Элевсинские мистерии проводились в честь. Элевсинские мистерии. Сюжетная линия мистерий. легенда о деметре и персефоне

June 7th, 2016 , 08:45 pm

МИСТЕРИИ. ГИПОТЕЗЫ

Как повествует предание, мистерии учреждают сами боги. Что же собой представляли мистерии? Мистериальные действа (греч. τελεταί όργια) у греков, инициации (лат. initiatio) у римлян, подразумевали обретение в мистериях неповторимого религиозного опыта, дарующего высшее знание, касаемо вопроса жизни и смерти, и достижения через него сущностно нового бытийного уровня.

У мистерий Элевсина было несколько уровней посвящения:

1. Посвящение, делавшее участника мистом (греч. μύστις).
2. Посвящение (epopteia) - «созерцание», делавшее миста эпоптом. К нему допускались не менее чем через год, и по рекомендации мистагога.

Эпопт мог сам стать мистагогом (греч. μυσταγωγός) - «миставодителем», т.е. руководителем, готовящим к посвящению.

Тайны телетай и эпоптейя никогда не разглашались. Поэтому информация о том, что там происходило, нам недоступна. Сцены на вазах и барельефах немного проливают свет на внешнюю часть, но тайный смысл остаётся за кадром.

Что интересно, на протяжении веков существования мистерий, их служители происходили из 2-х семей. Наследников Евмолпа и семьи Кериков.

Были следующие должности: иерофант (дословно - «тот, кто являет священные вещи») и иерофантида (посвящавшие), дадухи (носители факела), иерокерики (чтецы молитв и священных формул) и жрец, находившийся у алтаря.

Малые мистерии носили очистительный и обучающий характер. Великие мистерии давали переживание на опыте того, с чем мист познакомился в малых.

У мистерий было два смысла. Один относился к осуществлению плодородия. Второй к подготовке души.
Весною, в начале поры цветов (в месяце анфестерии), совершался праздник «малых таинств». Это был праздник возвращения дочери (Персефоны, Коры) к матери - Деметре. Великие мистерии проходили в боэдромионе (сентябрь) и продолжались девять дней.

Нам не дано знать, что происходило во время мистерий, т.к. посвящённые были обязаны хранить это в тайне. Но по фрагментарным сведениям из разных античных авторов и по изображению некоторых сцен на вазах, урнах, саркофагах, мы можем составить некоторую мозаику происходящего.

Алтарь, 4в. н.э. Деметра и Персефона. Археологический музей, Афины. Универсальная атрибутика: черепа тельцов наверху (и над змеёй) расположены таким образом не только здесь. К плетённой гирлянде вероятно привешаны корзины, находящиеся на заднем плане, кажущиеся небольшими, как и черепа тельцов из-за перспективы изображения. Внизу сидит лев. Факел обвивает змея.

Атрибуты мистерий. Внизу жезл пастуха «калауропс»,
принадлежащий мистагогам - как пастырям инициируемых.

С покрытой головой - Геракл. Это изображение на каменной урне (Lovatelli Urn, Museo Nazionale Romano, Rome)

Здесь мы видим последовательность подготовки к Мистериям.
Историю о том, что Геракл принимал посвящение в мистерии, сообщает Диодор Сицилийский («Историческая библиотека, кн.4, 25):

«XXV. (1) Обогнув Адриатику, то есть пройдя вокруг этого залива по суше, Геракл спустился в Эпир, а оттуда прибыл на Пелопоннес. Совершив свой десятый подвиг, он получил от Эврисфея приказ привести на дневной свет из аида Кербера. Чтобы подвиг его увенчался успехом, Геракл отправился в Афины и принял там участие в Элевсинских мистериях, обряды же в то время совершались там под руководством Мусея, сына Орфея».

На урне изображена сюжетная линия, состоящая из нескольких сцен обряда очищения.
На одной мы видим жертвоприношение свиньи, которую Геракл держит над низким алтарём, и возлияния, которые совершает жрец (мистагог).
На другой - Геракл сидит с полностью покрытой головой, что означает сошествие во мрак, в состояние рождения. На подобных изображениях мы видим над головой Геракла жрец или жрица держит лопату или liknon - разновидность корзины, которую использовали для очищения зёрен от плевел. Liknon также был символом Дионисийских мистерией. Помимо того, что Деметра и Персефона являлись богинями зерна, можно увидеть в этом действе и симпатическую магию. Ведь зерно очищено, стало быть, то же произойдёт с инициируемым. Отделение зерна от плевел всегда представляло метафору отделения душ от внешней оболочки, тела. Эту орфическую трактовку также не стоит игнорировать, ибо, как сообщает Диодор Сицилийский, Мусей, ученик Орфея, был одно время главным жрецом в Элевсине.
Согласно одному древнему автору, инициируемые проходили очищение элементами воды, воздуха и огня (Servius, Aen. 6.741). Воду мы видим в возлиянии, воздушный вихрь могла создавать лопата для зерна (liknon), и огонь от факелов и на алтаре.
В финальной сцене на урне мы видим как инициируемый подходит к сидящей Деметре. Она сидит на kiste - корзине для хранения ритуальных принадлежностей больших Мистерий. Инициируемый протягивает правую руку, чтобы потрогать змею. По мнению В. Буркерта, этим актом посвящаемый показывал, что он избавлен от страха, трансцендентен человеческому беспокойству, и не колеблется войти в божественные сферы. Касание змеи, таким образом, указывает на готовность получить посвящение в Великие Мистерии. Деметра сидит на kiste, развернувшись от посвящаемого, её лицо обращено к Персефоне. Это указывает на начальный этап очищений, что посвящаемый ещё не готов узреть её в Великих Мистериях. Недаром Персефона зовется hagne, что означает «чистая». На других изображениях готовящийся принять посвящение стоит между Деметрой и Персефоной.

Саркофаг из Торе Нова (3в до н.э.). Музей Палаццо Спагна, Рим

Обдумывая сообщение Аристотеля о пурификации через просмотр театрального действа, Карл Кереньи полагал, что посвящению в Мистерии предшествовал также просмотр сюжетной мистериальной сцены. Будучи зрителем, инициат забывал себя и полностью поглощенный происходящим, приходил в возвышенное настроение, полное более высоких эмоций, нежели привычные ему его повседневные физические и эмоциональные реакции. После очищения человек был готов к участию в самих Мистериях.

Как проходили Великие Мистерии?

Приблизительно в середине августа по всем городам и сёлам рассылались вестники, зовущиеся Spondophoroi. Они совершали возлияния и провозглашали начало перемирия, дабы на протяжении времени проведения Мистерий и хождений по Сакральному Пути (Hieros Hodos) все дороги были безопасны для путников. Каждый новый день отсчитывался с захода солнца, при появлении первых звёзд.

Карта движения процессий

Первый акт Великих мистерий (14 боэдромиона) состоял в переносе священных объектов из Элевсина в Элевсинион (храм у основания Акрополя в Афинах посвящённый Деметре). После предварительного жертвоприношения жрицы Элевсина выходили процессией в Афины, неся на головах корзины с так называемыми «Hiera» - «священными предметами». На окраине Афин процессия останавливалась под священным фиговым деревом, где согласно легенде останавливалась Деметра, и даровала его семя. Жрец Деметры оглашал с Акрополя весть о прибытии священных предметов.
15 боэдромиона иерофанты (жрецы) объявляли начало обрядов.
В первый официальный день мистерий архонт басилевс собирал людей на Агору (рынок) Афин, в присутствии иерофанта и диадохов, и зачитывал прокламацию призванным к инициации. Запрещено было участвовать в мистериях совершившим убийство, варварам (после персидских войн) и не владеющим греческим языком. В I веке н. э. римский император Нерон, объявивший себя божеством при жизни, пытался пройти посвящение, однако ему неоднократно было в этом отказано. Допущенные же омывали руки в очищающей воде, прежде чем зайти в храм. Инициатам объявлялся закон о молчании. Имевший также духовный смысл, ибо молчание успокаивает беспорядочно мечущийся ум и способствует погружению внутрь собственной сущности. Также инициатам объявлялось о необходимости поста, с рассвета до заката, следуя примеру Деметры, которая не пила и не если, пока прибывала в поисках Персефоны. По вечерам разрешалось вкушение, за исключением запрещённой пищи: мяса, дичи, красной рыбы, красного вина, яблок, гранатов и бобов. Пищевой пост, как мы знаем, очищает тело, помогая клеткам организма устранить накопившиеся вредные вещества. Вечер этого дня завершался перенесением жриц, жрецов, инициатов и празднующих с Агоры на сакральный участок Деметры в Афинах, зовущийся Eleusinion, находящуюся между Агорой и северным склоном Акрополя. Здесь священные предметы Деметры передавались в её храм, сопровождаемые плясками и пением.

