В наибольшей степени сохранили свои этнокультурные особенности. Этнокультурная характеристика локального сообщества (на примере эвенков Суринды). Особенности становления культуры во времени

Немцева Татьяна Ильинична 2008

Немцева Т.И.

ЭТНОКУЛЬТУРНЫЕ ОСОБЕННОСТИ НАСЕЛЕНИЯ КАК СОСТАВНАЯ ЧАСТЬ ГЕОКУЛЬТУРНОЙ ХАРАКТЕРИСТИКИ РЕГИОНА

В географии для описания территории на разных уровнях (от локального до глобального) научно обоснованы и успешно применяются в педагогической практике физико-географическая (ФГП) и экономико-географическая (ЭГП) характеристики. В последние годы в связи с обострением экологической ситуации в мире ученые заявляют о необходимости введения геоэкологической характеристики территории. На наш взгляд, представление о той или иной территории, полученное при использовании перечисленных описаний, не может быть полным без ее гео-культурной характеристики.

Это обусловливается тем, что в настоящее время актуальным направлением в педагогической деятельности становится культурологический подход. Реализация такого подхода выдвигает в качестве цели образовательного процесса развитие, движение к умственной, духовной зрелости личности, последовательное наращивание кругозора и, таким образом, получение просвещенной, нравственно развитой личности, которая на практике отражает переориентацию «знаниецентристской» системы образования в «культуросообразную».

Наибольшими возможностями для культурологического образования располагает география и особенно география своего региона, построенная на основе гуманитарного страноведения. Плодотворной в этом отношении является концепция геокультурного пространства. Данная концепция возникла как консолидированное отражение культуры как цели, ценности, процесса и результата в географическом образовании.

Определение сущности понятия «культура» и ее составляющих (материальная культура, духовная культура и соционормативная культура) указывает на пространственное бытие этого социального феномена. Несомненно, материальная культура есть результат приспособления человека к окружающей географической среде. В свою очередь, территориальная дифференциация свойств географической среды обусловливает и территориальную дифференциацию материальной культуры.

Очевидно и то, что духовная и связанная тесно с нею соционормативная культуры формируются под влиянием окружающей среды. Так, еще ученые древней Греции (Аристотель, Гиппократ) отмечали, что природные условия оказывают влияние на темперамент людей, на их обычаи и общественное бытие, а французские философы (Монтескье, Бюффон) стремились вывести «дух законов» общественного развития из природных условий. На взаимосвязь культуры с территорией, на которой она развивается, с ландшафтом этой территории указывали и отечественные ученые-географы (Д.Н. Анучин, А.И. Воейков, П.П. Семенов-Тян-Шанский, В.П. Семенов-Тян-Шанский и другие).

Поэтому пространственная взаимосвязь культуры как самостоятельного социального феномена с другими элементами географической среды позволяют говорить о существовании геокультурного пространства.

Геокультурное пространство (ГКП) - это системное (многослойное) территориальное образование, возникающее в результате взаимодействия различных территориальных систем: природных (НТК), экономических (ТНК), экистических (ЛСР), территориальных общностей людей (ТОЛ) и др. Материальной основой ГКП является территория, а связующим элементом -культура в широком понимании, которая включает материальную, духовную и соционорматив-ную составляющие. Культура и ее составляющие имеют пространственное бытие и входят во все географические образования, превращая их в геокультурные: ПТК включают антропогенные (культурные) ландшафты; ТПК и ЛСР полностью состоят из элементов материальной культуры; ТОЛ выступают в качестве носителей социально-культурной деятельности, являясь одно-

временно объектами и субъектами культурного развития.

Итак, ГКП можно рассматривать, как совокупность отношений между географическими объектами и географическими образованиями, с одной стороны, и целостными образованиями культуры и их элементами, с другой. Содержание категории «геокультурное пространство» углубляет представление о географическом пространстве и ставит во главу угла человека как носителя определенного типа культуры, осваивающего это пространство утилитарно-практически, семантически, символически. Последнее указывает на взаимоотношение ментальности человека с географическим пространством и показывает мировоззренческую нагрузку понятия «геокультурное пространство» .

Моделью изучения особенностей геокультурного пространства того или иного региона может служить геокультурная характеристика (ГКХ) территории. Основные факторы ГКХ региона определены нами в соответствии с выделенными в культурной географии четырьмя ее отраслями (субдисциплинами): эколого-культурной, социально-культурной, этно-культурной и хозяйственно-культурной.

Определим предметы исследования формирующихся субдисциплин культурной географии.

Этнокультурная география изучает процессы и результаты пространственной дифференциации и организации этнокультурных общностей (в частности, компонентов этнической культуры: традиций и норм поведения, образа жизни и бытового уклада, этнических стереотипов и ментальности в целом).

Хозяйственно-культурная география призвана заниматься изучением пространственного разнообразия хозяйственно-культурных комплексов, т. е. традиций природопользования, существующих в различных гео- и этнокультурных общностях, и их связи с географической средой, а также территориальных различий в экономической культуре населения.

Эколого-культурная география может характеризоваться изучением природно-культурных комплексов, в частности, исследованием выраженности в ландшафте (культурном ландшафте) отдельных элементов материальной и духовной культуры, их связи с географической средой, а также территориальных различий в экологической культуре населения.

Социально-культурная география должна изучать процессы и результаты дифференциации геокультурных общностей, т.е. территориальных общностей людей с устойчивыми стереотипами мышления и поведения, оригинальными системами ценностей и предпочтений, выраженными в специфике социальной и политической культуры, и нашедшими отражение в геопространственной (региональной, локальной и т. п.) идентичности .

Такое представление согласуется и с концепцией геокультурного пространства. К выделенным особенностям комплексной ГКХ нами добавлен еще фактор культурно-географического положения территории. Итак, план ГКХ территории региона (области, края, республики) может включать, на наш взгляд, следующие пункты:

1. Культурно-географическое положение региона.

2. Эколого-культурные особенности региона.

3. Социально-культурные особенности региона.

4. Этнокультурные особенности населения региона.

5. Хозяйственно-культурные особенности региона.

В рамках геокультурной характеристики территории рассмотрим более подробно этнокультурные особенности населения.

Этнический состав населения (национальные группы)

Этнический состав населения - не единственный, но достаточно яркий признак этнокультурного своеобразия региона. С этой точки зрения специфику субъектов РФ раскрывает типология регионов по структуре национального состава: многонациональные, двунациональные, и мононациональные .

С позиций межэтнических отношений субъекты РФ представлены регионами: а) в которых проживает преимущественно отдельный этнос; б) одна этническая группа компактно проживает на территории другого этноса; в) отдельные представители этноса проживают в иноэтническом окружении рассеянно .

Этнический портрет субъекта федерации включает характеристику этнических групп, их численность, соотношение этнических групп в общем составе населения, описание «малых» народов, опыт совместного проживания и взаимодействия народов.

В настоящее время проблема малых народов получила широкое развитие в мире. Практически в каждом субъекте РФ проживают народности, которые являются малочисленными. Важно показать не только их национальные черты, традиции, но и историю их заселения. В Псковской области в Печорском районе (на границе с Эстонией) проживает финно-угорская народность - сету, родственная эстонцам. В отличие от эстонцев сету, как и русские, приняли православие. В XX веке сету превратилась в своеобразный «заповедник» многих черт культуры древних финно-угорских и русского народов. «Переплавив» эти черты, сету создали свою совершенно неповторимую культуру. Рассмотрим это на примере женской одежды, которая подверглась сильному русскому влиянию. В XVII веке сету заимствовали у псковичей сарафан, дав одной из их разновидностей название «рююд». Так раньше именовали верхнюю одежду эстонцев с длинными ложными рукавами. Под этим названием псковский сарафан распространился по всей Руси и являлся самой модной одеждой. Еще один важный элемент женской одежды сету -головной убор «линик». Но он не получил распространение ни в России, ни в Эстонии. Известный эстонский общественный деятель и священник Яков Хурт из-за белого цвета верхней одежды сравнивал сетуских девушек со стаей белых лебедей .

Культурные особенности населения:

Уровень образованности населения;

До революции на уровень образованности населения влияли ряд факторов: место проживания населения (в городе или сельской местности), национальность, пол. После революции в нашей стране произошло значительное повышение уровня образованности занятого населения. В конце XX века около 90% населения России имело среднее, среднее специальное и высшее образование. Более высокий уровень образованности имеют женщины. При характеристике уровня образованности в каждом регионе необходимо сравнить данный показатель с другими субъектами РФ и с показателем по стране в целом.

Религии;

Важную роль в развитии культуры всегда играла религия. Каждая из религий (католицизм, православие, ислам, буддизм и др.) становилась основой духовной культуры народов, исповедующих ее. Основой русской культуры является православие - одно из направлений христианской религии. Историю этой религии можно проследить по монастырям и храмам. Но в каждом регионе страны помимо наиболее распространенной религии имеются приверженцы и других религий. При их характеристике необходимо выделить отличительные особенности разных религий, проанализировать географию религиозных организаций на территории родного края, показать необходимость уважения и терпения к верующим.

Этнографические различия населения;

Культура народа имеет местные, региональные различия. Их изучает наука этнография, поэтому они называются этнографическими. До революции сложились две основные этнографические группы русского народа: севернорусская и южнорусская. Культурные особенности этих групп отличались устойчивостью и передавались от поколения к поколению. Различия проявлялись в одежде, вышивке, орнаменте, типах жилища и хозяйственных построек, особенностях семейного строя, свадебной обрядности, характере устной поэзии и другие. Граница между северной и южной этнографическими областями русского народа тянулась через всю европейскую часть России - от Пскова через Москву до Средней Волги. В районе соприкосновения двух

основных этнографических областей образовалась переходная - среднерусская зона, где в культуре сочетались многие северные и южные черты, но имелись и свои особенности .

Особая группа с переходными признаками между северными, средними и южными великорусами сложилась на западе древней территории расселения русских - в бассейне р. Великой, верховьях Днепра и Западной Двины . Ныне ареал западнорусской культуры соответствует территории Псковской и Смоленской областей, а также западной части Ленинградской и Новгородской областей.

Лингвистические особенности;

Язык - один из важнейших признаков культуры. Его структурный анализ проводится на нескольких уровнях - языковые семьи, языковые группы, языки, диалекты, наречия, говоры.

Всякий язык делится на диалекты (наречия, говоры). В русском языке различают два наречия - севернорусские и южнорусские, районы распространения которых примерно соответствуют двум основным этнографическим областям русского народа. Как и в материальной культуре, в зоне контакта наречий встречаются переходные черты, которые характеризуют среднерусские говоры. Севернорусские говоры часто называют окающими; южнорусские - акающими. Среднерусские говоры образуют две большие зоны - западную и восточную, в каждой из которых имеются и окающие и акающие говоры, но по происхождению большинство из них северорусские, так как южнорусское наречие как бы надвигалось на севернорусское, в результате чего и сформировалась зона переходных (среднерусских) говоров .

Может быть также исследовано распространение отдельных лингвистических характеристик (фонетических, лексических и др.). В этом плане можно воспользоваться учебным пособием «Язык русской деревни» (И. Букринская и др.), в котором имеются карты, показывающие распространение разных названий крестьянского жилища, различных названий одних и тех же орудий труда, кухонной утвари, фонетических норм и многих других (Букринская И. и др. Язык русской деревни. Школьный диалектологический Атлас. М.: АО «Аспект-Пресс», 1994).

География творческой деятельности населения;

Это направление выводит нас на геоаксиологическую проблематику. Школьники должны оценить вклад жителей родного края в историко-культурное наследие региона, страны, мира.

Искусство (литература, живопись, музыка и др.);

География искусства получила большое развитие в России, где ее основателем стал Ю. А. Веденин (Веденин Ю.А. Очерки по географии искусства. СПб: «Дмитрий Буланин», 1997). Учащиеся должны знать места родного края, связанные с именами писателей, поэтов, композиторов, художников, внесших значительный вклад в развитие искусства своей страны. Кроме того, анализ их творческой деятельности позволяет определить, как территория повлияла на то или иное художественное произведение. Место может быть просто описано в данном стихотворении, романе, изображено на картине или стать образцом для вымышленного автором города, региона. Или каким-то еще сложным образом оно может повлиять на настроение автора, сюжетную канву или стилистику и мы, определив, где было создано то или произведение, сможем сказать, как местная культурная среда, воспринятая автором, «подстрочно» отразилась в произведении искусства.

Необходимо показать территориальные аспекты деятельности известных ученых-земляков

Их территориальное происхождение, места научной деятельности.

