Юки-Онна — Из легенд в аниме. Другие истории о юки-онне

Большие иллюстрации
Маленькие иллюстрации
Без иллюстраций

Она закрывает глаза и обнаруживает себя посреди занесённого снегом ночного сада, настолько хрестоматийно-японского, словно в одну из гравюр Хокусая вдохнули жизнь. Голые ветви кустарников так резко очерчены в лунном свете, что кажется, будто бы на них не высохла тушь. Где-то вдали темнеет силуэт внешней стены, а перед ней, погруженный в медитативную зимнюю тишину, дремлет столь же традиционный дом под высокой двускатной крышей.

Вокруг бесшумно падает снег, и она, не отдавая себе отчета, стремится вперёд, к единственному живому источнику света - закрепленному под крышей веранды бумажному фонарю. Словно завороженная, она пробирается через сугробы, по инерции обхватив плечи руками, вот только босые ноги не ощущают холода и не оставляют следов на снегу.

Оказавшись у фонаря, она хочет коснуться его, но рука проходит сквозь рисовую бумагу, и огонек внутри с шипением гаснет.

Подчиняясь логике сна, она бредёт по залитой лунным светом веранде, не удивляясь, что не чувствует под ногами холодного гладкого дерева - она не ощущает практически ничего, однако всё равно почему-то дрожит.

Впереди, за раздвижной деревянной перегородкой, тускло мерцает свет и, если прислушаться, можно уловить звуки потрескивания углей и шелест ткани. Наверное, она могла бы пройти насквозь, но отчего-то медлит. Она сама не понимает, как и когда оказывается внутри: в комнате царит полумрак и единственный её обитатель погружён в чтение. Он замирает, потревоженный холодом, который она принесла с собой, и медленно поднимает голову. Мгновение он смотрит будто бы сквозь неё, а затем его усталое немолодое лицо искажается в первобытном глубоком страхе.

Он бросается на неё раньше, чем она успевает его внимательно рассмотреть. И даже раньше, чем успевает понять, что происходит, сталь с коротким свистом стремительно проходит сквозь её тело и застревает в полу. Она пугается едва ли не больше чем он - никогда в жизни её не пытались убить во сне и никогда её сны не были столь реальны.

Ему удаётся выдернуть меч и страх на его лице сменяется чем-то решительным и жестоким - он наносит еще три удара, прежде чем она оказывается на полу, отползая к жаровне. Старик замирает, кажется, осознав тщетность своих попыток, и она в ужасе ждёт, что он закричит, и сюда сбежится весь дом.

Он не кричит - он говорит что-то сквозь зубы угрожающе низким голосом, сбиваясь на хрипотцу, но увы, её активный словарный запас ограничен дюжиной туристических фраз и тем, что удалось почерпнуть из исторических фильмов - всё, что положено образованному человеку, подхваченному модной волной. Продолжая медленно пятиться, она задевает спиной приземистый деревянный столик и что-то с него опрокидывает.

Снежно-белые камни рассыпаются по полу как разбившаяся о берег волна и перемешиваются с галькой угольно-черных.

Прежде чем опуститься, она, преодолевая неловкость, вежливо кланяется, заслужив одобрительную ухмылку. Они начинают игру, и теперь света достаточно, чтобы она могла его рассмотреть.

Его скуластое и худое лицо кажется ей удивительно живым и интересным, отчасти даже красивым, но не экзотичной притягательной красотой популярных азиатских актёров - скорее даже наоборот. Старость уже оставила на нём свой отпечаток, покрыв одряблевшую кожу сетью морщин, но, пожалуй, лишь подчеркнула характер, углубив ироничную складку у губ. Его борода и усы аккуратно подстрижены, а всё ещё темные волосы собраны на затылке в хвост, и лишь на висках выбивается несколько седых прядей. Чуть слезящиеся глаза смотрят из-под широких бровей оценивающее и осторожно, однако в их глубине проглядывает тщательно скрытая за вежливостью насмешка. Он сидит, скрестив ноги перед собой, и во всей его позе присутствуют какая-то располагающая уверенность.

В свою очередь, она замечает, как он разглядывает её в ответ. Она не знает, доводилось ли ему уже встречать южных варваров, но ей представляется, что она выглядит достаточно специфично, чтобы казаться в его глазах существом из легенд, как тэнгу с горы Курама , или прикинувшаяся человеком лиса. Ей любопытно, находит ли старик её облик уродливым или же интересным, однако ему хватает вежливости этого не показывать, а может быть, ему действительно всё равно. Впрочем, её устраивает и то, что они уже не страшатся друг друга, а его меч покоится на подставке из оленьих рогов.

Она зачарована тем, как он двигается - задумчиво прячет ладони в широких рукавах кимоно с летящими по серой ткани гусями, или, зажав двумя пальцами белый камень, уверенно делает ход. Она невольно копирует его жест - и только сейчас осознаёт, что на ней полосатый халат поверх тёплой пижамы, и ногти на ногах стоило бы постричь.

Они снова играют одну партию за другой до рассвета - и она в очередной раз разбита по всем фронтам, однако, кажется, смогла его удивить, заставив пожертвовать целую группу белых. Она растворяется в первых лучах с легким поклоном, и успевает заметить его ответный поклон.

Всю следующую неделю она увлеченно читает методическую литературу и ложится в носках.

На сей раз всё немного иначе - снег валит сплошной стеной, и ей приходится приложить усилия, чтобы добраться до дома. Она входит в комнату, согревая дыханием пальцы, и пытается избавиться от снежинок, которые и не думают таять, запутавшись в её распущенный волосах. Старик, видимо, уже давно ждёт, и теперь скрывает своё нетерпение, демонстративно поправляя складки серого кимоно. Почему-то она чувствует себя виноватой и застывает в поклоне, пока он не удостаивает её снисходительным и немного насмешливым: «О-хисасибури дэс, Юки-химе» , - а затем выставляет для неё на доске фору в четыре камня, и они начинают партию.