Следующий день был посвящён предварительным очищениям. День назывался Alade Mystai! - к морю инициаты!
Процессия шла на берег моря рядом с Афинами, омывать себя и принесённых с собою свиней, которых после прибытия в Афины приносили в жертву. На следующий день, называвшийся Heireia Deuro! - приношение даров, архонт басилевс приносил жертвы. И все пришедшие из других городов делали то же самое. Приносились также десятины урожая зерна и плодов от делегатов разных городов. Следующий день назывался «Asklepia» в память очищений Асклепия. Традиция говорила, что Асклепий прибыл в Афины на день позже всеобщих очищений. Таким образом, очищения повторялись, для тех, кто также опоздал. Те же, кто уже прошёл очищения, в них не участвовали, и в этот день просто ждали дальнейших инструкций. В храме Асклепия на южном склоне Акрополя, проводили «ночь бдения». Практиковались целительные инкубационные сны в небольшой пещере рядом с храмом, возле которой находился священный источник. Пятый день был известен как «Pompe» или «Великая процессия». Власти, инициаты и спонсоры шествовали в Элевсин из Афин пешком. Правда, после 4 в. до н.э. зажиточным гражданам разрешили повозки. Священников и «священные предметы» также начали перевозить на повозках. В начале процессии везли статую Якха (Диониса). По одной из версий, Дионис присутствовал как персонификация волнения и шума процессии, усиливая всеобщее возбуждение и поднимая жизненные силы. По другой версии, этот Якх был не Дионисом и не имел к нему отношения, а был сыном Деметры. Подобно тому как в ситуации с Гермесом, которых было много. Например, Гермес Хтоний был потомством от Диониса и Афродиты. Однако, самой сути это не меняет, слово «Якхос» - в пер. с греческого означает «вопль, призыв». Об отношении Якха к Дионису см. Еврипид. Вакханки 725; Аристофан. Лягушки 316; Сенека. Эдип 437; Нонн. Деяния Диониса XXXI 67. Овидий. Метаморфозы IV 15; Орфические гимны XLII 4, О том, что Якх имя Диониса и демона-предводителя мистерий Деметры, см. - Страбон. География X 3, 10.

Пешая процессия в Элевсин выходила на рассвете. До Элевсина примерно 22 км. А дорога из Афин в Элевсин идет через район Керамикос, где находилось древнее кладбище.

Реконструкция выхода из Афин (р-н Керамикос) на кладбище, т.е. на дорогу в Элевсин

Дорога называлась «священный путь». Процессия шла по нему среди величественных некрополей. Дальнейшая дорога также была украшена памятниками, статуями, придорожными святилищами. Павсаний в своём «описании Эллады» описывает местность этой дороги с её святилищами и легендами.

Надгробия Керамикоса

Дорога из Элевсина в Афины. Вход на Керамикос со стороны Элевсина

После того как инициаты пересекали мост реки Ретой, событие это называлось «Кроксис» в честь легендарного Крокоса, первого обитателя этого региона. Здесь потомки Крока повязывали каждому инициату шерстяную «крок» - ленту цвета шафрана вокруг правой руки и левой ноги, что означало связь с Богиней Матерью. Участники процессии отдыхали до заката, после чего возобновляли путь.
Когда процессия достигала реки Кефиса, юные участники процессии жертвовали реке прядь волос. Далее процессию мужчины с покрытыми головами, называемые «gephyrismoi», ведомые старицей, зовущейся Баубо или Ямба, поджидали, чтобы швырнуть насмешки, издевательства в адрес инициатов, включая даже побои. Среди инициатов были почётные граждане. Цель этой процедуры также до конца не выяснена, предполагается, это делалось в целях выработки иммунитета инициатов к злым духам, дабы те не могли их застать врасплох и напугать. По дороге посещались святилище Аполлона, Деметры, Персефоны и Афины, святилище Афродиты. Под вечер в свете факелов входили в Элевсин.

В руках у богини факелы Масляные лампы. Музей Керамикоса, Афины

Реконструкция входа во двор Телестериона (храм виднеющийся далее) с кариатидами*. В центре Телестериона был Анакторон ("дворец"), маленькое строение из камня, в которое могли входить только иерофанты, в нём сохранялись священные объекты .

* Интересна история кариатид у ворот. Её приводит Д. Лауэнштайн: «в 1675 году англичанин Джордж Уилер свидетельствует о наличии большой груды камней на месте элевсинской святыни, которую он опознал как таковую, потому что нашёл там огромную, выше человеческого роста, статую девушки. По его предположению, это было культовое изваяние богини Персефоны. Девяносто лет спустя, в 1765 году, Ричард Чандлер увидел в деревне Элефси (новогреч.) эту статую и внёс поправку в прежнее толкование, охарактеризовав её как изображение жрицы. Когда в 1801 году Э.Д. Кларк вновь наткнулся на ту же статую, она по шею тонула в навозной куче. Православный священник объяснил ему, что это — нигде больше не известная — святая Дамитра, оплодотворяющая нивы, потому он и поместил её в таком странном окружении. По сути, толкование было правильное; в результате перемены религии память о древнейшей владычице-матери Элевсина, Деметре, претерпела лишь некоторое искажение. Кларк вывез статую в Кембридж, в Англию, где она находится и поныне. Второе такое изваяние, менее повреждённое, обнаружилось позже и теперь украшает музей Элевсина. Обе фигуры некогда стояли по бокам с внутренней стороны вторых ворот, ведущих на священную территорию».
Были предположения, что на голове у статуи бочонок с кикеоном.

Шестой день назывался «Pannychis», или "ночное празднество ". Вечером Деметре посвящалась прекрасная ритуальная пляска женщин вокруг колодца - Каллихорона. Женщины совершали танец, неся на головах корзины плодов первого урожая, называемые «kernos». У входа в храм Деметры приносили сакральные хлеба - «pelanos» - собранные с самого урожайного поля в Аттике. Обо всём этом сообщает Павсаний: «Есть и колодец, называемый Каллихорон, где элевсинские женщины учредили первый хоровод и стали петь гимны в честь богини. Рарийское же поле, говорят, было засеяно первым и первым дало плоды. Поэтому у них установлено пользоваться мукой с этого поля и приготовлять лепёшки для жертвоприношений из продуктов с него». Следующее утро участники мистерий паломничали по близлежащим храмам - Посейдона «Господина моря», Артемиды «Охранительницы входа», Гекаты «богини перекрестков», и Триптолема.

Седьмой и восьмой дни назывались «Mysteriotides Nychtes» - Ночи Мистерий. Если вернуться к гимну Гомера, можно воссоздать события, происходившие в Храме следующим образом.
Инициаты, зовущиеся мистами, вместе с их учителями - мистагогами вступали в Храм Деметры, её земной дом. Возможно, как это было принято у орфиков, на входе они сообщали пароль, дозволяющий им войти в Телестерион. Какое-то время инициат, уподобленный Деметре, сидел в начале ночи Мистерий в темноте Храма, покрытый вуалью, постящийся, молчаливый, подобно тому, какою была Деметра, пришедшая в дом Келея.

