Литература и летописание. Псковские летописи как литературно-исторические памятники
Самым древним летописанием северо-восточной Руси является летописание Ростовское, возникшее в начале XII в. Сложность его изучения заключается в том, что памятники ростовского летописания XII-XV вв. в «чистом» виде не сохранились. В то же время, по единодушному мнению всех исследователей, ростовские летописные своды представлены почти во всех главнейших русских летописях: Лаврентьевской, Новгородской четвертой, Софийской первой, Ермолинской, Львовской и т. д. История ростовского летописания восстановлена в общих чертах трудами нескольких поколений отечественных исследователей (А.А. Шахматов, М.Д. Приселков, А.Н. Насонов, Ю.А. Лимонов, Л.Л. Муравьева). Монографического исследования о ростовском летописании нет.
О ветхом летописце ростовском упоминает епископ Владимирский Симон (1220-е гг.) в письме к монаху Киево-Печерского монастыря Поликарпу. Это упоминание указывает на существование летописания в Ростове в XII в. Начало ведения ростовских летописных записей относят к 20-30-м гг. XII в. Эти записи при князе Юрии Долгоруком были оформлены в летописец (М.Д. Приселков, Ю.А. Лимонов). А.Н. Насонов относит начало ростовского летописания ко второй половине XII в., отмечая, что велось оно при ростовском Успенском соборе (свод 1193 г.). Инициаторами создания летописей в Ростове выступали то епископы, то князья. В XIII в. появилась целая серия княжеских летописных сводов: Константина Всеволодовича и его сыновей (записи за 1206-1227 гг.), свод 1239 г. - Ярослава Всеволодовича. Летописный свод 1239 г., составленный в Ростове, был великокняжеским, то есть летописным сводом всей Владимиро-Суздальской земли. Ростовский летописец под 1227 г. при описании поставления епископа во Владимире помянул и себя, правда, традиционно для древнерусской литературы не указав своего имени («приключися и мне, грешному, ту быти и видети»). Этому ростовскому летописцу, по словам М.Д. Приселкова, присуща «агиографическая» манера рассказа - герои повествования произносят длинные молитвенные речи, иногда повторяя их, все повествование проникнуто поучительным тоном.
Во второй половине XIII в. ростовское летописание в связи с разорением большинства русских городов татарами (Ростов не был разорен) становится на короткое время общерусским. В 1263 г. в Ростове составлен общерусский летописный свод, называемый иногда летописным сводом княгини Марии (Д.С. Лихачев). Княгиня Мария была женой ростовского князя Василька Константиновича, убитого татарами в 1238 г. за отказ «быти в их воле и воевать с ними». М.Д. Приселков считал, что летописный свод 1263 г. был составлен «горячим почитателем ростовского епископа Кирилла, умершего в 1263 г.» (Приселков М.Д. История русского летописания. С. 149). Именно этим он объясняет появление жития епископа в летописном тексте под 1231 г. В литературе отмечена определенная связь этого жития с Повестью о житии Александра Невского, также помещенной в летопись составителем летописного свода 1263 г. Епископ Кирилл был известным сочинителем и книжником своего времени. Под 1262 г. летописец, очевидец событий, сообщил о выступлении против татар ростовчан и об убийстве одного из первых русских предателей и о его бесславном конце: «Томьже лѣте оубиша Изосиму преступника, то бѣ мнихъ образомъ, точью сотонѣ съсудъ. Бѣ бо пьяница и студословець, празнословець и кощюньникъ, конечное же отвержеся Христа и бысть бесурменинъ, вступивъ в прелесть лжаго пророка Махмеда... сего безаконного Зосиму оубиша в городѣ Ярославли, бѣ тѣло его ядь псом и вороном». (ПСРЛ. Т. 1. Л., 1927. Стб. 476).
С Ростовом связан и самый ранний список (XIII в.) «Летописца вскоре» патриарха Никифора, в котором византийская история продолжена русскими известиями, доведенными до 1276 г., в том числе и ростовскими.