Она старается с умом применить все свои заготовки, но раз за разом её войска оказываются окружены и отрезаны, а крепости не выдерживают осад. Он больше не делает ей поблажек и играет так, как будто живёт этой чёрно-белой войной. Но не свирепым неудержимым напором, нет. Ему доставляет бесконечное удовольствие строить сложные комбинации, изучать своего противника и изощрённо провоцировать, подводя его к краху. В какой-то момент ей даже становится интересно, как много врагов пало жертвой его стратегем вне игры. Он тонко наращивает влияние в одной части поля и расставляет хитроумные ловушки в другой. Его камни оказываются внутри её построений, и это неизменно означает начало конца.

В очередной раз она может лишь отчаянно сопротивляться, и так же отчаянно испытывать злость, пока не замечает спасительного для себя хода. Она так сосредоточенно пытается просчитать его возможный ответ, что не сразу осознаёт, что опустила руку в чашу с камнями и зачерпнула целую пригоршню. Она ощущает их прохладу и гладкость, и, насладившись моментом, впервые сама делает ход. Гобан словно поёт, и она торжествует крохотную победу, отвоевав кусочек пространства, который уже нельзя потерять - он станет плацдармом, из которого, наконец, развернётся её наступление. Она зарабатывает благосклонный взгляд и несколько незнакомых слов, произнесённых одобрительным тоном.

Возможность осязать поверхность каждого камня и выставлять их самой наполняет её особой звенящей радостью. Она уже не пытается что-нибудь доказать своему требовательному противнику, и узор из белых и чёрных камней расцветает стремительней трещин на хрупком весеннем льду. Конечно же, она снова проигрывает.

Когда они собирают камни, она случайно касается его рукава, но её пальцы снова оказываются бесплотны. Что, ж, видимо, все дело в том, что в этом иллюзорном мире важно по-настоящему.

Следующие несколько дней она живёт словно бы по инерции - просыпается, ест, едва различая вкус, а затем выходит за дверь своей скромной квартирки и растворяется в мутном потоке дел. Ночной заснеженный сад заставляет её с облегчением замереть и долго наслаждаться чистым морозным воздухом, ощущая, как он наполняет её холодной подлунной жизнью.

Сегодня в его комнате куда теплей - жар исходит сразу от трёх жаровен, но это не доставляет ей дискомфорта, скорее, наоборот. Игра развивается плавно и удивительно гармонично, они никуда не спешат и просто наслаждаются партией. Пожалуй, они могли бы попытаться поговорить, но сама мысль объясняться жестами почему-то кажется ей в этой ситуации стыдной, а заученные слова вылетают из головы. Нарушив все правила этикета, они не назвали друг другу даже имён - она с трудом представляет, как ей стоит представиться, и молчаливо соглашается на предложенное им «Юки-химе». С другой стороны, и он не спешит открывать свои имя и титул призраку, навещающему его по ночам.

Не столько сам дом и его скромная, но изящная обстановка позволяют ей задуматься о высоком статусе своего визави, сколько сама его манера держаться, но всё же какое-то внутреннее чутьё подсказывает, что он находится тут не по своей воле и это место его тяготит. Он словно отгораживается от внешнего мира с помощью привычных вещей, и убивает время, коротая ночи с ёкаем . Кто он здесь: вынужденный почётный гость или пленник? Может быть, он в немилости или в ссылке со всей семьёй? Она не может об этом спросить, и ей остаётся лишь строить предположения.

Одна из жаровен с треском выстреливает сноп искр, и она неосторожно смахивает несколько камней на пол.

Они восстанавливают разрушенную часть узора по памяти, но когда белый камень рискует оказаться на третьей линии вместо второй, она, не задумываясь, придерживает его за рукав кимоно.

Плотный шелк ощущается настолько реальным, что она растерянно замирает, сминая ткань, а затем его сухая мозолистая ладонь стискивает её запястье. У него слишком сильная хватка для старика, и слишком горячие пальцы.

Она поднимает голову и видит в его глазах отнюдь не старческий интерес. Она не знает, что делать, и можно ли свести эту партию хотя бы к ничьей. Время до рассвета растягивается как смола и слегка горчит на языке сосновыми иглами. Когда она видит знакомую трещину на потолке, то пристыженно накрывается с головой одеялом и облегченно вздыхает.

В следующую их встречу его черты кажутся ей более резкими, а взгляд лихорадочным и больным. Они снова играют, однако в этот раз в игру вплетается новый подтекст, мешающий им обоим сосредоточиться. Она чувствует жесткость циновки, на которой сидит, и, проводя по ней пальцами, насаждается новыми ощущениями. Она чувствует жар углей, и только в последний момент отдергивает от них руку.

Он улыбается, лукаво прищуривая глаза, и, придержав рукав, указывает ей на пузатый сосуд, примостившийся на лаковом подносе вместе с двумя пиалами. Она, замирая от собственной смелости, благодарно склоняет голову, и ей почему-то кажется, что её неуклюжие попытки проявить вежливость его забавляют.

Она не знает, нравится ли ей то, что она сейчас пьёт - вкуса она практически не ощущают, лишь снова оттенки горечи на языке - однако в комнате становится немного теплей, а её голова - значительно легче. Этой ночью они почти не играют - теперь уже она наливает ему саке и слушает раскатистые звуки практически непонятной ей речи. Она может лишь примерно, по общим фразам, догадываться, о чем он с ней говорит, но ему это, кажется, совершенно не важно. В его низком голосе можно услышать отголоски былых побед и скребущую изнутри досаду, гордость за своих сыновей и горьковатую скорбь. Когда она слышит тихую обреченность, то вновь позволяет запястью оказаться в его слишком горячей руке, и придвинуться ближе.

