Ремарк на западном фронте без перемен онлайн. Эрих ремарк - на западном фронте без перемен. На Западном фронте без перемен

На Западном фронте без перемен Эрих Мария Ремарк

(Пока оценок нет)

Название: На Западном фронте без перемен
Автор: Эрих Мария Ремарк
Год: 1929
Жанр: Классическая проза, Зарубежная классика, Литература 20 века

О книге «На Западном фронте без перемен» Эрих Мария Ремарк

Книга Эриха Марии Ремарка «На Западном фронте без перемен» определенно заслуживает своей популярности. Недаром она вошла в список книг, которые должен прочитать каждый человек.

Прочтите и вы, скачав ее внизу страницы в форматах fb2, rtf, epub, txt.

Наверняка после книги «На Западном фронте без перемен», где речь идет о Первой мировой, человечество больше не должно было затевать воен. Ведь здесь настолько реально переданы ужасы бессмысленной битвы, что порой трудно избавиться от жестоких картин в воображении. И в этом случае Пауль – главный герой книги – и все его одноклассники будто бы отображают всё тогдашнее общество.

Да, наверное, самое ужасное, что на войну шли совсем еще зеленые парни. Паулю было двадцать, но на поле битвы можно было увидеть и восемнадцатилетних… Почему они шли сюда? Разве в их жизни не было ничего важнее? А все потому, что все, кто «косил», автоматически становились изгоями. Кроме того, были и «патриотически настроенные» учителя, вербующие молодежь идти и умирать…

И сам был на войне – об этом узнаем из его биографии. Но он почему-то более известен по таким романам, как « » или . В книге «На Западном фронте без перемен» автор показывает мир совсем по-другому. С точки зрения молодого парня на страшную, кровавую, ужасающую войну. Не странно, что по прибытию домой Паулю совсем не хочется одевать форму и говорить о войне: он желает пройтись в штатском, как обычный человек.

Читая книгу, понимаешь, что не только о войне писал Ремарк. Он показал миру дружбу – настоящую, безусловную, мужскую. К сожалению, подобным чувствам не суждено существовать долго – увы, война жестока и сметает всех подряд. Да и вообще, если задуматься, кому в принципе нужно такое поколение? Люди, не умеющие ничего, кроме как убивать… Но виноваты ли в этом они?

Как сказал Кропп, одноклассник Пауля, было бы куда лучше, если бы сражались только генералы. А пока за них воюют молодые, ни в чем не повинные люди, война никому не нужна. Вердикт – читать Ремарка и его «На Западном фронте без перемен» всем, чтобы война больше никогда не повторилась!

На нашем сайте о книгах сайт вы можете скачать бесплатно без регистрации или читать онлайн книгу «На Западном фронте без перемен» Эрих Мария Ремарк в форматах epub, fb2, txt, rtf, pdf для iPad, iPhone, Android и Kindle. Книга подарит вам массу приятных моментов и истинное удовольствие от чтения. Купить полную версию вы можете у нашего партнера. Также, у нас вы найдете последние новости из литературного мира, узнаете биографию любимых авторов. Для начинающих писателей имеется отдельный раздел с полезными советами и рекомендациями, интересными статьями, благодаря которым вы сами сможете попробовать свои силы в литературном мастерстве.

Цитаты из книги «На Западном фронте без перемен» Эрих Мария Ремарк

Мы разучились рассуждать иначе, ибо все другие рассуждения искусственны. Мы придаем значение только фактам, только они для нас важны. А хорошие ботинки не так-то просто найти.

Я вижу, что кто-то натравливает один народ на другой, и люди убивают друг друга, в безумном ослеплении покоряясь чужой воле, не ведая, что творят, не зная за собой вины. Я вижу, что лучшие умы человечества изобретают оружие, чтобы продлить этот кошмар, и находят слова, чтобы еще более утонченно оправдать его. И вместе со мной это видят все люди моего возраста, у нас и у них, во всем мире, это переживает все наше поколение.