В конце 70-х - начале 80-х гг. XIII в. в Ростове был составлен ещё один летописный свод. На это указывают ростовские известия, прослеживающиеся в Лаврентьевской летописи до 1281 г., а также, по мнению В.С. Иконникова, текст Тверского сборника под 6784 (1276) г.: «По то же лѣто князя лѣтописецъ». Этот летописный свод Ю.А. Лимонов датировал 1279 г.
У В.Н. Татищева в его Истории упоминается о ростовской летописи 1313 г., но самой летописи не сохранилось.
На основе анализа целого ряда русских летописей Л.Л. Муравьева обосновала существование ростовского свода 1365 г., называя его памятником епископско-княжеского летописания.
Для характеристики ростовского летописания конца XII - начала XV в. особое значение имеет так называемая Московско-Академическая летопись (другое название - московско-академический список Суздальской летописи) - памятник, дошедший до нас в единственном списке (РГБ, ф. 173, собр. МДА, № 236; прежний шифр - собр. МДА, № 5/ 182). В третьей части этой летописи (с 6746 (1238) г. по 6927 (1419) г.) представлен ростовский летописный свод, доведенный до 1419 г. (последнее известие летописи). Существует особая версия этого свода в виде краткого «Летописца русского». В Московско-Академической летописи, на всем протяжении ее третьей части, присутствуют ростовские известия, подобные следующему: «В лѣто 6919 индикта 4, мѣсяца сентября 26 свершися храмъ пречестныя Богородица в Ростовѣ зборная, иже бѣ изгорѣла от пожара, а священа бысть месяца октября 1 боголюбивымъ Григорьемъ епископомъ Ростовьскымъ и Ярославъскымъ» (ПСРЛ. Т. 1. Лаврентьевская летопись. Вып. 3. Приложения: Продожение Суздальской летописи по Академическому списку: Указатели. Л., 1928. Стб. 539). Предполагается, что составление Московско-Академической летописи было связано с ростовским епископом Григорием (1396-1417 - годы его епископства). Составление всех последующих ростовских летописей связано с епископом ростовским Ефремом, архиепископами Трифоном (1462-1467 гг.), Вассианом и Тихоном (1489-1505 г.). Судя по характеристике ростовского летописания, данного А.А. Шахматовым на основе анализа Типографской и других летописей, почти при каждом новом владыке ростовском создавался новый летописный свод. Эти ростовские летописные своды XV в. активно использовались в других летописных центрах при создании новых летописных памятников. Например, ростовский владычный летописный свод 1472 г. архиепископа Бассиана Рыла был основным источником Ермолинской летописи, а свод 1484 г. архиепископа Тихона был источником Типографской летописи. В последней находится «Повесть о стоянии на реке Угре», которая имеет отличия от подобных Повестей в московских летописях. Автором или редактором этой Повести был ростовский летописец, работавший над летописью в 80-е гг. XV в. при архиепископской кафедре. В тексте Повести он подчеркивает предательскую роль Андрея Большого и Бориса, братьев великого князя, во время противостояния русских и татар. Автор Повести понимает все значение стояния на реке Угре, положившего конец многовековой зависимости России от татар. Здесь же он предупреждает о другой угрозе, исходящей от турецкой империи: «О храбри мужствении сынове рустии! Подщитеся свое отечество, Рускую землю, от поганых сохранити, не пощадите своих глав, да не узрят очи ваши разпленения и разграбления домов ваших, и убьяния чад ваших, и поругания над женами и дѣтми вашими, яко же пострадаша инии велицыи славнии земли от турков. Еже глаголю: болгаре, и сербы, и грѣцы, и Трапизон, и Амморея, и албанасы, и хрьватыи, и Босна, и Манкуп, и Кафа и инии мнози земли, иже не стяжа мужства и погибоша, отечество изгубиша и землю и государьство, и скитаются по чюжим странамь бѣдне воистину, и странне, и много плача, и слез достойно, укаряеми и поношаеми, оплюваеми, яко немужствении... И пощади, Господи, нас, православных християн, молитвами Богородица всѣх святых. Аминь». (Памятники литературы Древней Руси: Вторая половина XV века. М., 1982. С. 518-520). Как видим, ростовский летописец XV в. не только имел представление о происходивших вокруг России событиях, но и воспринимал их в правильной исторической перспективе.