Культура быта (типы жилищ и их деталей);

Ученики знакомятся с типами жилищ и их деталями. Для каждого из выделенных учеными поясов русской культуры характерен свой тип традиционного жилища. Северорусское жилище отличалось большими размерами, высоким подклетом, двускатной крышей, крытой чаще всего деревом, богатством резных украшений, объединением жилых и хозяйственных построек под одной крышей, наличием бани. Среднерусское жилище было несколько меньшего размера, имело более низкий подклет, дву- или четырехскатную крышу, крытую деревом или соломой,

отличалось меньшим распространением бани. Южнорусское жилище не имело подклета, крыша дома четырехскатная, соломенная, снаружи дома обычно обмазывали глиной и белили, характеризовалось открытыми и полузакрытыми дворами, отсутствием бани. Западнорусское жилище характеризовалось подклетом низкой или средней высоты, двускатной крышей, крытой соломой (реже - деревом); слабо развитым украшением резьбой, тремя типами двора (открытого, крытого и с трехрядной застройкой); бани встречались не во всех хозяйствах .

Народная культура;

Школьники должны знать местные фольклорные традиции - народные песни и танцы, сказания, былины, легенды, праздники, традиционные развлечения и др.

Таким образом, такая комплексная характеристика территории региона позволяет не только сделать описания определенных культурных характеристик в их расположении в пространственном аспекте, а и привлекать обширный материал из смежных дисциплин (географии, истории, экономики, социологии, демографии и др.). Представление этнокультурных особенностей населения дополняет геокультурную характеристику территории, делая описание региона более полным и многоплановым.

Литература

1. Букринская И. и др. Язык русской деревни. Школьный диалектологический Атлас. М.: АО «Аспект-Пресс», 1994.

2. Веденин Ю.А. Очерки по географии искусства. СПб: «Дмитрий Буланин», 1997.

3. География Псковской области: природа, население, хозяйство: Учебное пособие для 8-9 классов / Под ред. А. Г. Манакова. - 2-е изд., испр. и доп. - Псков: ПОИПКРО, 2000. - 200 с.

4. Корнев И.Н., Поздняк С.Н. Геокультурное пространство региона: структура образа и педагогические основы ее формирования у учащихся // Стандарты и мониторинг в образовании. - 2003. - №2. -С. 35-36.

5. Манаков А.Г. Геокультурное пространство Северо-Запада Русской равнины: динамика, структура, иерархия. - Псков: Центр «Возрождение» при содействии ОЦИП, 2002. - 300 с.

6. Народы России: энциклопедия / Гл. редактор В.А. Тишков. - М.: Большая российская энциклопедия, 1994.

7. Ром В.Я. Новое в России: цифры и факты. Доп. главы к учебнику «География России. Население и хозяйство. 9 кл.» - М.: Дрофа, 1997.

Санкт - Петербургский государственный университет

Факультет географии и геоэкологии

Кафедра страноведение и международного туризма

Курсовая работа

Вепсы: этнокультурная характеристика

студентки III курса Кочубеевой Ю.А.

Научный руководитель: Ботякова О.А.

Санкт-Петербург 2011

Введение

История, расселение с археологических времён по настоящее время

Традиционная культура вепсов

1 Традиционные хозяйственные занятия

2 Материальная культура

3 Духовная культура

Современная этнокультурная характеристика вепсов

Заключение

Список использованных источников

Приложение

Введение

Вепсы - один из коренных народов Северо-запада России. По языку они относятся к финно-угорской языковой семье, прибалтийско-финской группе (северная подгруппа) и наиболее близки к карелам, финнам, эстонцам и ижоре. Этническая территория вепсов в прошлом охватывала Межозерье - пространство между тремя крупнейшими северными озёрами - Ладожским, Онежским и Белым. Сейчас она значительно сократилась и занимает восточную часть Межозерья, на стыке Ленинградской и Вологодской областей и Республики Карелия.

Несмотря на то, что сейчас вепсы - лишь небольшая народность (численность - 8270 человек по данным переписи 2002 г.), постепенно ассимилируемая окружающим населением, весь - предки нынешних вепсов - на рубеже I и II тысячелетий играли значительную роль в русской истории и даже стояли у истоков русской государственности. Следы древней веси и сейчас можно проследить в топонимике Межозерья. Большинство водных объектов и урочищ на карте восточных районов Ленинградской области, юго-западного Прионежья и запада Вологодской области носят вепсские (прибалтийско-финские) названия: реки Оять, Паша, Капша, Сясь, Пялья, Шапша; озера Шугозеро, Мягозеро, Корбозеро, Сарозеро, Кукозеро, Шидрозеро и многие другие.

В России проживает множество малых народов, благодаря которым формируется уникальный этнокультурный ландшафт страны. В наш век всеобщей стандартизации им угрожает постепенная ассимиляция, что неизбежно приведёт к обеднению культурно-этнического разнообразия страны. Поэтому в последнее время наблюдается повышение интереса к судьбам малых народов вообще и вепсов в частности. С конца 1980-х годов инициативной общественностью проводятся мероприятия по сохранению и изучению традиционной культуры народа, развитию национального самосознания. Организуются конференции, народные праздники, в школах и университетах начинается изучение вепсского языка, создан природный парк «Вепсский лес». Эти мероприятия направлены в том числе на привлечение внимания властей и широкой общественности к культуре вепсской народности, которой угрожает постепенное исчезновение в связи с этнической ассимиляцией её носителей.

На фоне возрастающего интереса к вепсской народности возникла и моя работа, задуманная как начало большого исследования, посвященного истории и этнографии северо-западного региона России. Цель моей работы - обобщение материалов по истории и культуре вепсов. Поставленная цель достигается следующими задачами: описание истории и расселения веси и вепсов; элементов традиционной культуры (материальной и духовной); описание современного состояния культуры вепсского народа; демографической ситуации; принимаемых мер по сохранению культуры.

вепс коренной культура мифологический

Глава 1. История, расселение с археологических времён по настоящее время

При изучении истории вепсской народности исследователи используют три группы источников: письменные (летописи, описания путешественников и историков прошлого, различные административные акты), лингвистические (сравнительно-исторический анализ языка и топонимики) и археологические. К сожалению, ни один из этих источников не может дать точную и исчерпывающую информацию, поэтому они как правило используются параллельно, подтверждая данные друг друга. Так, лингвистика может быть очень полезным инструментом для получения информации об этногенезе народа, но без данных археологии, или письменных источников она слаба, так как имеет слабую географическую привязку.

Наиболее ранние упоминания веси относятся к VI в н.э. Готский писатель Иордан, перечисляя племена Севера тогдашней Европы, называет племя Vas или Vasina. О местонахождении Vasina там ничего не сказано, но племя перечисляется среди Thiudos (Чудь), Merens (Меря), Mordens (Мордва). Многочисленные упоминания о народе Вису или Ису встречаются и у арабских авторов, начиная с X в. Созвучие названия и совпадение географического размещения (Межозерье) позволяет заключить,что речь идёт именно о веси. Более подробные сведения можно найти в русских летописях. «Повесть временных лет» сообщает о местообитании веси в этнографическом введении: «В Афетове же части седять Русь, Чудь и вси языцы: Меря, Мурома, Весь, Мордва, Заволочская Чудь, Пермь…», также ПВЛ недвусмысленно указывает на участие веси наряду с другими народами в призвании варягов. О местообитании сообщено краткое: «На Беле озере седять Весь». Ранее существовала версия, что во второй половине - конце I тыс. н.э. на Белом озере формируется одна из группировок веси с центром на месте г. Белоозера. Однако археологические материалы, полученные в 1980-90х гг позволяют сделать иные выводы. Дело в том,что финских поселений с комплексом керамики IX-XI вв на Белом озере и Шексне было не так уж много, причём только 3 из них можно назвать относительно крупными, следовательно численность населения там не могла быть значительной. А согласно летописи, весь - 1 из главных участников событий, связанных со становлением Северной Руси. Поэтому нет оснований считать, что ядро веси находилось именно на Белом озере. Открытие памятников второй половины I тыс. н.э., атрибутированных как весских, на Суде позволяет сделать предположение, что основной массив расселения был локализован не на самом Белом озере, а в 70-100 км на юго-запад, на р. Суде и её правых притоках (см. приложение 2). Нельзя оставить без внимания и материалы топонимики, неизменно занимавшие центральное место в разработках по этногенезу и истории веси. Исследование Муллонен показало, что интенсивность вепсского топонимического пласта в Межозерье ослабевает с запада на восток. В Белозерье вепсская топонимика явно уступает более мощному довепсскому топонимическому субстрату, имеющему прасаамское происхождение. Так Муллонен приходит к выводу, что Белозерье - окраина вепсского ареала, где вепсское влияние не было столь мощным, чтоб перекрыть предшествующий субстрат. Это полностью соответствует картине, воссозданной по материалам археологии.

Лингвистические данные могут быть также крайне полезны при решении вопросов этногенеза веси-вепсов. Сравнительно-исторический анализ вепсского языка подтверждает мысль о принадлежности вепсов и в прошлом к прибалтийско-финской языковой общности. Причём наибольшая степень родства наблюдается с южнокарельскими диалектами, которые некоторые исследователи даже выделяют в отдельный язык, сформировавшийся при смешении вепсского и карельского. Как во всех языках прибалтийско-финской ветви, есть заимствования из летто-литовских, славянских и древне-германских языков. Изучение соотношения и доли этих заимствований позволяет сделать вывод,что этногенез веси-вепсов происходил во-первых в Прибалтике (т. к. заимствования из славянских и летто-литовских языков происходили сравнительно одновременно), во-вторых - в юго-восточной периферии зоны расселения прибалтийско-финских племён (т.к. заимствований из древне-германского гораздо меньше, чем в других прибалтийско-финских языках). В Межозерье, т.е. чуть восточнее, весь появилась в результате миграции, путь которой пролегал, вероятно, южнее Ладожского озера и по рекам Свирь и Оять. К рубежу I-II тыс. этот процесс завершился. На новом месте предки вепсов, вероятно, встретили более раннее поселение - Лопь, которую частью ассимилировали, частью - оттеснили к северу.

Дальнейшие события этнической истории веси-вепсов связаны со славянами и русским государством. Помимо факта участия веси в призвании варягов, летопись также указывает на то, что весь платила дань Руси и участвовала в некоторых военных походах на её стороне. С распадом Древнерусского государства область расселения веси стала принадлежать Новгороду, в Межозерье и на восток хлынул поток переселенцев из новгородских земель. Об этом известно из письменных источников и некоторых топонимов, имеющих либо русское происхождение, либо - весское, но связанное с новгородцами. Впрочем, никаких сведений о вражде переселенцев с аборигенами в письменных источниках нет, что можно объяснить большими пространствами при малой плотности населения и различными хозяйственными укладами. В ходе древнерусской и последующей русской земледельческой колонизации обширных пространств Межозерья большинство территориальных групп местного населения прибалтийско-финского массива постепенно утратило культурную и языковую самобытность, войдя в состав русского народа. И только вепсская народность сохранилась до наших дней, оформившись в особую этнографическую единицу. Вообще миграция и ассимиляция отдельных групп весской-вепсской народности представляет собой отдельный сюжет. Имелось два направления локальных миграций: на север и северо-восток. В первом случае вепсы смешались с менее малочисленными на той территории карелами и образовали южное ответвление карельского народа - ливвиков и людиков. В случае миграции на северо-восток (довольно ранней, кстати) образовалась Чудь,известная у скандинавов как «биармийцы» (см. приложение 3). Так же как и переселенцы северного направления, Чудь была ассимилирована, только уже не карелами, а русскими колонистами и коми. Исторические судьбы вепсов определялись во многом тем, что древнерусская колонизация Севера в значительной степени проходила по водным путям, уже освоенным вепсами, и вслед за вепсами. Это закономерно вело к ассимиляции вепсского населения, осевшего вдоль водных путей, и к вытеснению его на верховья рек и водоразделы. Таким образом только основная часть вепсского народа, проживающая на коренной территории обитания, смогла сохранить свой язык, культуру и этническую самостоятельность, в силу компактности расселения, удалённости от государственных границ и основных потоков колонизации.

В дальнейшем весь как бы сходит с исторической сцены, письменные источники сведений о ней не содержат. Предполагают, что весь вместе с другими прибалтийскими народностями на страницах летописей стала выступать под именем чудь. Впрочем, сомнений в том, что весь является предками вепсов уже нет.

Интересен тот факт, что в научной литературе история весской-вепсской народности освещена крайне неравномерно. Наряду с подробными и многочисленными исследованиями, посвященными древнему весскому периоду, история XII-XVIII веков описана крайне скупо.

