Путешествие» как жанр художественной литературы. Жанр путешествий в зарубежной литературе Все о жанре путешествия в литературе

Страница 1

При отъезде из России Кюхельбекер получил от друзей из Вольного общества любителей российской словесности задание: регулярно присылать им письма о самых ярких европейских впечатлениях. Поэт выполнил обещание: из-за границы пришло множество стихотворений, адресованных любимым друзьям, а также цикл публицистических писем «Путешествие по Европе». Работа над произведением была закончена уже в России – в имении сестры Закупе. Кюхельбекер намеревался издать «Путешествие», но, видимо, не нашел издателя, желавшего купить рукопись. В 1824-25 гг. значительная часть произведения была опубликована в различных изданиях, в том числе в альманахе «Мнемозина».

Сам Кюхельбекер считал «Путешествие по Европе» одной из важнейших частей своего творческого наследия. В особенности он ценил свои размышления об изобразительном искусстве. Перед смертью поэт оставил друзьям и близким так называемое «литературное завещание», в котором было сказано: «Путешествие. Пересмотреть и напечатать по усмотрению, кроме Дрезденской галереи, которую прошу издать».

Однако прежде чем говорить о «Путешествии по Европе», необходимо дать общую характеристику жанра «путешествия» и рассказать о первом опыте «путешествия» в творчестве Кюхельбекера – «Европейских письмах».

Жанр «путешествия» зародился в древнерусской литературе, но настоящую популярность приобрел в XVIII веке наряду с одой, трагедией, сатирой и повестью. В основном это были научные путевые заметки. Русские ученые-путешественники (профессор П. Паллас, доктор И. Лепехин, академики В. Зуев и Н. Озерецковский и др.) в ходе своих исследований постоянно записывали какие-то сведения о природе и промышленности чужой земли. Конечно, такие записи сложно было назвать литературным произведением. Но со временем ученые «путешествия» приобрели публицистическую окраску. Исследователи стали наблюдать за жизнью простого народа. В своих заметках они писали о беспросветной жизни крепостных крестьян и критиковали власть. К примеру, у П. Палласа и И. Лепехина есть множество записей о крестьянской войне Пугачева.

Наряду с учеными «путешествиями» в XVIII веке появляются «путешествия» литературные. Яркий пример – «Путешествие из Петербурга в Москву» А.Н. Радищева, в котором почти нет географических описаний. Путешественник – главный литературный герой. В своем произведении Радищев изображает неправый суд, тяготы и несправедливости набора на военную службу, разврат дворян, отравляющий и крестьян. Бесчеловечную тиранию помещиков он показывает как обычное в России явление, находящее опору в законе; кроме того, оправдывает крестьян, убивших жестокого барина. В этих деталях и эпизодах – правдиво нарисованный образ современной автору России.

Список литературных «путешествий» XVIII века продолжает произведение Д.И. Фонвизина «Письма из Франции». В 1777-78 гг. Фонвизин путешествовал по Западной Европе и посылал из Франции письма своему другу Н. Панину. Публиковать эти послания он не собирался, однако тщательно обрабатывал собранный материал. В результате «Письма из Франции» были опубликованы в XIX веке и заняли почетное место среди известных литературных «путешествий».

Несколько позже Н.М. Карамзин создал «Письма русского путешественника». Это записки (в форме писем друзьям) о путешествии, которое он действительно совершил в 1789-1790 гг., посетив Германию, Швейцарию, Англию и, главное, революционную Францию. Но рассказчика – «путешественника» - нельзя полностью отождествлять с автором, так как не все события переданы в полном соответствии с действительностью. «Путешественник» изображен наивным и восторженным молодым человеком, который ездит по Европе без определенной цели. Из чистого любопытства он знакомится со знаменитостями, посещает революционное Национальное собрание в Париже, любуется историческими памятниками и красотами европейской природы. Но при ближайшем рассмотрении в «чувствительном путешественнике» можно разглядеть умного холодноватого наблюдателя, который внимательно анализирует все, что происходит вокруг него и делает определенные выводы. Таким образом, «путешественник» Карамзина во многом похож на Кюхельбекера в «Путешествии по Европе».

В первой половине XIX века число ученых «путешествий» возросло: наступило время кругосветных плаваний и великих географических открытий, в том числе открытие Антарктиды Ф. Беллинсгаузеном и М. Лазаревым, а также исследования Ю. Лисянского, Ф. Крузенштерна, В. Головнина. Их очерки теперь все меньше походили на научные труды. Путешественники в деталях продумывали сюжет, вводили в повествование множество персонажей, рисовали их психологические портреты и пытались выработать свой авторский стиль.

В этот же период появились «путешествия» А. Пушкина, А. Бестужева-Марлинского, А. Герцена и др. В них уже не было никаких признаков научных трудов, ведь литераторы исследовали чужие земли не как ученые, а как живописцы. Описания чужеземной природы чередовались с рассказами о политической обстановке страны, характере и условиях жизни народа и т.д.

Книги про путешествия - идеальный выбор для читателей, мечтающих на время отвлечься от будничных проблем и погрузиться в красочный мир приключений. Увлекательные произведения позволяют познакомиться с чужими странами и их обитателями, не покидая пределов собственного дома. Итак, с какими литературными шедеврами непременно стоит ознакомиться?

Книги про путешествия: классика

Существуют авторы, с творчеством которых читатели знакомятся еще в детстве, а затем не могут распрощаться и во взрослом возрасте. К их числу принадлежит и Жюль Верн, произведениями которого люди зачитываются уже на протяжении двух столетий. Редкий автор способен так же увлекательно описать приключения странников, как удалось этому писателю.

«Пять недель на воздушном шаре» - одно из лучших его произведений. Доктор Фергюсон и его верные соратники решаются на исследование африканских земель, выбрав для своего путешествия весьма необычный транспорт. Речь идет о воздушном шаре, оборудованном уникальным механизмом, создающим условия для длительных перелетов. Персонажей ждут удивительные географические открытия, а также знакомство с местным населением, которое далеко не всегда настроено дружелюбно.

«Дети капитана Гранта» - еще одно увлекательное произведение, автором которого является Жюль Верн. Вместе с главными героями, занятыми поисками пропавшего капитана, читатели смогут побывать в Австралии, Южной Америке, Новой Зеландии. Тем же, кто предпочитает необычные странствия, придутся по душе такие романы писателя, как «Двадцать тысяч лье под водой», «Путешествие к центру Земли».

«Вокруг света за 80 дней»

Сколько времени требуется для того, чтобы совершить Ответ на этот вопрос поклонники Верна узнают уже из названия одного из самых знаменитых его романов. Главный герой произведения «Вокруг света за 80 дней» - флегматичный мистер Фогг. Знакомые Филеаса привыкли к его эксцентричным выходкам, но однажды он превосходит сам себя. Фогг заключает пари с приятелем, согласно которому берет на себя обязательство совершить кругосветное путешествие, потратив всего 80 дней.

Если современным читателям срок покажется слишком большим, им стоит вспомнить о том, что действие романа разворачивается в 19 веке, и технические возможности транспорта соответствуют тому времени. Книга «Вокруг света за 80 дней» позволяет узнать увлекательные подробности не только о чужих странах, но и о средствах передвижения, которые использовались в 19-м веке. Конечно же, главных героев на каждом шагу будут поджидать опасные приключения.

Перемещения во времени

Конечно же, исследовать вместе с писателями можно не только чужие страны. Увлекательные книги про также не позволят читателям заскучать. К примеру, заслуживает внимания роман «Дом на берегу», написанный талантливой Центральный персонаж волею судьбы перемешается из нашего времени в средневековый Корнуолл. Он получает возможность наблюдать не только за историческими событиями, но и за людьми, которым довелось жить в суровые времена Средневековья. Борьба за власть, интриги, приключения - от книги сложно оторваться, не прочитав ее полностью.

Достойны внимания и другие интересные книги про путешествия во времени. Скажем, Гарри Гаррисон является автором произведения «Туннель во времени», в котором реальные исторические события ловко переплетаются с выдумками писателя. Альтернативный мир, созданный творцом, выглядит необычайно реалистично, покинуть его раньше времени читателям точно не захочется.

«Шантарам»

Многие книги про путешествия посвящены такой удивительной стране, как Индия, загадки которой можно разгадывать бесконечно. Влюблен в эту страну и замечательный писатель Грегори Дэвид Робертс, в чем читатели смогут убедиться, ознакомившись с его увлекательным произведением «Шантарам». Описания, которые предлагаются автором, настолько красочны, что после прочтения книги хочется незамедлительно отправиться в это государство.

Главный герой произведения - беглый заключенный, который пытается спрятаться в недрах Индии. Читатели смогут убедиться в том, что страна буквально состоит из контрастов. Только здесь роскошные дворцы мирно соседствуют с трущобами бедняков, шумные города неожиданно превращаются в глухие деревеньки, органично сочетается культура Востока и Запада. Книга хороша настолько, что ее хочется перечитывать вновь и вновь.

«Сила мечты»

Книги про путешествия особенно удаются тем, кто на самом деле их совершает. К числу «опытных» авторов принадлежит и имя которой известно всему миру. Объехать всю планету на яхте девушка решила еще в 12-летнем возрасте. Копить деньги, необходимые для она начала в 14 лет, подрабатывая мойщицей посуды в ресторане. Кругосветное путешествие Джессика совершила, едва отметив 16-летие, разумеется, немедленно стала знаменитостью.

«Сила мечты» - книга, сюжет которой позаимствован из дневников мисс Уотсон, в 2010 году сумевшей установить новый рекорд. Произведение, написанное девушкой, которую не удержали от рискованной затеи возражения родителей, отсутствие средств и опыта, достойно внимания читателей.

История о человеке, меняющем мир

Перечисляя авторов, с произведениями которых непременно следует ознакомиться, нельзя не упомянуть такого талантливого человека, как Грег Мортенсон. «Три чашки чая» - удивительный рассказ о том, как простой человек, вооруженный лишь упорством, меняет к лучшему мир. Сразу после выхода книга завоевала многотысячную армию поклонников.

Увлекательные путевые заметки

Заслуживают внимания читателей и рассказы, которые написал Гилл Адриан Антони. «На все четыре стороны» - сборник его произведений, благодаря которым можно с новой стороны открыть для себя такие страны, как Япония, Шотландия, Индия. Чтение вызывает желание безотлагательно отправиться в путешествие, пройтись по местам, которые описываются в рассказах.

Путевые заметки этого автора обязательно стоит прочесть, так как он наделен способностью замечать нюансы, ускользающие от внимания других путешественников. В правдивость некоторых сведений даже сложно поверить, настолько они удивительны. Фактически книга «На все четыре стороны» представляет собой ценный источник информации о нашей планете.

