Тексты - Пьесы Александра Строганова - комедии, драмы, местификации - Драматург А. Строганов. Русская современная драматургия
Выявляя для себя теорию драматургии, мы словно попадаем во вселенную, которая действует по законам, удивляющим своей красотой и математической точностью. Драматургия опирается на главный закон, суть которого заключается в гармоническом единстве. Драма, как и любое творение искусства, должна быть целостным художественным образом.
Драматургия - это теория и искусство построения драматических произведений.
В каких еще значениях используется данное слово? Каковы ее основы? Что такое драматургия в литературе?
Определение понятия
Имеется несколько значений данного понятия.
- Во-первых, драматургия - это сюжетно-композиционная основа (сюжетно-образная концепция) самостоятельного кинематографического или театрального произведения. Основные их принципы исторически изменчивы. Известны такие словосочетания, как драматургия фильма или спектакля.
- теория драмы. Она трактовалась не как уже произошедшее действие, а как совершающееся.
- И в-третьих, драматургия - это совокупность произведений отдельной эпохи, какого-то народа или писателя.
Действие - это известная перемена в определенный временной отрезок. Перемене в драматургии соответствует изменение в судьбе. В комедии она радостная, в трагедии - печальная. Промежуток времени может быть разным. Он может составлять несколько часов (как во французской классической драме), так и охватывать долгие годы (как у Уильяма Шекспира).
Ступени драматургии
- Экспозиция вводит читателя, слушателя или зрителя в действие. Здесь происходит первое знакомство с действующими лицами. В этом разделе раскрывается национальность людей, та или иная эпоха и прочие моменты. Действие может начинаться стремительно и активно. А может и, наоборот, постепенно.
- Завязка. Название говорит само за себя. Ключевой элемент драматургии. Появление конфликта или знакомство героев друг с другом.
- Развитие действий и образов. Постепенная напряженность.
- Кульминация может быть яркой и впечатляющей. Наивысшая точка произведения. Здесь происходит эмоциональный всплеск, накал страстей, динамика сюжета либо взаимоотношений героев.
- Развязка. Оканчивает действие. Она может быть постепенной либо, наоборот, мгновенной. Может резко обрывать действие или становиться финалом. Это итог сочинения.
Тайны мастерства
Чтобы постигнуть тайны литературного или сценического мастерства, следует знать основы драматургии. В первую очередь это форма как средство для выражения содержания. Также в любом виде искусства всегда присутствует образ. Зачастую это воображаемый вариант действительности, изображаемый через ноты, холст, слово, пластику и т. д. При создании образа автору необходимо учитывать, что главным соучастником будет зритель, читатель или слушатель (в зависимости от вида искусства). Следующим главнейшим элементом в драме является действие. Оно подразумевает присутствие противоречия, а в нем обязательно наличие конфликта и драматизма.
В основе драматизма заложено подавление свободы воли, наивысшая точка - это насильственная смерть. Старость и неизбежность гибели также являются драматичными. Природные катаклизмы становятся драматичными, когда при этом умирают люди.
Работа автора над произведением начинается тогда, когда возникает тема. Решает вопрос избранной темы идея. Она не бывает статичной либо открытой. Если она прекращает развиваться, то она гибнет. Конфликт представляет собой наивысшую ступень проявления драматических противоречий. Для его осуществления необходим сюжет. Цепь событий организуется в фабулу, которая детализирует конфликт через конкретизацию сюжета. Также встречается такая событийная цепь, как интрига.
Драматургия второй половины 20-го века
Современная драматургия - это не просто определенный отрезок исторического времени, а целый животрепещущий процесс. В нем задействованы драматурги целых поколений и разнообразных творческих направлений. Такие представители, как Арбузов, Вампилов, Розов и Щварц, являются новаторами жанра социально-психологической драмы. Современная драматургия не стоит на месте, она постоянно обновляется, развивается и движется. Среди огромного количества стилей и жанров, охвативших театр с конца 50-х годов 20-го века и вплоть до нашего времени, явно преобладает социально-психологическая пьеса. Многие из них имели глубокий философский подтекст.
В течение нескольких десятилетий современная драма пытается преодолевать установившиеся штампы, быть ближе к реальной жизни героя в решении его проблем.
Что такое драматургия в литературе?
Драматургия - это в литературе особый вид, который имеет диалогическую форму и предназначается для воплощения на сцене. По сути, это жизнь персонажей на сцене. В пьесе они оживают и воспроизводят реальную жизнь со всеми вытекающими конфликтами и противоречиями.
Необходимые моменты для того, чтобы написанное произведение оживало на сцене и вызывало те или иные эмоции у зрителей:
- Искусство драматургии и режиссуры должно быть неразрывно связано с вдохновением.
- Режиссер должен уметь правильно читать драматические произведения, проверять их композицию, учитывать форму.
- Понимание логики целостного процесса. Каждое последующее действие должно плавно вытекать из предыдущего.
- Наличие у режиссера метода артистической техники.
- Работать на результат всем творческим коллективом. Спектакль должен быть тщательно продуман, быть идейно насыщенным и четко организованным.
Драматические произведения
Их существует огромное количество. В качестве образца следует перечислить некоторые из них:
- "Отелло", "Сон в летнюю ночь", "Ромео и Джульетта" Шекспира.
- "Гроза" Островского.
- "Ревизор" Гоголя.
Таким образом, драматургия - это теория и искусство построения драматических произведений. Также это сюжетно-композиционная основа, совокупность произведений и теория драмы. Существуют ступени драматургии. завязка, развитие, кульминация и развязка. Чтобы постичь тайны драматургии, нужно знать ее основы.
Федеральное агентство по образованию
Государственное образовательное учреждение
Высшего профессионального образования
«Челябинский государственный университет»
Миасский филиал
Кафедра филологии
Современная драматургия.
Пьесы И.Вырыпаева («Кислород»),
братьев Пресняковых («Изображая жертву»),
Е. Гришковец («Как я съел собаку»)
Выполнил: К.Р. Каримова
Группа: МР-202
Проверил: к.ф.н., доцент
С.М. Шакиров
Введение…………………………………………………………………………….стр. 2
Глава 1. Современная драматургия ……………………………………………….стр. 3
а) «Новая драма»…………………………………………………………………стр. 4
б) «Вербатим»…………………………………………………………………… стр. 6
в) «Театр.doc»……………………………………………………………………… стр.7
Глава 2. Лица современной драматургии
а) Е. Гришковец («Как я съел собаку»)………………………………………… стр. 10
б) Братья Пресняковы («Изображая жертву»)………………………………… стр. 12
в) И. Вырыпаев («Кислород»)…………………………………………………. стр. 14
Заключение…………………………………………………………………………… стр. 16
Список литературы………………………………………………………………….стр. 17
Введение.
В том, что сегодня кипит-шумит драматургический бум, сомнений, кажется, уже нет. Когда молодые литераторы активно пишут пьесы - а не стихи или, скажем, романы; когда эти пьесы сотнями (без преувеличений) выкладываются в Интернете, когда сплошным потоком сменяют друг друга многочисленные фестивали, когда появляются молодые режиссеры, чей почерк складывается под прямым воздействием пьес ровесников (назовем Кирилла Серебренникова, Ольгу Субботину, Владимира Агеева, Александра Галибина); когда возникают целые театры новой драматургии (по крайней мере, «Театр.doc» Михаила Угарова и Елены Греминой и Центр драматургии и режиссуры Михаила Рощина и Алексея Казанцева), - то становится ясно, что дело не только в привлекательности театральных гонораров (сегодня не таких уж, кстати, и больших), а в чем-то еще.
Глава 1 посвящена современной русской драматургии в целом. Во 2 главе рассматривается творчество известных драматургов современности таких как Е. Гришковца, братьев Пресняковых, И. Вырыпаева.
Глава 1. Современная драматургия.
Мы говорим не о «современной драматургии» - современным сегодня может быть и Чехов, - а о «новой драме», которая ворвалась в театр каким-то стремительным потоком, словно кран прорвало: Гришковец, Вырыпаев, Максим Курочкин, Ольга Мухина, братья Пресняковы, Василий Сигарев. Самое яркое, что просматривается в этих текстах, - желание высказаться, сообщить что-то очень важное другим.
Характерная особенность новой драматургии - компактность текста, его насыщенность. Успеть быстро сказать или прокричать только самое важное и побежать дальше. Сегодня люди стали очень ценить свое время - заставить современного человека 4 часа просидеть в театре - большая роскошь. Поэтому спрессованность, концентрированность текста так важна. Когда захлестывает столько событий, когда человек молод, его взгляд охватывает огромное количество явлений и нигде не может остановиться. Но это не значит, что он не фиксирует и не отражает этих вещей. В короткой пьесе или в спектакле на 1 час можно успеть сказать и сделать очень многое. Время, в которое мы живем, требует не созерцательности, не осмысления, а поступка и действия. В новой драме даже слово - это уже поступок (сказать: «Я не хочу», - или закричать:«Я не могу»).