Можно найти лишь, что в течение всего средневековья вепсы обитали на всё той же территории Межозерья, на что указывают данные анализа топонимов и показания писцовых книг XIV - XVII вв. Также очевидно, что развитие народности на этом этапе находилось под сильным русским влиянием.

Полных сведений о численности и расселении народности не имелось до публикации материалов первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 года. По её данным, численность вепсов составляла 25, 6 тыс. человек, 7,3 тыс. из которых проживали в Прионежье, а остальная часть - южнее, в Лодейнопольском, Тихвинском и Белозерском уездах Олонецкой и Новгородской губерний. Два массива поселений - прионежский и основной - уже тогда, в конце XIX в., были разделены Вознесенской областью, заселённой русскими.

В период крепостного права прионежские, шимозерские вепсы, часть оятских были государственными крестьянами, а остальные - помещичьими. В начале XVIII. Вепсы Петрозаводского и Лодейнопольского уездов оказались приписаны к металлургическим и оружейным заводам, а также к судостроительной верфи. Работа на заводах и верфи втягивала их в экономическую жизнь края, в то время как вепсы Новгородской губернии вели жизнь гораздо более замкнутую и архаичную. Эти территории - нынешние Тихвинский и Бокситогорский районы Леобласти - на протяжении более чем ста лет служат местом изучения «живой старины» вепсов как отечественными, так и иностранными исследователями.

До середины XX в. вепсы проживали относительно однородным этническим массивом, однако затем происходит «раскол» на отдельные части. Причин тому много: равнодушие к судьбе народа со стороны властей, административное деление территории без учёта обитания там вепсов, признание многих деревень «бесперспективными», бездорожье, отсутствие транспортного сообщения между районами. Как следствие всего этого - либо массовый отток населения в города, либо вынужденное переселение целых деревень, как это случилось в 1958-59 гг. с Шимозерьем.

Таким образом, сложились три группы вепсов, каждая из которых имеет определенные различия в традиционной культуре и говорит на особом диалекте. Одна группа северных (или прионежских) вепсов живет на юго-западном побережье Онежского озера, при устьях впадающих в него небольших рек. Вторая - южнее, за рекой Свирь, в верховьях реки Ояти (оятские вепсы) и в северном Белозерье (пяжозерские и куйско-пондальские вепсы). Третья группа - южная - обитает между верховьями рек Лидь и Колпь. (см. приложение 4).

По последней переписи РФ (2002 г.) вепсов насчитывалось 8270 человек, из них в Карелии - 4870 (59%), причем городское вепсское население преобладает (3238 человек) и большинство горожан-вепсов (2715 человек) проживает в столице республики - г. Петрозаводске. В Ленинградской области и Санкт-Петербурге учтено 2319 вепсов (28%), в Вологодской области - 426 человек (5%).

Глава 2. Традиционная культура вепсов

.1 Традиционные хозяйственные занятия

К традиционным хозяйственным занятиям вепсов в первую очередь относятся земледелие. Однако ввиду не самых благоприятных физико-географических условий проживания, земледелие - малопродуктивно и «рискованно», поэтому оно традиционно дополнялось животноводством - второй основой вепсского хозяйства. Также немалую роль играли побочные промыслы: рыболовство, охота, ремёсла, отхожие промыслы.

Земледелие

В вепсских районах до 1940-х годов преобладало подсечно-огневое земледелие. При коротком лете, примитивности сельскохозяйственных орудий труда и бедности населения, это был самый рентабельный способ ведения хозяйства и сохранялся несмотря на запреты правительства (с 1779г.) . Под пашню леса сжигались на сухих высоких местах - брусничниках, а под покосы - на сырых. С первой подсеки на жирных почвах снимали четыре урожая (два - ржи, два - овса), а на худых почвах два (рожь и овес). После этого ниву бросали. На том же месте подсеку возобновляли через пятнадцать-двадцать лет. Огородничество было развито слабо, а садоводством население вообще не занималось. Из-за специфических природных условий (сильно пересеченная местность, обилие тяжелых и каменистых почв), пашни не составляли сплошной площади, а были разбросаны по отдельным полянам между озерами и болотами. Часто пашни располагались за десятки верст от деревни. На своих полях крестьяне выращивали овощи рожь, овес, ячмень, лен, горох, бобы, репу. Сельскохозяйственный инвентарь для обработки полей состоял из архаичных по форме деревянных орудий: сохи из березы и бороны из расщепленных стволов ели . Древнейшим типом вепсской сохи следует считать kaskadr, что буквально переводится как «соха для подсеки». Название отражает суть орудия: рассоха была расположена под прямым углом к оглоблям, сошники были короткими и тупыми, из-за чего вскапывать землю можно было лишь на несколько сантиметров вглубь. Однако такая конструкция вполне себя оправдывает при вспашке каменистых, плохо очищенных от корней и пней почвах. Более распространёнными и совершенными видами сохи были hamez и pöudadr, угол между рассохой и оглоблями у которых был меньше, а рассоха и сошники - длиннее. Они предназначались для вспашки постоянных полей. Расмельчали вспаханную землю, закрывали посеянные семена с помощью бороны-суковатки, чьи сучья-зубья достигали 50 см.

Сравнение конструкции этих землеобрабатывающих орудий у вепсов с подобными у народов севера европейской части России несмотря на их сходство дало основание считать их более близкими по устройству к орудиям прибалтийско-финских народов .

Мучные продукты и главным образом хлеб составляли основу пищевого рациона вепсов. Его выпекали обычно из ржаной муки, с добавлением ячменной или овсяной. Своего хлеба у крестьян не хватало,его приходилось докупать на деньги, заработанные на отходничестве. Для вепсской кухни (как и для карельской и севернорусской) характерно обилие изделий из кислого и пресного теста; были распространены крупы: овсяная, ячневая, гречневая, из которых готовили похлёбки и каши, по возможности на молоке. Охотно использовали овощи, которые ели как сырыми, так и обработанными; варили супы: мясные и постные. Среди напитков обязательно присутствовали квас, на праздниках - пиво.

Животноводство

Недостаток кормов не позволял развиться молочному животноводству в вепсских краях, так как стойловый период длился до 8 месяцев. Крупный рогатый скот был немногочислен - в среднем одна, реже две коровы мелкой породы и теленок на хозяйство. Держали коров преимущественно "для навоза" (удобрения), так как из-за плохих условий содержания коровы давали мало молока. Овец держали столько, сколько могли запасти кормов. Свиней раньше почти не разводили, так как считалось, что содержать их не выгодно. У крестьянской семьи среднего достатка как правило была 1 лошадь, 1-2 коровы, 2-3 овцы, несколько кур. Как и у соседних народов, был развит институт пастушества. Важная роль животных в хозяйстве, а также трудность ухода за скотом способствовала возникновению множества примет, верований, магических обрядов и запретов. . Мясо не было массовым продуктом питания, есть его могли позволить себе далеко не все, зато молоко и молочные продукты занимали значительное место в рационе.

Рыболовство

Почти все озера и реки в районах расселения вепсов были рыбные. В них обитали судаки, форели, окуни, щуки, лещи, плотва, налимы, ерши. По рекам Ояти, Паше и Капше поднимался на нерест озерный лосось, а во многих озерах правобережного Приоятья обитала "бела рыба" - ряпушка. В Корвальском озере (Нурмозере) водился снеток. Некоторые рыбаки из Присвирья ездили ловить рыбу на Онежское и Ладожское озера. Несмотря на то, что рыбы было много, вепсы раньше не умели пользоваться этим богатством; рыбу ловили в основном только для пропитания семье. Впоследствии, впрочем, некоторые деревни стали полностью специализироваться на ловле рыбы и продаже её даже в Петербург. В пищу использовали все виды рыб за исключением налима, так как он считался "нечистым". По этой же причине не ловили раков. Использовались разнообразные орудия рыбной ловли: неводы, плавные и ставные сети, мережи и морды. Иногда для крупной рыбы использовался острог. Рыба, которую очень любили, играла большую роль в питании. Её вялили, жарили, варили из неё супы и начиняли ею пироги-рыбники.

Охота

Промысловая охота, ранее служившая главным источником доходов населения, к концу XIX - началу XX века уже утратила свое значение. Причиной этого было сокращение или почти полное исчезновение ценного пушного зверя. В дореволюционное время, главную основу охотничьего промысла составляли: рябчики, тетерева, глухари, белки, зайцы, куницы, лисицы, выдры, волки, медведи, лоси. Практиковалась как активная, так и пассивная охота. Птицу стреляли кремневыми ружьями и ловили при помощи различных ловушек. Для ловли зверя использовали капканы. Самым лучшим место охоты на медведя в XIX веке считался район верхнего Приоятья и Шимозерье. "Медвежьими" краями у охотников считалась также округа д. Шеменичи (Юксовская волость) и деревень Кукасы и Ниргиничи (Шапшинская волость).

Отходничество

Для того чтобы прокормить свою семью вепсскому крестьянину приходилось искать заработки на стороне. Почти во всех районах расселения вепсов было развито отходничество. В Прионежье значительное число отходников составляли плотники и каменотесы. (Возникновение каменотесного промысла в этих местах связано с найденными здесь месторождениями малинового кварцита.) Почти все взрослое мужское население до революции в свободный от работ на земле период было занято в лесных промыслах: рубка и сплав леса, гонка смолы и дегтя, сбор живицы - сосновой смолы. Крестьяне работали в казенных, удельных и частновладельческих лесах. Заготовка леса производилась вручную. Основными сплавными путями были реки Свирь, Оять и Паша с крупными притоками; в южновепсском районе - Колпь, Тутока.

Ремесла

Вепсы - народ мастеровой. Они сами обеспечивали себя утварью, мебелью, рабочим и промысловым инвентарем. Почти в каждой деревне были крестьяне, занимающиеся бондарным, плотницким или столярным ремеслом. Широкое распространение имело изготовление утвари из прутьев, коры, сосновой и еловой щепы. Повсеместно крестьяне занимались выделкой кож, овчин и сапожным ремеслом. Одним из старейших неземледельческих промыслов на р. Оять было гончарное производство. Выделкой посуды здесь занимались в основном мужчины. Специальные гончарные мастерские с печью для обжига посуды были только у состоятельных крестьян, остальные же занимались производством гончарных изделий непосредственно в курных избах. Ассортимент выпускаемых изделий был разнообразный: горшки для приготовления пищи в печи, горшки для теста и хранения молока, миски, тарелки, кружки, рукомойники, кувшины, формы для киселя, чайники и пр. Производимая посуда находила сбыт на местном рынке - продавалась или обменивалась на зерно. Лучшие же образцы оятской поливной посуды вывозились для продажи в Петербург. В настоящее время гончарный пытаются возродить в п. Алеховщина на р.Ояти. Каждая местность имела свою специализацию. Как показали исследования этнографов 1920-х гг., широкое распространение промыслов и ремёсел (и, как следствие, участие в общих торговых ярмарках) привело к формированию на рубеже XIX-XX вв. к формированию значительных культурных связей, способствовавших консолидации вепсской народности. Даже географическая оторванность прионежских вепсов смягчалась общими торговыми связями с Вознесеньем - центром волости, разделявшей два массива расселения вепсов.

.2 Материальная культура

Поселения и жилище вепсов

Стабильная система расселения вепсов сложилась в эпоху позднего средневековья и практически сохранялась без изменений до XX века. Характерной особенностью большинства вепсских деревень являлось отсутствие какого-либо плана и порядка расположения домов. Почти каждый населенный пункт имел по два, три, а то и по четыре названия: по географической местности, по имени основателя деревни, по имени наиболее влиятельного лица и т.п. Одни названия числились в книгах, другие бытовали в народе.

Традиционное жилище вепсов формировалось на протяжении многих столетий. Его внешний облик имел много общего с постройками других прибалтийских финнов и русских, населяющих северо-запад России, что объясняется схожими географическими условиями. Однако были и некоторые отличия; они проявлялись в приемах домостроительства, декоре вепсских построек. Пристройки к первоначальной избе появлялись тогда, когда увеличивалось количество членов семьи; тогда рубили еще одну избу и пристраивали ее к сеням дома. Все постройки ставились с учетом микрорельефа местности. До начала XX века в вепсских деревнях преобладали срубные "курные" избы с сильно выступающим двухскатным навесом остроконечной крыши над лицевым фасадом и подклетом - нижним помещением без окон. Подклет использовался для хранения различной утвари, сельскохозяйственных орудий и продуктов. Жилища состояли чаще всего из двух - трех камер. Крыши покрывались тесом, соломой, позже - дранкой. Самые старые постройки имели на фасаде одно - два окна; в конце XIX в. появились избы с тремя окнами по фасаду. В Прионежье дома состоятельных вепсских крестьян походили на северорусские большие избы. Они строились в два этажа с большим количеством окон на фасаде и боковых стенах. Сзади к таким избам примыкал крытый двор. Часто под крышей устраивали балкон с резными столбами-опорами и перилами. Над балконом находилась полукруглая арка-навес.