«В диких условиях»

Роман, созданный писателем Джоном Кракауэром, придется по душе читателям, которым нравятся истории о «диких» путешествиях. Как и многие другие книги про произведение основывается на событиях, имевших место в реальности. Главный герой - парень, отказавшийся от успешной карьеры во имя приключений. Он решил странствовать по землям Америки, постепенно оставляя цивилизованный мир позади. Читатели смогут узнать, что вышло из этого.

Книга завоевала множество поклонников, в связи с чем было принято решение о ее экранизации. Известно, что число паломников, желающих посетить Аляску, где находятся места кульминации произведения, резко возросло. Не удивительно, ведь приключения юного романтика не оставили равнодушными сотни тысяч людей.

Русская литература

Лучшие книги про путешествия, написанные нашими авторами, также обязательны к прочтению. Начать стоит со знаменитого произведения, авторами которого являются Ильф и Петров. «Одноэтажная Америка» - произведение, щедро приправленное юмором. Однако легкость чтения - вовсе не главное достоинство, которым обладает эта книга, представляющая собой ценный источник информации для начинающих путешественников.

Как можно догадаться из названия, действие разворачивается на территории США. Центральные персонажи произведения - советские корреспонденты, гостящие в этой стране. Несмотря на то что с момента написания книги прошло уже много лет, она до сих пор актуальна как «карта» Америки, ее смогут использовать для разработки уникального маршрута начинающие путешественники.

Разумеется, есть и другие интересные книги про путешествия, авторами которых являются жители России. «Записки русского путешественника» - оригинальное произведение, созданное Евгением Гришковцом. Оно представляет собой пьесу, которая «разыгрывается» двумя случайными попутчиками, разговорившимися о путешествиях и тех, кто на них отваживается. Любители классики могут обратить внимание на произведение «Письма русского путешественника», написанное Николаем Карамзиным. В нем представлен интересный взгляд на повседневную жизнь обитателей европейских стран.

«Ешь, молись, люби!»

Книга ориентирована в первую очередь на женскую аудиторию, однако может заинтересовать и представителей мужского пола увлекательным описанием чужих стран. Главная героиня - женщина, решившая после развода изменить свою жизнь, неожиданно для всех друзей и родственников отправившаяся в длительное путешествие, из которого ей не захотелось возвращаться. Она посетила три государства - Индонезию, Индию и Италию, во время исследования незнакомых стран сумела найти саму себя и обрести душевную гармонию.

Как и другие интересные книги про путешествия, это произведение насыщено красочными описаниями, увлекательными подробностями, касающимися чужих культур. Читатели не должны удивляться, если после знакомства с книгой у них появится непреодолимое желание взять отпуск и отправиться на поиски приключений.

Литературный жанр Путешествие Имеет две разновидности. 1. Это различные описания очевидцем-путешественником географического, этнографического и социального облика увиденных им стран и народов, т. е. документальные путешествия. Они имеют, как правило, познавательную и эстетическую ценность, особенно написанные в эпохи, когда проза еще не расчленилась на художественную и научную, например «Хождение за три моря» А. Никитина, созданное в средние века.

2. Путешествие - это также и жанр произведений, сюжет и композиция которых излагаются и строятся как документальные путешествия. Художественный жанр Путешествие Формировался под влиянием путевых рассказов и записей самих путешественников. Значительную роль в его развитии сыграли легенды, возникшие на основе этих рассказов и записей. В мировой и русской литературе широко используются приемы описания документального путешествия в виде путевого дневника и очерка. Мотив странствий всегда был распространен во многих жанрах художественной поэзии и прозы. Увлекательные путевые описания эпохи Великих географических открытий XV-XVI веков, экспедиции XVII-XVIII веков сделали путешествие наиболее популярным в художественной литературе. В это время создаются пиратские и социально-утопические романы в виде путевых дневников, заметок или воспоминаний об удивительных странах. Сложился жанр просветительского романа-путешествия.

Такой роман позволял широко вводить в изображение современного общества его противоречия («Путешествие из Петербурга в Москву» Н. А. Радищева). Жанр Путешествие Привлекал многие литературные направления.

Сентименталисты использовали в основном форму дневника, наиболее полно передающего настроения и переживания «сентиментального» путешественника, например «Письма русского путешественника» Н. М. Карамзина.

Часто обращались к теме путешествия писатели-романтики. Они разработали жанр лирического путевого очерка, в котором романтический герой, разочарованный в современном ему обществе, отправляется в дальние страны. В путешествии находят отражение разнообразные стороны материальной и духовной жизни людей, лирические размышления автора об истории, культуре страны, зарисовки нравов и обычаев, типичные бытовые сцены.

Все это привлекает и писателей-реалистов, в творчестве которых используются все разновидности этого жанра. В XIX веке созданы многочисленные приключенческие романы-путешествия.

В них включается и научная информация. В XX веке она прочно входит в содержание произведений, возникают новые варианты жанра путевого очерка: путевой репортаж, путеводитель, усиливается социальная тематика. Образцами путевого жанра в русской литературе является «Путешествие в Арзрум» А. С.

Пушкина, «Фрегат «Паллада» И. А. Гончарова, «Из кругосветного плавания» К. М. Станюковича, зарубежные очерки Ф. М.

Достоевского, «Остров Сахалин» А. П.

Чехова, «В краю непуганых птиц», «За волшебным колобком» М. М.

Пришвина, «Мое открытие Америки» В. Маяковского, «Уроки Армении» А. Битова, «Ветка сакуры» В. Овчинникова, «Дерсу Узала» В.

Арсеньева и др. Из документальных научно-географических путешествий XIX века особого внимания заслуживают путешествия Н. Пржевальского, Н. Миклухо-Маклая. Школьное сочинение можно написать в жанрах путевого очерка или путевых заметок. Тема может быть публицистической или связанной с литературным краеведением.

Примерная памятка для пишущего сочинение в жанре Путешествие: - формулируется тема сочинения; - определяется цель (дать читателю информацию, вызвать у него определенные чувства: радости, гордости за родину; сформировать высокие нравственные качества, стремление преодолеть негативные явления и др.); - описывается увиденное, излагаются факты и события; - высказывается свое отношение к изложенному, можно представить и другие точки зрения; - выбирается стиль изложения (публицистический, художественный или их сочетание в зависимости от содержания).

Введение

Заключение

Введение

Актуальность темы. Жанр литературного путешествия является жанром художественной литературы, обладающий своей спецификой и историей появления и функционирования в зарубежной литературе.

У жанра литературного путешествия есть свой предмет изображения, жанровое содержание и форма.

В основе "путешествия" лежит описание перемещения в пространстве путешествующего героя, повествования о происшедших во время путешествия событиях, описание впечатлений путешественника, его размышлений вслед за виденным и широкий информационно-познавательный план.

В литературных путешествиях, в отличие от научных и иных видов, информационный материал освещается на основе художественной и идеологической концепции автора.

Исследование развития жанра путешествия, его предмета изображения, жанрового содержания и формы является актуальным в настоящее время.

Предмет исследования - особенности развития жанра литературного путешествия.

В соответствии с избранным предметом работы цель исследования - определить особенности развития жанра литературного путешествия. Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

) выявить жанрообразующие черты литературного путешествия;

) выявить особенности функционирования жанра литературного путешествия;

) выявить особенности функционирования

) исследовать развитие жанра путешествия в американской литературе на примере М. Твена.

жанр литература зарубежная путешествие

Методы исследования. В основу исследования положены биографический, типологический, культурологический методы, а также методика комплексного исследования.

Структура работы находится в соответствии с поставленными целями и задачами. Работа состоит из введения, четырех разделов, заключения и списка использованной литературы. Первый раздел посвящен выявлению и анализу сущностных черт, присущих жанру путешествия. Второй раздел посвящен анализу особенностей функционирования жанра литературного путешествия. Третий раздел содержит анализ особенностей функционированияжанра фантастического путешествия. Четвертый раздел посвящен исследованию развития жанра путешествия в американской литературе на примере произведений М. Твена. В заключении подводятся итоги исследования. Общий объем работы ____ страниц.

1. Жанрообразующие черты литературного путешествия

Жанр литературного путешествия занимает в литературном процессе особое положение. До сих пор в зарубежном литературоведении нет единого взгляда не только на сущность этого термина, но и не всеми современными литературоведами принимается сам факт существование "путешествия" как жанра: "В форме путешествия может быть написано и произведение героического содержания, и большая эпическая сатира, и утопия, и роман" .

В работах прогрессивной критики прошлого века имелся формально-содержательный подход, при котором литературоведы попытались дать определение жанра исходя из совокупности жанровых приемов, круга избранных тем и предмета изображения. Можно заметить также, что взгляд на проблему жанра дан с позиции ведущего художественного направления - реализма.

Указанные подходы вскрывают еще одну особенность проблемы жанра: включать ли в число литературных путешествий так называемые "путешествия воображения", в которых описание путешествия предстает как жанровый прием?

Чтобы ответить на эти и подобные вопросы, следует сначала определиться с понятием жанр и дать современное определение жанра литературного путешествия.

Рассматривая эволюцию жанра, следует отметить широту и многообразие взглядов на сущность жанра.

На протяжении всего времени при "эпохальных" сменах различных направлений и стилей отношение к "путешествию" как к литературному жанру претерпевало существенные изменения. Литература путешествий имеет многовековые традиции в литературном процессе. В европейской литературе жанр путешествий назывался "вояжной литературой".

Это понятие как литературный жанр включает в себя:

"1) описание путешественником (очевидцем) географического, этнографического и социального облика увиденных им стран, земель, народов и т.д.; мемуары или дневники путешественников;

) художественный, преимущественно эпический, жанр, сюжет и композиция которого восходят к построению и способам изложения документального путешествия" .

На формирование художественного жанра путешествий влияли как путевые записи, дневники, рассказы самих путешественников, так называемые документальные путешествия, так и легенды, возникшие по мотивам этих рассказов.

Многие произведения "вояжной литературы" сохраняют до сих пор как познавательную, так и эстетическую ценность.

Жанр литературы путешествий почти во всех литературах в своём развитии переживал взлёты и падения, вбирал в себя элементы "географических описаний" авторов-путешественников, пилигримов, странников-дервишей, миссионеров, участников крестовых походов, купцов, дипломатических послов и т.д.

Путешествие стало основой для литературных жанра путевой очерк, а также нашло широкое применение в приключенческой и научно-фантастической литературе. Путевые заметки обычно включают в себя повествования о дорожных происшествиях, впечатлениях и наблюдениях. До середины XIX века форма путевых заметок активно использовалась в научных произведениях.

Особое место в литературе путешествий занимают дорожные дневники, путевые очерки. Истоки литературы "путешествий" во всемирной истории жанровых традиций теряются в глубинах древнейших литератур и продолжают активно существовать в литературе современной.