Она просыпается с больной головой, и остаток дня проходит под гнётом мигрени. Она словно плывёт в густом киселе, толщу которого иногда пронзают болезненные яркие вспышки. К вечеру она понимает, что начинает заболевать, однако какая-то дрянь со вкусом лимона и яблока гарантирует её иммунитету безоговорочную победу.

Следов не отыщешь.

Искрит на заре белый снег.

Вернётся ль с луной

В заброшенный сад

Возлюбленная?

Она вновь оказывается в саду, стоя по колено в сугробе. Раньше ей это никогда не мешало, а теперь она с трудом пробирается по снегу в носках, однако следов за собой по-прежнему не оставляет.

Этой ночью дом почему-то не спит - горят фонари, и она с каким-то нехорошим предчувствием спешит к его комнате, стараясь слиться с тенями. Сегодня её не ждут, и всё, что ей остаётся - подглядывать в щель приоткрытой сёдзи.

Старик лежит, укрытый тёплым кимоно, и вокруг него собрались домочадцы. На лицах озабоченное и тревожное выражение. Мужчина, которого ей уже доводилось видеть, кажется, сын, помогает отцу напиться, а затем внимательно слушает. Внуки сидят растерянные и тихие. Какая-то женщина с подвязанными рукавами тайком утирает слёзы.

Она чувствует себя лишней, возвращается в сад и бродит среди заиндевелого сухостоя. В какой-то момент огни на веранде гаснут, и она снова спешит к нему. В комнате никого не осталось, и она позволяет себе войти.

Старик беспокойно спит, и его волосы разметались по узкой подушке - она замечает, что в них добавилось серебра. Она опускается рядом с ним и проводит по его лбу ладонью. Он словно раскалён изнутри, однако её зимнее прикосновение приносит с собой прохладу, и он успокаивается.

Разочарование последних часов сменяется поначалу растерянностью, а затем перерастает в сильное беспокойство. Там, в реальности за пределами сна, существуют таблетки практически от всего, но она с трудом представляет, чем люди спасаются здесь. Травами? Акупункунктурой?

Она уже не впервые задумывается над этим абстрактным «здесь», и закономерно вытекающим из него неопределённым «когда». Её знаний вполне хватает, чтобы осознавать, насколько неспешно менялся уклад в японской глубинке, и она может сделать лишь самые общие выводы. Но будь это героическое средневековье или бурный девятнадцатый век - для того, кто горит в лихорадке, это практически ничего не меняет - на много миль окрест нет больших городов, и вряд ли хоть кто-нибудь здесь слышал о медицинской страховке.

Через какое-то время жар, наконец, спадает, и старик открывает глаза. Она помогает ему сесть и подносит воды. Даже это усилие даётся ему с трудом, но он всё равно отказывается снова лечь, и всё, что ей остаётся - накинуть на его плечи тёплое кимоно, которым он укрывался. Ей кажется, он держится исключительно на упрямстве - но за ним красноречиво читаются отчаяние, крепко смешанное с обидой, как будто он окончательно проиграл нечестному на руку типу всю свою жизнь, но даже сейчас не желает признавать поражения.

Она ощущает беспомощность и полную бесполезность - наверно, ей стоит позвать кого-нибудь из его родных, или хотя бы попытаться привлечь их внимание. Он привычным движением перехватывает её запястье, легко прочитав намерение по глазам, и ей снова становится стыдно.

Он вымученно улыбается и указывает на гобан - она придвигает его, а затем приносит чаши с камнями. В этот раз они играют медленно и тягуче: она сосредоточенно просчитывает ходы, пытаясь нарастить влияние по краям и в то же время удержать центр, а он, задумчиво поглаживая подбородок, погружается глубоко в себя. Партия даётся ему нелегко, и под конец он несколько раз ошибается, что для неё оборачивается практически триумфом - с форой в четыре камня она умудряется переиграть его на два, вот только этот триумф кажется ей солоновато-горьким, словно морская вода. Они собирают камни, касаясь друг друга пальцами, а затем она помогает ему снова лечь и остаётся рядом. Когда приходит рассвет, он спит спокойно и крепко, лихорадка больше не возвращается, но ей всё равно тревожно.

Время до вечера растягивается на целую вечность, и неизвестность точит её изнутри. Готовясь ко сну, она набивает карманы халата антибиотиками и той лимонно-яблочной дрянью с гарантией, однако всё, что приносит ей ночь - впившийся в бок блистер с таблетками. Она крутится под одеялом и никак не может уснуть.

Весь день она практически засыпает и не способна, кажется, ни на что. Дремлет по пути на работу и еще час в обеденный перерыв. К вечеру нездоровое возбуждение вновь оборачивается бессонницей, и она понимает, что угодила в замкнутый круг. Днем на работе она глотает кружка за кружкой кофе, но это лишь помогает не заснуть на ходу. За окном мелькают видения занесённого снегом сада, разлетаясь вдребезги под колёсами пролетающих по дороге фур.

Этот бессонный ад длится почти две недели, и когда она проваливается по пояс в сугроб, то не может до конца осознать, что именно в привычном безмолвном саду не так. Может быть, снега выпало больше, чем ей доводилось помнить, или сегодня на небе не видно луны?

Однако сад хранит привычную безмятежность, застывшую под морозным пологом тишины. Тишина - вот оно! Тишина сегодня другая - будто бы из неё выпал важный ключевой элемент. Кажется, её сердце пропускает пару ударов, и она рвётся вперёд, разметая снег - он набивается ей в носки и противно холодит ноги.

