживать за больным, и при этом никогда не опаздывал. У входа в дом он долго отряхивал с себя пыль, снег или капли дождя - смотря по сезону, - а войдя, направлялся к печке. Старательно грея гибкие длинные ласковые пальцы, тихо расспрашивал, как началась болезнь, на что жалуется больной и какие меры принимали домашние. И шел к больному, только хорошо прогрев руки. Его прикосновения всегда были приятны, и я до сих пор помню их всей своей кожей.

Врачебный и человеческий авторитет доктора Янсена был выше, чем можно себе вообразить в наше время. Уже прожив жизнь, я смею утверждать, что подобные авторитеты возникают стихийно, сами собой кристаллизуясь в насыщенном растворе людской благодарности. Они достаются людям, которые обладают редчайшим даром жить не для себя, думать не о себе, заботиться не о себе, никогда никого не обманывать и всегда говорить правду, как бы горька она ни была. Такие люди перестают быть только специалистами: людская благодарная молва приписывает им мудрость, граничащую со святостью. И доктор Янсен не избежал этого: у него спрашивали, выдавать ли дочь замуж, покупать ли дом, продавать ли дрова, резать ли козу, мириться ли с женой… Господи, о чем его только не спрашивали! Я не знаю, какой совет давал доктор в каждом отдельном случае, но всех известных ему детей кормили по утрам одинаково: кашами, молоком и черным хлебом. Правда, молоко было иным. Равно как хлеб, вода и детство.

Святость требует мученичества - это не теологический постулат, а логика жизни: человек, при жизни возведенный в ранг святого, уже не волен в своей смерти, если, конечно, этот ореол святости не создан искусственным освещением. Доктор Янсен был святым города Смоленска, а потому и обреченным на особую, мученическую смерть. Нет, не он искал героическую гибель, а героическая гибель искала его. Тихого, аккуратного, очень скромного и немолодого латыша с самой человечной и мирной из всех профессий.

Доктор Янсен задохнулся в канализационном колодце, спасая детей. Он знал, что у него мало шансов выбраться оттуда, но не терял времени на подсчет. Внизу были дети, и этим было подсчитано все.

В те времена центр города уже имел канализацию, которая постоянно рвалась, и тогда рылись глубокие колодцы. Над колодцами устанавливался ворот с бадьей, которой откачивали просочившиеся сточные воды. Процедура была длительной, рабочие в одну смену не управля-лись, все замирало до утра, и тогда бадьей и воротом завладевали мы. Нет, не в одном катании - стремительном падении, стоя на бадье, и медленном подъеме из тьмы - таилась притягательная сила этого развлечения. Провал в преисподнюю, где нельзя дышать, где воздух перенасыщен метаном, впрямую был связан с недавним прошлым наших отцов, с их риском, их разговорами, их воспоминаниями. Наши отцы прошли не только гражданскую, но и мировую, «германскую» войну, где применялись реальные отравляющие вещества, газы, от которых гибли, слепли, сходили с ума их товарищи. Названия этих газов - хлор, фосген, хлорпикрин, иприт - присутствовали и в наших играх, и в разговорах взрослых, и в реальной опасности завтрашних революционных боев. И мы, сдерживая дыхание, с замирающим сердцем летели в смрадные дыры, как в газовую атаку.

Обычно на бадью становился один, а двое вертели ворот. Но однажды решили прокатиться вдвоем, и веревка оборвалась. Доктор Янсен появился, когда возле колодца метались двое пацанов. Отправив их за помощью, доктор тут же спустился в колодец, нашел уже потерявших сознание мальчишек, сумел вытащить одного и, не отдохнув, полез за вторым. Спустился, понял, что еще раз ему уже не подняться, привязал мальчика к обрывку веревки и потерял сознание. Мальчики пришли в себя быстро, но доктора Янсена спасти не удалось.

Рожайте, Эля.

Так в вонючем колодце погиб последний святой города Смоленска, ценою своей жизни оплатив жизнь двух мальчиков, и меня потрясла не только его смерть, но и его похороны. Весь Смоленск от мала до велика хоронил своего Доктора.

А дома у него - деревянный топчан и книги, - тихо сказала мама, когда мы вернулись с кладбища. - И больше ничего. Ничего!