Другой ростовский летописец на основе одного из владычных летописных сводов составил в конце XV в. краткий ростовский владычный свод, где описаны события с 859 г. по 1490 г.
О ростовском летописании XVI в. известно мало. Существовала какая-то ростовская летопись, оканчивавшаяся временем Ивана IV, но единственный список ее утрачен (находилась в рукописном собрании П.В. Хлебникова).
Известен, например, краткий Летописец Ростовский, составленный в конце XVII в. дьячком одной из ростовских церквей, а в библиотеке Ростовского архиерейского дома в XVII в. находились три русских хронографа, но трудно сказать, составлялись ли они в Ростове. С Ростовом, точнее, его преемником по архиепископской кафедре Ярославлем, связан один из знаменитых русских хронографов XVII в. - хронограф Спасо-Ярославского монастыря, на последних листах которого помещалось «Слово о полку Игореве». Велось летописание в Ростове и в XVII в., но оно несопоставимо по своему значению с ростовскими летописными сводами XV в.
Издания
ПСРЛ. Т. 1. Вып. 3. Продолжение Суздальской летописи по Академическому списку. 2-е изд. Л., 1928; ПСРЛ. Т. 24. Типографская летопись. Пг., 1921; Насонов А.Н. Летописный свод XV в. (по двум спискам) // Материалы по истории СССР. Т. II. М., 1955. С. 273-321; Богданов А.П. Краткий Ростовский летописец конца XVII века // Советские архивы. 1981. № 6. С. 33-37.
Литература
Шахматов А.А. Обозрение русских летописных сводов XIV-XVI вв. М.; Л., 1938. Гл. 9, 19, 22; Насонов А.Н. Малоизученные вопросы Ростово-Суздальского летописания XII в. // Проблемы источниковедения. Вып. X. М., 1962. С. 349-392; Воронин Я. Я. К вопросу о начале Ростово-Суздальского летописания // Археографический ежегодник за 1964 г. М., 1965. С. 19-39; Буганов В.И. Отечественная историография; Муравьева Л.Л. Летописание северо-восточной Руси конца XIII - начала XV века. М, 1983. Гл. V. Ростовское летописание.
Необходимость общего плана издания летописей осознавалась уже давно. Проблема эта, связанная с определением принципов выбора тек-стов для издания, в последнее время приобрела особую актуальность. Со-всем недавно появились переиздания ряда летописей из серии ПСРЛ изда-тельством «Языки русской культуры» , а также в готовящейся в Рязани (А. И. Цепковым) новой серии «Русские летописи».
Переиздав 1-й и 2-й тома ПСРЛ, московские публикаторы оказались, однако, в сложной ситуации — воспроизводить, например, 3-й том ПСРЛ, вышедший в 1841 г., совершенно бессмысленно — он ни в коей мере не отвечает современным научным требованиям. В итоге было перепечатано издание Н1, выполненное А. Н. Насоновым (1950), что справедливо с научной точки зрения, но, строго говоря, не соответствует принципу репринтного воспроизведения серии. Что же касается рязанской серии (под ред. А. И. Цепкова), то она имеет скорее просветительский, а не чисто научный характер, воспроизводя издания, давно ставшие библиографической редкостью. Таким образом, на смену прежнему в общем бессистемному подходу к выбору издаваемых летописных памятников пока не пришел новый план изданий.
Однако еще в 1936 г. такой план был сформулирован М. Д. Приселко-вым (опубликован С. Н. Валком в 1948 г.)]. В том же 1948 г. свой план издания летописей, полемичный по отношению к плану М. Д. Приселкова, предложил М. Н. Тихомиров.
Как известно, ни тот, ни другой план не были реализованы и оказались практически забыты, однако, рассуждая о принципах издания древнерус-ских летописей и о проблемах, связанных с выбором текста, мы должны вернуться к рассмотрению предложений этих исследователей. Главное бросающееся в глаза отличие плана М. Д. Приселкова от плана М. Н. Тихомирова заключается в том, что первый предлагает полный пересмотр традиционных принципов издания летописей, включая их тотальное переименование.