В чем современность, острота новых пьес, сформулировать и понять трудно, это ускользающее, то, о чем специально не думаешь, то, чем живешь. Что-то выхваченное из воздуха, энергия, которую авторам удается аккумулировать и передать -с помощью языка, построения текста…
«Новая драма».
Впервые понятие «новая драма» появилось в театроведении на рубеже 19-го и 20-го веков. В пьесах Золя, Шоу, Ибсена, Стриндберга, Метерлинка, Уайльда, Чехова и Горького действовали нестандартные персонажи, которые говорили непривычно простым, бытовым языком.
В конце 20 века жесткие, наполненные насилием и неадекватными героями документальные пьесы чаще всего ставились в британском экспериментальном театре «Ройял Корт». Наиболее прославились такие образцы западной «новой драмы», как «Язык тела» Стивена Долдри и «Монологи вагины» Ив Энслер, созданные в 90-х годах ХХ века. Первый спектакль - тончайший монтаж фрагментов аудиоинтервью мужчин о своем теле - образованные белые лондонцы между 20 и 40 годами. Еще одна пьесы конца девяностых - где из интервью женщин об их половых органах сложился крик автора о социальной несправедливости общества к сегодняшним женщинам.
Задаваясь вопросом о современном состоянии драматургии и театра невозможно обойти стороной вопроса о «новой драме». Только очень ленивый театральный критик умудрился бы остаться вне двух враждующих лагерей - ярых хулителей или столь же ярых апологетов этого явления в современном театре. Золотой середины в отношении к «новой драме» не наблюдается. И это понятно: слишком яркое, непривычное, социально острое, временами эпатажное новое драматическое искусство. Кто-то ставит «новую драму» в оппозицию традиционному репертуарному театру, кто-то считает необходимой струей неприукрашенной жизненной правды на сцене, кто-то относит ее к авангардному искусству, кто-то видит в «новой драме» магистральное направление русского театра. В любом случае, в последнее время стало очевидно, что «новая драма» пережила стадию «полуподвальной» «молодежной субкультуры» и претендует на нечто большее: у нее есть своя сцена, свои режиссеры, свой зритель, свой фестиваль.
Если на сцене вам рассказывают про инцест, изнасилование, убийство или однополую любовь, чередуя действия с разговорами о смысле жизни, пересыпанными обильным матом, знайте: это Новая Драма.
По-научному ее вышеперечисленные признаки называются натурализмом и погружением в язык улицы. Термин появился сто лет назад, когда Новую драму творили Ибсен, Золя, Стриндберг, Гауптман и др. С тех пор волны Новой драмы возникают каждые 20-30 лет, означая смену общественного климата, сперва вызывая всевозможные упреки, а со временем попадая в разряд классиков.
В России движение за право драматурга быть фигурой, равнозначной режиссеру, началось в 90-х и вылилось в «новую драму», которая сегодня и задает тон в русском театре. Репертуарный театр, где режиссер упражняется в оригинальности метафор на поле классической драматургии, постепенно стагнирует, ему необходимо подпитываться сегодняшними смыслами, пусть сиюминутными и неглубокими. В этом главная задача театра - быть не рафинированным и вычищенным временем, но - пульсом времени, пусть сбивчивым, несуразным и однодневным. Такова природа театра - зрелища, родившегося на площади.
В самом начале возникновения «новой драмы» в ней присутствовал антибуржуазный пафос, она не была рассчитана на сытых обывателей, которые идут в театр в надежде увидеть нечто ожидаемое и предсказуемое (именно удовлетворение ожиданий среднестатистического зрителя условно и можно назвать буржуазным театром). «Новая драма» намного более ершиста, она все время предлагает зрителю не то, что он ожидал увидеть, а нечто иное, раздражительное.
В театр ведь ходит не сто процентов населения, а только определенная его часть, и эта часть до некоторых пор была приучена к тому, что она смотрит на сцене жизнь людей, чьи представления об этике, лексике, гигиене совпадали с ее собственными - тогда вообще никакого шока нет. Но вдруг зрителю стали показывают жизнь маргиналов, наркоманов, садомазохистов, то есть жизнь тех людей, с которыми подавляющее число зрителей не встречаются в жизни. Есть ненормативная лексика, а я бы сказала, что есть такие ненормативные социальные слои. Так вот рисовать жизнь этих людей на сцене - это по-прежнему главная тенденция «новой драмы».
«Вербатим».
Сейчас на пике моды в России - документальный театр, который также называют новой драмой. Они основаны на технике создания театрального спектакля, которая называется «вербатим» (от латинского «verbatim» - «дословно»). Шокирующие пьесы братьев Пресняковых, Максима Курочкина, Евгения Гришковца, Ивана Вырыпаева не только коммерчески успешны, они неоднократно получали престижные театральные премии, например «Золотую маску» в номинации «Новация». Кто они - новые русские драматурги и что такое «театр.doc»?
«Вербатим» появился в Англии в середине 1990-х на волне современной драматургии, называемой «New Writing», а ее русскоязычный аналог звучит как «новая драма». Материалом для каждого спектакля в технике «вербатим» служат интервью с представителями социальной группы, к которой принадлежат герои постановки. Расшифровки интервью с реальными людьми составляют основу «документальной» пьесы. Сами британцы, кстати, утверждают, что техника «вербатим» изобретена не ими, а советским театром «Синяя блуза», где спектакли в жанре «обозрения» ставились не по пьесам, а по сценариям, каждый раз заново создаваемым на актуальном жизненном материале.
Чаще всего в «вербатим»-спектакле один акт, его общая продолжительность не более часа, постоянно поддерживается стремительный ритм - все это не похоже на то, что происходит в обычном театре. Актеры играют без грима, декорации используются минимально, музыка и танец допустимы, если их использование оговорено автором в тексте пьесы. Герои подчас говорят вещи, шокирующие своей откровенностью, поэтому многие критики упрекают «новую драму» в чрезмерной злободневности и социальности.
Техника вербатим - была одной из важнейших тенденций в современной драматургии. Этот термин предполагает, что автор пьесы (иногда их несколько) вступил в непосредственный контакт с теми людьми, о которых он собрался описать, и как-то зафиксировал, запротоколировал их речь. Иногда это может быть работа с диктофоном, а иногда просто «скачкой» информации с интернет-сайтов, форумов, переписка по ICQ. Это конкретная очень живая фактура жизни, которая потом каким-то образом обрабатывается, авторского текста может быть минимум.
«Театр. doc ».
«Документальный театр» вернулся в Москву в 2000 году - представители английского движения «новая драма» провели ряд семинаров. Английский драматург и режиссер Стивен Долдри, так объяснял московским участникам проекта «Документальный театр» свои ощущения от работы над пьесой: «В начале работы ты не знаешь ни тему, ни персонажей: у тебя есть только предмет, который ты изучаешь… Процесс работы довольно страшен, потому что ты начинаешь с нуля, и может выйти, что у тебя будут нулевые результаты. Но ты должен довериться себе. Довериться предмету. И - самое важное - довериться людям, у которых ты берешь интервью.»
Новая «вербатим»-технология нашла сторонников в России, и в феврале 2002 года в подвале жилого дома в центре Москвы была открыта постоянная площадка документальной драмы «театр.doc», за год она стала культовой сценой Москвы. Авторы док-пьес сознательно работают с «социальным злом»: наркоманами, бомжами, потенциальными самоубийцами, заключенными. Наиболее скандальна док-работа «Большая жрачка» («verbatim из жизни телевизионных деятелей искусств»). Ее авторы - Александр Вартанов и Руслан Маликов, сами бывшие участники съемочной группы одного из скандальных телешоу, тайком записывали на диктофон своих коллег, которые, услышав самих себя в спектакле, отказывались верить, что это говорили они. Напряженный, наэлектризованный спектакль разряжается грандиозной дракой в прямом эфире. Еще один док-спектакль «Преступления страсти» - моноспектакль Галины Синькиной на материале, собранном ею в женской колонии строгого режима - о женщинах, отбывающих срок за тяжкие преступления, на которые они пошли из-за любви. Автор спектакля «Кислород» Иван Вырыпаев, получил «Золотую маску» за пьесу, представляющую собой современное прочтение 10 библейских заповедей устами подмосковного юнца - наркомана и убийцы.
Несколько лет назад «Театр.doc» и ассоциация «Золотая Маска», организовали в России фестиваль спектаклей по современным русским и зарубежных пьесам «Новая
Театр.doc - маленький театр в одном из подвалов Трехпрудного переулка вырос из семинара, проведенного в Москве лондонским театром “Ройял Корт”, главным в Европе специалистом по Новой драме, обучившим Россию технике “Verbatim”. Это когда драматург хватает диктофон и с головой погружается в жизнь, скажем, шахтеров (так поступили в Кемеровском театре “Ложа”) или бомжей (“Песни народов Москвы” в Театре.doc), или обитательниц колонии (“Преступления страсти”, там же) и т.д. Умения превратить набранный материал в спектакль и сыграть его со стопроцентной достоверностью, естественно, не хватает. Поэтому пока этот театр страдает от непрофессионализма, который прикрывается громкими криками о новизне. Лет пятнадцать назад такое, кстати, наблюдалось в перестроечном кино, когда неумение навести фокус выдавалось за операторское мастерство высокого класса.