Фрагмент сосуда. Музей Акрополя, Афины. Посвящяемый изображён с покрытой головой

Барельеф из музея Элевсина. Фрагмент ритуала посвящения

В благоухании фимиама совершались действия со священными предметами «dromen a» и говорились слова - logomena , возможно литургическое повествование о Деметре и Персефоне, орфическое учение о душе, и инвокации, и совершалось созерцания - deiknymena. Мистериальное действо в определённые моменты скорее всего сопровождалось музыкой. Древние люди умело использовали музыку, применяя её функцию воздействия на душу. Музыка, в каждом случае в своём ритме и тональностях, использовалась на протяжении всех дней мистерии, и её присутствие в особом таинственном, мистериальном звучании в процессе прохождения инициатом испытаний, также нельзя исключить.

Археологический музей, Афины

В Телестерионе находился Анакторон - «место Владычицы» - прямоугольная каменная конструкция. Самая древняя часть храма, как показали раскопки, под тем местом, где обнаружили следы кладки 3 тыс. до н.э. Анакторон символически изображал врата входа в подземный мир. Звучал бронзовый гонг, Иерофант читал молитвы, призывающие Персефону из Аида. Вспомним, что Пифагор называл звук, издаваемый бронзой при ударе, — «голосом даймонов». Вокруг иерофанта собирались мисты в окружении теней и бликов от света факелов. Свершалась встреча и единение Деметры и Персефоны, и иерофант провозглашал о рождении сына Персефоны - Бримоса (соотносимого некоторыми учёными с Дионисом). Также нам известно об объединяющем всех питии кикеона, и огромном огне, вырывающемся из Храма, и высшем видении инициата - эпоптее.

В некоторых статьях можно встретить следующее описание: «Посвящаемые в глубоком мраке ночи совершали переходы из одной части святилища в другую; по временам разливался ослепительный свет и раздавались страшные звуки. Эти эффекты производились различного рода техническими приспособлениями, но тем не менее производили подавляющее впечатление. Страшные сцены сменялись светлыми, успокоительными: открывались двери, за которыми стояли статуи и жертвенники; при ярком свете факелов посвящаемым представлялись украшенные роскошными одеждами изображения богов». Такое восприятие происходящего в Мистерии характерно для человека техногенного века, но люди античности жили в мире полном магии. Хотя трюки с механическими устройствами также имели место быть, трудно представить, чтобы ими всё и ограничивалось, ибо в мистерии посвящали не один лишь народ. Большинство эпоптов были людьми высокого социального положения, лица правящей элиты, и они были прекрасно осведомлены о таких механических приспособлениях, коими пользовались уже тысячелетия в Египте и Шумере, посему трудно принять гипотезу, что таковые театральные представления произвели бы сильный эффект на душу искушённого посвящаемого.

Кое-что из происходившего рассказал Павсаний в своём «Описании Эллады», будучи посвящённым в Мистерии: «Около святилища Деметры Элевсинской находится так называемая Петрома ("творение из камня"), это два огромных камня, приложенных один к другому. Каждый второй год те, кто совершает мистерии, называемые ими Большими, открывая эти камни, вынимают оттуда письмена, касающиеся совершения этих мистерий, громко прочитывают их в присутствии посвящённых и той же ночью вновь кладут их обратно. Я знаю, что многие из фенеатов в очень важных случаях даже клянутся этой Петромой. На ней находится круглая покрышка, а в ней хранится маска Деметры Кидарии (со священной повязкой). Надев на себя эту маску во время так называемых Больших мистерий, жрец поражает подземных (демонов, ударяя в землю) жезлом».

На утро посвящённые возможно шли на поле, на котором впервые взошёл урожай пшеницы у Триптолема, и именно тогда восклицали Небу «Дождь», а Земле «зачни!», как сообщает Ипполит.
Девятый день был днём «Plemochoai» - возлияний и «Epistrophe» - возвращения. Заканчивали мистериальные дни возлияниями (мёртвым предкам или божествам) и соответствующими фестивалями по данному случаю. На девятый день возвращались в Афины. На следующий день архонт басилевс и его ассистенты докладывали Афинскому правлению о тех, кто вёл себя непристойно и составлялось постановление о разбирательстве в отношении тех, кто нечестиво действовал во время мистерий. Все посвящённые разъезжались по домам, больше не имея никаких обязательств перед культом, и возвращались к своей обыденной жизни.

Храмовая территория Элевсина

Таковы общие сведения о днях Мистерий, собранные из античных источников. О самих же Мистериях была предложена масса догадок и предположений.
Интересные сведения и интерпретации мистериальных предметов и действий собрал М. Элиаде в «Истории веры и религиозных идей. т. 2». Приведём некоторые цитаты.
«Что же касается мистического опыта, который получала душа на высших степенях, то эта мистерия происходила на высших степенях посвящения в святилище храма. Решающее религиозное испытание вдохновлялось присутствием богинь».
«Согласно Кереньи, верховный жрец провозглашает, что богиня мёртвых родила сына в огне. В любом случае, известно, что последнее видение, epopteia, происходило при ослепительном свете. Некоторые древние авторы говорят об огне, который горел в маленьком здании, анактороне, и пламя и дым, выходящие через отверстие в крыше, были видны издалека. В папирусе времён Адриана Геракл обращается к жрецу: "Я был посвящён давно (или: где-то в другом месте)... (Я видел) огонь... (и) я видел Кору". Согласно Аполлодору Афинскому, когда верховный жрец призывает Кору, он ударяет в бронзовый гонг, и по контексту ясно, что царство мёртвых отзывается».

«Счастлив тот, кто видел это перед тем, как спустится под землю» - восклицает Пиндар. - «Ему известен конец жизни. Он также знает его начало! Трижды счастливы те смертные, кто видел эти таинства и спустится в Аид. Только они могут иметь настоящую жизнь там, где для остальных всех - страдание» - Софокл (фрагм. 719)».

Из всех эллинских мистерий ни одни не достигли такой славы, как Элевсинские, которым поэтому и мы дадим первое место в нашем изложении. Они совершались в честь двух богинь, Деметры и Коры, в аттическом городке Элевсине, лежавшем в углу Саронического залива к северо-западу от Афин по дороге в Мегары, и принадлежали к числу тех мистерий, в которых участие обусловливалось предварительным посвящением. Основание их сами древние относили к мифическим временам: по словам Гомеровского гимна «К Деметре», относящегося, вероятно, к VII или VI в., они основаны самой богиней, пришедшей в Элевсин во время поисков своей дочери, похищенной Плутоном; от этого прибытия боючения Элевсина в свое государство, относимого преданием к царствованию Эрехтея, но на самом деле относящегося к VII в. Гомеровский гимн, говоря, что Деметра явилась в Элевсин под видом женщины с Крита, как бы намекает, что служение богине перенесено в Элевсин с этого острова; но значительное сходство в обрядах и самой сущности Элевсинских мистерий с египетскими мистериями Исиды, скорее, заставляет думать, что первоначальным местом образования такого культа был Египет.

Главным содержанием Элевсинских мистерий был уже упомянутый миф о Деметре, передаваемый в Гомеровском гимне в следующих главных чертах. Персефона, дочь Деметры, собирая с океанидами цветы на Нисейском лугу, была похищена Плутоном, причем никто кроме Гелиоса не видел этого похищения и только Геката слышала отчаянные крики Персефоны. Мать, услышав голос дочери, бросилась к ней на помощь и искала ее с факелами 9 дней, не принимая ни пищи, ни питья и не умываясь; наконец, от Гекаты и Гелиоса узнала она об участи, постигшей Персефону.