В его комнате сегодня непривычно темно и тихо. Всё практически так же, как и всегда, разве что исчезли жаровни, а на подставке больше не лежит меч, однако в стылых вечерних сумерках сама комната почему-то кажется ей покинутой и нежилой.

Она ощущает в воздухе аромат недавно курившихся благовоний, и осознание накрывает её холодной и липкой волной. Она задыхается и оседает на пол, не чувствуя ни отмороженных пальцев, ни мокрых от растаявшего снега носков. Тишина в ушах начинает звенеть набатом, и она, обнимая колени, трясёт головой, отказываясь верить в несправедливость сна - в этом нет никакого смысла, быть здесь одной.

Когда паника отступает, она с тоской оглядывается на гобан, и только сейчас замечает послание - вместо четырёх черных камней, иллюзии равных возможностей на победу, которую он вряд ли кому-нибудь отдавал легко, её ожидает плата за каждую из ночей. Шесть медных потёртых монет . - так мало для обычного человека и слишком много для призрака. Она сжимает их в кулаке, и они проваливаются сквозь её бесплотную руку.

Она открывает глаза в серых рассветных сумерках и поражается тишине. За окном мягкими хлопьями валит снег, погребая под собой грязь и заметая дороги. Он погружает мир в сонное оцепенение, и она отчаянно не желает оставлять на нём следов до весны.

Этой зимой

В доме моём одиноко.

Где ты мой друг?

Встретимся ли с тобой,

Когда вскроются реки?

1) Кацусика Хокусай (1760 - 1849) - широко известный японский художник укиё-э, иллюстратор, гравёр периода Эдо.

Kyodai, your kansai is protruding

Как бы ни назывался этот ёкай, юки-онна в разных местах чуть-чуть рознится. Она похожа на простого юрея, с снежно-белой кожей и в белом кимоно. Обычно уточняется, что кимоно это - тоненькое, летнее, неподходящее для зимней стужи. Во многих историях говорят и о том, что кимоно такое тонкое, что просвечивает.
Чаще всего в историях встречаются вариации на тему ее возраста и прически. В большинстве из них юки-онна предстает как молодая и красивая жензина с длинными, черными волосами, оттеняющими белизну ее кожи и одеяния. Но в самой ранней истории, где она упоминается - в Соги Сёкоку Моногатари (宗祇諸国物語 - Истории Соги из многих земель), она описывается полностью белоснежной - даже ее волосы по цвету сливаются со снегом.
В других историях по внешнему виду юки-онну можно спутать с юреем: она не оставляет следов, даже когда ступает по снегу.

Когда появилась Юки-онна?

Хотя считалось, что это древняя легенда, первое письменное упоминание о юки-онне относится к периоду Муромати (1333-1573). Монах Соги описал свои путешествия по провинции Этиго (современная префектура Ниигата), в которых упомянул о своей встрече с юки-онной.
Соги утверждал, что однажды снежным утром он вышел из дому и увидел прекрасную, но необычную женщину в своем заметенном снегом саду.Она была огромной: почти 3 метра ростом, ее кожа была белой, как сам снег. Хотя у нее было молодое и красивое лицо, ее волосы были седыми и спутанными. На ней было белое, полупрозрачное кимоно, сшитое из ткани, незнакомой смертным.
Соги попытался с ней заговорить, но она просто как в воздухе растворилась. Когда позднее он обсудил этот случай с другом из местных, ему сказали, что встретил Соги дух снега - юки-но сэйрэй (雪の精霊), который появляется в снегопады. И очень редко можно увидеть этого ёкая на самом пороге весны.

Другие истории о юки-онне

Есть и другие истории о юки-онне - вариаций так много, что можно хоть книжку составлять из них. Многие из них настолько разные, что может показаться, что они вообще о разных ёкаях. Так, истории про юки-нёбо очень похожи на истории о ёкае цурара-онна. А история о юки-онбе и ее ребенке юкинко я о них еще напишу)) вообще как будто не имеют ничего общего с юки-онной.

Вот некоторые занятные вариации рассказов о юки-онне:

Юки-дзёро - попрошайка

Это история из префекруты Тоттори. Юки-онна путешествует вместе с ветром и появляется в дни, когда идет легкий снежок. Она прогуливается по городу с белым жезлом и громко кричит: " Пожалуйта, подайте воды - горячей или холодной!". Если кто-то даст ей холодной воды - она увеличится Если даст горячую - растает и исчезнет.

Юки-онна - лунная химэ

А эта история - из префектуры Ямагата. Согласно ей, юки-онна когда-то была принцессой и жила на Луне. Когда-то ее жизнь была полна роскоши и развлечений, но так ей наскучила, что она стала все чаще свешиваться с луны и смотреть на землю. И вот однажды ночью она сбежала с Луны и опустилась на Землю где стала путешествовать вместе со снегом. Но спуститься было проще, чем подняться назад - так что химэ застряла на Земле. И в снежные ночи полнолуния она появляется, блуждает, тоскуя по дому.

Юки-онна - снежный вампир

Эта история распространилась в префектурах Аомори, Ниигата и Мияги.
Юки-онна по этой версии - жуткий ёкай, который блуждает по заснеженным лесам в поисках пищи. Она высасывает сэики (精気) - жизненную энергию из человеческих тел. Она извлекает сэики, сначала замораживая жертв до смерти, а потом высасывая их души через рот. В префектуре Ниигата говорят, что юки-онна предпочитает высасывать сэики из детей.

Юки-онна - говорящая снежная баба

А вот такой вариант истории о юки-онне рассказывают в префектурах Ибараки, Фукусима, Акита и Фукуи.
У такой юки-онны есть особенная черта - ей надо заговорить с жертвой, чтобы напасть. Когда она встречает смертного в темном заснеженном лесу, она позовет его. Если смертный ответит - она нападет.
Хотя, в префектурах Фукусима и Ибараки все чуть-чуть по другому - юки-онна нападет, если ей не ответить. И убивает она по-особенному. Если ее проигнорируют - она схватит этого хама и бросит его в ближайшее ущелье. Кстати, тут она похожа на ёкая из префектуры Фукуи - косимусумэ (越娘).