Все же на сегодня лидером Театра.doc остается Иван Вырыпаев – сибирский актер с сумасшедшими глазами и удивительно талантливой скороговоркой – спектаклем “Кислород” (режиссер Виктор Рыжаков), – современной интерпретацией десяти заповедей, которые Вырыпаев, захлебываясь в ритме рэпа, пропевает-протанцовывает вместе со своей партнершей Ариной Маракулиной.
Тема удушья в крошечном зале Театра.doc звучит очень актуально. “Запомните поколение родившихся в 70-е – это поколение задохнувшихся” – заканчивает спектакль Вырыпаев. Прошлой весной вместе с Гришковцом он даже заявил о создании движения “Кислород”, цели и задачи которого пока не ясны, ясно другое: настойчивое противопоставление своего поколения другим, крик о помощи, “звук колоссального неблагополучия” (как отозвался Бродский о стихах Цветаевой).
«Театр.doc» возник в Москве как независимая площадка, противопоставляющая себя классическим театрам. Этот театр, казалось бы, отменяет все формы условности, принятые в классическом театре: маленькое подвальное помещение вместо архитектурно сложных зданий больших московских театров; «сцена», плавно
перетекающая в «зрительный зал» на 30 мест, вместо разделения на сцену, партер, бельэтаж и балкон; полное отсутствие служебного персонала и какой бы то ни было
принятой организации театра, с его традиционными «вешалкой» и «администрацией». В этом маленьком театре драматурги и режиссеры сами
продают зрителям билеты на свои спектакли, а зрители часто оказываются вовлеченными в представление. Театр позиционирует себя как «странный», «по всем своим позициям не похожий на театр», «бедный и независимый», «скандальный» и использует более специфические, но не менее маркирующие самоопределения: «единственный в Москве театр только новых текстов», театр, «где группам на сцене разрешается все, кроме громоздких декораций», где «в одном спектакле можно видеть признанных звезд, в другом – никому не известных непрофессиональных артистов», «документальный театр, пьесы, постановки, сценические акции, где театр транслирует голоса реальных людей».
В Театре.DOC художественное слово полностью заменяется разговорной речью, драма обретает форму подсмотренных на улице сцен, разрушается привычное сюжетно-композиционное строение текста для театра. Умение перевоплотиться в бомжа или гея по-прежнему ценится, но режиссеры уже задумываются, а не лучше ли было бы вывести на сцену настоящего гея или бомжа. Пока Угаров говорит об этом довольно осторожно, рассказывая на мастер-классе по работе с актерами как по 5-6 часов проводил кастинг, чтобы уставшие актеры заговорили естественным языком, забыв об уроках сценической речи. Тем не менее, очевидно, что Театр.DOC, как и «новая драма», - это в значительной степени режиссерский, экспериментаторский театр, целью которого является превратить в зрелище факты жизни общества.
Е. Гришковец («Как я съел собаку»).
Среди представителей «новой драмы» уже появились коммерчески успешные авторы. Новые драматурги вступили в жизнь совсем недавно - им недалеко за 30.
Ставший в последние годы супер-популярным драматург и актер Евгений Гришковец по духу близок к «документальному театру» - в своих моно-спектаклях он выходит на практически пустую сцену без грима и костюма, рассказывая о своих впечатлениях, воспоминаниях и снах. Сам Гришковец утверждает, что постоянно что-то добавляет, меняет в своих спектаклях, на ходу сочиняет текст заново… Сам Гришковец определяет свое творчество как «новый сентиментализм», он - обладатель двух «Золотых масок» и лауреат молодежного «Триумфа».
В герое Гришковца, как и во всех нас, нет ничего героического. И не то чтобы он из-за этого очень переживал. Все хотят быть безумными гениями, экстремалами, бандитами, мужчинами и женщинами со своими пикантными странностями. Кем угодно, лишь бы выделиться из общей массы, инертной и заурядной. Каким способом? Деньгами, внешним видом, цветом мобильного телефона и вообще какой-нибудь подлостью. Норма сегодня не в моде, нормального человека можно лишь пожалеть.
Вот Гришковец и жалеет его по-своему. Вернее, жалел до самого последнего времени. А потом вдруг что-то сломалось. Что-то изменилось - и в нем и вокруг него. Кончился некий этап. Конец его остро ощутился повсюду: в стране, в литературе, в тонких межпланетных вибрациях. Надо подводить итоги и думать, что будет дальше.
Этим и занимается Гришковец. Он стремительно выпустил два итоговых сборника. Там в законченном виде представлено все то, чем занимался этот до загадочности нормальный человек на московских подмостках в последнее пятилетие. От знаменитых «Как я съел собаку» и «Одновременно» до цикла «Сейчас»,
часть которого вошла в совместный альбом Гришковца и рок-группы под названием «Бигуди». От «Записок русского путешественника» и «Зимы», за которые он получил Антибукера и две «Золотые маски», до псевдогероических «Дредноутов» с подзаголовком «пьеса для женщин».
Каждый из его великолепных и сомнительных экзерсисов - фрагмент эпоса о человеке по имени Гришковец, в котором большинство нормальных людей легко узнает себя. Что будет с ним дальше - такая же загадка, как и то, что станет в России с нормальными людьми.
Это пьеса, слушая которую человек может увидеть отражение своего детства и юности, найдя много схожего с самим собой, она заставляет почувствовать вас, то ребенком закутанным в теплое одеяло зимним утром не желающем из под него вылезать и быстро бежать по холодному полу, умываться, чтобы затем идти в школу, то взрослеющим моряком, бороздившим морские просторы наперекор ветрам, а также вызывает массу разнообразных эмоций, то добрую улыбку, то вдруг наворачиваются слезы, и прослушав всю пьесу, на какое-то время в тебе что-то меняется, добрые и теплые чувства еще очень долго перебирают струны твоей души, а воспоминания об услышанном остаются на всю жизнь.
Его монолог «Как я съел собаку» - самый удачный пример личного обращения автора к слушателям, потому что здесь автор и персонаж с бескозыркой в руках несомненно совпадали в своём стремлении высказаться, точнее, выговориться до какого-то предела, чтобы потом рухнуть от усталости. В этой милой неловкости, даже неуклюжести проглядывали нотки исповедальности, некой передаваемой зрителям причастности к общей судьбе. Она, эта судьба, угадывалась в стирании границ между сценой и залом, сближении произносимого текста с жизнью. Вот я пришёл с улицы, как бы говорил Гришковец, и рассказываю вам о себе, слушайте, это о вас.
Братья Пресняковы («Изображая жертву»).
Братья Владимир и Олег Пресняковы - выпускники филологического факультета Уральского университета в Екатеринбурге. Оба преподавали в том же университете.
Первая пьеса «3 о.b.» (автор - Владимир Пресняков) была опубликована в «молодежном» выпуске журнала «Урал» в 1999 году. С 1998 года братья совместно руководят студенческим театром имени Кристины Орбакайте при УрГУ14. В 2000 году их общая пьеса «Половое покрытие» была замечена на фестивале молодой драмы в Любимовке.
То, что у Владимира и Олега Пресняковых все герои переживают кризис идентичности, видно даже по спискам действующих лиц их пьес. Редко у кого есть собственное имя: чаще всего - 1-й мужчина, 2-й мужчина, 1-я женщина, 2-я женщина, Мать, Дядя, Юноша, Девушка, Мужчина-гость, Женщина-свидетельница...
Сюжет «Изображая жертву» сегодня не знает только ленивый. Молодой парень Валя разыгрывает роль жертвы в следственных экспериментах, в то время как ночью ему является призрак то ли отравленного, то ли просто мертвого отца-моряка, девушка наседает, мечтая замуж, а мать развлекается с братом отца – дядей Петей. Милицейские вариации братьев Пресняковых на тему «Гамлета» принесли славу не только им самим, но и режиссеру Кириллу Серебренникову, сперва поставившему эту пьесу на подмостках МХТ им. Чехова, а потом снявшему по ней фильм, получивший главный приз «Кинотавра-2006» и награду «Золотой Марк Аврелий» за лучший фильм Первого римского международного фестиваля.
Пьеса очень интересно, смело и свободно (от штампов драматургии) построена. Можно даже сказать «собрана» или «сконструирована». Два сна (в начале и в конце), три следственных эксперимента в трех стихиях (воздух, вода, огонь), три разговора (с матерью, с подругой и с отчимом). Отсылки к «Гамлету». При этом у Пресняковых взгляд социологов, изучающих предмет отстраненно. Пресняковы пишут «про них», а не «про себя», может поэтому интересно, забавляет, но не цепляет.