До какой же степени лжива и никчемна наша тысячелетняя цивилизация, если она даже не смогла предотвратить эти потоки крови, если она допустила, чтобы на свете существовали сотни тысяч таких вот застенков. Лишь в лазарете видишь воочию, что такое война.

Мы – маленькие язычки пламени, едва защищенные шаткими стенами от бури уничтожения и безумия, трепещущие под ее порывами и каждую минуту готовы угаснуть навсегда.

Наш суровый быт замкнут в самом себе, он протекает где-то на самой поверхности жизни, и лишь изредка какое-нибудь событие роняет в него искры.

Мы различаем вещи, как торгаши, и понимаем необходимость, как мясники.

Они все еще писали статьи и произносили речи, а мы уже видели лазареты и умирающих; они все еще твердили, что нет ничего выше, чем служение государству, а мы уже знали, что страх смерти сильнее.

Катчинский прав: на войне было бы не так скверно, если бы только можно было побольше спать.

Они должны были бы помочь нам, восемнадцатилетним, войти в пору зрелости, в мир труда, долга, культуры и прогресса, стать посредниками между нами и нашим будущим. Иногда мы подтрунивали над ними, могли порой подстроить им какую-нибудь шутку, но в глубине души мы им верили. Признавая их авторитет, мы мысленно связывали с этим понятием знание жизни и дальновидность. Но как только мы увидели первого убитого, это убеждение развеялось в прах. Мы поняли, что их поколение не так честно, как наше; их превосходство заключалось лишь в том, что они умели красиво говорить и обладали известной ловкостью. Первый же артиллерийский обстрел раскрыл перед нами наше заблуждение, и под этим огнем рухнуло то мировоззрение, которое они нам прививали.

Катчинский утверждает, что это все от образованности, от нее, мол, люди глупеют. А уж Кат слов на ветер не бросает.
И случилось так, что как раз Бем погиб одним из первых. Во время атаки он был ранен в лицо, и мы сочли его убитым. Взять его с собой мы не могли, так как нам пришлось поспешно отступить. Во второй половине дня мы вдруг услыхали его крик; он ползал перед окопами и звал на помощь. Во время боя он только потерял сознание. Слепой и обезумевший от боли, он уже не искал укрытия, и его подстрелили, прежде чем мы успели его подобрать.
Канторека в этом, конечно, не обвинишь – вменять ему в вину то, что он сделал, значило бы заходить очень далеко. Ведь Кантореков были тысячи, и все они были убеждены, что таким образом они творят благое дело, не очень утруждая при этом себя.

Скачать бесплатно книгу «На Западном фронте без перемен» Эрих Мария Ремарк

(Фрагмент)

В формате fb2 : Скачать
В формате rtf : Скачать
В формате epub : Скачать
В формате txt :

В романе «На Западном фронте без перемен», одном из самых характерных произведений литературы «потерянного поколения», Ремарк изобразил фронтовые будни, сохранившие солдатам лишь элементарные формы солидарности, сплачивающей их перед лицом смерти.

Эрих Мария Ремарк

На Западном фронте без перемен

I

Эта книга не является ни обвинением, ни исповедью. Это только попытка рассказать о поколении, которое погубила война, о тех, кто стал ее жертвой, даже если спасся от снарядов.

Мы стоим в девяти километрах от передовой. Вчера нас сменили; сейчас наши желудки набиты фасолью с мясом, и все мы ходим сытые и довольные. Даже на ужин каждому досталось по полному котелку; сверх того мы получаем двойную порцию хлеба и колбасы, - словом, живем неплохо. Такого с нами давненько уже не случалось: наш кухонный бог со своей багровой, как помидор, лысиной сам предлагает нам поесть еще; он машет черпаком, зазывая проходящих, и отваливает им здоровенные порции. Он все никак не опорожнит свой «пищемет», и это приводит его в отчаяние. Тьяден и Мюллер раздобыли откуда-то несколько тазов и наполнили их до краев - про запас. Тьяден сделал это из обжорства, Мюллер - из осторожности. Куда девается все, что съедает Тьяден, - для всех нас загадка. Он все равно остается тощим, как селедка.