Таким образом, мы приходим к выводу, что жанр путешествие является самостоятельным жанром художественной литературы с определенным кругом сущностных черт, основными из которых являются, принцип жанровой свободы, центральная роль автора-повествователя, субъективность авторского подхода к изображаемому, синтетичность жанра, присутствие в нем элементов других жанров художественной литературы и публицистики.

2. Особенности функционирования жанра литературного путешествия

Жанр путешествие - наравне с хроникой - был одной из форм изложения научной литературы (главным образом до середины XIX в.), формой изложения географических и этнографических сведений.

В этом понимании путешествие выходит за пределы изучения художественной литературы и привлекается к историко-литературному анализу. Так, подлежат изучению путешествия античных писателей или "паломничества" раннего средневековья. Однако жанр путешествия как форма изложения во все времена оказывает огромное влияние на развитие художественной литературы, выступая в качестве одного из наиболее распространенных способов композиции в повествовательных и описательных жанрах.

Уже в античной литературе засвидетельствованы две типичных формы художественного путешествия. Путешествие в качестве основного сюжетного стержня авантюрной эпопеи ("Одиссея") и романа как авантюрного, так и нравоописательного, сатирического ("Сатирикон" Петрония), который стремится создать фикцию реальности изображаемого. Наряду с этим путешествие пародийное (Лукиан) построено именно на убеждении читателя в нереальности сообщения.

Как сюжетный стержень путешествие проходит во всех видах авантюрной эпопеи и романа - от пилигримских саг средневековья (путешествие Брандана) через куртуазный роман (поиски св. Грааля) и роман галантно-рыцарский (путешествие Амадиса и других странствующих рыцарей, пародически - путешествие Дон-Кихота). Также через плутовской роман ("скитания" Лазарильо, Жиль-Блаза и др.) и робинзонаду (путешествие Робинзона Крузо). Через роман бытовой нравоописательный (путешествие как основной сюжетный стержень романов Филдинга, Смоллета, Диккенса, Теккерея, Гоголя) и приключенческий (путешествие в романах Марриэта, пародически - путешествия Мюнхгаузена) вплоть до романа научно-популярного (путешествие в романах Жюль Верна) и экзотического (путешествие в романах Стивенсона, Дж. Лондона, Конрада и др.).

Разумеется, вместе с изменениями творческого метода, жанра и стиля меняются и все моменты изображения путешествия. Меняется мотивация путешествия - появляются такие формы как паломничество, торговая поездка, поход. Путешествия дополняются мотивами: исследовательским, образовательным, в поисках работы. Меняется с уточнением географических сведений маршрут путешествий - необычайные приключения переносятся из "Липкого моря" и "Вертящихся островов" средневековья на "белые пятна" карт Америки, Африки, Азии. Меняется характер изображения - в центре интереса стоит необычайность, экзотика приключения (например, путешествия в романе авантюрном, приключенческом, экзотическом), или напротив, обыденное, типическое (например, путешествия в романе нравоописательном и сатирическом). В последнем случае мотив путешествия приобретает характер чисто внешнего фактора, поскольку он дает автору возможность переносить действие из одной среды в другую.

В XVIII-XX веках перенос внимания с внешней среды на переживания героя создает виды литературного путешествия, не свойственного ранним эпохам: например, сентиментальное путешествие (путешествия Стерна, Карамзина), перерастающее в публицистическую форму ("Путешествие из Петербурга в Москву" Радищева), или лирическое путешествие (путешествие Чайльд-Гарольда Байрона).

Близко к этим жанрам примыкает и путешествие как форма "воспитательного романа" ("Вильгельм Мейстер" Гёте, "Гейнрих фон Офтердинген" Новалиса). Во всех этих видах романа впечатления путешествия интересуют автора не сами по себе, но лишь теми переживаниями, которые они пробуждают "в душе героя".

Другая линия литературного использования путешествия - "вымышленное путешествие" (voyage imaginaire) - создает одну из распространенных форм романа утопического и сатирического, начиная от Сирано де Бержерака и Вольтера и кончая Г. Уэлльсом. И здесь общей является лишь внешняя схема путешествия, конкретное же ее содержание бесконечно изменяется.

Наряду с повествовательными жанрами путешествие широко используется в описательных жанрах - от излюбленных "прогулок" ложноклассической и сентиментальной поэзии (Брокес, Делиль, кладбищенская поэзия).

Таким образом, мы видим, что литературное путешествие возникает как жанр в XVIII веке на основе эволюции "хожений" в путевые записки, на дальнейшее развитие жанра влияют европейские образцы литературного путешествия. Впоследствии в XIX веке жанр продолжает развитие в форме дневниковых эпистолярных и мемуарных путевых записок художественного или художественно-публицистического характера (в зависимости от функциональной значимости текста и от особенностей предмета изложения).

3. Особенности функционирования жанра фантастического путешествия

Фантастическое путешествие - рассказ о странствиях по вымышленным странам <#"center">4. Развитие жанра путешествия в американской литературе на примере М. Твена

Рассмотрим произведения Твена, написанные в жанре путешествия - это "Простаки за границей" ("Innocents Abroad", 1869) и "Налегке" ("Roughing It", 1872).

Твен был человеком, сменившим множество профессий и приобретшим колоссальный опыт. Он был типографским рабочим, репортером, лоцманом на Миссисипи, солдатом в армии южан (правда, очень недолго), старателем в Неваде, журналистом провинциальной прессы в Калифорнии, читал публичные лекции, занимался бизнесом.

Ему приходилось встречаться с огромным количеством людей из различных социальных групп: представителями "низов", суровыми обитателями, писателями, политиками, членами правящих династий.

Твен получил уникальный жизненный опыт, который нашел многообразное отражение в его книгах, в которых присутствуют и элементы его автобиографии. Твен постоянно путешествовал. Более десяти раз в течение своей жизни он пересек Атлантику.

Путешествия были для него своего рода творческим импульсом. Чтобы начать работу над очередной книгой или циклом лекций, Твен признавался, что чувствует необходимость совершить поездку в поисках новых впечатлений.

В молодости же, когда были написаны "Простаки за границей" и "Налегке", Твен, по сути, был профессиональным путешественником, отправляясь в разные страны по заданию периодических изданий в качестве специального корреспондента.

Именно из ряда газетных публикаций, писем и записных книжек Твен, после коренной художественной переработки, создал свои ранние путешествия "Простаки за границей" и "Налегке", которые сохранили в себе черты его газетной публицистики.

В данных работах представлена целостная концепция теории жанра путешествия, определено место "путешествия" в системе жанров художественной литературы и публицистики.

Художественная целостность структуры "Простаков за границей", выстроена на системе антитез, главными из которых являются антитезы "паломники-грешники, "живое-мертвое".

Проводя комплексный анализ книг путешествий М. Твена "Простаки за границей" и "Налегке" с точки зрения литературных закономерностей жанра путешествия, мы приходим к выводу, о том, что неожиданная смена повествовательных манер в "Простаках за границей" обусловлена литературной игрой автора с читателями, которых Твен вовлекает в своеобразный "диалог", ломая стереотипы традиционного восприятия "путешествия" в первой своей книге.

Нельзя не оценить высокий литературный уровень и художественная зрелость названных книг М. Твена, о чем до сих пор существовали противоположные мнения, как в отечественном, так и американском литературоведении. Необычность структуры обеих книг обусловлена не недостатком мастерства молодого М. Твена, а следованием определенному художественному замыслу.

Таким образом, мы видим, что жанр путешествия сыграл особую роль в процессе становления литературы США и ее жанровой системы. Он стал, по сути, началом формирования национальной беллетристики, поскольку возникновение его связано с процессом перехода от небеллетристических записок, дневников, путевых заметок американских переселенцев-фронтирсменов к литературным формам описания путешествия. Именно путешествие как жанр предоставлял необходимые возможности для литературного отражения процессов миграции на американском континенте.

Жанр путешествия стал началом формирования творческого пути Марка Твена как писателя. Законы жанра путешествия предоставляли возможность молодому Твену осознать специфику литературного труда, его отличие от труда журналиста, найти свой авторский стиль и отточить литературное мастерство.

Центральное положение в "Простаках за границей" и "Налегке" занимает фигура героя-повествователя, которая является структурообразующим фактором обоих текстов. Герой-повествователь подобного типа является традиционным для текстов в жанре путешествия. В рассматриваемых нами текстах герой по имени Марк Твен хотя и имеет некоторые автобиографические черты, является условным литературным персонажем, ведущим своего рода игру, выступая в различных "литературных ролях".

Таким образом, жанр путешествия сыграл особую роль в процессе становления литературы США и ее жанровой системы. Он стал, по сути, началом формирования национальной беллетристики, поскольку возникновение его связано с процессом перехода от небеллетристических записок, дневников, путевых заметок американских переселенцев к литературным формам описания путешествия. Именно путешествие как жанр предоставлял необходимые возможности для литературного отражения процессов миграции на американском континенте.

Жанр путешествия стал началом формирования творческого пути Марка Твена как писателя. Законы жанра путешествия предоставляли возможность молодому Твену осознать специфику литературного труда, его отличие от труда журналиста, найти свой авторский стиль и отточить литературное мастерство.

Центральное положение в "Простаках за границей" и "Налегке" занимает фигура героя-повествователя, которая является структурообразующим фактором обоих текстов. Герой-повествователь подобного типа является традиционным для текстов в жанре путешествия. В рассматриваемых нами текстах герой по имени Марк Твен хотя и имеет некоторые автобиографические черты, является условным литературным персонажем, ведущим своего рода игру, выступая в различных "литературных ролях".

Каждый из рассматриваемых текстов путешествий является не "пробой пера" молодого писателя, по устоявшемуся мнению критики, а мастерски организованным литературным целым высокого художественного уровня со сложно организованной системой внутренних связей.

Заключение

Проделав определенную работу, в заключении мы приходим к следующим выводам: мы достигли цели исследования - определили особенности развития жанра литературного путешествия. Мы решили следующие задачи:

) выявили жанрообразующие черты литературного путешествия;

) выявили особенности функционирования жанра литературного путешествия;

) выявили особенности функционированияжанра фантастического путешествия;

) исследовали развитие жанра путешествия в американской литературе на примере М. Твена.

Выводы, которым мы пришли в заключении:

Путешествие является самостоятельным жанром художественной литературы с определенным кругом сущностных черт, основными из которых являются, принцип жанровой свободы, центральная роль автора-повествователя, субъективность авторского подхода к изображаемому, синтетичность жанра, присутствие в нем элементов других жанров художественной литературы и публицистики.

Литературное путешествие возникает как жанр в XVIII веке на основе эволюции "хожений" в путевые записки, на дальнейшее развитие жанра влияют европейские образцы литературного путешествия.