В финале герой – «присоединяется к большинству», где отец в белом кителе, где бравые черные морячки, женщина машет платочком с берега. Все содержательное осталось в прошлом.
Братьев Пресняковых надо любить за две вещи: за то, что их пьесы на ура ставят на Западе - а такие факты всегда ласкают наше отечественное тщеславие,- и за то, что их пьеса, сценарий, а теперь уже и роман «Изображая жертву» вдруг предложили изумленной общественности что-то похожее на героя, которого так недостает отечественному культурному пространству.
Настоящее - бессодержательно (об этом монолог милицАнера), люди не живут, а изображают жизнь. Будущего - нет (нет в самом буквальном смысле - «все умерли»).
И. Вырыпаев («Кислород»).
Спектакль «Кислород»уже три года идёт и в маленьком помещении «Театра.doc»в Трёхпрудном переулке, и в ночных клубах, что идет только на пользу. Представление «про главное», поставленное режиссером Виктором Рыжаковым, длится чуть меньше часа, и в нем участвуют всего три человека: два актера и девушка-диджей за пультом. Под виниловые скретчи Он (сам Иван Вырыпаев) и Она (актриса Арина Маракулина) путано, но завораживающе рассказывают историю безудержных сердец. Впрочем, рассказывают – неверное слово. Выпаливают слова, выстреливая в зрителя и друг в друга бешено ритмизированный текст, смесь горячечной скороговорки, рэповой читки и своеобразных песен с зачином и рефреном. Десять «композиций» соответствуют евангельским заповедям, пропущенным через историю любви homo simplicissimus Саши из Серпухова и столичной штучки, тоже Саши, курящей траву у памятника Грибоедову. Заповеди кружатся в полоумной карусели: такой, как «не прелюбодействуй», не существует, а заповедь «не убий» Саша не услышал, «потому как был в плеере, и поэтому пошёл и убил свою жену лопатой».
Я думаю, «Кислород» Ивана Вырыпаева - потрясающий, ключевой для нашего времени текст. Наверное, он будет иметь свою судьбу, может быть, более интересную, чем в первом своем воплощении. Зрители говорят иногда: «Многое я не услышал, надо сходить второй раз, все расслышать до конца, потому что произносятся очень важные слова». Для меня это критерий. Возможно, «Кислород» созвучен в чем-то людям, тому, что они чувствуют и переживают сегодня. Даже не из-за того, что там упоминается о событиях 11 сентября и Норд-Осте. Дело в том, как эти все события касаются человека, его жизни, как, говоря о них, нельзя оставаться безучастным. Важен не внешний интерес, а то участие, когда человек на секунду может стать добрее, что-то внутри себя изменить, переключить.
Иван Вырыпаев - «экстримал», в нем есть чувство бунта, протеста - то, что многих пугает. Хотя более созидательного, думающего и совестливого человека, чем Иван, я не знаю. И его «Кислород» - это настоящая модель сегодняшнего мира.
Если верить Вырыпаеву, то в пьесе «идет речь о том, как два молодых, прогрессивных человека пытаются каким-то образом сопоставить десять заповедей со своей собственной жизнью». Очень интересный «образ» выбирает режиссер для иллюстрации тезиса.
20:20 - правильное время для показа фильма под названием Кислород.
Много противоречивых слов было о нем сказано, и самый эффективный способ убедиться в них или опровергнуть это посмотреть его. Его действительно нужно посмотреть, говорю нужно так, как бывает необходим глоток свежего воздуха после дня в душной комнате, как проясняется погода и становится легче дышать после грозы, как парашютисты вдыхают кислород на подъеме в горы, как ребенка хлопают по попе, чтобы он сделал вдох и впервые закричал.
Признаюсь, первые несколько 10-15 минут я просто в ступоре пыталась привыкнуть, что все, что я видела в кино до этого нужно забыть. Попробуйте, на час с небольшим представить, что у вас амнезия. И как только мне это удалось, я вытянулась в кресле и дальше наслаждалась. Но поймите меня правильно, это отнюдь не попкорновое кино.
На мой взгляд, в этом фильме (оговорюсь, это даже все-таки не фильм в полном смысле слова, а скорее "полнометражная серия короткометражек") вас будет встряхивать. От абсурда и очевидности, от той реальности, которую все знают, но о ней не говорят. Ее даже объяснить толком нельзя, настолько то, о чем говорится в фильме, близко любому живому человеку. Это "главное", то главное, ради чего происходят или не совершаются плохие и хорошие вещи. Тем не менее, это главное не возможно сформулировать. Оно на языке, но произнести его ни герои, ни зрители не могут решиться.
Фильм богат образами, даже скорее символами. Самый сильный, конечно, это огненногривая девушка, "горение" которой поддерживается кислородом, который она сама же излучает.
Но как суждено всякому огню рано или поздно погаснуть, а запалившемуся от него куску дерева сгореть, так и герои и их сущности погибают без кислорода, перекрыв его себе сами, либо предоставив эту роль другим.
Заключение.
На Западе, особенно в Германии, хотя Англия тоже сюда подверстывается, у зрителей сформировался своеобразный мазохистский комплекс. Он (зритель) приходит в театр с заведомой готовностью увидеть в нем нечто неприятное, режущее слух, не радующее глаз, играющее на нервах. Он готов не к встрече с волшебным миром прекрасного, а скорее с миром ужасного - с диковинными извращениями, физиологическими откровениями, смердящими социальными язвами. Более того, он словно бы жаждет этой встречи. Это стало уже каким-то культурным ритуалом.
И несложно установить простую закономерность: чем охотнее публика воспринимает агрессивное, воздействующее на нервы искусство, тем благополучнее жизнь в ее стране. Такое искусство пройдет на ура в Голландии, Германии, Финляндии, но уже в соседней Латвии будет пользоваться куда меньшим успехом. С ним имеет большой смысл ехать во Францию, в Болгарию тоже имеет, но несколько меньший. В Белоруссии оно потерпит сокрушительное фиаско. В Украине будет оплевано. В Молдавии за смелые творческие поиски - независимо от их результата - могут накостылять по шее. Из этого правила можно при желании найти исключения, но в самой тяге к сильнодействующим эстетическим средствам есть очевидный элемент компенсаторики.
То, что подобное искусство относительно недавно вызывало бешеное отторжение у российской публики, а сейчас тоже вызывает, но все же не такое страстное, связано не только с постепенной сменой приоритетов определенной части нашей аудитории, но и со стабилизацией жизни. Художественные достоинства у радикальных произведений искусства разные, терапевтический эффект один - они восполняют в обществе дефицит сильных ощущений. Чем спокойнее жизнь, тем больше нужны энерджайзеры - театральные, кинематографические, изобразительные. Чем терпимее публика в театре, тем благополучнее ее существование за его пределами.
Список литературы.
1. Гришковец Е. Как я съел собаку / Е. Гришеовец // Зима: Все пьесы / Е.Гришковец. – М., 2006.
2. Черняк М.А. Современная русская литература / М.А. Черняк. – СПб. :
Изд-во «Форум», 2004. – 336 с.
3. Большев А., – СПб.: Филол. фак. С.-Петерб. гос. ун-та, 2000. – 320 с.
4. Немзер А. Замечательное десятилетие рус. лит. / А. Немзер. – М., 2003. – 218 с.
5. Тух Б. Первая десятка современной рус. лит.: Сб. очерков / Б. Тух. – М.:
Оникс 21 век, 2002. – 380 с.
6. Громова М.И. Русская драматургия конца ХХ - начала ХХI века: учебное пособие. – М., Флинта, 2005
7. Скоропанова И.С. Русская постмодернистская литература. – М., 1999
8. Смелянский А. Предлагаемые обстоятельства. Из жизни русского театра второй половины ХХ века. – М., 1999
Продолжая начатый в прошлых номерах анализ театральной афиши, «Театр.» решил подсчитать, какую долю в общем количестве спектаклей Москвы и Петербурга составляют постановки произведений того или иного автора, и уяснить некоторые общие принципы репертуарной политики обеих столиц.
1. Репертуарный лидер Москвы и Питера Чехов. В московской афише 31 чеховская постановка, в Питере - 12. Наибольшим спросом пользуются пьесы классика (в Москве - аж пять «Вишневых садов» и пять «Чаек»), но в ходу и проза: «Три года», «Дама с собачкой», «Невеста», и т. д. Часто постановщики объединяют вместе несколько юмористических рассказов - как это сделано, например, в спектакле театра Et Cetera «Лица».
2. Чехову немного уступает Островский: в московской афише 27 его пьес, в питерской - 10. Особой популярностью пользуются «Бешеные деньги», «Лес», «Волки и овцы». Однако при пристальном изучении на второй строчке рейтинга в Питере оказывается не Островский, а Пушкин: в Питере 12 пушкинских постановок против 10 постановок Островского. В ход идут и драмы, и проза, и оригинальные композиции - вроде «БАЛбесы (Пушкин. Три сказки») или «Дон Гуан и другие».