Но самое главное - курево тоже было выдано двойными порциями. На каждого по десять сигар, двадцать сигарет и по две плитки жевательного табаку. В общем, довольно прилично. На свой табак я выменял у Катчинского его сигареты, итого у меня теперь сорок штук. Один день протянуть можно.

А ведь, собственно говоря, все это нам вовсе не положено. На такую щедрость начальство не способно. Нам просто повезло.

Две недели назад нас отправили на передовую, сменять другую часть. На нашем участке было довольно спокойно, поэтому ко дню нашего возвращения каптенармус получил довольствие по обычной раскладке и распорядился варить на роту в сто пятьдесят человек. Но как раз в последний день англичане вдруг подбросили свои тяжелые «мясорубки», пренеприятные штуковины, и так долго били из них по нашим окопам, что мы понесли тяжелые потери, и с передовой вернулось только восемьдесят человек.

Мы прибыли в тыл ночью и тотчас же растянулись на нарах, чтобы первым делом хорошенько выспаться; Катчинский прав: на войне было бы не так скверно, если бы только можно было побольше спать. На передовой ведь никогда толком не поспишь, а две недели тянутся долго.

Когда первые из нас стали выползать из бараков, был уже полдень. Через полчаса мы прихватили наши котелки и собрались у дорогого нашему сердцу «пищемета», от которого пахло чем-то наваристым и вкусным. Разумеется, первыми в очереди стояли те, у кого всегда самый большой аппетит: коротышка Альберт Кропп, самая светлая голова у нас в роте и, наверно, поэтому лишь недавно произведенный в ефрейторы; Мюллер Пятый, который до сих пор таскает с собой учебники и мечтает сдать льготные экзамены; под ураганным огнем зубрит он законы физики; Леер, который носит окладистую бороду и питает слабость к девицам из публичных домов для офицеров; он божится, что есть приказ по армии, обязывающий этих девиц носить шелковое белье, а перед приемом посетителей в чине капитана и выше - брать ванну; четвертый - это я, Пауль Боймер. Всем четверым по девятнадцати лет, все четверо ушли на фронт из одного класса.

Сразу же за нами стоят наши друзья: Тьяден, слесарь, тщедушный юноша одних лет с нами, самый прожорливый солдат в роте, - за еду он садится тонким и стройным, а поев, встает пузатым, как насосавшийся клоп; Хайе Вестхус, тоже наш ровесник, рабочий-торфяник, который свободно может взять в руку буханку хлеба и спросить: «А ну-ка отгадайте, что у меня в кулаке?»; Детеринг, крестьянин, который думает только о своем хозяйстве и о своей жене; и, наконец, Станислав Катчинский, душа нашего отделения, человек с характером, умница и хитрюга, - ему сорок лет, у него землистое лицо, голубые глаза, покатые плечи, и необыкновенный нюх насчет того, когда начнется обстрел, где можно разжиться съестным и как лучше всего укрыться от начальства.

Э кранизация романа, который Эрих Мария Ремарк выпустил в 1929 году. Первая мировая война предстает перед зрителем через восприятие молодого солдата Пауля Боймера. Будучи еще школьниками, Боймер и его друзья жадно внимали патриотическим речам своего учителя и, как только появилась возможность, записались добровольцами на фронт. Все, что происходит далее, очевидно: тяжесть тренировок и хамство командиров, окопная грязь, затяжные бои, смерти и тяжелые ранения – Боймер и его друзья все сильнее ненавидят войну. Вернувшись в родную школу во время отпуска, Боймер пытается убедить учителя и сверстников, что нет ничего отвратительнее войны, но они считают его пораженцем и предателем. Боймеру остается вернуться на фронт и погибнуть.