Впоследствии в XIX веке жанр продолжает развитие в форме дневниковых эпистолярных и мемуарных путевых записок художественного или художественно-публицистического характера (в зависимости от функциональной значимости текста и от особенностей предмета изложения). Литературное путешествие как жанр тесно связано с художественным методом и течениями прогрессивной мысли, в эпоху которых они получают свое бытие.

3. Фантасти <#"center">Список использованной литературы

1.Сайт энциклопедии "Википедия" - http://ru. wikipedia.org

Аверинцев С.С. История всемирной литературы, т.1.М., Элитариум, 2003, 455 с.

Гаспаров М.Л. Избранные статьи.М., Экономикс, 2005, 544 с.

Аверинцев С.С. Риторика и истоки европейской литературной традиции. М., 2006, 455 с.

."Путешествие" как жанр художественной литературы: вопросы теории // Вестник Нижегородского государственного университета имени Н.И. Лобачевского. №3 - Н. Новгород, Изд-во ННГУ им.Н.И. Лобачевского, 2008. С.277-282.

Америка и Европа в книге Марка Твена "Простаки за границей" // Актуальные проблемы американистики: Материалы десятого международного научного семинара / Под ред. О.А. Колобова, Н. Новгород: ФМО ННГУ, 2004. С.259-261.

Публицистика Марка Твена в русской критике // Проблемы современной русистики: язык - культура - фольклор. Материалы всероссийской научной конференции. / Под ред.В. В. Востокова, Арзамас: АГПИ им.А.П. Гайдара, 2004. С.257-263.

Гротеск в путевых очерках М. Горького и М. Твена ("В Америке"; "Простаки за границей", "Налегке") // Язык современных СМИ: основные проблемы и тенденции: сборник материалов научно-практической конференции. - Н. Новгород: ННГУ, 2006. С.124-129.

Американские исследователи о роли повествователя в произведении Марка Твена "Простаки за границей" // Грехневские чтения: сборник научных трудов. - Вып.З. - Н. Новгород, 2006. С.175-180.

10.Cайт энциклопедии "Кругосвет" -

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.