Подготовка к строительству дома начиналась с выбора материала; этому вепсы придавали большое значение, так как избу строили "на века". Заготавливать лес начинали поздней осенью, либо в начале зимы. Каждый ствол специально отбирали; на подходящих для строительства деревьях делали затесы. Веками накопленный опыт позволял крестьянам делать правильный выбор: если у дерева под ногами выступала вода и кора светлая - это "малтежный" лес; его не брали - древесина рыхлая. Предпочтение отдавали "карганику" - соснам, которые росли вперемешку с елкой на берегах сухих болот, либо "кондовому", "рудовому" - боровому лесу, растущему на высоких местах да на камнях.

Лучшим временем для постройки жилища считалась осень - больше свободного времени, дешевле нанять работников. Если избу ставили на своей земле, то не спрашивали согласия у соседей, а если на новом месте, то участок под строительство определялся всеми односельчанами. Обычно на строительство дома приглашали человек по восемь на день. Два - три воскресенья работы и сруб был готов. Если семья строила дом сама, то первые шесть венцов и пол укладывал сам хозяин, потом он созывал "помочь" для того, чтобы поднять избу. Собравшихся односельчан хозяин перед работой кормил обедом, а иногда и угощал пивом, специально сваренным для этого случая. "Обмастерить" избу зажиточные крестьяне всегда приглашали плотников. Они прорубали окна, делали двери, стесывали стены, устанавливали "полки", и, в завершении всей внутренней работы, делали "ошесток" - ящик у печи. Если же семья была бедная и не могла оплатить весь комплекс работ по внутренней отделке избы, то ограничивались стесыванием стен у окна, да прибиванием крупных пластов бересты к наружной стороне дверей (для тепла).

Избы состоятельных крестьян украшал богатый декор. Резьбой были покрыты "косицы" - доски по краям свесов крыш, ограды балкончиков, наличники "красных" и слуховых окон, водосточные желоба, выступающие верхние бревна боковых стен. Мастера-резчики умело сочетали выемчатую, контурную и накладную фигурную резьбу. Резьбу делали по сырому материалу - "пока сок в дереве жив". Особую выразительность старинным вепсским постройкам придавали разнообразные наружные высокие крыльца с лестницами. Они были установлены на массивные столбы. Край площадки крыльца поддерживался либо одним столбом в центре, либо двумя столбами, поставленными под внешние углы крыльца. Крыльца были как открытые, так и закрытые (зашитые тесом). Они имели один или два спуска. Свесы крыши делались односкатные, либо двухскатные. Часто крыльца также как и изба украшались резными досками-причелинами и "полотенцами". Крышу на высоких крыльцах поддерживали резные столбы-опоры. Кроме вышеописанных крылец, в вепсских деревнях можно было увидеть низкие крыльца - "приступок". Это были площадки из досок перед входом в дом с навесом и перилами.

Пути сообщения и средства передвижения.

Древнейшими путями сообщения в вепсских краях были реки и озера. Водными магистралями служили р. Свирь и Онежское озеро, реки Оять, Паша, Капша, Сясь и Тихвинка (Балтийский бассейн), а также р. Лидь, р.Колпь, р. Суда. Сеть сухопутных дорог сложилась гораздо позднее. Первые исторические свидетельства о проезжих дорогах в крае относятся к эпохе средневековья, ко времени "новгородского" освоения региона. Память о существовании одного из этих путей закрепилась в топониме - названии д. Залющик. "Лющик" или "Людщик"- слово, обозначавшее в средневековье большую дорогу. Наиболее интенсивно процесс формирования сети внутренних путей сообщения в вепсских краях проходил во времена массовой крестьянской колонизации земель (XV-XVI вв.). В это время возникли многие сухопутные коммуникации, связывавшие деревни с сельскохозяйственными угодьями, местами охоты, общинными и приходскими центрами. В связи с учреждением в России скорой ямской гоньбы (XV в), между вепсскими погостами были проложены дороги, за которыми должны были следить крестьяне. Однако их состояние в годы экономических кризисов и войн постоянно ухудшалось. Поэтому вплоть до XVIII в. приоритет в системе сообщения сохраняли водные коммуникации и прежде всего - Свирский и Тихвинский водные пути. Их функционирование поддерживалось государством, надзор же за сухопутными трассами был переложен на местные власти.

Ремонтировать старые дороги и прокладывать новые земства стали только с начала XX века. К этому времени дороги в вепсских лесах были проложены только до волостных сел. Остальные деревни соединяли между собой лесные тропы, по которым передвигались преимущественно пешком, либо верхом. Для вепса пройти 40 - 60 километров в день с заплечным берестяным кошелем было привычным делом. Колесные средства передвижения - двуколки начали появляться на вепсских дорогах лишь в конце XIX века, а в самых глухих местах первые телеги стали использовать только в 1920-е годы. До этого времени зимой и летом ездили на санях и верхом на лошади.

Если деревня стояла на берегу водоема, то население преимущественно пользовалось водными средствами передвижения. Для разных нужд, строили различные виды плавательных средств. Самым древним из них были лодки из цельного дерева. Лодки-долбленки делали из осины. Шитые лодки делали из досок. Для их изготовления использовали древесину хвойных пород. Хранили лодки на берегу водоемов на специальных "козлах", иногда - под навесами, сделанными из еловой коры, а на зиму убирали плавательные средства в сараи.

В холодное время года, когда устанавливался снежный покров, в лес на работу, либо на охоту всегда шли на лыжах. Лыжи делали из древесины березы или осины, а крепления к ним - из старых гужей, для улучшения скольжения их смазывали жиром. Лыжи, подбитые мехом, использовали в основном во время охоты.

Одежда

По археологическим данным можно получить общее представление об одежде веси X-XIII вв. Материалами служили лён,конопля, овечья шерсть; сукна обычно были бурого цвета, иногда - красноватого. На зимнюю одежду шел мех диких и домашних животных. Находят также остатки шёлковых тканей, что объясняется близостью важных торговых путей к местообитанию веси. Женщины носят много украшений - это браслеты, фибулы, всевозможные подвески, служащие кроме прочего, для защиты от злых духов. Мужчины также носили фибулы, скреплявшие ворот рубахи, обязательной деталью костюма был кожаный пояс и нож на правом боку.

Между археологическими данными и этнографическими материалами существует многовековой разрыв и следующая информация о вепсской одежде, которой мы располагаем, относится уже ко второй половине XIX - началу XX в. К тому же во второй половине XIX в. вепсский костюм подвергся сильному русскому и городскому влиянию, в значительной степени обусловленный практиковавшимся у вепсов отходничеством.

Верхняя мужская одежда вепсов (второй половины XIX - начала XX в.) представлена несколькими видами: кафтан, шуба, тулуп. Имели, как правило, халатообразный покрой. Кафтан и шуба шились без воротника и не покрывались материей. Овчинный тулуп, напротив, делался с воротником, а сверху крылся черной или синей материей. Обладателем тулупа был не каждый, поэтому старики охотно отдавали поносить свои тулупы молодым парням во время праздничной гулянки или свадьбы. Для работы в лесу, на подсеке, в поле у вепсов использовался такой вид халатообразной одежды как балахон, очень популярный в вепсской среде. Его шили из белого грубого холста, летом надевали на рубаху, а зимой - на шубу. По вепсской традиции крестьянин во время сева разбрасывал семена из подола балахона. Важной особенностью верхней одежды вепсов (мужской и женской), как и других оседлых земледельцев Восточно-Европейской равнины, являлся запах - всегда правой полою на левую. По вепсским верованиям, запахивание одежды на правую сторону характеризовало представителей иного мира, в частности, духа-«хозяина» леса. Мужскими головными уборами были в зависимости от сезона заячьи или овчинные шапки-ушанки домашнего производства, скатанные из шерсти колпаки, шапки с плюшевым конусообразным ободком, покупные фуражки. Мужчины стригли волосы «кружком», позднее эту стрижку вытеснили городские типы причесок - «полька» и «ершик». После женитьбы обязательным становилось ношение бороды. Основные виды вепсской мужской одежды, очень сходные с русскими, дополнялись мелкими деталями прибалтийско-финского происхождения, что придавало вепсскому мужскому костюму своеобразный этнический колорит. Свадебные варианты мужской одежды были такого же покроя, но гораздо богаче украшенные вышивкой, лентами, цветными вставками.

В женском костюме вытеснение традиционных форм происходило значительно медленнее. В 80-х годах XIX в. основным типом повседневной и праздничной одежды вепсских женщин был сарафанный комплекс, в который, помимо сарафана, входили рубаха, душегрейка, шугай, передник.

Основной элемент комплекса - сарафан был заимствован вепсами от русских. Праздничный сарафан шился из ярких покупных тканей - ситца, шелка, кашемира, гаруса; будничный - из домотканого холста, обычно окрашенного в синий цвет. Сарафан одевался на рубаху, состоящую из двух частей: станушки - нижней части, сшитой из четырех полотнищ домотканого грубого белого холста, и рукавов, изготовленных из фабричных тканей (ситца, кумача, ластика). Подол рубахи украшался орнаментом, размер и красочность которого зависели от возраста женщины и назначения этого вида одежды. Повседневные рубахи пожилых женщин вообще не вышивались или имели невзрачный узор. Во время праздников каждая женщина стремилась показать нарядный узор на своей рубахе, заткнув за пояс подол сарафана или юбки. В будни, напротив, вышивка скрывалась под одеждой. Вепсянки Прионежья в праздничные дни иногда надевали на себя по две рубахи и более, так, что вышитые края располагались рядами друг над другом, образуя широкое орнаментальное полотно. В вепсских деревнях вышиванием станушек и полотенец занимались преимущественно девушки. Среди северных вепсов возник интересный обычай календарного характера: ежегодно в летнее время, до Иванова дня (24.06/07.07), матери девушек устраивали «выставку» вышитых изделий своих дочерей, вывесив их на всеобщее обозрение. По увиденным рукоделиям члены общины судили о девушке и выносили мнение, от которого зависела ее дальнейшая судьба. Душегрейка - еще один элемент сарафанного комплекса, представляющий собой нагрудную одежду типа жилета, надеваемую поверх рубахи и сарафана. В более холодное время душегрейка заменялась шугаем - родом кофты из тонкого сукна, отрезной по талии. Поверх сарафана на талии повязывался передник (fartug). Расцветка передника зависела от возраста женщины. Передники молодух, как правило, были красного цвета, у пожилых женщин - черного. Для работы в лесу и на сенокосе вепсянки одевали так называемые одеяльные юбки, которые шились такой же ткани, что и половики. По мнению исследователей, одеяльная юбка - один из исконных элементов вепсской национальной одежды, предшествующая сарафану. На рубеже XIX-XX вв. женский костюм с сарафаном постепенно разрушается под давлением нового комплекса - с юбкой и кофтой.

Верхняя одежда женщин во многом совпадала с мужской: кафтаны, овчинные тулупы и полушубки. Отличительной женской верхней одеждой была праздничной короткая заячья шуба (мехом внутрь) с воротником, которая сверху штофом - тяжелой шелковой или шерстяной тканью. Женской рабочей одеждой были летники из белого грубого холста, подобные мужским балахонам.

Вепсские девушки расчесывали волосы на прямой пробор и заплетали их в одну косу, в которую вплеталась яркая шелковая лента. Другой яркой лентой, представляющей собой широкую полосу материи, девушки обрамляли голову, а концы ее завязывали на затылке. Существовал особый, «девичий», способ плетения косы - «наверх» или «от себя», когда пряди волос клались сверху друг на друга. Головной убор вепсской невесты представляла свадебная повязка в виде венка с твердым широким каркасом, обтянутым цветной материей, и украшенным лентами, разноцветными лоскутками, бисером или цветными стружками. Замужние женщины носили две косы, уложенные на затылке в пучок. Косы тоже заплетали иначе - «вниз» или «к себе», т.е. пряди волос подкладывались снизу (Костыгова, 1958, с.51). Сверху волосы закрывались головным убором. Женские головные уборы, в конечном счете, ожидала та же участь, что и девичьи налобные ленты: они постепенно были заменены разнообразными платками нарядных расцветок. Древневепсская женская традиция использовать в своем костюме множество различных украшений не дожила до середины XIX в. Остатком от древней поры оказалось лишь бытовавшее у южных вепсов в начале XX в. уникальное свадебное украшение невесты под названием борок, игравшее роль оберега. Борок представлял собой ожерелье из нанизанных на суровую льняную нитку деревянных и белемнитовых бусин, разделенных между собой матерчатыми розетками из разноцветных лоскутков. Он оказался аналогичен некоторым украшениям из оятских могильников XI в. .