Роман Ремарка стал заметным событием еще до того, как был напечатан полностью, он выходил по частям в немецкой газете Vossische Zeitung. Права на издание перевода были сразу куплены многими странами, а Голливуд немедленно отреагировал на самое антивоенное произведение своей эпохи масштабной кинопостановкой в формате еще плохо освоенного звукового фильма. Впрочем, для кинотеатров, которые еще не были оборудованы для воспроизведения звука, была создана немая версия с интертитрами.

Батальные сцены снимались в Калифорнии, в них участвовали более 2000 статистов, над «полем» летала камера, прикрепленная к огромному передвижному крану. Режиссер Льюис Майлстоун, у которого это был первый звуковой фильм в карьере, постарался не только передать всю жестокость и депрессивность романа, но и усилил до максимума пацифистский пафос Ремарка. Он принципиально отказался от музыкального сопровождения к фильму и от хеппи-энда, на котором настаивали продюсеры: не только «убил» Боймера, но и поставил в конце фильма сцену с обширным кладбищем и лицами погибших солдат. Студия Universal согласилась с режиссером неохотно: уже начался финансовый кризис, и выпуск дорогостоящего фильма был риском.

Кадр из фильма. Фотография: Nnm.me

Майлстоун специально для этих съемок разыскал в Калифорнии ветеранов великой войны, немецких иммигрантов. Сначала предполагалось, что они будут выполнять функцию экспертов и станут гарантом аутентичности формы, оружия и т.д. Но ветеранов нашлось так много, что Майлстоун не только взял многих из них в массовку, но и предложил им всерьез готовить актеров как новобранцев. Поэтому некоторые сцены тренировок можно считать почти документальными. Майлстоун даже подумывал позвать на главную роль самого Ремарка, но в итоге ее сыграл Лью Эйрз. Актер настолько проникся пацифистским духом картины, что впоследствии отказался пойти на фронт во время Второй мировой и подвергся жесточайшей травле – вплоть до запрета в США фильмов с его участием.

В США фильм получил двух «Оскаров» в номинациях «Лучший фильм» и «Лучшая режиссура». Зато в Германии нацистская партия устраивала беспорядки в кинотеатрах, где показывали картину, – этим процессом руководил лично Геббельс. В итоге немецкое правительство вынуждено было запретить прокат фильма в Германии, и запрет этот был снят только в 1956 году. Впрочем, картина с огромным успехом демонстрировалась во Франции, Голландии и Швейцарии, и было налажено специальное автобусное и железнодорожное сообщение, чтобы немцы могли съездить специально на просмотр картины прямо в нужный кинотеатр.

Оригинальная версия фильма длится более двух часов, но впоследствии его не раз выпускали в сокращенных вариантах. Студия Universal к своему 100-летнему юбилею выпустила на Blu-Ray отреставрированное полное издание картины.

В предисловии романа пишет: «Эта книга не обвинение и не исповедь. Это лишь попытка рассказать о поколении, которое погубила война, о тех, кто стал ее жертвой, даже если спасся от снарядов». Название произведение взято из немецких сводок о продвижении военных действий во время Первой мировой войны, то есть на Западном фронте.

О книге и авторе

В своей книге Ремарк описывает человека на войне. Он открывает нам эту ответственную и трудную тему, которая много раз затрагивалась в классической литературе. Писатель привнес свой трагический опыт «потерянного поколения» и предложил взглянуть на войну глазами солдата.

Книга принесла автору всемирную известность. Она открыла начальный этап многолетнего успеха романов Ремарка. Читать произведения писателя, это как перелистывать страницы из истории ХХ века. Его окопная правда прошла испытания временем и выдержала две войны, его мысли и поныне являются уроком для будущих поколений читателей.

Сюжет «На Западном фронте без перемен»

Главные герои романа — молодые ребята, которые только вчера сидели за школьными партами. Они, как и сам Ремарк, ушли на войну добровольцами. Парни попались на удочку школьной пропаганды, однако по прибытии на фронт все встало на свои места, и война больше казалась возможностью послужить родине, а была самой обычной бойней, где нет места человечности и героизму. Главная задача не столько жить и воевать, а спастись от пули, выжить в любой ситуации.