Действительно, как уже не раз отмечалось, многие названия летописных памятников возникли под влиянием случайных обстоятельств и могут порой только запутывать исследователей. В тех случаях, когда летопись называют по последним встречающимся в ней датам «сводом такого-то года», возникает вероятность отнесения одного и того же названия к разным памятникам. Как отметил Д. С. Лихачев, «конецXV и начало XVI в. “забиты” в истории летописания огромным количеством сводов с датами, и эти даты начинают уже повторяться, создавая путаницу (так, например, в научный обиход за последнее время введено два различных свода — оба называемые сводом 1518 г. и два различных свода 1484 г.)».
Таким образом, вопрос о систематизации и приведении в порядок самих наименований летописных памятников стоит на повестке дня, однако ана-лиз предложенного М. Д. Приселковым проекта позволяет увидеть его слабые стороны. Очевидно, что хотя этот проект действительно основан на достижениях в изучении истории летописания А. А. Шахматова и его последователей, однако гипотетичность целого ряда реконструируемых этапов летописания не позволяет жестко закрепить предварительные выводы путем переименования всех памятников. Конечно, «такое переименование можно было бы считать относительно целесообразным только в том случае, если бы изучение истории летописания могло бы считаться полностью законченным и открытие новых летописей исключенным».
А.Г. Бобров. Текстология / Д.С. Лихачев. Текстология - Санкт-Петербург, 2001 г.
Повышение политической значимости Москвы и ее развитию как литературного центра Руси. Особого взлета московская литература достигает на рубеже XIV-XV вв., когда настала пора подведения итогов предшествующего времени и начался процесс художественного осмысления бурных событий эпохи Куликовской битвы. Уже в самом начале вместе с описанием героических событий недавнего прошлого в литературных произведениях Москвы ставились задачи и политического характера: прославление московских князей, освещение роли митрополитов в деле объединения Руси и борьбы с ордынским игом, обоснование московского пути “собирания земель”. Одним из первых, кто взялся за авторское и редакторское перо и поставил к разрешению такие задачи был митрополит Киприан. С ним и его литературным кругом было связано создание двух произведений, основой которым послужили памятники предшествующего времени – Житие святого митрополита Петра и Троицкая летопись. Сам митрополит не чуждался литературного труда. Известны его греческие переводы и послания некоторым церковным иерархам.
Первое житие митрополита Петра было написано еще во времена Ивана Калиты и, судя по всему, по его заказу. Авторство его точно не установлено. Предполагается, что автором мог быть ростовский епископ Прохор, сподвижник и очевидец последних деяний Петра, или какой-нибудь неизвестный писатель, близкий к митрополиту и великому князю. Написанное им тогда Житие больше походило на краткую биографическую запись, предназначенную скорее для церковного поминания, чем для чтения. В редакции Киприана Житие превратилось в высокохудожественное произведение, отягощенное литературным украшательством с выражениями похвал умершему митрополиту. Житие обнаруживает много сходства в биографиях Петра и Киприана: трудности и самоотверженность на пути к митрополичьему престолу, борьба с соперниками, интриги врагов, успешное достижение цели. Под пером Киприана святой Петр становится основоположником московской государственности, ему приписывается пророчество будущего возвышения Москвы, совет Ивану Калите о постройке Успенского собора и желание быть в нем погребенным.
В Троицкой летописи, составленной в начале XV века, как и в Житии святого Петра, обнаружились политическая позиция и литературные вкусы Киприана. В основу составленной летописи были положены: великокняжеский летописный свод 1305 года, написанный в окружении князя Михаила Ярославича Тверского, московская летопись Ивана Калиты, куда входили семейные и городские хроники первых московских князей, летописные записи Ростова и Владимира. Оказался в руках митрополита и летописец митрополита Петра.
Троицкая летопись была первым общерусским сводом московского происхождения. Главное внимание в ней было уделено церковным делам и борьбе иерархов за митрополичий престол. В летопись была включена и “Повесть о Митяе”, также составленная в окружении Киприана. В ней подвергались критике и осуждению главные противники митрополита – ставленник Дмитрия Донского духовник великого князя Митяй-Михаил и суздальский епископ Дионисий. Совсем мало места в летописи было уделено самому Дмитрию Донскому, Куликовской битве и, вопреки поздней традиции, преподобному Сергию Радонежскому.