Примерно с 6-10 лет одежда детей копировала одежду взрослых. Девочки носили сарафаны и юбки, мальчики - рубахи-косоворотки и штаны. Летнюю одежду детей более раннего возраста представляла одна рубаха.

Многие виды обуви были одинаковы для мужчин и женщин. Очень распространена была берестяная обувь: лапти двух видов и сапоги. Носили и кожаную обувь: сапоги, башмаки и полусапожки. Развитый во многих вепсских деревнях пимокатный промысел обеспечивал народ постоянной зимней обувью - валенками.

Декоративно-прикладное искусство

Декоративное искусство вепсов в генетическом и типологическом отношении близко искусству южных карел. В орнаментах и их трактовке установлены прямые аналогии с археологическими материалами древней веси. При ряде локальных отличий декоративно-прикладное искусство вепсов всех групп объединяло тематическое единство узоров, в которых распространение получили изобразительные мотивы,а также бытовые сюжеты и образы.

Женщины занимались в основном ткачеством, вязанием и вышиванием только для удовлетворения нужд своей семьи. Обучение девочек прядению и тканью начиналось с раннего возраста. К десяти годам юные мастерицы уже умели изготавливать ткани на одежду, половики, одеяла, а ко времени замужества овладевали и более сложными приемами тканья (многоремизным тканьем).

Вышивали в основном девушки. Вышивкой украшали обрядовые полотенца, подзоры на кровать, подолы рубах. В конце XIX - начале XX в. вышивка выполнялась на отбеленном льняном полотне домашнего изготовления красными и белыми льняными и хлопчатобумажными нитям. Для вышивания использовали разнообразные швы; широко применялся двухсторонний шов "роспись", иногда в сочетании с "набором". Часто в вышивке использовали простой и двойной крест, тамбурный шов, контурные швы и различные варианты "строчки". Также вепсские крестьянки знали технику шитья по выдергу - "решечение", "перевить", "настил по сетке". Орнамент старинной вепсской вышивки, исполненный на полотенцах и подолах рубах, представляет собой сложные сюжетные композиции, состоящие из женских фигур, коней, птиц и стилизованных растительных узоров. В сюжетных вышивках часто встречается изображение геральдической птицы - двуглавого орла, стилизованные изображения лягушки и изредка "волков-оборотней". Все эти образы в давние времена несли смысловую нагрузку - отражали мифологические представления об устройстве мира, однако к началу XX века они уже были забыты и узоры просто копировались по старым образцам. Вязание иглой, крючком и на спицах было одним из самых доступных рукоделий. Каждая вепсская женщина умела вязать чулки, носки, рукавицы, шарфы, прошву к полотенцу, скатерти и подзор к простыне. Более опытные мастерицы вязали крючком скатерти, покрывала на кровать, накидки на комоды и подушки. Костяной иглой из толстой овечьей шерсти вязали носки и рукавицы, предназначавшиеся для повседневной носки. На спицах вязали женские чулки и "фарсовые" ажурные перчатки из льняных нитей (они входили в состав праздничного наряда девушки). Узоры для вязания брали друг у друга.

Искусство резьбы и росписи по дереву было известно у вепсов издавна. Уже в археологических материалах древнего Белоозера найдены остатки деревянной посуды, украшенной долбленой резьбой, а также берестяной утвари с контурными узорами. В ХIХ-начале XX в. резьба по дереву применялась при внешнем и внутреннем оформлении жилищ, а также для украшения предметов домашнего обихода. В вепсском декоре деревянных предметов и украшений жилища видное место занимали также изобразительные мотивы: антропоморфные, зооморфные, орнитоморфные. Определенные сюжеты и формы орнаментов, украшавших детали дома, фактически повторяли сюжеты традиционных вышивок. Изобразительная резьба встречалась у средних и южных вепсов также на старинной обрядовой утвари - ковшах из капа. Мебель и другие предметы домашнего обихода обычно декорировались геометрическими узорами. Уже в начале XX в. традиция украшать эти деревянные предметы начала быстро исчезать, заменяясь кистевой полихромной росписью.

Изготовление глиняной посуды и мелкой пластики имело, судя по археологическим памятникам, многовековую историю. И в XIX - в первой половине XX в. керамическое производство сохраняло у вепсов большое значение. По сравнению с другими видами народного ремесла, рассчитанными на собственные нужды, гончарная продукция шла на сельские и городские рынки северо-западного региона. Гончарство у вепсов было семейным делом, в котором мужчины занимались формовкой и обжигом сосудов, а женщины и дети - подготовительными работами, а также лепкой мелкой пластики. Гончарное производство, известное как "оятские промыслы", в XIX и в первой половине XX в. было сосредоточено в селениях Шапшинской волости Ло-дейнопольского уезда Олонецкой губернии. В послевоенный период гончарное производство в вепсских селениях посте¬пенно пошло на убыль. В 1950-1960-е годы оно сохранялось еще в отдельных населенных пунктах, в частности - в селах Ефремково и Алеховщина.

.3 Духовная культура

Религиозно-мифологические представления вепсов

Вепсы официально по вероисповеданию являются православными . Довольно рано оказавшись вовлеченными в орбиту влияния Древнерусского государства, весь была крещена раньше большинства других финноязычных народов - ещё на рубеже X-XI вв. Введение новой религии сыграло прогрессивную роль в приобщении населения северо-восточных окраин Новгородской земли к христианской культуре и способствовало этноконсолидирующим процессам. Впрочем, процесс христианизации оказался длительным, трудным и незавершенным. Православная вера, излагаемая на службе священником, была малопонятна крестьянам. Обрядовая сторона религии усваивалась ими гораздо лучше, и к церкви вепсы относились с большим почтением. Почти в каждой вепсской деревне были часовни, которые возводились на деньги крестьянской общины и часто строились "по обету" - по случаю неурожая, гибели скота, пожара, чудесных явлений и видения. В интерьере часовни специальное место отводилось для укладывания заветов - предметов, служивших приношением Богу; в специальные деревянные ящики или на полки складывали овечью шерсть, продукты питания, а на перекладины, укрепленные под потолком, вешали заветные полотенца, одежду, ткани. Помимо часовен в вепсских краях в первой половине XX в. можно было еще увидеть придорожные деревянные кресты: кресты-часовни, памятные, обетные.

Официальное православие частью боролось с дохристианскими верованиями, частью - приспосабливалось к ним, в результате чего в основе традиционного мировоззрения жителей Межозерья сложился своеобразный православно-языческий комплекс . .

Архаичный уклад жизни способствовал сохранению дохристианских верований . Так в мировоззрении вепсов рядом с Богом и святыми спокойно уживались всевозможные духи. Согласно космогоническим мифам, вся нечисть появилась из дыры, которую пробил в земле дьявол, сброшенный Богом с небес. Одним из главных персонажей вепсского демонологического пантеона считался лесной хозяин - старший между лесными обитателями, служивший посредником между человеком и природой. Лесного хозяина считали строгим, но справедливым и если соблюдать правила (не вредить лесу и его обитателям без надобности, приносить хозяину символические жертвы) - ни за что не обидит. Иная ситуация была с хозяином воды - водяным и хозяином бани - банником. Эти духи считались коварными и недобрыми по отношению к человеку. Самым же добрым духом считали домового, охранявшего крестьян от вторжения нечистой силы и являвшегося хранителем очага. В представлении вепсов духи-хозяева имелись у двора, хлева, риги, гумна, поля и пр. . Важное место в древних мировосприятии и религии вепсов занимал культ огня. Он выражен прежде всего в различных табу, запрещающих как-либо осквернять эту чистую стихию: нельзя было плевать в огонь, топтать его ногами и т.д Различные виды огня (костры, горящая лучина или свеча, дым и т.п.), которым приписывались очистительные, целительные, обережные или продуцирующие свойства, широко использовались в вепсских ритуалах. Дальнейшее развитие представлений о многоликости огня у вепсов привело к персонификации некоторых форм его проявления. Так, среди северных вепсов собраны единичные сведения об олицетворении огня в образе духов «хозяина огня». В традиционном мировоззрении вепсов значительное место занимали животные, роль которых была удивительно разнообразной. Это могло быть не только связанное с анимистическими представлениями, тотемическим или промысловым культами поклонение животному, но и суеверный страх перед некоторыми из них. Наиболее ярким образом в ряду почитаемых животных у вепсов, «царем всех зверей» был медведь. Много поверий, примет и быличек было связано с птицами. Предметом иррациональных представлений были также домашние животные. Для вепсов, искони проживающих в окружении леса, характерны достаточно яркие представления, связанные с определенными видами деревьев и кустарников. Культовым деревом была берёза; почиталась ель, ольха; в качестве растений-оберегов известны рябина, чертополох, шиповник, можжевельник. Нечистым, деревом лешего считалась осина. .

Помимо веры в демонов, в вепсских деревнях было широко распространено колдовство и знахарство. Раньше этим делом занимались в основном мужчины. В конце XIX - начале XX века вепсские колдуны - "нойды" считались самыми сильными в сельской округе. Колдуны могли наслать болезнь на людей и скот, могли и вылечить. В деревне считали, что болезнь легче предотвратить, чем лечить. Для того чтобы никакая хворь не вошла в дом в стены, под порог, над дверью втыкали предметы, обладающие "обережной" силой: железные изделия, челюсть щуки, колющиеся растения и пр.

Колдунов приглашали на свадьбу в качестве защитника свадебного действия. У колдунов просили "обход" пастухи. Нередко к колдунам обращались за помощью девушки - помочь приворожить парня, ускорить замужество. Также колдуны помогали вернуть мужа (жену). .

Календарные обычаи, обряды и праздники.

Вепсский народный календарь соответствовал хозяйственно-культурному типу пашенных земледельцев лесной полосы. Если рассматривать земледельческие и скотоводческие обряды в отдельности, то доли их примерно одинаковые.

Два обстоятельства откладывают значительный отпечаток на обрядовость вепсов: место проживания и характер занятий. Северная группа вепсов испытала влияние Карелы, восточная и южная - русских, средняя - смешанное воздействие. Вторая причина связана с развитием коммуникаций и долей земледелия в хозяйстве. Северные вепсы уходили на заработки, поэтому аграрный компонент их обрядов редуцировался, а социальный развился. Для средних вепсов характерно большее разнообразие обрядностей и ведущая роль местных заветных праздников. Для южной группы вепсов, находившихся в изолированном оседлом положении, характерна приверженность к архаичным аграрным ритуалам. Обрядовость носила в основном декламационный, а не музыкальный характер, так как ниша была уже занята церковными песнопениями.

Наиболее ответственные действия хозяйственной жизни: начало и конец полевых работ и выпаса скота обязательно приурочивались к фиксированным датам и обставлялись ритуальными ограничениями: территориальными и календарными. Например, все ритуалы, касающиеся скотоводства, действовали только до покрова, после которого враждебные человеку силы получали над ним превосходство. Ритуалы для среды обитания человека и инородной для него существенно различались по одежде, речи, цвету ритуальных предметов.

В осенне-зимний период любое значимое для вепсов занятие: молотьба, ткачество, забой скота, также сопровождались сопутствующими обрядами, которые принимали специфический характер. Молотьба - подношение хозяину риги, льнообработка - сжигание кострики, забой скота - хождение ряженых.

Сочетание мифологизированного сознания вепсов и усвоенной православной традиции особенно проявлялось у них во время святок. Это время воспринималось как время активности среди враждебных сил, которая требовала ответной магической активности людей. Эти магические действия были поздними по происхождению и распространялись на социальную сферу жизни: брак, появление потомства, социальный статус. Они были схожими у всех групп вепсов и являлись этноконсолидирующим элементом.

Пасха считалась у вепсов главным праздником, в основе была общехристианская обрядность, но с региональными особенностями (игры с яйцами, поминания).

Весенне-летний период отмечались своеобразные заветные праздники, связанные с важными событиями местного характера, в которых сочеталось чередование христианских и языческих элементов ритуала. Главным являлось приношение к священному месту.