История о мести призрака

Некоторые говорят, что юки-онна вообще не снежный дух, а просто мстительный призрак женщины. Это мнение проистекает из пьесы Тикамацу Мондзаэмона для театра бунраку "Юки-онна Гомаи Хакоита" ((雪女五枚羽子板). В этой пьесе юки-онной оказывается призрак женщины, которую предали, затащили в лес и убили. Чтобы отомстить, она становится юки-онной.

Фольклорные вариации на тему комбинируют в себе убийство и месть после смерти - такие версии можно встретить в префектурах Аомори, Ямагата, Акита, Иватэ, Фукусима, Ниигата, Нагано, Вакаяма и Эхима.

Юки-онна по версии Лафкадио Хирна (1905)

Эту версию в основном знают по книге и фильму Квайдан. У Хирна юки-онна добрее, мягче, романтичнее. Забавно, что эта абсолютно неяпонская версия пересилила все местные.

Два лесоруба - отец и сын - попали в жуткую метель и укрылись в маленькой хижине. Все как положено, попытались развести огонь в очаге и отогреться. Посреди ночи сын проснулся: распахнулась дверь, и в хижину впорхнула потусторонне красивая женщина. Она крадется к его отцу и высасывает из него жизненные силы. Но когда она направляется к сыну - она останавливается. Молодой лесоруб слишком юн и хорош собой, так что она его отпускает - но берет в залог обещание никому и ни за что не рассказывать о происшествии этой ночи.
Следующей зимой молодой человек встретил красавицу, путешествовавшую в одиночку. Он предложил ей остановиться у него, и вскоре они влюбились друг в друга. Так что женщина так и не достигла пункта своего назначения. Они поженились и счастливо жили много лет, даже нажили несколько детей.
Однажды ночью, пока дети преспокойно себе резвились, лесоруб посмотрел на жену и вдруг вспомнил о ёкае, которого видел много лет назад. Когда жена просила его, что случилось, он рассказал ей о встрече с ёкаем, думая что то был сон. Жена перестала улыбаться и открыла, что она и была той юки-онной.
Она была в ярости, что муж нарушил свое обещание, и сказала, что не убьет его только из-за их детей. Она тут же покинула его, оставив лесоруба наедине с тоской и сожалениями.

Черт его знает, откуда Хирн взял такую версию. Много лет ищут оригинал - и без толку. Если верить его собственному предисловию, он такое услышал от местного. Исследователи выяснили, что потенциальным кандидатом были отец и дочь, которые работали слугами в доме Хирна в Токио. Девушку звали О-Хана, а ее отца - Шуя, и они были из Токийского района Оумэ. В этом районе и правда есть похожие сказки.
Но даже если Хирн и взял за основу сказку - он ее изменил до неузнаваемости - истории он записывал так, как по его мнению они бы были лучше. Так что хрен пойми, где оригинал, где надстройки гайдзинские.

Итак начнем рассказывать про разнообразных диковинных существ японского фольклора. И первый на очереди это Юки Онна или снежная женщина. Она популярный персонаж японского фольклора и кстати, в она имеет разнообразных близнецов в других культурах. Итак, преступим к нашему персонажу.

Персонаж

Юки-онна (雪女 - «снежная женщина») — это традиционный персонаж японского народного фольклора. В разных источниках ее описывают по разному, и поэтому у меня сложилось впечатление что юки-онна это не один персонаж, а общий термин для ряда персонажей. Например, некоторые описывают ее как девушку, со струящимися черными волосами, которые струятся по ее спине. Это якобы придает ей некий налет загадочности и особый шарм. Некоторые индивиды описывают как женщину, чьи ступни сочатся кровью. Бывают даже юки-онны, которые всем своим видом смахивают на привидений. Более того у таких приведений обычно отсутствует нога.

У нее призрачно белая кожа (даже прозрачная) и черные волосы. Пугающие глаза ее стращают обычный люд. И она как будто подчеркивает свой внешний вид тем, что она одевает белое, да не просто белое, а снежно - белое кимоно.

Подчеркивается также интересная особенностью ее взгляда Если обычный человек заглянет в ее пугающий взор, то от страха он может остолбенеть от паники. Существо же в этот момент может заморозить человек до смерти своим ледяным дыханием.

Этот монстр имеет обыкновение появляться только во время страшных снежных бурь. И вероятность встречи таких вот существ катастрофически возрастает ночью. Бури и ночь - идеальное сочетание для нашего персонажа. Она обычно стоит с младенцем на обочине дороги и просит прохожих помочь ей в житейских делах. Если же прохожий путник глупо соглашается на ее просьбу, то она в благодарность предоставляет ему целый набор услуг. Она может: заморозить его тело, высосать его душу и наконец просто выпить его кровь.

Двигается она неторопливо и изящно, появляется чаще в сумерках или ночью во время снегопада или снежной бури, особенно в первые дни Нового года. При том она может объявиться в любом месте, где идёт снег, её видели даже в крупных городах . «Умереть насильственной смертью» и «жениться на юки-онна» во многих областях — синонимы.

В японском фольклоре есть истории о том, как Юки-онна является обычному человеку, и после этого в его дом приходит очень красивая девушка, которая затем становится его женой. Она заботится о муже, воспитывает вместе с ним детей. Случайно или намеренно муж узнает, что его супруга на самом деле Юки-онна, после этого она вынуждена навсегда покинуть его.