На рубеже XIV-XV вв. разворачивается литературная деятельность Епифания Премудрого, ростовского уроженца, постриженника Троицкого Сергиева монастыря. В 90-х годах XIV века им было написано Житие Стефана Пермского. Наибольшей литературной зрелости Епифаний Премудрый достиг в годы написания Жития Сергия Радонежского, учеником которого он был в последние годы жизни основателя Троицкого монастыря. Жития Епифания Премудрого являются образцом повествовательной прозы того времени. Прозе Епифания была присуща краткость, но, вместе с тем, емкость изображения. Она была насыщена ценными биографическими сведениями о подвижниках. Даже в поздних переработках сочинения Епифания не утратили своего прежнего качества.
Стилистически связано с Епифанием Премудрым “Слово о житии и преставлении великого князя Дмитрия Ивановича, царя русского”, также созданное в 90-х годах столетия. Оно соединяло житийные мотивы и словесную похвалу великому князю. “Слово” содержит мало биографических сведений о Дмитрии Донском, но в то же время пропагандирует положительную роль его деяний в деле возвышения Москвы.
Однако не все памятники московской литературы содержали восхваления великому князю. “Повесть о нашествии Тохтамыша на Москву” рассказывала о внезапном походе и разорении Москвы ордынским ханом в 1382 году. За первые сто лет своего бытования Повесть подверглась неоднократным редакторским переделкам. Тем не менее, первоначальная позиция автора достаточно ясна. Неоднозначная оценка, близкая к осуждению, дана и великому князю и митрополиту Киприану, и боярам, бросивших или пытавшихся бросить город на произвол судьбы. Осуждается в Повести и восстание москвичей, устроивших вече, но в то же время отмечается их упорство и героизм при обороне. Особые симпатии автор питает к торговым людям и купцам – суконник Адам – один из героев обороны. Автор Повести отметил и главную причину Тохтамышева разорения. Это – отсутствие единства князей. Тема единства Руси была одной из центральных в московской литературе, ее актуальность заполняла весь последующий XV век. Как бы в ответ на Повесть о нашествии Тохтамыша была написана Повесть о Темир-Аксаке. Она рассказывала о походе Тимура (Тамерлана) на Русь. Центральным событием Повести являлся перенос Владимирской иконы Богоматери в Москву. Перенос общерусской святыни и вмешательство божественного проведения сорвали завоевательные планы Тимура. Направленность Повести свидетельствовала о возросшей политической значимости Москвы на рубеже XIV-XV веков.
С Москвой была связана и деятельность писателя середины XV в. Пахомия Логофета, серба по происхождению. В Москве им был завершен “Хронограф 1441 года”. Этот особый вид исторического сочинения пришел из Византии. Это был первый опыт изложения истории Руси на фоне событий всемирного значения. Пахомий Логофет считался мастером эмоционального стиля. С его именем связана и массовая переработка житийной литературы, большая часть которой дошла до нас под его авторством. Особо популярно было написанное им Житие Сергия Радонежского, дошедшее до нас во множестве редакций, списков и вариантах. От него идет начало мифологизации образов героев, искажение многих реальных черт исторических лиц.