Семья

Еще в 1920-е годы многие деревни сохраняли семейно-родовой принцип расселения. Вепсские семьи были большими. По сохранившимся сведениям одного из вепсских приходов (1787 г.), на семью в среднем приходилось 12,7 чел. В доме было иногда до трех невесток. Хозяином считался старший по возрасту мужчина. Старшего сына после женитьбы отделяли - строили ему новый дом. Последний сын оставался в отцовском доме. Женщина же не имела никаких прав: ни на собственность, ни на личную свободу. Брак у вепсов - коммерческая сделка, поэтому и девицы не особенно "наблюдают за собой", и супружеская верность также не особенно высока.

Отношение к детям у вепсов было неоднозначным. Считалось грехом в браке не иметь детей или рожать мертвых. Но и рождение большого количества детей также признавалось несчастьем - наказанием от Бога. Количество родов в семьях доходило до двадцати, но из-за плохого ухода за роженицей, детских болезней и несчастных случаев выживали не все новорожденные и в среднем семья растила от шести до десяти детей. Период вынашивания ребенка и его рождение сопровождался различными обрядами, в основе которых лежали представления о необходимости защиты младенца и матери от "сглаза" и обеспечение ребенку здоровья и счастливой судьбы. Крестили детей, как правило, в церкви после двух-шести недель от рождения; но в удаленных деревнях этот обряд совершали и дома. В роли крестного отца обычно выступал брат матери, а крестной становилась сестра отца. Обряд крещения совершал священник, имена новорожденным давали по святцам. .

Несмотря на сугубо рациональный подход к браку, сама свадьба всегда была большим событием, причём не только для молодых или их родни, но и для всей деревни. Выделялось несколько этапов: ухаживание, сватовство, рукобитье, хождение в гости перед свадьбой, сам свадебный обряд, включавший венчание,свадебный поезд, торжественные встречи. Всё это сопровождалось подарками жениху, невесте, родственникам, дружкам и подружкам. И - самое главное - ритуалами, направленными на защиту от сглаза и порчи, на магическое обеспечение будущеё счастливой жизни. Свадебный обряд предусматривал определённый набор предметов и строгую последовательность их применения. Ни один шаг нельзя было сделать просто, так как всё было полно глубокого значения. .

Глава 3. Современная этнокультурная характеристика вепсов

Немногочисленная вепсская интеллигенция сумела привлечь внимание общественности и органов власти к вепсской проблеме. В октябре 1988 г. в Петрозаводске было проведено межрегиональное совещание "Вепсы: проблемы развития экономики и культуры", по итогам которого были приняты постановление властей о первоочередном развитии территории проживания вепсов Карелии и Ленобласти. Однако в связи с изменившимися политическими и социально-экономическими условиями в стране, рекомендации регионального межведомственного совещания остались не выполненными. Добиться определенных успехов удалось лишь в сфере образования, особенно в той части, исполнение которой во многом зависело от усилий вепсской интеллигенции, объединившейся в Общество вепсской культуры. По инициативе Общества в 1989 году была воссоздана вепсская письменность, изданы вепсский букварь, учебники по вепсскому языку для второго и третьего классов, учебный вепсско-русский и русско-вепсский словарь, несколько художественных книг на вепсском языке.. При создании букваря, его авторы отказались от идеи заимствования недостающих слов из русского языка, дабы язык малочисленного народа не потерял своей самобытности. Слова создавались согласно законам языка, по образцам имеющихся слов. Такая аккуратность нужна ещё и затем, что грамотно составленное слово, вписывающееся в языковые закономерности, легко усваивается носителями языка. С 1994 года началось издание ежемесячной газеты "Kodima" ("Родная земля") на вепсском и русском языках. . Созданное в 1989 году Общество вепсской культуры совместно с финно-угорским филиалом Международного института перевода Библии издали в течение 1992-1996 годов переводы на вепсский язык детской Библии и четырех Евангелий. Издание учебной и художественной литературы, переводов библейских текстов, газеты на вепсском языке заложили основу для формирования литературного вепсского языка. Во многих школах вепсского региона начато преподавание вепсского языка. С 1992-1993 учебного года в Карельском государственном педагогическом институте начата подготовка преподавателей вепсского языка, а в Петрозаводском государственном университете - специалистов-филологов по вепсскому языку. Существуют старые и возникают новые вепсские песенные коллективы.

На межрегиональном совещании 1988 года возникло предложение о создании вепсского автономного округа. В результате осмысления этой проблемы и реальных практических действий оказалось, что в современных условиях наиболее целесообразно решение национально-территориальных вопросов в рамках уже существующих субъектов Российской Федерации. В итоге в Вологодской области возник Куйский вепсский национальный сельский совет.

В конце 1994 года были установлены границы Вепсской национальной волости, которая в 1996 г. получила статус самостоятельной административной единицы, т.е. имела право формировать выборные органы местного самоуправления, иметь закрепленную за ней территорию, право формировать свой бюджет, иметь муниципальную собственность и право контроля за распределением природных ресурсов на своей территории. Вепсская национальная волость имела гарантированное представительство в законодательных органах власти: в Палату Республики Законодательного Собрания РК избирался один депутат, работавший на постоянной основе. С 2002 г. в соответствии с новым законодательством РК представительство вепсов в Законодательном Собрании РК стало проблематичным. Волость перестала быть административно-территориальной единицей и остается национальным муниципальным образованием. .

То есть надо признать, что несмотря на достигнутые успехи,главная задача - возродить полноценную жизнь в вепсских сёлах и создать условия для развития этнической культуры вепсов не была решена и ещё далека от этого. Старинный традиционный уклад жизни, сохранившийся до сих пор, на наших глазах размывается и исчезает из-за ухода его носителей..

В том числе для сохранения культуры вепсского народа создан природный парк «Вепсский лес», который декларирует своими целями во-первых, выправление социально-экономической ситуации на данной территории, во-вторых, сохранение традиционной культуры, возрождение утраченных элементов и создание условий для её воспроизводства и развития. Сюда входит пропаганда вепсской речи, местного фольклора, литературы об этом крае. Предполагается возрождение традиционных занятий и ремёсел, использующих местные природные ресурсы. Планируется развитие местной инфраструктуры, корректное по отношению к традиционной культуре. Природный парк «Вепсский лес» расположен на территории традиционного расселения вепсов - возможных потомков летописной веси. На юге и западе природного парка узкие полоски русских деревень. Остальные поселения - вепсские.

Без этих действий местная культура, складывавшаяся на протяжении нескольких сотен лет, сменится или пустотой, или совершенно другой культурой. В нашем распоряжении - считанные годы.

Заключение

В ходе работы была собрана и обработана информация об истории, культуре и современном состоянии вепсского народа. В результате были сделаны следующие выводы.

Вепсы являются автохтонным населением Межозерья - пространства между Ладожским, Онежским и Белым озёрами. Существуют убедительные доказательства, что их отдалённые предки - летописная весь - издавна проживали на данной территории. Представляя собой в конце I тыс. н.э. значительную политическую силу, весь активно участвует в судьбе региона и становлении русской государственности, фигурирует среди племён, призвавших варягов.

На рубеже I - II тыс. н.э. начинается активная славянская колонизация земель, где проживали предки вепсов. Подобно прочим финно-угорским народностям весь оказывается вовлечённой в орбиту влияния славян, последствием чего была довольно ранняя христианизация. Впрочем, процесс христианизации так и остался незавершенным и в результате столкновения православия с местными дохристианскими верованиями, в основе традиционного мировоззрения жителей Межозерья сложился своеобразный православно-языческий комплекс.

Несмотря на многовековое соседство со славянскими племенами,вепсы не подверглись русификации,сумев сохранить часть своих верований, язык, многие элементы материальной и духовной культуры.

Исконным занятием являлось земледелие, которое ввиду своей малой продуктивности дополнялось животноводством, а также побочными промыслами: рыболовством, отходничеством. Тип хозяйствования полностью определял жизнь вепсов, включая не только материальную, но и духовную культуру.

За прошедшие века влияние вепсов в регионе свелось к минимуму, их численность сильно упала. Уже в конце XIX в. этнографы писали о существующей возможности ассимиляции народа окружающим русским населением. Особенно активно процесс ассимиляции происходил в XX в.

В последние годы вопрос о сохранении культуры, складывавшейся на данной территории в течение сотен лет, встал особенно остро. Немногочисленная вепсская интеллигенция сумела привлечь внимание общественности и органов власти к вепсской проблеме. Добиться определенных успехов удалось лишь в сфере образования. Несмотря на достигнутые успехи, главная задача - возродить полноценную жизнь в вепсских сёлах и создать условия для развития этнической культуры вепсов не была решена и ещё далека от этого. Старинный традиционный уклад жизни, сохранившийся до сих пор, на наших глазах размывается и исчезает из-за ухода его носителей.

Список литературы

1)Вепсы: история, культура и межэтнические контакты: сборник научных трудов/Под ред. И.Ю.Винокуровой. - Петрозаводск: изд-во ПетрГУ, 1999. - 189 с.

)Винокурова И.Ю. Календарные обычаи, обряды и праздники вепсов (конец XIX - начало XX в.). - СПб.: изд-во «Наука», 1994. - 124 с.

)Горб Д.А. Материальные компоненты вепсского свадебного обряда в конце XIX - XX в. //Население Ленинграда и Ленинградской области - Л. 1981

)Макаров Н.А., Захаров С.Д. Средневековое расселение на Белом озере. - М.: изд-во «Языки русской культуры», 2001 - 495 с.

)Муллонен И. Очерки вепсской топонимики. - СПб.: изд-во «Наука», 1994. - 156 с.

)Пименов В.В. Вепсы: очерк этнической истории и генезиса культуры. - М.Л.: изд-во «Наука», 1965. - 264 с.

)Прибалтийско-финские народы России: сборник научных трудов/[В.А.Тишков, С.В.Чешко, Н.В.Шлыгина и др.] - М.: изд-во «Наука» 2003. - 671с.

)Проблемы истории и культуры вепсской народности: сборник статей/Под ред. В.В.Пименова (отв.ред.), З.И. Строгальщиковой, Ю.Ю.Сурхаско. - Петрозаводск, 1989. - 171 с.

)Рябинин Е.А. Финно-угорские племена в составе Древней Руси: К истории славяно-финских этнокультурных связей: историко-археологические очерки. - СПб.: Изд-во С.-Петербургского университета, 1997. - 260 с.

) Мы живем на одной земле: Население Петербурга и Ленингр. обл. / Сост. и науч. ред. К. В. Чистов. СПб., 1992

) The Quasquicentennial of the Finno-Ugrian Society, edited by Jussi Ylikoski. - Helsinki, «Societe finno-ougrienne», 2009. - 271 с.

Интернет-ресурсы:

)Вепсский сайт #"justify">)Сайт природного парка Вепсский лес #"justify">)Этнографический музей #"justify">) коренные народы Карелии #"justify">) Kodima - вепсско-русская газета #"justify">) Официальный портал органов государственной власти республики Карелия #"justify">Приложение

)Карта-схема современного расселения вепсов (Современная территория проживания вепсов (составлена З.И. Строгольщиковой)

Границы КАССР и областей; 2 - границы районов; 3 - районные центры; 4 - населенные пункты; 5 - пустующие деревни; 6 - территория проживания вепсской народности

2) Карта распространения финно-угорских и славяно-финских памятников Ладожско-Онежского Межозерья и Восточного Прионежья X-XIII вв.

а - курганные могильники; б - поселения; в - грунтовые кладбища; г - городские центры

3) Этнокультурная ситуация в землях славяно-финского расселения конца I - начала II тыс. н.э.

а - археологические регионы (1 - ареал водских и славяно-водских памятников; 2 - памятники ижоры; 3 - курганная «чудская» культура Юго-Восточного Приладожья; 4, 5 - ареал памятников веси; 6 - локальные подразделения чуди Заволочья; 7 - территория мерянского и славяно-мерянского расселения); б - границы Руси XII-XIII вв.; в - южная граница древней финно-угорской гидронимии; г - северная граница балтского гидронимического ареала; д - финно-угорские племена

5) Вепсские сохи

Проблемы коммуникативной культуры

Объектом нашего исследования является локальное сообщество эвенков поселка Суринда (Байкитский район Эвенкийского автономного округа). Предмет исследования — современные этнокультурные процессы и явления в локальной группе и, в частности, формы повседневного общения, трансформация этих форм, их сегодняшнее состояние и место этнокультурном контексте.

Цель исследования — очертить современное состояние этнокультурных традиций в сообществе суриндинских эвенков. Данная цель предполагает решение следующих исследовательских задач:

— охарактеризовать современное социально-экономическое положение поселка Суринда, состояние традиционных отраслей хозяйства и перспективы их развития;

— охарактеризовать присущие членам группы уровни самоидентификации; рассмотреть структуру информационных связей в таежном сообществе;

— рассмотреть репертуар поведенческих стратегий, характерных в данной локальной группе для различных коммуникативных ситуаций, а также этнокультурные нормы, связанные с различными уровнями деления общества;

— выявить ключевые структурообразующие категории, которые определяют специфику реальной коммуникативной практики современных эвенков Суринды.