Я возвращаюсь с ярмарки, а потому невольно думаю о смерти. Человек создан на столетия, если судить по огромной, ни с чем не сравнимой трате сил. Лев, убив антилопу, в сытой дреме отдыхает сутки. Могучий сохатый после часового боя с соперником полдня отстаивается в чащобе, судорожно поводя проваленными боками. Айтматовский Каранар год копил силы, чтобы буйствовать, неистовствовать и торжествовать полмесяца. Для человека подобные подвиги - блеск мгновения, за который он платит столь малой толикой своих запасов, что вообще не нуждается в отдыхе.

Цель зверя - прожить отпущенный природой срок. Сумма заложенной в нем энергии соотносима с этим сроком, и живое существо тратит не столько, сколько хочется, а столько, сколько надо, будто в нем предусмотрено некое дозирующее устройство: зверю неведомо желание, он существует по закону необходимости. Не потому ли звери и не подозревают, что жизнь конечна?

Жизнь зверя - это время от рождения до смерти: звери живут во времени абсолютном, не ведая, что есть и время относительное. В этом относительном времени может существовать только человек, и поэтому жизнь его никогда не укладывается в даты на могильной плите. Она больше, она вмещает в себя ведомые только ему секунды, которые тянулись как часы, и сутки, пролетевшие словно мгновения. И чем выше духовная структура человека, тем больше у него возможностей жить не только в абсолютном, но и в относительном времени, и для меня глобальной сверхзадачей искусства и является его способность продлевать человеческую жизнь, насыщать ее смыслом, учить людей активно существовать и во времени относительном, то есть сомневаться, чувствовать и страдать.

Это - о духовности, но и в обычной, физической жизни человеку отпущено «горючего» заведомо больше, чем нужно для того, чтобы прожить по законам природы. Зачем? С какой целью? Ведь в природе все разумно, все выверено, испытано миллионолетиями, и даже аппендикс, как выяснилось, для чего-то все-таки нужен. А огромный, многократно превышающий потребности запас энергии для чего дан человеку?

Я задал этот вопрос в 5-м или 6-м классе, когда добрел до элементарной физики, и решил, что она объясняет все. И она действительно все мне тогда объяснила, кроме человека. А его объяснить не смогла: именно здесь кончалась прямолинейная логика знания и начиналась пугающе многовариантная логика понимания. Я тогда, разумеется, этого не представлял, однако энергетический баланс не сходился, и я спросил отца, зачем-де человеку столько отпущено.

Для работы.

Понятно, - сказал я, ничего не понял, но не стал расспрашивать.

Текст из ЕГЭ

Я уже смутно помню этого сутулого, худощавого человека, всю жизнь представлявшегося мне стариком. Опираясь на большой зонт, он неутомимо от зари до зари шагал по обширнейшему участку, куда входила и неряшливо застроенная Покровская гора. Это был район бедноты, сюда не ездили извозчики, да у доктора Янсена на них и денег-то не было. А были неутомимые ноги, великое терпение и долг. Неоплатный долг интеллигента перед своим народом. И доктор бродил по доброй четверти губернского города Смоленска без выходных и без праздников, потому что болезни тоже не знали ни праздников, ни выходных, а доктор Янсен сражался за людские жизни. Зимой и летом, в слякоть и вьюгу, днем и ночью. Доктор Янсен смотрел на часы, только когда считал пульс, торопился только к больному и никогда не спешил от него, не отказывался от морковного чая или чашки цикория; неторопливо и обстоятельно объяснял, как следует ухаживать за больным, и при этом никогда не опаздывал. У входа в дом он долго отряхивал с себя пыль, снег или капли дождя — смотря по сезону, — а войдя, снимал калоши и пальто, мыл руки и, если на улице было холодно, направлялся к печке. Старательно грея длинные, гибкие, ласковые пальцы, тихо расспрашивал, как началась болезнь, на что жалуется больной и какие меры принимали домашние. И шел к больному, только хорошо прогрев руки. Его прикосновения всегда были приятны, и я до сих пор помню их всей своей кожей.