Тогда разгневанная богиня покинула Олимп и стала странствовать по земле в образе старухи. Прибыв в Элевсин, она была встречена у колодца дочерьми местного царя Келея и, выдавая себя за уроженку острова Крит, похищенную морскими разбойниками, но спасшуюся от них бегством, была принята в дом царя в качестве няни царевича Демофонта. Здесь она также не могла забыть своей печали, пока служанка Ямба не развеселила ее своими нескромными шутками, и тогда царица Метанира уговорила ее вкусить напиток кикеон. Богиня ухаживала за царевичем и, желая сделать его бессмертным, намазывала амброзией и по ночам клала в огонь, как головню. Однажды мать царевича увидела это, испугалась и подняла шум. Тогда богиня открылась Метанире, приказала построить себе храм и учредить богослужение по ее указаниям. Между тем земля не приносила плодов, так как богиня, разгневанная похищением дочери, скрывала посеянные людьми семена. Наконец, Зевс вызвал Персефону из ада; Деметра примирилась тогда с богами под тем условием, чтобы ее дочь третью часть года проводила в подземном царстве, а две трети - с матерью и прочими богами. Земле возвращено было плодородие, и богиня, покидая Элевсин, показала священные обряды Келею, Эвмолпу, Диоклу и Триптолему, которого, кроме того, научила земледелию. Заповеданные богиней обряды должно исполнять, но нельзя расследовать и разглашать. Счастлив, кто их видел; непосвященные же в таинства не будут блаженствовать, а будут пребывать под покровом печального мрака. Счастлив, кого любят две богини: они посылают в его дом Плутоса, дающего богатство смертным. - Таково в кратких чертах содержание этого мифа. Ученые представляют различные его объяснения, более или менее правдоподобные; наиболее вероятным кажется то из них, по которому в нем представляется замирание природы зимой и возвращение ее к новой жизни с наступлением весны.

Деметра, Триптолем и Персефона. Мраморный рельеф (ок. 490 г. до н. э.).

Кроме двух главных богинь, Деметры и Коры, в Элевсинских мистериях почитались: Иакх, которого считали сыном Зевса и Деметры или отождествляли с Вакхом, затем Плутон, неизвестные по именам Бог и Богиня и разные местные герои, из числа которых особенным уважением пользовались Триптолем и брат его Эвбул.

Забота об устройстве Элевсинского праздника принадлежала к числу обязанностей высшей афинской администрации. Со времени установления коллегии архонтов им заведовал архонт-царь как верховный блюститель всего государственного культа; ближайшими его помощниками были 4 жреца, из которых двое избирались хиротонией из всех афинян, один - из рода Эвмолпидов и один из рода Кериков. Члены этих двух родов имели вообще важнейшие литургические функции при мистериях. Род Эвмолпидов вел свое происхождение от мифического элевсинского героя Эвмолпа, о происхождении которого и отношении к мистериям существовали разные сказания. Род Кериков, по преданию, происходил от Керика, сына Гермеса и Аглавры, дочери Кекропа; по другим преданиям, это была ветвь рода Эвмолпидов. Важнейшие лица, исполнявшие служебные обязанности при празднестве, были следующие: 1) иерофант, избиравшийся из Эвмолпидов, обыкновенно из людей пожилых и обладавших звучным голосом. Ему была присвоена особая пурпурная одежда и головная повязка. Вступая в должность, он слагал свое прежнее имя и получал новое, священное, которое не могло быть известно непосвященным, так что в светских документах он назывался просто иерофант. Сложение светского имени сопровождалось символическим обрядом погружения его в море, как видно из нескольких надписей. Иерофанту соответствовала иерофантида, избиравшаяся также из Эвмолпидов и имевшая обязанность посвящать желающих в мистерии. Она также при получении священной должности принимала новое тайное имя. Иерофант и иерофантида по вступлении в должность обязаны были соблюдать строгое целомудрие. 2) Второе место в элевсинской иерархии занимал факелоносец, об обязанностях которого известны лишь немногие мелкие подробности. Он избирался из рода Кериков; в V и IV вв. в течение нескольких поколений должность эта была наследственна в доме Каллия. Факелоносец, подобно иерофанту, носил пурпурную одежду и повязку на своих длинных волосах. Ему, быть может, соответствовала факелоносица, о которой ближайших сведенийух молитвы и формулы условий допущения к посвящению, служил при жертвоприношениях и пр. 4) Алтарный жрец, упоминающийся во многих надписях, заведовал жертвоприношениями и сам совершал их. Все эти должности были пожизненны. Во время исполнения своих священных обязанностей лица жреческого персонала надевали миртовые венки.

Кроме этих главных священнослужителей были разные другие служители культа и магистраты, заведовавшие разными его сторонами. Упоминаются жрец и жрица Деметры и Коры; жрец, носивший статую Иакха в процессии; жрец, заботившийся о чистоте и вообще исправном содержании статуй богинь; жрец, служивший, вероятно, при омовениях и очище

Посвящение в Элевсинские мистерии было доступно для всех эллинов, без различия племен или государств, так что они имели общегреческий характер. Варвары не допускались к посвящению, хотя и тут встречаются исключения в пользу отдельных, особенно выдающихся лиц. Римляне со времени вступления их в более близкие сношения с эллинами допускались к посвящению наравне с последними. Доступ к участию в мистериях не был закрыт даже рабам, если они были не варварского происхождения. Лица, совершившие какое-либо тяжкое преступление, к посвящению не допускались. Нельзя доказать, чтобы от желающих посвятиться требовалась предварительная исповедь их грехов; однако иерофант мог отказать в посвящении человеку, нравственность которого казалась ему небезупречной.

Желавший посвятиться должен был обратиться к посредничеству какого-либо гражданина из рода Эвмолпидов или Кериков, который, если по проверке не оказывалось препятствий к посвящению, наставлял и руководил кандидата в дальнейших действиях, почему и назывался руководителем в таинствах. Перед посвящением кандидаты обязаны были в виде испытания хранить строгое молчание и совершать очистительные обряды. В посвящении различались 3 степени, из коих первой было посвящение в малые мистерии. Ниерцателями. Некоторые, особенно иностранцы, которым средства не позволяли совершать троекратное путешествие в Афины, может быть, довольствовались первою степенью посвящения, не ища двух остальных. Напротив, многие афинские граждане посвящались еще в детском возрасте благочестивыми родителями; такое посвящение обозначалось специальным термином - посвящение от очага. Людям, близким к смерти, быть может, разрешалось посвящение во всякое время. Обряды посвящения известны лишь в общих чертах, в которых невозможно различить особенности, свойственные каждому виду посвящения в отдельности.

Посвящение как в малые, так и в великие мистерии начиналось вне храма, в священном округе, обнесенном стеной. Здесь посвящаемые совершали жертвоприношения и затем вступали в храм, где в глубоком мраке ночи совершали переходы из одной части святилища в другую; по временам разливался ослепительный свет, озарявший фигуры грозных чудовищ, раздавались страшные звуки, потрясавшие посвящаемых. Эти эффекты производились различного рода техническими приспособлениями. Страшные картины и звуки представляли мучения, ожидавшие за гробом грешников, и на людей впечатлительных производили столь подавляющее впечатление, что некоторые даже лишались чувств. Древние авторы сравнивают состояние души человека при смерти с теми страданиями, томлениями и трепетом, которые она переживает при посвящении в мистерии. Наконец, страшные сцены сменялись светлыми, успокоительными: открывались двери, закрывавшие статуи и жертвенники, при ярком свете факелов посвящаемым представлялись украшенные роскошными одеждами статуи богов; весь этот свет и великолепие так поражали чувства посвящаемых, что они представляли себе вечную радость и блаженство, ожидающие за гробом людей добродетельных и посвященных в таинства. Посвящаемых сажали на особые седалища, вокруг которых посвящающие совершали пляску. Были, вероятно, и другие символические священнодействия, подробности которых нам неизвестны.

Посвящение в мистерии считалось важным условием достижения блаженства в загробной жизни, так что люди, по тем или другим причинам не принявшие посвящения в молодые годы, старались посвятиться, по крайней мере, перед смертью. Одежды, бывшие на теле во время посвящения, считались счастливыми; было в обычае носить их до полного износа или приготавливать из них пеленки для детей, а некоторые жертвовали их в храм Деметры; иногда в них хоронили умерших мистов.