3. Третье место в обеих столицах занимает Шекспир (18 постановок в Москве и 10 в Питере). В Москве лидирует «Гамлет», в Питере - «Бесплодные усилия любви».
4. Гоголя - в процентном отношении - тоже почитают одинаково. В Москве 15 постановок, в Питере - 8. Лидируют, естественно, «Женитьба» и «Ревизор».
5. Пятую строчку в Москве занимает Пушкин (в афише - 13 постановок по его сочинениям), а в Питере пятый пункт делят: Теннесси Уильямс и Юрий Смирнов-Несвицкий - драматург и режиссер, ставящий собственные пьесы: «Томление души Риты В.», «За призрачным столом», «Окна, улицы, подворотни» и т. д.
6. Начиная с этого пункта репертуарная политика обеих столиц заметно расходится. Шестое место в московском рейтинге занимает Достоевский (в афише 12 постановок), наиболее популярен «Дядюшкин сон». В Питере же Достоевский делит шестую строчку с: Вампиловым, Шварцем, Ануем, Тургеневым, Нилом Саймоном и Сергеем Михалковым. Имена всех перечисленных авторов встречаются в питерской афише по три раза.
7. После Достоевского в Москве следует Булгаков (11 постановок), наиболее популярна «Кабала святош». А в Питере целый ряд первоклассных, второклассных и неизвестно к какому классу относимых авторов. Сочинения Уайльда, Стриндберга, Мрожека, Горького, Мольера с Шиллером, Людмилы Улицкой и «ахейца» Максима Исаева встречаются в афише столь же часто, как произведения Геннадия Волноходца («Выпить море» и «Зодчий любви»), Константина Гершова («Нос-Анджелес», «Смешно в 2000 году») или Валерия Зимина («Приключения Чубрика», «Брысь! Или истории кота Филофея»).
8. Вслед за Булгаковым в Москве следуют Александр Прахов и Кирилл Королев, которые сами ставят то, что сочиняют. Шутки шутками, а в московской афише по 9 (!) спектаклей каждого из этих авторов. Среди пьес Королева «Верхом на звезде», «Этот мир придуман не нами», «До конца круга, или Принцесса и дрянь». Перу Прахова принадлежат: «Карниз для беседы», «Пес мой», «Птица-шут», «Пусть все будет как есть?!», «С днем рождения! Доктор» и другие пьесы. В Питере же восьмую и, как оказывается, последнюю строчку рейтинга занимают около полусотни авторов, имя каждого из которых встречается в афише по одному разу. Среди них: Арбузов, Грибоедов, Альберт Иванов («Приключения Хомы и суслика»), творческий дуэт Андрея Курбского и Марселя Беркье-Маринье («Любовь втроем»), Артур Миллер, Сухово-Кобылин, Брехт, Шоу, Гроссман, Петрушевская, Алексей Исполатов («Ехала деревня мимо мужика») и еще множество имен, среди которых при пристальном рассмотрении можно заметить аж два сочинения авторов новой драмы: «Яблочный вор» Ксении Драгунской и «Саранча» Биляны Срблянович.
9. Девятую строчку в Москве делят Шварц, Мольер и Уильямс - у каждого из них по 7 названий в афише. Лидируют «Тартюф» и «Стеклянный зверинец».
10. Далее следуют те авторы, чьи имена встречаются в московской афише по 6 раз. Это абсурдист Беккет и творческий союз Ирины Егоровой и Алены Чубаровой, совмещающих сочинительство с исполнением обязанностей, соответственно, главного режиссера и худрука московского театра «КомедиантЪ». Подруги-драматурги специализируются на жизни замечательных людей. Из-под их пера вышли пьесы, легшие в основу постановок «Больше чем театр!» (о Станиславском), «Садовая, 10, далее - везде…» (о Булгакове), «Комнатушка в четыре стола» (тоже о Булгакове), а также спектакль «Шиндры-Бындры», оказывающийся при ближайшем рассмотрении сказкой про Бабу-Ягу, ученого кота и пастуха Никиту.
За пределами топовой десятки, в порядке убывания, в Москве остались: Вампилов, Сароян, кассовый Эрик-Эммануэль Шмитт и сугубо интеллектуальный Яннис Рицос - пожилой греческий драматург, перу которого принадлежат современные переделки античных драм. У Александра Володина, Бориса Акунина, Евгения Гришковца, Горького, Ростана и Юлия Кима по 4 упоминания. Поразительно, что им уступают Рэй Куни (!), а также Уайльд и Хармс - по 3 упоминания. По два раза в московской афише упоминаются имена Важди Муавада, Василия Сигарева, Елены Исаевой, Мартина Макдонаха и Михаила Угарова - как и имена классиков вроде Софокла, Бомарше и Льва Толстого.
За рамками данного репертуарного исследования остались Центр драматургии и режиссуры, Театр. doc и «Практика» - они просто не прислали свой репертуар в редакцию проводившего сбор данных справочника «Театральная Россия». Но и с их участием картина не сильно бы изменилась.
В репертуаре двух российских столиц очень мало российской новой драмы и практически нет качественной современной отечественной прозы. Что же касается зарубежных авторов последних двух-трех десятилетий - от Хайнера Мюллера до Эльфриды Елинек, от Бернара-Мари Кольтеса до Сары Кейн, от Бото Штрауса до Жан-Люка Лагарса, то их в афише и вовсе надо искать днем с огнем. Значительная часть московской и питерской афиши заполнена не столько кассовыми переводными пьесами, - что было бы хоть как-то объяснимо, а никому ничего не говорящими именами и названиями вроде «Диалога самцов» Артура Артиментьева и «Чужих окон» Алексея Бурыкина. Так что возникает ощущение, что главный и единственный репертуарный принцип столичных театров есть принцип пылесоса.
При составлении материала использованы данные, предоставленные справочником «Театральная Россия»
(2 женск. 7 мужск.)
(Иллюзион в двух действиях)
Анатолий Юрьевич Мозжухин, состоятельный бизнесмен, склонный к рефлексии мужчина средних лет в кризисе. Он разорен. От него уходит жена. Как оказалось, единственным человеком, способным поддержать и разделить горечь несчастий является его старинный друг, "пропойца и бродяга" Каморин. Но и тот не в силах удержать главного героя от самоубийства. Роковой выстрел. Казалось бы, точка в этой печальной истории поставлена, однако, оказывается, что все только начинается. Игровая, исполненная юмора пьеса предоставляет актерам замечательную возможность проявить свои данные, блеснуть даром импровизации.
(Комедия в двух действиях)
Известный писатель, Дмитрий Андреевич Кобликов приглашает на дачу бывшую жену, звезду кино, Светлану Эдуардовну Мницкую. У него - юная жена, у нее - молодой любовник. Череда неожиданных событий, гамма новых чувств. Путаница, смятение. Все как в новом философском романе героя, именуемом "Антропология".
(Этюд)
Изящная философская миниатюра, выполненная в жанре "наивной" комедии, затрагивающая самые острые проблемы современности, вместе с тем исполнена высшим трагизмом. Этюд явился основой для создания пьесы MALUM IN SE.
(Наивная комедия в двух действиях)
При очевидной актуальности проблем, затрагиваемых в "наивной" комедии, невольно напрашивается сравнение со средневековым гобеленом. Философы, менестрели, загадочные жители леса, охотники и дикие звери незримо присутствуют на этом пиршестве в сумерках. Не смотря на высший трагизм событий, разворачивающихся в пьесе, автор умудрился сохранить легкость и остроту обозначенного им жанра.
(Драматический этюд)
Страсть и тоска, любовь и непонимание, нежность и ненависть. В жизни каждой женщины так много красок и нюансов. Всякий опыт уникален, всякий финал предрешен и неизбежен. Богатый материал, для актрисы, задумавшей драматическое соло.
(Пьеса в 2х действиях)
В песках пустыни Гоби (Шамо) живет семья дейти (прародителей монголов). У них свой, древний уклад, своя философия. Глава семьи, Дорж, роет песок, пытаясь добраться до внутреннего моря, обещающего счастье всему человечеству. Его дочь, Мун, взрослеет. Как гром среди ясного неба в жизни семьи возникает Тим, сбившийся с маршрута водитель. Что принесет его появление – счастье или гибель?
(Представление в двух действиях)
Некий чрезвычайно влиятельный современный режиссер, претендующий на кардинальное реформирование театра, создает «представление неискушенных», в котором традиционные актеры пытаются импровизировать, не имея представления о том, в чем заключается замысел постановки, какова ее литературная основа, каким будет финал. В конечном итоге все сводится к банальному торгу. Все очень напоминает несуразицу и неустроенность наших дней. Комедия наполнена неожиданными метафорами, острыми диалогами, одним словом, всем тем, что характеризует разрабатываемое автором направление парареализма.