ЛИТЕРАТУРА ПУТЕШЕСТВИЙМарина Балина".,..лично я никогда не любил фактов и с величайшим удовольствием искажал их"Максим Горький. Из писем к С. Т. Григорьеву.Русская путевая литература формировалась на основе двух параллельно существующих дискурсов: сакрального дискурса паломнического хожения, восходящего к модели хожения игумена Даниила (XII век) и государственного дискурса путевого очерка петровского времени, сформировавшегося на основе путевого отчёта, который представляли царю по его требованию путешественники начала XVTII века.Путевой очерк петровской эпохи в корне отличался от европейского путевого очерка, сформировавшегося на основе личного, эпистолярного жанра1. Большая часть путевой литературы в петровский период создавалась как документ, отчёт и не рассматривалась как литература. Правительство Петра оценивало ее как "явление межгосударственных дипломатических и торгово-экономических контактов"2. Авторы путевой литературы создавали свои отчёты не из склонности к наблюдениям, а скорее из меркантильных соображений, вызванных условиями жизни или требованием времени. Путевой очерк основывался на фактологическом материале, доступном только очевидцу, в нём личное начало сливалось с должностным. Государственный дискурс путевого очерка доминирует и в "учёном" путешествии XVIII века. В своих отчётах о путешествиях "по земле русской" И. Лепёхин, П. Паллас, В. Зуев, Н. Озерецкий ставят перед собой задачу документального перечисления увиденного, сводя личное начало до минимума. Тем не менее, это всё же повествования от первого лица, но личное здесь не важно, оно полностью подчинено общему, государственному интересу. Этот тип нарратива проникает даже в такую личную форму жанра как путевой дневник (В. Головний. "Путевой дневник мореплавателя?). Пётр I не ограничивал путешественников в выборе формы, и сохранившиеся отчёты представляют собой всё многообразие "младших" жанров: путевые записки, путевые дневники, дорожные зарисовки3. Путешественник петровского времени часто выполнял двойную функцию: он был и частным лицом, и официальным представителем страны, занимающим определённую ступень в государственной иерархии. Именно этот тип путевого очерка адаптируется литературой соцреализма.М. М. Бахтин, рассматривая теоретические аспекты "памяти жанра", указывает на многообразие форм ее актуализации. В книге "Проблемы поэтики Достоевского" он приходит к выводу о том, что "в жанре всегда сохраняются не умирающие элементы архаики... Архаика, сохраняющаяся в жанре, не мёртвая, а вечно живая, то есть способная обновляться архаика". Он замечает, что "Достоевский подключился к цепи данной жанровой традиции там, где она проходила через его современность"4.На разных этапах формирования соцреалистического канона можно наблюдать первенство то одного, то другого жанра, что, как правило, находится в пря- величайшим удок С. Т. Григорьеву."араллельно суще-южен ия, восходя-гвенного дискурса - основе путевого ственники началапейского путевого - жанра1. Большая документ, отчёт и [ивало ее как "яв-мических контак-из склонности к;анных условиями на фактологичес-?чало сливалось с лнирует и в "учё-?Х "по земле рус-еред собой задачу то до минимума. > личное здесь не "нтересу. Этот тип тевой дневник (В. аничивал путеше-"авляют собой всё цневники, дорож-ыполнял двойную ■авителем страны, кии. Именно этот" жанра", указыва-поэтики Достоев-яются не умираюмёртвая, а вечно что "Достоевский - проходила черезна можно наблю-, находится в прямой зависимости от идеологических задач, поставленных в этот момент перед литературой. Так, например, в двадцатые годы литература путешествий представлена преимущественно жанром путевого очерка. Путевой очерк этого периода может служить наглядной демонстрацией заинтересованности власти в создании государственного дискурса. Так, по инициативе Ем. Ярославского, в журнале "Сибирские огни", начавшем выходить в 1922 году, появляется специальная рубрика "Внутреннее обозрение Сибири". Под этой рубрикой печатаются путевые отчёты корреспондентов, собирающих материал по истории Сибири, а также очерки о производственных достижениях. Журнал "Звезда", издаваемый с 1924 года, в своем общественно-политическом разделе помещает очерки-обзоры политической жизни за рубежом, которые строятся на композиционной основе путевого очерка. Журнал "Новый мир", выходящий с 1925 года, основывает рубрику "По Советской земле", где печатает материалы о поездках корреспондентов в деревни. Среди авторов путевых очерков этих лет Лариса Рейснер ("Афганистан 22-25 год", "Гамбург на баррикадах") и Борис Лапин ("Тихоокеанский дневник", "Журналист на границе?), Рувим Фраерман и Павел Васильев ("В золотой разведке?). Именно в двадцатые годы оформляются композиционные элементы жанра путевого очерка, которые не только послужат основой его последующей популярности в литературе соцреализма, но и превратят его в важный инструмент советской пропаганды. Примером здесь могут служить два путевых очерка, написанные Алексеем Толстым в 1923 году, через несколько месяцев по возвращении из эмиграции, демонстрирующие тематическое разделение внутри жанра на "д,омашний" путевой очерк, и путевой очерк, описывающий?чужое", заграничное пространство.Путевой очерк "ОПариже" был напечатан в журнале "Петроград" в июне 1923 года, сразу по возвращении Толстого из эмиграции. Тема очерка - описание?чужого" географического пространства, тема, традиционная для этого жанра, но Толстой описывает это пространство не просто как?чужое", незнакомое, но как глубоко чуждое читателю. Выбирая три дня из жизни Парижа, писатель с первых же строк очерка торопится заклеймить их как "три дня, три ступени к пропасти". И если гибель Парижа в 1916 году можно объяснить войной и разрухой, то "моральную опустошенность" Парижа 1919 года читатель должен воспринять как результат культурного падения: ".,..люди опустошены, у них нет ощущения реальности". Завершает очерк картина полной деградации Парижа 1923 года. Здесь и "р,азмен тысячелетней культуры", музеи и библиотеки стоят "как гигантские склепы", растет преступность, "среди миражей парижских пустынь" "медленно сходит с ума русская эмиграция. Единственную оптимистическую ноту в этот развал и хаос вносит француз-директор театра "Старая голубятня", который видит "свет с Востока": ?Французский театр безнадежно гибнет, во всем мире факел драматического искусства горит только в Москве".,На примере этого очерка мы можем проследить формирование путевого хронотопа соцреализма. Классический путевой хронотоп в очерках восемнадцатого и девятнадцатого века концентрируется вокруг описания нового пространства, стремясь сделать его доступным и понятным читателю. Это хронотоп наблюдения, который направлен на сближение "своего" и?чужого" пространства. Читатель приглашается в?чужое" пространство и становится рядом с путешествнни-ком-наблюдателем: "Разогните карту Кавказа. Реки... устья разделяются на рукава... разбегаясь с хребта, первые на юго-восток, другие на северо-запад, они образуют неправильный треугольник, пересеченный параллельно берегу Каспия хребтом. Верх этого треугольника заселен лезгинским племенем". География, история, этнография здесь собраны воедино, чтобы объяснить чужое и недоступное, сделав его своим и близким. Путешественник восторгается увиденным и делится этим восторгом с читателем: "Здесь, где больше неба, чем земли, человек57 Заказ - 116должен с досадой бросить кисть и резец, забыть свой бледный, бедный нищенский язык..."5Становление путевого хронотопа соцреализма базируется на совершенно иных основаниях. В основе этого хронотопа лежит принцип отчуждения. Вместо предложения понаблюдать и удивиться?чужому", писатель-путешественник стремится создать абсолютно чуждое читателю пространство. Историко-географическое пространство очерка воспринимается как негативное, его просто не существует, оно уничтожает самое себя: "Кризис оставляет жесткие следы на всей английской жизни. Официально в Англии два, неофициально - три миллиона безработных"6. В то же самое время возникает иное, идеологическое пространство, в котором и происходит сравнение двух миров, загнивающего, радующегося своей моральной гибели царства прошлого, и нового, освещающего дорогу всем, мира Москвы: "На тротуаре одной из улиц аристократического центра города сидит на корточках человек и быстро мелом и углем рисует на панели пейзажи. Делает он все с замечательным мастерством. Любители заказывают художнику любой пейзаж и за пару медяков имеют возможность в течение нескольких минут посмотреть на произведение, по которому через минуту пройдут подошвы прохожих. У нас такому человеку государство дало бы возможность учиться в Академии художеств. В Лондоне он рисует на асфальте?7.Замена географического пространства идеологическим не является абсолютно новым феноменом. Зачатки этого явления можно проследить в XIX веке у В. П. Боткина в "Письмах о Испании" и у А. И. Герцена в "Письмах из Италии и Франции", но именно в литературе соцреализма этот принцип становится основной характеристикой жанра. Время в соцреалистическом хронотопе также бинарно, оно распадается на прошедшее и настоящее, но Лондону, как и Парижу, почему-то нет места нигде, эти города живут вне реальности, их прошлое негативно по определению, как и любое прошлое в путевом очерке этого периода, а в настоящем им просто нет места, так как настоящее связано с послереволюционной Москвой. Впоследствии соцреалистический путевой очерк разовьет третий компонент, будущее, в котором писатель-путешественник будет выступать как ясновидящий. Таким образом, именно в путевом очерке двадцатых годов возникает бинарное противопоставление своего и чужого (чуждого) пространства, где чужое пространство заведомо негативно и служит для укрепления уверенности в совершенстве своего. По аналогичной модели строятся "Монгольские очерки" В. Васильева (1929 г.), "Японские силуэты" И. Тайгина (1930 г.), "За рубежом: Путевые впечатления? А. Иоффе (1927 г.), "В стране миражей" Р. Доржелеса (1928 г.)."Волховстрой" Алексея Толстого - путевой очерк, посвященный "д,омашнему" путешествию. Писатель отправляется на одну из первых ГЭС, строящихся по плану ГОЭЛРО. Очерк опубликован 7 ноября 1923 года в газете "Петроградская правда". Здесь оппозиция своего и чужого не выражена так явно, как в зарубежном путевом очерке, но служит она тем же идеологическим целям: "лапотная Россия" одними топорами соорудит электростанцию, по мощности и техническому оснащению превосходящую электростанцию на Рейне, в Германии. На материале путешествия внутри страны возникает другая важная для жанра путевого очерка оппозиция - старого и нового. На основе контраста между жизнью Волхова вокруг станции, "тихой жизнью семнадцатого века", и бурной жизнью стройки, где каждый день кессонщиками побивается мировой рекорд, возникает новое время, время светлого будущего, где сказка станет былью. Писатель-путешественник создает новую для этого жанра темпоральность повествования. Выступая в роли ясновидящего, он "предсказывает" будущее, вводя таким образом третий компонент в ранее существовавшую бинарную временную структуру: "Во всю черную ночь горят огни Волховстроя. Глядишь и думаешь: это огни того, что идет".,Будущее всегда прекрасно, оно безгранично, в нем не существует оппозиции старого/нового или прошлого/настоящего. В нем нет чужого советскому человеку пространства. Это мир утопии, это - "весь широкий человеческий мир, раскрытый настежь", в котором писатель-путешественик видит "д,алекие горизонты будущего". И не просто видит, а "вступает в них, начинает творить уже не бледные слепки и образы, а самоё жизнь"8. "Творение жизни" происходит на Амуре (Б. Брук, "По Амурским равнинам", 1927), на Байкале (Л. Алпатов, "Старым следом. Байкальские очерки", 1930), в Крыму (Е. Вульф, "В еврейских-колониях Крыма", 1931). Революционная метаморфоза простирается от Якутска до Индигирки (С. Обручев, 1929), включая в "р,аскрытый настежь" мир преобразований Приволжский край (В. Шишков, 1925) и горы Тянь-Шаня (С. Борисов, 1929), Донецкий бассейн (Болтин, 1927), Туркменистан и Арарат (Адалис, 1927, 1929). Власть понимает скрытые возможности жанра и стремится утвердить в нем государственный дискурс, одновременно заботясь о литературном качестве путевого очерка. В 1933 году "Новый мир"публикует статью Андрея Белого "Культура краеведческого очерка", в которой даются детальные рекомендации по организации материала, обсуждаются стиль и язык.Традиционные черты жанра: автор - постоянно движущийся герой-очевидец, документальность повествования, типизация единичных фактов, установка на правдивость изображения фактов очевидцем - как нельзя лучше соответствовали запросам новой советской литературы. Существенно новые черты этого жанра: сужение историко-географического пространства и постепенная замена его идеологическим, бинарная оппозиция своего/чужого (чуждого) пространства, особая темпоральность, где за автором-очевидцем закрепляется функция ясновидящего - сделают этот жанр просто незаменимым. Дискуссия 1928-1929 годов о месте очеркового жанра в художественной литературе помогает "переосмыслить" возможности путевого очерка. "Лефовский очерк" с его приверженностью "литературе факта", обвиняется в "г,олом практицизме", в создании "индустриальных натюрмортов" (очерки Б. Кушнера), в "неумении показать человека? (очерки С. Третьякова). Жанр путевого очерка в таких условиях становится ведущим. В силу своих художественных особенностей, он позволяет раскрыть материальный аспект повествования, не исключая при этом?человеческий фактор". Такой важный композиционный элемент, как "р,азговор с попутчиком", позволяет донести до читателя необходимую информацию в более непринужденном тоне. Факт перестает существовать отдельно от человека. Информативный и статистический материал не зависает в воздухе, а приобретает точку приложения: писателя-путешественника, жаждущего узнать, и встречного-очевидца, жаждущего поведать. В то же время требование повышения "внимания к человеку", предъявляемое новой литературе, по-новому расставляет акценты в путевом очерке.