Ремарк не старается оправдать все ужасы войны. Он лишь рисует нам реальную жизнь солдат. От нас не ускользают даже самые мелкие подробности как боль, смерть, кровь, грязь. Перед нами война глазами простого человека, для которого перед лицом смерти рушатся все идеалы.

Почему стоит читать «На Западном фронте без перемен»?

Сразу отметим, что это не тот Ремарк, с которым вы, возможно, знакомы по таким книгам как , и . Прежде всего, это военный роман, где описывается трагичность войны. В нем отсутствует простота и величественность, характерная творчеству Ремарка.

Отношение Ремарка к воне немного мудрее и глубже, чем у многих партийных теоретиков: для него война — это ужас, отвращение, страх. Однако он также признает ее роковую природу, что она навсегда останется в истории человечества, так как успела пустить корни еще в прошлые века.

Основные темы:

товарищество;
бессмысленность войны;
разрушительная мощь идеологии.

Начните онлайн и вы поймете, как чувствовали себя люди, жившие в то время. В те ужасные годы война не только разделила народы, она оборвала внутреннюю связь между родителями и их детьми. В то время как первые произносили речи и писали статьи о героизме, вторые проходили через муки страха и умирали от ранений.

Эрих Мария Ремарк

На Западном фронте без перемен

Erich Maria Remarque

IM WESTEN NICHTS NEUES

Перевод с немецкого Ю.Н. Афонькина

Серийное оформление А.А. Кудрявцева

Компьютерный дизайн А.В. Виноградова

Печатается с разрешения The Estate of the Late Paulette Remarque и литературных агентств Mohrbooks AG Literary Agency и Synopsis.

Исключительные права на публикацию книги на русском языке принадлежат издательству AST Publishers. Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.

Мы стоим в девяти километрах от передовой. Вчера нас сменили; сейчас наши желудки набиты фасолью с мясом, и все мы ходим сытые и довольные. Даже на ужин каждому досталось по полному котелку; сверх того мы получаем двойную порцию хлеба и колбасы, – словом, живем неплохо. Такого с нами давненько уже не случалось: наш кухонный бог со своей багровой, как помидор, лысиной сам предлагает нам поесть еще; он машет черпаком, зазывая проходящих, и отваливает им здоровенные порции. Он все никак не опорожнит свой «пищемет», и это приводит его в отчаяние. Тьяден и Мюллер раздобыли откуда-то несколько тазов и наполнили их до краев – про запас. Тьяден сделал это из обжорства, Мюллер – из осторожности. Куда девается все, что съедает Тьяден, – для всех нас загадка. Он все равно остается тощим, как селедка.

Но самое главное – курево тоже было выдано двойными порциями. На каждого по десять сигар, двадцать сигарет и по две плитки жевательного табаку. В общем, довольно прилично. На свой табак я выменял у Катчинского его сигареты, итого у меня теперь сорок штук. Один день протянуть можно.

Две недели назад нас отправили на передовую сменять другую часть. На нашем участке было довольно спокойно, поэтому ко дню нашего возвращения каптенармус получил довольствие по обычной раскладке и распорядился варить на роту в сто пятьдесят человек. Но как раз в последний день англичане вдруг подбросили свои тяжелые «мясорубки», пренеприятные штуковины, и так долго били из них по нашим окопам, что мы понесли тяжелые потери, и с передовой вернулось только восемьдесят человек.

Когда первые из нас стали выползать из бараков, был уже полдень. Через полчаса мы прихватили наши котелки и собрались у дорогого нашему сердцу «пищемета», от которого пахло чем-то наваристым и вкусным. Разумеется, первыми в очереди стояли те, у кого всегда самый большой аппетит: коротышка Альберт Кропп, самая светлая голова у нас в роте и, наверно, поэтому лишь недавно произведенный в ефрейторы; Мюллер Пятый, который до сих пор таскает с собой учебники и мечтает сдать льготные экзамены: под ураганным огнем зубрит он законы физики; Леер, который носит окладистую бороду и питает слабость к девицам из публичных домов для офицеров: он божится, что есть приказ по армии, обязывающий этих девиц носить шелковое белье, а перед приемом посетителей в чине капитана и выше – брать ванну; четвертый – это я, Пауль Боймер. Всем четверым по девятнадцати лет, все четверо ушли на фронт из одного класса.