(Стансы в двух действиях)
По стечению обстоятельств, имена пациентов десятой палаты онкологического отделения совпадают. Каждый - Павел Андреевич. И лечащий врач их - тоже Павел Андреевич. Это совсем разные по возрасту и мировосприятию люди. Один день пребывания в больнице, как целая жизнь - поиски радости, открытия, короткое счастье:
(Пьеса в двух действиях)
Пьеса-размышление о последних днях великой актрисы Марлен Дитрих. Материал предоставляет уникальную возможность воплощения образов Марлен и ее Alter Ego Нормы. Не смотря на очевидный трагизм фабулы, пьеса наполнена легкой иронией и юмором.
(Невидаль в двух действиях)
Пьеса представляет собой ироническую фантазию на тему сказки "Принцесса на горошине".
(Сцены из семейной жизни в двух действиях)
Заботы семейной жизни лежат на хрупких плечах Веры Андреевны Вальяжиной. Ее близкие - страстные, противоречивые люди. Муж боится выходить из дому и коллекционирует колокольчики. Сестра влюблена в ком-позитора Верди. Мать собирается замуж за маршала авиации. Взрывоопас-ную ситуацию может спасти только ее любовь.
(Пьеса в двух действиях)
Лишенное примет времени притчевое повествование о бегстве и гибели римского императора Нерона.
(Пьеса в двух действиях)
Пьеса о последней ночи в жизни Комитаса, выдающегося армянского композитора, фольклориста, певца и хорового дирижера. Искусством Коми-таса были покорены известные музыканты: Венсан д"Энди, Габриель Форе, Камиль Сен-Санс. В 1906 году после одного из концертов выдающийся французский композитор Клод Дебюси взволновано воскликнул: "Гениаль-ный отец Комитас! Преклоняюсь перед Вашим музыкальным гением!" Пе-реживший нужду, лишения, кошмар геноцида, Комитас уединился от внеш-него мира, укрылся в своих мрачных и тяжелых думах. В 1916 году здоровье Комитаса ухудшилось, и его поместили в психиатрическую клинику. Гений армянской музыки нашел свое последнее пристанище в Париже, в пригород-ной лечебнице Виль-Жуиф, проведя там почти 20 лет до самой смерти.
(Сценарий для кино)
Писатель Поваляев, получивший заказ на пьесу об А.С. Грине, отправляется для работы в город своего детства, где удивительные события, воспоминания и грезы обрушиваются на него, диктуя свой метафизический сценарий, ломая его мировосприятие и, в конечном итоге, саму жизнь.
(Комедия в двух действиях)
Некогда мечтавший заниматься физикой поклонник бессмертных идей великого Теслы, а ныне проигравшийся картежник Игорь Дмитриевич Пока-тилов отправляется в гостиницу с тем, чтобы покончить жизнь самоубийст-вом. Его телохранитель Эдуард принимает решение, во что бы то ни стало спасти своего патрона. Ему на помощь приходят совершенно неожиданные персонажи, в том числе и обитатели тонких миров.
(Комедия в двух действиях)
Старый муж, молодая жена и молодой человек. На первый взгляд ситуация банальная и явно анекдотичная. Если бы не… Здесь множество этих "если бы". Построенная по законам парареализма, пьеса несет в себе множество смыслов. Полифоническое звучание придает и классический для драматургии "театр в театре". Реализованная на сцене, пьеса предоставит актерам прекрасную возможность актерам продемонстрировать свое мастерство.
(Драма в двух действиях)
Что случается, когда музыка уходит из нашей жизни? Что заполняет образовавшуюся пустоту?
История блестящего пианиста, потерявшего возможность иг-рать, но не растратившего свой дар. Пьеса - размышление, одновременно являющая собой современный драматургический материал и подробный психологический этюд, наполнена музыкой С.В. Рахманинова.
(В десяти картинах)
Пьеса представляет собой репортаж об одном дне в пивной. Из тех, что отличаются теснотой, тяжелым светом, скользким полом и горластыми барменшами. Здесь встречаются самые разные люди. Точно шары в кегельбане сталкиваются их чаяния и судьбы.
(Драма в двух действиях)
Страсть художника, любовь художника, жизнь художника, его смерть- все непредсказуемо и остро. Судьбы его близких и его персонажей смешиваются, как краски и, кто знает, что может произойти с ними, когда эта смесь будет готова?
(Пьеса в 2х действиях)
Пьеса - фантазия о С. А. Есенине и А. Дункан.
Vertigo - испытываемое больным чувство, что либо он, либо окружающие его предметы находятся в постоянном движении. Ча-ще всего данное состояние сопровождается ощущением вращения окружающих предметов, однако, иногда человеку может казаться, что под ногами у него начинает вращаться земля.
(Мистификация в двух действиях)
Пьеса, в которой автор сделал попытку проанализировать те сложные процессы, которые происходят в сознании (подсознании, надсознании) человека, заболевающего шизофренией. Своеобразное обращение к истории жизни и смерти великого русского психиатра В.Х. Кандинского.
(Комедия в двух действиях)
Некогда очень популярный, но теперь всеми покинутый актер попадает в удивительную компанию людей, которые, кажется, знают, как изменить жизнь к лучшему. Ситуация, на грани реальности и абсурда, складывающаяся в результате этой встречи, заставляет героя пьесы, а вместе с ним и нас, пересмотреть свое отношение ко многому, что кажется несомненным и однозначным. Смелые повороты сюжета, парадоксальные решения, принимаемые действующими лицами пьесы, основываются скорее на интуиции, чем на какой- либо логике. Эта острая современная комедия таит в себе ряд загадок, в действенном поиске ответов на которые автор усматривает зрительский интерес.
(Пьеса в 2х действиях)
В известной степени толчком для написания этой пьесы яви-лось известие о трагической гибели известного чешского театраль-ного режиссера П. Лебла, девизом творчества которого могла бы стать крылатая фраза Выспяньского "Все, только не целовать". Автор пытается разобраться в том, что же такое сцена? Вместе со своими персонажами он совершает путешествие в зазеркалье, в са-мое чрево театра. Глубокий психологизм пьесы сочетается с гротеском, уместным при упоминании имени, так любившего этот жанр П. Лебла.
(Пьеса в 2х действиях)
Всегда ли музыка есть любовь? А если музыка замещает, вытесняет ее? Если музыка - наитие, предчувствие беды? А если музыка - сама трагедия? Музыка - гармония. Музыка - симметрия. То же, что и судьба. В силах ли человек противостоять ей? Выбор названий первого и второго действий, совпадающих с названиями программных произведений Г. Ф. Генделя "Музыка на воде" и "Музыка к фейерверку" не случаен. Пьеса современная, во многом новаторская, рассчитана на режиссеров и актеров психологического театра.
(В двух действиях)
Что происходит, когда две женщины, две совершенно непо-хожих друг на друга женщины живут вместе? Здесь может случиться все. Сплетаются их мелодии, туманности, смешиваются краски. Извечная борьба, скорее похожая на танец, наслаждение с привкусом боли, ожидание счастья, фантазии. Цветы. Цветы. Цветы.
Тайна женщины никогда не будет разгадана. Автор и не ста-вит перед собой эту задачу. Он только немного приоткрывает завесу, ровно настолько, чтобы зритель физически почувствовал на себе магию любви.
(Комедия в двух действиях)
Пьеса, казалось бы, выстроенная по законам комедии, изобилующая остроумными диалогами и смешными положениями, несет в себе щемящую тему женского одиночества. Комедия многослойна и полифонична. Являет собой богатый материал для исполнительницы роли главной героини.
(Комедия в двух действиях)
В жизни каждого человека случается "момент истины", репетиция Высшего Суда, когда забытые было грехи, давние мечты и утраченные иллюзии возникают из небытия и приобретают вполне осязаемые черты. Пьеса о "кризисе среднего возраста", выполненная в свойственной автору стилистике парареализма.
(Комедия в двух действиях)
В недавнем времени известный ученый Сергей Петрович То-милин с двумя дочерьми, не приняв перемен, решает поселиться в уединенном месте, вдалеке от людей. Однажды безмятежная жизнь отшельников нарушается приездом третьей, младшей сестры и ее друга. Это - люди нового времени, новых ценностей. Вместе с не-званой гостьей в дом Томилиных проникают беспокойство, сомне-ния, любовь.
(Сцены из семейной жизни в 2х действиях)
В этой пьесе все о семейной жизни с трагедиями и тайнами, смехом и волшебством, превращениями и смертью за порогом, птицами и детьми. Взгляд новый, нестандартный. Как будто некий фотограф, балансирующий на грани гениальности и сумасшествия, к изумлению домочадцев, в самый неожиданный момент сотворил ряд снимков и изменил их судьбу.
(Пьеса в 2х действиях)
Пьеса представляет собой выполненную в свойственной автору манере сценическую интерпретацию библейского сказания об Ионе, пророке, посланном Яхве возвестить грешным жителям Ниневии близкую гибель, но, оказавшемся во чреве морского чудовища.