Путевой очерк, первоначально призванный рассказать читателю об истории и географии описываемых мест, меняет фокус и становится сугубо антропологическим, концентрируясь на описании воздействия человека на природу и историю. В путевом очерке 1930-х годов закрепляются следующие стереотипы:1. Человек и время: время всегда стремится вперед, оно не ограничено рамками текста, не видно конца положительным преобразованиям, которые совершает человек (Ник. Зарудин, "Путь в страну сванов", 1933). Прошлое негативно, если в нем не было элемента борьбы, но на его смену придет не настоящее, которое воспринимается как временное, "перестроечное" состояние, а светлое будущее, так как движение воспринимается как не прекращающееся в пространстве, и пребывание в какой-либо точке есть лишь стадия перехода (Мариэтта Шагинян, "Тайна трех букв", 1934). В то же время прошлое обладает необратимой тягой, так как "в коммунизме слишком сильна зависимость от прошлого, влюбленная ненависть к прошлому, он слишком прикован к злу капитализма и буржуазии"9. ный нищенсршенно иных место предик стремит-рафическое существует, ей английс-т безработ-транство, в "егося своей всем, мира на сидит на. Делает он шбой пей-инут посмот-прохожих. У: адемии худо-абсолютно веке у В. П.Италии и "тся основ-также би - и Парижу, шлое нега-периода, а лереволюци-разовьет тре-выступать атых годов простран-"ления уве - "Монголь-ша (1930 г.), ~ миражей""д,омашне-роящихся по етрогр адская 1К в зарубеж-jjj "лапотная ехническому 1а материале евого очерка Волхова вок-стройки, где новое время, твенник со-"я в роли яс-* компонент ^рную ночьПо этой временной шкале распределяются люди, встречаемые по дороге: враги - уходят корнями в прошлое, стремятся его восстановить; сочувствующие - стоят в прошлом одной ногой, их нужно вовлечь в процесс преобразований, происходящих в настоящем, они живут на пересечении временных координат; убежденные - они тоже живут на пересечении, но на пересечении настоящего и будущего (Ф. Чулков, "Путевые дневники", 1935).2. Человек и природа: они находятся в состоянии постоянной борьбы. Это существенно новый нарративный элемент для путевого очерка. Природа в путевых очерках петровского и послепетровского периода была вполне лояльной по отношению к человеку, а он к ней. Путевые записки Петра Андреевича Толстого (1697- 1699), путевые очерки И. Л. Нарышкина (1706-1721), П. С. Палласа и И. И. Лепехина, демонстрируют единство человека и природы, их взаимозависимость. Классический путевой хронотоп "сближения" позволяет путешественнику "видеть в каждом цветке воспоминание? (Бестужев-Марлинский). Очерки 1930-х годов, как правило, описывают отношения с природой с помощью военного лексикона: "желание борьбы с природой все растет" (Виктор Гольцев, "Путь в страну смысла?), "эту землю надо отвоевать у стихии" (Г. Чулков), объявляется война Батумскому ботаническому саду, проводящему эксперименты с хной, так как последняя не поддается и предпочитает расти "у них", а не "у нас", и нам приходится "платить за нее золотом? (С. Мстиславский). Соцреалистический хронотоп "отчуждения" знает лишь одну нарративную модель - бинарную оппозицию. Для того, чтобы природа стала частью "своего" пространства, она должна быть покорена. "Принудительное единство мысли"10 распространяется и на природу, которая должна находиться в полном подчинении человеку, которым в этой борьбе руководит не коммерческий, а идеологический интерес: ?Физическая выносливость является отличительной чертой нашей молодежи, в соединении с отвагой она дает те исключительные практические результаты, которые помогают им подчинить себе небеса? (Алексей Жабров, "На безмоторных крыльях"). Так, Эль-Регистан в путевом очерке с мирным названием "жемчужная Фергана" пишет: "Нигде, ни на каком другом участке Большого Ферганского канала большевики не сконцентрировали таких могучих сил для борьбы со стихией... Вооруженные ломами, кирками, кетменями, носилками, мешками, они черной саранчевой тучей покрыли долины, которая сразу стала тесной, и подняли такую пыль..." Сравнение строителей с саранчой должно, по идее, вызвать у читателя негативный образ разрушителей, но автор торопится, и не дает читателю понаблюдать дальше, заменяя последующие описания кратким выводом: "Было чему поудивляться, было на что полюбоваться!..."11Все перечисленные изменения не могли не повлиять на характер нарратива путевого очерка. В путевом очерке сложились два типа нарратива: линейный, которым автор-путешественник пользовался для описания дороги, и точечный, который применялся для описания населенных пунктов, объектов, наиболее привлекающих внимание путешественника12. Эти нарративные типы обладают разной внутренней динамикой. Спокойный и плавный линейный нарратив дороги позволяет путешественнику осмыслить увиденное, сравнить, использовать предыдущий опыт. Этот тип повествования требует постоянного возвращения к прошлому, но как мы установили ранее, прошлое в советском путевом очерке всегда несет один и тот же отрицательный заряд, возвращение к нему не вызывает никаких интересных ассоциаций, кроме как утверждения, что жить стало лучше, жить стало веселее. Помимо этого, линейный нарратив слишком спокоен и философичен для "военного" дискурса постоянных преобразований. Преобладающий нарративный тип советского путевого очерка 1930-х годов - это точечный нарратив. Как на картинах пуантилистов начала века, пространство нарратива до отказа наполнено отдельными точечными описаниями людей, событий, предметов, в одном месте в одно время пересекаются людские судьбы и судьбы предприятии, ботанический сад и нефтяная вышка, рыбы, деревья, МТСы, парткомы, вредители и герои. Сливаясь воедино, эти точки создают картину огромного муравейника - "неузнаваемой страны" (Николай Злобин, "Неузнаваемая страна", 1939), строящей "наш, новый мир". Следует отметить огромную тягу путевого очерка 1930-х годов к описанию всего нового, от "нового" человека до новой машины. Писатель испытывает ощущение религиозного благоговения от вида "новых, блестящих машин"(Шагинян), "только что распустившихся коробочек хлопка? (Эль-Регистан), "свежевырытого котлована? (Гольцев). Это новое, блестящее, свежее и есть материальное свидетельство новой жизни с ее отрывом от старого, "г,рязного" прошлого и устремлением в светлое будущее. Путевой очерк становится летописью создания этого нового мира, показывая, как из хаоса мироздания под руководством партии рождается новый лучший мир. Основной темой путевого очерка становится описание чуда преображения человека и его окружения. Путевой хронотоп продолжает служить организационным элементом жанра, но перестает быть его структурной основой. В путевом очерке теперь все подчинено одному мифу - мифу творения.Квазирелигиозный характер коммунизма исследовался многими. Н. Бердяев писал, что русское коммунистическое государство сознает себя как "обратную теократию"13, что процесс пребразований в России происходит?через замену для масс символики религиозно-христианской символикой марксистски-коммунистической"14. Ксендз Тишнер указывает на то, что "тоталитаризм XX века, как в его национал-социалистическом, так и в коммунистическом варианте, представляет собой пародийное подражание религии. Тоталитаризм борется с религией, чтобы самому стать "религией". Он предлагает собственную версию "откровения" и собственный тип связей человека с человеком, который напоминает мистическую связь в религии"15. Не удивительно, что сакрализация власти в сталинской культуре ведет к возрождению литературных жанров, свойственных русской православной культуре. В литературе путешествий таким жанром становится паломническое хожение.А. Н. Пыпин утверждал, что первые опыты литературы паломнических хоже-ний являлись непосредственным результатом христианского просвещения16. "Хожение игумена Даниила" - основной литературный памятник паломнической литературы, рассматривался вплоть до XIX века не только как назидательное чтение, но и как "путеводитель для благочестивых людей, которые предпринимали потом странствия к Святым Местам"17. Таким образом, первый литературный памятник был не только историко-литературным свидетельством, но и, в марксистской терминологии, своеобразным "р,уководством к действию".,Паломническое хожение рассматривается как путешествие, предпринятое как выражение религиозной преданности месту, которое считается святым. Европейские паломничества начинаются со второго века нашей эры и в первую очередь связаны с Христом и апостолами. Интересен тот факт, что один из первых паломников, Мелетий Сардинский, отправляется по святым местам с целью проверить библейские факты. Этот "идеологический" тест сближает первого паломника с его соцреалистическими последователями.Паломническое хожение совершается для того, чтобы помолиться на святых местах с целью:1. укрепления в вере верующего или сомневающегося;2. обращения в веру неверующего;3. исполнения личных обетов;4. как епитимья, наказание за прошлые грехи (посещение святых мест несет очищающую и оздоровляющую функцию - от соприкосновения с атмосферой особой святости происходит чудесная метаморфоза: слепой становится зрячим, хромой ходячим, а грешник - праведником).Паломнические хожения обладают вполне определенной структурой. Это в первую очередь:1. Заранее определенная география путешествия. Отклонение от маршрута невозможно, оно воспринимается как нечто экстраординарное, это препятствие, которое необходимо преодолеть как можно скорее, иначе может последовать наказание.2. Заранее заданная и заранее известная конечная цель маршрута. Момент открытия неожиданного в паломническом хожении сведен к нулю. Это паломничество уже неоднократно совершено в воображении паломника, сейчас оно лишь повторяется. Присутствует восторг очевидца, но это явление скорее сродни подтверждению и согласию с чувствами уже пережившего первичный восторг. Позиция паломника по отношению к объекту паломничества - "д,а, то, что я вижу, прекрасно, как в книге (легенде, рассказе очевидца). Но в реальности это еще прекрасней".,3. Запланированность сборов. Заранее обусловлен состав путешественников, обсуждаются маршрут и состав группы. Если паломников несколько, то один из них, как правило, берет на себя руководство, становится как бы духовным отцом. Духовный отец может и не совершать паломничества сам, оставаясь дома, но он всегда руководит сборами и планирует, что предстоит увидеть и посетить.На Руси наиболее типичная форма паломнического хожения - это хожение, совершаемое группой - паломнической "д,ружиной" (см. работы Д. С. Лихачева, А. Н. Пыпина, Н. И. Прокофьева), состоящей из "калик перехожих", которые отнюдь не были скромными, убогими странниками. Среди них были и богатые, и сильные люди, которых древняя былина находила возможным сравнивать с богатырями. За каликами закреплена определенная функция: после посещения святого места они начинают "р,аспространять легенду". Так, Пыпин замечает: "В то время, как новые христиане были ограничены лишь немногими книжными источниками, перед паломником открывалась целая обширная масса легендарных сказаний, которые он выслушивал при обозрении самих святынь"18. С. Н. Травников считает, что литература паломнических хожений, существовавшая до конца XIX века, "пошла не по пути эволюции жанра, поиска новых форм, тем, идей, а по пути консервации традиций, следования средневековым формам и канонам, что привело жанр к самоликвидации"19. Но - "сами того не подозревая, мы перепрыгиваем через голову отцов и развиваем традиции дедов"20 и, вопреки предсказаниям исследователя, этот жанр не самоликвидировался, а регенерировал, объявившись в советской литературе в 1933 году в форме книги, посвященной строительству Беломоро-Балтийского канала имени Сталина (далее в тексте - ББК).Сама книга вышла в 1934 году как подарок писателей XVII съезду партии, хотя отдельные ее главы печатались в течение предшествующих четырех месяцев в "Литературной газете". Утверждение Грегори Карлтона о том, что "ББК отходит от норм документального жанра и становится стилистической аномалией"21, представляется нам спорным. Напротив, ББК повторяет внешнюю структуру паломнического хожения, принимая на себя также и идеологические задачи жанра. Превращение ББК в "святое место" происходит сразу после посещения строительства Сталиным в конце лета 1933 года. "Отец народов", как и духовный отец для паломников, совершает путешествие первым и вдохновляет своим примером остальных. Он первым заявляет о месте нового паломничества и о "соприкосновении с чудом" - коммунистической метаморфозе, происходящей на строительстве. Возглавляемая другим "д,уховным отцом", М. Горьким, в августе того же года отправляется на место паломничества и первая "паломническая дружина", состоящая из 120 писателей, 36 из которых примут на себя функцию "калик перехожих" - распространителей легенд. Хотя, по сути своей, писатели не ограничиваются просто распространением легенд, они в первую очередь - создатели этих легенд (книга написана для серии "История фабрик и заводов"; возникшая под покровительством Горького, эта серия должна была создать новую историю), установка на авторское начало в изложении отсутствует. Многие из глав начинаются обобщающими предложениями, типа: "Стиль чекистской работы совершенно исключает неуверенность в собственных силах"22. Исключением из правила становится 12 глава "История одной перековки", но у этой главы была иная идеологическая нагрузка. Она написана не "коллективным голосом"23, а одним Михаилом Зощенко, и призвана была продемонстрировать "укрепление в вере сомневающегося". "Скажу правду, - начинает свое повествование М. Зощенко, - я скептически подошел к вопросу о перевоспитании. Я полагал, что эта знаменитая перековка людей возникла на единственном желании и основном мотиве - на желании выслужиться, на желании получить волю, блага и льготы. Я должен сказать, что в общем счете я чрезвычайно ошибся"24.Каноническое описание паломнического хожения представляет собой перемещение паломника в пространстве как историко-географическом медиуме: от одной географической точки к другой с сопутствующими историческими ремарками о значении этих точек для духовной метаморфозы. Частым следствием паломничества на Руси был постриг. В ББК как паломническом хожении сохраняется конечная цель - метаморфоза духа, но вытесняется география. Она почти полностью заменяется идеологической системой координат. Карта этой духовной метаморфозы состоит из огромного количества дополнительных материалов, приказов, стенограмм бесед, диаграмм, сравнительных таблиц, дел заключенных, введенных непосредственно в повествование и переводящих его из горизонтального пространства в вертикальное, показывающее путь от преступника к сознательному строителю коммунистического общества. Но и это изменение есть прямое заимствование из жанра паломнических хожений.