• Введение
• Глава I. Общая этнокультурная характеристика и структура информационных связей эвенков Суринды
  • Исследуемая локальная группа
  • Эвенки в бассейне Подкаменной Тунгуски
  • Традиционная хозяйственная организация и каналы информационного обмена у подкаменнотунгусских эвенков
  • Современная хозяйственная структура Суринды
  • Демографические показатели локальной группы
  • Языковая ситуация
  • Уровни самоидентификации
• Глава II. Поведенческие нормы повседневной жизни у эвенков Суринды
  • Устойчивые формы повседневного общения и проблема эвенкийского этикета
  • Приметы и система запретов
  • Формы личного обращения
  • Инвективы
  • Половозрастные аспекты традиционных этических норм
    • Периодизация человеческой жизни
    • Детство в эвенкийской этике
      • Дети в семье. Родильная обрядность
      • Социализация и формы традиционной педагогики
      • Детский коллектив и его место в трансформациях традиционной культуры
    • Старики в традиционной системе поведенческих норм
      • Роль стариков в хозяйственной и общественной жизни коллектива
      • Отношение к возрасту в эвенкийской культуре
    • Семейная этика
      • Характер семейного союза, выбор партнера
      • Свадебная обрядность
      • Взаимоотношения в семье (главенство , обязанности, развод)
  • Этическая регулировка традиционной деятельности
  • Промысловая этика
  • Формы гостеприимства
  • Этические нормы и разрешение конфликтов
• Глава III. Ключевые параметры поведенческого регулирования среди эвенков Суринды
  • Система традиционной взаимопомощи
  • Система запретов и концепция греха-воздаяния
  • Сверхъестественные участники коммуникативного процесса
  • Оппозиция «лес -поселок» и ее воздействие на поведенческую практику
  • Проблема алкогольной зависимости и ее влияние на поведенческие установки
• Заключение
• Список литературы
• Список основных информаторов

ТАНЦЕВ НАРОДОВ ПОВОЛЖЬЯ

Аннотация. В статье речь идет о танцах народов Поволжья, в основе которых общность происхождения, географической связи и хозяйственно- бытовые традиции.

Abstract. In this article we are talking about the dances of the peoples of the Volga region, in the basis of which a common origin, geographical ties and economic-household traditions.

Ключевые слова: танец, этнокультура, быт, обряд, костюм, музыка.

Key words: dance, ethnic culture, everyday life, ritual, costume, music

Танцы народов Поволжья своими корнями уходит в далекое прошлое, которое связаны с жизненным укладом и бытом народа. Характерной особенностью народных танцев в их тесной взаимосвязи с песней, с преданиями и обычаями. В процессе жизненного уклада и труда рождались песни и танцы и получили развитие на основе национальных обрядов и традиций.

Исследованиями в области народной хореографии занимались А.А. Борзова, Н. Заикин, Р. Каримова, М. Мурашко, Н. Надеждина, Н. Тарасова, Т. Ткаченко, В. Уральская, Т.Устинова и др.

Выдающийся знаток татарской хореографии Г.Х. Тагиров 1960 году выпускает книгу «Татарские танцы», а в 1988 году «100 татарских фольклорных танцев». Г.Х. Тагиров в своих исследованиях открывает мало разработанную проблему – разделение татарского танцевального фольклора на деревенский и городской .

В исследовательском очерке И.Н. Юркина «Чувашские национальные пляски» мы узнаем культурные особенности чувашской народной хореографии, а также приёмы исполнения чувашских народных танцевальных движений в разных районах Чувашии. В статье Л.Н. Ирниной «Чувашский танец» даются методические рекомендации по занятиям чувашского танца.

По изучению танцев народов Поволжья значительную работу проделал Г.Я. Власенко. Им были исследованы танцы заволжских народов, в которых историческая общность издревле связано в песенно-танцевальных культурах .

Главный балетмейстер государственного ансамбля танца «Марий Эл», знаток, корифей марийского народного танца – М. Мурашко внес огромный вклад в изучение марийской хореографии. За годы балетмейстерской деятельности он выпустил три книги о танцах мари: «Танцы Марий Эл», «Танцы Марийского края», «Марийские сюжетные танцы» . М. Мурашко ввел значительную творческую работу и по русскому народному танцу, подробными описаниями таких форм танца как кадриль, пляска, хоровод в своей книге «Формы русского танца» .

Танцевальный фольклор марийского народа представлен в работе О.М. Герасимова «Очерки по народной хореографии народа мари» – наблюдения во время музыкально-фольклорных экспедиций по Татарстану и Башкортостану, где проживают марийские диаспоры .

Поэт народного танца Ф.А. Гаскаров в своей книге «Башкирские танцы» раскрывает красоту башкирского танцевального искусства, основные танцевальные элементы, движения и особенности его исполнения.

Географическое расположение той или иной народности имеет огромное значение в формировании этноса, общности происхождения. На основе трудовой деятельности вырабатывались элементы культуры и быта, которая отражает выработку общих элементов в организации проведении обрядов и праздников.

Взаимопроникновение в материальную культуру народов Поволжья, мы видим в национальных костюмах, одеждах, обуви. Например, башкирская национальная одежда очень схожа с татарской (камзул, кушак, кулмэк, ичиги и др.). Марийские узоры так же перекликаются с татарскими и башкирскими традиционными узорами, общие черты находим в одежде низовых чувашей и татар и в металлических украшениях женщин и девушек. Старинные женские костюмы мари и чуваш украшены мелкой геометрической вышивкой. Если рассмотреть костюм русских женщин, то у них появляется карман, который является неотъемлемой частью женского костюма у чувашей и мордвы, а сами русские девушки в некоторых районах повязали платки «по-татарски», завязывая концы платка в узел впереди на голове.

Народы Поволжья исторически связаны между собой и вследствие длительного общения обогатили друг друга в различных областях творчества. У каждого народа есть свои праздники, неповторимые обряды, игры. Сабантуй у татар и башкир, у чуваш – Акатуй, у русских – Масленица, праздник цветов у марийцев – Пеледыш пайрам, у мордвы праздник пахоты и сева «моление плуга» – Кереметь озкс, Сабан – озкс. В дальнейшем все праздники становятся интернациональными для всех народов Поволжья.

В основу танцевальной культуры народов Поволжья лежит трудовая и социальная практика, так как трудовой процесс дает начало подражание танцевальным элементам и в дальнейшем в танцевальным движениям. Итогом этого является отражение хозяйственного уклада в мужских и женских танцах. Например, издавна производством мебели, веревок, канатов занимались чуваши и марийцы (у марийцев рождается новый танец «Веревочка», восточные мари живущие в Башкирии мастерски исполняют этот танец). Татары тоже славятся танцем под названием «Бау ишу» «Веревочка».

Общие элементы труда отразились для татарского и мордовского народа, в татарском танце «Амагачлары», а в мордовском «Умарина».

В танцах народов Поволжья особую роль играет женские танцевальные движения, которые изображают сбор урожая, прядение, сучение, наматывание ниток, вышивание, шитье и ткачество. На основе трудового процесса, исполняемой работы, рождались новые танцы, например, русский танец «Сновуха» (сновать - приготовлять пряжу, основу для тканья). Четыре пары женщин плавно и медленно двигались в различных направлениях - то приближаясь, то удаляясь. Процесс создания нитей мы видим в башкирском танце «Йон эрлэу» («Прядение») – обработка и теребление шерсти, прядение, сучение ниток, наматывание их на клубок. На основе показа вышивания платка или полотенца рождается танец «Солге чигу», в котором девушки умело вышивают народные орнаменты, применяя пластику женских рук.

Все эти трудовые процессы народов Поволжья производили одинаковыми способами. Одинаковую смысловую нагрузку несут женские руки в танце и имеют сходную характеристику:

Наматывание ниток (руки согнуты в локтях на уровне груди и исполнят вращательные движения «от себя»).

Прядение (во время этого движения, согнув левую руку в локте, поднимают вверх на третью позицию, а кисть правой руки, волнообразными движениями, опускается сверху вниз).

Полоскание (опуская кисти рук вниз, они одновременно плавно двигаются со стороны в сторону).

Во многих женских танцах народов Поволжья изображают приготовления пищи. Башкирская девушка готовит национальное блюдо: сеет муку, месит тесто, очищает от теста пальцы и очень умело показывает красивые движения рук, исполняя трудовой процесс. Например, башкирский танец «Бишбармак», «Кумысницы».

У татар есть народная песня «Каз канаты» («Гусиное перо»), которое исполняется во время помочи девушек «Каз омэсе» («Ощипывание гусей»), с наступлением холодов. Вечером, после трудового процесса, в дом хозяйки девушки собирается молодежь, на праздник. На празднике парни исполняют песни, а девушки грациозно исполняют движения, в которых взмахами рук, изображают крылья птиц.

Издавна известно в Поволжье молодежные вечера, связанные с рубкой капусты, которые назывались «Капустниками». Девушки наряжались в лучшие платья, приходили в дом, где будут рубить капусту. После рабочего процесса, их ждало угощение и веселые хороводы, где парни своими движениями изображали «рубку капусты», где одна фигура называлась «кочан». Девушки в тесном кругу толкались на месте, а парни вокруг них, подбегая, говорили: «Хватайся за листья», и девушек растаскивали по углам, а кто оставалась в центре без пар, называли «кочерыжкой».

Мужской танец «Косари», существует у русских, мари, башкир и татар. В этом танце они изображают, как точат косы, косят, загребают сено в дорожку, сгребают его, кладут в стог. В процессе труда, показывается удаль молодецкая, как они здорово трудятся на полях.

Многие игры заимствованы другими народами и обогащают друг друга. Русский танец – игра «А мы просо сеяли» соответствует марийской «Мы сеем горох» («Ме мурсатым удена»). В этом танце марийские юноши и девушки делятся на две группы и выстраиваются в две шеренги лицом друг к другу, где первые «сеятели», поют: «мы сеем горох», а вторые «разрушители» наступают со словами: «а мы его вытопчем». Игру заканчивают поимкой «разрушителя» и он переходит в другую шеренгу.

Народы Поволжья: чуваши, татары, башкиры издавна занимались скотоводчеством, коневодством. Это дало толчок в танцевальной лексике имитации бега лошади, ритмичные дроби, цокот копыт о землю, появились многие позы танцевальные движения, изображающие скачки, повадки животных. Танцевальные дроби, изображающие топот копыт «тыпырдау» у татар, а «тыпырлау» у башкир. Легкий бег, галоп, подскоки-все это создает образ всадника. И в наши дни в татарском и башкирском «Сабантуе», чувашском «Акатуе» обязательным обрядовым элементом праздника являются скачки и состязание на скакунах.

У народов Поволжья очень богатый танцевальный фольклор в изображении повадок и сцен из жизни птиц и животных. Яркой картиной представляется мордовская пляска «Медведь» – неуклюжие топанья на месте, кувырки и прыжки, переваливание с одной ноги на другую. Во время этой пляски участники окружают медведя, чтобы он оказался в центре круга, и в течение танца, он пытается схватить одну из девушек. Под ритмическим и мелодическим рисунком музыки этого танца воссоздается образ неуклюжего зверя.

В начале XX века у восточных башкир были популярны пляски-пантомимы: «Кукушка», «Голубь». Пляска «Голубь» исполнялась сольно, как правило, пожилым мужчиной. Исполнитель подражал движениям, повадкам, воркованию голубя. В русской хореографии много внимания уделяется птице лебедю. В различных областях танец с ней называется по-разному: «Лебедь», «Лебедушка», «Гуси-лебеди». В танце «Вдоль да по речке» воспевается уточка и её верный спутник селезень. Девушки – «уточки» заводят хоровод. В их танец вступают юноши – «селезни». Каждый из «селезней» старается привлечь внимание солистки – «уточки». Происходит ссора «селезней». Девушки разнимают ссорящихся. «Уточка» – солистка оказывает внимание самому скромному «селезню». В этом танце находим общие хореографические движения с башкирским и калмыцким танцами. В женском танце – это многочисленные взмахи руками, как крыльями, в мужском – это согнутые руки отводятся назад так, чтобы локти были позади туловища, а ладони выведены вперед, тыльной стороной вверх, грудь исполнителя при этом сильно выпячена.