Основные черты и идеи ранней московской литературы отразились и повестях и сказаниях так называемого Куликовского цикла. Все они объединены общим сюжетом, центральным событием которого была Куликовская битва 1380 г. В Куликовский цикл вошли “Задонщина”, летописная Повесть о Куликовской битве, Сказание о Мамаевом побоище. Все они представлены во множестве списков и редакций. Особые трудности вызывает определение времени их написания. Самый ранний список “Задонщины” относится к 1479 году. А дошедшие до нас списки Сказания о Мамаевом побоище тяготеют уже к XVI в. К первой половине XV века можно отнести лишь краткий летописный вариант повести о Куликовской битве. В отличие от более позднего времени, здесь нет упоминаний о благословении Сергием Радонежским русского воинства, монахах Ослябе и Пересвете, заслугах Владимира Серпуховского и Дмитрия Боброка на Куликовском поле. Нет никаких подробностей и о ходе самого сражения. Все указанные известия, по большей части относящиеся к недостоверным, появились много позже. Так, в Сказании упоминается митрополит Киприан, благословляющий русское войско при выходе его из Москвы, хотя самого Киприана не было в 1380 г. ни в Москве ни в других городах Северо-Восточной Руси. Появления этих произведений было связанно с событиями Стояния на реке Угре в 1480 г., когда произошло свержение Ордынского ига. Именно в это время писатели и обратились к событиям столетней давности, в центре которых и была Куликовская битва. В Куликовском цикле отразились представления и отношения современников образования единого Русского государства к тому времени, когда Русь лишь набирала силы.Поэтому больше писали не о том как было, а о том как должно было быть.
Тем не менее в основе этих произведений лежали идеи, выработанные русской литературой еще на рубеже XIV-XV вв.: свержение ордынского ига, объединение Руси, возмездие завоевателям, нравственное превосходство превосходстве русских над татарами. Значительное влияние на формирование Куликовского цикла оказали и литературные памятники прошлого: летописи, Житие Сергия Радонежского, “Слово о полку Игореве”, народные сказания.
О летописных памятниках Москвы первой половины XV века можно судить по сводам конца этого столетия, когда уже завершился процесс объединения Руси в единое государство. Они не дают никаких сведений о создании крупных летописных произведений в Москве после написания Троицкой летописи. В Москве велись лишь краткие княжеские и митрополичьи летописцы, отражающие местную и церковную историю. Это был период подготовки материалов для создания общерусского свода. Какую-то работу в этом направлении вел митрополит Фотий. В его канцелярии составлялись записи с общерусскими и промосковскими известиями. В 30-е-40-е годы был составлен так называемый Новгородско-Софийский свод, послуживший основой для дальнейшего московского и новгородского летописания. Его появление связывают с митрополичьей канцелярией. которая в период феодальной войны перемещалась по Руси. Свод писался в Москве, Новгороде, Пскове и других городах. Братоубийственная война и ордынские разорения были главной заботой летописца. Выходом из трудного положения он считал единство всех русских земель. Он одним из первых обратился к сбору полных сведений о борьбе русского народа с игом, им были подробно освещены события битвы на Калке в XIII в., восстания в Твери, Куликовской битвы. Свод в своем первозданном виде не сохранился. Его идеи о равенстве русских земель и городов были не удобны для великокняжеских летописцев.
2. Памятники древнерусской истории
Почётное место в летописной литературе занимают исторические труды. Первые летописные записи относятся к IX веку, это краткие записи в одну-две строки. Постепенно летописи становятся подробными.
Первая летопись была составлена в X веке. Она была призвана отразить историю Руси со времени появления династии Рюриковичей и до правления Владимира. Учёные считают что, до появления летописи существовали отдельные записи: устные рассказы и церковные. Это истории о Кие, о походах русских войск против Византии, о путешествиях Ольги в Константинополь, об убийствах Бориса и Глеба, былины, проповеди, песни, жития святых. К первой летописи можно отнести «Поучение детям» Владимира Мономаха. Вторая летопись была создана Ярославом Мудрым. Появление собственных литературных произведений на Руси относится ко времени княжения Ярослава Мудрого. В это время на Руси складываются даже новые виды литературных произведений, которых не знали ни Болгария, ни Византия. Следующий свод был написан Иларионом, который писал его под именем Никона.
Древнейшая из дошедших до нас летописей ― «Повесть временных лет». Она была составлена на основе предшествующих ей летописей, в начале XII века монахом Киево-Печерского монастыря Нестором. В «Повести временных лет» «рассказывалось о происхождении и расселении славян, о древнейшей истории восточнославянских племён. О первых киевских князьях, об истории Древнерусского государства до начала XII века» .