Ю. М. Лотман писал о вертикальном пространстве в русских средневековых текстах: "Движение в географическом пространстве становится перемещением по вертикальной шкале религиозно-нравственных ценностей, верхняя ступень которой находится в небе, нижняя в аду"25. Нельзя, однако, сказать, что географическое пространство полностью отсутствует в этом паломническом хожении. Оно представлено здесь моделью, уже известной нам по путевому очерку 1920-х годов: свое/чужое (чуждое). Вторая глава ББК "Страна и ее враги" полностью построена на бинарном противопоставлении своего и чужого пространства. Противопоставление происходит при описании тюремной жизни дома и за рубежом. Как и в путевом очерке, за "своим" пространством закрепляется положительный образ, "чужое? (чуждое) пространство по определению негативно. Описание тюремного пространства не подчинено никакому организационному принципу: из французской тюрьмы читатель попадает в японскую, из английской - в финскую. В состав?чужого" пространства попадает и тюрьма дореволюционной России. Здесь мы можем наблюдать уже известный нам по путевому очерку точечный нарратив. По этому же принципу создается и картина "мучений зарубежных рабочих". Выхваченные географические точки мелькают перед глазами читателя, подавляя его картинами ужасов. Тюремное пространство, по определению, пространство замкнутое, но описание советской тюрьмы адаптирует модель линейного нарратива, привычного для паломнического хожения, и "р,азмыкает" замкнутость тюрьмы, достигая при этом двойного эффекта: с одной стороны, линейный нарратив включает в себя все советское пространство и создает эффект "свободных заключенных", с другой, все советское пространство начинает восприниматься как одна большая тюрьма.Глава "ГПУ, инженеры, проекты" начинается с детального описания территории, по которой пройдет строительство. Интересно, что, несмотря на то, что канал уже построен, география канала описывается в будущем времени: "канал прорежет", "г,лухой и дикий край заживет", "Беломоро-Балтийский канал явится" и т. п. Линейный нарратив весь переносит читателя в будущее, которое способен распознать ясновидящий путешественник-писатель: здесь в который раз пересекаются жанровые элементы путевого очерка и паломнического хожения, и от этого противоестественного сожительства "р,одился урод? (Синявский) - возник новый метажанр путевой прозы, который, в зависимости от идеологической установки, будет демонстрировать черты то паломнического хожения, то путевого очерка.Появление в 1922 году журнала "За рубежом", а также организация в толстых журналах таких рубрик, как "Люди и факты", "За рубежом" выдвигает путевую прозу в ряд наиболее активных жанров соцреализма. Призванные "изображать жизнь в ее революционном развитии", писатели разъезжаются по местам, где это развитие происходит. Дома они ищут подтверждение чуда метаморфозы: поездки на великие стройки - места, освященные в результате этого?чуда? (Вера Инбер, Петр Павленко, Павел Васильев). Здесь превалирует модель хожения: так, поездка по Туркменистану у Павленко - это перемещение от чуда к чуду, причем чудо это связано как с метаморфозой антропологического характера (меняются люди под воздействием "созидающего труда?), так и метаморфозой природы, которая "покоряется человеку". Что же касается развития путевой прозы, посвященной зарубежным поездкам, то здесь жанр "вспоминает" путевой очерк петровского времени, возникший как форма обязательного отчета царю о проделанном путешествии за границу.По мере того как сужается до пределов государственной границы пространство советского человека, путешествия за рубеж (само по себе определение "за рубеж" несет соответствующую коннотацию: рубеж чего") воспринимаются как исполнение чисто представительской функции. Советский человек едет за границу не просто так, а как "г,ость", едет он не к конкретным людям - родственникам или друзьям - а к целой стране. Так, Лев Никулин, выпустивший в 1935 году путевые заметки "Стамбул-Анкара-Измир" - "г,ость дружественной Советскому Союзу Турции, возникающей на обломках султаната и окрепшей в боях за национальную независимость"26. Он в первую очередь "советский гражданин", который собирается описать "капиталистический мир". Знакомая бинарная схема пространства путевого очерка (свое - чужое/чуждое), точечный нарратив, отсутствие географии и замена ее идеологией (за любым местом на карте закреплено политическое событие), путешественник - ясновидец, предсказывающий "светлое будущее победившей Турции" - это все элементы жанра, уже знакомые нам.Новым поворотом в развитии жанра является восходящая к модели паломнического хожения функция "калики перехожего", распространителя легенды, которую принимает на себя советский писатель-путешественник. Советское пространство в его рассказе возникает как новое "святое место", и не беда, что нет языка: на вопрос турка-интеллигента, сомневающегося в том, что за короткий срок, не зная языка, можно понять страну, Никулин отвечает цитатой из Бальзака (очень искаженной и вырванной из контекста): "Что же касается нравов, то человек везде одинаков, везде без исключения борьба между бедными и богатыми, везде она неизбежна"27. Чужое пространство путевого очерка перестает быть полностью однородным, в нем существует теперь советский писатель-миссионер, который отправляется в путь не для того, чтобы укрепиться в вере, а чтобы укрепить ее в других, не уверовать, а заставить поверить: "Новая страна (Россия. - М. Б.) манит инженеров, рабочих, фермеров, служащих, врачей, артистов, забитых нуждой, безработицей и голодом в этой огромной и богатейшей стране, "демократической Америке""28.Писатель-миссионер необходим и советскому читателю, которого он должен убедить в преимуществах социалистической системы. Самые элементарные вещи,канал явит-оторое спо-юторый раз хожения, и жий) - воз-ологической то путевов толстых путевую зображать ам, где это: поездки ера Инбер, так, поез-, причем (меняются природы, зы, посвя-очерк пет-проделанпростран-"еление "за лаются как дет за гра-одственни - в 1935 году "оветскому за наци-н", которая схема гив, отсут-акреплено дий "свет-омые нам. паломни-чды, косое про-что нет короткий "з Бальза-равов, то богаты-ает быть миссио-а чтобы (Россия, фтистов, стране,должен "е вещи, попадая в идеологическое пространство, превращаются в пропаганду. Так, столовая на чикагской скотобойне становится средством "сохранения энергии для еще большей эксплуатации"29. Этот механизм жестко размещает события и людей на шкале идеологической оценки. Так, положительные образы и события даются по принципу их сходства с домашним миром, а отрицательные просто выносятся за его пределы: у нас таких безобразных явлений нет, или они относятся к разряду "пережитков прошлого". В качества примера приведем описание первого президента турецкой республики Кемаля Ататюрка: "Военачальник, одетый в штатский синий пиджак, политический деятель, увлекающийся лингвистикой, историей и техникой языка, руководитель работ исторической и лингвистической комиссий"30. Сходство с собственным вождем заранее обеспечивало приятие, различия вызывали недоверие. Еще десятилетие отделяет страну от кампаний по борьбе с космополитизмом, а писатель-путешественник уже стремится оправдаться в мимолетном восторге от увиденного не в своей стране. Так, Хамадан не может скрыть своего восхищения тем фактом, что в Вашингтоне на 500 тысяч жителей приходится 300 тысяч автомобилей, но уже в следующем абзаце поясняет, что в Филадельфии "улицы усыпаны битым стеклом", так как владельцы магазинов нанимают мальчишек бить стекла, чтобы портить автомобильные шины и стимулировать таким образом бизнес. Этот феномен постоянной оговорки-извинения за мимолетный восторг можно проследить и в более поздней путевой прозе. Очерк И. Филатова?80 дней в США", опубликованный в журнале "Знамя" за 1959 год, весь построен по этому принципу. Восторг от того, что "Бродвей вспыхивает, как гигантский костер", снимается последующим замечанием, что это "не весь Бродвей", а лишь его?центральная часть"31. У американских танцев "мелодичный аккомпанемент", но они "примитивны по содержанию"32. Расплата за потрясение от посещения мюзик-холла "Радио-сити" выражается в утверждении, что в "таких пышных представлениях нет живого смысла"33.Во второй половине 1930-х годов завершается формирование канона путевой прозы, в который входят как элементы паломнического хожения, так и путевого очерка. Формируется также особый тип писателя-путешественника.А. А. Бестужев-Марлинский в 1831 году в "Письме к Эрману" предлагал такую "типологию" писателей-путешественников:1. Путешественник просто - "бабочка, уносимая ветром".,2. Путешественник-философ - он повсюду "срывает воспоминания".,3. Путешественник-физиолог - он стремится "постигнуть жизнь". "Путешественников просто" в литературе соцреализма практически нет. Еслиэта категория и сохранилась, то лишь в "д,омашнем" путевом очерке. Среди очень немногих можно назвать К. Паустовского и И. Соколова-Микитова. Так же, как и тип "путешественника-философа", возродился лишь позже, в литературе 1960-х годов. Типология путешественников у Бестужева-Марлинского основывается на способности писателя наблюдать. Советский писатель-путешественник 1930-1950-х годов - это, по преимуществу, "путешественник-миссионер", он не может позволить себе ограничиться наблюдением. Отправляясь в путешествие, он стремится ориентироваться по идеологической карте, где все увиденное сразу же раскладывается по соответствующим матрицам, которые и предопределяют самую структуру соцреалистической путевой прозы. В соцреалистическом каноне можно выделить следующие типы путешественника:1. Путешественник-паломник. Этот тип связан прежде всего с созданием новой истории. Карта "советских святых мест" постоянно расширяется. Она простирается от Марсова поля до Шушенского и Малой Земли. Советское идеологическое пространство не признает географических ограничений - в него включены Стена коммунаров во Франции, могила Маркса в Англии, школа в Лонжюмо и вилла Горького на Капри. Паломником мог стать не всякий, предварительнымусловием заграничного паломничества было успешное паломничество по домашним "святым местам". По этому принципу строится советская путевая Лениниа-на, где путевая проза существует до конца 1970-х и выступает как наиболее устойчивый жанр, в котором преобладают черты паломнического хожения.2. Путешественник-миссионер. Этот тип преобладает в путевой прозе зарубежных поездок и творческих командировок. Причем это двусторонний процесс: писатель "несет правду о Стране Советов" за рубеж, он же является одновременно носителем правды о жизни за границей. Миссионерская функция писателя не ограничивается его зарубежным представительством, но распространяется также на многочисленные поездки на "великие стройки коммунизма", встречи с трудовыми коллективами. Эта путевая проза строится на постоянном балансе между паломническим хожением и путевым очерком. Такой тип путевой прозы доминирует в 1940-1950-е годы. Это очерки, отражающие жизнь тыла во время войны (М. Шагинян, "Урал в обороне?), путевые очерки военных корреспондентов, описывающие освобожденные территории (Б. Агапов, К. Симонов, Н. Телешов). Послевоенная серия очерков Н. Михайлова "Над картой Родины", удостоенная в 1947 году Сталинской премии, явно тяготеет к паломнической модели, в то время как "Американские впечатления? П. Павленко (1949) - это скорее путевые зарисовки, в которых писатель, как бы опомнившись, время от времени переходит в явно миссионерский дискурс.Показательной в этом плане становится жизнь жанра путевой прозы в 1950- 1960-е годы. В 1950 году цикл М. Шагинян "Путешествие по Советской Армении" получает Сталинскую премию. Уже в заглавии прилагательное "советский" непосредственно акцентирует установку на требуемое отражение метаморфозы и последующее "р,аспространение легенды" о чудесах преобразования. Заинтересованность в закреплении за путевой прозой функции государственного дискурса выразилась в организованном властью писательском круизе вокруг Европы летом 1956 года. Именно искусственность, гибридность жанра, его внутренняя нестабильность, возможность активизации разных элементов, вошедших в его "память", помогли ему выжить в годы хрущевской "оттепели".,В своей речи 8 марта 1963 года на встрече руководителей партии и правительства с деятелями литературы и искусства Хрущев сначала указал на то, что "линия развития литературы и искусства определена программой партии", а затем, предупредив всех, что "враг не дремлет и в страхе перед растущей силой социализма злобно точит свое оружие" и "возлагает надежды на идеологические диверсии", выдвинул на первый план "такой важный вопрос как поездка наших творческих работников в зарубежные страны". "Центральный комитет партии, - сказал Хрущев, - придает таким поездкам большое значение. Надо, чтобы советские писатели могли своими глазами видеть жизнь народов разных стран". Одновременно он призвал писателей "правдиво освещать жизнь и борьбу народов"34.Как прямое следствие этой речи, поездки писательских групп за рубеж приобретают организованный массовый характер. Увеличивается количество "избранников", имеющих возможность своими глазами увидеть "д,ругую жизнь и берег дальний"35. Советского писателя теперь можно увидеть везде: в Париже и Риме, на строительстве Асуанской плотины и в Сомали. В этот период путевая проза становится для многих доминирующим жанром. Так, "мастер соцреализма? Анатолий Софронов начинает свою путевую эпопею сборником "Путешествие, которое хочется повторить" (1964), и в течение последующих пяти лет печатает еще четыре книги, посвященные его зарубежным поездкам ("Дороги", "На ближнем и дальнем западе", "На землях Азии и Африки", "В сердце и в памяти: Встречи на землях двух континентов"). Путевая проза здесь функционально повторяет очерк-отчет петровского времени, являясь формой государственного дискурса путешественника-миссионера.по домаш-Лениниа-наиболее усения.здновремен-писателя не ■ся также с трудо-"ансе между розы доми-ремя войны пондентов, Телешов), лоенная в в то вре-путевые - перехов 1950-ской Арме-советский" морфозы и "аинтересо-о дискурса "вропы ле-нняя не - в его "паправитель-что "линия интем, пре-оциализма диверсии", творческих казал Хруие писате-"еменно он;ж приоб - "избран-ь и берег е и Риме, вая проза ома? Ана-ствие, ко-чатает еще ближнем - Встречи повторяет дискурсаОднако уже в конце 1950-х появляются "Владимирские проселки" В. Солоухина (1957), возвращающие нас к дефиниции путешественника-философа. Заграничный путешественник еще ощущает себя миссионером-представителем ("Венгерские встречи" Э. Казакевича), дома же "отгепельные" влияния позволяют nepeCMOT^eJi. J?a^^^g^^^^^i^^^>5^!5^^SK^r?^^r? S^W? rr& "Г(Г"р,