Упомянем еще, что мистам запрещалось употребление в пищу некоторых съестных припасов (кур, рыбы, бобов и яблок) и прикосновение к роженице и трупу; по всей вероятности, эти запрещения имели силу только в течение празднования мистерий, а на остальное время не простирались.

В Афинах ежегодно совершалось два праздника, имевшие отношение к элевсинскому культу. В месяце Анфестерионе, вероятно около 20-го числа, праздновались малые мистерии, служившие как бы предпразднеством великих и совершавшиеся в Агре, предместье Афин, преимущественно в честь Персефоны. Священное перемирие для них продолжалось с 15-го числа Гамелиона до 10-го числа Элафеболиона, т. е. 55 дней. Они состояли главным образом в очищениях водой Илисса, на берегу которого лежала Агра, и, может быть, в драм

днования происходила в Афинах, а вторая - в Элевсине. Священное перемирие для праздника продолжалось с 15-го числа Метагитниона до 10-го Пианопсиона, т. е. 55 дней. Раз в 4 года он совершался с особенною пышностью и потому причисляется к пентетерическим праздникам.

Гермес, Орфей и Эвридика. Мрамор (ок. 420 г. до н. э.).

К сожалению, встречающиеся упоминания о празднике, преимущественно о второй его половине, ограничиваются немногими и не всегда достоверными показаниями, на основании которых невозможно составить себе ясное и полное представление о всем ходе празднования.

В первой половине празднование, по всей вероятности, распределялось по дням следующим образом. Тринадцатого или 14-го числа Боэдромиона народ собирался в город на праздник; архонт-царь, иерофант и дадух делали объявление о наступлении праздника и об исключении из участия в нем всех оскверненных кровавыми преступлениями или другими тяжкими грехами, бесчестных и варваров. В позднейшие времена эфебы 13-го числа в торжественной процессии шли в Элевсин, откуда на другой день (14-го) сопровождали святыни (статуи богинь и священную утварь) в городской храм богинь, находившийся у северной подошвы Акрополя. 15-го числа, вероятно, совершалось жертвоприношение врской водой; формула призыва послужила названием для этого дня праздника. Главное место очищения, как кажется, было в Пирее. В следующие три дня (17, 18 и 19-го) совершались в городе разного рода жертвоприношения, в том числе праздник в честь Асклепия, который, по мифическому преданию, прибыл в Афины из Эпидавра, где было его знаменитое святилище, и был посвящен в мистерии. Двадцатого числа совершалась торжественная процессия из Афин в Элевсин, сопровождавшая раньше принесенные в Афины элевсинские святыни, в том числе увенчанную миртом статую Иакха, несомую особым жрецом, и приготовленные для Иакха драгоценные игрушки. Процессия двигалась по священной дороге, украшенной множеством храмов, алтарей и памятников, в сопровождении огромной толпы народа, так как в ней могли принимать участие и непосвященные в мистерии. Люди зажиточные, особенно женщины, следовали за процессией в экипажах, что, впрочем, впоследствии было запрещено законом оратора Ликурга. При перех. По дороге она несколько раз останавливалась для отдыха или для поклонения разным богам и героям, имевшим отношение к элевсинскому культу, так что лишь к вечеру достигала Элевсина. Здесь еще несколько дней продолжалась вторая половина празднества, состоявшая из разных мистических обрядов, в которых могли принимать участие только посвященные Келеем по приказанию самой Деметры и сожженного персами в 480 году. Здесь, в самом храме или его периболе, совершался по ночам ряд драматических представлений, сюжетом которых служили события из жизни богов, имевшие отношение к циклу сказаний об учреждении мистерий. Представления эти были весьма разнообразного характера, то строгого и торжественного, то веселого и даже распущенного. К созерцанию их никто не допускался, кроме мистов, получивших уже высшую степень посвящения и потому называвшихся «созерцателями». Надпись при входе в священный участок храма гласила, что непосвященные не имеют права вступать в него. Есть сведения, что перед мистериями составлялись и записывались на досках поименные списки посвященных. Во время священнодействия мисты в отличие от непосвященных носили на головах миртовые венки, а на правой руке и левой ноге - повязки пурпурного цвета. Если непосвященный, вмешавшись в толпу мистов, выдавал себя какими-либо неуместными вопросами, то его подвергали наказанию и даже смертной казни; так случилось, например, с двумя молодыми акарнанцами в царствование Филиппа V.

Драматические представления, по всей видимости, ставились в хронологической последовательности. Первым актом их была, вероятно, сцена брака Зевса и Деметры, представляемых иерофантом и иерофантидой, и рождение Иакха от этого брака, при этом иерофант возглашал: владычица Бримо родила святого сына Брима. Затем начинались возлияния, песни и пляски в честь новорожденного Иакха, причем уход за новорожденным представлялся в искусных мимических телодвижениях.

В следующую ночь драматически представлялось похищение Плутоном Коры, которую изображала жрица Деметры. При этом мисты носили корзины с цветами в воспоминание о том, что Кора была похищена при собирании цветов. Иерофантида изображала собою тоскующую Деметру, разыскивающую свою дочь; в искусных плясках представлялось, как она искала дочь и как была радушно принята Келеем. Процессия мистов с факелами к морскому берегу служила воспоминанием поисков Деметрой дочери. Затем являлась на сцену женщина, представлявшая служанку Ямбу, или Баубо, которая развеселила Деметру нескромными шутками и жестами. При этом мисты, целый день постившиеся, вкушали кикеон, особый напиток, состоявший из смеси воды, муки и меда с различными приправами, в воспоминание того, что развлеченная шутками Ямбы Деметра впервые вкусила этого напитка после потери дочери, и перекладывали из ящика в корзину и обратно какие-то таинственные символические предметы. Указание на эти обряды заключается в особой сакральной формуле, которая в виде пароля служила мистам средством узнавать друг друга. Были еще драматические представления, изображавшие возвращение Коры, примирение Деметры с богами, установление ею мистерий и отправление Триптолема для распространения земледелия, при этом иерофант показывал мистам срезанный колос, служивший символом смены жизни смертью и возрождения к новой жизни после смерти. Эти драматические представления, по всей вероятности, продолжались три ночи, называвшиеся «святыми». При них показывались мистам священные предметы, скрытые от посторонних глаз, и раскрывались тайны, т. е., вероятно, священные предания и мифы, неизвестные народу. По свидетельству одного позднего автора, иерофант во время мистерий изображал собою демиурга (создателя), дадух - солнце, алтарный - луну, священноглашатай - Гермеса. Нельзя решить, существовал ли этот обычай с глубокой древности и чем достигалось это сходство с божествами; вероятно, жрецы одевались в роскошные одежды, сходные с теми, в которых принято было у греков изображать названные божества.

В последний день праздника совершался символический обряд, состоявший в том, что из двух глиняных сосудов, имевших форму куба, жрецы в храме выливали воду в устроенное в земле отверстие, из одного на запад, а из другого на восток, произнося при этом какие-то таинственные слова; какие это были слова, наверняка не известно, но ученменно о благодетельном, оплодотворяющем влиянии влаги на землю.

Этим заканчивались собственно мистерии. Затем происходили гимнические, конные и музыкальные состязания, но не ежегодно: раз в два года бывали малые состязания и через каждые три года в четвертый - большие. Наградой победителям служило здесь определенное количество пшеницы, выросшей на священном Рарийском поле (как в праздник Панафиней - масло от священной оливы).

По возвращении участников празднества в город происходило в городском Элевсинии заседание священного совета, в котором архонт-царь представлял отчет о празднике и разбирались дела, относившиеся к нарушению таинств или священных законов, а также определялось выражение благодарности лицам, обнаружившим особенное усердие к исполнению своих обязанностей во время праздника. В этом совете принимали участие только посвященные в мистерии, а самое решение дел принадлежало одним Эвмолпидам, которые в своих приговорах, кроме государственных законов о нечестии, руководствовались устными преданиями и голосом своей совести. В одной поздней надписи постановление этого совета датировано 28-м числом Боэдромиона. Можно думать, что и в более ранние времена праздник продолжался до этого числа, так что на состязания приходилось четыре дня (24–27 число).