Врачебный и человеческий авторитет доктора Янсена был выше, чем можно себе вообразить в наше время. Уже прожив жизнь, я смею утверждать, что подобные авторитеты возникают стихийно, сами собой кристаллизуясь на насыщенном растворе людской благодарности. Они достаются людям, которые обладают редчайшим даром жить не для себя, думать не о себе, заботиться не о себе, никогда никого не обманывать и всегда говорить правду, как бы горька она ни была. Такие люди перестают быть только специалистами; людская благодарная молва приписывает им мудрость, граничащую со святостью. И доктор Янсен не избежал этого; у него спрашивали, выдавать ли дочь замуж, покупать ли дом, продавать ли дрова, резать ли козу, мириться ли с женой… Господи, о чем его только не спрашивали…Я не знаю, какой совет давал доктор в каждом отдельном случае, но всех известных ему детей кормили по утрам одинаково: кашами, молоком и черным хлебом. Правда, молоко было иным, равно как хлеб, вода и детство.

Доктор Янсен задохнулся в канализационном колодце, спасая детей. Он знал, что у него мало шансов выбраться оттуда, но не терял времени на подсчет. Внизу находились дети, и этим было подсчитано все.

В те времена центр города уже имел канализацию, которая постоянно рвалась, и тогда рылись глубокие колодцы. Над колодцами устанавливался ворот с бадьей, и ею отливали просочившиеся сточные воды. Процедура была длительной, рабочие в одну смену не управлялись, все замирало до утра, и бадьей и воротом завладевали мы. Обычно на бадью становился один, а двое вертели ворот. Но однажды решили прокатиться вдвоем, и веревка оборвалась. Доктор Янсен появился, когда возле колодца метались двое пацанов. Отправив их за помощью, доктор тут же спустился в колодец, нашел уже потерявших сознание мальчишек, сумел вытащить одного, и не отдохнув, полез за вторым. Спустился, понял, что еще раз ему уже не подняться, привязал мальчика к обрывку веревки и потерял сознание. Мальчики пришли в себя быстро, но доктора Янсена спасти не удалось.

Так погиб тихий, аккуратный, очень скромный и немолодой человек с самой человечной и мирной из всех профессий, ценою своей жизни оплатив жизнь двух мальчиков.

(по Б.Л. Васильеву)

Вступление

Самопожертвование свойственно далеко не каждому. Только сильные духом люди способны ставить на первое место благополучие других людей, жертвуя собственным комфортом, здоровьем, жизнью.

Самопожертвование – умение не смотря ни на что, вопреки всем преградам и обстоятельствам помогать тем, кто нуждается в помощи, поддержке, сочувствии, любви.

Проблема

Б.Л. Васильев поднимает проблему самопожертвования, рассказывая историю доктора Янсена, который всю жизнь заботился об окружающих, завоевывал уважение и авторитет среди населения, жил ради людей.

Благодаря своей духовности доктор смог настолько добиться расположения своих пациентов, что они причислили его чуть ли не к рангу святых.

Комментарий

Автор вспоминает героя своего рассказа, сутулого, худощавого человека, который всегда казался ему, юному мальчишке, стариком. Он каждый вечер обходил предоставленный ему участок Покровскую горку, опираясь на зонт-трость.

Район, предоставленный его власти, был районом бедности. Денег не было ни у кого, в том числе и у доктора Янсена. Чувство долга, огромное терпение и любовь к своему делу помогали ему в любую погоду, в любой день недели ходить по домам пациентов и тщательно исследовать их истории болезней.

Человечность была одной из важнейших качеств его личности. Он никогда не был груб с людьми, не спешил уходить, не отказывался от беседы и морковного чая. Неторопливо и подробно объяснял, как нужно ухаживать за больным, какие лекарства пить.

Он никогда не спешил и никогда не опаздывал. Если на улице было холодно, прежде чем начать осмотр, Янсен долгое время грел руки, чтобы не причинить дискомфорта больному. Его прикосновения всегда были приятны.

Благодаря ответственно выполненной работе, авторитет доктора достиг необычайных высот. Автор утверждает, что подобный авторитет возникает стихийно, на фоне простой человеческой благодарности. И доступно это не каждому, только тем, кто обладает удивительным даром жить для других, думать о других, заботиться о других, забывая о себе.

Такие люди завоевывают доверие, причисляются к лику святых, с ними советуются по любому жизненному вопросу, будь то вопрос о замужестве дочери или о продаже дома.

Жизнь доктора прекратилась так, как и должна была – он умер, спасая детей из канализационной трубы. Рискуя жизнью, не думая о последствиях, он бросился вытаскивать двух мальчишек, упавших в канализационную яму, в результате задохнулся сам, а их спас.