Происхождение Руси Нестор рисует на фоне развития всей мировой истории. Русь ― это один из европейских народов. Используя предыдущие своды, летописец развертывает широкую панораму исторических событий. Целая галерея исторических деятелей проходит на страницах Несторовой летописи ― князья, бояре, купцы, посадники, церковные служители. Он рассказывает о военных походах, об открытии школ, об организации монастырей. Нестор постоянно касается жизни народа, его настроений. На страницах летописи мы прочитаем о восстаниях, убийствах князей. Но автор все это описывает спокойно и старается быть объективным. Убийство, предательство и обман Нестор осуждает, честность, смелость, мужества, верность, благородство он превозносит. Именно Нестору «Повести временных лет» обязана своим широким историческим кругозором. Именно Нестор укрепляет, совершенствует версию о происхождении русской княжеской династии. Главная ее цель состояла в том, чтобы показать Русскую землю в ряду других держав, доказать, что русский народ ― не без роду и племени, а имеет свою историю, которой вправе гордиться.
Летописное повествование Нестора «отражает особенности летописей вообще, описывая события, выражал своё отношение к ним. Меняются летописцы ― меняются и оценки» . Одни авторы делают главный акцент на крещение Руси, другие ― на борьбе с враждебными племенами, третьи ― на военных походах и деяниях князей. Но ведущей темой большинства летописей становится идея единства Руси.
В «Повести временных лет» можно выделить два типа повествования ― погодные записи и летописные рассказы. Погодные записи содержат сообщения о событиях, а летописные рассказы описывают их. В рассказе автор стремится изобразить событие, привести конкретные детали, то есть пытается помочь читателю представить происходящее и вызывает читателя на сопереживание.
«Повесть временных лет» являлась частью местных летописных сводов, которые продолжали традицию русского летописания. «Повесть временных лет» определяет место русского народа среди народов мира, рисует происхождение славянской письменности, образование русского государства. Нестор перечисляет народы, платящие дань русачам, показывает, что народы, которые угнетали славян, исчезли, а славяне остались и вершат судьбами своих соседей.
«Повесть временных лет», написанная в расцвет Киевской Руси, стала основным трудом по истории.
Древнерусские писатели и летописцы поднимали в своих сочинениях важнейшие политические проблемы, а не только рассказывали о событиях, прославляли героизм. Центральной проблемой было стремление объединить все русские княжества в совместной борьбе против иноземного вторжения.
Той же теме ― обличению княжеского несогласия посвящено и «Слово о полку Игореве», написанное в 1185 году в Киеве. Суть поэмы ― призыв русских князей к единению как раз перед нашествием монгольского полчища. Именно разобщённость русских князей сыграла роковую роль в годы нашествия монголо-татар.
«Слово» ― это памятник литературы. Поэма н»е только взволнованный призыв к единению Русской земли, не только рассказ о мужестве русского народа, не только плачь о погибших, это ещё размышления о месте Руси в мировой истории, и связи Руси с другими народами» .
Игорь, Всеволод, Святослав ― все они доблестные воины, но личная смелость в бою не показатель патриотизма. Своим необдуманным походом Игорь нанёс большой вред своему делу и соседним княжествам. Автор «Слова» любуется и осуждает своего героя, он мирится с раздробленностью Руси, так как время для создания централизованного государства ещё не наступило. Автор «Слова» мечтает о том времени, когда за землю Русскую совместно выступят все русские князья, и защитят землю Русскую, он смело требует от князей согласованных действий против врагов Руси. Автор говорит как равный со всеми, требует, а не молит.
>>Книжные памятники. Летописи
Потребность в книгах обусловила появление нового ремесла - книжного дела. Им занимались переводчики, переписчики, художники, переплётчики, мастера, изготовлявшие пергамент. Переписывание и изготовление книг было сосредоточено при монастырях.
Пергамент
- обработанная кожа молодых животных, используемая для письма до изобретения бумаги.
Занимались этим монахи и светские люди. Кроме Киева, центрами переписывания книг были Чернигов, Владимир-Волынский, Галич, Переяслав и другие города.