После этого краткого обзора внешней стороны элевсинских мистерий обратимся к их внутренней стороне, именно к вопросу о том, проводилось ли в них какое-либо определенное учение, или все дело сводилось к исполнению предписанных ритуалом обрядов, смысл которых каждый посвященный мог объяснять по-своему? Мнения ученых по этому вопросу не согласны между собой. Большинство держится отрицательного взгляда, с особенною последовательностью и обстоятельностью проведенного Лебеком в его сочинобще празднования, а относительно внутреннего смысла мистерий участвовавшие в них выносили лишь то, до чего каждый мог додуматься по мере своего умственного развития и способностей. Напротив, автор исследования о мистериях Н.И. Новосадский в последней главе своего труда убедительно доказывает, что «не одни лишь обряды и их толкование составляли содержание мистерий Деметры, что в них проводилось особое учение, освещавшее те запросы мысли древнего эллина, на которые не давала решения общая, всем открытая народная эллинская религия». По его мнению, это сообщение мистам необходимых сторон учения происходило перед посвящением, в частных беседах мистагогов и иерофантов с желавшими принять посвящение, а не во время совершения праздничных обрядов и драматических представлений. Учение мистерий касалось богов, загробной жизни и природы. Впрочем, что касается первого, то между учением элевсинских мистерий и общепринятым у древних греков учением о богах не было, да и не могло быть существенного различия. То, что излагалось мистам в глубине святилища Деметры и в частных беседах мистагогами, представляло только дальнейшее развитие тех основ, какие лежали в верованиях всего народа. Изменения могли быть в частностях, а не в главном, существенном их характере. Далее, у авторов встречается очень много указаний на то, что мистерии обещали посвященным счастье в загробной жизни. Души умерших мистов не оставались вечно в одном и том же месте, но переходили из одной мировой сферы в другую и даже возвращались на время в среду живых. Таким образом, мистериям не было чуждо учение о переселении душ и о таинственном общении живых и умерших; это была одна из наиболее привлекательных сторон мистерий, манившая к себе очень многих. Однако недостаточно было одного посвящения для того, чтобы получить счастье в загробной жизни: уже у Аристофана высказывается мысль, что для этого после посвящения нужно вести благочестивую жизнь, следовательно, люди порочные не были допускаемы в жилища блаженных; и к самому посвящению в мистерии, как мы знаем, допускались только люди, не запятнанные преступлениями. Таким образом, мистерии несомненно имели влияние на улучшение нравственности греческого народа, как это было замечено уже самими древними. Исократ говорит, что Деметра, установив мистерии, смягчила нравы людей. Нравственное воспитание и исправление жизни представляется Арриану главной целью мистерий. По словам Цицерона, Афины, создавшие много прекрасного и великого и внесшие это прекрасное в жизнь человеческую, не произвели ничего лучше тех мистерий, благодаря которым люди из грубого состояния перешли к жизни достойной человека и улучшили свои нравы. Таким образом, Элевсинские мистерии, несмотря на некоторые темные свои стороны, бесспорно имели высокое нравственное влияние на развитие греческого народа и представляют одно из привлекательных явлений его религиозной жизни. Следует заметить, однако, что в позднейшие времена внешняя обрядовая сторона мистерий решительно выступила на первый план и они потеряли всякое влияние на умственную жизнь народа. Существовали они до конца IV в. по Р. X.

Мистерии по образцу Элевсинских праздновались и в разных других местностях Эллады, например в г. Флиунт, Мегалополь, Феней и других городах Аркадии и в Мессении. Во ских календарях. Нельзя, однако, думать, чтобы культ этой богини непременно повсюду был таинственным.

Именно в городе Элевсине (ныне небольшой городок Лепсина в 20 км от Афин) Деметра решила ненадолго передохнуть от своих скорбных странствий и упала в изнеможении на камень у колодца Анфиона (его позже стали называть камнем скорби). Тут скрывавшуюся от простых смертных богиню обнаружили дочери царя города — Келея. Когда Деметра входила в их дворец, она случайно задела головой притолоку двери, а от удара по комнатам распространилось сияние. Элевсинская царица Метанира заметила этот необычный случай и доверила страннице уход за своим сыном Демофонтом.

Очередное чудо произошло, когда уже через несколько ночей царский ребенок повзрослел на целый год. Деметра, желая сделать дитя бессмертным, заворачивала его в пеленки и клала в хорошо растопленную печь. Однажды Метанира увидела это, и Деметра вынуждена была открыть завесу своего божественного происхождения. В знак примирения она повелела построить в свою честь храм, а у колодца Анфион соорудить алтарь для поклонения. Взамен же богиня пообещала научить местных жителей ремеслу земледелия.

Таким образом, в данном фрагменте образ Деметры приобретает черты мифологического культурного героя, подобно Прометею, несущего знания человечеству, несмотря на препятствия, чинимые остальными олимпийцами. Итог древнегреческого мифа общеизвестен: Зевс, видя страдания Деметры, велел Аиду вернуть похищенную Персефону, на что тот согласился с одним условием: девушка должна каждый год в определенное время возвращаться в мрачное подземное царство.

Мистерии основаны на мифе о похищении Персефоны Аидом

Элевсинские мистерии, представляющие собой целый комплекс обрядов инициации в аграрный культ Деметры и Персефоны, появляются впервые около 1500 г. до н. э., а период непосредственного празднования — более 2 тысяч лет. Обряды в Элевсине попали под запрет после указа императора Феодосия I, который в 392 году повелел закрыть храм Деметры в целях борьбы с язычеством и укрепления христианской веры. Посещение мистерий было доступно паломникам со всей Греции, однако на участников налагался ряд ограничений этического и правового характера: непричастность к убийству и знание греческого языка. Эти условия позволяли отличать добросовестного гражданина (в смысле полисной социальной системы) от агрессивного варвара.

Элевсинские мистерии имели двухчастную структуру: были Великие и Малые празднества. Время проведения этих ритуальных мероприятий напрямую зависело от особенностей аттического календаря, начинавшегося в летние месяцы. Так, Малые мистерии проводили в анфестерионе — второй половине февраля и начале марта. Это был месяц чествования молодой виноградной лозы, потому впоследствии примерно в это же время проводились и некоторые дионисийские и орфические мистерии. Сакральный ритуал этой части Элевсинского действа включал в себя омовение и очищение молодых адептов, претендующих оказаться в числе посвященных, а также священное жертвоприношение во славу Деметре.

Великие Элевсинские мистерии проводили в боэдромионе — второй половине сентября, периоде, посвященном богу Аполлону. Действо продолжалось 9 дней (тут неслучайно использование именно этого сакрального числа), во время которых жрецы торжественно переносили сакральные реликвии из города в храм Деметры, затем все служители культа совершали символическое омовение в бухте Фалерон, проводили обряд жертвоприношения свиньи, а затем отправлялись в весьма амбивалентную, шутливо-экстатическую процессию от афинского кладбища Кераймикос до Элевсина по так называемой «Священной дороге», символизировавшей пройденный когда-то путь скитаний почитаемой богини Деметры.

В специально установленные моменты действа его участники начинали кричать и произносить непристойности в честь старой служанки Ямбы, развеселившей Деметру своими шутками, сумев отвлечь ее от тоски по похищенной дочери. Тогда же служители Элевсинских мистерий выкрикивали имя Вакха — бога Диониса, который, по одной из версий, считался сыном Зевса и Персефоны. Когда процессия прибывала в Элевсин, начинался траурный пост, напоминавший участникам мистерий о печали Деметры, потерявшей ценность своей жизни.