Авторская позиция

Автор восхищается доктором Янсеном, его образом жизни, его умением жить не ради себя, а ради других. Он убежден, что таких людей очень мало осталось в мире, и посчастливится тому, кто повстречает их на своем жизненном пути.

Своя позиция

Позиция автора мне ясна и понятна. Действительно, редко встретишь человека, который живет ради чужого благополучия. Не ради родных или близких, а ради совершенно чужих ему людей. При этом он не требует благодарности или чего-то другого взамен. Такое самопожертвование достойно уважения и восхищения.

Аргумент 1

Вспоминается образ Сони Мармеладовой из романа «Преступление и наказание» Ф.М. Достоевского. Девушка ради спасения своей семьи – отца-пьяницы, мачехи, больной чахоткой, и их детей – от голодной смерти решилась торговать своим телом.

Не всякий смог бы вынести подобные унижения и остаться при этом человеком, не попрекать, не обвинять окружающих. Думаю, у таких людей просто нет выбора – поступить по-другому, против своей совести они не смогут никогда.

Аргумент 2

Другой литературный герой, Данко из рассказа М. Горького «Старуха Изергиль», ради спасения народа от тьмы и смерти разорвал свою груди и вынул из нее сердце. Он освещал сердцем путь к спасению, и оно горело, словно факел. Выбравшись из лесной чащи, люди забыли о своем герое. А один из них, самый осторожный, растоптал его сердце ногой.

Заключение

Жертвовать собой ради других – удел немногих. Сложно сказать, правы они или нет, но без таких людей жизнь была бы гораздо более жестокой и опасной, чем она есть сейчас.

Как пронзительную исповедь, как итог всей своей жизни написал Борис Васильев «Летят мои кони».

Краткое содержание повести составить трудно, ведь в произведении нет ничего лишнего. Книга написана сжато (только самое запомнившееся, яркое, главное) о себе, своей семье, своем времени, пути в творчество. Повесть в 36 страниц, но прочитать получается примерно за четыре часа. Ведь пишет автор с трепетом о самом сокровенном, самом дорогом для себя. Поэтому не однажды невольно останавливаешься и задумываешься на фразах автора. Его мысли, сравнения лаконичны и глубоки.

Предельно откровенно рассказал о своей жизни Борис Васильев («Летят мои кони»). Краткое содержание книги − образное переосмысление всей жизни, выражение глубокой человеческой благодарности родителям и людям, благодаря которым ему удалось реализовать свое призвание.

Образы этих людей, созданные настоящим мастером слова, завораживают своей неповторимостью.

Пересказывать повесть можно многовариантно. Нельзя только одного: допустить равнодушия. Это просто невозможно сделать, обсуждая повесть, в которую писатель вложил всего себя, действительно являющуюся «кубическим куском дымящейся совести». Такую книгу стоит держать у себя в библиотеке как друга − советчика и вдохновителя.

Васильев о внутренней потребности написать повесть

Так с чего начать рассказ о том, что поведал о себе Борис Васильев («Летят мои кони»)? Краткое содержание повести начнем излагать с образного обоснования автором, почему он взялся за написание книги. Он мотивировал это сравнением жизни человеческой с дугообразным мостом, переброшенным через реку бытия. Если следовать этой аналогии, то детство, молодость уходят на то, чтобы подниматься вверх, но этот подъем с годами сменяется спуском. Поэтому важно не опоздать вспомнить и запечатлеть все, что было дорого в детстве и юности. Ведь эти годы очень важны.

И вот на нисходящей траектории движения по этому мосту есть точка условного невозврата. Человек, оглянувшись, уже не сможет увидеть путь, преодоленный в детстве и юности.

Переосмысление возраста

Эпиграфом произведения служит сухая строка, являющаяся стандартным началом любой автобиографии, свидетельствующая о рождении его автора: 21.05.1924 г. Впрочем, эпиграф контрастирует с первой же строкой повести «Летят мои кони».

Борис Васильев пишет том, что едет с ярмарки. Эта фраза является лейтмотивом повести, она повторяется не однажды. Что это означает в буквальном смысле? Ярмарка выступает собирательным образом восходящих пролетов «моста жизни»: детства, молодости, активной зрелости. О необычном багаже, состоящем из вещей нематериальных, рассказывает автор в повести «Летят мои кони». Весь текст, словно состоит из ярких воспоминаний, впечатлений и захватывающих размышлений.