Труд переписчиков книг ценился очень высоко. Ведь, кроме знания грамоты, они должны были вла¬деть мастерством красивого письма. Каждую букву с огромной тщательностью наносили на пергамент, каж- -дое слово требовало особой старательности. Древние книги украшали миниатюрами. Их было немного, но они характеризовались насыщенной цветовой гаммой и мастерством выполнения. Начало книги или раздела было выделено заставкой. В период Киевской Руси заставки выполнялись в богатом, праздничном стиле с чёткими линиями, для которых не жалели золотой краски. Инициал всегда был большим. Его часто превращали в сложный рисунок с изображением зверей, растений, разных чудовищ. Эту букву выделяли красной краской, к которой иногда добавляли золото.
Книги переплетали в оправы, которые делали из деревянных досок, обтянутых кожей. Дорогие опра¬вы, изготовляемые для князей и церковнослужителей, обтягивали бархатом и украшали драгоценными камнями, золотом и серебром. Такая книга была произведением искусства и стоила невероятно дорого. Похвастаться большой библиотекой в те времена могли только очень богатые люди.
Миниатюра
- цветной рисунок в рукописных книгах.
Заставка
- композиция, состоящая из орнамента в начале книги или раздела.
Инициал
- первая буква текста.
Несколько рукописей сохранились до нашего времени и ныне представляют огромную ценность, являясь свидетельством высокого уровня развития книжного дела на Руси. Самыми древними сохранившимися книгами считаются знаменитое «Остромирово Евангелие», написанное в Киеве в 1056-1057 гг., и «Изборник Святослава» 1073 г.
Какие же книги были распространены в то время?
Подавляющее большинство составляли религиозно- церковные книги, использовавшиеся во время богослужений. Это были Евангелия и Псалтыри, тексты проповедей, жизнеописания святых и мучеников.
Кроме церковных деятелей, литературные произве¬дения сочиняли высокообразованные князья. Таким является «Поучение детям» Владимира Мономаха. В нём он кратко рассказал о своей жизни и изложил свои политические взгляды, в частности о деятельнос¬ти правителя в интересах людей и государства.
Евангелист Лука.
Миниатюра из Мстиславового Евангелия. XI в.
Летописи
Самобытным явлением в литературе являются летописи. Древнейшие летописи не сохранились. Одна¬ко их записи были использованы при составлении «Повести временных лет» - летописного свода, соз¬данного во втором десятилетии XII в. монахом Печерского монастыря Нестором.
Описывая историю своего народа, Нестор использовал византийские хроники, западноевропейские хронографы, более древние русские летописи, тексты договоров древнерусских князей с Византией. Но все эти документы не объясняли, откуда происходят славяне и как была образована Киевская Русь. Поэтому Нестор, как и другие средневековые летописцы, обратился к Библии и начал свою повесть с рассказа о всемирном потопе. Он вывел родословную славян от одного из сыновей Ноя. Далее летописец пересказал легенду об основании Киева. Он повествует обо всех последующих князьях Киевской Руси и доводит свой рассказ до Владимира Мономаха, при княжении которого и была написана повесть. Главные действующие лица летописи - князья. Нестор прославил их прошлые героические победы и успехи в созидании государства, но неодобрительно относился к княжеским распрям, свидетелем которых он был. Автор летописи призывал князей к единству, отмечая, что все они принадлежат к одному славному роду.
Нестор Летописец. Фрагмент памятника в Киеве. Скульптор М. Антокольский
На уроках украинской литературы вы изучали материал о летописях, летописцах, в частности и о Несторе. Составьте небольшой рассказ об этом историческом лице.
Г. Якутович. Иллюстрация к «Повести временных лет»
Чти такое историческая память народа? Определите роль «Повести временных лет» в сохранении исторической памяти украинскою народа.
«Повесть временных лет», как и другие древнерусские летописи, - это важный исторический источник не только для изучения прошлого восточных славян, но и их соседей - венгров, поляков, литовцев, наро¬дов Северного Кавказа и др.
Продолжением «Повести...» являются Киевская и Галицко-Волынская летописи, описывающие события XII и XIII веков.
Свидерский Ю. Ю., Ладыченко Т. В., Романишин Н. Ю. История Украины: Учебник для 7 кл. - К.: Грамота, 2007. 272 с.: ил.
Прислано читателями из интернет-сайта