Иногда наш персонаж шастает по горным хижинам в поисках мужчин, неспособных оказать должное сопротивление. У неё настолько мощное дыхание(замораживающее), что она может распахнуть им дверь в хижине. Она очаровывает мужчину и приглашает его выйти из дома, где и забирает себе его душу.

Если найдётся смельчак, который будет угрожать Юки-Онна или захочет помериться с ней силами, она исчезнет, превратившись в клочок тумана или мелкий снег.

О происхождении Юки-Онна рассказывают разные истории. В одних она - призрак женщины, которая умерла во время снежной бури. В других она принцесса с Луны которая спустилась на Землю во время снегопада, чтобы оглядеться вокруг, а потом не смогла вернуться на небо.

По японским преданиям люди которые попадают в снежную бурю зимними ночами, должны быть крайне осторожны и бдительны ведь среди среди снежных потоков ветра,бродит женщина в белом кимоно способная причинить человеку вред в разных местах ее называют по разному где то Юкибадзё, где то Сикэнкэн,но большинству жителей Японии она известна как Юки –Онна.

Юки- Онна переводится как снежная женщина впервые о ней заговорили в горных районах острова Хонсю. Появляется этот ёкай в основном по ночам во время снежных бурь или когда светит полная луна. Она безжалостно убивает всех встречных путников и мало кому удается выжить. Выжившие же описывают ее так:

Это высокая, невероятно прекрасная женщина, с длинными черными (изредка белыми) волосами, темно-фиолетовыми глазами и гладкой белоснежной кожей холодной, как лед. Она одета в белое кимоно (иногда с красным узором) или обнажена, тогда ее белая кожа полностью сливается со снежным покровом - видны лишь темные волосы и лицо. Но несмотря на ее красоту, взгляд Юки-онны настолько пугающий, что человек может остолбенеть от страха.

Видео версия статьи:

Как я уже говорил Юки –онну в разных районах называют по разному, но интересно еще и то что меняется не только имя но и образ так например в префектуре Эхимэ ее называют Юкимба и выглядит она как страшная одноногая, одноглазая ведьма, а вот в префектуре Вакаяма несмотря на одноногость Юки –онна прекрасна, да и все глаза у нее на месте, к тому же она по пояс обнажена. Считается, что круглые углубления, которые можно увидеть в сугробах вокруг деревьев в лесу - это ее следы. В некоторых местах говорят, что у Юки-онны вовсе нет ног, как у призрака, и она плывет над землей, не оставляя никаких следов. Иногда, если у нее все-таки есть ноги, то они сочатся кровью.

Вообщем Юки-онна безусловно опасное существо.У японцев даже есть такое выражение «женится на Юки – онна» , что значит умереть насильственной смертью. Каких только легенд не рассказывают о снежной женщине в одних она внезапно появляется перед заблудившимися в пурге путниками и убивает их своим дыханием превращая в ледяные трупы. В других она попросту сбивает их с дороги и ждет пока они замерзнут сами. Также может ночью ворваться ледяным ветром прямо в дом и убить его спящих жителей. Юки-онна далеко не всегда удовлетворяется лишь видом мертвой жертвы. Иногда она ведет себя, словно вампир, и высасывает у людей кровь или жизненную силу. Порой она похожа на суккуба и, охотясь на безвольных мужчин, высасывает их души или замораживает через поцелуй. Впрочем, если мужчина окажется достаточно смелым, чтобы угрожать Юки-онне или захочет помериться с ней силами, то она исчезнет, превратившись в клочок тумана или мелкий снег.

В префектуре Аомори она является разновидностью юрэя Убумэ и появляется перед людьми, держа на руках ребенка. Если человек захочет ей помочь и берет «ребенка» на руки, то мгновенно застывает на месте. Особенно восприимчивы к такой тактике родители, которые ищут потерявшихся детей. Впрочем Юки-онна из Аомори (особенно из уезда Нисицугару) - сезонный дух и появляется лишь со дня Нового года и по первый день февраля. В префектуре Ибараки она окликает всех прохожих, и если те не отвечают ей, то толкает их в овраг.

Происхождение Юки-онны объясняется двояко. Согласно одним легендам она - дух метели, олицетворение самого снега, который появляется тихо и красиво, но безжалостно убивает людей. Другие легенды говорят, что Юки-онна - призрак-юрэй женщины, которая замерзла зимой в горах. А вот в деревне Огуни, что в префектуре Ямагата, Снежная женщина, которую здесь называют - Юки-дзёро:, считается бывшей принцессой Луны. Соскучившись на небе она, во время метели, из любопытства спустилась на землю, но обнаружила, что не может вернуться назад. С тех пор, Юки-дзёро: появляется в лунные ночи, когда выпадает глубокий снег. Хотя она первоначально была небесной девой, но считается похитительницей детей и у нее есть целый выводок похищенных ребятишек.

Разновидность Юки-онны из префектуры Нагано - известная как Сикэнкэн - является олицетворением лютого холода, который сковывает тело. Считается, что она неожиданно появляется из снежной пелены и обматывает свою жертву веревкой так, что он не в силах пошевелиться и в итоге замерзает. Сикэнкэн однонога, как и многие другие локальные Снежные женщины. Но вот Юки –онна из префектуры Ниигата (там ее зовут - Юки-анэ) отличается кровожадностью она замораживает людей насмерть и вырывает печень у живых детей.

В общем в большинстве случаев Юки – онна редко бывает добра, но все таки иногда по разным причинам не причиняет вред людям.