Смоленск − малая родина писателя

Воспоминания свои Борис Львович тесно связывает с родным городом Смоленском. С детства Васильев мечтал быть историком. С благодарностью он вспоминает школьных учителей, воспитывающих гражданственность и любовь к малой родине. Это был период смены двух эпох. Страна отходила от ран гражданской войны. Древний город, когда-то выросший на пути из варяг в греки, был интернационален: русские, поляки, литовцы, евреи... Польские кварталы, латышские улицы, татарские пригороды... Писатель сравнивает с плотом вечно пограничный Смоленск, соседствовавший в разные времена с Литвой, Речью Посполитой, и через который проходила черта оседлости. Разные люди составили население города-плота, спасаясь от произвола, преследования...

Детские воспоминания

О том, как изголодавшиеся по миру разные люди не делили себя на победителей и побежденных, а помогали друг другу, рассказывает повесть «Летят мои кони».

Борис Васильев по-детски ярко и образно рассказывает об улицах города с сотнями ломовых извозчиков; с восхищением повествует о руинах средневековой темницы в Лопатинском саду, о месте, где по приказу Святополка зарезали священномученика князя Глеба, о Варяжской улице, рвах Королевского бастиона, древних курганах, о древнем дубе на Покровской горе, который, по преданиям, был одним из священных деревьев в роще, посаженной еще древними славянами-кривичами.

Он вспоминает, как в 1936 г в осушенном крепостном рве ребятня обнаружила оружейный клондайк: от средневековых татарских сабель до времен Первой мировой войны.

Писатель о своем рождении. Доктор Янсен

Родился он в доме Павловых на Покровской горе в семье красного командира, участника четырех войн, раненного белоказаками и контуженного немцами.

Но в появлении на свет Бориса Васильева есть заслуга еще одного человека, не являющегося ему родственником. Яркий и пронзительный образ Человека с большой буквы, любимого всем Смоленском, врача волей Господней доктора Янсена действительно патетичен. Это он посоветовал маме будущего писателя, страдающей чахоткой, рожать: «Рожайте, Эля. Роды − это великое чудо»... Семь лет спустя неверующая прежде мама писателя стояла на коленях в грязи и истово молилась... Все население пришло на похороны последнего святого города. Бессребреник Янсен, не ведающий выходных, живущей предельно аскетично, погиб, спасая двух мальчишек, попавших в канализационный колодец.

Семья Васильевых. Образ отца

Подробно писатель рассказывает о своей семье: о папе, маме, бабушке, двух сестрах Гале и Оле. Благодаря пайку отца семья не голодала, вспоминает Васильев Борис Львович («Летят мои кони»). Однако в доме всегда было только самое нужное. Культ труда отличал образ жизни Васильевых.

Трогательно и душевно изображен образ отца. Невысокий мужчина, всем сердцем принявший Революцию, он, опаленный войной, любил и декламировал поэзию, инициировал и создал автоклуб для детей. А однажды Борис Львович стал свидетелем настоящего мужества отца, когда тот воспрепятствовал пожару, выкатив из огня раскаленную и неподъемную бочку с бензином. Бессребреник, всегда одетый в офицерскую форму, не признающий другого транспорта, кроме велосипеда. Он был счастлив, когда сын поступил в бронетанковую академию, и несчастен, когда тот оставил ее для творческой работы в театре. Отец не дожил один год до окончательного творческого становления сына. Писатель, пройдя длительный период творческих поисков, написав повесть «А зори здесь тихие», пришел на могилу отца с той фразой, которую тот не дождался при жизни: «Папа, я сделал...».

Впечатляющим представляется сон, в котором Борис Львович видит покойного отца, гуляющим с ним по старому, запущенному саду. Небо затянуто осенними тучами, но в саду тихо, светло и тепло. Кусты смородины и крыжовника засыпаны листьями. Под ними, кроме ягод, лежат яблоки. Однако солнца не видно. Весь свет исходит от отца, спокойного, не выражающего сыну ни порицания, ни одобрения, угощающего его прохладными яблоками, поднятыми с земли.