Время аскезы и молитв заканчивалось в начале октября, когда участники мистерий отмечали возвращение Персефоны матери. Главным пунктом программы значился кикеон — напиток, полученный из настоя ячменя и мяты, который, по ритуальной легенде, выпила сама богиня Деметра, когда оказалась в доме элевсинского царя Келея. Некоторые современные ученые, пытаясь объяснить силу эффекта воздействия мистериальных церемоний на их участников, считают, что в зерна ячменя добавляли спорынью, результат употребления которой близок к измененным состояниям сознания. Чувства и ощущения участников сакральных ритуалов были обострены подготовительными гипнотически-медитативными процедурами и обрядами, что позволяло погрузиться в особые мистические смыслы Элевсинских мистерий, о точном значении которых мы можем только догадываться — рассказы не фиксировалась письменно, а передавались только из уст в уста.

Доступ к созерцанию священных атрибутов элевсинского культа был открыт только узкой группе посвященных, а потому разглашение посторонним содержания этой части ритуала находилось под строжайшим запретом. В чем же заключалось то сакральное знание, которое открывалось адептам культа Деметры? Некоторые исследователи древнеаттических мистерий утверждают, что посвященным открывалась перспектива жизни после смерти. Единственную более-менее достоверную информацию мы можем получить из ряда высказываний древнегреческого философа Платона, который, как считается, был участником Элевсинского культа и даже оказался изгнан из жреческого «братства» за намеки на обнародование ритуала в своих диалогах.

Одним из адептов Элевсинских мистерий был философ Платон

Платон полагает, что понимание таинств мистерий тесно связано с загробным существованием и возможностью обрести вечную жизнь. Так, своим сицилийским друзьям он советует: «Воистину надлежит следовать древнему и священному учению, согласно которому душа наша бессмертна и, кроме того, после освобождения своего от тела подлежит суду и величайшей каре и воздаянию. Поэтому надо считать, что гораздо меньшее зло — претерпевать великие обиды и несправедливости, чем их причинять».

Здесь Платон допускает некий тираноборческий выпад, намекая на афинского деспота Писистрата, в годы правления которого мистерии получили наибольший размах. Интересны в этой связи и рассуждения Платона в диалоге «Федр», где он повествует о четырех путях приобретения религиозного опыта («маниях» в его терминологии), а наивысшим результатом ритуальных таинств и знаний оказывается последняя стадия — момент божественной эманации, когда Платон рассказывает свою знаменитую притчу о тенях в пещере, суть которой оказывается весьма схожей с представлениями элевсинских священнослужителей.

Кстати, культ Деметры и Персефоны, олицетворяющий собой древнейший аграрный сюжет, во многом в своей структуре и степени сакрального влияния на культуру близок сюжету об умирающем и воскрешающем боге — Дионисе (Вакхе) в эллинистической традиции. В целом такого типа сюжеты характерны для мифологических верований самых разнообразных регионов мира. Корни элевсинских и позднее дионисийских торжеств уходят в поэтику древнейших религий Ближнего Востока — в образе египетского бога Осириса и вавилонского Таммуза. Вероятно, именно Таммуз представляет собой прототип всех богов растительного мира, которые умирают и оживают весной вместе с возрождением природы.

Посвященным в элевсинский культ открывалась перспектива загробной жизни

Его пребывание в преисподней, вызвавшее всеобщий хаос и запустение, а затем победное возвращение в мир живых лежало в основе сюжета наиболее древних аграрных культов, целью которых было объяснение механизмов смены природных циклов увядания и возрождения. К тому же такая сюжетная модель легла в основу формирования первых героических повествований (в частности, поэм Гомера), в центре которых зачастую находился солярный (связанный с культом верховного солнечного божества) герой, успешно преодолевающий любые препятствия на своем эпическом жизненном пути.

Элевсинские мистерии и обряды
Обойдя всю землю в поисках своей дочери Коры, богиня земли Деметра в конце концов встретилась с ней в городе Элевсины. В память об этом счастливом событии Деметра основала здесь тайный культ и посвятила в свои мистерии городских старейшин. Посвященным мог стать только порядочный гражданин и мудрый человек. Во всяком случае, так гласит легенда о происхождении и предназначении культа Деметры.

Обряды Элевсинских мистерий содержали в себе тайный магический смысл, строго охранявшийся от посторонних. Схожие секретные культы существовали и в других греческих городах, однако Элевсинские мистерии пользовались самым глубоким уважением. Культ этот сохранялся даже в первые века христианской эры. Ни бесчисленные превратности истории Эллады, ни кровавые войны не затронули великую тайну Элевсин. Посвящение в мистерии Деметры одновременно заключало в себе обещание неземного блаженства.

Из гомеровского гимна к Деметре мы узнаем, что означало для эллина эта посвящение: "Счастлив тот из земных мужей, кто видел эти таинства; но непосвященный и не принимающий в них участия никогда не имеет доброго жребия после смерти, но пребывает во мраке и тоске". Итак, Элевсинские мистерии даровали надежду на более счастливую загробную жизнь, чем та, что ожидала простого смертного.

Деметра в Элевсинах встречает свою дочь Кору, вернувшуюся из царства Аида
художник Фредерик Лейтон

Естественно, в конце концов появилось столько желающих пройти посвящение, что пришлось воздвигнуть для этого отдельное здание: храм уже не мог вместить всех кандидатов. Обряд, даровавший надежду на привилегии в загробной жизни, имел откровенно магический характер. Точно такую же надежду давали ритуалы, совершавшиеся египетскими жрецами. Однако египтяне стремились, главным образом, утаить грехи усопшего от богов, обмануть судей загробного мира при помощи разнообразных магических формул, заклинаний и талисманов. А греки пошли по иному пути: они осознали, что истинные добродетели являются лучшей гарантией посмертного счастья, чем поддельные.

Священные обряды мистерий начинались с очищения – омовения в море, на берегу которого стояли Элевсины. "К морю, о посвященные!" – восклицал предводитель празднества, – и преисполненные надежд кандидаты дружно прыгали в воду. Как проходил сам ритуал в честь Деметры, так и осталось тайной. Даже те из посвященных в Элевсинские мистерии, кто затем переходил в христианство, не дерзали нарушить обет молчания. Однако по косвенным свидетельствам можно предположить, что участники обряда принимали причастие. Они пили некий напиток. Они перекладывали из корзины в сундук символические предметы. Уста неофита "замыкали" золотым ключом, и только после этого он мог приобщиться к тайнам культа.

Наверняка к Элевсинским мистериям применимо то, что Аристотель говорит о мистериях вообще: "Посвященные должны были не узнавать, а переживать". По-видимому, перед ними разыгрывалась священная пантомима, основанная на мифах о Деметре: похищение Коры (Персефоны), скитания Деметры, брак Аида и Коры, возвращение Деметры на Олимп. В этой безмолвной драме каждый жест нес в себе откровение. Древнейшие предания представали перед участниками обряда во плоти, и это ни в коей мере не являлось обычным театральным представлением. Аналогичным образом следует понимать и входившую в обряд демонстрацию священных предметов.

Вслед за этим действом начиналось собственно посвящение, о котором в туманных выражениях сообщает Плутарх. Современные оккультисты, ухитрившиеся прочесть Плутарха между строк, дают красочные описания этого обряда – действительно, весьма любопытные, но, увы, лишь с литературной точки зрения. Более или менее достоверно мы знаем только то, что кандидатам приходилось долго блуждать по запутанным подземным коридорам. Эти скитания во тьме, это паломничество к незримой цели требовало от неофита исключительного присутствия духа.

А затем наступало самое суровое испытание, во время которого посвящаемый должен был преодолеть в себе страх. Кандидаты дрожали и тряслись, обливались холодным потом и застывали от ужаса. Но в конце концов они замечали впереди свет, который мало-помалу становился все ярче. Занималась заря нового дня. Под звуки священных гимнов перед неофитом распахивались врата в залитый светом великолепный зал. Взору его представали возвышенные зрелища, до слуха доносились торжественные речи. Неофита увенчивали гирляндами цветов и в обществе чистых душой и праведных людей он праздновал день своего второго рождения. Обновленный и свободный, он теперь мог покинуть храм. Можно ли сомневаться в том, что мало-мальски впечатлительная натура должна была унести с собой из Элевсин крепкую и утешительную веру в грядущее блаженство? Многие исследователи оккультизма утверждали, что Элевсинские мистерии хранили в себе величайшую тайну магии и были ключом ко всей эзотерической мудрости. Однако демократический характер известных нам обрядов и сам факт многочисленности кандидатов не позволяют допустить, что в основе мистерий лежало высокоинтеллектуальное философское учение. Элевсинские мистерии были обращены не столько к разуму, сколько к вере.