А некоторые Юки-онны, даже выходят замуж за людей и счастливо живут с ними какое-то время. Между тем, поскольку она сверхъестественное существо, то никогда не стареет, поэтому ее мужья рано или поздно раскрывают ее истинную природу. И тогда Снежной женщине придется покинуть их. Есть об этом и одна легенда:

Легенда о Юки-онна

раз Юки-онны довольно популярен в Японии, и она частый персонаж книг, фильмов, комиксов-манга, игр и аниме. В частности, легенда Лафкадио Хирна экранизирована в 1964 году в фильме Масаки Кобаяси - «Квайдан. Повествования о загадочном и ужасном» (Kaidan). История о Юки-онне входит в состав четырех сюжетных арок фильма под названием «Женщина снега». Немного позже (в 1968 году) по мотивам этой же легенды вышел фильм Токудзо Танаки - «Легенда о Снежной женщине» (Kaidan Yuki-jorō). Некую аллюзию на Юки-онну можно заметить в фильме Тосии Фудзиты - «Госпожа Кровавый Снег» (Shurayukihime).

Давненько мы с Вами не встречались и не вели наши беседы о том, о сём. Но цикл статей вновь возвращается. И мы продолжаем разговоры о Японской нечистой силе. А именно о тех ее ярких представителях, которые встречаются во вселенной HighSchoolDxD. В прошлый раз мы рассмотрели ёкаев и обакэ в целом. В последующих статьях мы отдельно рассмотрим некоторых их представителей. И начнем наш разговор с холодных, но прекрасных дам.

Стоит зима, а с облачного неба

На землю падают прекрасные цветы…

Что та за тучами?

Не наступила ль снова

Весна, идущая на смену холодам?

Киёхира-но Фукаябу

Юки-онна (яп. «Снежная женщина») — ёкай, обитающий в горных районах острова Хонсю. Она появляется зимними ночами во время снегопада, в метель или когда светит полная луна и подстерегает путников, которых безжалостно убивает.

Обычно, Юки-онна — это высокая, невероятно прекрасная женщина, с длинными черными (изредка белыми) волосами, темно-фиолетовыми глазами и гладкой белоснежной кожей, холодной, как лед. Она одета в белое кимоно (иногда с красным узором) или обнажена, тогда ее белая кожа полностью сливается со снежным покровом — видны лишь темные волосы и лицо. Но, несмотря на её красоту, взгляд Юки-онны настолько пугающий, что человек может остолбенеть от страха. Такая вот «классическая» Снежная женщина впервые упоминается в книге «Sogi Shokoku Monogatari». Автор описывает встречу со странной женщиной, с которой встретился взглядом на краю бамбуковой рощи. Это была молодая женщина, примерно двадцати лет, в белом кимоно без подкладки и с такой бледной кожей, что та казалась прозрачной. Высота женщины составляла полный дзё (3,03 метра).

Однако, как и у большинства японских сверхъестественных существ, облик Юки-онны весьма изменчив и зависит от конкретной местности, в которой она встречается. То же касается и ее названия. Так в префектуре Эхимэ она известна под именем Юкимбы и выглядит как страшная ведьма с одной ногой и одним глазом. Юки-онна из префектуры Вакаяма тоже однонога и при этом обнажена по пояс, но все глаза у нее на месте и она довольно красива. Считается, что круглые углубления, которые можно увидеть в сугробах вокруг деревьев в лесу — это ее следы. В некоторых местах говорят, что у Юки-онны вовсе нет ног, как у призрака, и она плывет над землей, не оставляя никаких следов. Иногда, если у нее все-таки есть ноги, то они сочатся кровью.

Но как бы ни выглядела Юки-онна и как бы ее ни называли — это чрезвычайно опасное существо. У японцев слова «умереть насильственной смертью» и «жениться на Юки-онне» — синонимы. Во многих историях Юки-онна появляется перед заблудившимся в снежной буре людьми и своим ледяным дыханием превращает их в заиндевелые трупы. В других рассказах, она сбивает людей с дороги так, что они блуждают в метели, пока не замерзнут от холода сами. Иногда Юки-онна врывается в дома, распахнув двери своим дыханием, которое действует как порыв ледяного ветра, и убивает спящих там людей (некоторые легенды утверждают, что она может переступить порог только после приглашения).

В префектуре Аомори она является разновидностью юрэя Убумэ и появляется перед людьми, держа на руках ребенка. Если человек захочет ей помочь и берет «ребенка» на руки, то мгновенно застывает на месте. Особенно восприимчивы к такой тактике родители, которые ищут потерявшихся детей. Впрочем, Юки-онна из Аомори (особенно из уезда Нисицугару) — сезонный дух и появляется лишь со дня Нового года и по первый день февраля. В префектуре Ибараки она окликает всех прохожих, и если те не отвечают ей, то толкает их в овраг.

Юки-онна далеко не всегда удовлетворяется лишь видом мертвой жертвы. Иногда она ведет себя, словно вампир, и высасывает у людей кровь или жизненную силу. Порой она похожа на суккуба и, охотясь на безвольных мужчин, высасывает их души или замораживает через поцелуй или половой акт. Впрочем, если мужчина окажется достаточно смелым, чтобы угрожать Юки-онне или захочет помериться с ней силами, то она исчезнет, превратившись в клочок тумана или мелкий снег. Разновидность Юки-онны из префектуры Нагано — известная как Сикэнкэн — является олицетворением лютого холода, который сковывает тело. Считается, что она неожиданно появляется из снежной пелены и обматывает свою жертву веревкой так, что он не в силах пошевелиться и в итоге замерзает. Сикэнкэн однонога, как и многие другие локальные Снежные женщины. Юки-онна из префектуры Иватэ (конкретнее, из города Тоно) питается душами, но на счастье людей она выходит на охоту лишь в день «косё:гацу» — 15 января. Юки-онна из префектуры Ниигата (там ее зовут — Юки-анэ) замораживает людей насмерть и вырывает печень у живых детей.