(Ночная репетиция "Каштанки" А.П.Чехова в Театре-доме С.О.Зелинского в 2х действиях)
(Игра со светом в двух действиях.)
Актеры на пенсии, давно оставившие театр, собираются на даче с тем, чтобы сделать бенефис для своей "примы", неизлечимо больной актрисы Трухановой, некогда с блеском репетировавшей роль Аркадиной. Старый дом, пейзаж с "колдовским озером", даже совпадение имени актера на роль Треплева с именем персонажа как бы переплетает нити чеховской "Чайки" и разворачивающегося действа. Включаются метафизические законы театра, направляющие события в свое русло.
Пьеса рассчитана, главным образом, на исполнителей старшего поколения. Особая роль в постановке, по замыслу автора, отводится сценическому освещению.
(Пьеса в двух действиях)
Очень богатый человек, оказавшись перед лицом неизлечимой болезни, пытается заглянуть в себя, переосмыслить прожитую жизнь, что-то исправить, покаяться. Как в треснувшем зеркале, привычная, безмятежная действительность, неожиданно трансформируется, смешное становится трагическим, грустное, неожиданно приобретает оттенки смеха, из подсознания героя являются чудеса и химеры. Много неожиданного, непредсказуемого, парадоксального.
(Пьеса в 4-х действиях)
Пьеса представляет собой подробный анализ мотивов войны. Известный писатель Самсон Левин, действие пьесы которого про-исходит в Гомеле в 1942 году, вместе со своими персонажами пытается моделировать психологию человека в оккупации.
(Этюд в одном действии)
Театральная притча о бессмертии Великой Утопии, ее вождей и ее жертв.
(Драма в двух действиях)
Размышления о том, кто мы, что есть наша суетная жизнь, что есть конец света в восприятии русских людей. Сегодня и всегда.
(Пьеса в 4-х действиях)
Известный столичный театральный режиссер Корсак, заду-мавший постановку пьесы о Мусоргском, приезжает в провинци-альный городок с тем, чтобы пригласить на главную роль своего старинного друга, некогда блиставшего, но спившегося актера Дронова. Судьбы персонажей тесно переплетаются с судьбами Мусоргского и его современников. События пьесы, порой смешные, порой исполненные драматизма, получают неожиданное экзистенциальное развитие.
(Драма в двух действиях)
Мойра - судьба. Мойра - метафизическое пространство, где, по убеждению стареющего и спивающегося "баловня судьбы", литератора Агрова сосредоточены нити жизни. Как вернуть людям веру, как сделать, чтобы жизнь, очевидно напоминающая клоунаду, не осталась бессмыслицей, чтобы "эпоха беспамятства" не сделалась привычной и комфортной для людей? Он пытается ответить на эти вопросы довольно странным способом, способом, который у окружающих его людей вызывает непонимание, недоумение, смех.
(Комедия в двух действиях в пространстве классической поэзии и прозы Кореи.)
Завораживающее, полное волшебства и иронии действие, в сочетании с фрагментами классической прозы и поэзии Кореи, на-веянное изысканным цветочным ароматом.
(Драма на торгу в двух действиях)
Динамичная комедия о женщинах, мужчинах, людях, птицах, людях - птицах, облаках и силках, орнитологии и таксидермии.
(Криминальная хроника в двух действиях)
Влюбленный сыщик, Аристарх Петрович Крещенов, рассле-дует самое известное за всю историю человечества преступление. Пьеса, обозначенная как криминальная хроника, на деле являет собой комедию, выполненную по всем канонам парареализма, где легкая ирония способна превратиться в музыкальную фразу, острый диалог приобретает черты графики, а напряженная сюжетная линия обращает зрителя в участника событий, происходящих на сцене.
(Трагедия с переодеваниями в двух действиях)
Театральная история о том, как актер пропитывается запахами персонажа, как при этом меняется его судьба и как пьеса, порой, оказывается значительно реальнее самой жизни.
(В двух действиях)
Пьесы "Сатира", "Чайная церемония" и "Дивертисмент" ав-тор объединяет в единый драматический цикл "Танцы". И действительно эти пьесы, каждая из которых являет собой диалог, необыкновенно пластичны. Их основная задача - "озвучить молчание полов". "Сатира" - пьеса на двух мужчин. Лейтмотив - взаимоотношения отцов и детей. Возможно ли преодолеть пропасть между поколениями? Что есть мужское начало - только ли разрушение и смерть? Что такое одиночество мужчины? Что ждет всех нас впереди? На эти вопросы пытается найти ответ автор и его персонажи.
(Подвижные игры для взрослых в двух действиях)
Действие пьесы происходит в Новогоднюю ночь. Старинные друзья проводят время, устраивая веселые игры и конкурсы. Одна из игр, затеянная женщинами - свинг, обмен мужьями. На определенном этапе события разворачиваются в совершенно неожиданном ракурсе. В ироничных, подчас гротесковых диалогах угадываются приметы нашего неоднозначного, полного драматизма времени.
(Элегия для Андрея Тарковского в двух действиях)
Смерть осуществляет заключительный монтаж нашей жизни. После смерти, по истечение потока жизни, появляется смысл этого потока. (Пьер Паоло Пазолини)
(Комедия в двух действиях)
Телевизионному журналисту Инессе Кругловой удается разыскать известного в советские времена барда Кирилла, о смерти которого было официально заявлено в прессе. За минувшие со времени его смерти пятнадцать лет он превратился в бездомного бродягу. Вероника совершает попытку вернуть его обществу.
(Комедия в 2х действиях с вариациями)
Врач Василий Ильич Коврогов не готов к перемене эпох, до неузнаваемости изменившей страну, общество, опрокинувшей привычные представления о ценностях и смысле жизни, исказившей уклад его семьи. Мучительный анализ происходящего для героя больше чем "кризис среднего возраста", это - резекция души. Спасение его - в иронии, эликсире от смерти и сумасшествия во все времена.
(Сон в двух действиях)
Сколько странностей и тайн, шорохов и мелодий, тепла и от-чаяния сокрыто в призрачном пространстве любви! Порой создается впечатление, что персонажи пьесы находятся в этом пространстве века, а иногда они ведут себя так, как будто впервые видят друг друга. Созданный ими мир способен излучать свет, но он опасен и непредсказуем, когда свет этот меркнет. Что есть связь между мужчиной и женщиной? Праздник? Казнь? Игра? Трудно сказать. Так или иначе, все очень похоже на восточную церемонию, длиною в жизнь.
(Контрольные отпечатки в двух действиях)
Конфликт времен. Трагедия пожилого фотографа на фоне нарождающегося тысячелетия. Пьеса написана в непривычной манере "контрольных отпечатков", позволяющей придать происходящим в ней событиям оригинальный аналитический ряд, особый ритм и дополнительный объем.
(Этюд в жанре драматической клоунады)
Выполненный в гротесковой манере этюд-притча о поисках истины в слепом пространстве утраченной гармонии.
(Метаморфозы нового времени в двух действиях.)
Пьеса - конструкция мира, в котором мы живем, в воспри-ятии человека мыслящего шахматными категориями вечности, че-ловека находящегося в состоянии шаткого равновесия между жиз-нью и смертью, нормой и патологией, находящегося в той субстанции, где юность и старость, передразнивая друг друга, издают звуки хаоса, именуемые музыкой.
(Фантазия по сказке Э. Т. А. Гофмана в двух действиях с диковин-ными механизмами, чудесными превращениями, музыкой кавалера Глюка и ангелом в двух действиях.)
Новое прочтение известной сказки Э. Т. А. Гофмана, предложенное автором, наполняет пьесу особой атмосферой. Точные психологические портреты персонажей придают сюжету черты реальности. Виртуозные метаморфозы волшебного действа соседствуют с сосредоточенностью анализа. Философское звучание гармонично сочетается с легкой иронией и озорством. Пьеса представляет интерес, как для детей, так и для взрослых.
(Пьеса в 2х действиях)
Эрмитаж толкуется как келья отшельника, уединение. Герой пьесы, уже немолодой, одинокий человек, которого зовут Абсентом, находит уединение в несколько необычном пространстве, кафе. Наблюдая за происходящими вокруг событиями, долгое время он остается безучастным. Однако судьба неумолимо вносит коррективы в его безмятежное существование. Любовь, смятение, конфликт поколений, тревога за будущее кардинально меняют и наполняют новым смыслом его жизнь. Острая, современная, проникнутая иронией и освещенная особой, свойственной автору мелодикой, пьеса представляет собой одновременно калейдоскоп ярких персонажей и философскую притчу.
(Комедия в 2х действиях)
Действие комедии разворачивается в гостиничном кафе. По-сетители, мужчины и женщины разного возраста, с разной судьбой объединены вечной темой несостоятельности любви. Одиночество, порожденное иллюзией несвободы. Чудаковатый официант со странным именем Эрос, искренне пытаясь помочь персонажам разобраться в житейских коллизиях, на деле оказывается заложником их страстей.