Идём с вещами на завтрак вниз. Здесь шведский стол. Уходим из гостиницы.

Садимся в автобус, и прощаемся, 22 человека уезжают в аэропорт, а остальные остаются здесь в разных гостиницах. Мы тоже решили остаться ещё на несколько дней.

Вскоре подъехали к нашей гостинице Kinetta Beach . Мы с Игорем выходим. Жаль расставаться с группой, уже привыкли, все братья и сестры. Наш гид проводил нас до самой гостиницы у моря. Здесь оставляем вещи, так, как заселение около 12 часов.

Решили до обеда съездить на место Элевсинских Мистерий . Место это не особо туристическое. Сначала пешком идём вдоль посёлка до станции. Заблудились, так, как по ошибке ушли направо, пока не спросили людей. Вернулись назад, и пошли налево. Идём минут 10-15, так и не видим ничего, что бы напоминало станцию. Свернули за поворот, и идём по узкой улочке посёлка. Народу почти не видно, везде заборы, или ограждения. Интуитивно вышли ближе к железной дороге, правда уже за перроном, вскарабкались на насыпь, и вышли к вокзалу. Билеты купить не успели. Поезд идёт уже к станции. Зашли в вагон, и купили билет у ревизора, который проверяет билеты. Вагоны очень хорошие, мягкие. Едем минут 15. Далее идём на автобусную остановку. Ждём ещё полчаса. Панорама на отличные дороги с моста.

Если в посёлке было тепло, то здесь ветрено, пожалели, что легко оделись. Наконец сели в автобус. Водитель немного понимает по-русски, и денег с нас не взял, удивительно? Через 20 минут к нам подошёл мальчик лет 10-12, и передал от водителя, что будет наша остановка. Выходим на улице города, и дальше идём пешком до развалин.
Миновав последние метры Священной дороги, мы вошли через полуразрушенную арку древних ворот. Над нами ясное небо с лёгкими облачками. Перед нашим взором простирались развалины бывшего храмового сооружения, напоминающего немного Дельфы.

Камней было много. Они устилали всё пространство некогда главного святилища древней Греции, где происходили знаменитые Элевсинские мистерии.

Народу никого, мы одни. Вокруг стояла тишина, и только слева, где располагался современный город, доносился шум от сигнализации машины. Время и люди разрушили и превратили в руины всю эту удивительную красоту. Были Малые Элевсинские мистерии и Великие Элевсинские мистерии . Их стержнем были мифы о богине Деметре. Из всех обрядов древности Элевсинские мистерии считались наиболее важными. Вероучение, обряды, культовые действия держались втайне от непосвящённых, а инициация объединяла человека с богом. Относительно сущности мистерий есть несколько взглядов. Некоторые утверждают, что посвящённые, путём созерцания священных предметов убеждались в существовании жизни после смерти. Другие говорили, что этого недостаточно для объяснения влияния и долговечности мистерий, утверждая, что помимо внешнего созерцания посвящённые могли находиться под воздействием психотропных средств. Великие мистерии проходили в сентябре и продолжались девять дней. Первый акт Великих мистерий состоял в переносе священных объектов из Элевсин в Элевсинион (храм у основания Акрополя в Афинах посвящённый Деметре). Церемонии начинали в Афинах и жертвовали свинью. Священная процессия отправлялась из Керамик (афинское кладбище) и двигалась в Элевсин по так называемой «Священной дороге». От главного места Элевсин – Телестерион (дом посвящения) остались лишь остатки от каменной лестницы и основания мраморных колонн. Полустёртые от времени лестницы поднимались в никуда по склону скалистого холма. В то время Телестерион в плане представлял правильный квадрат: здание примыкало с запада к скале. С трёх других его сторон окружали колонны. Сквозь щели уцелевших каменных полов храмов пробивалась трава. Сам фундамент почти утонул в земле. Храм мог вмещать несколько тысяч посетителей. В центре храма находилась самая священная часть – анакторон (комната для хранения священных предметов).
Ему было около 3-3,5 тыс. лет. Так выглядела эта священная территория у берега моря.

Мы гуляли с Игорем неспешно каждый сам по себе. Игоря особо привлекал центральный нижний ярус храма. Он предположил, что это бывшая комната анакторон.

Это небольшая вытянутая комната (3х12 м) Мы спустились туда, и с любопытством разглядывали каждый камень.

Участники мистерий назывались «мистами», что в переводе значит «видящие сквозь туман». Те, кто успешно прошли через ритуал посвящения становились «эпонтами» — «видящие непосредственно» В этих определениях заключена важнейшая суть мистерий. Смысл Великих Элевсинских мистерий состоял в преображении низших сил «своей натуры в высочайшие силы духа. Иными словами, мист, пройдя через мистерии, должен был измениться и преобразить себя, выйдя из полуживотного состояния, превратиться в человека духовного. Таинства, которые совершались в течение Священной ночи эпоптии или посвящения, приводили к тому, что у миста начинали действовать чакры горловая и сердечная. Над святилищем поднималось подсвеченное красным облако, и, полупробуждённым мистам открывались видения, кругозор их расширялся, нужные знания возникали как бы изнутри их самих.
Я поднялась по временным деревянным ступеням на возвышение скалы до часовни или колокольни.

Вид отсюда чудесный. Уходить отсюда не хотелось. Слишком много здесь тайн хранит это святилище. В музей зайти не успеваем, и идём в город.

Остановку не нашли, поймали такси, где таксист почему-то плохо знал, куда нас везти. Выручил Игорь, который по навигатору помог сориентироваться. За 6 евро приехали до станции. На перроне мы одни, странно. Садимся теперь с билетом, который купили вперёд (он действует и на обратную дорогу). Скорость электрички 100-150 км. Выходим из вагона в посёлок. Обратно решили пройти правильным путём, немного правее, и всё равно заблудились. Ушли куда-то не туда. Проплутали, и вышли кое-как к гостинице, которая находится в красивом парке. Видим красивые балконы, обрамлённые цветным стеклом или пластиком.

Нам выдали ключи, и мы спешим на обед. На руки нам надели красные пластиковые ремешки с датчиком. Когда приходим в столовую, он реагирует, и подаёт сигнал, что мы не посторонние, всё продумано. После обеда идём в номер. Он довольно просторный, выполнен в светлых тонах – 4 звезды. В 5 часов идём к морю. Сегодня здесь свежо, и купаться прохладно. Вода прозрачная. Я смотрю на воду с небольшого деревянного пирса, предназначенного для посадки на катер. Многочисленные стайки рыбок подплывают к нам. Наверное, их здесь подкармливают. Рыбки красивые, цветные как в аквариуме. Прогулялись по территории парка. Здесь много номеров типа бунгало, со своим отдельным столиком и креслами для отдыха. Посреди территории парка есть бассейн с голубой водой. На креслах, что стоят по периметру загорают в основном иностранцы — 70 % французы. Они шумно отдыхают кампаниями. Они же сидят в баре с вином. Мы выбираем уединённые места. На берегу моря никто не купался. Я обратила внимание на красивую восточную музыку, под которую занимались йогой 4 девушки на берегу. Они словно замирали в некоторых позах, и наслаждались шумом прибоя. Сижу на пляже, и пишу дневник. Блёкнет закат. Море уже молочно серебристого цвета. Горы в голубоватой дымке тают вдали. На душе спокойно и умиротворённо.
На ужин идём в 20 часов. Народу очень много, и даже шумно. В основном пенсионный возраст. Вид с нашего балкона на крышу, за которой виднеется море.