Бабушка − первый учитель творчества

Уникален мастерски переданный писателем образ его любимой бабушки, неуемной фантазерки, благородной, непрактичной и душевно щедрой женщины. В своем наивном стремлении к добру и справедливости она чем-то напоминает Дон-Кихота. Это она своим примером пробудила у маленького Бориса стремление к творчеству. За мгновение перед смертью она, прежде молчавшая, открыла глаза и строго вопросила у дочери: «Где Боря, Эля? Где мой Боря?..».

Васильев − идеалист, круто меняющий свою судьбу

О жизненных и творческих поисках подробно рассказывает читателям полное содержание «Летят мои кони». Васильев рассказывает о том, как он трижды по собственной воле круто менял свою судьбу. Впервые − поступив на инженерный факультет в бронетанковую академию. Второй раз − в 1954 году, демобилизовавшись «для занятий литературным трудом», точнее говоря, желая писать театральные пьесы.

Третий раз − в 1969 году, когда писатель с 25-летним стажем наконец осознал и ощутил особенности своего таланта, понял, что и как ему следует писать, перестал работать «на хлеб насущный» и начал действительно творить. Он сменил театр на кинематограф и не ошибся.

Впечатления от войны умалчиваются писателем-фронтовиком

Борис Львович, фронтовик и одновременно мыслитель, гуманист, в книге очень кратко пишет о своем участии в Великой Отечественной войне. Он не идеализирует войну, считая науку убивать вынужденной, неестественной. Писатель вспомнил эпизод, когда с посеревшим лицом директор школы 22.06.1941 года сообщил ему и еще трем его одноклассникам о начале войны. Какой была реакция ребят? В ту пору мальчишки знали все типы оружия так, как сегодняшние ребята ориентируются в марках автомобилей... Реакция была парадоксальной: четверо мальчишек, не сговариваясь, закричали: «Ура!..». А домой с фронта из них вернулся лишь Борис. Писатель, пережив войну, просто перелистнул эту страницу своей биографии.

Восхождение к творчеству

На 36 страницах текста рассказывает о себе, о своих местах, стремлениях в автобиографической повести «Летят мои кони» Борис Васильев. Содержание его рассказа о творческом пути включает несколько этапов. Он с благодарностью вспоминает людей, которые помогли ему в творческом становлении.

Руководитель ЦТСА (Центрального театра Советской Армии) Дмитриевич, беседовавший 3 мая 1954 г. с молодым писателем Васильевым, написавшим пьесу «Танкисты», повлиял на его решение о демобилизации.

Директор сценарной студии Дулгеров В.Е., способствовавший продвижению киносценария фильма «Очередной рейс» и съемке одноименного фильма Свердловской киностудией. Эта студия запомнилась знакомством с Ю. Друниной и К. Рапопортом.

Режиссер Петров Владимир Михайлович, способствовавший осознанию писателем особенностей своего таланта. Он первый начал серьезно работать с Васильевым. К сожалению, это продлилось недолго: режиссер умер достойной смертью прямо на съемочной площадке.

Писатель которому Борис Львович поведал о своих творческих планах в 1954 году. Он способствовал созданию повести «А зори здесь тихие», принесшей Васильеву всесоюзную известность. Далее были написаны «В списках не значился», «Завтра была война», «Великолепная шестерка», «Неопалимая купина».

В сердце каждого настоящего офицера нашла свой отзыв фраза Бориса Васильева «Есть такая профессия − Родину защищать!» из фильма «Офицеры», где блистательно сыграли Юматов и Лановой.

В последние годы жизни Васильев писал о древнерусских князьях.

Заключение

Не случайно написал повесть Васильев Борис Львович «Летят мои кони». Текст произведения читается запоем. Читатели повести замечают парадокс: писатель настолько полнокровно рассказывает о своем бытии, что вызывает у них самих ответную потребность серьезно размышлять о собственной жизни.

Захватывающе излагает свои мысли Борис Васильев («Летят мои кони»). Краткое содержание повести, следуя ходу мысли его автора, должно содержать и черты документальности, и глубокую жизненную философию, и тонкий ненавязчивый юмор. Сама повесть не следует буквально за хронологическим порядком событий. Она похожа, как и жизнь автора (по его же признанию), на яркое лоскутное одеяло. Писатель раскрывает перед нами весь свой творческий потенциал, все свои нематериальные богатства. Он действительно предстает перед нами без всякого чванства, но с подлинным достоинством человека творческого.