начинает преобладать линейный нарратив, ярко выражен мотив дороги. Освобожденный от груза повседневности, путешественник видит мир в совершенно ином измерении, он создает новую реальность, вернее, очищает старую от идеологических наслоений. Ведущую роль играет здесь хронотоп дороги, в котором (по лотмановскому определению, происходит путешествие "г,решного тела паломника", которое одновременно было "д,вижением по вертикали души человеческой"36) путешественник продолжает двигаться вперед по горизонтали географического пространства, в то время как память заставляет его двигаться в вертикальном направлении и искать ответы на экзистенциальные вопросы в прошлом. По этой схеме строится путевая проза К. Паустовского. Этот новый поворот в развитии жанра в первую очередь приводит к формированию нового типа путешественника. Это путешественник-автобиограф.3. Путешественник-автобиограф. Конец 1960-х - начало 1970-х годов демонстрируют интересный "сбой" внутри, казалось бы, застывшего жанра-монстра. В своем анализе европейской литературы путешествий средневековья Перси Адаме наряду с первооткрывателями, купцами, солдатами и учеными, выделяет особый тип путешественника, "подкупленного самой идеей путешествия"37. Это определение довольно точно описывает ситуацию, сложившуюся внутри жанра на исходе оттепели. Для многих пишущих сужение географического пространства до границ собственной страны не оставляло другой альтернативы, кроме вступления в пространство путевой прозы соцреализма. Но идеологическая карта полностью подчиняет себе географическую: бинарная оппозиция, заложенная в идеологическом пространстве, заранее предопределенные матрицы путевого нарра-тива не позволяют достигнуть той, пусть даже и иллюзорной свободы, к которой стремится автор. Для того, чтобы избежать этой двойной несвободы, писатель-путешественник обращается к "памяти жанра", к тому, что было забыто в путевой прозе соцреализма. Жанр "вспоминает" форму письма-размышления, известную русской литературе по "Письмам русского путешественника? Н. М. Карамзина, "Письмам? Д. И. Фонвизина и А. А. Бестужева-Марлинского. Нарратор-миссионер, отказавшийся отличной оценки и полностью подчинившийся требованиям общей (государственной) пользы, уступает место нарратору-автобиогра-фу карамзинского типа, который "не столько стал летописцем жизни, сколько погрузился в себя, свои переживания"38. Примерами такой путевой прозы становятся "Месяц вверх ногами", "Прекрасная Ута", "Примечания к путеводителю? Д. Гранина, путевая тетралогия В. Конецкого, "Семь путешествий" А. Битова, "No parking* Г. Бакланова.Начавшись в 1960-е годы, дискуссии о жанровой принадлежности этой прозы продолжались и в 1980-е39. Пытаясь объяснить кажущуюся аномалию, критики (Н. Иванова, А. Латынина, И. Дедков, И. Золотусский, М. Кузнецов) называют эту прозу то "д,окументальной", то "авторской", то исповедальной. Все эти элементы, несомненно, присутствуют в путевой прозе, но это традиционные элементы жанрового архетипа, наконец-то высвободившиеся из-под давления мета-жанра путевой прозы соцреализма (И. Золотусский пишет об одной из частей тетралогии В. Конецкого "Соленый лед": "Это книжка о путешествии, и это попытка исповеди, попытка преодолеть страх и выйти на духовный простор?40). В путевой прозе 1960-1970-х происходит замена идеологического пространства на личное духовное пространство самопознания: "Неужели все это забудется? - думал я. - Господи, только бы не забыть этого чувства, этой фигуры, этого утра. Чтобы все осталось. Не дай мне забыть того, как я сейчас себя вижу, и все, что я сейчас чувствую?41.Происходит очевидная замена нарративных типов: в соцреалистическом ме-тажанре путевой прозы доминирует точечный нарратив, линейный нарратив дороги сведен до минимума. Ведущим нарративом в новой путевой прозе становится традиционный линейный, а точечный нарратив закрепляется за событиями, выхваченными из своего личного прошлого. Так, Ю. Трифонов в цикле из семи путешествий "Опрокинутый дом" прерывает линейный нарратив путешествия воспоминаниями из прошлого. География внешнего пространства становится здесь лишь стимулом для организации внутреннего пространства "д,уши человеческой": "Я приехал в город через восемнадцать лет... Тогда я был нищ, скуп, ходил по городу пешком, жалея лиры на автобус, вечером валился с ног от усталости, утром вскакивал бодрый как пионер... теперь ходить пешком скучно и утомительно, кроме того, я всегда куда-то спешу и езжу на такси"42.Но все же законное возвращение к традиционному линейному нарративу оказывается неполным: неожиданно в памяти путешественника всплывают закрепившиеся за десятилетия бинарные оппозиции соцреалистической модели. Гибридный по своей природе, метажанр соцреалистической путевой прозы породил мощную инерцию. Согласно этой модели формируется темпоральность новой путевой прозы: это противопоставление прошлого и настоящего внутри собственной жизни. Пространство путевой прозы соцреализма строилось на основе бинарной оппозиции своего/чужого/чуждого, старого/нового и т. д. Фигура же путешественника рисовалась как монолитно-целостная. В новой путевой прозе бинарные оппозиции в изображении пространства утрачивают свою актуальность. Однако соцреалистическая модель воздействует на формирование фигуры писателя-путешественника: вместо монолитного образа путешественника-миссионе-ра-правдоносителя возникает раздвоенный образ путешественника-правдоискателя. Но правду эту путешественник ищет на "своей" внутренней территории, исследуя свое "д,уховное" пространство. "Нас тянет в огромные пространства вод, - пишет Конецкий, - не потому, что мы водолюбивые существа. Мы можем утонуть даже в бочке с питьевой водой. Мы любим не воду, а ощущение свободы, которое дарят моря. Наш пленный дух всегда мечтает о свободе, хотя мы редко даем себе в этом отчет"43.Как мы видели ранее, основная задача жанра путевой прозы в литературе соцреализма - изображение преображения старого мира в новый. Приведенные примеры говорят о сохранении этой функции в текстах, выходящих за пределы соцреалистического метажанра. Но оппозиция старого/ нового наполняется сугубо психологическим смыслом, так как основной сюжет новой прозы строится вокруг поисков подлинно свободного "я". Путевая проза становится попыткой проанализировать метаморфозы "пленного духа" и тем самым замыкает круг в своей эволюции, возвращаясь к описанию духовной метаморфозы, лежащему в основе "памяти" "старшего жанра" - паломнического хожения.ПРИМЕЧАНИЯ1 Adams Percy G. Travel Literature and the Evolution of the Novel. P. 24.2 Травников С. H. Путевые записки петровского времени. М. 1987. С. 5.3 Прокофьев П. И. Древнерусские хожения XII-XV веков: Проблема жанра и стиля. М. 1970. С. 129-138.4 М. Бахтин. Проблемы поэтики Достоевского. М. 1979. С. 205.5 А. Бестужев-Марлинский. Письма из Дагестана // А. Бестужев-Марлинский. Соч. в 2-х тт. Т. 2. М. 1958. С. 382.6 А. Толстой. Зарубежные впечатления //А. Толстой. Собр.соч. Т. 10. М. 1961. С. 335.7 Там же.8 Шагинян М. Тайна трех букв // Красная новь. 1934. - 1. С. 89.9 Бердяев Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма. М. 1990. С. 150.10 Там же.11 Эль-Регистан. Жемчужная Фергана // Новый мир. 1939. - 8. С. 106.12 Травников С. Н. Путевые записки петровского времени. С. 83.13 Бердяев Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма. С. 124.14 Там же. С. 126.15 Цит. по: Гловиньский Михал. "Не пускать прошлого на самотек": "Краткий курс ВКП(б)" как мифическое сказание // Новое литературное обозрение. 1996. - 22. С. 146.16 Пыпин А. Н. История русской литературы. Т.1. СПб, 1902. С. 36017 Там же. С. 361.18 Там же. С. 368.19 Травников С. Н. Путевые записки петровского времени. С. 67.20 Синявский А. Что такое социалистический реализм? // Избавление от миражей: Соцреализм сегодня. (Под ред. Е. Добренко). М. 1990. С. 68.21 Gregory Carleton. Genre of Socialist Realism // Slavic Review. Vol. 53. - 4. P. 995-996.22 Беломоро-Балтийский канал имени Сталина. История строительства. М. 1934. Гл. 5.23 Там же. С. 607.24 Там же. С. 494.25 Лотман Ю. М. О понятии географического пространства в русских средневековых текстах // Ученые записки Тартуского университета. Труды по знаковым системам. Вып. 181. Тарту, 1965. С. 212.26 Никулин Л. Стамбул-Анкара-Измир // Новый мир. 1935. - И. С. 94.27 Там же. С. 46.28 Хамадан. США: Путевые заметки // Новый мир. 1935. - 11. С. 212.29 Там же. С. 20830 Никулин Л. Стамбул-Анкара-Измир. С. 9431 Филатов И. 80 дней в США // Знамя. 1959. - 7. С. 138.32 Там же. С. 159.33 Там же. С. 146.34 Хрущев Н. С. Высокая идейность и художественное мастерство - великая сила советской литературы и искусства // Новый мир. 1963. - 3. С. 4-8.35 Орестов О. Другая жизнь и берег дальний // Новый мир. 1965. - 10. С. 205.36 Лотман Ю. М. О понятии географического пространства в русских средневековых текстах. С. 121.37 Adams Percy G. Travel Literature and the Evolution of the Novel. Lexington, Kentucky, 1983. P. 44.38 Михельсон В. А. Путешествие в русской литературе. Ростов-на-Дону, 1974. С. 4.39 См.: Акимов В. Человек и время: Очерки. Л. 1986.40 Золотусский Игорь. Заметки о прозе Битова // Вопросы литературы. 1975. - 10. С. 169.41 Даниил Гранин. Неожиданное утро. Л. 1970. С. 60.42 Юрий Трифонов. Собр. соч. в 4-х т. Т. 4. М. 1984. С. 194.43 Конецкий В. Морские сны. М. 1975. С. 169.