Сразу же за нами стоят наши друзья: Тьяден, слесарь, тщедушный юноша одних лет с нами, самый прожорливый солдат в роте – за еду он садится тонким и стройным, а, поев, встает пузатым, как насосавшийся клоп; Хайе Вестхус, тоже наш ровесник, рабочий-торфяник, который свободно может взять в руку буханку хлеба и спросить: «А ну-ка отгадайте, что у меня в кулаке?»; Детеринг, крестьянин, который думает только о своем хозяйстве и о своей жене; и, наконец, Станислав Катчинский, душа нашего отделения, человек с характером, умница и хитрюга, – ему сорок лет, у него землистое лицо, голубые глаза, покатые плечи и необыкновенный нюх насчет того, когда начнется обстрел, где можно разжиться съестным и как лучше всего укрыться от начальства.

Наше отделение возглавляло очередь, образовавшуюся у кухни. Мы стали проявлять нетерпение, так как ничего не подозревавший повар все еще чего-то ждал.

Наконец Катчинский крикнул ему:

– Ну, открывай же свою обжорку, Генрих! И так видно, что фасоль сварилась!

Повар сонно покачал головой:

– Пускай сначала все соберутся.

Тьяден ухмыльнулся:

– А мы все здесь!

Повар все еще ничего не заметил:

– Держи карман шире! Где же остальные?

– Они сегодня не у тебя на довольствии! Кто в лазарете, а кто и в земле!

Узнав о происшедшем, кухонный бог был сражен. Его даже пошатнуло:

– А я-то сварил на сто пятьдесят человек!

Кропп ткнул его кулаком в бок:

– Значит, мы хоть раз наедимся досыта. А ну давай, начинай раздачу!

В эту минуту Тьядена осенила внезапная мысль. Его острое, как мышиная мордочка, лицо так и засветилось, глаза лукаво сощурились, скулы заиграли, и он подошел поближе:

– Генрих, дружище, так, значит, ты и хлеба получил на сто пятьдесят человек?

Огорошенный повар рассеянно кивнул.

Тьяден схватил его за грудь:

– И колбасу тоже?

Повар опять кивнул своей багровой, как помидор, головой. У Тьядена отвисла челюсть:

– И табак?

– Ну да, все.

Тьяден обернулся к нам, лицо его сияло:

– Черт побери, вот это повезло! Ведь теперь все достанется нам! Это будет – обождите! – так и есть, ровно по две порции на нос!

Но тут Помидор снова ожил и заявил:

– Так дело не пойдет.

Теперь и мы тоже стряхнули с себя сон и протиснулись поближе.

– Эй ты, морковка, почему не выйдет? – спросил Катчинский.

– Да потому, что восемьдесят – это не сто пятьдесят!

– А вот мы тебе покажем, как это сделать, – проворчал Мюллер.

– Суп получите, так и быть, а хлеб и колбасу выдам только на восемьдесят, – продолжал упорствовать Помидор.

Катчинский вышел из себя:

– Послать бы тебя самого разок на передовую! Ты получил продукты не на восемьдесят человек, а на вторую роту, баста. И ты их выдашь! Вторая рота – это мы.

Мы взяли Помидора в оборот. Все его недолюбливали: уже не раз по его вине обед или ужин попадал к нам в окопы остывшим, с большим опозданием, так как при самом пустяковом огне он не решался подъехать со своим котлом поближе и нашим подносчикам пищи приходилось ползти гораздо дальше, чем их собратьям из других рот. Вот Бульке из первой роты, тот был куда лучше. Он хоть и был жирным, как хомяк, но уж если надо было, то тащил свою кухню почти до самой передовой.