Происхождение Юки-онны объясняется двояко. Согласно одним легендам она — дух метели, олицетворение самого снега, который появляется тихо и красиво, но безжалостно убивает людей. Другие легенды говорят, что Юки-онна — призрак-юрэй женщины, которая замерзла зимой в горах. А вот в деревне Огуни, что в префектуре Ямагата, Снежная женщина, которую здесь называют — Юки-дзёро, считается бывшей принцессой Луны. Соскучившись на небе она, во время метели, из любопытства спустилась на землю, но обнаружила, что не может вернуться назад. С тех пор, Юки-дзёро появляется в лунные ночи, когда выпадает глубокий снег. Хотя она первоначально была небесной девой, но считается похитительницей детей и у нее есть целый выводок похищенных ребятишек. Вообще же, Юки-онну часто используют, чтобы припугнуть гуляющих допоздна или плачущих детей, говоря, что их усыновит ледяная мать, которая придет за ними и похитит их душу.

Все же, снег не только замораживает и пугает, но и радует. И хотя до XVIII века Юки-онна почти повсеместно считалась злом, позже (и в нынешнее время) она стала изображаться более человечной, в ней подчеркивается ее призрачная природа и ускользающая красота. Иногда, по разным причинам, она не причиняет вреда повстречавшимся людям. А некоторые Юки-онны, даже выходят замуж за людей и счастливо живут с ними какое-то время. Между тем, поскольку она сверхъестественное существо, то никогда не стареет, поэтому ее мужья рано или поздно раскрывают ее истинную природу. И тогда Снежной женщине придется покинуть их.

Но в большинстве случаев, Юки-онна редко бывает добра и проводит свое существование в охоте на людей. Легенд о Юки-онне очень много. Самая же известная из них — обработка востоковеда и фольклориста Патрика Лафкадио Хирна. В этой легенде рассказывается о молодом дровосеке Минакити, который увидел Юки-онну, пережидая метель в лесу. Снежная женщина хотела заморозить юношу, но из-за его молодости и красоты — пожалела. Она взяла с него обещание никогда не рассказывать об этой встрече, иначе она вернется и убьет его. Однако, Минакити не сдержал своё обещание и через много лет рассказал об этом своей жене, которая — о, ужас! — оказалась той самой Юки-онной. Снежной женщине так полюбился красивый юноша, что она приняла облик живой девушки и вышла за него замуж. И быть бы Минакити сосулькой, если бы не трое детей, которых успела родить ему Юки-онна. Только ради них щадит Снежная женщина болтливого мужа и навсегда покидает его. Однако прежде чем уйти, грозит: если он будет обижать детей, то она вернется и уничтожит его без всякой пощады. В другом варианте этой легенды, Юки-онна оставляет мужа в живых по той причине, что он все-таки не вполне нарушил обещание. Она запретила рассказывать о себе людям, но сама человеком не была.

Еще одна легенда о замужней Юки-онне закончилась печально для нее самой. В префектуре Ямагата жил мужчина, у которого была очень красивая жена — с пронзительными глазами и беломраморной кожей. Мужчина очень любил подолгу принимать горячую ванну вечерами, но его жена всегда отказывалась купаться, что его сильно озадачивало. Однажды, в особенно холодную и ненастную зимнюю ночь, он стал упрашивать жену принять ванну, чтобы не замерзнуть. Она долго отказывалась, но не смогла внятно объяснить свой отказ и, в конце концов, согласилась. Когда, через некоторое время, мужчина пошел проведать ее, то все, что он увидел в ванне — полурастаявшую сосульку и остатки снега.

В префектуре Ниигата рассказывают такую историю о Юки-онне. Один пожилой мужчина вместе с женой содержал гостиницу возле горной дороги. Однажды, ненастной, снежной ночью ее посетила молодая дама, которая путешествовала в одиночестве. Дама погрелась возле огня и поела вместе с хозяином и его женой. Это была очень милая, воспитанная и невероятно красивая женщина. В середине ночи, когда поднялась свирепая пурга, она встала и попыталась покинуть гостиницу. Хозяин умолял ее не выходить на улицу в такую ужасную погоду и схватил за руку, чтобы удержать. Эта рука была холодной, как лед, и стоило хозяину прикоснуться к ней, как все его тело пробрал жестокий озноб. Когда же старик взял даму за руку, она вдруг превратилась в прозрачный ледяной туман, который вылетел через трубу и исчез.

Образ Юки-онны довольно популярен в Японии, и она частый персонаж книг, фильмов, комиксов-манга, игр и аниме. В частности, легенда Лафкадио Хирна экранизирована в 1964 году в фильме Масаки Кобаяси — «Квайдан. Повествования о загадочном и ужасном» (Kaidan). История о Юки-онне входит в состав четырех сюжетных арок фильма под названием «Женщина снега». Немного позже (в 1968 году) по мотивам этой же легенды вышел фильм Токудзо Танаки — «Легенда о Снежной женщине» (Kaidan Yuki-joro). Некую аллюзию на Юки-онну можно заметить в фильме Тосии Фудзиты — «Госпожа Кровавый Снег» (Shurayukihime).

В аниме (японской мультипликации) есть множество персонажей либо основанных на Юке-онне, либо являющихся ее переосмыслением. В частности, во вселенной «Pokemon» прототипом покемона Фросласса (Froslass) является как раз Юки-онна. В серии аниме «Дьявольский принц Энма» Юки-онна (там как Юки-химэ) — один из центральных персонажей. Также стоит упомянуть аниме «Rosario + Vampire» в котором одна из героинь является представителем данной расы ёкаев.

А вот такой она предстала в восьмом томе DxD, сразу понятно разочерование Иссея.

На этом и закончим наш рассказ о прекрасной и опасной снежной женщине. В следующий раз поговорим о кошках. Ну может быть не совсем обычных кошках. На этом все. До новых встреч.