(Драма в двух действиях)
Пьеса-фантазия о великом французском скульпторе Огюсте Родене и его ученице Камилле Клодель.
(Идиллии в 2х действиях)
Два пожилых человека, муж и жена, Якут и Мура, перенесшие большую трагедию, решают кардинально изменить свою жизнь. Они уходят от людей в поисках идиллии. Место, принявшее их - Якутия, Рай, как кажется им сначала. Но вот в их безмятежном существовании начинают происходить перемены…
(История любви в двух действиях)
Изобилующая комедийными и драматическими ситуациями полная нежности пьеса о любви пожилых людей. Бенефисные роли для актеров старшего поколения.
Скандал у нас получился феерический, такого еще не случалось ни разу. Обычно, если Олег или я начинаем беседовать на повышенных тонах, тут же появляется Томочка и быстро задувает пожар. Но в тот день мы, вот уж редкость, были дома совершенно одни. Семен, Томуся, Никита и Кристина уехали в подмосковный дом отдыха, купили путевки на десять дней. Мы с Олегом должны были присоединиться к ним 31 декабря, чтобы весело справить вместе Новый год.
Поэтому сейчас нам никто не мешал ругаться. Сначала Олег заявил, что жена "лентяйка, безалаберное существо, отвратительная хозяйка, думающая лишь о глупостях". Я обиделась и ответила:
– Кстати, эти глупости, то есть мои книги, кормят семью.
– Всего-то два раза хороший гонорар получила, а уже пальцы растопырила, – зашипел Куприн.
– Не два, а четыре, – напомнила я, – лучше вспомни, на какие деньги ты смог иномарку купить, а? Именно из моих гонораров нужная сумма накопилась, твоя зарплата целиком на еду уходит!
Олег скрипнул зубами.
– Ты Салтычиха! – внезапно заявил он.
Можно я не стану вам пересказывать весь скандал? Закончился он ужасно, Олег схватил дубленку и выскочил из дома с воплем:
– Развод!
Я побегала по пустой квартире, потом неожиданно заснула, прокемарила почти до полудня следующего дня, зевая, вылезла на кухню и вдруг сообразила, что вчера в издательство так и не попала, а ведь меня там ждут с названиями для новой рукописи.
Я схватила телефон. Моя редактор Олеся Константиновна, увы, теперь сидит дома с ребенком. Вернее, я очень рада, что у Олеси родился сынишка. Как Виола Тараканова я пришла от этого известия в полный восторг, но писательнице Арине Виоловой стало очень трудно. Немногословная, спокойная, никогда не рвущая волосы ни на своей, ни на чужой голове, Олеся тащила огромный воз, набитый рукописями. Непостижимым образом она всегда ухитрялась вовремя прочитать их, исправить и сдать в производство. Говорят, даже в предродовой палате она читала очередную Смолякову. Кстати, с Олесей произошел совершенно анекдотический случай. Едва родив сынишку, она схватилась за новую повесть Милады. Рукопись следовало быстро отредактировать, издательство крайне заинтересовано в книгах Смоляковой, а Милада, милая голубоглазая блондинка, с самой ласковой улыбочкой заявила хозяину "Марко":
– Мои детективы будет править только Олеся, больше никому свои романы не доверю. Олеся в роддоме? Значит, книгу я вам не сдам.
Вот поэтому бедная Олеся Константиновна отправилась рожать в обнимку с очередной нетленкой Милады и, едва оправившись, схватилась за ручку, дабы облагородить очередной опус детективщицы.
Муж Олеси устроил любимую жену в боксе (это такой отсек из двух комнат, между которыми находится санузел). Олеся лежала в одной палате, а вторую занимала дама, за которой ухаживала очень активная, говорливая мамаша.
Поработав над рукописью, Олеся решила отложить стопку бумаги на тумбочку, и тут в комнату заглянула та самая болтливая мать соседки.
– Вам ничего не надо, деточка? – спросила она.
Очевидно, дочь тетки заснула, и даме было некуда направить льющуюся через край активность.
– Спасибо, – ответила Олеся, – все в порядке.
Она надеялась, что дама уйдет, но та и не собиралась покидать палату.
– Ой, вы совсем одна!
– Муж поехал кроватку покупать, – спокойно пояснила редактор.
– Ой, вам скучно!
– Нет, – попыталась отбиться Олеся, – мне просто замечательно!
– Вы грустите!
– Нет, все чудесно.
– Ой, я сейчас!
Не успела Олеся охнуть, как дама метнулась в соседнее помещение и мигом вернулась, держа высоченную стопку книг.
– Вот, дорогуша, – радостно заявила она, – почитайте. Ей-богу, вам понравится, развеселитесь, про печаль забудете. Что же вы с собой книжечек не прихватили? Кстати, знакомы с этим автором? От души рекомендую!
Из груди Олеси вырвался протяжный стон. Суетливая дама протягивала бедной редакторше десяток томиков Смоляковой. Представляете, как обрадовалась несчастная молодая мать, только что отложившая рукопись Милады? Все принесенные романы она лично довела до ума и знала их почти наизусть.
Но я не Смолякова, в произведениях Арины Виоловой "Марко" не слишком нуждается, поэтому моими рукописями теперь занимается девушка по имени Фира. Пообщавшись с новым редактором пару раз, я пришла в глубочайшее изумление: ну с какой стати "Марко" держит такого работника? Сдав новую книгу Олесе, я через некоторое время получала список недочетов, которые следовало устранить. Олеся Константиновна никогда не подсмеивалась надо мной и не выражалась туманными фразами, Фира действует иначе.
– Да? – испугалась я.
– Чушь какая-то, – скривилась Фира, – на пятнадцатой странице пропала собака, а на сорок восьмой ее вроде видели.
– В конце книги есть объяснение этому факту, – напомнила я.
– Я еще не дочитала до эпилога, – сообщила Фира, – но уже непонятно и не нравится. Пишите лучше.
– Давайте исправлю, – предложила я.
– Нет необходимости, так выйдет. Пишите лучше.
– Как? – растерялась я.
– Вы что имеете в виду?
Фира закатила глаза:
– Ну… я, если бы время нашла, написала книгу по-другому, лучше, то есть талантливее. Только я вынуждена чужое барахло править, в общем, работайте над собой.
Сами понимаете, что после подобного разговора желание общаться с Фирой у меня испарилось навсегда. А еще моя нынешняя редакторша страшно необязательная, постоянно болеющая девица. То у нее проблемы с зубами, то с ушами, то голова болит. Наверное, по этой причине лицо Фиры не покидает недовольная гримаса, а в голосе слышится не высказанная вслух фраза: "Как вы мне все надоели".
– Алло, – донеслось из трубки.
– Да, – буркнула девчонка и отчаянно закашляла.
Все понятно, теперь у нее бронхит, зато она перестанет жаловаться на сердце и гастрит.
– Арина беспокоит. Моя…
– О-о-о, – перебила меня Фира, – опять вы!
– Ну да, – слегка растерявшись от откровенного хамства, ответила я. – А что? Я так вам надоела?
– До смерти, – сообщила Фира, – хватит трезвонить! Вы всех уже до обморока довели.
На какое-то мгновение я оцепенела, но потом, собрав всю волю в кулак, прошептала:
– Хотите сказать, что моя книга…
– Послушайте, – перебила меня Фира, – в "Марко" подобрались одни мямли, неспособные сообщить человеку правду. Но я, слава богу, другая. Вы абсолютно бесталанный человек, прекратите шляться по коридорам издательства, вам просто не могут сказать: "Оставьте нас в покое". Рукопись ужасна, в ней…
Я отбросила трубку, как ядовитую змею. Странно, но слез не было. Наверное, потому, что я давно ожидала подобной отповеди, считая, что занимаю чужое место: Виоле Таракановой лучше было не начинать писать детективы, Арина Виолова тихо скончалась, над ее могилой не прозвучал салют и не стали рыдать толпы фанатов. Следовало признать: стезя прозаика не для меня.
Не успела в душе утихнуть буря, как раздался звонок, я осторожно взяла трубку и, приготовившись к очередным неприятностям, спросила:
– Кто там?
– Сто грамм и огурчик, – ответил Ремизов, хихикая. – Ну ты даешь! Кто же так разговаривает?
– Ты позвонил мне, чтобы преподать урок ведения беседы по телефону? – обозлилась я.
– Экая ты злая, – вздохнул Славка, – ясно теперь, почему Олег разводиться надумал. Я-то, дурак, решил тебя успокоить, сказать: "Не переживай, Вилка, Олег пока у меня, Новый год встретим вместе". Ну не хочет он тебя видеть, ничего, потом помиритесь. А ты как собака: гав-гав. Нет бы подумать головой: кому ты нужна с таким характером? Писательница, блин.