На Волге бытует танец «Птичка», который исполняется одной или несколькими парами, танцующими обособленно. Для первой фигуры характерно своеобразное положение рук: правой рукой исполнители обнимают друг друга, а левой поддерживают локоть правой руки партнера. Во второй фигуре исполнители часто производят взмах руками, имитируя движения крыльев птиц. Танец «Колокольчик» состоит из фигур «голубок», «свадьба», «целование». В первой фигуре ясно видно подражание повадкам птицы. Юноша наклонял корпус и голову к девушке. Девушка закрывалась от него рукой. Обходя девушку, юноша широко раскрывал руки, как крылья, ухаживая за девушкой, как голубь за голубкой, после чего целовал ее в обе щеки.

В результате изучения волго-уральской хореографической лексики выявлены следующие танцевальные аналоги:

В русских и татарских танцах переменный ход, ход с каблука, «молоточки» или, по-татарски «кадак кагу» (забивание гвоздей обеими ногами), «веревочка» (по-татарски она исполняется невыворотно, по 6-й позиции), тройной притоп, присядка в шестой позиции, «елочка» («эпипа»), «змейка» («тегу»), припадание, шаг с подскоком, тройные притопы, простые дроби;

В русских и башкирских танцах - переменный шаг, дробный ход, трилистник, притопы, «качалка», «веревочка»;

В русских и мордовских танцах - тройные притопы, три быстрых переступания и удар, шаг с подскоком, припадание, «гармошка» в 6-й позиции, присядка в 6-й позиции;

В русских и марийских танцах – «гармошка», припадания, притопы, простые дроби, присядка в 6-й позиции, бегунец, припляс, ковырялка, «голубец», шаг с подскоком, галоп. В русском танце «Кировские переплясы» много общего с марийскими танцами (дроби, положения рук);

В русских и калмыцких танцах – движение «сесть-встать» (суухад-боедг) по пластике соответствует присядке;

В русских и чувашских танцах – притопы, «гармошка», присядка в 6-й позиции, шаг с подскоком;

В татарских и башкирских танцах – шаг с полупальцев (в татарских чаще всего исполняется вперед, в башкирских - назад);

В татарских и марийских танцах – одинарный «чалыштыру» в татарских танцах соответствует переступанию на полупальцах в 6-й позиции в марийских; падебаск не выворотно, хромой ход.

Танцы народов Поволжья – переплетение цветов радуги и Гай Хаджиевич Тагиров смог это передать в своей великолепной постановке «Хоровод друзей».

ЛИТЕРАТУРА

1. Власенко, Г.Я. Танцы народов Поволжья / Г.Я. Власенко. - Самара: Изд- во Самара, ун-та, 1992. – 194 с.

2. Гаскаров, Ф.А. Башкирские танцы / Ф.А. Гаскаров. – Уфа: баш. КН. Изд-во. 1960. – 240 с.: ил., ноты.

3. Герасимов, О.М. Очерки по народной хореографии: Опыт музыкально-этнографического анализа / О.М. Герасимов. – Йошкар-Ола: М-во культуры Марий-Эл, Центр нар. творчества, 2001. – 104 с.

4. Мурашко, М.П. Марийские сюжетные танцы: учебник / М.П. Мурашко. – Йошкар-Ола: М-во культуры Марий-Эл, Центр нар. творчества, 1997. – 240 с.

5. Тагиров, Г.Х. Татарские танцы / Г.Х. Тагиров. – Казань: Татр. кн. изд-во, 1984. – 256 с.: ил., ноты.

БИЛЕТ 4.

Вопрос: 1.Особенности современных этнических процессов.

Этнические процессы

Процесс развития этноса называется этногенезом. В его основе лежат разнообразные этнические процессы - изменения отдельных этнических элементов, частей этноса и этноса в целом. Различают эволюционные и трансформационные этнические процессы.

Эволюционные процессы - это значительные изменения основных элементов этноса, прежде всего - языка и культуры. Подразделяются на языковые (изменение языка, расширения или сужение его функций, словарного запаса, распространенности другого языка, двуязычие, языковая ассимиляция), внутриэтнические (ослабление или усиление культурной однородности), межэтнические (заимствование материальной и духовной культуры других этносов), надэтнические (вытеснение элементов традиционной культуры интернациональными).

Трансформационные процессы - изменения этнических элементов, влекущие за собой перестройку этнического самосознания, смену этнической принадлежности и этнонима. Различают этническое разделение (распад этнической общности на несколько новых или отделение части этноса от более крупной этнической общности) и этническое объединение (слияние групп людей различной общественной принадлежности или объединение нескольких этносов).

Для современного общества характерны две противоположные тенденции развития этнических процессов:

стремление малых этносов к самоопределению в любой форме социально-территориальной организации от автономии до государственной независимости

интернационализация образа жизни, проявляющаяся в отмирании традиционных внешних признаков этнических особенностей и в унификации культурно-бытовых и производственных условий существования этносов.

Оба процесса развиваются параллельно и могут проявляться в одних и тех же этносах.

Этнические процессы в современном мире

Анализ исторического развития этнических процессов позволяет сделать вывод, что этническая история человечества характеризуется действием двух взаимосвязанных тенденций, одна из которых имеет интегрирующую, а другая - дифференцирующую направленность. При этом на каждом этапе этнической истории соотношение этих тенденций и формы их проявления изменяются в соответствии с различного рода детерминирующими факторами.

Действие дифференцирующей и интегрирующей тенденций прослеживается на протяжении всей этнической истории человечества, в том числе и в современном мире. Однако это действие во многом зависит от изменений в социально-экономическом базисе этнических общностей и поэтому далеко не одинаково в разных этнических средах. В современных условиях особое влияние на ход этнических процессов оказывает научно-технический прогресс, в первую очередь развитие средств массовой коммуникации. Немалая роль принадлежит также политическому фактору, традиционному образу мышления и демографическим изменениям в структуре этносов.

Реальная оценка состояния современной этнической картины мира и определяющих факторов ее развития позволяет прийти к заключению, что отмеченные выше тенденции этнических процессов будут специфическим образом проявляться в различных регионах нашей планеты. Вполне закономерно, что наиболее активно этнические процессы происходят в развивающихся странах, где процесс формирования этносов еще далек от своего завершения.

вопрос: 2. Этнокультурная характеристика русских.

Этнокультурные особенности в жизни населения ярче проявились в его традиционной материальной культуре. В лесостепной и степной полосе со сравнительно теплым климатом, в условиях развитого земледельческого хозяйства с распространенной барщинной системой феодализма преобладали крупные многодворные поселения, расположенные в речных долинах, по балкам и оврагам, в районах с пересеченно-холмистым рельефом местности. В пореформенную эпоху возрастает удельный вес водораздельных поселений. В Х1Х- начале ХХ в. здесь строили небольшие рубленые (нередко кирпичные или саманные) низкие дома без подклета, с глинобитным или деревянным полом, под соломенной четырехскатной крышей. На юго-западе в районах смешанного русско-украинского расселения стены дома обмазывали глиной и белили. Как и на Украине, такие дома называли хатой. В отличие от более северных районов, в южнорусских селах дом выходил на улицу длинной стороной, вход в сени был с улицы. Свои особенности имела и внутренняя планировка дома: русская печь была расположена в дальнем от входа углу, по диагонали от печи(т.е. рядом с дверью) находился передний (святой, красный) угол, где стоял обеденный стол и висели иконы. В зависимости от того, куда было повернуто устье печи, этнографы выделили восточный (в Тамбовской, Воронежской, частично в Рязанской и Пензенской губерниях) и западный (в Тульской, Калужской, Орловской, Курской губерниях) план избы (хаты).

Распространен открытый тип двора: значительная площадь двора была не занята постройками и не покрыта крышей. Характер расположения, состав хозяйственных построек, варьировавшие в разных районах региона, зависели от достатка крестьянской семьи. Амбар, кладовую, погреб нередко ставили или перед окнами дома посредине улицы или на огороде, на гумне. Баня, типичная для северных и некоторых среднерусских губерний, на юге Черноземья встречалась не везде. Здесь чаще парились в русской печи, мылись дома, летом на речке.

В традиционной одежде преобладали особенности южнорусского костюма. Наиболее древним для этого региона был комплекс одежды с поневой, связанный с южнорусской средой. Он включал длинную холщовую рубаху с косыми поликами (т.е. плечевыми вставками трапециевидной формы); поневу – архаичную поясную одежду, в которой несколько продольных полотнищ из домотканой клетчатой шерстяной ткани были частично или полностью сшиты друг с другом (распашная или глухая понева).

Поверх рубахи и поневы надевали длинный с рукавами или на лямках передник (занавеска, запан) и туникообразный мешковидной формы нагрудник (навершник, шушпан, шушка, носов и др.) с длинными или короткими рукавами, из тонкой домотканой шерсти или холста, подчас богато украшенный ярким орнаментом. Замужние женщины носили сложный, так называемый кичкообразный головной убор, состоявший из кички (волосник, роги) – с твердой основой, нередко в форме рогов, сороки – из ткани, надеваемой на кичку, позатыльника – из ткани или с твердой основой, закрывающего затылок и шею, и множества ярких красочных деталей – разноцветных лент, подвесков из бисера, гаруса, шнурков, птичьих перьев и пуха. Для южнорусского костюма характерна своеобразная яркая, построенная на контрастных сочетаниях цветовая гамма. О древности многих компонентов этого костюма свидетельствуют исторические и археологические материалы.

Некоторые детали этой одежды указывали на древние связи с аборигенами финно-угорского происхождения: старинный покрой глухого туникообразного нагрудника, поясные наспинные парные подвески из полосок ткани, высокие лопатообразные кички, лапти мордовского типа, обилие украшений из бисера, гусиного пуха, птичьих перьев и др. Сходные черты в одежде могли сложиться как на базе культурной общности древних насельников края, так и позднее, в результате контактов и взаимовлияний русских с финно-уграми. Эти древние связи проявились также в топонимии и гидронимии рязанских и тамбовских селений, рек и озер.

Более поздний пласт одежды южнорусского населения составляли компоненты, типичные в прошлом для средней полосы России и отчасти для ее западных районов: разные типы сарафанов, головной убор с кокошником, комплекс одежды с полосатой шерстяной домотканой юбкой и рубахой с прямыми поликами и отложным воротником. Они появились вместе с переселенцами из центральных и западных районов России.

На юго-западе, в районах смешанного русско-украинского расселения, этнокультурные особенности формировались в ходе активно протекавших процессов межэтнической интеграции и непосредственного влияния украинской культуры. Наиболее ярко это проявилось в жилище, в пище, в свадебных обрядах. Например, большой популярностью пользовались такие блюда национальной украинской кухни, как борщ, вареники, галушки, колбасы, сало, взвар, различные сдобные лепешки и др. В конце Х1Х- начале ХХ в. многие из этих кушаний распространяются в русских селах более северных районов региона. В свадебном обряде сложилось множество вариантов. Если структура южнорусской свадьбы более сопоставима с северно-среднерусской традицией, то ее отдельные обряды чаще встречались в южнорусских селах и на Украине.Это сложный «каравайный ритуал», исполняемый с соблюдением многих архаических обрядов, бесшабашные веселья послесвадебного цикла (перезва), пляски с живой разряженной курицей, обычай прятать невесту у соседей перед прибытием поезда жениха, более жизнерадостный характер всей свадьбы и многое другое.

В составе населения южнорусской зоны формировались различные по происхождению локальные историко-культурные группы. Они отличались от окружающего населения и названиями (или самоназваниями), и особенностями говора, и некоторыми компонентами культуры. Это: полехи – жители калужско-орловского Полесья, горюны – монастырские крестьяне Путивльского уезда Курской губернии, саяны – монастырские крестьяне на севере Курской губернии, мещеряки в рязанском Поочье, цуканы – преимущественно в бассейне реки Хворостань Воронежской губернии и наиболее многочисленная социальная категория – однодворцы – потомки бывшего служилого сословия, составлявшие значительную часть жителей Рязанской, Тамбовской, Воронежской, Курской, Орловской губерний, а также и другие сравнительно мелкие группы населения.

Таким образом, как свидетельствуют исторические и этнографические материалы, на формирование традиционно-бытовой культуры южнорусского населения оказали влияние преимущественно южнорусские, а также среднерусские и западные этнические традиции, которые и сами были многослойным продуктом предшествующего синтеза этнического субстрата. На основе древних и более поздних этнических компонентов происходила этнокультурная консолидация южнорусского населения, способствовавшая выработке общерусских черт в культуре с преобладающими южнорусскими реалиями. Вместе с тем у населения региона в пределах крупных и мелких его ареалов возникали локализмы в говорах и культуре, обусловившие ее многообразие.